«Демонология» короля Якова с приложением «Вестей из Шотландии»

139

См. прим. 136.

140

Здесь в оригинале выделено: …opened the eies of the blynd man. А на полях помечено: Iohn. 9. Это строчка из Евангелия из Иоанна (Ин. 9:32). В Женевской библии: …opened the eyes of one that was born blind. Видимо, король опять цитировал по памяти.

141

Таинства, материальные сами по себе, производят нематериальный – божественный – эффект, который невозможен путем сложения физических компонентов таинства. Христос исцелил слепого, приложив к его глазам смесь глины и слюны, хотя в самой смеси не было силы, которую он применил, – это был только внешний символ. Раздел о таинствах (sacraments), добавленный в 1604 г. по настоянию короля Якова к протестантскому Катехизису, определял их как «внешний и видимый знак внутренней и духовной благодати, данной нам, установленной самим Христом, как средство, через которое мы получаем ее, и залог, обеспечивающий нам ее» (an outward and visible signe, of an inward and spirituall grace given unto us, ordained by Christ himself, as a means whereby we receive the same, and a pledge to assure us thereof). В прежней редакции Катехизиса в «Книге общей молитвы» (The Book of Common Prayer), утвержденной в 1559 г., этого не было. Подобно божественным таинствам, дьявол обладает внешними инструментами, которые выступают как бы знаками его деятельности, хотя сами по себе к злым деяниям привести не могут, сколь бы ни обольщались люди, что могут ими управлять. Дьявол продолжает подражать Богу, будто обезьяна (см. прим. 84), выдавая за истинные орудия злодеяний всякие предметы, включая восковые фигурки и порошки, хотя сами по себе они совершенно не эффективны и в действительности имеют такое же отношение к сверхъестественному, как и элементы божественных таинств, включая хлеб, воду и вино. Об этом писал в том числе Хеммингсен (см. прим. 12), указывая на то, что дьявол подделывает магические знаки, символы, изображения и снадобья (Hemmingsen 1575. P. B4v–B5v). Ламбер Дано (см. прим. 16) полагал, что колдовские инструменты, такие как фигурки или наборы символов, сами по себе ничего не значат, но являются сатанинским подражанием таинствам, и что таким образом дьявол «обращает силу и воздействие означаемых вещей на знаки, которые действительно их означают» (Daneau 1575. P. H8v–I).

142

Протестантские демонологи обычно выделяют три причины Божьего попущения колдовству: наказание нечестивцев, исправление временной духовной слабости и испытание праведников. Иов был примером последнего. Согласно легенде, Иов был «непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла», но Сатана перед Богом стал высказывать сомнения в его искренности – возможно, из-за благосостояния и социального положения Иова, с потерей которых уйдет и благочестие. Бог позволил Сатане проверить Иова, лишить его богатств, семьи, уважения и даже здоровья. Пространная Книга Иова, входящая в библейский канон (Иов. 1–42), насыщена размышлениями о справедливости таких напастей, которые следует сносить без упреков богу и судьбе. Иов испытание прошел, и Господь впоследствии наградил его – он исцелился и вновь разбогател. Поражение Иова с Божьего позволения было одним из самых ярких библейских повествований о страданиях человечества, вызванных Сатаной. Ламбер Дано (см. прим. 16) писал: «Во-первых, Бог справедливейший таким образом наказывает грехи детей своих… Посему они справедливо наказываются Богом, кроме того, таким образом крестом и скорбью Бог испытывает терпение избранных своих» (Daneau 1575. P. F3–3v). Сюжет широко обсуждался демонологами и не только. Жан Кальвин опубликовал более сотни проповедей на Книгу Иова (см. прим. 84). Ее трактовали как в смысле неизбежной силы и права колдовства, то есть дьявола, так и в понимании дьявольского бессилия, зависимости от Божьей воли. Как заметил Реджинальд Скот: «Эти колдуны [witchmongers], за неимением лучших аргументов, много раз возражают Иову… хотя в этой истории нет ни слова, которое говорило бы за них или против меня» (Scot 1584. P. 105).

