Спортивное пиратство для начинающих

– А, так вы знакомы?.. Ну-ка, расскажи поскорее, как он там?.. Вырос, поди? Обо мне говорил что-нибудь? Вспоминает меня? Скучает?

– Нет мы не… Никогда друг друга не видели, в общем. Но я очень хотел бы… гм… познакомиться. Вы знаете, как его найти?

– Что ты, какое там… Вечная трагедия почти отцов и почти детей, увы. Взрослеют и расплываются кто куда из родной каюты. За все двадцать лет, с тех пор как меня сюда засадил, он мне так даже ни разу и не попугаил… Ну да ничего, такова уж жизнь. У него теперь свои дела, свои заботы.

– А вы?.. Вы разве не хотите ему отомстить?

– Отомстить?.. Вот ещё, глупости какие. Мне что же, по-твоему, заняться нечем?.. Хотя… Поначалу-то, как сюда попал, и впрямь я на Клинта шибко осерчал. Руки всё ему собирался, откуда они растут, повыдёргивать. В такой ярости был, что схватил ложку да начал тайный ход на свободу копать. И как-то, знаешь ли, увлёкся… Копаешь себе, копаешь… А вокруг хорошо, тихо, спокойно. Только ложка по камням – звяк, звяк!.. Размышлять и изобретать ничего не мешает. Еда здесь первосортная, у меня на губернаторскую кухню туннель, прямо к главной плите… И в библиотеку… И к мастерским… Чего ещё желать? Вот только стражники порой досаждают.

– Да уж, если обо всём этом кто-нибудь узнает…

– В каком смысле?.. Кто ж об этом ещё не знает?.. В том-то вся и беда. Они меня как пятнадцать лет назад вчистую оправдали, так с тех пор за мной и охотятся, чтобы на свободу выпустить. Но не на того напали. Никому ещё не удавалось поймать великого Монте-Винчи!.. Ну ладно, второй раз поймать никому не удавалось… А теперь хватит, довольно! Убирайтесь отсюда и оставьте меня наконец в покое.

– Да мы бы с радостью, – сказал я, – но мы не можем.

– Это ещё почему? Что, копать не умеете?

– Умеем. Наверное… Но не знаем в какую сторону. И откуда начинать.

– Глупости, юноша, полнейшая ерунда. Всякий нормальный человек должен понимать, что… Так, дайте подумать… Запад там… Следовательно, наружная стена должна быть… должна быть… В общем, копать следует как раз из вашей камеры.

– А может быть… Не затруднило бы вас объяснить наглядно? Вот прямо пальцем показать.

Монте-Винчи вновь достал часы, с сомнением постучал ногтем по циферблату.

– Нет. В этом месяце у меня слишком плотное расписание.

– Но тогда не могли бы вы… – сказал я.

– Извините, а что если… – сказал Патрик.

– Эй, а этот твой лаз на кухню, он где тут у тебя? – сказал Крюк.

– Хорошо! – сказал Монте-Винчи, страдальчески морщась и затыкая уши. – Но только если поклянётесь больше не терзать меня идиотскими вопросами!

Поклявшись всем, чем было можно, и не без труда оторвав д’Арманьяка от механической лошади, пустились мы в обратный путь.

– Здесь!

Монте-Винчи закончил простукивать стену и мелом поставил на каменной кладке жирную отметку. Я тем временем закончил надевать ботинок, потерянный при охоте на мышь и всё это время дожидавшийся меня в камере.

– Первые пятьдесят ярдов прямо, потом тридцать налево, а там уже разберёшься.

Он протянул мне перепачканную в земле ложку.

– А… гм… простите, не найдётся ли у вас кирки?.. Или, скажем там, лопаты?

– Ну вот, так я и знал… Снова идиотские вопросы! – вскричал Монте-Винчи. – Клятвопреступник!

