Шарусси

Не отвлекаться на все странности подряд получалось плохо, но я худо-бедно справилась, и мы достигли пункта назначения. Вблизи фонтан оказался ещё более роскошным. Поражали не только огромные масштабы и многоярусность исполнения – вода била разноцветными струями под звучащую музыку, подстраиваясь под её ритм. Потоки раскрывались бутонами или стремились в небо столпами, и отделяющиеся от них брызги опадали в резервуар подобно мерцающим метеоритам. У самого подножия танцевали крутящиеся шары разных диаметров, влажные от воды.

Мы сели на одну из каменных скамеек на возвышении, не спускаясь по ступеням в самый низ к бортику фонтана. Оттуда вид, может, и был красивее, судя по собравшемуся люду, но наличие Тэрдома в моей компании вносило разумные ограничения. Он даже расположился спиной к фонтану, чтобы поднимающиеся люди не наткнулись на него взглядом.

– Его называют «Сад сфер», городская достопримечательность, – в своей манере пояснил Роэн.

– Никогда не видела ничего подобного, – выдохнула я, наслаждаясь художественной огранкой стихии.

– Разве Хель не водила вас к фонтану в Ваэльнасе? Он немногим уступает этому.

– Нет, мы его не видели. Я бы запомнила.

– Сходите обязательно, вам понравится. Только в ближайшее время вряд ли получится. После визита вашего знакомого у нас будет много забот.

– Это вы опять иносказательно намекаете на его причастность к сегодняшнему беспределу? – уточнила я с той осторожностью, которую надлежало принять за предупреждение, но Роэн ему не внял.

– Не только к сегодняшнему. У меня нет сомнений в том, что человек, способный устроить стихийное бедствие, причастен и к убийствам хранителей. Уверяю, всё это осколки одной мозаики.

– Но это не Тэср.

Роэн проигнорировал защиту обвиняемого, глубже натянул козырёк кепки, отчего оправа чуть съехала.

– Когда вы отстраняетесь, у вас становится очень недружелюбное лицо, – заметила я. – Мне кажется, что вы мысленно меня убиваете.

– Вам кажется, – ощерился маг, и я окончательно убедилась в озвученных подозрениях. Судя по горящим кострам за линзами, моё бренное тело медленно, и надеюсь, что эстетично, уничтожали.

– Раз вы настолько ему не доверяете, то почему мы не вернулись сегодня? – Я не предъявляла претензий и не требовала объяснений, мне правда стало любопытно, почему Мороэн не перестраховался.

– Сейчас он точно ничего сделает, – объяснил он, верно истолковав мой вопрос. – За ним пристально наблюдают, и он это знает.

– А если вы ошиблись? То есть, вы и правда ошиблись, но что будете с этим делать?

– Буду прорабатывать другой вариант.

– Тогда не тратьте время на этот, он точно ложный, – дала я добрый совет.

Роэн позволил себе ухмылку и смешок:

– Борна, неужели вы думаете, что я не способен анализировать сразу несколько вариантов?

– О, это было бы глупо с моей стороны, – кокетливо улыбнулась я, невзначай задев мага плечом, когда откидывалась на руки и подняла голову к небу.

Роэн снова не ответил, но боковым зрением я поймала его цепкий, чуть искрящийся взгляд. Наконец-то он посмотрел на меня как мужчина, а не как Тэрдом. Трепет овладел сердцем. Какое приятное чувство: нравиться тому, кто нравится тебе. Позабытое, давно не испытываемое и невероятно нежное, растекающееся по венам и наполняющее лёгкие чистым воздухом. Это чувство ничего не стоит спугнуть, оно предательски хрупкое. Мимолетная слабость организма от переплетения запахов, обстановки, тембра голосов. Сладкое опьянение мозга. Осторожно, чтобы не разрушить очарование, я повернулась к мужчине и тихо сказала:

– Здесь очень красиво.

И Роэн меня поцеловал. Почти невесомо, деликатно, касание губ не продлилось долго. Дольше мы смотрели друг другу в глаза, и того дольше я пыталась осознать произошедшее. Первое мгновение походило взрыв, меня окутало эйфорией, абсолютным, ни с чем не сравнимым счастьем, расползающимся в груди жаром. У реакций организма имелось умное биологическое обоснование, лишённое всякой эмоциональной составляющей, но я гнала ненужные сейчас знания прочь, утопая в поразительно красивых радужках. Когда гормоны чуть ослабили хватку, и в разуме наметился просвет, я задалась логичным вопросом и его же, помедлив, озвучила:

– Вы передумали?