143

О теории гуморов см. прим. 96.

144

В оригинале: …so weaken and scatter the spirites of life of the patient, as may make him on th’one part, for faintnesse to sweate out the humour of his bodie. На самом деле вместо «жизненные силы» следовало бы перевести «духи жизни» (the spirites of life), то есть душа, которую вынуждает ослабеть, испаряясь, влага.

145

В оригинале: …his humour radicall. Речь о влаге, которая естественным образом присутствует в организме и является необходимым условием для жизни, то есть, собственно, гумором. См. прим. 96.

146

Вопросительный знак по изд. 1603 и 1616 гг.

147

В оригинале: the Prince of the aire. А на полях помечено: Ephes. 2. Использован перевод по Синодальному: Князь, господствующий в воздухе (Еф. 2:2). В Женевской библии: …the prince that ruleth in the air. Ламбер Дано (см. прим. 16) также цитировал этом место в числе аргументов о возможностях дьявола при перемещениях по воздуху (Daneau 1575. P. H2v).

148

В оригинале: …to become very demoniacs. Речь о вселении в тело человека чужого – злого – духа, демона. Об этом уже в «Молоте ведьм»: Инститорис Шпренгер 2023. С. 325–337. О том же – о способности дьявола вселяться в тела грешников и использовать их – писал Жан Боден: Боден 2021а. С. 235, 254–255, 277–286. Боден понимал под одержимостью именно ситуации, когда «попадали под влияние Дьявола», то есть бесноватость, вселение в человека дьявола (Там же. С. 184). Писал он и о преследовании от бесов (Там же. С. 186). Согласно судебному заключению от 26 декабря 1590 г., доктора Фиана обвиняли в том, что он «околдовал» Уильяма Хатсона и наслал на него «злого духа», вследствие чего Хатсон стал «одержим», что продолжалось 26 недель, но прекратилось сразу после того, как Фиан был арестован (for the witching and possessing of William Hutson with an evil sprite, which continued with him twenty-six weeks; like as the said sprite departed and left him how soon the said John was taken and apprehended) (Normand Roberts 2000. P. 229 (Doc. 19 § 12)).

149

См. прим. 142.

150

Вопросительный знак по изд. 1603 и 1616 гг.

151

Эпистемон отсылает Филомата к аксиоме, цитируемой в самом конце первой книги: «Нельзя совершить зло так, чтобы получилось добро». См. прим. 95. Подобно многим другим знатокам, включая Хеммингсена, Дано и Гиффорда (Hemmingsen 1575. P. D–D6v; Daneau 1575. P. K6–K8v; Тимофеев 1995. С. 120–133), король настаивает, что никогда нельзя прибегать к помощи колдовства для облегчения или лечения болезни, вызванной колдовством. Боден относил к ересям попытки «отводить зло колдовства злом колдовства»: «совершенно ясно, что Сатана не делает добра» (Боден 2021а. С. 271, 252). О возможности дьявола творить добро см. также: Махов 2013. С. 47, 133–136, 311–312.

152

Первые два ответа Эпистемона представляют собой стандартную протестантскую проповедь. Cр.: Hemmingsen 1575. P. D6v–D8.

153

Здесь на полях: Mark. 3. В изд. 1603 г. нет. В изд. 1616 г.: Marke 3. В Евангелии от Марка есть история о том, как книжники обвинили Иисуса в изгнании бесов силой «князя бесовского», Вельзевула, на что Спаситель ответил вопросом: «Как может Сатана изгонять Сатану?» Если бы Сатана сам на себя «восстал», то конец бы ему пришел (Мк. 3:22–30). Ср.: Мф. 9:34, 12:22–31; Лк. 11:14–23.

154

Ср.: «Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф. 7:14).

155

В оригинале: buckler. Речь про малый круглый щит, который носят на руке. Ср.: «Для сего приимите всеоружие Божие… а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого» (Еф. 6:13, 16).