Поспешно взяв ложку, я вздохнул, примерился и нанёс удар по кладке… Стена взорвалась мне в лицо. Перелетев через всю камеру, на несколько мгновений утратил я сознание. Вновь открыл глаза. Там, где ранее была меловая отметка, зиял теперь широкий пролом. В центре его, отгоняя от лица тучи взметнувшейся каменной пыли, стоял Весёлый Макроджер.

– Йо-хо… кхе-кхе… хо!.. Подкопы, взрывы и театральные эффекты. Вот что я люблю!

– А, это ты, Роджер, – сказал Монте-Винчи, поднимаясь с пола и отряхиваясь. – Ну, здравствуй, почти сын! Поворотись-ка, дай на тебя посмотреть… Да, возмужал, ничего не скажешь… Совсем уже взрослый.

– Как?.. Ещё один почти сын? – спросил я. – Так получается, он мне врал, что никогда не видел Клинта? Или же… Погодите-ка… Или он и есть…

– Нет-нет, это другой почти сын. Этот у меня хороший мальчик, – Монте-Винчи ласково погладил Макроджера по голове. – Они с Клинтом хоть и почти братья, но никогда друг с другом не встречались. Когда тот к моей команде прибился, чёртов похититель детей уже задурил Роджеру голову и сманил его в Австралию, спасать какого-то мифического Гарри Айртона от какого-то Воланда Паганеля. Нет, ну объясните мне, как разумный пират мог поверить в такие дурацкие сказки?!

– Пожалуйста, капитан, не называйте его так, он расстраивается… Ну что вы хотите, Роллинз тогда и сам ещё мальчишкой был, в два раза меня младше… Но пусть тогда мы с ним и наделали глупостей, и всё вышло как вышло… Лишь одного во все времена не забывал я ни на секунду и лишь об одном буду помнить всегда: вы, капитан, были самым злобным, самым отвратительным, самым безжалостным, самым мерзким и самым подлым пиратом во всём Сан-Януарио. Вы заменили мне родного отца, научили всему, что знаю я теперь… Ах, что за чудесные времена это были!

Макроджер всхлипнул. По морщинистому лицу его катилась слеза.

Где-то в отдалении захлопали двери. Коридор наполнился топотом бегущих ног.

Монте-Винчи, украдкой вытиравший глаза кончиком бороды, замер и прислушался.

– Стража!.. Нужно спасаться, пока они меня не выкинули на свободу… Роджер, почти сынок, ты знаешь, что делать? Справишься?

– Конечно, капитан. У меня был великий учитель.

– Спасибо, Роджер. И прощай!.. Прощайте и вы, юноши. Слушайтесь этого одноглазого шалопая. На вид, может, и ничего особенного, но, числом Пи клянусь, это лучший пират, что видел я за пределами зеркала!

Взмахнув на прощание рукой, Монте-Винчи с кряхтением ввинтился в стену. Коридор меж тем залило светом множества факелов. Толпа стражников сгрудилась по другую сторону от решётки.

– Ни с места, пираты! Побеги из самого глубокого каземата строго запрещены законом Сан-Януарио!

– Ага, я читал, – сказал Макроджер. – Но вот не возьму в толк, о каком побеге идёт речь? Я совершил деяние ровно противоположное. Если угодно, можете называть его прибегом.

Стражники пошушукались.

– Это уж пусть начальство разбирается. А до тех пор – руки вверх!.. А не то!..

Макроджер поднял бровь и опустил руку на эфес сабли.

– А не то что?

– Даже не вздумай, пират! – сказали стражники, пошушукавшись ещё немного. – В одиночку тебе против нас не выстоять.

– И с чего же это вы взяли, что он один?

Из пролома в стене вышел Роллинз с каким-то длинным, завёрнутым в ткань предметом в руках. Некоторое время все присутствующие молча смотрели на пролом. Однако появляться оттуда, судя по всему, никто больше не намеревался. Стражники с облегчением перевели дух.

– Вдвоём у вас тоже шансов нет. Лучше сдавайтесь по-хорошему.

Роллинз патетически воздел к небу руки.

