Египетский фокстрот. Часть 2. Царь Египта

Однако чувство тревоги, доселе находящееся где-то глубоко внутри, вдруг стало дублироваться учащённым ритмом сердца.

Тук-тук, тук-тук…

Избранник прислушался к себе. В окружающей обстановке, определённо, присутствовало нечто тревожащее, но недоступное его пониманию.

«Иескиль, все ли наши дела сделаны, можно ли отдохнуть?» – дежурный вопрос был задан в целях самоуспокоения.

«Нет».

«Что случилось?».

«Два человека на корабле не являются членами команды. Они посланы для твоего физического устранения».

«И что мне делать?».

«Выкручивайся самостоятельно».

Сонливо-расслабленное состояние организма будто ветром сдуло.

Неракар встал, затем лениво прошёлся вдоль борта судна. Вот мелькнул один заинтересованный взгляд из-под тишка, а вот и второй. Кроме этих двух человек, тут же отвернувшихся, остальные матросы не проявляли вообще никакого любопытства, стремясь без нареканий исполнить служебные обязанности, ибо нарекание капитана означает неминуемый штраф. Корабельная служба не терпит лентяев: к концу пути так можно остаться и без жалования.

Неракар огорчённо поджал губы.

«Стоит мне заснуть, как можно получить проникающее ранение в шею, несовместимое с жизнью. Похоже, что с увеселительной речной прогулкой я обломался. Чертовски жаль».

Вечер.

Момент касания диском солнца вершин холмов западного берега Нила, придавший им оранжевый оттенок, не остался без внимания капитана. Повинуясь резкой гортанной команде, рулевой направил судно в сторону ближайшего берега. Грохот упавшей за борт якорной цепи прозвучал финальным аккордом, завершившим первый день плавания.

Снующие по перекинутому трапу люди стали выносить на сушу котлы, съестные припасы и циновки для ночлега. Что и говорить, гружёная до отказа торговая фелюга мало подходила для комфортного ночного сна, а тем более, для приготовления горячей пищи.

Неракар сидел на берегу, наслаждаясь окрестным пейзажем.

В предвечерней тишине природа внезапно ожила, озвучив прибрежные заросли криками водоплавающих птиц и пронзительными голосами бабуинов, напоминающих истошное карканье стаи ворон.

– Кра! Кра-аа! Арра! – неслось с верхушек финиковых пальм, оккупированных десятками особей семейства мартышковых.

Над хворостом разгорающегося костра повис полукруглый котёл внушительных размеров для варки каши из поблы (полудикой пшеницы), составляющей значительную часть питательного рациона рядовых египтян. Каша станет основой для ужина, а также завтрашнего завтрака и обеда. Солонина и свежие овощи сгодятся на гарнир к основному блюду.

Приготовлением ужина занимались два человека, остальные же, сбившись в кучу, играли в шашки, используя небольшую деревянную доску, разграниченную прорезями квадратных клеток. Фишками являлись выточенные из светлой и тёмной древесины конусы с каплевидными головками – для удобства хвата пальцами.

Выставив на кон утены (скрутки медной проволоки, являляющиеся предтечей денег в Новом царстве) выданные капитаном в качестве авансовой оплаты, народ всё более предавался азарту.

Выигрыш – крики. Проигрыш – вновь крики.

Отпивая вино, разлитое по глубоким глиняным чашкам, используемым также и в качестве посуды для пищи, компания издавала всё больше шума. Удивлённые голоса сопроводили появление в призовом фонде 30-граммового слитка серебра, выставленного одним из подозрительных попутчиков Неракара против двенадцати утенов.

Розыгрыш очередной партии.

– Вау!!! – раздался оглушительный рёв мужских голосов, сопровождая переход слитка в собственность одного из членов команды корабля.

Обескураженный неудачей мужчина поднял вверх руки, сообщая о выходе из игры.

«Ну что ж… пора получить расчёт и за моё сорванное путешествие. Была у меня мечта: взглянуть на берега Нила, египетские города и храмы, расположенные вдоль его русла».

На тихих берегах Москвы

Церквей, венчанные крестами,

Сияют ветхие главы

Над монастырскими стенами. («На тихих берегах Москвы»)

Позаимствованное из памяти Михаила четверостишие Александра Сергеевича Пушкина вызвало в душе лирический оттенок грусти. Избранник приподнялся с места, направляясь в сторону кустов, виднеющихся на небольшом возвышени.

