Игра проклятий-4. В поисках королевы

Они вошли в комнату, где лежала графиня. Сабола медленно подошел к ней и отодвинул одеяло, закрывающее ей лицо. С его губ сорвался глухой стон, и он опустился на колени рядом с покойной.

– Что же ты не дождалась меня, – тихо проговорил Сабола. – Ты же мне обещала.

– Альба отравила ее, – неуверенно произнес Дор, и от чувства вины неприятно запершило в горле. – И я…

– Оставь меня с ней, – попросил Сабола, взяв графиню Локк за руку. – Нам надо попрощаться.

Дор вышел и, прикрыв за собой дверь, привалился к ней спиной. Боль от раны тут же дала о себе знать, и он подумал, что надо бы сделать перевязку. А еще поесть, последний раз он ел в трактире, и желудок напоминал об этом короткими спазмами. Нужно было найти Лейфа и обсудить, что они будут делать дальше. Необходимость этого раздражала его, и Дор пытался успокоить себя тем, что по одиночке им просто не справится.

***

Дор не знал, где искать Лейфа, и поддался инстинктивному желанию пойти на конюшню. Он помнил, про его любовь к лошадям, и решил, что в тяжелый момент ему захочется побыть там, где ему все близко.

И герцог не ошибся. Лейфа он застал стоящим возле стойла с белой лошадью, которую он ласково гладил по морде, что-то тихо приговаривая.

– Раз Йена теперь поручена твоей заботе, – не оборачиваясь, произнес Лейфа. – Я придумал ей легенду. Ее родила Альба и скрывала от тебя. А когда ее жизнь оказалась в опасности, призналась тебе во всем, и ты забрал дочь себе.

– Что за бред ты несешь! – возмутился Дор.

– Хочешь сказать, что тебя тревожит, насколько будет незапятнанным имя твой бывшей невесты? – зло усмехнулся Лейф. – После всего, что она сделала?

– Дело не в этом, просто это выглядит паршиво и неправдоподобно.

– Но довольно грязно и компрометирующее, чтобы быть правдой, – спокойно возразил Лейф. – Тем более, наша цель – скрыть происхождение Йены, особенно, если она действительно сестра…

Лейф замолчал, опасаясь произнести вслух имя Севера.

– Ты хочешь сделать ее матерью ту, которая убила ее настоящую мать, – с укором произнес Дор.

– Это все сентиментальные мелочи, – возразил Лейф и, поцеловав лошадь в лоб, обернулся к Дору. Глаза у короля были воспаленными, а лицо покрылось красными пятнами, но голос звучал спокойно и уверенно. – А так ты признаешь Йену, и у нее будет благородное происхождение, но уже официально. И главное, ни у кого не возникнет вопросов: ты и Альба собирались пожениться.

– Я должен подумать.

– Нет, Дор, все, что ты должен – подписать бумаги о ее признании своей наследницей, – строго сказал Лейф. – Ты обещал моей матери и не можешь нарушить слово. Нужно сделать все быстро, чтобы обеспечить Йене безопасность.

– Я помню, – хмуро ответил Дор. Он не собирался нарушать обещания, скорее, никак не мог смириться с новыми обязанностями. – Сабола здесь.

– Очень кстати, – откликнулся Лейф и направился к выходу. – Ты сказал ему правду?

– Ничего конкретного.

– Постарайся, чтобы он не убил тебя, – бросил Лейф. – По крайней мере, пока.

Дор поморщился от такой заботы, но ничего не сказал.

Они вышли во двор и увидели, как Сабола спускается по ступенькам крыльца, держа на руках графиню Локк. Он был настолько бледен, что напоминал ангела смерти.

– Что он себе позволяет? – вскинулся Лейф.

– Я думаю, у него есть на это право, – возразил Дор, вспомнив, сколько времени графиня Локк и Сабола проводили вместе.

