Расклад такой. Башня

Я тянулась к свету башни, хотя понимала, что он может сжечь.

И вдруг – голос. Не кота. Женский.

Далекий, как будто из-под воды:

“Если вспомнишь – не бойся. Всё не то, чем может казаться

Я резко вдохнула – и проснулась.

Я проснулась не от будильника – от ощущения, будто кто-то смотрит. Очнулась я уже на полу. Голова гудела, будто кто-то включил в ней слабое радио, ловящее только шум.

Телефон рядом мигал бессмысленно – 00:00. Время застыло, как кадр на экране.

Сон казался слишком ясным.

Слишком настоящим.

Тьма ещё не рассеялась окончательно, комнату серо подсвечивало пасмурное утро, и первое, что я увидела, – знакомые очертания шкафа, угла стола, силуэт занавески. Всё на своих местах. Обыденность, которой можно дышать.

Но воздуха будто не хватало.

Я сделала несколько осторожных вдохов – медленных, как будто могла сломать что-то хрупкое. Тело отзывалось ватой, будто я провалилась в сон слишком глубоко. В голове глухо отдавалось эхо ночного всплеска – того, что я сама себе всё ещё запрещала назвать словом «видение».

Оно не могло быть настоящим.

Не могло.

Я повернула голову – и увидела его.

Кот сидел на пороге между комнат. Чёрный, как уголь, только голубые глаза отсвечивали лазурью. Он смотрел на меня спокойно, слишком спокойно, как будто ждал, когда я проснусь окончательно. Никакого шороха, никакого движения – просто присутствие. Будто вырезан из тени.

Секунду мне показалось, что сердце остановилось. Или оборвалось. Или просто решило взять паузу перед паникой.

– …Нет, – выдохнула я.

Кот моргнул.

– Доброе утро, – сказал он.

Не мяукнул.

Не фыркнул.

Сказал.

Я дёрнулась так резко, что едва не споткнулась о книги. В горле застрял звук – смесь всхлипа и ругательства. Я машинально схватилась за телефон, как будто это могло помочь против… ну, чего угодно, что происходит.

– Прекрасная реакция, – заметил кот. – Я бы даже сказал предсказуемая.

Я зажмурилась.

Не потому, что боялась – потому что так делали герои фильмов, когда хотели, чтобы галлюцинация исчезла. Открыла один глаз.

Кот всё ещё там.

– Ты не настоящий, – прошептала я.

– Мы все, в каком-то смысле, не настоящие, – философски протянул кот.

Я сглотнула.

Он говорил. Безо всяких пауз, как человек. Или… черт знает кто.

– Мне… мне нужно в больницу, – пробормотала я. – Возможно, ударилась головой. Контузия. Отек. Что-то.

– Угу, – кивнул кот. – А может, тебе нужно просто перестать отрицать очевидное.

Я приподнялась на локтях, чувствуя, как волосы путаются и липнут к вискам. В груди что-то колотилось, но, к моему изумлению, паника уступала место чему-то другому – растущей, липкой злости.

Если это сон – он слишком долог.

Если галлюцинация – уж слишком наглая.

– Начнём заново, – сказала я, стараясь говорить ровно. – Ты… говоришь?

– Ты… слышишь? – парировал кот.

Я не выдержала и на автомате закатила глаза.

– Так, Элиана, думай. Логически. Последний факт, который ты помнишь… Предметы на месте. Комната обычная. Ты жива. Это хорошо. – Я на автомате перешла в аналитический режим, словно так можно было починить мир. – Вероятно, стресс. День рождения. Недосып. Эмоциональная встряска. А потом… отключение света. Казалось бы: искажение восприятия. Всё объяснимо.

Кот лениво потянулся.

– Абсолютно нет, – сказал он с таким видом, будто обсуждает прогноз погоды. – Но приятно наблюдать попытку.

Его спокойствие раздражало пугающе сильно.

– Что тебе нужно? – спросила я.

– Чтобы ты перестала считать меня продуктом своего мозга, – ответил он. – И чтобы ты перестала делать вид, что всё в порядке.

Он подошёл ближе – слишком близко, чтобы я могла игнорировать его. Его тень на полу была длиннее, чем должна быть. Длиннее для кота. Длиннее даже с учётом освещения.

Я отодвинулась.

– Ты реальный?