156

Эта тема – возможности и ответственность судебных чиновников, магистратов – многократно обсуждалась демонологами, прежде всего в связи с необходимостью пресекать колдовские злодеяния. Еще Нидер, а затем авторы «Молота ведьм» подчеркивали удивительное свойство, когда ведьма, представ перед уполномоченным судьей, магистратом, не может причинить ему никакого вреда своим магическим искусством. К ним отсылал и Боден: «Прекрасно известно, что колдуны не в силах причинить вред своим палачам. На это же указывают Шпренгер и Нидер, которые отправили на костер несчетное их множество, они согласны между собой в том, что колдуны не могут причинить какой-нибудь вред служителям справедливости, хоть их они ненавидят больше всех на свете. На дознании они часто утверждают, что обладают властью убить судей, но это невозможно» (Боден 2021а. С. 264). Также см.: Boguet 1603. P. 154. Для юриста Бодена это очень существенное положение. Он неизменно подчеркивал важность «хороших магистратов» для счастья народного (Боден 2021а. С. 240). Нечестивых магистратов, которые не проявляют достаточно рвения в осуждении колдовства, необходимо жестоко карать – они сродни колдунам: «Первейшее подозрение против магистрата, полагающее его колдуном, в том, что он несерьезно относится к колдовству» (Там же. С. 348). По мнению Бодена, уличенные в колдовстве не могут быть милованы – магистрат должен быть к ним предельно строг (Там же. С. 274, 292, 342, 350–351).

157

У Ламбера Дано (см. прим. 16) Антоний задает Теофилу тот же вопрос, и получает ответ: «Если я могу сказать, что думаю, то отвечу, что они могут, если у них есть возможность как-то совещаться со своим господином Сатаной. Но если вы спросите меня, что думают об этом простые люди: конечно, что они не могут» (Daneau 1575. P. I8). Теофил далее продолжает о том, что ни судебный авторитет, ни задержание не предотвращают от дальнейшего maleficium [злодеяния], поскольку это зависит только от «совещания» (conference) – встречи – с Сатаной, но поскольку для него доступ к ведьмам затруднен из-за наблюдения в тюрьме, ведьмы причиняют меньший вред после задержания (Daneau 1575. P. I8–K1). Боден считал, что Сатана обязательно попробует навестить ведьму, оказавшуюся под стражей (Боден 2021а. С. 295).

158

Согласно «Вестям из Шотландии», дьявол, одетый в черное и с белым жезлом в руке, посетил Джона Фиана в тюрьме и требовал ответа, «продолжит ли он свою верную службу в соответствии с первоначальной присягой и обещанием, данным на этот счет» (Normand Roberts 2000. P. 321). См. прим. 308.

159

Про саддукеев см. прим. 2.