Маг, до сих пор хранивший молчание, не медлил. Похоже, успел собраться с мыслями.

– Да, ещё утром, – он отстранился и опустил придерживающую моё лицо руку.

– Так впечатлило могущество хранителя? Или вы… – оскорбительная мысль отразилась в усмешке, – решили, что этот способ подойдёт для того, чтобы я скорее приняла цветок?

– Ваши положительные качества действительно делают вам честь, – Роэн не отреагировал на издёвку, – но вот отрицательные…

– Что-о? – возопила я. Фальшивая нота сбила настрой, сорвавшись на комичный фальцет, тем самым разогнав сгущающиеся тучи предстоящей перепалки.

– Врать я не хочу, я думал о том, что наши отношения могут способствовать инициации. Но обратная вероятность гораздо выше. Поэтому мы оба должны отдавать себе отчёт, что личные чувства никогда не должны стоять в одном ряду с долгом. Борна, для меня долг всегда будет превыше вас. Вы готовы к таким отношениям? Не отвечайте сейчас, подумайте над моими словами.

– Но я знаю свой ответ, – пожала я плечами и перевела взгляд на фонтан. – Я хочу отношений с вами. Вы знаете, что меня давно к вам тянет. Время мне нужно совсем для другого. Мне нужно вернуться в Нануэк, чтобы развестись с мужем.

– У вас есть муж? – упавшим голосом переспросил маг, будто ослышавшись. Его так поразил сей факт, что он не заметил первую часть признания. – Почему же вы ни разу о нём не упомянули?

– Потому что мы разошлись, но не успели обговорить развод. Да и зачем нам с вами это было обсуждать, раз вы не изъявляли желания… Вы что, обиделись?

Мороэн звучно выдохнул и как-то дико на меня посмотрел, его глаза опустились к моей неокольцованной руке.

– Нет, Борна, обижаться тут не на что. Вы правы. Вы взрослый человек, у вас, конечно же, была своя жизнь. Да и я не чистый лист. Что случилось, то случилось. Но, подождите… вы сказали, что разводиться нужно в Нануэке? Нет, это исключено.

– Будете встречаться с замужней женщиной? – Я натянуто рассмеялась. Положение становилось патовым.

– Я придумаю выход, если вы не против.

– Пожалуйста. Наверное, у вас есть свои способы. Я имею в виду ваше положение.

Аккуратное разделение границ в исполнении Тэрдома мне понравилось, никогда не любила мужчин, не считавшихся с моим мнением. Правда, деловых обязанностей это не касалось, там все границы находились в его безраздельном владении. Но, как заявлял сам маг, долг и личное нужно разделять. Вот он и разделяет.

– Понял, – с улыбкой кивнул мужчина. – Ну, как, готовы возвращаться? Я, в отличие от вас, не спал сутки.

Я почти выпалила: «Вообще-то я тоже», но придержала язык. Если Роэн узнает, что я за ним подлым образом шпионю, то без раздумий отзовёт предложение и точно отнесёт непомерную любознательность к отрицательным чертам моего характера. Сама бы я её не относила ни к каким этическим качествам. Стихии стали такой же неотъемлемой частью меня, как уши. А как можно не пользоваться ушами, если они у меня есть, и я ими слышу?

Мы возвращались в гостиницу новым маршрутом, и я снова спотыкалась, глазея куда угодно, но не под ноги. Я покамест не понимала красоты одежд и причесок цантевских жителей, но уже могла подмечать общие тенденции. Слово «тенденция» я узнала от Мириса, тот вообще любил ввернуть заковыристое сочетание букв, обобщая и подводя итоги в обсуждениях. Некоторые слова я запоминала только спустя несколько повторений, например «пейоратив», «пситтацизм», «конфабуляция». Хельда медленно и болезненно закатывала глаза, когда в очередной раз слышала нечто подобное, и не уставала повторять: «Этими архаизмами никто кроме Мириса не пользуется, не трать память». Я бы, может, и рада была их тут же забыть, но Шарусси всё новое бережно складывала в кубышку, чтобы при надобности открыть «справочник» на правильной странице. Хотя я слабо себе представляла ситуации, когда вместо «презрения» или «порицания» использовала бы слово «пейоратив», а вместо «невнятной механической болтовни» – «пситтацизм». Вот «конфабуляция» могла бы сгодиться при описании человека, заменяющего отсутствующие воспоминания вымышленными, но в каком-нибудь учёном обществе, куда попасть мне в ближайшие лет -дцать не грозило. Посему выходило, что эти знания действительно были малопригодны для жизни.

