Шарусси

– У меня есть доказательства, – произнёс маг, при этом не споткнувшись на лжи.

Леший! Что. Он. Делает?! Чего добивается этот Тэрдом, проявляя агрессию? Я как никто другой знала, что ничего у нас нет. Пусто, дырка от бублика, сплошные головоломки.

Тэср, не мешкая, задал вполне логичный вопрос, хотя по интонации упрекнуть Мороэна-тэ в обмане не смог бы и хранитель:

– Тогда почему вы их не озвучите на весь мир? Может, не такие уж они и внушительные?

– Это значит, что я ищу выход, чтобы не начать войну прямо сейчас, – жестко ответил маг.

Вино стремительно поползло вверх, обжигая гортань. Я судорожно сглотнула, мысли панически заметались в поисках выхода из ситуации. Беседа лихо свернула в невыгодное для меня русло.

Роэн умный мужчина и каждое своё слово он привык выверять. Конечно же, он отдавал себе отчёт в производимом эффекте шаровой молнии. Конечно, он видел, что слова ни к чему не ведут, Тэср умело оборонялся.

Догадка осенила меня одновременно с ознобом: Роэн его провоцирует.

– У Цанте есть намерение напасть на Нануэк? – Тэср с прищуром ухмыльнулся, не веря услышанному.

– У Цанте есть намерение разобраться в причинах покушений на хранителей, и если в этом замешан Нануэк, то виновные должны понести наказание. Наша цель – остановить гибель хранителей. И если для вас так же важно сохранить их жизни, то мы должны сотрудничать. Хотите нам помочь?

– Как помочь?

– Информацией.

– Вы позвали меня ради того, чтобы я подтвердил причастность Нануэка к убийствам? – переспросил Тэср, показательно придерживая смешок. —Мороэн-тэ, при всём уважении, я не уполномочен отвечать за весь континент. Боюсь, я вам не помогу. – Тэср с сожалением развёл руками и расслабленно откинулся на мягкую спинку стула. – Похоже, я зря пересекал океан.

Роэн сверлил Тэсра взглядом. Я тихо переваривала услышанное и приходила в себя. Для таких разговоров требовались железные нервы, а мои пока не обросли приличной бронёй, чтобы стойко переносить давление. Плечи ныли.

Тэср продолжил:

– Раз с этим разобрались, давайте обсудим, как так произошло, что Борна оказалась здесь. Как тебя сюда занесло, красотка? Ты ведь дитя эрий.

– Я…

Створка двери открылась, мы обернулись на входящего.

– Ох, простите, – выдохнул ворвавшийся в зал Грин. – Филиал сумасшедшего дома, честное слово. Представляете, одна из собак подвернула лапу, а другая порвала ухо. Подрались! Шум, гам, остальные собаки бегают, путаются под ногами прислуги. Одна девушка споткнулась, разбила угловую статую, осколки разлетелись по всему коридору, выйти из комнаты нельзя, пока не уберут. Ну, вы представляете! Жена кричит, ребёнок в истерике, работники пытаются навести порядок. Кошмар! Я всех собрал, в ветеринарную лечебницу отправил. Простите, что задержал ужин. Вы бы начинали. – Грин махнул рукой дежурившим мальчикам, и те направились на выход за едой.

– Не переживай, я всё уладил, – успокоил Роэна брат, садясь на стул между ним и Тэсром. – Можем начинать, – повторил он. – Я, кстати, Грин-тэ. Советник Тэрдома и по совместительству его брат. – Грин протянул ладонь Тэсру.

– Называйте меня Тэсрадом. Будем знакомы, – Хранитель пожал протянутую руку и снова вернулся ко мне. – Я как раз спрашивал у Борны, не тоскует ли она по дому.

– Очень, – призналась я. Уж в этой фразе правда не оставляла места притворству.

– Но она быстро осваивается, – вклинился маг. – Изучает технологии, пользуется ардэа, гуляет по городу. Больше всего, как я заметил, ей нравится свет секьор в ночном небе.

– Разве он сравнится со звёздами? – удивился Тэср, знавший мою слабость к небесным светилам.

– Они разные, поэтому их нельзя сравнивать, – я не собиралась озвучивать предпочтения, хотя усидеть на двух стульях становилось всё сложнее.

