Эрин. Погружаясь в Бездну

Я кивнула и припомнила всё, что читала о таких магах. Маги жизни формируются только из магов земли. Они не целители, хотя часто работают с ними в связке. Целители, грубо говоря, чинят то, что сломано и не работают с растениями. Маги жизни – другое. Они могут прорастить семена, напитать иссохшее дерево, вернуть силы после болезни.

В целительстве они подключаются на этапе реабилитации или поддерживают больных в тяжелом состоянии. В лечебницах их тоже называют лекарями. Это скорее должность, а не дар. Маг жизни – универсальный донор силы. Он даже может подпитать искру ослабленного мага, но только если сам пациент хочет жить.

– Здесь давно не было хорошего дождя. – Филли легко выпустила нить силы. Та осторожно прошлась вокруг нас сияющей рябью. Цветы засверкали, выпустили новые листочки, а лепестки стали ещё ярче. – Достаточно, – пожурила эльфийка особо резвый вьюнок, не желавший выпускать её локон. Затем, не задумываясь, отёрла пальцы, испачканные землёй, о штаны. Вот тут-то мне и стало ясно, почему вне сцены она одевается как садовник. В голове начали формироваться замыслы.

– Так о чём ты хотела спросить?

Её знания, её помощь, её хорошее отношение – всё это было необходимо, чтобы оставаться под защитой Дамиро. Коварный план по привлечению эльфийки на свою сторону начинался с этого разговора.

– У меня есть артефакт. Только непонятно, зачем он нужен. Сможешь подсказать?

– Давай посмотрю, – Филли протянула руку.

– Эм… я не могу его снять.

Светлые брови эльфиечки изогнулись домиком, в фиалковых глазах вспыхнуло любопытство. Я указала на пулю у себя на шее. Она наклонилась ближе, присмотрелась, аккуратно подцепила артефакт пальчиками. Я почувствовала, как от блондинки веет чем-то природным и тёплым, словно от нагретой на солнце коры. Теперь я понимала эти цветы. Хотелось обнять её и греться в этом ощущении. Но я лишь тихо сидела и ждала вердикта.

– Ну и путаница! Вот эти пять нитей вообще никуда не ведут. В узлы завязаны и висят неизвестно для чего. – Маги жизни прекрасно видят потоки – как в теле, так и в плетениях. Они интуитивно чувствуют направления силы. Своего рода магические рентгены.

– Как ты вообще умудрилась создать нечто настолько мощное, но несуразное?!

Я пожала плечами.

– Я понятия не имею ЧТО создала, а ты спрашиваешь КАК.

Тёплая древесная аура Филли спорила с её колким взглядом, в котором читалось: «ну ты и дура…». Я развела руками, мол, какая есть.

– Есть идеи?

Она снова сосредоточилась на пуле. Вертела её в руках, словно пытаясь разглядеть невидимую гравировку, доступную только магам жизни.

– Силы ты сюда вбухала немерено. Это я точно могу сказать. И почти всю совершенно бездарно. Или я чего-то не понимаю. Здесь такой клубок, что даже я не могу разобрать, где начало, а где конец.

Я печально вздохнула.

– Но кое-что вижу, – просияла девушка, явно гордясь своим открытием. – Артефакт связан с поиском.

С поиском?

Я вспомнила, как сидела в кустах, сжимая пулю, и повторяла про себя: «Только бы меня не нашли». Перед глазами промелькнули форменные сапоги незнакомого эльфа, хруст веток. Во рту пересохло, кровь побежала быстрее.

– Филли, а с поиском… или против поиска?

Эльфийка заправила за острое ушко светлую прядь, точно так же, как Мэл. Забавно, как наследственность отчётливо проявляется в таких мелких жестах, порой ярче, чем в оттенке волос и форме носа. Фиалковые глаза снова уставились на пулю, древесный аромат усилился.

– Хм… да. У отца в коллекции был один амулет. Глушил поисковики. Там нить свивалась в похожий узор. Но всего одна нить! У тебя таких… раз… два… О, ещё одна. Ну, я девять насчитала.

– И что это означает?

Пуля скользнула обратно, металл, согретый теплом рук Филли, коснулся моей кожи чуть ниже ключиц.

– Понятия не имею. Я же не артефактор, – на её щеках выступили ямочки. – Но могу кое-что попробовать.

Она быстро кинула в меня крохотный светящийся шар. Заклинание-поисковик, как оказалось. Светлячок развеялся, даже не коснувшись меня.