– Расскажите, кого ещё вы оставили в той жизни? До Шарусси.

Шли мы с магом не сказать, что молча, но важных тем избегали. Ровно до внезапного вопроса, причудливым образом вклинившегося в бессодержательные рассуждения о приготовлении сосисок на шпажках, которыми кормили жителей открытые забегаловки на колёсах. Я по-хулигански пнула мелкий камушек, выпавший из кадки с уличным цветком и, к своему несчастью, угодивший мне под сапожок.

– Разве что соседей и друзей. Родители и бабуля давно умерли. А лучшая подруга сгорела с семьёй шесть лет назад. Молния ночью ударила в дом, оберег не сработал.

Если не погружаться в воспоминания, то я могла вполне безэмоционально поделиться прошлыми событиями, уложив их в пару предложений. Обычно я так и делала, поэтому фраза прозвучала заученной, сухой и сильно окоченевшей. Главное, не вспоминать. Я и наедине с собой гнала подобные мысли прочь, любое погружение в них саднило сердце. Не так, как раньше, но достаточно для того, чтобы запретить себе думать о любимых людях дольше десяти секунд. Ответ укладывался в столько же.

– Несладко вам пришлось, – посочувствовал маг. – Извините.

– Вы же знаете, как неловко отвечать на такое «извините», – отмахнулась я и задрала подбородок повыше, чтобы рассмотреть сияющее разными цветами здание, выросшее перед нами из-за поворота.

Из-за приземистости по сравнению с более новыми высотками, оно терялось среди улиц и скверов и даже с высоты гостиничного номера я не заметила яркие переливающиеся огни, пробегающие волнами по всей высоте дома.

– Центральный небоскрёб, – с готовностью пояснил Роэн. – Его воздвигли первым после утверждения плана застройки. Открытие выдалось шумным: сразу после того, как гости и зеваки разбрелись по домам, с него сорвало крышу. Слава силе, обошлось без жертв. Но цену на аренду пришлось скинуть в разы.

– Как будто и не высокий.

– Двадцать этажей. Тогда это казалось чем-то невероятным, а сейчас посмотрите. – Роэн штопором провернулся на месте: – Шестьдесят, семьдесят, а в Ваэльнасе есть дома выше ста этажей. Вы начинаете привыкать, и быстро. Думал, будет сложнее.

– Я в самом начале стадии принятия. Полагаю, Цанте ещё не раз меня удивит.

– Убеждён в этом, – согласно улыбнулся Тэрдом.

– Есть ещё такие истории, вроде улетевшей крыши?

– Не совсем уж она и улетела. Я знаю много всяких городских баек, хотите послушать?

– Спрашиваете!

Зачитывай мне Роэн заковыристый свод законов, я бы всё одно смотрела него восторженными глазами и жадно выспрашивала подробности. Я бы согласилась слушать что угодно, только бы он продолжал находиться рядом со мной и тактично оберегать от проносящихся на велосипедах людей. Увы, дорога лишь сокращалась, а вместе с ней и остаток времени наедине. Мы вернулись в гостиницу через тот же пустынный шинок, миновали свободные парковочные места и приблизились к лифту.

– А разве парковки не располагаются сверху? – я запоздало заметила нестыковку. За те несколько дней, что мы провели с Хель в городе, я усвоила, что все ардэа опускаются под крыши высоток. Исключение составляла резиденция, но она сильно отличалась от других построек терры. Ах, да, ещё социальный транспорт, который забирал мусор с улиц, но маловероятно, что им разрешили бы парковаться под гостиницами.

– Иногда требуется спустить ардэа в жилую часть, для таких экстренных случаев строят пару нижних гаражей.

Роэн пропустил меня в лифт. Последним, беззвучно подкравшись, зашёл Кагым. Я даже вздрогнула от неожиданности, увидев, как за спиной мага появляется третья фигура.

– Кагым, вы двигаетесь тихо, как нечисть, – тут же выдохнула я.

– Благодарю, – счёл за похвалу охранник.

– Это вовсе не комплимент. Я чуть инфаркт не получила.

