Расклад такой. Башня

– Не бойся. Она ядовитая, но у нее нет цели нападать или убивать, – сказал он, будто это было чем-то успокаивающим. – Здесь многое не то, чем кажется.

– Нокс, – прошептала я, пытаясь говорить спокойно. – Откуда у меня такое чувство, будто меня… оценивают?

Он слегка потерся о мою щёку. Надо признать, я уже так прикипела к этому пушистому товарищу, что не представляла жизни без него. Он стал уже мне почти родным. И точно был единственным кому я могу доверять.

– Потому что ты в Аркане Луны. А Луна показывает страхи. Тени. Иллюзии. Всё то, что ты в себе зарыла глубоко-глубоко… и думала, что оно исчезло.

Иллюзии.

Страхи.

То, что я в себе не хотела видеть.

А если я – самая большая иллюзия?

Если всё это – симптом удара головой?

Я сглотнула, неуверенно ускорив шаг.

Лес изменился – деревья стали выше, светлячков больше, воздух холоднее. И вдруг Рейден поднял руку, останавливая нас.

– Осторожно.

Перед нами стоял цветок.

Один.

Огромный.

Высотой почти до моей груди – словно подсолнух, только лепестки были не жёлтыми, а прозрачными. И свет отражался в них так, будто их выдули из стекла. В сердцевине, вместо семечек, россыпь зеркал.

– Красивый… – выдохнула я. Меня будто стало притягивать к нему, мотылька на огонь.

– И смертельно опасный, – добавил Нокс.

Я чуть ли не подпрыгнула назад. Меня словно окатили ведром холодной воды.

Рейден обошёл растение, бросив взгляд на меня через плечо:

– Он собирает страх. Пьёт его. А если человек подастся этому страху полностью и без остатка, … то пытается взять и остальное, без остатка.

Я на инстинкте прижала руки к груди.

Нокс тихо шепнул мне в ухо:

– Но ты не бойся. Это Аркан Луна. Здесь всё так устроено. Луна показывает то, что скрыто, чтобы ты увидела себя. Не чтобы тебя съесть.

Но это не помогало.

Потому что чем дальше мы шли, тем сильнее я чувствовала, что лес знает обо мне всё.

Мои слабости.

Мои сомнения.

Мои тайные страхи, даже те, о которых я сама забывала.

И – что хуже – он показывал мне это.

За очередным валуном мне показалось, что я вижу когти.

Потом – что руки тянутся ко мне сквозь камни. Те самые руки, что чуть не высосали из меня жизнь в Пустоши.

Потом – что в мхе что-то шевельнулось, повторяя ритм моего дыхания.

Я закрыла глаза на секунду, вдохнула.

Логика. Мне нужна логика. Никаких иллюзий – только факты.

Факт: я в лесу.

Факт: я жива.

Факт: существует Аркан Луна и всё, что я вижу – действует по его правилам.

Факт: меня преследуют страхи, не реальность.

Но что, если именно реальность – и есть страх?

Нокс ткнул меня носом в щёку.

– Дыши, – сказал он мягко. – Не думай. Не анализируй. Просто иди.

Он будто был уверен, что здесь мы в безопасности. В отличии от меня.

Но я уже думала:

Если этот лес способен так видеть людей… то, что же будет дальше, что же увидит во мне Аркан Справедливость?

И впервые за всё время мне стало по-настоящему страшно.

Глава 7

Лес постепенно становился светлее, будто сама Луна спускалась за нами следом. Мы втроем шли друг за другом, стараясь не растягивать колонну. Впереди всех шел Рейден. Селена же перемещалась по лесу непредсказуемо, периодически появлялась то здесь, то там. Было очевидно, она здесь своя. Я могла лишь позавидовать ее спокойствию и принятию. В очередной раз она вынырнула из тени между двух сосен так тихо, словно всегда там стояла.

– Ох, наконец-то вы идёте быстрее, – протянула она, встряхивая длинные, как туман, волосы. – А то я уже думала, что вы станете частью мха. Он в последнее время такой… затягивающий.

Мы с Ноксом почти одновременно переглянулись. Внутри меня не стихало беспокойство. Рейден лишь тяжело вздохнул – как человек, который давно привык к подобным комментариям.

– Постарайся вести нас безопасной тропой, Селена, – сказал он. – Им незачем сталкиваться с лишними… проявлениями твоего аркана.