«Придётся отложить осмотр достопримечательностей до лучших времён ввиду возникновения обстоятельств непреодолимой силы. Случился «форс-мажор» – ничего не поделаешь».

Достигнув кустов, он встряхнул головой, входя в боевой режим.

Белое платье жреца, мелькнувшее на пригорке в поздних сумерках, привлекло внимание двух человек, перекинувшихся многозначительными взглядами и лениво двинувшихся в том же направлении. Остальные же люди, уже частично пьяные, продолжили игру.

На тёмном небе позднего египетского вечера зажглись первые звёзды.

Да ещё и серп Луны, в своём спадающем (уменьшающемся) цикле, похожий на заваленную набок букву «С», дополнил наблюдаемую картину. Воздух заметно посвежел, и лишь разбросанные там и тут груды камней продолжали излучать остатки тепла, полученного от огненной ладьи Бога Ра, завершившей путь по дневному небосклону. Контуры окружающих предметов обрели некую двойственность, характеризующуюся призрачностью форм, изменчивых и непостоянных в визуальном восприятии.

Два человека, появившиеся в поле зрения молодого жреца, ступали мягкой походкой диких кошек, вызывая ассоциицию с плавным скольжением по водной поверхности. Увидав фигуру Неракара, они немедленно разошлись в разные стороны, блокируя пути к отступлению.

– У нас имеется к тебе разговор, – подал голос один из них. – Не бойся, не обидим.

Молодой Избранник отступил на пару шагов, при этом, не препятствуя приближению нежданных визитёров.

– Что вам надо? – его взволнованный голос выражал недоумение.

Конечно же, данный спектакль являлся не более, чем провокацией – иллюзией, призванной усыпить бдительность нападающей стороны. Что, собственно, и произошло.

Пребывающая доселе в нервном напряжении парочка наёмных убийц облегчённо вздохнула. Их жертва почувствовала испуг, а значит, можно брать её голыми руками, словно попавшую в силки птицу.

– Нам нужно обсудить вопросы сотрудничества… – прозвучо самым примирительным тоном.

Три метра – это много или мало?

В безоборотной технике метания ножей «СКАНФ» расстояние в три метра гарантирует точность попадания при максимальной силе удара. Трёхметровая бросковая дистанция является оптимальной.

Месяц усердных тренировок на уральской базе Калача превратили 49 торцевых отпилов бруса, закреплённых в виде квадрата на стене, в безнадёжную труху. И вот… Ранее полученные навыки трансформировались в конкретную пользу, лишний раз подтверждающую народную пословицу «Тяжело в ученье – легко в бою».

Неракар лениво приподнял правую руку, словно приветствуя приближающегося человека открытой, однако со сжатыми пальцами, ладонью. Лёгкий кивок в его сторону, выполненный неуловимым движением кисти, и…

Внешний образ наёмного убийцы дополнился плоской рукоятью метательного ножа, торчащей из переносицы. Пятимиллиметровой толщины стальная пластина, отливающая тусклым металлическим блеском, являла сюжет для одной из ненаписанных картин Ильи Ефимовича Репина, смотрясь нереальным (и невозможным) предметом, нарушающим логику безмятежного вечера на берегах Нила во втором тысячелетии до Рождества Христова.

В полном беззвучии мужское тело осело на землю.

Ни хрипа, ни стона…

Вокруг места происшествия царил абсолютный покой, и даже влажный хруст проломленного насквозь сочленения лобной и носовой костей, донёсшийся в момент проникновения обоюдоострого лезвия в область головного мозга, не вызвал лишних звуковых колебаний. Слишком быстро всё произошло.

Поняв, что ход событий пошёл не по плану, напарник погибшего выхватил короткий меч и, раскачиваясь из стороны в сторону, ринулся на жреца.

«Всё понятно, передо мной правша, – заключил Неракар. – Сейчас он поднимет руку для рубящего удара».

Взметнувшаяся вверх рука убийцы подтвердила правильность оценки боевого расклада. Опорный вес противника переместился на выставленную вперёд левую ногу, а далее…

Дальнейшее стало для нападающего полной неожиданностью.