– Нет, ну вот что за люди, а?.. Неужто за столько лет нельзя было выучить, насколько мы, пираты, коварны и какие хитроумные планы можем строить?.. Вы что же, всерьёз полагаете, будто мы собирались с вами драться?

Стражники переглянулись и растерянно пожали плечами. Роллинз, с мрачным изумлением покачав головой, развернул ткань, извлёк из неё шпагу и эфесом вперёд протянул д’Арманьяку. Второй рукой вытащил из-за пояса пистолет. Бахнул выстрел, замок на двери камеры разлетелся вдребезги.

– Ну раз вы такие непонятливые, господа, объясняю: честь атаковать вас будет иметь граф д’Арманьяк.

Старый мушкетёр глянул на меня с мольбой на лице. Я поспешно кивнул. Д’Арманьяк просиял.

– Защищайтесь, канальи!..

Макроджер запихнул в нашу камеру – бывшую нашу камеру – последнего связанного по рукам и ногам стражника, с трудом преодолевая сопротивление как сельди в бочку набитых тел, закрыл дверь.

– Вы там как, в порядке? – спросил я с тревогой. – Д’Арманьяк вас не очень сильно помял?

Ответом мне стало успокоительное хоровое мычание сквозь кляпы.

– Какая разница? – сказал Крюк. – Главное, якоря отсюда поднять, покуда новые не набежали.

– Никуда мы не пойдём. По крайней мере до тех пор, пока не узнаем, почему это люди, ещё недавно собиравшиеся нас убить, вдруг превратились в спасателей.

Я решительно и демонстративно уселся на пол.

– Ну-у начинается!.. – сказал Роллинз. – Я ж тебе говорил, что…

– Помолчи, Джон, – прервал его Макроджер. – А ты, Фаулз, перестань валять дурака. Да, у меня появились веские причины тебе помогать. Не буду скрывать, причины корыстные. В конце-то концов, я пират, а не социальный работник. Но уговаривать тебя или даже просто обсуждать эти причины здесь, в каземате, я не собираюсь. Скажу одно: я знаю, как найти эту твою девчонку. Знаю я, знает Роллинз, и больше не знает никто. Теперь решай: либо ты идёшь с нами, либо остаёшься. Минута на размышление.

Противоречивые мысли и желания разрывали мою душу. Макроджеру я не доверял ни на секунду. Вполне могло оказаться, что он заманивает нас в смертельную ловушку. С другой стороны, ловушка, в которой мы находились прямо сейчас, выглядела не менее смертельной. Пусть смерть эта и была растянута во времени. И ещё Дженни… Имею ли я право сидеть здесь и дрожать за свою шкуру, в то время как…

– Капитан, если хочешь, я потом извинюсь, – сказал Патрик, рывком поднимая меня на ноги, – но хватит уже изображать героя русского классического романа. Хуже, чем сейчас, быть просто не может. И потому любой шаг, каким бы глупым и идиотским он ни выглядел, это шаг к лучшему.

Да. Он был прав: я должен сделать шаг. Пусть ты потом и назовёшь его идиотским, Дженни. Но это шаг к тебе.

– Хорошо, Макроджер. Я готов. Куда идти?

– В туннель, конечно, куда ж ещ… – прервавшись на полуслове, он уставился на решётку до потолка забитой стражниками камеры. – Роллинз, ты идиот!.. Хотя я тоже идиот, чего уж там. Ладно, давайте теперь их всех обратно вытаскивать…

Когда путь к туннелю был вновь расчищен, Роллинз придумал новый план: стражников надлежало перенести в туннель и завалить ими вход. Я тем временем с изумлением рассматривал открывавшуюся по ту сторону пролома в стене картину.

Своды просторной, сооружённой по всем горнопроходческим правилам галереи удерживала надёжная шахтная крепь. Ряды масляных ламп освещали рельсовую ветвь, уходившую куда-то вдаль и вниз под значительным уклоном. На рельсах стояла готовая к отправке вагонетка.

– И вы всё это построили, чтобы нас освободить?.. – спросил я, едва сумев вернуть на место нижнюю челюсть.

