Расклад такой. Башня

Без цвета.

Серое поле, усыпанное осколками камня, мёртвым песком и редкими скрученными в комки сухими кустами, которые не колыхались – даже ветер здесь казался умершим. Над всем этим нависало низкое, расплывчатое небо без оттенка: матовая равнина туч, едва отличимая от земли.

– Где… – голос сорвался. – Где мы?

Нокс не посмотрел на меня. Он смотрел куда-то вдаль, будто прислушивался не ушами, а другим органом, которому кошки, наверное, не должны обладать.

– Пустошь, – сказал он наконец. – За границей Мира Арканов.

– Но почему… – я сглотнула. – Почему мы здесь?

– Не знаю. – Это прозвучало пугающе. Он НИКОГДА так не отвечал. – Нас должно было выбросить к Башне. Но… что-то вмешалось.

Я медленно села. Тело ныло, голова гудела так, будто внутри кто-то бился в стенки черепа. Плечи покрывала пыль, часть одежды была порвана. Внутри – пустота, расползающаяся от ребер к горлу.

Башня.

Я увидела её, когда подняла взгляд.

Вдалеке, как отколовшийся кусок чужого сна, возвышалась она – вытянутая, светящаяся изнутри бледным огнём. Она была слишком далека, чтобы различать детали, но я чувствовала её так, будто она стояла прямо передо мной. В груди будто отозвалось, как тонкая струна под пальцами.

– Нам туда, – сказала я.

– Да. – Нокс дёрнул ухом. – И как можно быстрее.

– Здесь опасно?

Он посмотрел на меня так, будто вопрос был из разряда «вода мокрая?» или «огонь горячий?».

– Это Пустошь, Элиана. Здесь всё опасно.

Я поднялась на ноги. Земля хрустела под подошвами – слишком громко, слишком резко в этой тишине.

– Кто здесь живёт? – спросила я, хотя в глубине души уже знала, что пожалела об этом.

– Падшие, – ответил Нокс. – Души тех, кто потерял путь. Тех, кого поглотила Пустошь. Они не знают, кто они были. Не помнят себя. И им всё равно, кого пожирать. Они не чувствуют границ, законов, света… только голод.

Слово «голод» заставило меня вздрогнуть.

Я оглянулась.

Пустошь была пугающе ровной. Однородной. Статичной. Никакого движения, никаких теней, никаких признаков жизни. Казалось, если шагнуть назад, картина останется прежней – как на застывшей фотографии.

– Мне кажется, что кто-то смотрит, – прошептала я.

– Ты не ошибаешься.

– И если мы замрём…?

– Они всё равно найдут.

Я втянула воздух – и на секунду пожалела. В нём не было запаха. Ни земли. Ни сырости. Ни ветра. Просто… пустота.

– Идём, – сказал Нокс и двинулся вперёд.

Я последовала за ним.

Каждый шаг отдавался глухим эхом под ногами, будто земля была пустой внутри. Башня маячила впереди и одновременно казалась недостижимой – как будто чем ближе мы подходили, тем дальше она отодвигалась.

Минуты тянулись вязко. Ландшафт не менялся ни на миллиметр.

Ни одного камня нового цвета.

Ни одной линии тени.

Ни одного следа – даже наших.

Я оглянулась – там, где мы прошли, земля была такой же ровной, как прежде. Никаких отпечатков.

– Это… нормально? – спросила я.

– Да, – сказал Нокс. – Пустошь не оставляет следов. Она не любит помнить.

С этими словами ветер – если это был ветер – прошелестел вокруг нас, но ни одежда моя, ни шерсть Нокса не дрогнули. Только звук.

Сухой, хриплый, как шёпот.

Мы оба остановились.

– Это они? – прошептала я.

Нокс повернул голову влево. Потом вправо. Медленно. Очень медленно.

– Да.

– Но я никого не вижу.

– Они не обязаны быть видимыми. Падшие двигаются там, где тонко. В разрывах. В швах мира.

Я резко вдохнула.

Всё тело сжалось.

И в следующую секунду я услышала – не звук, не шаги, не дыхание – а присутствие. Как будто давление воздуха изменилось, стало плотнее.

Где-то рядом раздался еле слышный треск – не как ветка, а как рвущаяся нить.

Я прижала руки к груди.

– Нокс… они близко?

– Очень.