– Нет у него никаких прав! – рявкнул Лейф и поспешил к Саболе, который уже нес графиню к жертвеннику – обязательному сооружению в каждом замке. Если случались эпидемия или осада, на жертвенник относили трупы убитых или больных, чтобы избавиться от тел. Пользовались им только в крайних случаях, сжигание среди знатных людей не считалось статусным погребением, это был удел нищих и магов: ведь последних не принимала земля.

– Чародей должен быть предан огню в первый день своей смерти, – сказал Сабола подошедшему Лейфу. – Иначе Тьма поглотит его, и он не сможет возродиться.

– Она умерла, уже не будучи чародейкой, – заметил Лейф.

– Но она ей родилась и прожила всю жизнь, – ответил Сабола, осторожно опустив графиню на жертвенник. – То, что ее канал магии сгорел, не отменяет того, кем она была.

– Ты должен был спросить меня, – сурово произнес Лейф, буравя чародея взглядом.

– Насколько я помню, ты отрекся от нее. Так почему я должен задавать вопросы тому, кто не имеет права на ответы? – тихо сказал Сабола.

Лейф шумно сглотнул. Он не нашелся, что ответить, а может, просто не захотел. Сделал пару шагов назад, наблюдая, как Сабола разводит огонь. На крыльце показалась Йена, и подобрав длинное не размеру платье, бросилась к ним. Она говорила что-то сквозь слезы, и Дор не сразу понял слова. А потом догадался: – она говорила на касталийском. Ему вдруг стало стыдно, что он не обращает на нее внимание, ведь она, скорее всего, сейчас проживает настоящий ад. Ее похитили, пытались убить, кто знает, как еще над ней успела поиздеваться Альба, и она только что потеряла мать. А ведь ей всего двенадцать, она почти ребенок. Ведь он сам однажды прошел через похожее…

– Йена, – тихо произнес Дор. Та подняла на него заплаканное лицо. Он подошел к ней и обнял за плечи. – Мы переживем это горе вместе, ты теперь больше не одна.

Йена всхлипнула и тут же уткнулась лицом ему в грудь, не желая смотреть, как огонь пожирает тело графини Локк.

***

Ночь они провели в замке де Брата. Дор отдавал распоряжения слугам, писал письма и пытался успеть сделать все важные дела перед отъездом в Шиоронию. К тому же это успокаивало его, не давая погрузиться в тревожные мысли о Кордии.

После прощания с графиней Локк, Лейф куда то-то ушел. Сабола занялся лечением Йены, которая должна была ехать в столицу вместе с ними, и герцог сидел в одиночестве в кабинете отца. Здесь он и уснул перед самым рассветом, а через пару часов его разбудил слуга и сообщил, что к нему гость.

На ходу протирая глаза, Дор спустился вниз и увидел Мариана, жадно пьющего из кувшина, который принесла ему служанка. Его одежда была порвана, в разноцветных волосах мелкие сухие веточки и трава. На лбу была красная отметина, вокруг которой расходилась синева. Похоже, он ночевал в лесу и спал на земле. Дору показалось, что его сердце зависло, забыв, как биться.

– Что с Кордией? – спросил Дор.

Мариан оторвался от кувшина и вытер рот рукой. Гастона с ним не было, а скорпионы, как и прежде, держали его в своем кольце.

– Когда я видел ее в последний раз, она была жива, – сказал Мариан. – Я послал Гастона присматривать за ней. Пока от него вестей не было.

– Ты можешь нормально рассказать, что произошло?! – прокричал Дор, потеряв терпение. За спиной послышались шаги, и, обернувшись, он увидел заспанного Лейфа. Мариан бросил короткий взгляд на короля и устало вздохнул.

– Что ты здесь делаешь, Мариан? – хрипло произнес Лейф.

– Артей и его люди похитили Кордию, – сказал Мариан и провел по волосам. – Они напали на нас, едва мы отъехали от владений Севера, сразу после развилки. Люди, которые должны были нас охранять, были убиты. Я ударился головой и не мог никак помешать им увезти ее, но я послал за ней Гастона. Как только будет понятно, куда ее привезли, он сообщит.

