Расклад такой. Башня

Мы остановились возле низкого поваленного дерева, покрытого мхом. Было похоже, что когда-то оно росло прямо к небу, но что-то оборвало его жизнь резко, посредине роста. Рейден едва держался, и даже он – железный Рейден, который не морщился, когда его когтями распарывали почти до костей – наконец согласился привалиться к стволу.

– Здесь, – сказал он глухо, – достаточно безопасно. На пару часов.

Нокс, который уже минут двадцать косился на него с выражением «я же говорил», только фыркнул и пошёл проверять периметр – или видимость, или просто изображал полезность. У него это всегда получалось одинаково: с видом кота, который терпит глупых людей и мирится с ними ради высшего блага.

Мне же не давал покоя лес.

Каждый раз, когда я оглядывалась, он был… другим.

Тени не повторяли себя. Ветки на деревьях меняли направление – то словно склонялись к нам, то отворачивались, создавая ощущение, что кто-то идёт передо мной и перекраивает пространство. Мох мерцал, будто в нём были тысячи маленьких глаз.

А зеркальные лужи – те вообще были отдельной историей. В них отражалось то, чего не было вокруг. Луна, огромная как колесо, хотя небо над нами было тёмное. Чьи-то силуэты – тонкие, будто нарисованные тушью. Крылья насекомых, которые пролетали мимо и отражались так, словно были размером с человека.

Я заставляла себя не смотреть в них слишком долго.

***

Рейден сидел, облокотившись на дерево, глаза закрыты, дыхание ровное, но слишком поверхностное. Он держался. Он всегда держался. Он такой.

Я села неподалёку, чтобы слышать, если он попросит помощи. Хотя он никогда не попросит.

Всё вокруг постепенно погрузилось в лунную тьму. Я обхватила себя руками. От холода? От усталости? От страха? Наверное, от всего сразу.

Пыталась лечь – и не смогла. Сон стоял передо мной стеной, но не подпускал.

Каждый раз, как я закрывала глаза, что-то будто трогало воздух вокруг – сзади, где-то близко, как дыхание на шее. Я открывала глаза – никого. Тишина. Только мерцание волчьих глаз между стволами – светящихся, почти белых. Они не приближались. Наблюдали.

– Спи, – тихо сказал Нокс, возвращаясь с обхода. – Ты на пределе.

– Не могу, – прошептала я.

– Потому что боишься? – едва заметно раздражённо предположил он.

– Потому что что-то… зовёт, – ответила я. – Как будто внутри меня кто-то шепчет.

Он напрягся. Реально напрягся, не прикрываясь сарказмом.

– Какие шёпоты?

Я сглотнула.

– Они звучат, как мои мысли. Но… не мои. Словно… словно лес думает мной. Или я – им. Не знаю.

Нокс сел ближе. Он не любил показывать тревогу, но у него хвост дрожал.

– Слушай, – сказал он тихо. – Если услышишь своё имя – не отвечай. Никогда. Даже мысленно.

– Почему?

– Потому что это будет означать, что ты готова к диалогу.

От его слов к горлу подкатил ледяной ком.

Я снова попробовала лечь. Закрыла глаза. И в этот раз сон взял меня почти насильно – как будто я провалилась не в сон, а в чью-то ладонь.

Темнота была густой, но в ней было движение. Шорохи. Многоголосие. Как будто тысячи голосов шептали одновременно – в одном темпе, в одном дыхании.

И каждый из них звучал так, будто это я говорю.

«Она здесь…»

«Слишком рано…»

«Если он явился – связь уже началась…»

«Она помнит?»

«Нет. Она не должна помнить.»

«Но помнит ли её тело?»

– Стоп… – я попыталась сказать, но слова не выходили. Они застревали в темноте.

Я видела мир сквозь чьи-то глаза. Не свои.

Сначала – пепельная земля.

Потом – свет. Колоссальная вспышка света, как дыхание гиганта.

Башня.