Я замедлила шаги. Но стоило мне сделать это – мир будто вздохнул в ответ, и треск повторился уже с другой стороны.

Нокс обернулся на меня:

– Не замедляйся. Никогда не замедляйся в Пустоши.

– Почему?

– Они идут на любой звук. И на тишину тоже. Они идут на мысль. На страх. На дыхание.

Я сглотнула.

– Значит… их привлечёт всё?

– Всё.

Холод поднялся выше – за шейные позвонки, в затылок. Я слышала собственный стук сердца так, будто он грохотал в тишине.

Мы ускорили шаг.

Не потому что это помогало – а потому что стоять стало невыносимо.

Пустошь вокруг оставалась одинаковой – мёртвой, грубой, серой. Но я чувствовала, что что-то двигается в её глубине. Как будто под коркой земли кто-то большой и очень голодный медленно ползёт, угадывая наши шаги.

Я не знала, что страшнее – то, что я не вижу Падших, или то, что они видят меня.

– Нокс, – прошептала я. – Я не выдержу.

– Выдержишь.

– У меня ноги дрожат.

– Дрожат – значит, живые. Давай и будем такими оставаться.

Снова треск. Теперь сзади.

Я оглянулась – и пожалела.

Там никого не было. Но воздух дрожал, как над раскалённым металлом. И будто на миг… на долю секунды… я увидела тень. Человеческую. Но слишком вытянутую, слишком тонкую, слишком неправильную.

Она стояла неподвижно.

Когда я моргнула – исчезла.

– Нокс… кто это?

– Не смотри, – сказал он. – Они станут чётче, если ты смотришь на них долго.

– Почему?

– Потому что ты даёшь им форму.

У меня пересохло во рту.

– Я… создаю их?

– Нет. Но помогаешь им вспомнить, кем они были. А это плохо.

Я могла бы спросить «почему плохо», но не стала. Ответ был очевиден в каждом шаге.

Мы шли. Башня становилась ближе, но всё ещё казалась далёкой – как будто расстояние здесь не подчинялось законам логики.

Один раз я услышала хрип – прямо возле самого уха. Но оглянувшись, увидела только пустоту.

Другой раз – увидела, как тень от моего собственного силуэта медленно удлиняется вперёд, хотя солнца здесь не было вовсе.

Третий раз – почувствовала, как что-то холодное, как лёд, коснулось пятки.

Я взвизгнула – но там ничего не было.

– Бежим? – спросила я.

– Нет, – ответил Нокс. – Побег привлечёт их быстрее. Просто иди и слушай меня. Я поведу.

Так мы и шли.

Минуты, часы – время растворялось, как воздух. Пустошь не менялась. Башня всё так же манила, но будто медленнее, чем наши шаги.

И только одно было неизменным:

Они.

Невидимые.

Голодные.

Близкие.

Ощущение их становилось сильнее, как нарастающий прибой. Как будто всё пространство вокруг смотрело на меня, оценивая вкус.

Когда дрожь дошла уже до челюсти, Нокс сказал тихо:

– Мы почти у границы. Ещё немного, Элиана. Только не…

Не успел договорить.

Слева прошёл сквозняк – невозможный здесь, где ветер не живёт. Сквозняк, который пах… пеплом. И ещё чем-то кислым, как разложение.

Нокс зарычал.

Это было впервые.

– Идём! – коротко приказал он. – Сейчас же!

И мы пошли почти бегом.

Тени больше не прятались. Я чувствовала их – как холодные ладони на спине.

И только Башня впереди светилась ярче, как единственный спасительный маяк в мире, который забыл, что такое жизнь.

Сзади раздался хрип. И треск.

Я остановилась, и медленно обернулась.

Он был человекоподобным только по форме.

Ростом выше двух метров.

Тело – как иссохшее, но внутри что-то пульсировало, будто чернильные черви.

Глаза – пустые провалы.

По бокам тела – тёмные, изломанные разрывы, словно от крыльев, которые когда-то были, но сгнили.

Если бы страх имел человеческое обличие, он выглядел бы именно так.

Нокс зарычал – глухо, низко.

– Падший. – Его голос дрожал. – Очень плохо.

– Что он… хочет?

– Сожрать тебя, – прошипел Нокс. – Беги.