– Реальнее, чем тебе сейчас комфортно думать.

Меня передёрнуло.

Холодная волна прошла по позвоночнику.

– Ладно. Хорошо. Допустим. Ты… говорящий кот. Потрясающе. Где тётя? Тетя Кира??

Кот замолчал.

Его взгляд потемнел – или мне показалось.

– Тебе стоит понять, – произнёс он мягче, чем ожидалось, – что некоторые события запускают цепочки, из которых нет обратного пути.

– Это не ответ. Где. Тётя.

– Её здесь нет.

Ком в горле стал твёрже.

– Ты говоришь загадками. Это раздражает.

– Я обязан, – пожал он плечами. – У меня своих правил хватает. И одно из них – не говорить тебе лишнее. Пока.

Я снова прикрыла глаза, пытаясь удержать дыхание. Факт в том, что я разговариваю с котом. И он отвечает. И рассуждает. И упоминает какие-то правила.

Я попыталась сделать шаг в сторону кухни, потому что нужно было что-то нормальное – вода, кофе, что угодно реальное. Но ноги были ватными.

Кот шёл рядом – плавно, тихо, как тень.

– Давай так, – сказала я, остановившись. – Если это сон, он должен дать подсказку. Если не сон… – я осеклась, потому что не знала, что должно быть в таком случае.

Кот моргнул.

– Подсказка будет. Она уже здесь.

– Что?

Он резко подпрыгнул на стол – туда, где лежала колода.

Та самая.

Подарок от тёти.

Коробочка была чуть приоткрыта, будто кто-то её трогал.

– Нет, – сказала я. – Нет-нет-нет. Этого достаточно. Даже слишком. Сначала ты. Потом тетя не пришла домой. Потом карты…

– Карты были первыми, – спокойно заметил он. – Точнее, ты сама их разбудила.

– Карты не могут быть… живыми.

– Ты удивилась бы, сколько вещей способны жить, если им дать такую возможность.

Я замерла.

Кот повернул голову набок.

– Возьми их, – тихо сказал он. – Поймёшь лучше, чем со мной спорить.

– Не буду.

– Конечно будешь.

Он говорил так уверенно, что во мне что-то дёрнулось – обида, вызов, упрямство. Всё разом.

Я подошла к столу.

Пальцы слегка дрожали, когда я брала коробочку. Она была довольно тёплой. Словно не лежала всю ночь в холодной комнате.

Кот сидел напротив, не мигая.

– Ты должна попробовать, – сказал он тихо. – Потому что ответы… всегда требуют шага навстречу.

Я вытащила карты, разложила веером.

Пальцы нащупали одну – будто сами выбрали.

Перевернула.

Башня.

Я чуть не рассмеялась. Это был тот усталый смех, который граничит с истерикой.

– Почему опять она? – прошептала я. – Я не хочу её. Не хочу знать, что это значит. Мне достаточно странностей.

Кот посмотрел долгим, немигающим взглядом.

– Потому что ты всё ещё не поняла, – произнёс он, – что она зовёт не для разрушения. А для пробуждения.

В груди что-то болезненно сжалось.

– Я обычная, – сказала я. – Обычная. Я не должна ничего "пробуждать". У меня работа. Жизнь. Тётя. Я не какая-то…

– Никакая? – мягко спросил он.

Я не нашла слов.

Кот подошёл ближе. Его шерсть чуть коснулась моего запястья – тёплая, как живой уголь.

– Ты всё равно узнаешь правду, – шепнул он. – Лучше, если сделаешь это на своих ногах, а не когда мир сам выдернет у тебя почву из-под ног.

– Мир? – я вскинула голову. – Какой ещё мир?

Он улыбнулся своим кошачьим, но слишком разумным выражением.

– Тот, откуда я пришёл. Тот, куда теперь придётся вернуться и тебе.

– Придётся? Почему?

– Потому что двери открываются не просто так.

Я почувствовала, как где-то внутри грудной клетки треснул лёд.

Нечто сдвинулось – страх, недоверие, и что-то другое, что я не успела назвать.

Налила стакан воды, сделала короткий глоток, приятная прохлада провалилась вниз по моему организму. Учитывая, что от происходящего температура моего тела накалилась, как и обстановка, одного оказалось недостаточно. Второй глоток. Я понимаю, что адреналин происходящего начинает меня отпускать. Села на диван. Третий глоток, поставила стакан на стол. Мое тело стало расползаться по дивану. Довольно насыщенный день, безумно насыщенный. И безумно здесь ключевое слово. В этих размышлениях, я проваливаюсь в сон. Глубокий, крепкий, без единого образа в моей голове.