Макроджер кивнул, не прекращая опутывать кучу стражников столь бесконечными витками каната, что те уже походили на исполинский, сдавленно мычащий, шевелящийся и позвякивающий друг о друга кирасами и шлемами клубок.

– Но… когда вы успели?

– А ты повыкапывай да позакапывай с моё клады… Десяток лет практики – и сам не заметишь, как такое с закрытыми глазами сооружать научишься.

– Хорошо, но… Железная дорога?!

– И что с того? Запомни, салага: мы пираты. Нам положено быть ленивыми. Ты что же, предлагаешь, чтобы мы туда-сюда пешком ходили?

Мы забрались в вагонетку. Роллинз отпустил тормоз, качнул рычаг привода. Вагонетка тронулась и, постепенно набирая ход, покатилась под горку.

– Слушайте, а почему мы едем вниз, если…

Закончить мысль я не успел. Патрик вцепился мне в плечо, вынуждая обернуться.

– Капитан… Капитаны!.. Извините, но… За нами погоня!

Клубок стражников пришёл в движение. Всё более ускоряя вращение и величественно подпрыгивая на ухабах, тронулся по нашим следам.

– Роллинз, сколько раз я тебе говорил тормозной башмак под стражников подкладывать?! – заорал Макроджер.

– Не ори на меня! Я за общую концепцию хитрых планов отвечаю. Технические детали – на тебе. Качай лучше, давай, пока нас не раздавило!

Макроджер с проклятием ухватился за рычаг привода. Мы ухватились друг за друга. Лампы на стенах галереи мелькали всё быстрее, сливаясь в один сплошной поток света. На крутых поворотах вагонетка кренилась под такими углами, что из-под колёс летели снопы искр, а дружный визг Крюка и попугая грозил разорвать барабанные перепонки. Шар из стражников, перепрыгивая бездонные провалы в полу под рельсами, лавиной мчал следом.

– Они же сейчас там поубиваются… – сказал Патрик с дрожью в голосе.

– Что им сделается, им-то хорошо, они в шлемах все! – орал Макроджер в ответ, не переставая бешено работать рычагом. – А мы – без. Так что лучше о себе подумай!

Туннель сужался. То и дело вынуждены были мы пригибать головы. Клубок стражников чиркал о стены, замедлял ход, останавливался…

– Ну, кажется, оторвались, – сказал Макроджер. – Тормози, Джон.

– Не тормозится…

– Что значит… Да тормози ж ты, говорю!

– А я говорю – не тормозится!

– Тогда – держись!.. И молись, кто умеет!

Яркий солнечный свет брызнул в глаза. Вагонетка на полном ходу вылетела на узкую ровную площадку. С треском проломила ограждение…

– Почему?! – завопил я. – Почему самый глубокий каземат3 Сан-Януарио расположен на вершине горы?!

Зависнув на мгновение в воздухе, вагонетка камнем рухнула вниз. Приземлилась на колёса, с корнем выворачивая кусты и оставляя за собой взрыхлённые борозды грунта, помчалась по крутому склону.

– А где ж ему, по-твоему, ещё быть? – слова Макроджера едва пробивались через свистящий в ушах ветер. – Ты что, сносок не читаешь? Каземат – это внутреннее помещение фортификационного сооружения. В нём гарнизон от вражеского огня укрывается. И боеприпасы укрывают. К пушкам!.. А пушки – в форте. Форт – на господствующей высоте… Не из-под земли же ему по атакующему неприятелю стрелять, сам-то подумай.

Склон меж тем закончился, перешёл в равнину. Окраины Сан-Януарио стремительно приближались. Теряя скорость, вагонетка преодолела оставшиеся несколько сотен ярдов, с грохотом врезалась в стену покосившегося домика и замерла.

– Да что ж это такое деется, ироды окаянные! – заголосила сидевшая на лавочке подле дверей домика пожилая сгорбленная пиратка. – Обколют друг дружку саблями по казематам, а потом цельными днями в стенки долбятся!.. У-у-у, капитаны чёртовы!.. Погодите, ужо я вам сейчас!