– Проявления? – подняла брови Хранительница. – Рейден, милый, это же и есть его суть! Страхи, тени, шёпоты под деревьями – вы же пришли сюда не за прогулкой при свечах. Или вы боитесь?

Она посмотрела прямо на меня. Да-да, я боюсь, хотелось мне завопить! Я привыкла к каменным джунглям, а не к джунглям, которые готовы тебя сожрать за каждым поворотом тропинки. В моем мире, который реальный, я прекрасно понимала причинно-следственную связь между действием и последствиями, между шагом и тем, как ты можешь попасть под электросамокат. Здесь же, я не могла уловить систему, ее как будто не было. Возможно, я мыслю слишком узко, прямолинейно, но черт побери, я не готова к такому миру. Как же мне хочется, хоть чуть-чуть стабильности, хоть чуть-чуть комфорта и безопасности. Напряжение во мне росло. Если в Пустоши я чувствовала биение земли, чувствовала куда больше, здесь же, я чувствую себя словно загнанный зверь, которого ведут на бойню.

В следующее мгновение, я почувствовала, как что-то холодное проползло под кожей, это был взгляд Селены, он будто видел абсолютно всё.

– Она впервые в этом мире, – тихо сказал Нокс. – Ей непривычно.

– Ах! – Хранительница захлопала в ладоши. – Так это её первое погружение? Тогда, тогда… идёмте! Я расскажу вам самое важное. Самое вкусное.

Она обернулась и пошла вперёд, ступая так легко, будто не касалась земли. Мы последовали за ней. Будто у нас был выбор.

– Знаете, почему этот лес живой? – начала она, рассеянно касаясь веток, которые сами тянулись к её рукам. – Потому что Луна – не про реальность. Она – про отражения. Про всё то, что скрывается за закрытыми глазами.

– Иллюзии, – уточнил Рейден.

– Иллюзии? – она хмыкнула. – Ну нет. Иллюзии – это то, что выдумывает человек, чтобы не видеть правду. Мы же наоборот – показываем правду, спрятанную в человека. Мы показываем его страхи. И помогаем их принять.

Она медленно повернулась ко мне:

– Вот скажи, Элиана… ты, например, чего боишься сейчас?

Я напряглась.

– Ничего —я старалась держать лицо и не показывать, что мне жуть как страшно.

Луна рассмеялась.

Смех прозвенел, как колокольчик. Только колокольчик хрустальный, чуть треснувший.

– Так говорят все. А потом лес по одному достаёт их страхи наружу. Иногда очень аккуратно. Иногда… – она на секунду распахнула глаза шире, – …порезче.

Где-то справа раздалось низкое рычание.

– Например, – продолжила она почти шёпотом, – однажды здесь шли два брата. Один боялся заблудиться, другой – потерять брата. Как думаете, что сделал лес?

Я сглотнула.

– Разделил их? – тихо спросила я.

– О, нет, – улыбнулась хранительница. – Это было бы слишком просто. Лес разделил одного из них внутри самого себя. Личность треснула, как стекло, и в отражениях появилось… ну… то, что было страшнее всего любому из них.

Мы замерли. Я почувствовала, как мох словно шевельнулся под ногой.

– Но! – вдруг весело добавила Луна. – Всё закончилось хорошо. Отражения исчезли, когда они признали свои страхи. Вот так работает мой аркан. Он не мучает. Он показывает.

Она шла дальше, но говорила уже медленнее, тише – будто рассказывала сказку, но сказку, в которой не бывает счастливых концов без боли.

– Был ещё мальчик, что боялся темноты. Лес погасил весь свет – даже меня. И пока он блуждал, голос его матери, настоящей, мирской, шёл рядом… но шёпотом. А потом он увидел, что это шёпот не матери вовсе. Это был страх потери, который стал голосом того, кого он боялся потерять.

Мне стало холодно.

– И что было потом? – спросил Нокс осторожно.

– Он понял, что голос – внутри него. Что он сам много лет боялся услышать тишину. И тогда лес заговорил с ним. По-настоящему.

Она повернулась ко мне снова:

– Понимаешь? Здесь ничего не делает тебе плохо, если ты не делаешь плохо сама себе.

Я кивнула, но внутри – дрожала.

Потому что каждое её слово звучало так… будто именно мне они предназначались.

Луна наклонилась, подняла что-то с земли и протянула мне – маленький светлячок, сидевший в ладонях, как теплый огонёк.