Глава 2

«Я не чувствую времени.

Я слышу, как рушится то, что было миром.

И всё же – в этом разрушении есть покой.

Он обещал, что из пепла поднимется новое»

Из дневника последнего хранителя Башни

Комната была обычной. Утро было обычным. Так казалось по крайне мере.

Я проснулась не сразу – сначала меня догнало ощущение, будто я поднимаюсь из глубины холодной воды, медленно, как будто тело сопротивляется тому, чтобы всплыть обратно в мир. Сначала – полумрак. Потом – неестественная тишина. И только затем – знакомый, но почему-то сегодня чужой запах квартиры.

Я открыла глаза.

Потолок был тем же самым – бледный, с лёгкой трещинкой в левом углу, появившейся ещё три года назад. Я каждый раз обещала себе позвонить мастеру, но всё как-то не доходили руки. Теперь эта трещинка выглядела как маленький разлом, тёмный, угрожающий – будто оттуда кто-то наблюдает.

Я моргнула. Глупости.

Тишина становилась громче – настолько, что начала давить на уши. Даже холодильник, кажется, замолчал, хотя обычно он нервно потрескивал по утрам.

Я приподнялась на локтях. Голова отозвалась тяжёлой, ноющей болью – не такой, как после недосыпа, а глубокой, внутричерепной, словно что-то внутри сместилось. Не физически – как будто исчезла опора, невидимая точка равновесия.

– Тётя Кира? – вырвалось у меня само собой.

Ответа не было. Не хлопнула дверь ванной, не зашуршали шаги на кухне, не раздалось привычное ворчание: «Лиа, опять ты не выключила свет в коридоре».

Не было ничего.

Я медленно села на диване. Комната выглядела почти так же, как вчера. Почти.

Кресло у окна было пустым, но плед на нём был смят – будто кто-то только что встал. Пара её тапочек стояла чуть несимметрично, как если бы человек, торопясь, выскользнул из них. На кухне я заметила её кружку – та, любимая, с облупившимися золотыми звёздами по краю. Внутри – тёмный осадок кофе, который точно здесь не стоял с вечера.

Это всё было бы нормально.

Если бы тётя Кира не умела исчезать так тихо.

Если бы вчера… всего этого не случилось.

Я закрыла лицо ладонями. В груди росло неприятное, пустое чувство – как будто кто-то вынул из меня центр тяжести.

Господи… что это было вчера?

Снилось ли мне?

Нет. Я могла бы списать всё на стресс, на бессонницу, на фантазию – но тело помнило. Тот удар, ту вспышку в темноте, то ощущение… падения? Разрыва?

– Ладно… телефон. Надо просто позвонить.

Я нащупала его на журнальном столике. Экран мигнул.

06:06.

Странное совпадение. Я посмотрела на часы на стене – те показывали то же время. Обе стрелки в одной точке.

Сбой?

Или…?

Я резко отдёрнула мысль. Сейчас не время играть в мистику.

Я нажала на контакт «Кира». Гудок. Ещё один. Потом сухое, бездушное:

«Абонент временно недоступен»

Я набрала снова. И снова. И ещё раз. Меня трясло уже не от холода – от того, что никто мне не отвечает, а квартира будто проваливается в мёртвую зону, где звуки не рождаются.

– Ладно. Так. Умыться. Вдохнуть. Выдохнуть. Прийти в себя… – бормотала я, как будто могла сама же себя уговорить.

Я встала – и ноги подогнулись чуть сильнее, чем ожидала. В комнате качнулось пространство. Я схватилась за стол.

– Спокойно, – сказала себе. – Ты просто… перенервничала. Стресс вызывает такие симптомы. Всё логично.

Логика.

Вот что всегда спасало. Логика – единственное, на что я могла опереться, когда жизнь становилась слишком хаотичной. Я – программист. Моя работа – находить баги, исправлять сбои, видеть структуру. Просто надо разложить вчерашний день на алгоритм, на шаги, на факты…

Но стоило мне об этом подумать, как в голове проскользнул тот образ – башня во тьме, разорванное небо, чёрный огонь.