– Видимо, всё же против поиска..

Мы переглянулись. Мне дышать стало легче от этой новости. Только насколько мощной получилась защита, Филли не знала.

– Могу посмотреть в другой раз, когда будет больше времени. Вдруг, ещё что-нибудь разгляжу.

Я прекрасно понимала, что артефакт – не единственная моя странность и помощь Филли мне ещё потребуется. Замысел сформировался окончательно.

– У меня есть к тебе предложение, – заговорщицким тоном обратилась к эльфийке.

Она насторожилась.

– Ты поможешь мне с артефактами и с моим даром, а взамен я помогу тебе с Дамиром.

Дослушав, Филли мгновенно помрачнела. Она отвернулась, и казалось, вьюнки почувствовали перемену. Их тяжелые зефирно-белые головки ткнулись в её ладони, как молочные котята.

– Тут ничем не поможешь.

Вьюнки ластились, один прополз по руке, коснулся шеи, бесцеремонно приправив плечи чёрными песчинками.

– Почему ты так говоришь?

– Тебе какое дело? – огрызнулась девушка.

– Да в целом никакого. Но мне нужна твоя помощь, а тебе нужен Дамир. А ещё… От одной знакомой я заразилась желанием причинить кому-нибудь счастье. – перед глазами вспыхнул образ Даниры Сорэ, но её имя я, конечно, не упоминала. – А то вы смотрите друг на друга воловьими глазами, но даже толком не разговариваете.

Филлисэль ощерилась, как ёжик. Вьюнок поспешил затеряться в траве, оставив след на сером рукаве рубашки.

– Чушь! Дамир смотрит на меня как всегда, как сто с лишним лет назад. А я…

Вспышка мгновенно угасла, оставляя лишь сжавшийся в комочек уголёк девичьих грёз.

– Что ты имеешь в виду? «Как сто лет назад» – это как?

– Как на малявку, которая всюду за ним таскается.

Она едва слышно пролепетала эти слова, но тут же выпрямилась, встряхнула светлой косой. – В принципе, сложно его винить. Я ведь действительно за ним таскаюсь, – она стиснула ткань брюк и зло выпалила: – Ничего не поменялось!

Филли снова уронила голову, уткнувшись в колени.

– Почему я вообще с тобой об этом говорю?!

Она была сплошным клубком противоречивых эмоций, наверное, таким же запутанным, как нити в моей пуле.

– А почему бы и нет? – спокойно посмотрела на неё. – Я точно тебя выслушаю. Я же сказала, что хочу помочь. Не получится – закинешь меня в выгребную яму, как и собиралась с самого начала. Но если получится… то на Терроне станет на одну счастливую Филлисэль больше. Чем ты рискуешь? Тем, что не сможешь мучиться ещё сто лет, отгоняя других женщин?

Филли задумалась. Погладила какой-то колокольчик, кивнула своим мыслям.

– Всё не так просто…Одну точно не отогнать. Нет у меня такого права…

После этой туманной фразы она всё же начала рассказывать.

Они познакомились в доме Шантора – главы красных драконов. Дамир тогда подолгу жил у него по своим причинам, о которых Филли никто не докладывал. Он дружил с сыном Шантора – Шайраном. Обоим не было ещё и тридцати. Отец Филли приехал в Красные Горы с дипломатической миссией, взяв малолетнюю дочь с собой. Филли только исполнилось двенадцать.

– Помню день, когда впервые его увидела. Девчонкой я обожала пирожные из агавы, никогда ни с кем ими не делилась. Но он выглядел таким одиноким, как заброшенный сад. Я не выдержала и пихнула пирожное прямо ему под нос. От сердца оторвала! Я испачкала ему щёку, а он улыбнулся. Я тогда подумала, что ничего красивее в жизни не видела! Даже лучше цветущей свибы!

Парни не испытали восторга от свалившейся им на головы малявки, которая всюду таскалась за старшими. И не отправишь её никуда – дочь посла всё-таки. Однажды они заперли Филли в подсобке, чтобы смыться в опасный поход на заброшенные плавки драконьего стекла. Когда это обнаружили, Шантор устроил им страшную взбучку. А после, глава красных драконов передал ответственность за девчонку обоим лоботрясам. Так он решил научить их ответственности.

Дамир с детства обладал талантом сочинять истории. Истории и небольшие спектакли с теневыми фантомами стали для парней способом договориться с маленькой надоедой. Она не пытается увязаться за ними в очередное приключение, а взамен её ждут пирожные и новая сказка.

