Игра проклятий-4. В поисках королевы

Звон колокольчика, извещающий, что стол накрыт, заставил ее вздрогнуть. Ссутулившись, она быстрыми шагами двинулась в обеденную.

***

Посреди обеденной стоял длинный дубовый стол, рассчитанный на двадцать шесть персон. Это немного удивляло Грету: зачем такой большой стол нужен человеку, который любит жить уединенно и никогда к себе никого не приглашает? Но спрашивать не решилась. Чуть поодаль находился алтарь и жертвенник, на котором еще дрожали чьи-то капли крови. На Грету накатило отвращение, и она испугалась, что оно отразилось у нее на лице. Судя по смешку Киана, так и вышло.

– Твои мысли пугают тебя? – спросил он.

И Грета поняла, что на жертвеннике его кровь. Порез за запястье еще кровоточил.

– О чем ты?

– Ты видишь все, о чем думаешь и чего боишься больше всего на свете, – пояснил Киана. – Ты не можешь увидеть то, чего в тебе нет.

– Хочешь сказать, что я наполнена Тьмой? – отодвигая стул, чтобы сесть, произнесла Грета. Киана уже сидел во главе стола, и перед ним стояла тарелка, на которой лежали листья и орехи.

– А разве нет?

Грета вдруг вспомнила, как они целовались в первую ночь, когда он увез ее. Близость с ним казалась ей чем-то естественным и важным, как воздух. Она теряла голову от его прикосновений и могла поклясться, что никогда ничего подобного не проживала в своей жизни. Ее щеки залил румянец, и она опустила глаза. Больше этого не повторялось, и Киана ни разу не поддался на ее уловки соблазнить его. Ей даже казалось, что его это забавляет.

– Если только по твоей вине, – парировала Грета.

– Отнюдь, – откинувшись на спинку высокого стула, ответил Киана и, взяв с тарелки листок, принялся жевать. – Ты пыталась убить себя, чтобы отомстить другому человеку.

– Я хотела справедливости.

– Мир всегда справедлив, особенно, если смотреть на него не только глазами, – проговорил Киана. – Украла, и у тебя украдут. Могут деньги, а могут и корову, например, но ровно за тот ущерб, что нанесла. Ты подумала, а мир тебе это тут же показал. Куда бы ты ни посмотрела – везде ты и твои мысли.

– Хочешь сказать, что я тебя придумала? – улыбнулась Грета.

– Осознала меня.

Грета вздохнула. Ей хотелось знать больше, чтобы понимать, что происходит. Но Киана не желал ей в этом помогать. Из-за ее спины выплыл Дым, и перед девушкой появилась тарелка с орехами и ягодами.

– Что такое Тьма на самом деле? – спросила ведьма.

– Ешь молча, Грета, – повелительно произнес Киана.

И ей ничего не осталось, как подчиниться.

***

Ночью Грета спала тревожно. Ей ничего не снилось – она перестала видеть сны, как только оказалась в лесу. Но она не могла избавиться от страха, который словно кровь, бежал у нее под кожей. Ее сердце то и дело сжималось от предчувствия беды, но какой – она не могла понять.

Вскочив от собственного крика, Грета прижала руку к груди. Кожа была влажной и липкой. Она потянулась к стакану с водой и сделала несколько глотков. В темноте что-то промелькнуло – Грета не поняла, это кто-то из слуг или та самая гостья, которую она заметила на диване, когда пришла. Что ей нужно? Почему она бродит по всему дому?

Поднявшись с постели, ведьма зажгла свечи. Она сомневалась, что огонь отпугнет призрака, ей самой было так спокойней. Мысленно проговорила заклинание защиты и почувствовала себя уверенней. Оглядевшись, она увидела серый силуэт возле окна. Свободное платье, длинные темные волосы до бедер. Призрак молодой женщины – сделала вывод Грета. И тут же в голове всплыло имя: Талика. Она знала ее лишь по рассказам Мариана и пару раз слышала о ней от Саболы. Но едва это имя отразилось в ней, гостья обернулась. Она была очень красива, и даже рваная рана на горле не портила впечатления.