– Держи. Свет всегда рядом. Даже если лес шепчет обратное.

Я взяла.

Огонёк был живым.

И почему-то – страшно тёплым.

Хранительница резко обернулась к тени впереди:

– А теперь пошли. Тропа дальше будет… не такой ровной. Но ничего, вы со мной. Я покажу вам всё самое интересное.

Она улыбнулась так, как улыбаются дети, нашедшие ночью фонарь и желающие всем показать, какие монстры у них под кроватью.

И я поняла, что мы идём туда, где рассказы Селены могут пополниться новыми эпизодами.

Лес давно стал страннее – туман плотнее, светлячки реже, а шаги глуше. Казалось, воздух сжимается, становясь стеклянным. Луна шла впереди полупрыжком, напевая что-то невпопад, но мелодия заставляла деревья дрожать. Периодически она кружилась вокруг своей оси, словно балерина. Так грациозно, но так не уместно. Для меня чуждо такое поведение, я не из таких легких дам. Для себя я всегда разделяла женщин на три вида. Это не наука, не мудрость – просто наблюдения человека, который слишком долго жил посреди чужих жизней и пытался понять свою.

Первые – лёгкие. Феи. Те, что будто светятся изнутри и раздают этот свет направо и налево, даже не замечая. Рядом с ними мужчины всегда становились смелее, громче, ярче – как будто вдохновение работает лучше любого заклинания. Такие женщины притягивали сильных, уверенных, тех, кто привык брать меч и идти вперёд… но иногда именно рядом с ними мужская броня становилась мягче.

Вторые – огненные. Те самые, что и в горящую избу, и коня на скаку, и за всех в доме несут ответственность, будто это лёгкая сумка, а не целая жизнь на плечах. Я всегда думала, что мужчины рядом с такими тоже волшебные… только волшебство у них другое – лежачее, ленивое и временами безответственное. Просто рядом с огненной женщиной легко привыкнуть, что тебя спасут, пока ты сидишь, рассуждаешь и пьешь свои диванные зелья.

А третьи – обычные. На таких, редко смотрят дважды. Они не светятся, как феи. Не сверкают и не тянут никого, как огненные. Они будто промежуточный тип, баланс между первым и вторым. Они стараются быть разумными, спокойными, держаться ровно. Мужчины рядом с ними обычно не совершают подвигов… вернее, не совершают их постоянно. С ними – партнёрство, не буря. С ними – дом, а не легенда.

Я всегда относила себя к «обычным».

Наверное, потому что никогда не могла представить, что во мне есть что-то особенное.

Но иногда… иногда в глазах Рейдена или Нокса я ловила странный отблеск – будто видят они больше, чем я сама о себе знаю. И от этого становилось не по себе. Потому что если ты всю жизнь считал себя обычной, то хуже всего – оказаться ошибкой собственных представлений.

Рейден шел всё напряженнее. Его рука то и дело тянулась к эфесу клинка.

– Селена, – произнес он, стараясь держать голос ровным. – Мы отклоняемся от маршрута. Нам нужно к аркану Справедливость, не… туда.

– Туда? – она обернулась, наклонив голову. – А что значит «туда», Рейден?

– Не играй со мной. Ты ведёшь нас по кругу.

Луна улыбнулась слишком широко.

– По кругу ходят мысли, дорогой страж. Я всего лишь показываю, где вы застряли.

Он резко остановился.

– Ты мешаешь мне выполнить задание.

– Я помогаю тебе увидеть, – поправила она. – Но раз уж ты так настаиваешь…

Она вздохнула – тихо, почти разочарованно.

И в ту же секунду лес… дрогнул.

Темнота вокруг будто вздохнула вместе с ней.

– Рейден, – сказала она медленно, почти ласково. – Ты так боишься сбиться с пути… но куда сильнее ты боишься вернуться туда, где однажды уже сбился.

Он напрягся как струна. Я не видела его таким даже тогда, когда он отбивался от Падшего. Тогда он был напряжен, но собран, будто знал, что делает, что будет дальше. Чувствовалась уверенность в каждом его шаге. Сейчас, он выглядел иначе. Он будто знает, что сейчас проиграет эту битву.

– Не смей, – выдохнул он.

Хранительница щёлкнула пальцами.

И туман вокруг них словно прорвался.

В нём – тени людей. Мужчина, женщина, девочка – маленькая.

