Египетский фокстрот. Часть 2. Царь Египта

Нафаршированную зелёными яблоками птичью тушку, залитую апельсиновым фрешем и зашитую грубыми нитками, в течение пары часов запекали в фольге на углях. Сочное и нежное мясо, подаваемое с зеленью и гарниром из рассыпчатого риса, являло собой изысканный деликатес, доступный очень немногим людям. Раз за разом источающее неповторимый аромат блюдо подводило итог очередной конной прогулки в сторону обширных заводей левого берега Нила.

В местных заливчиках и болотцах, поросших папирусом и белоснежными лотосами, водилось неимеверное количество пернатой дичи в виде цапель, квакв, выпей, качурок, пеликанов, нырков, чирков.

Однако зачётным трофеем считался нильский гусь, либо крупная утка из большого видового разнообразия, обитающего в Египте. Меткий выстрел из трёхзарядного дробовика вызывал падение добычи посреди мелководья. Находящаяся в готовности одноместная надувная лодка тут же отправлялась вплавь, иначе приз мог достаться вовсе не меткому стрелку…

Хоть и редко, но встречались и крокодилы.

Радовало то, что хладнокровные твари были малоактивны поутру. Удар шестом по торчащим из воды ноздрям… и зубастая тварь, сопровождаемая фонтаном брызг от удара мощного хвоста, исчезала из пределов видимости.

Начало памятного дня было совершенно обычным.

Незримое очарование девственной тишины и покоя окружало неспешно двигавшуюся конную процессию, а предвкушение охоты будоражило воображение. Стандартно безмятежное утро, предваряющее дневную жару, и вдруг пёс, бегущий впереди отряда, застыл как вкопанный. Его взгляд насторожённо уставился в одну точку, а уши вытянулись перпендикулярно взгляду.

– Тпру-у-у… – осадил лошадь лидирующий охранник.

«Иескиль, что происходит?» – вопрос к высшему разуму был задан без промежуточных междометий.

«Впереди засада. Одиннадцать человек».

– Разворачиваемся! – громкий приказ на русском языке заставил вереницу всадников дёрнуть поводья в попытке развернуть коней на узкой тропинке.

«Вжик-вжик-вжик…».

Свистящие звуки вылетевшего из зарослей тамариска роя стрел стали полной неожиданностью.

Одна из них попала в грудь передового охранника. И хотя бронежилет спас бойца, не давши наконечнику углубиться в тело, но удар оказался весьма чувствительным. Всадник вздрогнул, тут же припав к холке коня.

Вторая стрела, не долетев до Миши какого-то метра, будто ударилась о невидимую преграду, спланировав вертикально вниз.

Под оглушительный лай добермана белая лошадь Амизи встала на дыбы, и только чудом ухватившаяся за сбрую хозяйка смогла удержаться в седле. Впрочем, всё понятно. Из верхнего конского предплечья торчало оперённое древко стрелы, третьей по счёту. Обезумевшее животное крутанулось на месте, ринувшись напролом через кусты куда-то прочь.

– Рассредоточиться! Занять оборону! – крикнул Миша, спрыгивая на землю, одновременно вскидывая дробовик.

Встав в полный рост он ничем не рисковал, ибо, как и любому Избраннику, инопланетный разум «Взгляда» гарантировал физическую неприкосновенность.

В это время пятеро охранников залегли между деревьями субтропического леса, направив короткие стволы «Скорпионов» в направлении предполагаемой засады.

Секунда обманчивой тишины. Внезапно раздались звуки отгибаемых веток в левом сегменте кустов.

Группа появившихся разбойников сделала попытку создать шеренгу для рукопашной схватки.

«Бах-бах-бах», – три выстрела из охотничьего дробовика, посылающие расширяющиеся конусы свинцовых шариков, ударили по ногам атакующих.

Возгласы боли… однако никто не упал.

Пострадавшие бандиты резво отбежали обратно под защиту растительности. На их месте немедленно возникла вторая партия участников преступного сообщества. С короткими мечами наперевес они бросились в атаку.

Отмашка рукой бойцам.

Разорвавшие лесную тишину короткие автоматные очереди украсили передовую четвёрку кровавыми кляксами попаданий. Подкошенные пулями бандиты завалились навзничь, прочие же развернулись в поспешном бегстве.