Я помотала головой.

На ковре, свернувшись клубком, лежал кот. Черно-серый, блестящий, чуть больше обычного домашнего. У нас не было кота. Меня бросило в холодный пот. Это не может быть правдой. Он не настоящий…

Он открыл один глаз. Голубой, слишком яркий. Как цвет океана.

– Ты… всё-таки здесь?.. – прошептала я.

Он не ответил. Конечно, не ответил – это же кот.

Я отвернулась, заставляя себя не обращать внимания. Мозг мог нарисовать что угодно на фоне тревоги. Мне нужно просто найти тётю. Просто…

– Ты кричала во сне, – вдруг сказал кто-то.

Я замерла.

Медленно, очень медленно я повернулась.

Кот поднял голову, лениво зевнул, демонстративно обнажив ряд острых белых зубов – и снова посмотрел на меня.

– Да, – сказал он уже чётко, отчётливо, с интонациями, которые никак не могли быть частью моей фантазии. – Громко.

Всё внутри меня похолодело.

– Нет, – прошептала я. – Нет. Такого не бывает.

– Обычно – да, – согласился кот, проводя лапой по уху. – Но ты же уже поняла, что твоё «обычно» больше не работает.

Я резко отступила, упершись спиной в стол.

– Это сон. Должен быть сон.

– Ты уверена? – Кот медленно поднялся, потянулся – грациозно, лениво, будто у нас обычная утренняя беседа. – Сны редко пахнут тревогой так сильно. Кстати, – он моргнул, – ты забыла выключить лампу на кухне. Как всегда.

Я вцепилась пальцами в край стола, чтобы не упасть.

– Как… ты говоришь?

– Ртом, – невозмутимо сказал он. – Иногда сарказмом. В твоём случае – приходится часто.

Паника.

Она поднималась из живота, холодная, липкая, ослепляющая.

– Так. Стоп. Ты галлюцинация. Побочный эффект удара. Стресс. Нейронный сбой. Сбой восприятия. Ошибка субъективной реальности…

– Ты сейчас пытаешься дебажить собственное сознание, – заметил кот. – Забавно.

Я начала дышать чаще, поверхностно.

Мне нужна была тётя Кира. Она бы знала, что делать. Она всегда знала, когда я что-то ломала, где-то падала, или когда мир вокруг трескался пополам. Она умела держать меня, умела быть опорой, даже когда сама таяла на глазах…

И её сейчас не было.

– Где Кира? – спросила я вслух, сама не зная, к кому обращаюсь – к тишине или к коту.

Кот замер.

В его глазах мелькнуло что-то вроде… сочувствия? Или я просто хотела это увидеть.

– Она… не здесь, – сказал он осторожно.

– Что значит «не здесь»?

– То и значит.

– Послушай, ты… кто? Что происходит? Что… – голос сорвался.

Он сел. Аккуратно. Почти по-человечески.

– Меня зовут Нокс.

Я сжала пальцы в кулак.

– Прекрасно. У галлюцинации есть имя.

– Если тебе так легче, называй меня глюком, – фыркнул он. – Но ты же чувствуешь, что в этот раз всё не похоже ни на один твой стресс?

Я закрыла глаза.

Да. Чувствовала.

Именно это и пугало.

Когда я снова открыла их, Нокс всё ещё сидел напротив – реальный, плотный, с бликом света в глазах.

– Зачем ты здесь? – спросила я глухо.

Он склонил голову набок.

– Чтобы ты перестала убегать от того, что давно стучится в твою дверь.

– Я ни от чего не убегаю.

– Конечно, – мягко сказал он. – Как и все, кто убеждён, что живёт «обычной» жизнью.

Я резко отвернулась, не желая слушать. Я всё ещё тряслась. Всё тело ломило, будто по мне проехался поезд. Мышцы болезненно реагировали на каждое движение.

Я пошла на кухню, заставляя ноги двигаться ровнее.

Свет там был серым, осенним. Я включила чайник, но звук кипения был словно в другом измерении. Мир стал глуше, плотнее. Тревога врезалась в рёбра.

Нокс появился в дверях бесшумно.

– Я сам в шоке, – сказал он. – Честно. Но нам придётся сотрудничать..

– Сотрудничать? – Я выдохнула. – Я вообще должна вызвать врача.