Вытащив из-под лавки пушку на колёсиках, она принялась раздувать фитиль.

– Все живы?.. Целы? – спросил Макроджер. – Тогда слушай мою команду: выходим из-под артиллерийского огня и организованно отступаем к таверне. Другими словами: полундра, спасайся кто может!..

Осторожно выглянув на улицу, Макроджер повесил на дверь табличку «Закрыто. Переучёт добычи». Повернул ключ в замке.

– Ну вот, так-то лучше… Здесь нас никто искать не будет. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

О столь любезном предложении своём он, вероятно, сразу же пожалел. Крюка упрашивать не требовалось. Не теряя ни секунды, тот скрылся за барной стойкой, из-за которой теперь доносилось жадное бульканье. Мы же расселись вокруг стола.

– Итак, требую объяснений. Зачем вы нам помогаете? – без лишних предисловий спросил я.

– Не дури, Фаулз, – сказал Роллинз. – Даже безмозглая салака могла бы уже выучить: мы пираты. Мы помогаем только себе. Твоё счастье, что вы оказались необходимым элементом нашего хитрого плана.

Макроджер извлёк из внутреннего кармана сложенный лист бумаги и молча бросил на стол передо мной. Развернув его, прочитал я заголовок: «Совершенно секретно. Строго для служебного пользования. Отпечатано в корабельной типографии „Чёрной белой акулы“. Тираж: один экземпляр». Ниже, насколько позволяли судить мои познания в топографии, помещалась карта некоего острова. В центре его чем-то красным – вероятно, кровью – был выведен жирный крест.

– Лишь только та заварушка на причале окончилась и вас увели, – сказал Макроджер, – я пошёл глянуть, нельзя ли там чем поживиться. И на земле нашёл это. Клинт, видать, обронил её, когда девчонку твою уводил… Золотой зуб против дохлой устрицы даю, что карта эта указывает, где спрятаны его сокровища. Легендарные сокровища Клинта. Десятки миллионов пиастров.

– Пусть так, – сказал я. – И что с того? Во-первых, вы всё равно не знаете, что это за остров. Тут же нет никаких координат… Во-вторых…

– Конечно, знаем, – оборвал меня Роллинз. – Любой пират в Сан-Януарио, за исключением глупых мальчишек, узнает его с первого взгляда.

– Остров Черепа, – сказал Макроджер.

Патрик выхватил у меня карту и впился в неё глазами.

– Я понял! Он так называется, потому что очертаниями напоминает череп.

Роллинз застонал и схватился за лоб.

– Роджер, я же говорил, это плохая идея, с ними связываться… Парень, ну где?.. Где ты видел череп в форме треугольника? В зеркале?

– Отстань от него, Джон, – сказал Макроджер. – Все мы когда-то были юнгами. Я, знаешь ли, тоже могу припомнить, как ты в своё время затащил меня в Австралию и потом всё удивлялся, отчего это там сплошные штрудели да вальсы и совсем нет кенгуру… Что же до острова, то на самом деле он зовётся Островом Черепахового Супа. Там когда-то и впрямь была таверна, в которой подавали лучший во всём Сан-Януарио черепаховый суп. Но, как уже говорил, мы, пираты, ленивы. Любим использовать сокращения.

Д’Арманьяк оживился.

– О, суп де тортю, тре бьян!.. Но вы сказали «была», сударь мой, не так ли? Позволено ли будет узнать, что с этой замечательной таверной случилось в дальнейшем?

– А случилось вот что: пираты, отправлявшиеся на дегустацию супа, начали исчезать бесследно. Корабли их – те, что удалось найти – скитались по волнам без руля и ветрил. И без команды. С тех пор у берегов Острова Черепа не осмеливаются бросать якорей даже самые завзятые гурманы.

– Впечатляет, – сказал я, невольно поёжившись. – Но какое отношение всё это имеет к поискам Дженни? И что, чёрт возьми, вы от нас-то хотите?