– Ну, здравствуй, Грета! – сладко проговорила она. – Ты правильно поняла – я Талика. Единственная возлюбленная Мариана, что бы он там ни говорил сейчас.

– Устаревшая новость, – сказала Грета и набросила на плечи шаль. – Что ты на самом деле хочешь?

– Я пришла навестить друга, – улыбнулась Талика и кивнула в сторону. где находилась комната Киана.

– Тогда что ты делаешь в моей комнате? – сухо спросила Грета.

– Пришла поболтать о Кордии, узнать, не соскучилась ли ты по подружке, – сказала Талика и мягко проплыла по комнате. Ее тело становилось с каждой секундой все плотнее, и она уже была больше похожа на человека, чем на призрак.

– Что ты о ней знаешь? – встревожилась Грета. Она ничего не слышала о подруге с того момента, как ту увел с собой Августин.

– Ну… – Талика намеренно замолчала, наблюдая за лицом Греты. Ей нравилось видеть ее в смятении. – Пока она жива, но это ненадолго. Впрочем, тебе должно быть все равно. Разве нет? Ты же всегда ей завидовала, ревновала ее. Тебе очень хотелось сделать ей больно – ведь она лучше, сильнее, и Мариан смотрит на нее по-особенному.

– Неправда! – крикнула Грета, еще теснее закутываясь в шаль.

– Да ну? – усмехнулась Талика. – Похвально, что ты не пустила в дело то, о чем думала… Но твои мысли, разве ты можешь их стереть? Они же были.

– Тебя они не касаются. И как бы я ни злилась, я бы никогда не причинила Кордии вред и не позволю это сделать кому-то другому! – запальчиво произнесла Грета и тут же пожалела об этом, поняв, что попалась на провокацию Талики. С ней играли, а она так легко обнажила свои чувства!

– Тогда у тебя осталось очень мало времени! – с деланной тревогой проговорила Талика. – Кордии жить осталось совсем ничего! И если ты не поспешишь, я прям даже не знаю, что с ней будет!

– Ты ее видела? Знаешь, где она?

– Конечно. Мы ведь одной крови, и я присматриваю за ней. А еще… – Талика так близко подошла к Грете, что та ощутила легкое тепло, идущее от ее тела, и снова удивилась – как такое возможно? – Завтра или послезавтра здесь будет Бальтазар. Он так переживает за тебя, бедняжка. Ему даже в голову не приходит, что ты тут как в раю.

– Он один? – прошептала Грета и ощутила досаду, которую тут же сменило чувство вины. Талика кивнула и посмотрела ей в глаза. Несмотря на то, что выглядела она вполне живой, ее взгляд был как у мертвеца – пустой и безжизненный. – Спасибо, что предупредила.

– Если сумеешь выбраться из замка и уйдешь от Киана незамеченной, скажу, где искать Кордию, – снисходительно сказала Талика и сделала шаг назад. – Вдруг случится чудо, и ты сможешь ей помочь.

Грета с сомнением посмотрела на гостью. Чутье шептало ей, что этой женщине нельзя верить, и она заманивает ее в ловушку. Возможно, ей просто нужен Киана, подумала ведьма, и ревность тут же дала о себе знать.

– Все может быть, – уклончиво ответила Грета.

– Значит, мы договорились, – улыбнулась Талика и коснулась пальцами щеки Греты. Та вздрогнула и отстранилась. Ребенок заволновался, чувствуя ее настроение, и стал толкаться. Она положила руку на живот, желая как-то успокоить его. Талика подошла к двери и в один миг превратилась в серый дым, который змейкой пробежал по полу и растворился в воздухе. Свечи вспыхнули еще ярче и тут же погасли.

