скачать книгу бесплатно
«В той повести ужасного немало:
Знай – всякий раз, когда, покинув грудь,
Душа самоубийцы вылетала,
Тогда в седьмой круг Ада страшный путь
Указывает Минос ей. Тогда-то,
Нигде в пути не смея отдохнуть,
В лес этот попадает без возврата
Дух грешника; кругом в лесу – темно.
Рок, не щадящий злобы и разврата,
Несет его, бросает, как зерно,
И он росток пускает, как растенье;
Растенье это вырасти должно
И, наконец, не ведая гниенья,
Преобразится в дерево. Потом
На нем все листья в диком исступленье
Жрут гарпии и язвами кругом
Все дерево до корня покрывают.
И никогда, пока мы здесь растем,
Нас муки ни на миг не оставляют.
Мы носимся, чтоб плоть свою найти,
Но в тело нас опять не облекают:
Что раз не сберегли мы на пути,
Того не получить нам в настоящем.
Плоть потеряв, не жить нам во плоти.
Мы наши трупы в этот лес притащим,
И каждый труп повесим мы тогда
На дереве, где с ужасом палящим
Томится дух наш: худшего стыда
Не знаем мы…» Стояли, ожидая
Дальнейшей речи, мы; вдруг – новая беда;
Шум страшный услыхал в лесу тогда я.
Как дикий вепрь, спасаясь от собак,
Бежит порой, деревья вкруг ломая,
С ужасным, хриплым воем, точно так
Две тени впереди нас быстро мчались.
Истерзан каждый призрак был и наг,
Пред ними ветви хрупкие ломались.
Та тень, что быстро мчалась впереди:
«Эй, смерть, сюда!» – вопила, и старалась
Другая тень, что мчалась назади,
Не отставать и громко восклицала
На всем бегу: «О, Лано[72 - Лано – сиенец; был убит в сражении при Пиеве-дель-Топпо, не желая спасаться бегством.], погоди!
Я за тобой той быстроты не знала
В сражении при Топпо». И потом
Как бы в изнеможении упала
Она, бежать не в силах, под кустом.
А по лесу за этими тенями,
Раскрывши пасти с черным языком,
Псы жадные неслись меж деревами.
В несчастного, что под кустом упал,
Они впились с неистовством зубами,
И страшную он участь испытал:
Разорван был собаками он в клочья.
И за руку меня мой спутник взял
(Едва мог тайный трепет превозмочь я),
И подошел к тому кусту со мной.
И куст заговорил: «О, чем помочь я
Тебе мог, Сант-Андреа[73 - Сант-Андреа – падуанский дворянин, знаменитый мот своего времени. Истратив свои богатства, он в отчаянии кончил жизнь самоубийством.]? И зачем
За мною ты решился укрываться?
Я ль виноват, что пренебрег ты всем,
Чтоб жизнию преступной наслаждаться?»
Учитель мой сказал ему затем:
«Кто ты, уставший кровью обливаться
Из вечных ран? О чем страдаешь ты?»
Он отвечал: «О, души! Посмотрите:
Ужасным истязаньем все листы
Оборваны на мне. Их соберите
Вокруг меня. Я в городе рожден, —
Не скрою я, когда вы знать хотите, —
Известном вам; переродился он,
Им позабыт был гордый покровитель[74 - «Им позабыт был гордый покровитель». – Флоренция во времена языческие была под покровительством бога Марса.].
За что навек, изменой возмущен,
Для города неутомимый мститель
Останется опасным, и давно
Его руки боится каждый житель.
О, если б на мосту через Арно
Не видели его изображенья,
То все для граждан было б решено.
И, созидая град свой, разрушенье
Пришлось бы им увидеть в страшный час
На пепелище, полном запустенья,
Оставленном Аттилою для нас.
Тогда бы целый город развалился,
Когда бы Марс мечом своим потряс…
Я в собственном приюте удавился!»
Песня четырнадцатая
Данте и Вергилий вступают на грань второго отдела седьмого круга Ада. Степь и огненный дождь. Преступники против Бога, природы и искусства. Бешенство Капанея и его наказание. Таинственный исток трех адских рек.
Любовь к отчизне вспыхнула во мне.
Разбросанные листья собирая,
Их отдал я, растроганный вполне.
Тому, который, скорбь свою скрывая,
Уже замолк. Мы стали на предел
Второго круга с третьим, и тогда я
Еще полнее вдруг уразумел
Всю силу правосудия. Я буду
Рассказывать: куда я ни глядел,
Степь голая вставала отовсюду:
Ни травки, ни былинки нет кругом,
Лишь страшный лес – доныне не забуду —