– Всё просто. Мы с Роллинзом отправляемся на поиски сокровищ Клинта. Нам нужна команда.

– Так, погодите. Вот сейчас я уже решительно ничего не понимаю. Правильно ли я помню, что вы, по вашим же словам, – два самых кровожадных и беспощадных пирата в Сан-Януарио?

– Да, – сказал Роллинз.

– После Монте-Винчи, – сказал Макроджер. – И после Клинта. И, пожалуй, ещё той леди с пушкой… Но, в целом, да, всё верно.

– И по первому же вашему зову сюда сбежится толпа не менее злобных и до зубов вооружённых пиратов. Особенно когда они узнают о цели экспедиции. Вы же вместо этого тратите время на то, чтобы вытащить нас из каземата. И теперь приглашаете в свою команду. Может, конечно, я и не очень сообразительный, допускаю… Но даже я способен понять, что дело тут нечисто.

– Если уж называть вещи своими именами, ты просто глуп. И книжек мало читаешь. Ты хотя бы представляешь, что именно злобные и вооружённые пираты сделают сразу же после того, как мы сокровища отыщем?.. Не знаешь, нет?.. А я тебе скажу: они взбунтуются, нас низложат, ограбят, разденут догола и бросят в одиночестве умирать на этом же распроклятом острове. Нет уж, спасибо. Столь детских ошибок я не совершаю… – Роллинз осекся и виновато посмотрел на Макроджера. – Ладно, ладно… Больше не совершаю.

– Хорошо, допустим. А почему вы считаете, что мы вас не ограбим и не бросим? Нам-то что помешает это сделать?

– Да как бы это помягче сказать… – Макроджер задумался, подбирая слова. – Вы для этого слишком наивны, уж извини. Слишком не пираты… Хотя есть и другие соображения. Твой крепкий старик, например, что стоит трёх абордажных команд. Или, вот, тебя самого взять… Врать не буду, я далёк от мысли, что ты когда-нибудь толковым пиратом станешь. Однако, думается мне, у тебя осталось много вопросов к Клинту. Задать которые ты не сможешь до тех пор, пока он сам этого не захочет. Но вот ежели ты отыщешь его сокровища… О!.. Тогда другое дело. Тогда Клинт по собственной инициативе будет искать с тобою встречи. Очень-очень настойчиво искать. А значит, всячески помогать нам – в твоих же интересах. Как любил говаривать капитан Монте-Винчи: лучший пират – это хорошо мотивированный пират.

Я знаю, мой просвещённый читатель, сейчас ты воскликнул: «Не верь, не верь пиратам, литературы по управлению персоналом начитавшимся!..» Вот только даром, который они мне протягивали, была вовсе не груда золота. А тоненькая, почти неразличимая путеводная нить. Единственная нить, что связывала меня с Дженни.

– Я должен посоветоваться с командой, – сказал я. – Патрик?..

Тот кивнул без раздумий.

– Граф?..

– Один за всех, сударь мой, один за всех!

– Крюк?..

Из-за барной стойки донеслось неразборчивое ворчание.

– Крюк, ты поедешь с нами на Остров Черепахового Супа?

Зазвенели бутылки, и над стойкой появилось лицо, исполненное презрения и равнодушия к зловещей неизвестности, свиданию с ужасным капитаном Клинтом и более чем вероятной смерти.

– Джентльмены, как пират и гражданин, считаю своим долгом заявить, что черепаховый суп – это лучшая закуска к рому!

Лицо исчезло. Бутылки зазвенели вновь.

– Полагаю, он не возражает, – с некоторым сомнением сказал я. – Что ж, решение принято единогласно.

Я встал и протянул Макроджеру руку.

Глава седьмая. Как ходить под парусом и сражаться с чудовищами

Над головой моей неспешно пролетела входная дверь таверны. Всё заволокло клубами дыма. В дыму мелькали смутноразличимые тела. Сквозь ватный звон в ушах едва пробивались издаваемые телами крики.