Грета выбежала в коридор и огляделась по сторонам. Никого не было. Она прислушалась. Звук голосов был очень тихим, но ей этого хватило. Осторожно ступая босыми ногами по каменному полу, она двинулась влево. Голоса с тали четче. Она напомнила себе, что это может быть просто иллюзия. Талика дразнит ее. Или тот же Киана. Но продолжила идти. Остановившись у закрытой двери, сделала глубокий вдох и толкнула ее. Она не знала, что хотела увидеть, но явно не целующихся Киана и Талику.

Грета резко попятилась, и последнее, что она слышала прежде, чем убежала, серебристый смех Талики.

***

Вернувшись к себе, Грета заперла дверь. Она знала, замок вряд ли станет помехой хозяину дома, просто хотела дать ему понять: то, что она увидела, ей неприятно. Но он так и не пришел к ней. Первый час она ждала его, но потом достала карты и свечи и погрузилась в магию. Ей нужно было понять, что делать с Бальтазаром. В том, что Киана не даст ему уйти живым, она не сомневалась. Как и в том, что он ее никогда не отпустит. Он не держал ее взаперти, она могла ходить по лесу, заниматься своими делами – он не препятствовал этому. Они могли не видеться несколько дней. Грета никогда не знала, куда он уходит. Иногда она замечала поблизости кого-то из его слуг, которые никогда не мешали ей. А потом Киана вырастал перед ней, будто из-под земли, и у нее возникало ощущение, что он всегда был подле нее, просто она его не видела. И это не нравилось ей больше всего.

Грета находилась в его лесу, укутанном Тьмой, выход из которого мог знать Киана.

Она мысленно задала вопрос – как ей выбраться из плена? Перетасовав колоду карт, она вытащила одну и положила ее на пол. Выпала карта леса.

– Символично, – пробормотала Грета и достала вторую. Солнце. Путь укажет солнце? Достала еще одну. Озеро. Ведьма вздохнула и задумалась. Никакого озера поблизости не было. Или она слишком прямо воспринимает знаки? Что это может значить еще? Да и солнца здесь, если уж на то пошло, не было. Тьма не пропускала его свет. Ей были нужны еще подсказки. Она достала несколько карт – Рыцарь, Смерть, Влюбленные. Ничего хорошего. Она потерла холодными пальцами лоб и, поднявшись на ноги, прошлась по комнате. Остановившись у окна, посмотрела в серую мглу. Попыталась вспомнить, как они сюда добрались, но не смогла. Похоже, Киана стер ей память.

Грета закрыла глаза и, прочитав заклинание, настроилась на Бальтазара. Вызвала в памяти его улыбку, те моменты, когда он обнимал ее.

– Где ты сейчас, где, – мысленно повторяла она и вдруг четко увидела, как он скачет на лошади. От копыт летят брызги воды. За спиной бывшего разбойника лес, сквозь листву которого пробивается утреннее солнце. Она ощутила, что он совсем рядом, и, как только она это поняла, видение потухло. Времени на размышления не осталось. Быстро обувшись и схватив узелок с самым необходимым для ведьмы, она выскользнула в коридор.

Не помня себя, сбежала по крутым ступенькам и оказалась в лесу. Ее дыхание сбилось от быстрого бега, утренняя сырая прохлада бодряще пощипывала воспаленную кожу. Грета стояла на тропинке и не знала, куда ей идти. По телу пробежал озноб. Даже не обернувшись, она уже знала, что он рядом. Чувствовала, что он стоит у нее за спиной, готовый снова все решить за нее.

Глава 3. Коварное предложение

Он был уверен, что придумал гениальный план. Заручился поддержкой влиятельных людей и чародеев, подстелил соломку везде, где только мог. Учел весь чужой неудачный опыт и все равно оказался в проигрыше.