Та же самая, но… нет. Не та. Слишком высокая. Слишком яркая. Не материальная. Она сияла, как если бы кто-то отполировал свет до зеркального блеска.

Я подошла к ней, хотя ног не чувствовала.

Свет ослеплял. Но я тянулась к нему – словно знала этот свет всю жизнь.

И тогда…

Тень.

Не человек – слишком высокая, слишком стройная, слишком сплетённая из пустоты.

Он стоял ко мне боком, как будто всё это время ждал моего подхода. Лица не было видно. Только силуэт – тёмный, с длинными линиями, будто из дыма. И какие-то серебряные искры на плечах, как трещины.

Он повернул голову.

И тихо сказал:

– Здравствуй, дитя.

Голос…

Он не звучал снаружи. Он звучал внутри моей груди, как фонарь, который зажёгся под рёбрами.

– Ты… кто? – шёпотом спросила я. Или подумала. Я уже не знала.

Он протянул руку. Его пальцы почти коснулись моей кожи – и всё вокруг взорвалось. Не светом, не громом. А распадами.

Мир начал трескаться по швам. Как стекло под ударами молотка. Треск пошёл по земле. По воздуху. По моему телу.

Я сделала шаг назад – и увидела себя. Себя… но другую.

Старше. Сильнее. С глазами цвета разлома. Как будто внутри них текла та же трещина, что и в воздухе.

Она смотрела на меня с жалостью.

И с угрозой.

– Как… кто ты? – я почти кричала. – Это я?

Но ответом был только звук – как хруст тысяч зеркал.

***

Я проснулась с громким криком.

Воздух рвался из груди, как будто я утонула и выбралась в последний момент.

Рейден мгновенно поднялся, почти рухнув обратно, схватив меч. Нокс вскочил на лапы, шерсть дыбом.

– Что?! – Рейден оглядывался, как воин, который решил умереть дерясь. – Где враг?!

– Элиана?! – Нокс прыгнул ближе, заглянув мне в глаза. – Что ты увидела?

Я не могла говорить.

Горло перехватило.

Дрожь не отпускала.

Запах мха и хвои казался реальнее, чем мой собственный голос.

– Я… я… – выдохнула. – Мне кажется… я боюсь себя.

И впервые никто не попытался возразить.

Глава 10

Утро наступило не сразу – скорее выползло из-под тени ночи, тусклое, рассеянное, будто сомневалось, стоит ли освещать этот мир. Лес больше не мерцал, не шептал, не пытался прикасаться к коже. Он стал… обычнее. Или делал вид, что обычный.

Я открыла глаза от ощущения холода, который всё ещё стоял в груди, и первым увидела Нокса – он сидел на коряге напротив, медленно шевеля хвостом, но в его глазах не было привычной колкости.

Он будто слушал что-то, что было недоступно мне.

Рядом, незаметно, двигался Рейден. Он слишком рано проснулся для раненого человека – сидел у дерева, проверял повязку, будто хотел убедиться, что ещё способен вести нас дальше. Он был бледнее, чем вчера, и белесый свет скользил по его щеке, точно подчеркивая, что ночь забрала у него больше сил, чем он признал бы.

– Ты почти не спал, – сказала я тихо, подходя.

– Достаточно, – ответил он, даже не оборачиваясь. – Нам нужно двигаться.

Нокс фыркнул:

– Тебе нужно перестать прикидываться каменной глыбой. Ты ранен.

Рейден только сжал повязку крепче.

Я села рядом, пытаясь разобраться в собственном теле: мышцы дрожали, как после долгого бега, но это была не физическая усталость. Скорее – память сна всё ещё держала меня, как липкая паутина.

Башня.

Свет.

Голос, который называл меня дитя.

Я не хотела это вспоминать.

Не сейчас.

– Мы близко? – спросила я, когда мы снова двинулись по тропе.

Лес вокруг постепенно менялся – но не так стремительно, как ночью. Цвет стал холоднее: зелёное сменялось сизым, туман возле земли ложился ровно, будто по линейке. Вместо хищных кустов и странных теней появились простые, густые заросли папоротника. Воздух стал суше, чище. Пахло хвойным соком и чем-то… каменным.