Сдирать коленки на камнях или есть пирожные и смотреть спектакли? Выбор для маленькой Филли был очевиден.

Филли с отцом провела в доме Шантора пару лет и потом часто приезжала, особенно на каникулы парней. Со временем надоеда стала полноценной частью банды. Она любила шутить, что Дамир должен ставить спектакли, а она играть в них главные роли. Вампир ничего на это не отвечал и не спорил. Только улыбался и читал новую пьесу.

Когда Филли исполнилось тридцать, она обрела форму дара и взрослый облик. И тогда её снова перестали брать с собой на вылазки. А Дамир всё чаще держался на почтительном расстоянии.

– Вы люди взрослеете плавно. А я в одно утро проснулась другой. Не подростком, а взрослой девушкой. С новыми силами и совершенно новыми желаниями.

– Что ты имеешь ввиду? – не совсем уловила я смысл.

– Имею ввиду, что когда не экспериментируешь с формой дара, мечтаешь о том, как затащить кого-нибудь в постель. Я когда через месяц после совершеннолетия Дамира увидела, слов не слышала. Всё о чём могла думать, как хочу на него наброситься. А он впервые в жизни говорил со мной, как с уважаемой лэрой Третьего Дома.

На моём лице проступило изумление. Бедные эльфы, им как будто весь гормональный бунт достаётся в сжатые сроки. А потом я подумала, что с Дамиром у них точно ничего не было, так что…

– Филли, ты же не…

– Я не девственница. Поверь, в том состоянии девственником остаться невозможно. Рехнёшься. – она закусила губу, посмотрела на тянущиеся по небу облака. – А Дамир в тот год вообще обходил меня по очень широкой дуге.

Как-то раз она порезала при нём руку, и он скривился как от зубной боли. Филли решила, что её кровь ему противна, поэтому старалась не допускать подобного впредь.

С вампирами такое бывает. Чья-то кровь пахнет приятно, чья-то – как резкие духи, а чья-то вовсе вызывает отторжение и чувство изжоги. А спустя ещё семь лет, когда Дамиру исполнилось пятьдесят, он исчез. Он не приехал к Шантору на каникулы, как обычно. Шайран тоже ничего не объяснял. Все сделали вид, будто Дамира просто не существовало.

К тому моменту детское очарование перешло в девичью влюбленность. И никто, ни одна живая душа, не отвечал на её бесконечные вопросы о судьбе вампира.

Она сходила с ума в одиночестве.

Со временем боль притупилась. Учёба в академии набирала обороты. Она поступила в академический театр, много работала, чтобы получать главные роли.

Подруги, поклонники, студенческая жизнь и первые практики в лечебницах помогли отодвинуть воспоминания на второй план.

Но ещё через двадцать лет…

На весь мир прогремел Дамиро!

И всё.

Филли сложила два плюс два и, что называется, упёрлась рогом.

Она не слушала ни родителей, ни других родственников, ни друзей, которые уговаривали её забыть о детской привязанности. Но неожиданно девушку поддержал Мэл. В сопровождении старейшины Третьего Дома её отпустили без возражений.

Филли была счастлива, когда нашла Дамира. Ожидала, что и он обрадуется. Но вышло иначе.

– Когда мы встретились, он посмотрел на меня так, будто впервые видел. Будто я – просто знакомая со светского приёма. Сказал, чтобы я уезжала. Нечего благородной лэре глотать дорожную пыль. Самое обидное, что Мэлу он сразу предложил остаться.

– Но ты же здесь. Играешь главные роли.

Губы Филли исказила грустная усмешка.

– Я пять лет скиталась вместе с театром! – продолжила она с горечью. – Мэл уговорил Дамира не выгонять меня, при условии, что я подпишу клятву. Я подписала, но и после этого Дамир меня игнорировал. Я каждый день старалась быть полезной, чтобы он хоть как-то признал моё существование.

Она не плакала, даже слезинки не уронила. Только цветы вокруг притихли, затаились, запрятали цветастые шапочки в плотные тёмные листья.

Филли помогала с костюмами, с организацией. Делала всё, что было в её силах. Незаметно она стала для театра не меньшей опорой, чем Мали и сам Дамир. Но ни на одни пробы в спектакль он её не допускал. А стоило где-то пересечься, всякий раз напоминал, что лэре здесь не место.

Так продолжалось, пока одна из актрис не бросила труппу на произвол судьбы, умчавшись с любовником в день премьеры.