– Их было одиннадцать, – крикнул Миша. – Приказываю догнать сбежавших и уничтожить. Одного оставить в живых для допроса.

«Иескиль, перенеси меня в храм».

В одно мгновение лесной пейзаж сменился видом здания торговой фактории. Материализовавшийся прямо из воздуха, да ещё со звучным хлопком, он застал двух дежурных охранников, мирно расположившихся в беседке. Резко подскочив с лавочки, бойцы застыли по стойке смирно.

– Где находятся лошади?

– Их повели на водопой.

– Оставьте оружие здесь и бегите возвращать табун обратно. Я пошёл собирать людей. У нас срочный выезд.

Спустя короткое время десять молодых бойцов слушали вводный инструктаж.

– Главная задача – найти мою жену Амизи. Она ускакала на подраненной белой кобыле. Кроме неё разбежались ещё шесть лошадей. Сейчас двигаем в сторону нильских заводей. Смотрите в оба. Оружие и верёвки у всех в наличии??

Бойцы согласно кивнули.

– Вперёд!

Распределив бойцов по секторам поиска, Миша отделился от группы, помчавшись на место происшествия.

За время его отсутствия в районе лесной тропинки произошли существенные изменения. Десять бездыханных тел были сложены в компактную кучу под мощной кроной сикомора, плотно усыпанного розовыми плодами. Над кучей вились десятки мух, издавая раздражающее слух беспрерывное жужжание. Ещё большее их количество ползало по окровавленным лохмотьям, составляющим одежду убитых… по их лицам… по открытым невидящим глазам. Сия картина являла отвратительное зрелище, противопоказанное слабонервным людям.

Одинокий пленник со связанными руками и замотанными тряпками ногами, насупившийся и угрюмый, сидел, прислонившись к стволу ближайшего дерева. Пятеро бойцов пребывали настороже, перехватив липкими от крови руками взведённые автоматы.

– Можете расслабиться. Опасность миновала.

Бойцы устало присели на корточки. Миша подошёл вплотную к разбойнику.

– На каком языке ты говоришь?

– На египетском.

– Я могу оставить тебя в живых, но ты должен честно ответить на вопросы. Будешь отвечать?

– У меня нет выбора.

– Учти, что ложь не останется незамеченной, а моё терпение не беспредельно. А почему ты говоришь не на берберо-ливийском языке? Я полагал, что местные бандитские шайки состоят из бедуинов.

– В этом налёте были задействованы исключительно египтяне, волей случая оказавшиеся в некрополях Саккары.

– Кто спланировал операцию?

– Уаф.

– Знакомое имя. Это он является предводителем всех местных разбойников или есть другие?

– Каждое подразделение живёт само по себе, не преступая вменённых ограничений и выплачивая положенную долю главной шайке во главе с Уафом. Однако его отряд, действительно, состоит сплошь из коренных жителей Сахары.

– С какой целью вы напали на нас сегодня?

– Нейтрализовать…

– В смысле ограбить и захватить лошадей?

– Нет, главная цель была не в этом. Вне зависимости от результата нам гарантировали щедрое вознаграждение. Я не в курсе замыслов группы предводителей, но, по-видимому, ими готовилась более серьёзная акция, для осуществления которой вчерашним вечером разрозненные шайки были собраны воедино. Главари устроили совещание в развалинах поминальных храмов у подножия ступенчатой пирамиды…

Раздавшийся хлопок пространственного переноса заставил вздрогнуть от неожиданности собравшихся людей. Появившийся Сатхуб имел растерянный вид.

– У нас крупные неприятности. Нападение на храм!

– Какое нападение? – опешил Миша. – Кто нападает?

– Бедуины. Их несколько сотен человек.

– Где Неракар?

– Он пребывает в твоём мире. Занимается приёмкой логистической базы и перезаключением контрактов.

– Твою мать… – Миша повернулся к бойцам. – Сколько у нас патронов?

– Практически не осталось. Мы же на охоту ехали, а не на войну.

– Встаньте рядом со мной.

Воздушный удар, сопроводивший убытие группы людей, сотряс барабанные перепонки оставшегося в полном одиночестве пленника.

Склад оружия располагался в тайном святилище Звёздных Богов.