Граница.

– До Аркана Справедливость осталось меньше дня пути, – ответил Рейден. – Мы уже почти дошли.

– И это хорошо? – спросила я.

Он кивнул коротко.

Я чувствовала: он что-то скрывает. Но не знала – пытается ли меня защитить или боится сказать лишнее.

Мы шли молча. Иногда ветви покачивались над нашими головами, но это был просто ветер – обычный, живой. Лес всё еще дышал нами, но как будто отпустил хватку с наших ней.

Это казалось… неправильным…уже не привычным.

Я заметила, что Нокс идёт с прижатым к спине хвостом, постоянно оглядываясь.

Он выглядел так, будто настороженно считает шаги.

– Что-то не так? – тихо спросила я.

– Всё так, – буркнул кот. – Слишком так.

Я нахмурилась:

– В смысле?

Он мотнул ушами, раздражённо:

– Лес Луны никогда не бывает таким тихим. Он должен бы шутить, играть, дразнить. Ты бы сейчас слышала эхо, видела блуждающие тени, а Рейден бы… – кот бросил в его сторону быстрый взгляд, – волновался гораздо сильнее.

– Это точно то, о чём стоит волноваться? – спросила я напряжённо.

И тут Рейден остановился. Резко. Словно нить перед нами натянулась и он почувствовал её первым.

– Слышите? – спросил он.

Я прислушалась.

Не было ничего.

Абсолютная тишина.

– Нет ни птиц, ни зверей, – продолжил Рейден, морщась. – Даже Селена не может настолько погасить лес. Он все равно должен жить, даже у границы.

– Неправильно, – тихо сказал Нокс. – Очень неправильно.

И в этот момент кусты слева слегка дрогнули.

Мы одновременно обернулись. Сначала мне показалось, что там просто тень… но затем кусты разошлись – и вышла Селена.

Спокойно. Так, будто просто согрела нас своим отсутствием и решила вернуться.

Она шла босиком, тонкие ступни чуть касались земли – мягко, без следа. Лёгкое голубое платье падало с её плеч, волосы были собраны небрежно, как всегда. Ни тот безумный блеск, ни странность в движениях никуда не делись – но в её лице читалась серьёзность, которой раньше я не замечала.

– Ну вот, – сказала она, наклоняя голову, будто прислушиваясь к нам. – Я смотрю, у вас выдалось насыщенное приключение.

Рейден шагнул вперёд:

– Где ты была?

– Там, где надо, – ответила она. – И не задавай таких вопросов, они делают тебя ещё более прямолинейным, чем обычно.

Он сжал кулаки.

– Лес пытался нас убить, – произнёс он. – Или то, что приходит из него.

Селена подняла бровь.

– Лес? Убить? – она рассмеялась – легко, но как-то странно. – Мой лес не убивает. Он пугает, играет, говорит намеками… и только иногда пытается свести с ума исключительно тех, кто сам этого хочет. Но убивать? Нет.

Я почувствовала, как по спине пробежал холод.

– Тогда что это было? – спросила я.

Луна посмотрела на меня.

Долго. Пристально.

– То, что пришло не отсюда, – ответила она наконец. – Твой кошмар был не лунным. Он пах другим Арканом.

– Каким? – спросил Рейден.

Она задумалась, нахмурив тонкие брови.

– Смертью… – прошептала она. – Или чем-то, что было рядом со Смертью слишком долго.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось.

– Это… охотились за мной? – мой голос дрогнул.

Селена протянула руку, с удивительной мягкостью коснувшись моей щеки.

– Ох, девочка… не охотились. А шли по следу.

Она отняла руку и повернулась к Рейдену:

– Её нужно доставить к Аркану Справедливость быстрее, чем мы думали.

Рейден кивнул:

– Мы и так торопимся.