160

Существовала давняя христианская традиция. Согласно ей языческие оракулы, посредством которых бесы говорили под видом богов, замолчали либо во время Рождества, либо после Распятия. Она основана на пророчестве из библейской Книги Михея, согласно которому с приходом Мессии оракулы умолкнут: «исторгну чародеяния из руки твоей, и гадающих по облакам не будет у тебя» (Мих. 5:12). В том числе этому вопросу был посвящен диалог Плутарха «Об упадке оракулов» (De defectu oraculorum; I–II вв.), где египетский кормчий Тамус услышал крик: «Как доберешься до Палода, ты должен объявить, что мертв великий Пан» (Гараджа 2022. С. 312). О знамении доложили императору Тиберию, который провел специальное расследование. Впоследствии его истолковали в христологическом смысле – либо провозвестие рождения Христа и свержения Сатаны, либо смерть Христа. См.: Patrides 1965. P. 503–507. Сочинение Плутарха было издано на латыни в 1556 г. в Париже и на греческом в 1572 г. в Женеве. Английский перевод Филемона Холланда вышел в 1603 г. В библиотеке короля Якова было несколько сборников Плутарха на французском (Warner 1893. P. XXXIV, XL, XLV). История о «мертвом Пане» упоминалась среди других в книге Людвига Лафатера «О приведениях и духах, гуляющих по ночам» (Lavater 1572. P. 94–95), откуда, вероятно, и получила известность. На нее указал некий E. K. (возможно, сам Спенсер) в комментариях к «Пастушьему календарю» (The Shepheardes Calendar; 1579), первому опубликованному поэтическому сочинению Эдмунда Спенсера (Spenser 1579. Fol. 21): «Великий Пан: Христос, истинный Бог всех пастухов на свете, глаголющий о Самом Себе: “Я есмь пастырь добрый”. Имя Пана (как мыслю) сполна подобает Ему, ибо “Пан” означает “всё” или “Всемогущий”, а всемогущ лишь Господь наш Иисус. Сим же именем нарицает Его и Евсевий в пятой книге своего “Приуготовления к Евангелию”, а затем излагает уместную разъяснительную повесть, оная же впервые записана Плутархом в его книге “Об упадке оракулов”. Молвится там, что когда Спаситель наш принимал горчайшие крестные муки, некие мореходы, правившие путь из Италии на Кипр мимо некоего Острова, иже именуется Пасосом, услыхали глас велий, коим некто незримый взывал к Фармузу-Египтянину (сей же Фармуз владел и правил кормилом на корабле их). И во слух обратился Фармуз, и велено быть ему: достигнув острова Палода, возвести: умер великий Пан!.. Иные мнят, будто Паном числить надобно сатану, чье владычество разрушил в то время Христос, врата адовы сокрушив и смертию смерть поправ (ибо, сказывают, умолкли с тех пор все до единого Прорицатели, а духи зловредные, иже чары наводили на людей, усмирились); такожде сказывают, будто вопросил кесарь Тиберий: но кто сей Пан? – и ответствовали мудрейшие и ученейшие: чадо Эрмия и Пенелопы. А я мыслю, что галголы, к Фармузу обращенные, возвещали о крестной смерти Христа, единственного истинного Пана, пастве Своей во спасение муки приявшего» (пер. С. А. Александровского; Спенсер 2016. С. 201–202). Об этом писал и Реджинальд Скот: Scot 1584. P. 163. Образ отразился у Дж. Мильтона в оде «На утро Рождества Христова» (Ode on the Morning of Christ’s Nativity; 1629): «Оракулы молчат / И вновь не зазвучат / Слова лукавы в капище великом. / Се Аполлон свой храм / Спешит покинуть сам, / Дельф огласив нечеловечьим криком. / И жрец с белесыми очами / Уже не будет впредь здесь ворожить ночами» (пер. Т. Ю. Стамовой; Мильтон 2006. С. 488). Мильтон полагался в том числе на поэму Пруденция «Апофеоз» (V в.), где упомянуто, что Дельфийский оракул замолчал ровно при рождении Христа: «С тех пор как Дух, тот Дух, который есть Бог, коснулся смертного чрева, и Бог вошел в тело матери и через деву сделался человеком, пещера в Дельфах умолкла, ее оракулы прокляты; котел больше не направляет ответы с треножника» (ex quo mortalem praestrinxit Spiritus alvum, Spiritus ille Deus, Deus et se corpore matris induit atque hominem de virginitate creavit, Delphica damnatis tacuerunt sortibus antra, non tripodas cortina regit; Apotheosis, 435–439). Аполлон кричал и корчился от слов Христа, изгоняющих бесов (Apotheosis, 402–403). В поэме «Возвращенный рай» (Paradise Regained; 1671) Мильтон вновь обратился к теме: «да впредь не станешь прорицать / Язычникам; оракулы уснут, / И стихнет буйство жертвенных торжеств / И в Дельфах, и всеместно; и вотще / К оракулу стекутся: будешь нем. / Живого Прорицателя Господь / Днесь ниспослал учить и наставлять / Конечной воле Божьей; а в сердцах / Благочестивых утвердится впредь / Дух Истины, вещатель неземной / Всего, что людям ведать надлежит» (пер. С. А. Александровского; Мильтон 2006. С. 384). Протестантские писатели, в том числе король Яков, любили подчеркивать аналогию между прекращением лживых, дьявольских пророчеств при пришествии Христа и прекращением папистских обманов при протестантском восстановлении евангельских истин. См.: Scot 1584. P. 160–165.