Роль была небольшой, но важной. Для Филли это был шанс, который она не упустила.

У Дамира не осталось выбора. А эльфийка знала текст и сценическое движение наизусть, к тому же оказалась очень талантлива. За годы в академии она отточила мастерство, благодаря упорству и любви к спектаклям, привитой ей самим вампиром.

Дальше дела пошли на лад.

Дамир мог сколько угодно отмахиваться от надоеды-Филли, но, будучи одарённым драматургом, был не в состоянии игнорировать талантливую актрису Филиссэль Вирго.

Роли становились всё больше.

Довольно быстро детская шутка стала реальностью. Он писал пьесы – она играла главные роли. С годами Дамир стал чаще улыбаться, перестал отгораживаться от эльфийки, делать вид, что они почти незнакомы. Всё вернулось к тому, на чём закончилось в юности.

– В том числе к пьесам добавились опасные приключения. Почти как тогда, в доме Шантора. И от запаха моей крови он всё ещё кривится. – непринужденно закончила Филли. Настоящая актриса! Я бы поверила в её смирение, если бы не их молчаливые переглядывания изо дня в день.

О каких приключениях речь – эльфийка не уточнила, но это и не главное. Важно, что, несмотря на всё пережитое вместе, Дамир продолжал удерживать почтительную дистанцию. Хвалил, восхищался, благодарил за помощь и поддержку. Иногда шутил и даже делал подарки. Правда, и подарки были будто для маленькой Филли: пирожные, простенькие украшения, небольшие артефакты.

Разве что добавились семена редких цветов, которые Филли выращивала. Кстати, именно из этих трав изготавливалась заживляющая чудо-мазь с вампирским ядом.

– Теперь понимаешь? Он относится ко мне как к ребёнку, а моя кровь ему не подходит.

Для вампиров кровь – это важно. Но что-то мне подсказывает, что всё действительно не так просто. И с кровью, и с этой историей. Филли, возможно, так легче, но я уверена, что насчёт Дамира она многое себе додумала.

В любом случае, проверить и первое, и второе не так сложно. Нужен только подходящий случай.

– Понимаю, но у меня есть парочкаидей.

– Каких?

– Пообещай, когда я скажу, ты последуешь моим советам. А там видно будет. Для начала проверим, насколько взрослой ты ему кажешься.

Видимо, в моих глазах промелькнули бесята, потому что Филли наградила меня крайне подозрительным взглядом. Потом запрокинула голову и протяжно выдохнула.

– Да уже всё равно. Хоть твои советы, хоть самой Бездны! Лишь бы помогло. Даже при том, что это ничего особенно не изменит… Хотя бы недолго побыть счастливой…

– Почему недолго?

Она печально улыбнулась и покачала головой, давая понять, что ничего больше объяснять не станет. Мы ещё немного поболтали о будущем спектакле, который пройдёт в Самии. Филли призналась, что легенда о короле людей, где она играла королеву, – одна из её любимых постановок.

Потом Мали позвала нас поглощать вкусности на свежем воздухе.

[1] Нари-маа – демонический, истинная мать.

Глава 5. По коням!

Эрин Вальк, Граница Союза Лесов с Драконьими Землями

Небо заволокло до густого серо-сизого оттенка, но Дамир удовлетворённо жмурился, сидя на покрывале, будто загорал на тёплом, ласковом солнышке. Видимо, я очень красноречиво переводила взгляд то редкие солнечные лучи, то на вампира, потому что Мали посмеивалась надо мной, потягивая травяной чай.

– Вампиры загорают при такой погоде? – спросила, исходя из белоснежного оттенка их кожи.

Дамир лениво приоткрыл один глаз и просветил:

– Вампиры вообще не загорают. А ты не видишь, что сделала?

Ну, что я опять натворила?!

– Шерри, посмотри на потоки, – дал задание Мэл.

Я моргнула, и перед магическим взором пространство раскрасилось лентами потоков. Их было много, и прямо над Дамиром они сливались в мощную воронку.

– Это я сделала? – удивлённо уставилась на эльфа.

Мэл кивнул.

– Ты призвала стихии в свидетели. Позвала так позвала! – ворчал эльф. – Ощущение, будто здесь пара магов не ниже седьмой ступени полдня плели что-то серьёзное.

Моя дурная голова сразу же окунулась в тревожные мысли.

– Это значит, что сюда кто-то явится проверять, что произошло?

– Обязательно явились бы, но к тому моменту я здорово подкреплюсь, – ухмыльнулся Дамир.