– Еще! – рявкнул Августин, требуя у трактирщика спиртного. Тот наполнил стакан мутноватой жидкостью и снова принялся вытирать посуду. Час уже был поздний, и нужно было решать, останется он тут ночевать или поищет другое место. Человек, которого ждал Августин, так и не пришел. Значит, дела не просто плохи, а хуже некуда. Он залпом осушил стакан и, поморщившись, вытер рот грязным рукавом рубахи. Сейчас он выглядел, как последний оборванец, и вряд ли кто-то смог бы углядеть в нем сына Первого лорда. Чувствовал он себя также погано. Пребывание в тюрьме и пытки подорвали его здоровье, а после побега лечиться было негде и не на что. То, что он в таком состоянии смог добраться до Кассии, уже было большой удачей.

– Мы закрываемся, – меланхолично сообщил ему трактирщик.

Августин бросил на стол заранее приготовленную монету.

Все, что у него осталось.

– Беру койку на ночь, – прохрипел он и закашлялся.

– Хорошо, – не меняя тона, ответил трактирщик. – Ступайте в общую комнату на втором этаже.

Августин стиснул зубы, чтобы не выдать злобное ругательство. Он мог бы находиться во дворце, вдоволь есть и спать на мягкой постели, гоняя слуг по любому мелкому поручению. Носить сшитую для него одежду, а не кутаться в лохмотья, которые удалось украсть. И он не знал, что ему делать дальше, чтобы вернуть себе хотя бы часть прежней жизни. Добравшись до постели, не особо чистой и совсем неудобной, он лег и закрыл глаза, зная, что вряд ли уснет.

***

Августина разбудил удар в лицо. От глухого вскрика перехватило дыхание, и он вскочил. Спешно открыл глаза, чтобы вернуть наглецу затрещину, но ничего не увидел. Отбросив в сторону тряпку, которой оказалась его жилетка, он с яростью уставился на молодого человека, с усмешкой наблюдающего за его метаниями.

– Одевайся, – приказал он, опираясь на трость.

Августин собрался уже обматерить его, но, приглядевшись, понял, что его гость – сын советника Юна и, пожалуй, с ним стоит быть учтивым. Счет ему можно и потом будет выкатить, когда обстоятельства будут более благоприятными.

– Как ты нашел меня? – спросил Августин, обуваясь.

– Твоего дружка Сола арестовали, – рассматривая ногти, лениво ответил Кир. – В его карманах нашли твою записку.

– Я так понимаю, его арест – твоих рук дело, – мрачно проговорил Августин,

– Конечно. Я ведь не могу идти против отца открыто. По крайней мере, пока, – понизив голос, сказал Кир.

Августин вопросительно посмотрел на него. Тот кивком указал на дверь и, прихрамывая, направился к выходу. На ходу набрасывая на плечи плащ, сын первого лорда поспешил за ним. Они вышли на улицу и медленно двинулись в сторону пристани.

– Куда ты меня ведешь? – спросил Августин.

– В место, где можно спокойно поговорить.

– Или тихо прикончить и не оставить следов, – нервно заметил Августин. Конечно, у него было при себе оружие, но это никак не давало ему основания чувствовать себя в безопасности. Тем более, Кир в прошлом никогда не был его другом и смотрел на него свысока. Разница в возрасте у них была не больше пяти лет, но Кир жил взрослой жизнью уже лет с двенадцати, по крайней мере, так казалось Августину со стороны.

– Самомнения тебе не занимать, конечно, – рассмеялся Кир. Его темные волосы на солнце отливали золотом. Белый костюм сидел идеально. Пальцы украшали массивные перстни с камнями, стоящие целое состояние. Августин ощутил укол зависти: он никогда не мог позволить себе такой роскоши. – Для устранения таких, как ты, у меня есть слуги.

Слова Кира больно хлестнули Августина по самолюбию. Он закусил щеку и ощутил привкус крови.

– Зачем я тебе тогда? – спросил он.