161

В оригинале: …conquest of the white horse, in the sixt Chapter of the Reuelation. Речь об образе из «Откровения» (Апокалипсиса) Иоанна Богослова: «Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить» (Апок. 6:2). В Женевской библии (1560): …he went forth conquering that he might overcome. Предвестниками конца времен в Апокалипсисе выступают четыре всадника на разных конях: белом, рыжем, вороном и бледном. Их интерпретации разнятся. Раннехристианская предполагала, что всадником на белом коне был Иисус Христос, который знаменовал победу в распространении евангельских заповедей. Это подтверждалось тем, что в одной из последующих глав на белом коне предстает именно Спаситель: «И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует… И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый» (Апок. 19:11, 14). Так, судя по всему, понимал и король Яков, который считал, что белый всадник должен установить Церковь, победившую во всем мире, в том числе в Риме. См. также: Cunningham Grell 2000. P. 13–14, 19–43. Позднее распространилось мнение, что в «Откровении» речь о разных белых всадниках, и в первом случае речь о лжепророке, лжеправеднике.

162

В оригинале: …by that sinne of rebellion, as Samuel calleth it. Это отсылка к словам Самуила в 1-й Книге Царств: «ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление – то же, что идолопоклонство» (1Цар. 15:23). В Женевской библии: For rebellion is as the sin of witchcraft, and transgression is wickedness and idolatry.

163

Под привидениями (лат. Spectrum), как писал Лафатер (см. прим. 22), римляне понимают «означает очертания или форму чего-то, представшего перед нашим взором… Богословы [Divines] принимают под ним субстанцию без тела, которая, услышанная или увиденная, пугает людей» (Lavater 1572. P. 1). Французский знаток Пьер Ле Луайе (1550–1634), опубликовавший в 1586 г. «Четыре книги о привидениях или призраках и видениях духов, ангелов и демонов» (Quatre Livres des Spectres ou Apparitions et Visions d’Esprits, Anges et Demons; на английском издана в 1605 г.), на первой же странице определил: «Привидение, или призрак [A Specter, or Apparition], это воображаемая субстанция без тела, которая чувственно предстает перед людьми, вопреки природным правилам и порядку, и пугает их» (Loyer 1605. P. 1). Под «тенями мертвых» (лат. umbrae mortuorum) Лафатер ссылается на комментарии Мавра Сервия Гонората (IV в.) к Вергилию: «Сервий пишет, что тени [Umbræ] назывались привидениями [Larvæ], а души умерших людей они звали тенями [Umbræ]. Привидевшихся людей называют Призраками [Of Larvæ men are called Larvati], то есть сумасшедшими, и теми, кто одержим духами [frantike men, and such as are vexed with spirits]» (Lavater 1572. P. 4).

164

В оригинале: the fairy. Для Лафатера это «духи земли» (Fayries of the earth) (Lavater 1572. P. 49). Ле Луайе (см. прим. 163) включал фей в число привидений и призраков: «Нимфы древних, которые являются теми, кого мы теперь называем феями (Fées), по-итальянски Fate, а по-английски Fayries» (Loyer 1605. P. 17). В XVI в. вера в злобные и страстные феи уже вполне интегрировалась в английское общество, где женское правление стало привычным, а Елизавету I сравнивали с «королевой фей». См. поэму Эдмунда Спенсера «Королева фей» (The Faerie Queene; 1590), где королева фей Глориана, представленная лишь фоном, сама по себе не участвует в событиях, но воплощает абстрактную славу, ради которой рыцари отправляются в смертельно опасные приключения (Спенсер 2019). Появление литературных фей, крохотных милашек с магическими способностями, относится к более позднему времени – к эпохе Шекспира. См.: Thomas 1991. P. 724–734; Purkiss 2003; Golden 2006. P. 345–347; Зотов 2015. Скорее всего, адаптированным вариантом домовой феи стали «фамильяры» (см. прим. 6). См. также: Апрыщенко 2016. С. 219.