– Простите, Хранительница. В следующий раз я вас окликну, – теперь тон Кагыма звучал крайне профессионально и почтительно. Никакого намёка на зарождающиеся приятельские отношения, начало которым мы положили днём. Видимо, как положили, так и закончили.

Я привалилась к задней зеркальной стенке лифта пока стальной механизм поднимал нас ввысь. Мороэн встал рядом. Я из-под отросшей чёлки поглядывала на мужчину, гадая, как завершится вечер. Может, не таким целомудренным поцелуем?

Стоило створкам раскрыться, а нам выйти наружу, как в коридоре номера зажёгся свет. Я обернулась к Тэрдому и услышала:

– Доброй ночи, Борна. Я разбужу вас в девять, отдохните. Кагым, на пару слов, – сказал маг и… направился в свою комнату. Охранник безропотно посеменил за ним.

Хм. Мне привиделся наш разговор? Что за ерунда? Это меня надо было звать на пару слов, а не Кагыма.

– Доброй, – я невпопад махнула рукой и, помявшись, поплелась к себе.

Утро ясности не привнесло. Завтракали под бормотание новостей по тиви, там ухоженный молодой человек снова вещал о предотвращённом бедствии и включал нарезки с интервью участников процесса. Приятный голос диктора перебивали скрип столовых приборов о фарфоровую посуду и стук пальцев по светящемуся экрану фона. Редкие фразы за столом не спасали от гнетущего ощущения неловкости.

Роэн, как и обещал, разбудил меня по утру, правда, подъём мало отличался от тех, что происходили в путешествии по Нануэку. Ну, может, самую малость с учётом нашего более длительного знакомства. Негодование отпустило, и я заняла наблюдательную позицию, аналогично не предпринимая никаких действий для прояснения ситуации. К моменту погрузки в ардэа я уже смирилась со вчерашними яркими галлюцинациями на фоне нервного истощения, усталости и безответных чувств, и с непоколебимой сдержанностью приняла тот факт, что между нами ничего нет и быть не может. Потому что, если бы могло, уже бы проявилось. Вопреки вспыльчивому нраву, у меня не возникало никакого желания напоминать магу о прошлом вечере и требовать пояснений. Пожалуй, я понимала причину своей нерешительности: я совершила глупость, признавшись в чувствах одному сухарю, не проявившему к ним должного, с моей точки зрения, уважения. Так что я отстранилась и с лёгким интересом наблюдала за поведением мужчины, ожидая подтверждения сделанным выводам. Ну, или вдруг…опровержения.

Свободное пространство ардэа позволяло сдвинуться к краю сиденья и выразить недовольство на дистанции, но я не собиралась идти на поводу у задетой самооценки и удобно устроилась на одной из половин, откинув разделяющий сиденье подлокотник и вставив в его разъём прихваченный стакан с холодным напитком.

Тэрдом нырнул следом с другой стороны механизма, не отрываясь от переговоров.

Не смотря на выходной день и раннее время, от него срочно ждали мнения по какому-то отправленному документу. Роэн просмотрел его ещё раньше, до звонка, и сейчас заваливал авторов комментариями и оценками. Его не устраивали просчитанные риски, в одной из строк он заметил пропущенный коэффициент в формуле, и ему не хватало информации в сопроводительной записке. Слово «коэффициент» мне понравилось – красивое, особенно в исполнении мага. Остановившись на нём, я окончательно упустила нить разговора, не забыв при этом отметить, что как руководитель Мороэн-тэ страшно придирчивый не только по отношению ко мне.

Кагым плавно поднял механизм и вывел его в вертикальный коридор гостиницы. Через пару минут мы уже поднялись к секьорам и, подождав, пока нас пропустит основной поток, встроились на нижний уровень. С нынешней высоты я действительно смогла рассмотреть вышедших на террасы людей: таких было немного, но тем, кто устроил завтрак в халатах, я позавидовала.

Завершения разговора я не заметила, а вот бережное прикосновение к моей ладони – вполне. Роэна не смутил подлокотник, он перекинул через него руку, подхватил мою ладонь и сжал в своей, большим пальцем ласково поглаживая четыре выступающие косточки.

– Что-то не так? Вы сегодня странная.

Смешок не вырвался чудом.

Я?! Это я-то странная?!

– Я очень занята мыслями.

– Какими? – насторожился маг, не обманувшись многообещающей интонацией.

О, раз уж вы спросили, Мороэн-тэ, я позволю себе высказаться.