Они подошли к воде, и Августин сел на край пирса. Кир оперся на трость и уставился вдаль, щурясь от яркого солнца.

– Ты в курсе, что править Касталией теперь будет Раданелла?

– Что?! – от неожиданности Августин поперхнулся воздухом и закашлялся. Он мог представить кого угодно на месте отца, но только не эту суетливую курицу! Какая из нее правительница?!

– Сегодня в сопровождении каведонских войск она возвращается в Кассию, чтобы править, – наблюдая за Августином, сказал Кир. – Мой отец, конечно же, на ее стороне и готов стелиться перед новой леди ковром. И ладно бы перед умной женщиной, это не грех, но не перед этой дурой! Она ведь даже слова «политика» не понимает!

– Согласен, – шмыгнув носом, сказал Августин, радуясь, что его негодование разделяют.

– Я знал, что ты поймешь меня.

– Ты ради этого вытащил меня из постели? – проворчал Августин, чувствуя, что Кир играет с ним.

– Хочу, чтобы ты продолжил то, что начал, – помедлив, сказал Кир. – Занял место своего отца и стал править Касталией. Я поддержу тебя, и я знаю тех, кто готов это сделать.

– Неужели?

– Пришло время перемен, и многие понимают это. Старые догмы отжили, – сухо сказал Кир. – Нужна новая кровь, и ты тот, за кем могут пойти люди.

– Допустим, – кивнул Августин. – Как ты себе это представляешь?

– Убей Раданеллу, – посмотрев ему в глаза, сказал Кир. – И мы поддержим тебя, объявим нашим правителем.

Августин судорожно сглотнул. Он знал, что за мечты надо платить, но с каждым разом цена становилась все выше. Он вспомнил Кордию, которую столкнул с обрыва, и не ощутил ничего, даже легкой жалости. У каждого своя судьба, у нее вот такая – умереть от его руки. Могло бы быть хуже: она могла сгореть на костре, как настоящая ведьма. Еще бы устранить Оскара, и тогда бы у него точно не было никаких помех в лице родни.

– Хорошо, – сказал Августин. – Сделаю это с превеликим удовольствием. Но мне нужно как-то попасть во дворец.

– Об этом я позабочусь, – сказал Кир. – Но если ты попадешься… Не вздумай даже упоминать мое имя: я превращу твою жизнь в такой ад, что ты будешь молить о смерти.

– Не нужно объяснять: я знаю правила игры, – резко оборвал его Августин. Ему хотелось верить, что он справится. Что у него, наконец, все получится: ведь до его мечты уже рукой подать.

– Хорошо, – улыбнулся Кир. – Идем тогда, приведем тебя в порядок.

***

Августин знал расположение дворца как свои пять пальцев. Мог бродить по нему с закрытыми глазами, но, несмотря на это, ему была нужна помощь Кира. Уже оказавшись там, он начал думать, а не попал ли он в ловушку? Да, Кир, с одной стороны, давал ему возможность, но вдруг это западня? Он мерил шагами комнату, в которой ощущал себя пленником. Кир запирал его на ключ, говоря, что таким образом обеспечивает ему безопасность, ведь его могут случайно обнаружить, но Августин понимал, что он ему врет. Кир использовал его, и с этим нужно было что-то делать.

***

Раданелла прибыла в Кассию пышно и с большим сопровождением. Августин видел в крошечное окно, выходящее во двор, как она въехала в крытой карете белоснежного цвета с золотой отделкой, а за ней солдаты в парадной форме. Возглавлял их мужчина лет сорока, с пепельными волосами, украшенными небольшой короной. Видимо, это и есть каведонксий регент, про которого говорил Кир. Кассиопей, кажется. Вот кому они обязаны тем, что ими теперь будет править эта женщина!