В ничтожные доли секунды жрец резко присел, а затем, распрямившись наподобие тугой пружины, нанёс левым предплечьем удар снизу-вверх – прямиком в локоть руки, сжимающей оружие. От полученного импульса стиснутый меч подбросило, завернув его за спину. В тот же момент со стороны Неракара последовало размашистое боковое движение левой ногой, подламывающее коленный сустав противника.

Хрусть! Бамс! – изувеченное тело с полного размаха грохнулось на каменистую осыпь.

Приземление в его максимально жёстком варианте, ломающее рёбра инерцией падающей массы, является классикой боёв без правил, позаимствованной «Взглядом» из обширного опыта Вовы Конашевича – титулованного боксёра и мастера уличных драк, обучившего охранников Михаила незаконному искусству вышибания мозгов.

А что такого?

Имея цель выжить, ты должен обладать способностью защищаться, которой могут научить лишь люди, обладающие уникальным жизненным опытом, мало того, что не дающие себе расслабиться, но и продолжающие тренировать, закрепляя полученные молодёжью навыки соответствующими рефлекторными реакциями.

Хриплое дыхание, вырывающееся из открытого рта поверженного бандита, свидетельствовало о неудовлетворительном состоянии его организма – в целом, и опорно-двигательного аппарата – в частности. Попытки подняться с земли закончились плачевно, и лишь гримасы нестерпимой боли сопроводили сие действо.

– Ну что, чушок… допрыгался? Быстро колись, кто тебя нанял? – потребовал Неракар. – Сам понимаешь, только от меня зависит продолжительность твоей никчёмной жизни. Используй свой единственный шанс, и я уйду, оставив тебя здесь… пусть и обоссанного, но живого.

Он неспешно задрал льняное платье, оросив лицо врага струёй жидкости жёлтого цвета. Бандит брезгливо поморщился.

Тишина.

– Уважаемый, ты будешь отвечать, али нет? Я весь во внимании, и я очень тороплюсь.

– Нас наняли жрецы храма Амона-Ра.

– Меня интересует конкретное имя.

– Авансовый платёж выдал Шиу – начальник службы безопасности храма, являющийся правой рукой Хареса.

– Ваша задача?

– Убить тебя в пути.

– Хорошо. Я рад сообщить тебе приятную новость: ты остаёшься в живых. Жрецам Амона-Ра передавай искренний привет, а особенно – этому вонючему шакалу Харесу. При нашей следующей встрече я непременно сверну ему шею, отправив грешную душу в увлекательное путешествие по владениям красноглазого Сета. Ты всё запомнил?

– Да.

– Ну, будь здоров…

Развернувшись, Неракар двинулся в сторону высящейся невдалеке рощи финиковых пальм, облюбованной крикливыми бабуинами. Через короткий промежуток времени к возмущённым обезьяньим воплям добавился приглушённый хлопок, сопроводивший убытие Избранника из данной точки пространства.

Глава 8.

Снова август 1438 г. до нашей эры. Территория храма Тота.

Появление делегации жрецов Карнакского храма в сопровождении внушительного отряда царских стражников, состоящего из трёх десятков экипированных воинов, состоялось ближе к полудню.

В момент, когда, закончив утреннюю службу, служители занялись повседневными делами: уборкой, бритьём, пополнением запасов провианта, послышался крик дежурного наблюдателя.

– Плывут!

Два корабля со свёрнутыми парусами, ритмично взмахивая вёслами, приближались к левому берегу Нила, идя наискосок к сносящему их течению. Спустя несколько минут они уткнулись носами в песок, а спрыгнувшие в воду рабы закрепили кормовые части верёвками, привязав судна к вбитым в землю кольям.

Появившиеся перед входным пилоном храма Тота незваные гости, обнаружили застывшего в позе каменной статуи верховного жреца Сатхуба. На его, высушенном временем, бронзовом от загара лице не дрогнул ни единый мускул, когда с ним изволили поздороваться.

– Приветствуем тебя, верховный жрец! – произнёс коренастый человек, одетый в белые одежды.

– И я приветствую. С кем имею честь говорить?

– Меня зовут Шиу. Я являюсь доверенным лицом и полномочным представителем совета жрецов храма Амона-Ра.

– Я удивлён вашим появлением, – степенно ответил Сатхуб. – Делегации столь высоких гостей не часто посещают наш храм. Хотелось бы узнать цель вашего визита.

– По всему Египту разнеслась весть об открытии при вашем храме торговой фактории заморского купца. Мы бы хотели осмотреть представленные товары.