Я рванула вперёд. Сердце колотилось так сильно, будто вышибало дыхание. Земля шла ходуном под ногами. Но Падший двигался быстрее – не бегом, а рывками, как будто перетекал из точки в точку.

Да почему опять меня? Почему все резко захотели меня убить?

– Элиана, используй силу! – выкрикнул Нокс, метнув в Падшего густой клубящийся туман.

Туман обвил монстра, но тот лишь содрогнулся, будто стряхнул комара, и пронзительно зашипел. Туман остался позади, он не мог остановить чудовище.

– Я НЕ МОГУ! – закричала я, почти сбивая себя дыханием. – Я НЕ ЗНАЮ КАК!

– Ты должна ЧУВСТВОВАТЬ! – рявкнул Нокс. – Не думай, просто сделай!

Я вытянула руки в сторону монстра, но ничего не произошло. Я попыталась еще раз, но руки только сотрясались в воздухе без каких-либо спецэффектов.

Падший сорвался с места.

Я едва увернулась.

Его когтистая рука прошла в сантиметрах от моего лица.

Холод ударил в висок.

– БЕГИ! – орал Нокс. – ДАВАЙ!

Но я споткнулась. Упала на колени.

Тело вспыхнули болью.

Падший навис надо мной.

Он не хватал руками – он касался тенью.

Что-то из меня стало тянуться к нему, туда, где должен был бы быть рот у человека, но у него лишь пустота.

Жизнь вытягивало из меня так быстро, что я не могла вдохнуть.

Мир поплыл.

Края зрения почернели.

– Нокс… – прошептала я, почти без голоса. – Пожалуйста…

– ДЕРЖИСЬ!

Он прыгнул на Падшего, туман окутал его, пытаясь стать преградой между мной и этим чудовищем. Но магия не доставляла монстру никаких неудобств. Он рукой отмахнулся от назойливого кота, как от мухи. Нокса откинуло в сторону.

Падший стиснул меня холодом. Он как будто высасывал каждую клеточку меня, моего тела.

Силы уходили.

Я проваливалась внутрь себя.

Это всё.

Конец.

Я даже не могла закричать – воздух вырвало из лёгких, как будто Падший вытягивал его прямо из меня вместе с жизнью.

Тёмные пальцы, похожие на сухие корни, впивались в воздух надо мной, и я чувствовала, как внутри что-то… гаснет.

Так вот как это выглядит – смерть.

Не как в фильмах.

Не как в книгах.

Просто тихий, холодный момент, когда понимаешь: ничего больше не будет.

Абсолютно ничего.

Я прожила жизнь… и что?

Что я вообще успела?

Обычная.

Серая.

Никчёмная.

Даже смешно – я всегда боялась, что так и проживу незаметно.

А вот теперь просто… исчезну.

Буквально растворюсь в этой мерзкой пыли из костей и чёрной земли, что покрывает пустошь.

Какая ирония.

Что теперь будет с Кирой?

Она ведь даже не узнает, куда я пропала.

Не найдёт ни тела, ни следа.

Будет думать, что я сбежала, устала, бросила ее.

А я даже записки не оставила.

Мы же всегда общались записками…Нелепыми, смешными стикерами

На холодильнике. На дверях.

Даже на зеркале.

Почему же сегодня я ничего не написала?

Хотя могла. Хоть пару слов.

Просто “я люблю тебя”.

Или “я ушла в другой мир” (нелепо даже думать об этом).

Теперь уже поздно.

Боль обострилась – Падший впился в пространство вокруг меня сильнее, и что-то во мне угасало с каждой секундой.

Я зажмурилась.

Моё тело…

Его тоже разнесёт в пыль?

Тонкую, серую, безымянную?

Такую же, как миллионы других, что покрывают эту землю?

Так просто всё закончится?

А потом… родители.

Я увижу их?

Они будут ждать?

И что я им скажу?

Что я прожила жизнь и не нашла себе места?

Что постоянно искала смысл и нигде не нашла?

Что не поняла, кем была, пока была… живой?

Смешно.

Смешно и больно одновременно.

Мама, папа…

Вы хотя бы узнаете меня?

Вы ведь были только на фотографиях.

Чужие лица, к которым я отчаянно пыталась себя привязать.

А выйдет так, что я встречу вас… снова чужой.

Может, так и лучше.

Сил почти не осталось.

Пальцы онемели.

Тело стало лёгким, будто уже не моё.

Странно.