– Но уже не одни, – сказала Селена, глядя куда-то в туман между деревьями. – И это значит, что кто-то открыл тропу тем, кто не должен появляться в моём лесу.

Нокс зашипел, хвост выгнулся дугой:

– Так я и знал… Это не было естественным.

Селена вздохнула – и впервые выглядела действительно взрослой, тяжелой, мудрой.

– Вам повезло, – сказала она. – Но вас точно ждут опасности. Так пойдемте к ним скорее. Раз уж они вас ждут.

Я сглотнула:

– Значит, опасность… была не в лесу?

– Нет, – тихо ответила Луна. – Опасность пришла извне.

Она повернулась, махнула рукой:

– Пойдём. Граница уже рядом. И… отныне вы не должны отходить от меня ни на шаг.

Её голос был яснее, чем раньше.

Слишком ясный для Хранительницы Луны.

Тут я поняла – это было еще одно предупреждение, что миры Арканов трещат сильнее, чем мы думали.

Глава 11

Ландшафт менялся почти незаметно, плавно – так, как меняется свет в комнате, когда облако проходит перед солнцем. Лес Луны постепенно редел. Стволы становились тоньше, туман – прозрачнее, хотя всё ещё оставался на грани реальности, как дыхание чужого мира.

Мы шли уже второй день после нападения зверя. Рейден держался лучше – хотя иногда, когда он думал, что никто не видит, рука всё же опускалась к боку, к месту раны.

Я замечала.

Почти замечала всё.

По крайней мере – всё, что касалось его.

Селена шагала впереди, босая, будто ей было безразлично, острые ли ветки под ногами или мягкий мох. Платье её едва касалось земли и шевелилось, словно жило своей отельной жизнью. Она рассказывала какую-то историю – о том, почему свет луны холодный, почему страхи никогда не умирают, а растут, как маленькие зверьки в тёмных углах человеческих сердец.

Слова её были странными, но завораживающими – как будто мир говорил её голосом.

– Свет существует, потому что тьма его придумала, – сказала она, оглядываясь на нас через плечо. – Страхи же придумали вас. Или вы – их. Тут сложно сказать. Всё слишком переплетено.

Рейден закатил глаза.

Я улыбнулась.

Он старался выглядеть сосредоточенным, строгим, как всегда. Но когда он оглядывался на меня – пусть всего на секунду – взгляд его смягчался. Я чувствовала это кожей. Как тепло от костра, когда сидишь слишком близко.

Мы шли по узкой тропе между зарослями серебристого кустарника. Время от времени ветви тянулись, будто хотели коснуться нас – не угрозой, а любопытством. Нокс шёл рядом со мной, иногда перешагивая через корни, иногда будто растворяясь в тенях.

– Тебе легче? – спросила я тихо, когда Рейден замедлился, чтобы подождать меня.

– Уже почти не болит, – ответил он.

Это была ложь. Я слышала, как в его дыхании дрожит боль. Но он не позволял ей проявиться в словах.

– Ты снова врёшь, – сказала я мягко.

Он обернулся, подняв бровь:

– С чего ты взяла?

– У тебя губы сжимаются, когда тебе больно. И плечи чуть выше обычного.

Молчание зависло между нами – лёгкое, но значительное. Он медленно выдохнул:

– Наблюдательная.

– Ты тоже, – сказала я.

– Это моя работа.

Я остановилась.

– А я – твоя работа?

Он тоже остановился. Его глаза – глубокие, как старое, тёмное море – смотрели прямо на меня.

– Нет, – произнёс он тихо. – Это уже… не работа.

Эти слова прошли по коже электричеством.

В обычной жизни, в своей небольшой квартире, я бы, наверное, уже дурацки хихикнула или отшутилась. Или – если честно – позволила бы себе больше. Намного больше. Возможно, уже давно пригласила бы его домой «на кофе», которое мы оба понимали бы иначе.

Но здесь – в этом дрожащем, живом, странно-чистом мире – всё ощущалось слишком… реально. Гораздо реальнее, чем любая моя прежняя жизнь.