Кассиопей спрыгнул с лошади и, подойдя к карете, подождал, пока слуга откроет дверцу. Протянул руку, и Раданелла вложила в нее свою. Медленно выбралась из кареты, и ее светлые волосы засияли в солнечном свете. В сопровождении Кассиопея Первая леди стала подниматься по ступенькам. Августин воспринял это как личное оскорбление. Да как она смеет идти с каким-то мужиком после смерти мужа! Бедный отец, на кого его променяли!

Едва не задохнувшись от негодования, Августин с трудом взял себя в руки. Ему хотелось выбить дверь и совершить убийство прямо сейчас. Он пылал от злости, представляя, как эти двое будут сидеть в кабинете отца и вести там светские беседы. А может, и не только.

Увлеченный своими мыслями, он не услышал, как в замке повернулся ключ. Лишь легкий сквозняк, пробежавший по спине, заставил его обернуться.

– Вот мы и встретились снова, молодой человек, – проговорил советник Юн. Рядом с ним стояли два солдата. Августин понял, что дела его плохи. – Вы выбрали неудачное место, чтобы отдохнуть. Вам придется пройти с нами.

– Ты ведь знаешь, кто я, – с вызовом бросил Августин, глядя ему в глаза. – И у меня есть право находиться здесь. Я сын своего отца, и это мой дом.

– Больше нет, – спокойно сказал советник Юн. – Нам известно о покушении на королеву Никандру и прочие ваши действия, Августин. Именем Первой леди Раданеллы, вы арестованы и должны отправиться в тюрьму, чтобы позже предстать перед судом.

– Значит, эта змея жива, – не смог скрыть разочарования Августин. Он всегда воспринимал Кордию как досадную помеху в своих планах. И только один раз от нее была настоящая польза, когда она вытащила его из тюрьмы. А потом она убила Леона и перечеркнула этим все хорошее, что сделала. Важнее, чем Леон, в его жизни никого не было. Он был его лучшим другом, братом, наставником, его тенью. И сестра его убила. Разве такое можно простить?

– Взять его! – приказал советник Юн.

Августин бросился вперед. Выхватил у одного из солдат кинжал и изо всех толкнул другого. А потом, развернувшись, ударил клинком советника Юна в грудь.

– Ты мне никогда не нравился, – сказал Августин, глядя, как по белой ткани расплывается алое пятно. Рванул лезвие на себя и кинулся бежать.

Все произошло так быстро, что даже он сам не мог осмыслить своей поступок. Он бежал по коридору, оглушенный звуком собственных шагов. Сейчас было важно покинуть дворец самым простым путем – через кухню. Там был черный ход для доставки продуктов, им он хотел воспользоваться. Можно будет прихватить лошадь и уйти от погони. Если повезет. А ему должно повезти, обязательно должно!

Перепрыгивая через ступеньку, Августин ворвался в кухню. Он не хотел устраивать переполох и привлекать к себе внимание, но с окровавленным ножом и перепачканной рубахе, он не мог этого избежать.

– Замрите все! – прохрипел он, выкидывая вперед руку с кинжалом. – Не мешайте мне, и никто не пострадает!

В коридоре слышались шаги. Это шли за ним, Августин не сомневался. Перепуганные служанки, поварихи испуганно смотрели на него.

– А ну, брысь с моей кухни! – заорала самая пожилая повариха, уперев руки в бока. – Сейчас же, дрянь такой!

Августин подбежал к черному ходу и, потянув дверь на себя, нырнул в проем. Погоня была все ближе. Он слышал крики: «Перекрыть двор!». Лошади, на которую он так рассчитывал, на месте не оказалось. Добежав до ворот и упершись в каменную стену, он ощутил отчаянье. Его взгляд упал на дерево. Уцепившись за ветку, он подтянулся и, забравшись повыше, смог перепрыгнуть на стену, а с нее вниз, на дорогу.