Я думала, в момент смерти будет страшнее.

Но страшно только одно —

что я так и не поняла, зачем жила.

И не узнаю уже никогда.

Тьма сомкнулась вокруг.

И когда я подумала, что вот – всё —

в глазах вдруг мелькнул блеск металла.

…блеск металла.

Сначала я решила, что это просто галлюцинация – предсмертная вспышка, какая бывает, когда мозг сдаётся и дорисовывает последнее, что может.

Но вспышка стала длиннее.

Острее.

Она двигалась.

Нет… кто-то двигался.

Падший взвыл – не как человек и не как зверь, а как рваная тьма, порванная пополам. Его хватка на мгновение ослабла, и я смогла вдохнуть – всего один короткий, рваный вдох.

Звук прорезал воздух – резкий, чистый, будто скрежет света.

И тень, нависшая надо мной, вдруг распалась в сторону, будто её ударили молнией.

Я рухнула на землю.

Колени подогнулись, руки не слушались.

Я была будто из ваты.

Мир прыгал перед глазами – вспышками, пятнами, с потерянным фокусом.

Но я всё равно увидела его.

Фигура в тёмной форме, будто выточенная из камня.

Плащ за спиной взметнулся, когда он разворачивался.

Меч – длинный, ровный, почти светящийся от напряжения – был ещё поднят.

Я пыталась разглядеть лицо, но оно расплывалось, будто кто-то разлил воду по бумаге.

Я слышала голос – глухой, низкий, раздражённый:

– Пустошь кишит Падшими… откуда вы вообще тут взялись?

Я хотела ответить.

Хотя бы слово.

Хотя бы звук.

Но из горла вырвался только хрип.

Куда-то в сторону метнулось знакомое:

– Эй! Эй! Не отключайся! – Нокс. – Элиана, держись, держись, слышишь! Дыши!

Хотела сказать ему «не ори», но даже мысль утонула в тумане.

Я видела, как человек со шпагой – или мечом? – ударяет Падшего снова.

Тот пытается подняться, но свет стали вспыхивает ярче, и тварь рассыпается в клочья серой пыли.

Пустошь будто вздохнула.

– Объект жив? – сказал кто-то справа.

Другой голос, холоднее, отозвался:

– Пока да.

«Объект».

Они про меня?

Я попыталась поднять голову, но мир снова утонул в этом колышущемся, грязно-сером мареве. Слова растягивались, как эхо под водой.

Кто-то подошёл ближе. Тот самый мечник.

Сквозь размазанные тени я увидела голубые стальные глаза.

Точнее – два холодных всполоха, которые смотрели так, будто могли прожечь любые стены.

– Ты не должна была выжить после такого, – услышала я. – И ни один человек не может пересечь границу.

Пауза.

– Значит, ты не человек.

Я хотела возразить. Сказать «я самый настоящий человек». Сказать «вы ошиблись». Сказать хоть что-нибудь.

Но внутри уже сгущалась темнота.

Густая. Нежеланная. Неотвратимая.

Последнее, что я почувствовала – чьи-то руки, подхватившие меня,

и голос Нокса, далёкий, дрожащий:

– Элиана, только не сейчас. Пожалуйста… не сейчас. Не трогай её! – завопил Нокс, но Страж лишь взглядом остановил его.

Я попыталась вырваться – слишком слабая.

Мир качнулся.

Сначала вбок, потом вниз.

А затем – тишина.

И темнота.

***

Сознание вернулось рывком – как будто кто-то резко втянул меня обратно в тело.

Я вдохнула. Слишком резко.

Воздух был сухой, жесткий, пахнул камнем, сыростью и чем-то металлическим.

Высоко под потолком горели угольно-синие символы, похожие на молнии, застывшие в камне.

Голова гудела так, будто в ней поселилось эхо.

– …говорю тебе, она НЕ фантом. Посмотри на структуру дыхания. На пульс. На реакцию ткани. Это человек. ЧЕЛОВЕК, Рейден!

Голос был резкий, раздражённый. Чей-то тяжелый сапог стукнул по камню.

Другой – спокойнее, холоднее:

– Человек не мог перейти границу. Это невозможно по определению. Значит, она не человек.

Третий голос – глубокий, глухой, как удар по щиту. Я узнала его.

Рейден.

– Перестаньте спорить. Пока мы не установим, что или кто перед нами, я не хочу никаких догадок.