Тусклый дневной свет, передаваемый снаружи при помощи системы зеркал, позволял разглядеть ящики с патронами, ряды оружейных пирамид, стеллажи с гранатомётами, пластиковыми футлярами со снайперскими винтовками и прочим военным сняряжением.

– Берите «Калаши» и заряжайте патроны. Берите по четыре магазина на каждого человека, – распорядился Миша. – Сатхуб, включи-ка нам нормальный свет.

Вспыхнувшие сетодиодные прожектора осветили поспешные сборы. Наконец все замерли в готовности.

– Зачистку начинаем с внутреннего двора храма, затем следуют входной пилон и улица. Внутренние помещения оставляем напоследок. Работаем двойками. Сатхуб остаётся здесь. Оружие наизготовку, взвести затворы, снять с предохранителей!

В голове прорезался мотивчик.

«Ну да… всё как обычно… в экстремальной ситуации включается музыкальное сопровождение».

Особенностью Мишиной психики являлось появление песен и стихов в самый неподходящий момент. На этот раз сознание включило Владимира Высоцкого. Его хриплый голос надрывно взвыл:

Идёт охота на волков,

Идёт охота -

На серых хищников

Матёрых и щенков!

«Ну что ж… пусть сменилась видовая принадлежность зверья, но сама охота продолжается. Отмечу, господа, что вы сами на это напросились».

Перенос на улицу.

Храмовый двор был заполнен снующими туда-сюда мужчинами нечёсанно-бородатой наружности в мешковатой одежде. Повсюду валялись трупы жрецов со следами колото-рубленных ран. Из бандитов же, два мёртвеца лежали между входными колоннами гипоксильного зала, и ещё один, подранок, сидел на ступеньке, пытаясь перевязать кровоточащую руку. Остальные же занимались примитивным грабежом, перетаскивая храмовое имущество: изделия из бронзы, продукты питания, амфоры с маслом и вином.

– Стрелять одиночными! Огонь!

Звуки выстрелов, начавшие оглашать внутренний периметр храма, вдруг слились в беспрерывный оглушающий грохот, отскакивающий от стен повторяющимся эхом.

– Бах-бах-бах-бах…

Вылетающие из шести стволов свинцовые маслины принялись крушить порядки растерявшихся бородачей, последний из которых попытался спастись бегством, но внезапно споткнулся, рухнув лицом вниз. Из-под его левой лопатки вырвался фонтанчик алой крови, заливая одежду и стекая на каменные плиты двора. Образовавшаяся лужица стала на глазах терять исходную цветовую насыщенность, стремительно превращаясь в сгусток багрово-коричневой жижи.

«Не вынесло сердце перегрузок, – мысленно позлорадствовал Миша. – Подобные неприятности, случающиеся с нехорошими людьми, символизируют восстановление справедливости. Нет… я вовсе не кровожаден. Я лишь ненавижу беспредел и беспредельщиков».

– Перезарядить оружие! Движемся к входу в храм. Один человек остаётся внутри двора прикрывать тыл.

Металлический лязг сменяемых магазинов и передёргиваемых затворов нарушил установившуюся тишину окружающего пространства.

Перебежка к проёму в главном пилоне.

Стрела, вылетевшая навстречу, не принесла вреда Избраннику. Еще мгновение, и открывшаяся взору картина заставила его остановиться.

Всё пространство между торговой факторией и храмом было заполнено саранчой.

Да-да…

Стая неопрятной грязно-серой саранчи как ни в чём не бывало продолжала деловито копошиться, бросая косые взгляды на появившихся людей. Находящееся рядом с храмом здание торговой фактори имело самый непрезентабельный вид. Обвалившиеся глиняные кирпичи наружного фасада обнажили под собой внутреннюю кладку, которая ввиду полнотелости кирпича и перманентной армированности оказалась захватчикам не по зубам. Тем не менее несколько бедуинов, забравшись на крышу, пытались её разобрать, и даже успели отодрать часть профнастила. Однако перекрытие из «сотого» бруса с анкерным креплением к закладным деталям никак не желало поддаваться взлому.

На незначительном удалении от места событий находились лошади и верблюды, а также с десяток всадников, расположившихся на естественном возвышении и наблюдающих за процессом грабежа.