– Ну твою же мать! – с досадой проговорил Лейф и зло ударил кулаком по стене. – Не удивлюсь, если твой тесть причастен к этому, дорогой Дор!

– Я тоже, – машинально произнес тот, на ходу стараясь сообразить, как это может быть выгодно Северу.

– Думаю, Артей хочет использовать ее как заложницу, – сказал Мариан, вытаскивая из волос колючку. – И шантажировать нас.

– И это твоя вина! – рявкнул Лейф. – Нужно было поставить защиту лучше! Как-по твоему, они смогли найти вас? Ты плохо старался!

– А ты, зная, что твоя жена должна быть убита Артеем, вообще должен был запереть ее в башне, а не таскать по гостям, чтобы произвести впечатление! – разозлился Мариан.

– О чем ты? – растерялся Лейф.

– У Кордии было видение в шаре возможностей, что Артей убивает ее, – вздохнув, ответил Мариан.

– Это правда? – обращаясь к Дору, спросил Лейф.

– Да.

– Почему я узнаю об этом только сейчас? – наклонив голову набок, ровным голосом произнес Лейф, хотя в его глазах пылала такая ярость, словно он желал уничтожить весь мир.

Мариан пожал плечами и ничего не ответил. Лейф перевел взгляд на Дора.

– Кордия просила сохранить это в секрете, – нехотя проговорил герцог.

– Какие, в бездну, секреты, когда речь идет о безопасности королевской семьи? – сквозь зубы процедил Лейф. – Ты просто идиот!

– Смысл сейчас обвинять друг друга? – с досадой сказал Мариан. – Нужно решать проблему, времени осталось не так много.

– Пойдем пройдемся, – кивнув в сторону Дора, спокойно произнес Лейф. Чего он ждал от этой прогулки, сомнений не вызывало, и герцог сам того не желая, стиснул рукоять меча. – Мариан, проследи, чтобы слуги собрали наши вещи: после обеда мы едем в Шиоронию.

Мариан кивнул и, хромая, двинулся в помещение для слуг.

– Встретимся через двадцать минут у реки, – сказал Лейф и стал подниматься по лестнице.

Дор проводил его взглядом. Он знал, зачем король идет. Сейчас на нем не было пояса с мечом.

***

Полуденное солнце приятно припекало. Дор смотрел на реку, вода которой искрилась в солнечном свете. Ему не хотелось драться, но то напряжение, что было между ним и Лейфом, требовало выхода. Даже если все закончится смертью одного из них.

– Надеюсь, ты готов, – раздался за спиной голос Лейфа.

– Еще скажи, что тебя это волнует, – ответил Дор.

Вместо ответа Лейф его атаковал. Двигался он легко и уверенно, словно танцевал. В глазах была злость, а губы кривились в усмешке. Словно у него был какой-то план, и он ему следовал. В его выпадах чувствовалась и ярость, и в то же время холоднокровие. Дор завидовал его легкости: свои движения казались ему грубыми и тяжеловесными.

– За свою ложь ты заслуживаешь смерти, – сказал Лейф, когда их мечи скрестились, и они замерли в противостоянии. Натиск короля был достаточно силен, но Дор смог отбросить его назад. Лейф удержался на ногах и снова двинулся на герцога. Мечи снова скрестились.

– Для моего убийства ты выбрал не самый удачный вариант, – парировал Дор, хотя уверенности в том, что он победит, у него не было. Он часто ошибался, и только везение не позволяло этим ошибкам стать фатальными. А еще он считал, что они зря тратят время, вместо того чтобы заняться поисками Кордии.

– Я оскорбленная сторона, и я решаю, каким способом тебе умереть! –ответил Лейф. Он слегка запыхался, на лбу выступила испарина.