Он бежал что есть силы, легкие горели, а сердце, казалось, выскочит из груди. Если он даст себе передышку, то все будет кончено. Впереди был обрыв и река. Кто-то из солдат выстрел из арбалета и болт поцарапал ему плечо. Второй оказался более целеустремленным и попал ему под лопатку. Сердце слева, напомнил себе Августин, а значит, ранение не смертельно. Он подбежал к обрыву и, ни секунды не думая, бросился в воду. Лучше так, чем позволить солдатам отвести его в тюрьму и пытать. Лучше так. Это было последнее, что он думал прежде, чем провалиться во тьму.

***

От осознания того, что он жив, Августин расстроился. Едва он открыл глаза, как боль растеклась по всему телу, и он закашлялся, горло нещадно саднило. Он попытался приподняться, но не смог: его сдерживали толстые кожаные ремни. Вот тьма! Он все-таки пленник! Подавив тяжелый вздох, он присмирел. Огляделся по сторонам, насколько мог. Комната, в которой он находился, была маленькой, даже узкой, но на тюремную камеру похожа не была. Что же это тогда?

Наверное, он задремал, потому что, когда дверь открылась, его выкинуло из забытья. Несколько раз моргнув, чтобы избавиться от пелены перед глазами, он увидел мужчину с пепельными волосами. Кассиопей. Августин похолодел. Ему показалось, что сама смерть пожаловала к нему. Издалека он не казался ему таким сильным, таким подавляющим. Сейчас же ему казалось, что этот человек его раздавит.

– Что вы от меня хотите? – голос Августина сорвался.

– Я бы на твоем месте спросил, жив ли советник Юн, – сухо произнес Кассиопей, глядя ему в глаза.

– Судя по тому, что я не в тюремной камере, с ним все в порядке, – сказал Августин.

– До какой же степени тебе плевать на других, – заметил Кассиопей.

– Почему я все еще жив? – ледяным тоном произнес Августин. Ему не хотелось, что Кассиопей заморочил ему голову.

– Предположим, у меня есть к тебе дело, – просто ответил Кассиопей.

– Ты сумасшедший, если хочешь мне довериться после всего, что случилось

– Возможно, – согласился Кассиопей. Камни в его короне переливались всеми цветами радуги. От его одежды пахло цветами и морем. Похоже, он даже не успел переодеться после поездки. Значит, прошло не так много времени. – И, может быть, я даже пожалею о своем решении.

– Так, может, не стоит тогда рисковать? – сказал Августин, нутром чувствуя, что это предложение ничем хорошим для него не закончится.

– Мне нужно, чтобы ты убил одного человека, – помедлив, сообщил о причине своего визита Кассиопей. Августин рассмеялся, и ремни больно врезались ему в тело. Такой поворот событий был похож на насмешку судьбы.

– Почему я?

– Потому что это хороший вариант, – улыбнулся Кассиопей. – И я прослежу, чтобы ты сделал все правильно.

– Ты не ответил на вопрос – почему я? – требовательно произнес Августин.

– Если ты хочешь отказаться – твое право. Ты умрешь сегодня же. Я уважаю чужой выбор и настаивать не стану.

Слова Кассиопея звучали, как издевка. Августин внимательно посмотрел на него. Его лицо было серьезным, взгляд прямым, что не предвещало ничего хорошего. Он не играл с ним и не пытался унизить. Просто хотел использовать в своих интересах.

– Хорошо, – медленно проговорил Августин. – Кого я должен убить?

– Узнаешь через несколько дней. Выздоравливай, – сказал Кассиопей и ушел.

Августин закрыл глаза, пытаясь понять, во что он опять ввязался. Впрочем, это было неважно. Как только у него появится шанс, он сбежит и не будет никому подчиняться! Тем более этому ненавистному мужику, любовнику Раданеллы!

Снова скрипнула дверь, и в комнату, держа поднос, вошла девушка лет четырнадцати. Он сразу узнал ее – дочка поварихи. Подросла, стала чуть симпатичней, чем раньше. Пожалуй, ее можно будет использовать. Маленькая, глупая – задурить голову раз плюнуть.