Несколько наспех выпущенных стрел не принесли Мише и его бойцам серьёзного ущерба. Лишь одна из них, на излёте, скользом прошлась по незащищённой кисти крайнего воина, оставив кровоточащую царапину. Остальные же стрелы либо свалились на землю, столкнувшись с невидимой преградой перед Мишей, либо отрикошетили от монолита пилона, расписанного образами Бога Тота и египетских фараонов.

– Быстро возвращаемся обратно во двор храма! Взять на прицел входной проём! Я скоро вернусь.

Последовал перенос в тайное святилище.

Сатхуб поднялся со стула. Его вид выражал крайнюю озабоченность.

– Всё ли хорошо?

– Не очень. Я пришёл за «Шмелями».

Обратный перенос.

По внутреннему двору во всех направлениях свистели пули. Мало того, что толпы разбойников пытались, причём небезуспешно, прорваться через главный вход, так и ещё немалое их количество, по-видимому, форсировав боковую стену храма, наседало с тыла.

Миша махнул рукой в сторону деревянного помоста вдоль стены.

– Прикрывайте!

Спустя минуту, расчехлив переносную упаковку с двумя реактивными огнемётами, он вскинул один из них на плечо, по ходу пьесы прилаживая рукоятку к ладони и сдёргивая предохранитель.

«Иескиль, подсоби, чтобы меня не оглушило и не опалило выстрелом», – послал он мысленный запрос хозяину «Взгляда».

Полученный ответ привычно мигнул зелёным огоньком.

«Спасибо».

Дуло огнемёта нацелилось в скопление саранчи перед торговой факторией. Палец плавно надавил на спусковой крючок…

Шипящая стрела, сопровождаемая огненным сполохом, стремительно вылетела в направлении деревянной беседки, находящейся в центре людского скопления. Почти сразу же, с задержкой в десятую долю секунды, из задней части трубы вывалился объятый огнём использованный пиропатрон. По спине ударила волна жара. Однако Мишино внимание было обращено к сектору поражения.

Внезапно на площадке рядом с беседкой вспух слегка приплюснутый по высоте шар термобарической вспышки, низвергший поток адского пламени. Докатившаяся до Миши взрывная волна едва не опрокинула его в сторону внутреннего двора. Прилегающее к эпицентру взрыва пространство утонуло в густом дыму и облаке поднятой пыли.

Он оглянулся назад. За дальним углом центрального строения храма скопилось несколько десятков бандитов, ещё не вникших в суть происходящего. Некоторые из них продолжали наседать на маленькую группу защитников, двигаясь мелкими перебежками и уворачиваясь от пролетающих пуль.

«Много выстрелов, а толку мало, – прикинул в уме Миша. – Сейчас я угощу бедуинов шикарным блюдом русской национальной кухни под названием «знатная 3,14здюлина». Запомнят надолго… хм-м-м… если сумеют выжить».

На плечо лег ствол второго огнемёта.

«Ну… как говорил товарищ Юрий Гагарин… поехали!».

Оперённый сталью хищный «шмель», издав громкий хлопок, вырвался на волю. Спина вновь ощутила обжигающий поцелуй использованного выстрела.

– Бл… (блин)! Пи…ец (пипец)!

Среагировавшая на болевые ощущения нервная система спровоцировала воспроизведение словесной нецензурщины, будто специально хранящейся по умолчанию на первом месте. Не успев подумать о последствиях сей «прожарки», он увидел распустившийся бутон огромного цветка, состоящего из затмившего солнце жёлтого пламени. Пришедшая довеском к зрелищу взрывная волна немилосердно ударила по глазам и ушам… да и «под дых» досталось тоже.

Полуоглушённый, превознемогая боль, Миша обернулся в сторону торговой фактории.

Картина, достойная кисти хоррор-художника, выполненная в уныло пепельной цветовой гамме, открылась взору. Дымящиеся ошмётки, состоящие из множества одетых в тряпьё обезображенно-обгоревших тел, оторванных конечностей, да ещё тлеющих досок от бывшей беседки были хаотично разбросаны по обширной, выжженной дотла территории. Само собой, после такого фейерверка на крыше торговой фактории уже никого не наблюдалось. Однако здание продолжало оставаться на положенном месте, лишь окончательно сбросив бутафорскую облицовку из глиняных кирпичей, обратившихся в пыль.

«Хорошо, что в торговой фактории не имелось окон: повышибало бы их к едрене фене. А так… – имущество в полной сохранности», – подумалось с чувством глубокого удовлетворения.