– Для простого ознакомления вас прибыло слишком много.

– Об остальном ты узнаешь позже.

– Хорошо. Поскольку купец сейчас в отъезде, то товарную раскладку вам покажет жрец Неракар. Он прошёл соответствующее обучение правилам торговли и владеет наукой ценообразования.

Услышав имя молодого Избранника, Шиу изменился в лице. Его глаза блеснули хищным блеском охотника, сумевшего подкараулить добычу.

– Буду рад познакомиться.

Ознакомительная экскурсия по торговому залу хотя и произвела на гостей впечатляющий эффект, но не затянулась надолго. Часть находящихся в продаже товаров уже красовалась на посетителях в виде поясов из золототканой парчи, удобных кожаных сандалий и стальных клинков в руках стражников.

От покупок они также воздержались.

По выходу из заведения столичная делегация вновь оказались на площадке у храма Тота. Повинуясь указующему жесту, воины выстроились в две шеренги.

Хм-м-м…

Накладной парик командира стражи, выполненный из тонкорунной (из пуховых волокон) шерсти чёрного цвета, полностью закрывал его лоб.

Командир обратился к верховному жрецу:

– Меня зовут Самах. В одну из задач моего отряда входит поиск мужчины и женщины, проживающих в Мемфисе. Их личности установлены. Отца-бакалейщика мы уже разыскали и взяли под арест. Где находится его дочь никому не известно, но поговаривают, что она скрывается где-то здесь, на территории твоего храма.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Дела мирские меня мало волнуют.

– Ну-ну… – в голосе главного стражника появилсась зловещая интонация. – Дело в том, что Озахара охраняли твои люди. Поскольку они оказали сопротивление, и даже умудрились покалечить нескольких моих воинов, то их пришлось бросить в темницу. Учти, если ты не окажешь содействие в поисках женщины, то приговор суда будет жёстким. Я наделён полномочиями от наследника трона и должен восстановить порядок в номе Инбу-хедж.

Сатхуб равнодушно пожал плечами.

– Моих людей ты не посмеешь тронуть, ибо они жрецы, а каста жрецов, как известно, является неприкосновенной. Сам факт пленения жрецов является грубым нарушением тысячелетних законов Египта. Что же касается бакалейщика Озахара… – не возьму в толк, что можно вменить этому пожилому торговцу?

– У меня имеется приказ. Обвинение ему предъявят в Фивах, во дворце Аменхотепа II.

– Ты не сможешь его отсюда увезти.

– Ошибаешься. Согласно имеющимся полномочиям, мне дана вся полнота власти в вашем номе. Номарх Хураим уже смещён со своего поста и будет заменён другим человеком, не допускающим послаблений к местным жрецам и пришлым торговцам. Вся территория торговой фактории, примыкающая к твоему храму, передаётся в собственность Карнакского храма. В скором времени на ней возведут святилище великого Амона-Ра, которое будет круглосуточно охраняться отрядом наёмных меджаев. Так что предупреди заморского купца, что ему придётся серьёзно раскошелиться на оплату их услуг.

Губы Самаха растянулись в кривой усмешке.

В разговор вмешался Шиу.

– Жреца Неракара мы приглашаем проехать с нами в Мемфис, и это приглашение не подлежит обсуждению.

Едва услышав о «приглашении», находящийся на крыльце торгового заведения молодой Избранник скрылся за входной дверью. Выдвижение ригелей и запоров сопроводилось глухим щёлчком электромагнитного привода.

– Пленить его, – скомандовал Самах.

Стражники кинулись исполнять приказание. Однако их постигла неудача.

Выбить дверь с ходу не удалось. Изрубить её на щепки – тоже. Из-под слоя пожелтевшей фанеры неожиданно показалась полированная поверхность сверхпрочной молибден-ванадиевой стали. Рубящие удары мечей и мачете оставляли на ней лишь лёгкие царапины, как и на сделанном из того же материала косяке двери.

Блин… неудача.

– Ломайте глиняную стену! – поступил очередной приказ.

В это время из узкого прохода во входном пилоне храма Тота появился Неракар собственной персоной. Его руки сжимали отливающий зловещим, иссиня-чёрным блеском штурмовой автомат «Scorpion» с накрученным на ствол глушителем.