Когда мы подошли ближе, Селена вдруг остановилась, резко, будто вспомнила что-то важное.

– У тебя вопрос, – сказала она, указывая прямо на меня.

Я моргнула.

– Что?

– Ты всё время думаешь, – она покрутила пальцем возле виска. – О голоде. О том, что не ела три дня. Думаешь, почему не хочется есть. Почему не кружится голова. Почему не слабеют ноги.

Я замерла. Да. Она сказала это так, как будто заглянула в мои мысли.

– Потому что еда тут – не еда, – сказала Селена, легко. – Здесь никто не ест. Ни ты. Ни Рейден. Ни я.

– А что… – я сглотнула. – Что дает нам сил?

Она наклонила голову:

– Энергия.

– Какуя?

Улыбка её стала слишком широкой, слишком яркой – на грани того, чтобы стать пугающей.

– Всю. Любую. Живую. Дышащую. Мы едим сам мир, Элиана. Его страхи, его свет, его мысли.

На мгновение мне показалось, что лес вокруг вздохнул.

– Ты не умираешь от голода, – продолжила она, – потому что в тебе много света. Очень много. Он сам тебя кормит.

Я почувствовала, как по позвоночнику прошёл холод.

Нокс зашипел:

– Селена. Хватит.

– Что? – она приподняла брови. – Она должна знать.

– Она должна знать не всё.

Хранительница пожала плечами, словно ей было искренне неважно.

– Как хочешь.

Дальше мы шли молча. Но тишина была уже другой – не пустой, а насыщенной. И между мной и Рейденом натянулась тонкая нить, невидимая, но ощутимая в каждом шаге, в каждом вздохе.

Я украдкой смотрела на него.

Он шёл рядом, плечо иногда касалось моего – не специально, но каждый такой момент отзывался внутри теплом. Он был слишком близко. Слишком красив. Слишком опасный.

И слишком… мой?

Я мысленно одёрнула себя.

С чего бы вообще?

Но тело было честнее разума. И оно реагировало на него так, как будто знало его давно. Как будто когда-то уже касалось его рук. Как будто память о нём была глубже, чем моя жизнь.

Чушь.

Нелогичная.

Нереальная.

И как раз поэтому пугающе правдоподобная.

– Ты снова думаешь, – сказал он, не глядя.

– А ты снова читаешь мои мысли?

– Просто слышу дыхание.

– И что оно тебе говорит?

Он повернулся ко мне. Тихо. С жаром в глазах.

– Что ты боишься. Возможно, себя.

Губы дрогнули.

– Возможно.

– И что ты… – он замолчал, будто выбирал слово. – Чувствуешь. Слишком сильно.

Я рассмеялась, хотя в смехе было больше нервов, чем веселья.

– Это плохо?

Он подошёл ближе. Так близко, что я почувствовала тепло его кожи, даже через ночной воздух.

– Нет, – ответил он. – Опасно.

И почему-то… это прозвучало, как самый искренний комплимент в моей жизни.

Селена неожиданно хлопнула в ладоши:

– Ну вот! Наши сердца догоняют друг друга. Можно идти дальше.

Мы вздрогнули и отскочили друг от друга почти синхронно. Нокс тихо фыркнул.

– Боги… – пробормотал Рейден себе под нос. – Наказание моё небесное.

Но в его голосе была… улыбка.

Мы вновь двинулись вперёд. И я чувствовала – шаг за шагом – что меня затягивает.

Этот мир. Эта компания людей, сущностей или как бы их назвать – такие разные, такие важные. Эта энергия вместо еды, эти истории, этот странный серебряный свет.

И себя. Тоже ощущала. Наконец. Будто я перестала играть роль и впервые за очень долгое время стала дышать полной грудью.

И где-то – в глубине тропы, куда Селена вела нас – я чувствовала пульсацию. Едва заметную.

Границу.

Новую истину.

Новый Аркан.

И то, что ждёт там…