– Да вот, размышляю, как меняются отношения между людьми, когда они приходят к тому, что хотят стать парой. Или я вчера вас неверно поняла? Быть может, вы мне что-то иное предложили, а я по наивности перепутала?

– Это я вас сейчас не понимаю.

Рука мага замерла, в меня упёрлись два ледяных глаза. Я вздохнула.

– Роэн, вы правда этого хотите? Я не… – я запнулась, всё-таки смутившись. – Вы совсем не проявляете участия.

Сузившиеся каре-зелёные глаза округлились, хмурый лоб разгладился, стирая морщинку. Холод взгляда отступил, и я узрела задумчивость.

– Знаете, – продолжила я урок отношений, – когда у людей есть чувства, они хотят касаться друг друга, проявлять знаки внимания. Но я не заметила, что вам это нужно.

Роэн выразительно посмотрел на наши руки.

– Это впервые со вчерашнего вечера, – не согласилась я с доводом.

– Хорошо, я понял суть претензий, но хочу пояснить. Вам этого, может, не видно по моему поведению, но от решения держаться в деловом поле до осознания, что я не могу оставаться по отношению к вам беспристрастным был проделан трудный путь. Такой ответ вас успокоит?

– Не знаю. Возможно, – нехотя признала я. – Для начала сойдёт.

– Договорились, – с превосходством улыбнулся маг, так и не выпустив мою ладонь.

Я смотрела на переплетение пальцев и не верила. Каждую секунду я ждала разоблачения розыгрыша. Неужели всё правда? Неужели у нас начался роман?

– Стойте. – Я предприняла неудачную попытку освободиться из обманчиво мягкого захвата. – А что насчёт Видэ-атэ?

– Это пустые сплетни, – тут же парировал маг, не опустившись до грубых подколов вроде: «А что с ней?».

– А она об этом знает?

– Видэ знает, что я отношусь к ней, как к сестре.

– Но она же – нет.

– Борна, вы вообще замужем.

– А, ну да, – скисла я, принимая поражение в словесном поединке.

– Иногда с вами поразительно легко договориться, – неподдельно изумился Тэрдом.

Я милостиво улыбнулась, чтобы у Роэна не осталось никаких иллюзий о том, что редкие поблажки нужно ценить. Мы оба не стали уточнять, что сговорчивость явно продиктована чувством вины. Не таким уж значительным, чтобы набрасываться на колкую шутку, но заметным ровно настолько, чтобы прекратить спорить. И тут я удачно вспомнила, чему хотела посвятить первую же свободную минуту. Два часа до Ваэльнаса как нельзя идеально подходили под это определение.

– Можно мне ненужный планшет или ваш фон? Я свой оставила в резиденции.

– Чем хотите заняться? – спросил маг, забирая у меня свою ладонь и доставая из рабочей папки плоский механизм.

– Я так поняла, что в сети много разной информации. Хочу поискать про контуры.

– Зачем? – нахмурился маг, а потом вспомнил наш разговор про защитные границы терры. – Борна, это бесполезная затея.

– Почему?

– Во-первых, потому что у вас нет магического образования. Вы не поймёте схем и формул в учебниках. Для того, чтобы их разобрать, вам нужно начать обучение со школьного уровня.

– Но я же понимала ваши объяснения, когда вы учили меня, – не без гордости напомнила я. Очень хотелось ввернуть и про вчерашний тайфун, но, к сожалению, его нейтрализация относилась не к теории, а к практике.

– Во-вторых, – не сдавался маг, – я уже говорил, это очень сложный контур.

– Объясните. Почему он сложнее того, что мы делали? – Мне, знаете ли, тоже настойчивости не занимать.

Роэн посмотрел на обтянутый кожей потолок ардэа, призывая в союзники терпение, и спокойно пояснил:

– Спрятать весь участок земли проще, чем скрыть его выборочно: не для каждого, не для всех заклинаний. Терра – это не то, что можно накрыть колпаком. Внутри неё настроено много как магических, так и механических процессов. Поглощающий купол дезориентирует, дестабилизирует и создает искажения в пространстве. Его применение разработано специально для ограниченных территорий. Ещё лет десять назад маги пытались усовершенствовать формулу и тестировали купол диаметром в километр, но эксперимент провалился. Вот об этом, пожалуй, и почитайте. В народе тот провал назвали «Купол забвения», – с этими словами Роэн протянул мне стальную тонкую коробку, раза в три превосходящую по габаритам фон.

Не так быстро, уважаемый. Я отлично помню приводимые примеры.