Тень машины. Вспышка.

Огонь.

У меня по коже побежали мурашки – будто воздух сам застыл. По позвоночнику прошла волна холода. Я не помню, как погибли мои родители, я была маленькой, меньше года. Но часто я пыталась представить тот день, хотя бы реконструировать происшествие, чтобы понять почему так случилось, чтобы почувствовать связь с теми, кто когда- то меня любил, кого я бы хотела знать и любить сейчас. Какой бы стала моя жизнь, если не произошло той аварии? Вряд ли бы я оказалась бы здесь…

– Вот они, – сказала Луна. – Те, кого ты не успел.

– Довольно, – прошипел Рейден.

Но Селена продолжала – холодным голосом человека, который не мстит, а вскрывает:

– Ты обвиняешь себя с тех пор. Думаешь, что обязан всегда спасать. Всех. Любой ценой. Потому что однажды не спас – их. И её…

Его дыхание сбилось.

Я подумала, что никогда не видела его таким.

Не то, чтобы злым – нет.

Просто… настоящим.

– Каждый раз, когда ты боишься не справиться, – продолжила Селена, – ты слышишь плач той девочки.

Рейден шагнул вперед.

– Замолчи.

– Почему? – сладко спросила она. – Боишься услышать?

– Я сказал – замолчи! – рявкнул он, и лес под его голосом содрогнулся.

И я вдруг поняла…

Он не каменный.

Не машина.

Не идеальный страж, который всё выдержит.

Он – человек, который когда-то потерял слишком много. Он не бездушный солдафон, для которого Кодекс, протокол и инструкции – это всё в жизни. Это его щит. Это его зона комфорта и безопасности. Потому что, если ты действуешь по протоколу, ты меньше допустишь ошибок, смертельных ошибок. Все становится куда проще и безопаснее. На миг я даже подумала, что мы похожи…

Селена моргнула.

И всё исчезло.

Туман стал снова обычным, мягким. Тени рассеялись. Лес выдохнул.

Хранительница посмотрела на Рейдена уже не серьезно, даже мягко.

– Вот теперь, – произнесла она, – ты снова видишь прямо. Пойдём. Я не враг тебе.

Селена подпрыгнула на месте, и по-детски в припрыжку пошла дальше, не оборачиваясь. Рейден не ответил. Только отвернулся и пошёл вперед, едва заметно прихрамывая – не физически, внутренне.

Я шла за ним и впервые увидела в нём не непоколебимость, а трещины.

И почему-то… это как будто сблизило нас.

В какой-то мере слишком сблизило, учитывая наши немногословные беседы.

***

Мы вышли на поляну – такую яркую, что казалось, над ней горит собственное небо.

По центру стояла гладкая каменная чаша, наполненная светом, похожим на жидкое серебро.

Луна раскинула руки:

– Добро пожаловать в Сердце моего аркана.

– Это… – выдохнула я.

– Светоч, – сказал Нокс, подходя ближе. – Источник силы каждого аркана. Его сущность. Его дыхание. Его память.

Свет в чаше пульсировал – как сердце.

Мне казалось, если наклониться – увидишь там себя.

Или… того, кем могла бы стать. Или…кем пытаюсь казаться.

Как я сейчас жалела, что не прочитала книгу про Таро. Я бы могла лучше понять этот мир, в голове была бы уже хоть какая-то система, пусть хилая, но на нее можно было бы опереться. Я так думаю.

– У каждого светоча разные свойства, – продолжил Нокс. – У Луны – отражать чувства. Усиливать страх, но и лечить его. Если подойти близко – он покажет то, что скрыто.

Селена улыбнулась мне странной, почти слишком внимательной улыбкой.

– Хочешь посмотреть, Элиана?

Меня прошиб холодный пот.

Потому что от этого света невозможно было отвести взгляд – и одновременно хотелось бежать.

Рейден резко вмешался:

– Нет. У нас нет времени. И это может быть опасно. Она человек

Хранительница фыркнула, но не спорила.

– Тогда идём. Дорога к Справедливости открыта.

Мы уже собирались уходить, когда свет в чаше неожиданно дрогнул – будто узнал меня. Будто звал меня.

Я остановилась.

– Элиана? – Нокс повернулся ко мне. – Не задерживайся…

Но голос Селены внезапно стал мягким, как пух:

– Пусть посмотрит. Светоч никого не зовёт просто так.