Я приоткрыла глаза.

Мир качнулся, раздвоился, но стабилизировался.

Слева – огромный зал, стены уходят вверх на десятки метров. Башня. Я внутри неё.

Справа – три фигуры в тёмных плащах, с мечами меченного света.

По стенам этого зала расположена лестница, она будто часть каменной стены, винтом закручивается вверх. Потолка не видно.

Около ног Рейдена сидел Нокс, хвостом нервно постукивая по полу.

– О, очнулась, – произнёс он, даже не повернувшись. – Наконец-то.

Я попыталась говорить, но горло будто было пересыпано песком.

– Не двигайся, – бросил один из Стражей, высокий и жилистый. – Силовые кольца ещё работают, но, если дёрнешься слишком резко – можешь потерять сознание снова.

Только сейчас я почувствовала – запястья и щиколотки охвачены чем-то невесомым.

Не цепями.

Светом.

Охлаждающим кожу, держащим крепче любого металла.

Страх пробрался под рёбра.

Спокойно.

Логика.

Соберись, Элиана.

Но мысли были будто разбиты молотком.

Тряслись.

Скользили и ускользали от меня.

Один из Стражей – ему где-то до тридцати, коренастый, мощный, с обритой головой – скривился:

– Я всё равно считаю, что это ошибка. Фантомы похожи на людей. Ткань может имитироваться

– Фантом не дышит, Лисар, – сухо отрезал третий. – А она дышит.

– А ещё фантомы не бьются в обморок от прикосновения Падшего, не истерят и вообще не проявляют никаких эмоций, – добавил Нокс. – Так что да, гении проверки, перед вами человек. ЧЕ-ЛО-ВЕК.

– Заткнись! – Лисар шагнул вперёд. – Мы знаем, кто ты такой. Ты участвовал в контрабандных переходах между мирами!

– Это было ОДИН РАЗ, и то меня подставили, – фыркнул Нокс. – И не начинайте снова, у вас всегда зуб на меня, только потому что я симпатичнее вас всех троих вместе взятых.

Второй страж – тот, что диагностировал мои жизненные показатели – усмехнулся уголком рта.

– И к тому же ты работал с предательницей. С бывшей Хранительницей Башни. Это уже не снимешь шутками.

Нокс замолчал. Резко, как будто оборвался изнутри.

Рейден медленно повернул голову к нему.

– Ты инициировал её переход ?

– Нет.

Ответ прозвучал слишком быстро.

Слишком хлёстко.

Рейден сделал шаг ко мне.

Холодное, выверенное движение.

– Кто открыл тебе путь? – спросил он, глядя прямо в мои глаза. – Кто помог перейти?

Мне наконец удалось рассмотреть его лицо вблизи.

Сначала – просто очертания.

Плечи, широкие, будто вырубленные из скалы.

Линия подбородка, резкая и уверенная.

Скулы, настолько отчётливые, что ими, наверное, можно резать ткань.

И только потом – детали.

Темные волосы, слегка растрёпанные после боя, падали ему на лоб.

Глаза… я даже моргнула, чтобы убедиться, что не придумала.

Голубые.

Но не небесные – слишком холодные для этого.

Голубые, как лёд под толщей воды, как бездонные глубины, где уже нет света, только тишина и давление.

У меня неприятно дрогнуло под рёбрами.

Не от страха.

От чего-то другого, куда более раздражающего.

Только не это.

Пожалуйста, не это.

Он наклонился ближе – просто чтобы рассмотреть меня поближе, я понимаю это умом – но его губы оказались… слишком близко к моим.

Полные.

Совершенно неуместно полные для человека, который выглядит как выживший из каменной эпохи воин.

В груди что-то коротко щёлкнуло.

Как будто сердце споткнулось.

Нет-нет-нет, Лиа, только не вздумай…

Я тут же вспомнила ту замечательную статистику, о которой когда-то прочитала:

женщины склонны влюбляться в тех, кто их спасает, потому что организм, находясь в состоянии стресса, путает выброс адреналина с эмоциональным откликом.

Прекрасно.

Замечательно.

То есть мой организм сейчас, выходит, перепутал «ужас» и «привлечение»?

Вот только слабость в руках и сладковатая дрожь в груди говорили, что он явно что-то перепутал не только организм.

Глупость. Чушь.