165

В оригинале: Lemures. Ссылаясь на Бл. Августина и других Отцов Церкви, Лафатер писал, будто язычники полагали, что души умерших становятся «демонами, то есть добрыми или злыми ангелами, которые если поступают хорошо, зовутся Ларами [Lares], то есть личными божествами, а если поступают плохо, то зовутся Лемурами [Lemures], или Привидениями [Larve], призраками или эльфами [bugs and Elves]» (Lavater 1572. P. 2). Древние римляне называли лемурами «призраки всех мертвых существ [the ghosts of all dead things]» (Там же. P. 3). «Лемуры [Lemures]… причисляются к привидениям [Larvae] или вредоносным духам, которые на самом деле бесы [Divels], являющиеся ночью в образе различных зверей [Beastes], но чаще всего в образе и с фигурой мертвеца» (Loyer 1605. P. 7v). К злым духам у римлян причислял лемуров Боден: Боден 2021а. С. 111.

166

Здесь на полях: Esay. 13 [;] Iere. 50. Речь о пророчествах Исайи и Иеремии, которые предрекали гибель Вавилона (Ис. 13; Иер. 50) и Эдома (Ис. 34:5–6; Иер. 49:7–22): «Ибо упился меч Мой на небесах: вот, для суда нисходит он на Едом и на народ, преданный Мною заклятию. Меч Господа наполнится кровью, утучнеет от тука, от крови агнцев и козлов, от тука с почек овнов: ибо жертва у Господа в Восоре и большое заклание в земле Едома» (Ис. 34:5–6); «И будет Едом ужасом; всякий, проходящий мимо, изумится и посвищет, смотря на все язвы его» (Иер. 49:17).

167

В оригинале: …of Babell and Edom. В изд. 1603 и 1616 гг. иначе – «…of Ierusalem», что некорректно, поскольку в источнике, который указан, – Ис. 13; Иер. 50 – речь о Едоме и Вавилоне. Впрочем, как Исайя, так и Иеремия пророчествовали о разрушении Иерусалима, что, возможно, и стало причиной ошибки. См.: Normand Roberts 2000. P. 12, 404.

168

В оригинале: the habitackle of Howlettes. Исайя пророчествовал, что после разрушения Эдома (Идумеи) его дворцы опустеют и населять их будут дикие животные: «И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой» (Ис. 34:14). В Женевской библии (1560) этот стих переведен так: There shall meet also Ziim and Iim, and the Satire shall cry to his fellow, and the screech owl shall rest there, and shall find for herself a quiet dwelling. Из the screech owl («кричащие совы») король Яков запомнил только Howlettes («совы»). Латинская Вульгата дает это место иначе: Et occurrent daemonia onocentauris, et pilosus clamabit alter ad alterum; ibi cubavit lamia, et invenit sibi requiem. Здесь «совам» соответствует lamia («женщина-демон», «вампир»), что в синодальном переводе – «ночное привидение». На переводе сказались старинные представления о совах («стриксах») как кровопийцах. См.: Зарапин 2020. С. 178–179. У Вейера о ламиях сказано, что «в народе» их называют «стригами от слова strix (сова), имени ночной птицы, предвещающей недоброе» (Герметизм 1999. С. 429). Примечательно, что в Библии, изданной в 1611 г. под надзором самого короля Якова, в двух других пророчествах о зверях, которые заполнят руины Вавилона и Эдома (Ис. 13:21; Иер. 50:39), совершенно понятное слово «страусы» (Вульгата: struthiones; Женевская библия: the ostriches) заменили на «совы» (the owls), возможно, чтоб усилить эффект.