Я сглотнула.

Каждая часть меня кричала «не надо», но ноги сами подошли ближе.

Серебристое сияние подрагивало, будто дышало… будто ждало.

Я снова мотылек, летящий на свет. Возможно, он меня сожжет, ну и пусть, это будет самым ярким моментом моей жизни…Буквально.

Я заглянула в глубину чаши.

Сперва я увидела своё отражение.

Уставшее. Испуганное.

Но под кожей – что-то… пульсирующее.

Горячее. Ярче, чем цвет.

Свет в отражении окутал меня – и вдруг расширился, охватив всё вокруг. Мир исчез.

Я стояла в белой пустоте.

Свет исходил от меня самой – мягкий, ровный, чистый.

Внутри этого света были очертания…

Силы.

Возможности.

Чего-то величественного и страшного одновременно.

Это ты, будто прошептала сама тишина.

На миг мне показалось, что я поняла.

Почти.

Что-то важное.

Что-то, что Нокс так отчаянно пытался объяснить.

Но…

Краем глаза я заметила тёмную точку.

Она росла.

Не как пятно – как…

БАШНЯ!

Опять…

Высокая. Узкая. С чёрным сиянием, будто изнутри ее светилось что-то неправильное.

Я чувствовала, как меня тянет к ней.

Не светоч.

Не Луна.

Меня саму.

Словно часть меня говорила: «Это тоже ты».

Я подняла руку.

Дверь в Башню

Прикоснулась к холодной поверхности темной двери.

И дверь… открылась.

Темнота внутри была живая.

Она двигалась, как дым, густой, плотный, но разумный.

Но когда она заговорила…

голос был такой, будто падал из самого ядра мира – медленный, глубокий, древний.

– Ну здравствуй, дитя.

Я не могла двинуться.

Не могла моргнуть.

Даже думать не могла.

Тьма дрогнула, вытянулась в направлении моего лица.

Я хотела отступить.

Закрыть дверь.

Закричать.

***

Резкая хватка на моём плече вырвала меня из видения.

Мир светоча рухнул, словно стекло.

– Ты что творишь?! – голос Рейдена резанул, резко, сердито. Он оттащил меня резким рывком. – Это не игрушка!

Лес вернулся.

Светлячки.

Туман.

Светоч – тихий, холодный, будто равнодушный.

Я пыталась отдышаться, но воздух будто не входил в лёгкие.

Рейден сжав зубы наклонился ко мне:

– У нас нет времени на твоё… баловство. Ещё шаг – и, возможно, тебя было бы уже не вернуть.

Рейден говорил жестко, но взволновано…Он волновался обо мне…? Нет, конечно, он волновался о миссии. Было бы сложно доказать, что это не он меня прикончил, учитывая, что из свидетелей у него кот и блаженная.

Селена наблюдала со стороны, наклонив голову, словно слушала музыку, слышимую одной ей.

Нокс подбежал почти испуганный:

– Элиана, ты… ты видела что-то?

Я хотела ответить.

Но только прошептала:

– Там… была Башня… и дверь…

Нокс побледнел.

Луна улыбнулась.

А Рейден крепче сжал клинок на поясе и проворчал:

– Вот почему не стоит прикасаться к светочам людям, эта энергия могла тебя сжечь.

Мы ушли от поляны.

А я всё ещё чувствовала взгляд тьмы.

Глава 8

– Никуда вы сегодня не пойдёте, – сказала Селена так буднично, будто говорила о чаепитии.

– Ночь в моём аркане мягче, чем ваши потрёпанные нервы.

Рейден вздохнул, отводя взгляд.

– Хранительница, по протоколу…

– Протокол может подождать, – перебила она, покачав головой так, будто у неё внутри звенели колокольчики. – Ваши ноги дрожат, ваши мысли путаются, а она… – Селена указала на меня длинным тонким пальцем. – Она коснулась Светоча и не умерла. Это требует отдыха. И наблюдения.

Меня передёрнуло.

Но никто спорить не стал.

Даже Рейден.

Селена устроила для нас ночлег на поляне, где светлячки висели в воздухе как застывшие искры, а лунный свет будто стекал по деревьям, мягкий, но холодный.

Мы разожгли маленький костёр – Нокс настоял.

Смолистый аромат хвои и тёплый треск помогали отдышаться.

Я сидела, сжав колени, пока мысли бились в голове, как птица о стекло.