Чужие всадники, ранее находившиеся на ближайшем возвышении, стремительно улепётывали в направлении пустыни. Остатки войска налётчиков, числом не более сотни, кто бегом, а кто и еле волоча ноги, также удалялись от эпицентра взрывной катастрофы, держа путь к стреноженным, донельзя перепуганным лошадям и верблюдам.

– Патроны остались?

– По магазину есть.

– Прыгайте на лошадей и скачите вдоль берега. Вы должны оттеснить бедуинов в пустыню, чтобы они случайно не встретились с возвращающимися со стороны речных заводей бойцами и моей женой Амизи. Выполняйте приказ.

– Есть, – откликнулись воины.

Что и говорить…

За время следующих друг за другом военных походов Тутмоса III на берегах Нила расплодилось великое множество бандитских шаек, до полного искоренения которых ни у кого не доходили руки.

Впрочем, поначалу и сами бандиты вели себя скромно, довольствуясь получением оговорённой мзды с бесконечных караванов, движущихся по наиболее удобному равнинному левобережью.

Оливковое масло, вина, кожаные изделия, оружие, серебро, медь, олово, бирюза и лазурит… – чего только не везли члены купеческой гильдии в сторону столичных Фив. Налог на провоз платили даже корабли, решившие встать на ночёвку вблизи Мемфиса.

Эпизодические попытки борьбы с преступностью, конечно, предпринимались.

Военизированные отряды номарха Хураима периодически устраивали засады и облавы на местных разбойников. К моменту триумфального возвращения стражников с очередного задания на центральной площади сооружалась плаха, и головы пленённых лихоимцев катились с помоста под громогласный рёв людской толпы.

Очередная победа над злом… и лавры победителя доставались Хураиму, укрепляя его личный авторитет. Однако временная победа являлась не более, чем иллюзией победы.

Результатом легкомысленного отношения властей к назревшей проблеме стали события, произошедшие в этот злополучный день.

Бандитские сообщества, хорошо организованные и слаженные, да и к тому же уверовавшие в собственное всемогущество, решились на штурм торговой фактории при храме Тота, спонтанно перешедший в грабёж храма и убийство жрецов.

Последствия были удручающими.

Саранчовый рой бедуинов захлестнул культовый комплекс, разрушительным ураганом пройдясь по помещениям святилищ, жилым покоям служителей, продуктовым складам и запасникам храмовой утвари.

За каких-то полчаса всё было перевёрнуто кверху дном, а жрецов, пытавшихся оказать сопротивление, безжалостно убили. Оставшиеся в живых служители хаотично бродили по разгромленному пространству, перешагивая через сотни трупов разбойников, раскиданных повсюду, порой находя своих павших товарищей и перенося их к центральному входу. Покинувший тайное святилище Сатхуб упорядочил действия подчинённых, наладив слаженную работу по расчистке территории.

Любимая супруга появилась неожиданно для погруженного в проблемы Миши.

Приближающуюся вереницу всадников заметили издалека. За передовым бойцом вышагивал конь, осёдланный Амизи. Привязанная верёвкой под узцы белая кобыла, прихрамывая, покорно тащилась следом. Доберман трусил рядом с хозяйкой, держась на безопасном расстоянии от лошадей.

Не доезжая двух сотен метров до торговой фактории законная супруга спрыгнула наземь, пускаясь бегом, метя в распахнутые объятия любимого мужчины.

Слёзы на щеках, а в глазах испуг.

– Миша… ты жив! – голос жены перехватили спазмы.

– Главное, что ты жива. За меня не волнуйся.

– Что здесь произошло?

– Лучше не спрашивай, но всё уже кончилось. Мы победили. Пойдём домой, дорогая, тебе нужно умыться и отдохнуть.

Спустя четверть часа Миша сидел на складном туристическом стульчике, наблюдая, как советник десятника Фар делает операцию по извлечению стрелы из плечевой мышцы белой кобылы.

Местная анестезия, выполненная лошадиной дозой стоматологического «Ультракаина», полностью избавила животное от болевых ощущений. Расположившись мордой к храму стреноженная кобыла краем глаза косилась на действия суетящихся вокруг неё людей, периодически шумно фыркая.