Я наблюдала, как воронка вращается всё медленнее, а потоки, вне зависимости от принадлежности к стихиям, погружаются в тело вампира, растворяясь.

– Вампиры обожают такие скопления магии, – продолжила уже Мали. – Для них это бесплатный пир. Так, мой дорогой? – Она с материнской лаской похлопала Дамира по руке.

– Та-а-ак. То, что нужно перед тем, как толком не спать четверо суток. Шерри, давай ты перед каждым спектаклем будешь устраивать что-нибудь эдакое! Вампирский состав будет тебе крайне признателен, – глава театра вальяжно растянулся на покрывале.

– Я читала, что вампиры забирают магию из пространства, как стихийные маги.

Филли нервно ёрзала в присутствии Дамира, сидя на самом краешке пёстрого покрывала. Он закрыл глаза и не видел, как она откровенно им любовалась. Его блестящие чёрные пряди рассыпались по траве, длинное тело вытянулось в расслабленной позе. Грубоватые черты лица разгладились, на тонких губах играла улыбка. На мгновение Филли забылась, и травы начали перебирать кончики его волос. Но девушка быстро опомнилась и призвала магию к порядку. Всё же она набралась решимости и присоединилась к разговору.

– Из пространства – это верно, но не совсем как обычные маги. У вампиров нет магпульса. Соответственно, они не могут быстро призвать большой объём магии. Они накапливают её в крови. А еще через кровь могут поглощать силу или даже отдавать. – Уж кто-кто, а магиня жизни в таких вещах разбиралась.

– Подожди, получается… магия в вас хранится так же, как в искрах?

– Почти, – стоило вампиру заговорить, Филли тут же отвернулась и сделала вид, что закуски – вот предмет её интереса. – Принцип тот же, но мы куда прожорливее. Искры не могут использовать магию. А мы можем, ещё как. Если по-простому, в нас больше помещается. Чем сильнее вампир, тем больше магии он может накопить.

– А если потратить слишком много, то нужно срочно её восполнить?

– Соображаешь, – прищёлкнул пальцами вампир. – И что тогда будет?

– Ты пойдёшь искать мага, из которого можно выпить кровь вместе с магией?

Дамир облизнул нижнюю губу с самым хищным видом.

– И чем сильнее маг, тем он вкуснее. Страшно? – хитро скосил он вишнёвый глаз.

– Неа, я ещё чего-нибудь наворочу и организую воронку похлеще этой. Не ешь меня, я тебе ещё пригожусь. – подмигнула Дамиру. Клыкастые шутки наполняли лёгким щекочущим чувством. Как будто я стала чуточку своей.

– Во-о-от, вот это верно! Так и делай. Вы, артефакторы, отлично умеете подтягивать стихии, – потянулся вампир и вернулся в сидячее положение, сытый и довольный.

Похоже, я только что согласилась снабжать вампирскую часть труппы усиленным магическим питанием при необходимости.

– Я огненный маг, – напомнила очевидное, давая понять, что мой магпульс впитывает только огненные потоки. Один как раз отделился от стремительно уменьшающейся воронки и подобрался ко мне.

– И артефактор. Остальные стихии вы не поглощаете, но можете притягивать, чтобы изготовить что-нибудь.

– Подтверждаю. В твоём артефакте, – Филли указала на пулю, спешно дожевав булочку, – все четыре стихии замешаны.

Единственными, кто не вмешивался в нашу беседу о вампирских особенностях были оборотни. Возможно, тема показалась им скучной. Лорк не отвлекался от сладостей. Лания краем глаза следила за братом, но в основном занималась заметками в блокноте. Судя по строчкам «сцена 3, рубашк. бел., 5 шт.», она готовила очерёдность костюмов.

Я решилась задать очередной дурацкий вопрос:

– Дамир, а есть особенно вкусные для вас маги?

– Есть, – кивнул он, присваивая последний оставшийся бутерброд. – Сильные вампиры, носители некоторых форм дара и… наши вал’ир без привязки к расе или силе.

Вал’ир – подходящая кровь, перевела я для себя. На последнем пунктевампир на мгновение погрустнел, но скрыл эмоцию за поглощением закуски.

– Так, доедайте быстрее! Не то мы совсем отстанем от графика, – поторопила Мали.

Мы ускорились, сметая с тарелок всё подчистую. Простым бытовым заклинанием онаочистила посуду, затемсвернула всё в плед хитрым способом. Ещё пара полупрозрачных нитей – и увесистый свёрток превратился в небольшой мяч. Пространственная магия – это нечто.