– Похоже, ты не в курсе, но дуэли запрещены! – крикнул Дор, снова отражая атаку Лейфа.

– Я король, мне можно! – усмехнулся тот.

Один удар – и меч Дора отлетел в сторону. Ткань на рукаве обагрилась кровью, но боли он не почувствовал. Знал, что она придет позже. Выхватил из ножен кинжал, готовый защищаться.

– Так не интересно, – сказал Лейф и бросил меч на землю. Вытащил кинжал и замер, дразня Дора, чтобы тот открылся. Дор сделал обманчивый жест, и Лейф бросился на него.

На этот раз Дор лишил короля оружия. Но Лейф не растерялся и одним ударом обезоружил герцога. Теперь они снова были на равных и перешли врукопашную. Оба были злые и уставшие, но каждый хотел выместить на другом свою злость. От адреналина у Дора темнело в глазах, сердце бешено билось, заставляя забыть о боли. Он разбил Лейфу лицо и, похоже, сломал нос. Тот заехал ему ногой в грудную клетку, и пара ребер не выдержали его удара.

– Как же я тебя ненавижу! – сквозь зубы процедил Лейф, пригвоздив Дора к земле. Герцог не сомневался в искренности этих слов, стараясь убрать руки короля со своей шеи, но хватка оказалась железной. От нехватки воздуха в голове загудело, а перекошенное от ярости лицо противника начало размываться. Он попытался ударить его коленом, но тело сделалось ватным, и толчок получился слабым и смешным.

– Это взаимно, – прохрипел Дор и пожалел об этом. Два слова отняли у него силы, и сознание стало затухать. Ненависть к Лейфу превратилась во что-то далекое, не имеющее никакого значения. Он не сомневался, что умирает.

***

Свет вернулся неожиданно. Легкие вдруг так наполнились воздухом, что стало больно. Дор открыл глаза и, поморгав, огляделся по сторонам. Он лежал на берегу реки, на том месте, где упал из-за обманного трюка Лейфа. Хотелось пить. Уставшее за день солнце уже пригревало не так сильно, и герцог ощутил дрожь. Поднявшись, он подобрал свой меч.

Лейф сидел на краю берега и смотрел на воду. Он сбросил камзол и был в одной рубашке, на белой ткани которой темнели багровые капли.

– Когда настроен кого-то убить, надо в итоге проверять пульс, – сказал Дор и закашлялся. Горло саднило, и он с трудом ворочал языком. – А не пускать дело на самотек.

– Я не собирался тебя убивать, – не оборачиваясь, сказал Лейф и бросил камушек в воду. – Я дал слово матери, что не сделаю этого.

– С меня она взяла такое же обещание, – вздохнул Дор.

– Получается, нам придется терпеть друг друга до конца дней, – усмехнулся Лейф.

– Не думаю, что это долгий срок, – заметил Дор. Лейф рассмеялся, оценив его слова.

– Вряд ли мы сможем стать друзьями, – задумчиво проговорил Лейф и посмотрел на Дора. – Но может быть…

– Пожалуй, такой поворот событий точно убьет меня, – резко сказал Дор, не дав королю договорить.

– Но мы можем попробовать стать братьями, – закончил свою мысль Лейф. Ворот его рубашки был расстегнут, и Дор увидел цепочку со странной подвеской, похожей на длинный наперсток размером с мизинец.

– Что это? – спросил Дор, не сводя глаз с украшения.

– Вся моя жизнь, – сжав двумя пальцами подвеску, едва заметно улыбнулся Лейф. – Так что скажешь, герцог де Брата?

Глава 5. Встреча в трактире

Грета смотрела на тропинку, которая скрывалась за деревьями. Она чувствовала, как лес дышит, но это дыхание принадлежало не ему, а Киане. Окутывал своей силой ее тело, делая покорной. Она мотнула головой, прогоняя чужую магию. Мысленно прочитала заклинание и ощутила, как магические тиски ослабли. У нее были сомнения, что ее магия сработала по- настоящему. Подозревала, что Киана играет с ней, обманывает ее, давая поверить в свое могущество. Едва эта мысль проскользнула в ее сознании, она уловила тихий звук, похожий на смех. Значит, она права.