169

В оригинале: of ZIIM and IIM. Слова, трижды встречающиеся в Библии в пророчествах Исаии и Иеремии (Ис. 13:21–22, 34:14; Иер. 50:39). Наряду со столь же непонятным ohiim (Ис. 13:21), относятся к существам, которые станут обитать в руинах погибших Вавилона и Эдома. Точное значение еврейских слов siyyim и ‘iyyim в этих текстах неясно. В Женевской библии (1560) их решили оставить без перевода. Согласно пророчествам, после гибели Вавилона на его руинах «будут отдыхать Ziim, а дома их наполнятся Ohim; страусы поселятся там, сатиры будут там танцевать, а Iim завоют в его дворцах…» (But Ziim shall lodge there, and their houses shall be full of Ohim: Ostriches shall dwell there, and the Satyrs shall dance there. And Iim shall cry in their palaces…); «Ziim с Iim будут жить там» (the Ziims with the Iims shall dwell there), и на месте Эдома «также встретятся Ziim и Iim» (There shall meet also Ziim and Iim). В Синодальном переводе эти места соответственно представлены так: «будут обитать в нем звери пустыни, и домы наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их…» (Ис. 13:21–22); «И поселятся там степные звери с шакалами» (Иер. 50:39); «И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками» (Ис. 34:14). В латинской Вульгате перевод непоследователен: в первом случае (Ис. 13:21–22) ziim стал bestiae («зверь»), ohim – draconibus («дракон»), а iim – просто ululae («воющий»); во втором случае (Иер. 50:39) оба – ziim и iim – dracones («драконы»); а в третьем случае (Ис. 34:14) они daemonia onocentauris («демоны и онокентавры»). Примечательно, что в Библии, изданной в 1611 г. под надзором самого короля Якова, перевод поправлен: теперь во всех случаях ziim – это «дикие звери пустыни» (wild beasts of the desert), а iim – «дикие звери островов» (the wild beasts of the islands). В XVI в. интерпретаций ziim и iim встречалось немало. В примечании на полях у Ис. 13:21 в Женевской библии говорится о ziim: «Это были либо дикие звери, либо нечисти, либо злые духи, посредством которых сатана обманывал людей, как феи, гоблины и тому подобные фантазии» (Which were ether wilde beasts, or foules, or wicked spirits, where by Satan deluded man, as by the fairies, gobblins and suche like fantasies). См. интерпретации: Musculus 1623. P. 236, 408. Жан Кальвин прокомментировал для Ис. 13:21–22: «Я не могу точно сказать, как это слово Ziim следует переводить, поскольку мнения толкователей сильно различаются» (Calvin 1552. P. 192; Calvin 1570. P. 128; Calvin 1609. P. 151). Переводы его комментария к Ис. 34:14–15 существенно расходятся. Исходный текст на французском нейтрален: «Этих зверей разъясняют по-разному» (Calvin 1552. P. 450). В латинском варианте: «Одни считают этих животных фавнами, другие – стригами, а третьи – сатирами» (Hæc animalia alii Faunos, alii Striges, alii Satyros esse putant; Calvin 1570. P. 287). На английский это перевели как: «Одни утверждают, что эти звери – феи, другие – хобгоблины, третьи – сатиры» (Some affirme that these beasts are Fayries, others, Hobgoblins, others, Satyres; Calvin 1609. P. 346). Боден полагал, что там пляшут «феи, сатиры и демоны», которые обозначены одним словом «онокентавры», то есть полулюди- полуослы (Боден 2021а. С. 219). Так этого зверя описывал Лафатер: «Онокентавр [Onocentaurus] – это зверь странного сорта, который, говорят, похож на человека в верхней части, а внизу как осел» (Lavater 1572. P. 7). Библейские стихи о ziim и iim, странных и, возможно, демонических обитателях заброшенных поселений, часто цитировались как авторитетные источники в каталогах, классификациях и рассуждениях о духах.