Я поинтересовалась, смогу ли когда-нибудь создавать пространственные артефакты? Демоница ответила, что только вместе с магом её специальности. Есть формы дара, которые сам артефактор воспроизвести не способен. Пространственный дар – одна из таких форм.

Все быстро погрузились в повозку. Прежний кучер, вампир, Мехмер, кажется, уехал с остальными. Место на козлах заняли Лания и Лорк. Мальчишка от радости пританцовывал на месте.

А ещё у нас стало на две лошади больше.

– Эм… а зачем нам столько? – спросила у Мали, но ответил Дамир.

– Мехмер сказал, что там, куда мы едем, не хватит мест на всех лошадей. Этих нужно отвести на другую конюшню.

Память пока не подводит. Кучера действительно звали Мехмер. Такой высокий, с волнистыми волосами до плеч.

– Ну, кто верхом? – подзадорил Лорк. Обортнёнку не терпелось порулить повозкой.

Филли уже собралась воспользоваться возможностью сбежать, но я её опередила.

– Я! Давно пора обновить навыки. Мали, составишь мне компанию? – просительно посмотрела на демоницу, метнув быстрый взгляд в сторону эльфийки. Мали хмыкнула, но подыграла.

– Конечно, составлю, ты ж дороги не знаешь!

Последний раз я сидела верхом, ещё когда мама была жива. Она считала невозможным играть дворянок в классических спектаклях, не будучи знакомой с их бытом. Мама превосходно сидела в седле, в том числе по-женски. Я же ценила наши поездки на конюшню за возможность заниматься чем-то вместе с ней. Это были только наши часы. Время, когда мне не приходилось делить маму ни с папой, хоть я и любила его без меры, ни с воспитанниками её театральной студии.

Дамир помог нам подседлать вороных кобыл с щучьими мордами. В седло я влетела так, будто и не было этих лет. Но стоило лошади тронуться, как меня покачнуло.

– Ты ездить-то умеешь?

– Умею… Раньше точно умела.

Демоница скептически окинула меня взглядом.

– Ну-ну. – недоверчиво протянула она и скомандовала нас не ждать.

Повозка умчалась под весёлое улюлюканье Лорка и окрики Лании. Из кузова выглядывала недовольная и смущённая мордашка Филли. Я помахала ей ручкой.

Стоило тронуть бока шенкелем, животные пошли размеренным шагом. Я спешно вспоминала, где у лошади что, как вообще на ней сидеть. Но уже через полчаса освоилась. Лошадь отлично чувствовала всадника и, вообще, справлялась получше меня. Вскоре обе перешли на лёгкую рысь. Тело удивительно быстровспомнило заложенные с детства движения. Ещё через полчаса я почувствовала себя уверенно и смогла оценить мягкость аллюра[1].

– Готова? – спросила Мали и, не дожидаясь моего ответа, пустила свою лошадь в галоп.

Моя тут же сорвалась следом. Как я в этот момент не упала – сама не поняла. Мышцы спружинили и инстинктивно перестроились в полевую посадку[2]. Я едва замечала сменяющийся пейзаж. Луга превратились в смазанную полоску. От неожиданности переключилась на магическое зрение. Под копыта лошади ложились воздушные потоки.

Савские скакуны! Магическая порода!

В лицо ударил порыв ветра, отрезвляя. Паника отступила. Я сосредоточилась на том, на чём умею. На скорости. Земные лошади не могут мчаться так быстро. А вот земные байки – очень даже.

Вдруг стало легко и свободно! Стук копыт складывался в ровный быстрый ритм. Я чувствовала, как перекатываются мышцы животного, почти слышала биение его сердца. Слиться в едином движении, в едином порыве с мощью и ветром!

Как же хорошо! Как же, чёрт побери, хорошо!

Все мысли вылетели из головы. Только пульс, только скорость, направление – этого достаточно. Это всё, что нужно…

Размытым пятном сбоку промелькнула и исчезла повозка труппы. На пустой дороге больше и не было никого. Дамир специально выбрал старый тракт, чтобы прибытие театра не собрало слишком большой хвост.

Я не верещала от радости только потому, что в меня накрепко вбили правило: верхом нельзя проявлять эмоции. Всё, что мне оставалось, – молча наслаждаться безграничной свободой этого момента, впитывать красоту и силу животного, ощущать потоки воздуха и следить за развевающейся чёрно-белой копной Мали.