Не обращая внимания на это, Грета сделала несколько шагов вперед. Ветер волной ударил ей в лицо и разметал волосы. Киана, как всегда, появился перед ней неожиданно. Но на этот раз он был не один, а с Таликой. Та, словно кобра, вилась вокруг его тела темной дымкой.

– Киана, мне надо уйти, – голос Греты прозвучал звонко, и ей показалось, что это нельзя воспринять серьезно.

– Я тебя не держу, – сказал Киана, и в его глазах вспыхнул странный огонек. – Найдешь возможность уйти – иди.

– Да ладно, не издевайся над девчонкой, – вкрадчиво проговорила Талика, обнимая его за талию. – Она хочет к своему жениху.

– Я не издеваюсь, я даю ей возможность познать себя и Тьму, – ответил Киана, отодвигая от себя Талику. Та сделала вид, что не заметила этого жеста, и снова прильнула к нему.

Грету зазнобило. Она увидела, как корни деревьев устремились к ней, а следом за ними и ветки оплели ее с ног до головы, заскользили в волосы, не давая шевельнуться. Она ощутила себя спеленатым младенцем и могла только дышать, беспомощно глядя на Киана. Тот внимательно наблюдал за ней и словно чего-то ждал от ведьмы, какого-то действия, но она не могла понять, чего именно. Попросить его о пощаде? Или просить простить ее за желание сбежать?

Ветви и корни стали сжимать ее тело еще сильнее, выдавливая из нее жизнь. Нужно было что-то быстро решать, но страх мешал думать. Талика звонко смеялась, обнимая Киана. Тот же стоял неподвижно и смотрел на Грету.

В памяти ведьмы всплыли карты из последнего расклада. Сердце забилось чаще, и она вдруг поняла, что ее не сдерживает ничего, кроме собственного страха. Она хотела уйти и боялась это сделать. А еще ей очень не хотелось, чтобы Киана отпускал ее, чтобы показал ей, что она важна для него. Тиски ослабли и тенями растеклись по земле.

– Если я не твоя пленница, как ты говоришь, то прощай, Киана, – холодно проговорила Грета и двинулась вперед. Хозяин Тьмы не остановил ее, и она побежала к озеру. С разбега бросилась в холодную воду и разрешила себе пойти ко дну.

***

Грета не знала, сколько прошло времени прежде, чем она снова оказалась на поверхности. Вода затекла ей в нос и уши, щипала глаза, и хотелось чихать. Шумно отфыркиваясь, она поплыла к берегу. Задрав голову, увидела над собой солнце. Получается, озеро – это ключ к миру Киана, и теперь она знает, как вернуться обратно. Если он, конечно, не придет за ней раньше. Она даже себе боялась признаться, насколько ей этого хочется. Даже думать о том, что она влюбилась, было страшно. Скорее всего, это его магия вызвала у нее помутнение рассудка.

Грета выбралась на берег и, отжав мокрое платье, огляделась по сторонам. Место было ей незнакомо. Небольшой лес – за ним деревня. Не будет ли беды, если она пойдет туда? Устроившись на теплых камнях, Грета достала шар возможностей и карты. Ей нужно было понять, где искать Бальтазара. И они дали ей ответ. Высушив платье и приведя себя в порядок, она отправилась в путь.

***

Добравшись к вечеру до небольшого городка, Грета остановилась напротив трактира. Она попыталась прочитать его название и не смогла. Язык, на котором оно было написано, оказался ей незнаком. Где же она? Ведьма огляделась по сторонам, прислушалась к чужим разговорам. Но голоса звучали слишком тихо, чтобы разобрать слова. Неужели она не в Аталаксии? Это предположение заставило ее заволноваться. У нее не было подтверждения личности, а это могло принести неприятности, если кто-то захочет проверить, кто такая чужачка.