– Да, – оживился он, – объясни ему, что кот рассказывает тебе о судьбе. Отличный план.

Я опустилась на стул.

Пустота рядом, за столом, где всегда сидела Кира, резанула сильнее любой боли.

– Она и раньше так пропадала? – спросил Нокс уже мягче.

Я кивнула.

– Да. Но всегда писала. Или оставляла записку. Или звонила. А сегодня… ничего.

Нокс подошёл ближе.

– Элиана… что бы ни происходило – ты не одна.

Я горько усмехнулась.

– Звучит… неправдоподобно.

– Ну, я и сам – не самый правдоподобный спутник, – парировал он.

И впервые за это утро я слабо улыбнулась. Чуть-чуть. На долю секунды.

Но улыбка не спасла от мысли, которая пробила разум, как игла:

Если тётя не отвечает… если она не здесь… если всё вокруг меняется… значит ли это, что я действительно одна?

Нокс пристально посмотрел на меня как профессор на экзамене:

—Что ты вообще знаешь о колоде, которую получила?

– О Таро? – я пожала плечами. – Ну… это карточки для гаданий. Символы, предсказания. Магия, эзотерика, вся эта чепуха.

Кот тихо фыркнул.

– “Чепуха”, – повторил он с удовольствием. – Интересный выбор слова.

– Опять ты, – вздохнула я. – Хватит. Я вообще не понимаю, о чём ты.

– Я и не жду, что поймёшь так быстро – он прищурился – Но тебе стоило бы хотя бы изучить то, что тебе оставили.

– У меня работа, – отрезала я. – Настоящая. Где платят деньги.

– Деньги, – повторил кот, как будто пробуя слово на вкус. – Да, конечно. Самый надёжный способ отложить судьбу.

Я взяла сумку и направилась к двери.

Кот остался сидеть. Или мне так показалось.

***

Улица встретила меня влажным холодом и вялым шумом утреннего города.

Всё было как всегда – серо, ровно, предсказуемо.

И только шагов за спиной быть не должно было.

Я обернулась.

Он шёл за мной.

Нет, шёл – не то слово.

Скользил.

Как будто перемещался между тенями, то появляясь, то исчезая.

– Ты издеваешься? – прошипела я.

– Просто сопровождаю. Вдруг ты опять упадёшь и решишь, что видишь галлюцинации.

– Я вижу галлюцинации. Это ты!

– Очень приятно. Галлюцинация с чувством ответственности, – усмехнулся он.

Я ускорила шаг.

Люди вокруг спешили на работу, никто не обращал внимания. Хотя кто-то оглянулся на нас…на меня точнее… Главная роль городской сумасшедшей на сегодня точно принадлежит сегодня мне.

И только когда я проходила мимо витрины, краем глаза заметила – в отражении рядом со мной никого нет.

Кота не видно. Он мне кажется. Я перекрестилась. Всё равно вижу…черт…А говорят «кажется-креститься надо», не работает.

Его не должно тут быть, это противоестественно и не логично.

Но я чувствовала его присутствие – мягкое, настойчивое, как чьё-то дыхание на шее.

День на работе не задался.

Сайт, над которым я работала, отказался загружать базу данных.

Код вываливал ошибки, которые я не могла объяснить.

И всё это – под язвительные комментарии невидимого спутника.

– Может, вселенная намекает, что ты не тем занимаешься?

– Может, мне перестать тебя слушать?

– Не получится. Ты меня слышишь не ушами.

В какой-то момент я уже почти начала смеяться.

От нервов, наверное. «К галлюцинациям добавляется истерия» – подумала я.

Мила спросила, всё ли в порядке.

Я сказала, что просто не выспалась. Идеальная ложь: сказать правду, а что-то не договорить.

После работы я не пошла сразу домой.

Ноги сами свернули в боковую улочку, где тускло светилась вывеска:

“Эзотерическая лавка. Книги. Символы. Амулеты.”

Запах сандала ударил в нос.

Внутри было тихо. Люди в магазине были, но очень рассредоточено, никто никому не мешал. Женщина за стойкой даже не подняла головы.

Я прошлась вдоль полок.

Книги, карты, свечи, амулеты, куча странных фигурок – типичный набор для городских ведьм.

Кот, конечно, был тут. Сидел на полу и с видом знатока осматривал витрину.