Как можно что-то чувствовать к человеку, которого я первый раз вижу? Тем более в какого-то чужого, угрюмого, ледяного красавца из мира, который для меня ментально всё еще не существует?

Тем более – я до конца не уверена, что он не убьёт меня дальше.

Он смотрел так, будто взвешивал варианты.

Будто в любой момент мог решить, что я – ошибка, сбой, что-то, что нужно устранить.

И всё равно…

Всё равно я не могла отвести взгляд.

Проклятье.

– Я… – я попыталась вдохнуть глубже, но грудь сжала боль. – Я не… я не знаю.

Голова пульсировала, как будто в ней билось второе сердце.

Анализируй, Лиа,

систематизируй.

Но всё было туманом.

Рейден наблюдал, как будто отслеживал микродвижения на моём лице.

– Она не врёт, – тихо сказал он. – Слишком много эмоций на ее лице. Это не фантом.

– Кем бы она не являлась, – добавил Лисар. – она и не человек. Человек не выдержал бы контакта с Падшим. А она – выжила.

– Вопрос остаётся прежним, – холодно произнёс Рейден. – Что она такое?

Молчание стало острым, почти физическим.

«ЧТО она такое» вся бредовая влюбленность рассеялась. Как они смеют так говорить обо мне…я личность…я человек…а не какое-то ЧТО…

Нокс поднял голову.

Его глаза блеснули.

– Та, кто нам нужна.

Двое стражей одновременно шагнули к нему.

– Ты нарушил границы Арканов! – завопил Лисар

– Ты снова влез в то, что запрещено! – сказал третий, чьего имени я пока не знала.

Но Рейден поднял руку, останавливая их.

– Что ты несешь? – его голос стал ниже, тяжелей.

– Я не обязан объяснять вам всё, – Нокс щёлкнул хвостом. – Но, если коротко – она должна была прийти. Сама. Я лишь… подтолкнул.

– Подтолкнул?! – Лисар выкрикнул так громко, что стены дрогнули. – Ты едва не отдал ее на съедение Падшим и чуть не привел Падшего на территорию аркана!

– Я спас её, между прочим! Ну… пытался…как мог…

– Ты поставил всех под угрозу!

– Я СДЕЛАЛ ТО, ЧТО БЫЛО НУЖНО, – взревел Нокс.

Мой желудок сжался.

Я закрыла глаза.

Тьма вздулась и хлынула, будто кто-то потянул штору.

Нужна?

Не-человек?

Переход?

Слова плавали.

Не складывались.

Скользили и ускользали.

Я? Для чего-то нужна?

Бред.

Это всё бред.

Мир ухнул в сторону.

Голоса стали эхом.

Голова не выдержала.

Темнота вернулась.

На этот раз – мягче, но глубже.

Глава 5

«Башня – это внезапное пробуждение.

Разрушение не кара, а освобождение от того,

что мешает видеть истину.»

«Глубинная символика карт Таро»

Морти Льюис

Холод был первым, что я почувствовала, когда пришла в себя. Не обычный, человеческий – едкий, как будто выедал изнутри, пропитывался под кожу, к костям. Казалось, что воздух здесь живёт по собственным законам, и один из них – держать любого чужака в состоянии дрожи.

Я лежала на грубом слое сена. Оно кололо через одежду, будто мне нарочно подложили осколки сушёной травы вместо нормальной подстилки. Несколько секунд, пока глаза привыкают к полумраку, я просто пялилась в стены. Каменные стены вокруг были влажными, массивными, сводились в арочный потолок, в лучших канонах сериалов о средневековье. Дверь в камеру – тяжёлая, со сколами, будто её когда-то пытались выломать изнутри. Запах сырой соломы, плесени и старого железа висел в воздухе так густо, что хотелось кашлять.

– Жива, – услышала я сбоку, – ну надо же. Ты как-то слишком часто уходишь из сознания. Это не выход из реальности если что.

Я перевернулась на бок. Нокс сидел в углу, обвив хвост вокруг лап, и смотрел на меня полузакрытыми глазами, как будто наблюдал давно ожидаемый эксперимент.

– Где мы? – голос был хриплым, будто я говорила через стекло.

– В тюрьме, – лениво протянул он. – Местечко уютное, камерное. Местами с отличной акустикой, если решишь кричать.

– Очень смешно.

– Я стараюсь.