Ребенок, чувствуя ее состояние, начал сильнее толкаться, и она положила руку на живот, стараясь его успокоить.

– Чего стесняешься? – раздался мужской голос с хрипотцой. Говорил он на аталакском, но с легким акцентом. Грета обернулась и увидела старика, выглядывающего из-за дерева.

– С чего вы взяли? – спросила она.

– Ну, стоишь, жмешься, то ли уйти, то ли остаться, – подходя к ней, ответил старик. На нем была длинная белая рубаха и широкие штаны.

– Как вы поняли, что я не местная?

– Глаза у меня есть, представляешь? – рассмеялся старик. – Одета ты не по-нашему. Да и робость видно.

– А вы, значит, тоже не совсем местный? Чужой язык, вот, знаете, обычаи.

– Дык! – красноречиво произнес старик и пригладил белоснежную бороду. – Ты ищешь, что ли, кого?

– А где я сейчас нахожусь? – спросила Грета. – Я просто заблудилась в лесу и не могу понять, куда вышла…

Старик тихо хмыкнул, словно не поверил ей.

–Ты в Гульно, деточка. Той самой, что недалеко от Аминады.

– Той, что на пути в порт? – сообразила Грета.

– Кажется, ты нашлась! – улыбнулся ее собеседник.

Как же далеко от дома она оказалась! Грета невольно вздрогнула, представив себе, сколько времени ей придется добираться домой. Да и что бы здесь делать Бальтазару, даже если он отправился на ее поиски? От растерянности она до боли закусила губу. Нужно еще раз сделать расклад и посмотреть в шар возможностей, может быть, в прошлый раз она что-то не так поняла.

– Давай, заходи, – приобняв ее за плечи, сказал старик. – Обедом тебя накормлю. Тебе в твоем положении нужно хорошо есть!

– Да мне и заплатить нечем…

– Ничего, посуду помоешь, овощи нарежешь – расплатишься! – бодро проговорил старик и подтолкнул ее вперед.

***

В гостях у старика Грета задержалась на неделю. Каждый раз, когда она порывалась уйти, он находил для нее новое поручение, от которого ей было не отвертеться. Он был владельцем трактира и заправлял им один. Сыновья его разъехались, кто куда, а местные его не любили, впрочем, он их взаимно так же недолюбливал, и потому в трактир, в основном, наведывались только чужаки, желающие перекусить или переночевать по пути в порт.

Грете, он выделил небольшую комнатку рядом с подсобкой, и, ночуя там, когда на улице бушевала гроза, и лил дождь, она испытала искреннюю благодарность за то, что этот человек ей встретился. А на утро снова злилась на него, и жалела, что они познакомились.

Киана не искал ее и не пытался вернуть, что очень печалило Грету. Она ждала его. Старалась уловить его голос в ветре, заметить его между деревьев в небольшой роще неподалеку. Но все ее надежды были напрасными. Чародею было на нее наплевать: ведь рядом с ним была Талика.

Попытки понять, как и где искать Бальтазара, заканчивались провалом. В шаре возможностей она видела его верхом, едущим через лес, и на этом все видения обрывались. Он все еще в пути? Или он умер, и поэтому дальше ничего нет, только последний фрагмент жизни?

Грета терялась в догадках, и это не давало ей покоя. Отчаявшись, она решила сделать призыв и сплела лассо притяжения. Заклинание было опасное: человек мог погибнуть или сойти с ума, спеша к тому, кто его призвал, но других идей у ведьмы не было. Теперь Бальтазар был просто обязан найти ее.