– Ладно, – пробормотала я. – Раз уж ты не отстанешь…

Я взяла первую попавшуюся книгу о Таро – «Глубинная символика карт Таро» автор Морти Льюис.

Перелистнула пару страниц. Сложные фразы, пафос, философия.

Подойдет.

Кот наклонил голову.

– Хм. Начнём хотя бы с этого. Хотя всё это писали люди, которые мало чего в этом понимают в настоящих арканах Таро.

– Настоящих?

– Настоящих, – повторил он.

Я купила книгу и вышла. Продавщица даже не подняла глаз.

***

Дома было темно.

Я включила настольную лампу и раскрыла книгу.

Страницы пахли типографией и свежей краской.

Я пролистала содержание, нашла раздел:

XVI – Башня. Разрушение, кризис, освобождение.

“Башня – символ внезапного падения иллюзий о материальном мире.

Это момент, когда ложные основания рушатся, открывая истину.

Очищение через катастрофу. Чтобы построить что-то новое, надо разрушить всё старое, что себя изжило”

– Красиво, – сказала я, не отрываясь от текста, проводя указательным пальцем по нарисованной карте Башня в книге. Она отличалась от той, что была в моей колоде, она была не такой страшной, но смысл передавала тот же.

«Моей колоде» – произнесла я мысленно еще раз, странно звучит, но довольно уютно внутри в районе груди, будто что-то всё-таки откликается внутри меня.

– Пустое, – ответил кот. – Эти книги – игрушки для среднесортных гадалок. Они даже не знают о чем пишут.

Я устало посмотрела на него и закрыла книгу, откинулась на спинку стула.

В окне отражалась я, и тень кота рядом.

На мгновение показалось, что тень – не кошачья. Длиннее, выше.

Я моргнула – и всё стало как прежде.

– Отлично, – прошептала я. – сначала карты, потом Башня, тетя пропала, говорящий кот, которого вижу только я…

– Добро пожаловать в реальность, – усмехнулся он.

***

Снова утро

Ощущение, будто живу в фильме «День сурка»

Машинально проверила телефон.

Никаких уведомлений. Никаких сообщений от тёти.

Секунду смотрела на цифры: 07:42.

Пальцы сами набрали её номер.

“Абонент временно недоступен.”

Опять.

Я написала коротко:

«Тётя Кира, всё в порядке? Перезвони, пожалуйста.»

Сообщение улетело – и растворилось, как капля в море.

Нокс сидел на подоконнике, следя за голубями с видом учёного, наблюдающего за примитивными существами.

Я не сказала ему ни слова.

Он – тоже.

Только кончик его хвоста едва заметно подрагивал, как метроном.

Собралась, умылась, натянула бордовую толстовку, джинсы.

Обычный день. Обычная я.

Обычная… всю свою жизнь я жила с этим прилагательным.

А сейчас меня будто просят понять, намекают и кричат, что я не такая – просто пока не помню, кем была или кем должна стать.

Странно… просто потому, что где-то глубоко я всегда ощущала свое различие с другими людьми. Я здесь чужая.

Вокруг всё будто чуть сдвинуто, не по оси – и только я одна это вижу.

Возможно, это конечно мой личный сдвиг по фазе? – не отрицаю…

Я пыталась не придавать этому значения.

Училась объяснять всё логикой, формулами, фактами.

Если можно рассчитать, значит, можно контролировать – так я привыкла думать.

Мир из кода, алгоритмов и чётких зависимостей был безопасным.

Он не требовал чувствовать, он позволял просто выполнять.

Но иногда, когда оставалась одна, где-то внутри поднималось странное чувство —

тонкий, тихий отклик, будто кто-то внутри звал меня по имени, которое я не могла вспомнить.

И я затыкала это ощущение – звуком клавиатуры, списками задач, бесконечными строками кода.

Рациональность была моим щитом, удобной формой анестезии.

Пока всё не треснуло.

Теперь логика бессильна.

Слишком много несостыковок, слишком много странностей, которые нельзя объяснить строкой программы.

И, кажется, та часть меня, которую я так тщательно глушила, наконец просыпается.

Я не знаю, что это.

Но впервые за долгое время чувствую – всё происходящее не случайность.

Как будто кто-то снял невидимый фильтр, и я начинаю видеть то, что всегда было рядом.

Может, я и правда не такая обычная, как думала?