– А если говорить про тот контур, что вокруг резиденции? Вы можете его разложить? Ну, помните, запирающие стихии, отдающие. Я пойму.

– Так, ладно, – Роэн забрал планшет обратно и ткнул в него привычным движением. Экран загорелся. – Макет, – привычно отдал команду маг, и планшет развернул на весь экран пустой белый лист. Роэн достал из папки карандаш без грифеля и принялся водить по импровизированному мольберту. – Купол над резиденцией напоминает вязание. В схеме нанизывается ряд за рядом. Соединяется воздух, вода и земля и запирается на них же. Каждый ряд рассчитан строго на пятнадцать единиц резерва, площадь покрытия одного ряда… – Роэн запнулся и перешёл на понятную мне систему исчисления: – пятьдесят квадратных саженей. В плетение мы закладываем приоритетные настройки других куполов, таким образом, обходя их. Это своеобразная пустота, которая не должна быть слишком крупной, чтобы не создавать брешь для чужого влияния, и не должна быть слишком мелкой, чтобы заклинания не соприкоснулись.

Маг рисовал круги, между которыми растягивались стрелочки, показывая последовательность работы, а я кусала губу.

– Что такое «пятнадцать единиц резерва»?

Рука Роэна зависла в воздухе.

– Так мы считаем, сколько единиц энергии взяли у природы. Маги – проводники, у каждого из нас есть свой лимит чистого резерва, который природа позволяет нам использовать. Как правило, он небольшой, поэтому в ход идут кристаллы-накопители и другие амулеты.

– Хорошо, это поняла, – кивнула я, мысленно вычёркивая из формулы знание о единицах резерва, мне оно без надобности. – Но резиденция занимает не одну квадратную версту, как долго вы создавали этот купол?

– Есть действие умножения, через него мы можем дублировать одинаковые связки.

Маг резкими движениями взял кружки со стрелочками в скобки и помножил сумму на площадь.

– А я могу использовать только длину и высоту?

– Получится оно же, пятьдесят саженей для расчёта мы берём ради унификации, а-а-а, простите, стандартизации. Можете пока подумать над этим, – Роэн вернул мне планшет и добавил: – Кстати, Хель может помочь.

– С куполом?

– Да, она у нас защитила степень по высшей магической математике.

– Ничего себе, – чуть не присвистнула я, но сдержалась. – Спасибо. Надеюсь, она не откажет.

– Надо сказать, в успех исследования я не верю, – осадил маг. – Но попробуйте, раз уж принять папоротник гораздо сложнее.

– Ой, нет, не портьте мне настроение своим занудством!

Я так показательно ужаснулась перспективе, что маг фыркнул. Я тоже. И каждый углубился в светящийся механизм.

По совету Роэна я открыла сеть и вбила в поисковик «купол забвения». Новая жизнь требовала новых знаний.

Неладное я почуяла задолго до Ваэльнаса. Шарусси навострила ушки и меленько завибрировала в теле, прислушиваясь к переменившемуся настроению духов стихий. Что-то похожее случается перед дождём, когда птицы спускаются к земле, и лягушки не так звонко поют вечерние песни. Или когда пламенеющий закат в зимний день предвещает грядущее похолодание. Подсказки. То неприметное, мимо чего пройдут и не заметят многие. То, зачастую неважное, что случается ежедневно и воспринимается не более, чем декорацией. Сейчас я ловила именно это состояние природы. Затихшее, поникшее, с отголосками покорности. Стихии уверяли, что для волнений нет повода. В их ответах звучало лукавство, и тревога сдавила грудь. Я знала – что-то случилось.

У входа нас не встречали. Ардэа залетела на подземный этаж, встроилась между своих сородичей и, как будто устало вздохнув, осела на пол. Негромкая музыка, сопровождавшая полёт, отключилась вместе с лавандовой подсветкой кнопок.

– Увидимся за ужином, – Роэн позволил себе короткий поцелуй в лоб в присутствии Кагыма и, не дожидаясь, пока перед ним распахнут дверь, потянул на себя стальной рычажок замка.

– Ага, – произнесла я, следом выбираясь наружу.

Детали предстоящей встречи мы обговорили заранее. Меня поставили в известность, что Тэср приглашен к шести на обязательный торжественный ужин в честь его прибытия в терру, а до этого часа Роэн намеревался исполнить данное Ани обещание и свозить её по возвращении в игровой центр, что бы это ни значило.