Нокс опустился рядом и тихо сказал:

– Элиана. Что ты видела?

Я сглотнула.

Слова не хотели складываться.

– Я… – я замялась. – Сначала себя. Как будто… светлую версию. Не знаю. И потом… дверь. Тёмную. Она будто манила. И… там был кто-то. Я не видела его, только тьму…

– Он что-то говорил? – Нокс замер, глаза стали узкими.

– Нет…не то что бы…

Нокс прикрыл глаза ладонью.

Долго.

Словно пытаясь дышать заново.

– Это плохо, – сказал он тихо. – Очень плохо.

Я нервно рассмеялась:

– Спасибо, Нокс. Успокоил.

– Я серьёзно. Светоч показывает только истину. Но если ты увидела дверь… тьма никогда не приходит просто так. Кто бы это ни был – он связан с тобой.

Слова попали в грудь, тяжёлыми камнями.

Из тени, где он точил клинок, раздалось раздражённое бурчание:

– Чудо, что она вообще осталась жива. – Рейден даже не поднял глаза. – К Светочу могут прикасаться только хранители. Для остальных – это сумасшествие. Или смерть.

Он бросил на меня короткий, резкий взгляд:

– Ты должна была погибнуть. Но – не погибла. И это не делает тебя особенной. Это делает тебя опасной.

Я сжалась, не зная, что ответить.

Селена, сидевшая поодаль и плетущая что-то из лунных лучей (или мне так показалось?), вдруг произнесла:

– Ох, мальчики… – она улыбнулась. – Она не опасная. Она просто… не знает себя.

А незнание – куда страшнее силы.

Я не знала, благодарить её или пугаться ещё больше.

Нокс тихо дотронулся хвостом до моей руки:

– Элиана. Ты должна рассказать всё. Каждую деталь. Это важно. И для тебя. И для нас.

Я глубоко вдохнула.

– Нечего рассказывать… это всё…всё было завязано больше на ощущениях, я не могу их описать

После моих слов лес будто стал тише.

Даже светлячки замерли.

Рейден поднял голову, в голосе появилась жёсткость:

– Это звучит как нечто… древнее.

Селена наклонилась ко мне, глаза её блестели отражённой луной:

– Двери Светоча простым смертным не открываются. Только тем, кто связан с самим основанием арканов.

Она протянула руку и легко коснулась моей щеки:

– А ты, девочка моя…не такая простая, как хочешь казаться.

Нокс сжал зубы.

Рейден опустил взгляд к мечу, будто готов был защищаться уже сейчас.

А я…

Не знала, где кончаюсь я и начинается всё остальное.

***

Мы шли уже долго. Лунный лес становился гуще, темнее, хотя казалось – куда уж темнее. Светлячки исчезли, и подсвечивали тропу только редкие полосы лунного света. Я чувствовала тревогу – будто тень, которую не видно, но она идёт рядом.

Селена упорхала в неизвестном нам направлении. Что было вполне в её стиле. Мы знали, что она объявится. Открытым был лишь вопрос: когда?

После ночного видения меня всё ещё подташнивало от нервов. Стоило вспомнить что-то тёмное у чёрной двери – и кожа покрывалась мурашками. Что это было? Почему он назвал меня дитём?..

Я думала так глубоко, что чуть не врезалась в Нокса.

Лес давно перестал казаться просто лесом. Время от времени я ловила себя на том, что слышу ровное, глубокое сердце под землёй, как будто мы идём не по почве, а по огромному живому организму, который терпеливо ждёт, чтобы мы оступились.

Мы шли молча. Лес подсвечивался мягким лунным светом, но свет этот – странный, не тот, что бывает на земле. Он был холоднее, будто насыщенный серебром.

Нокс шёл чуть впереди меня, хвост низко опущен – признак того, что он собран, настороже.

И вдруг Рейден поднял руку – чёткий, уверенный жест, обозначающий одно: стоять.

– Что? – прошептала я, но он даже не обернулся.

Его взгляд был прикован куда-то вглубь зарослей. Я вслушалась, но слышала только собственное дыхание, чуть сбившееся от долгой ходьбы и напряжения.

Странный звук.

Это был не ветер. Не зверь.

Больше похоже на то, как если бы огромный мешок с плотным воздухом сжали и резко отпустили.

И вслед за этим – едва уловимый хруст.

Словно кто-то наступил на ветку, но весил… слишком много.