– Губернаторская стража Сан-Януарио… Всем оставаться на местах… Сопротивление бесполезно…

Дым начал рассеиваться. Вновь обретя утраченную было способность критически осмысливать действительность, я установил, что спина моя прижата к барной стойке. Справа и слева выписывали сверкающие кренделя сабли Макроджера и Роллинза. Патрик зачем-то улёгся нам под ноги. Спереди наседала толпа стражников.

– Их слишком много! Где, чёрт его подери, наш крепкий старик, когда он так нужен?! – кричал Макроджер.

– Даже не надейся, пират!

Стражники подались назад, разорвали окружающее нас полукольцо.

Д’Арманьяк лежал на полу, завёрнутый в несколько слоёв рыболовной сети. Он пытался что-то сказать, но сил ему хватало лишь на то, чтобы безмолвно, широко и ритмично открывать и закрывать рот. Четверо упитанных стражников сидели на нём верхом. Макроджер выругался. Роллинз обессилено уронил руку с саблей.

– Но как?.. Как вы сумели нас выследить, проклятые ищейки?

– Извините, может, дело в этом?

Патрик, успевший подняться на ноги, указывал на стену, где в рамке под стеклом висела богато изукрашенная официального вида печатями грамота: «Таверна Весёлого Макроджера. Лучшая таверна Сан-Януарио по версии профессионального союза городской стражи Сан-Януарио». Роллинз схватился за голову.

– Дьявол меня разбери! А я-то всё мучился, чего же в хитроумном плане ещё не хватает… Маски!.. Ну конечно же!

– Довольно разговоров, пираты. Вы окружены. Сдавайтесь или умрите!

– Кхе-кхе… Не так быстро.

Поднявшийся из-за барной стойки Хуан Проворный Крюк де Ла-Плата был прекрасен. Глаза его сверкали, ноздри гневно раздувались, борода чёрным флагом развевалась на ветру, хотя никакого ветра в таверне и не было. Рука Хуана де Ла-Платы вздымала бутылку рома.

– Назад, губернаторские собаки! Ещё шаг – и я её уничтожу.

– Ты не посмеешь! – пошушукавшись, сказали стражники.

Презрительно усмехнувшись, Крюк поднёс бутылку ко рту, в два глотка осушил до дна, отбросил в сторону и молниеносным движением извлёк из-под стойки другую. Стражники ахнули и попятились.

– Предупреждаю: мне терять нечего. Если вы не выполните моих требований, то, клянусь моржовыми усами, я истреблю все запасы рома в таверне. Что вы тогда будете пить, собаки?.. Воду?

Крюк провёл крюком по длинному ряду бутылей на стойке позади себя. Тучей брызнули осколки. В воздухе резко пахнуло ромом. Стражники в ужасе закрывали лица руками и отворачивались.

– Остановись!.. Подожди… Переговоры, переговоры! Что ты от нас хочешь, проклятый душегуб?

Крюк заметно растерялся.

– Хм… Да я, в общем-то, и не думал… Ну если уж настаиваете… Пусть будет миллион пиастров и воздушный шар за границу.

– Ты что несёшь? – зашептал я. – Забыл, что ли?.. Остров. Сокровища. Дженни!.. Ну, вспоминай!.. Просто скажи им, чтоб отсюда убрались.

– Мда?.. Что-то я как-то отвлёкся и пропустил, извини… Эй, собаки, всё отменяется. Новые требования: очистить помещение! Даю пять секунд. Время пошло!.. Пять, четыре…

Он выразительно отхлебнул из бутылки. Толкаясь локтями и застревая в дверях, стражники устремились на улицу.

– Нужно готовиться к осаде, – сказал Роллинз, когда в таверне не осталось никого, кроме нас. – Роджер, где у тебя ружья?

– Там, в шкафу. Справа от тайного запасного выхода. Фаулз, тащи их сюда!.. Ты, как тебя… Патрик!.. Распаковывай старика. Роллинз, – второй этаж, к пушке. Не подпускай их к дверям.

– Здесь есть тайный запасной выход? – уточнил я.