***

Этим утром Грош – так звали старика – сказал Грете, что она может идти, куда ей надо, ее помощь больше не нужна. На миг она даже испытала разочарование. Тон у Гроша был такой, будто она не по доброй воле могла уйти, а он ее выгонял. А уходить ей сейчас не хотелось – ведь где тогда ее будет искать Бальтазар? Не будут же они бегать друг за другом по всей Аминаде!

– Уходи, ты мне больше не нужна! – видя, что Грета медлит с уходом, рявкнул на нее Грош.

«Кажется, я понимаю, почему здесь его никто не любит», – с тоской подумала Грета. Закуталась в плащ, забытый кем-то из путников, и, взяв свой узелок, вышла на улицу. Дул сильный ветер, вот-вот должен был начаться дождь. Самое время для начала путешествия.

Дойдя до лавки с травами и ведьмиными снадобьями, Грета неуверенно постучалась. Ее встретила круглолицая девушка с белыми, как лен, волосами. Аталакского она не понимала, но Грета смогла объяснить ей, что хочет попросить разрешения переждать непогоду. Сперва хозяйка лавки хотела отказать ей, но, заметив выпирающий живот, передумала. Жестом пригласила войти и проводила в небольшое помещение. Там было душно и пахло воском. Грете захотелось спать, и, опустившись на жесткий стул с высокой спинкой, она задремала.

Ее разбудил звук хлопнувшей двери. А следом мужской голос заставил ее сердце бешено забиться.

– Мне нужна ваша помощь. Я ищу девушку, ее зовут Грета. Она к вам не заходила?

Грета вскочила со стула и бросилась к выходу. На пороге комнатки замерла, вглядываясь в уставшее лицо гостя.

– Бальтазар… – прошептала она и бросилась к нему на шею. – Ты жив, жив!

– Грета, – выдохнул он ей в волосы, обнимая ее и прижимая к себе. –Я нашел тебя, наконец-то нашел. Ты в порядке?

– Да, со мной все хорошо! – сморгнув слезы, прошептала Грета. Она вдруг поняла, что сильно соскучилась по Бальтазару, и все, что происходило с Киана, стало казаться только сном. Неужели она всего лишь попала под его чары? Ей стало стыдно за свою слабость, и она ощутила укол вины за измену. Захотелось как можно скорее забыть обо всем, и стать женой бывшего разбойника. Нет, пожалуй, глупо так спешить, надо сперва разобраться, что с ней происходит. – Как ты сам?

– Есть хочу, – улыбнулся Бальтазар, глядя в лицо Греты. Он мягко провел руками по ее плечам. Он промок насквозь, с волос и одежды капала вода и своим холодом обжигала кожу Грете. Она покосилась на хозяйку лавки, которая с любопытством и некоторой завистью наблюдала за ними. – Давай пойдем в трактир, я оплатил там комнату. Поедим и согреемся.

– Да, давай! – порывисто отозвалась Грета.

Поблагодарила девушку, приютившую ее, и, закутавшись в плащ, вышла на улицу следом за Бальтазаром.

***

В глубине души Грета надеялась, что они идут к трактирщику Грошу, но это оказалось совершенно другое место. И когда она спросила Бальтазара, почему он выбрал именно этот, тот ответил, что в городе всего один трактир. В первую минуту его слова обескуражили ее, но потом она решила, что он просто неместный, поэтому может так думать. А трактир Гроша проскочил мимо и не заметил.

– Что с Кордией? – спросила Грета, когда они уже лежали в теплой постели и слушали, как за окном бушует ветер.

– Дор нашел ее и Лейфа, с ними все нормально, – перебирая ее волосы, сказал Бальтазар. – По крайней мере, так было, когда я выехал из Шиоронии.

Грета еще теснее прижалась к его плечу, думая, рассказывать ли ему о том, что ей наговорила Талика.

– Она вернулась во дворец?

– Нет, на тот момент, когда для графини Локк пришло письмо, они ехали в замок Дора, находящийся где-то в провинции. А оттуда хотели поехать к королю Северу на переговоры. Это все, что я знаю.