Употребив пару бутылок пива, радикальным образом успокоившего нервы и компенсировавшего воздействие на организм полуденной жары, откупорив третью, Избранник лениво размышлял на тему борьбы с организованной преступностью. Сигарета дымилась в его сомкнутых пальцах.

В это время обрывочные мысли и недосказанности хаотично вспыхивали и гасли в перегруженном информацией мозгу, сопровождаясь мельканием визуальных образов.

«Чтобы чувствовать себя в безопасности… Не зря же говорят, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих… Придётся взяться за бандитов всерьёз… Ого, какая мыслишка проскочила про спрятанные сокровища… Хм-м-м… Классика по Роберту Стивенсону… С моими-то возможностями… Иескиль, ты поможешь мне в реализации задуманного?».

«Да. С разбойниками пора кончать, иначе жизни не дадут».

«Спасибо».

Выплюнув окурок в сторону, Миша облегчённо вытер пот со лба.

«Мне нужно выспаться. Завтрашний день ознаменуется великими делами».

Глава 11.

Некрополь Серапеума.

Топот лошадиных копыт еле слышался в вязком предутреннем сумраке египетской ночи.

Однако скорое наступление утренней зари уже давало о себе знать. Мерцающие звезды блекли одна за другой, и лишь только Сириус, являющийся воплощением Богини неба Сопдет, как ни в чём не бывало продолжал неистово пылать на медленно светлеющей восточной части небосклона. Сияние голубой звезды ложилось на барханы, создавая над их верхушками едва заметные нимбы. А возможно, это являлось лишь обманом зрения, ведь человеческие органы чувств несовершенны.

Небольшой отряд всадников медленно продвигался на юг от Великих Пирамид, направляясь в пределы некрополя Серапеума, увенчанного громадой ступенчатой пирамиды Джосера. Серапеум являл собой обширный комплекс древних сооружений, включающий целый ряд захоронений и культовых объектов, к настоящему времени уже частично разрушенных.

В застёгнутом на английскую булавку кармане Мишиных джинсов находился мешочек с камнями «Взгляда», за исключением лишь нескольких, припрятанных в мире будущего и находящихся у Неракара и Сатхуба. Сам же Неракар, срочно вызванный из деловой командировки, покачивался в седле рядом, молча разглядывая окружающую обстановку и думая о чём-то своём.

Прошло уже больше часа с момента выезда с базы, и конец пути находился где-то рядом.

«Какую активную зону обеспечивают находящиеся при мне камни?» – поинтересовался Миша у Иескиля.

«Представь сферу диаметром 400 метров, и ты – в её центре. Каждый камень способен оперировать определённой долей космической энергии, а возможности множества камней, собранных вместе, столь велики, что неподвластны человеческому пониманию».

«Услышал, спасибо. Подскажи, далеко ли ещё до цели?».

«Через пару километров начнут попадаться развалины поминальных храмов и мастабы знатных вельмож Древнего царства. Пирамида Джосера расположена сразу за ними».

«А почему нас до сих пор не остановили дежурные патрули разбойников?».

«После вчерашнего разгрома они попрятались по подземельям, зализывая раны. Охранять подходы просто некому».

Миша повернул голову на восток, в сторону Нила. Сияние Сириуса наконец-то стало меркнуть на фоне окрасившегося в оранжевый цвет нижнего края облаков, по своему утреннему обыкновению зависших над долиной великой реки.

Феерически контрастная картинка, положенная оранжевыми мазками поверх глубокой синевы неба, вызвала восхищённый взгляд Избранника.

И вот он…

Первый луч солнца отразился на сетчатке глаз огненным всполохом. Рождение нового дня вызвало должный отклик в душе.

Блеснёт заутра луч денницы

И заиграет яркий день;

А я, быть может, я гробницы

Сойду в таинственную сень. (А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»)

«Вот ведь какой выдумщик этот Александр Сергеевич… и тут подсуетился. И про утреннюю зарю (т.е. денницу) написал, и про «таинственную сень гробницы» не преминул нацарапать, будто увидел мир моими глазами, – озадаченно подумал Миша. – Действительно, посещение гробниц входит в насущные планы».

– Команда остановиться! – крикнул он вслух. – Спешиваемся.

Бойцы немедленно выполнили приказ.

– Выставить часовых и находиться в полной готовности к переносу. Я ухожу на переговоры. Неракар, нам нужно кое-что обсудить.