Вслед за ним выбежали и рассредоточились две десятки бойцов. Полицейские шлемы, пластиковые щиты… – ни дать ни взять европейский спецназ в полной экипировке.

Ошеломлённое состояние стражников прервал резкий окрик жреца Шиу:

– Уничтожьте их!

Шестнадцать копейщиков, не дожидаясь дублирования приказа Самахом, немедленно метнули копья, бесславно отбитые щитами. Остальные же воины бросились в атаку с холодным оружием в руках. Однако не на тех нарвались. Захлопавшие выстрелы газовых девятимиллиметровых «Браунигов» слились в непрерывный оглушающий грохот, ослепляющий противника и нашпиговывающий его убойными дозами перцового концентрата. Двадцать штук «Browning GPDA 9» в руках защитников… четырнадцать патронов в обойме каждого пистолета… – это серьёзное оружие, принципиально отличное от двухзарядно-пластиковых «Пионеров».

Не добежав нескольких метров до цели нападающие дружно попадали на землю, выронив из рук холодное оружие. Окутанные едким жёлтым туманом, они начали судорожно корчиться, пытаясь вдохнуть хоть толику чистого воздуха. Однако чистый воздух отстутствовал.

– Хапта, не дай сбежать командиру!

Бросившийся наутёк Самах был догнан на исходе первой стометровки. Запыхавшийся и уставший, он успел развернуться, поднимая клинок для удара, но это не спасло его от возмездия.

Неуловимо-отточенным движением десятник поначалу обманно дёрнулся влево, заставив беглеца опустить руку с оружием в данном направлении. Нападающий тут же дёрнулся вправо, да ещё кувыркнувшись через голову.

Его свободное падение…

Стремительный полёт Хапты в сторону непонятного «хрен знает куда», то есть мимо находящегося напротив врага, да ещё с переворотом… – сие действо означало уклонение от поединка. Именно так и подумали свидетели эпизода.

Увы, жизнь – штука непредсказуемая. Она состоит из очевидных истин, привычных для восприятия… хм-м-м… и мелких нюансов, порой крошащих устоявшиеся понятия в хлам, переворачивая всё вверх дном.

Резкий удар ногой из положения свободного падения, известный в карате, как «Уширо маваши гери», любовно переиначенный российскими поклонниками единоборства в «Уширо, мать вашу!», является понятием из категории «такого не может быть». Однако спортивный приём существует сам по себе, находясь вне законов человеческой логики.

В момент кувырка правая нога десятника неожиданно распрямилась и, задником футбольной бутсы, врезала Самаху под солнечное сплетение. Тело противника резко сложилось пополам, смачно рухнув в придорожную пыль.

И вот уже не угрозы…

Какой-то скулёж, похожий на жалобный плач, доносящийся из залепленного грязью ротового отверстия, мог бы вызвать сочувствие окружающих, если бы не личность пострадавшего. Спавший с головы парик обнажил во всей красе уродливый знак «Х» на лбу, означающий принадлежность носителя к категории плохих людей.

Прочие стражники являли собой не менее жалкое зрелище. Зажавшие глаза руками, чихающие и непрерывно кашляющие, они были согнаны в одну сопливо-неопрятную кучу, расположившуюся прямо на земле. Группа жрецов Карнакского храма Амона-Ра испуганно взирала на происходящее со стороны.

В полной тишине щёлкнул замок открывающейся двери.

На вышедшего изнутри торговой фактории Мишу упали лучи солнца. Белоснежная рубашка, пёстрые шорты и замшевые шлёпанцы на ногах. Безукоризненная внешность недавно проснувшегося аристократа сопроводилась лучезарной улыбкой.

– Приветствую уважаемых жрецов, – его голова сделала едва заметный кивок.

Жрецы инстинктивно попятились.

– Да не очкуйте вы. Как справедливо отметил Сатхуб, социальный статус жреческого сословия гарантирует вашу полную неприкосновенность. Однако имеются нюансы. Шиу, сделай два шага вперёд!

Мишин немигающий взгляд упёрся в полномочного представителя совета Карнакского храма. Поняв, что проигнорировать приказ не получится, тот неуверенно вышел из строя.

– Неракар, даю тебе слово.

Молодой Избранник встал напротив Шиу. Его глаза, доселе выражавшие уверенное равнодушие, вдруг загорелись живым интересом.

– Со слов оставшегося в живых наёмного убийцы я знаю, что ты являешься ближайшим помощником верховного жреца Хареса, и что именно ты пытался организовать покушение на мою жизнь. Сейчас я хочу услышать подтверждение данного факта, и, самое главное, имя заказчика, поскольку мы ранее не встречались и не имели спорных интересов. Ты должен прилюдно озвучить имя человека, решившегося поднять руку на египетского жреца.

– Да пошёл ты…

Боковой прыжок.

Попавшийся на пути боец был мгновенно сбит с ног большой массой коренастого тела. Скачок, ещё скачок… Словно большой кузнечик, то ускоряясь, то замедляясь, Шиу рванул вдоль стен храма, не выбирая дороги, в сторону берега, видимо, планируя спастись вплавь.

Неракар вскинул автомат.

– Чмок-чмок-чмок! – хлюпающие звуки вылетевшей из глушителя тройной серии пуль донеслись до свидетелей финальной сцены драматургической постановки.

Беглец передёрнулся, словно от электрического удара, после чего упал навзничь.

Неракар вновь повернулся к группе жрецов. Медленно и чётко пояснил:

– Этот человек пытался убить меня, подослав двух наёмных бандитов. Он заслужил смерть. У кого-то из вас есть вопросы?

Тишина.

Взгляд молодого Избранника скользнул по сидящим в дорожной пыли стражникам, затем вновь остановился на карнакских жрецах.

– Вы сами видели, как данные люди пытались выполнить преступный приказ, обнажив оружие против жрецов. За данный проступок они будут обращены в рабство. Касаемо смещённого номарха Хураима сообщаю, что он вновь становится главой нома Инбу-хедж, а кто хочет войны, тот её получит. Для нового строительства и обработки полей нам нужно ещё много рабов… так пусть же их пришлют из Фив… и чем больше, тем лучше. Что же касается вас, служители культа Амона-Ра, то ваш корабль прямо сейчас должен отчалить в обратный путь. Валите по холодку, пока мы не передумали.

Красноречивый жест рукой разблокировал оцепенение священнослужителей. Испуганной стайкой кротких овечек они двинулись по дороге к Нилу. Спустя некоторое время корабль, расправив жёлтый парус по ветру и усиленно загребая вёслами, двинулся вверх по течению.

Второе судно осуществило перевозку Избранника Михаила с одной десяткой бойцов на восточный берег в Мемфис.

Восстановление справедливости началось с освобождения Озахара.

На центральной городской площади под палящими лучами солнца были установлены две клетки из гибкой виноградной лозы. В одной из них томился отец Амизи, в другой же… кто бы мог представить… номарх Хураим.

Компанию арестантам создавали несколько шимпанзе, привязанные верёвками к окружающим площадь пальмам, относительно свободно перемещающиеся в разрешённом радиусе. При появлении новых людей, шимпанзе начали скакать и метаться, издавая глухие отрывистые крики, стремительно перерастающие в возбуждённый визг.

Двух стражников фараона, появившихся из-под тканевого навеса, пришлось отправить в нокаут.

Удар… ещё удар… и вот уже два связанных пленника, один из них с кровоточащим носом, свёрнутым набок, любезно согласились помочь следственным действиям.

– Где находятся арестованные жрецы? – спросил Миша самым безапелляционным тоном.

– В подвале дома Хураима.

– Кто их охраняет?

– Взвод из четырёх человек.

– Есть ли в городе ещё стражники?

– Кроме трёх воинов с переломанными конечностями, участвовавших в аресте Озахара, никого нет.

– Где личная стража Хураима?

– Все распущены по домам до особых распоряжений.

– Я удовлетворён вашими ответами. Последний вопрос: принимали ли вы личное участие в нападении на запертых в подвале жрецов?

– Нет.

– Тогда сообщаю, что вы свободны. Имейте в виду, что ваши товарищи обращены в рабство за покушение на жизнь жрецов храма Тота, как и командир отряда Самах. Однако моё внутреннее чувство… оно подсказывает, что по возвращении в Фивы вас сразу казнят, и без лишних формальностей. Весьма скверная репутация наследника трона позволяет предположить, что на двух кольях перед воротами его резиденции будут красоваться ваши изувеченные тела. Так что, думайте сами. Впрочем, если решите поступить на службу к главе нома, то можете прекрасно устроиться в Мемфисе.