– Я думаю, Борне нравится в Цанте. У нас большая и дружная семья, и мы счастливы принять в неё нового члена. Самое важное в пребывании где бы то ни было – это окружение, – подметил Грин. – Да, Борна?

– Согласна.

Открытые улыбки на грани фальши, идущие трещинами благородные маски. Мы стали заложниками выбранных ролей. Страх быть пойманной с поличным, заставлял нервничать. Маг всё чаще обращал на меня внимание, а я всё чаще замыкалась, и неизбежно всех мерила по себе. Если я вру, значит каждый из присутствующих может врать. И вдруг моя ложь самая страшная? А вдруг, наоборот, самая безобидная?

Роэн накалял обстановку обыденными фразами и всячески подчёркивал мою принадлежность к Цанте, Грин, словно подыгрывая ему, обещал научить меня водить ардэа, к управлению которой я бы по своей воле и на пушечный выстрел не приблизилась. Я же сохраняла нейтралитет, прыгая с одной ноги на другую и очень стараясь не пасть жертвой разоблачения. Не прослыть двуличной бабой мне уже вряд ли удастся.

– Видели бы вы, как она ловко пользуется фоном!

– Да, я научилась основам. Это было не так уж и сложно.

– Да что там сеть! – не унимался Грин. – Борна, расскажи, как тебя впечатлили тиви и фильмы. Они почти каждый вечер смотрят их в девчачьей компании.

– Это и правда что-то невероятное…

– Борна, а как у тебя обстоят дела с тренировками? Помнишь, как мы дни напролёт бесились в поле? – не отставал Тэср.

– Как я могу забыть?

Спина вконец одеревенела. Ужин длился бесконечно долго. Утомительная смена блюд, острые беседы, жалящие не хуже кинжалов, и непрекращающееся соперничество. Двое равных мужчин мерились силой, прощупывали почву и делали выводы. Я до последнего пыталась разгадать их мотивы, но не преуспела. Зачем Роэн выводил из себя Тэсра? Хотел раскрыть личность убийцы? Он, безусловно, был близок, но что бы случилось после? Он взял бы под стражу Хранителя? Чем бы это обернулось для мира? А для резиденции? Неужели поэтому из дома удалили Хель и Ани? Что скрывал Тэср в своих полуответах и недомолвках? Ни одного подтверждения, ни одного отрицания, он виртуозно шагал по лезвию, уверенный в себе. Почему он столь уверен? Почему тот, кто замешан в убийствах, ничего не боится?

Болтовня не способствовала разрешению конфликта. Мужчины могли упражняться в словесных пикировках до изнеможения, используя меня, как переходящее знамя, а я с энтузиазмом бы подыгрывала. Только без толку.

Я не политик, не бывалый интриган, я не могла просчитать ходы наперёд дальше трёх, но кое-что было и в моих силах. И, неумело лавируя меж выпадами, я приняла решение действовать. В самый последний момент перед отъездом Тэсра мне удалось перехватить его на разговор тет-а-тет и попросить то, о чём могла попросить только я. Потому что только я, та самая, ничем не примечательная девочка, ценность которой состояла в жизни или смерти, могла без особых пояснений вернуться туда, где происходили убийства.

От собственного нахальства и смелости бурлила кровь. Мы стояли на подъездной дорожке, ардэа уносила Тэсра в гостиничный номер одного из нелюбимых им небоскрёбов посреди терры в Цанте. А я крепко сжимала в ладони тайно переданный им амулет, который неизбежно сделает меня предателем.

– Мне очень жаль, – сказала я, когда ардэа вылетела за пределы ворот, и Хранитель уже не мог подслушать разговор.

Сковавшее нас безмолвие невыносимо било по ушам, собственные мысли звучали в ней набатом. Пару мгновений я пыталась понять, в чём причина настолько необитаемой, пугающей тишины, пока меня не осенило. Пение птиц, стрекот жуков, шелест травы под лапками животных – ничего этого не звучало. Живность сбежала из сада, затаившись за пределами резиденции. Они спрятались, чтобы не столкнуться с Тэсром.

– Ты сделала достаточно, – утешил Грин. Брат Тэрдома вышел из образа души компании, в котором пребывал без малого часа два, ярко контрастируя на фоне хмурого, настороженного Роэна, и расслабился. Стоя на крыльце, он покачивался на пятках и шумно втягивал носом посвежевший к ночи воздух. Ещё немного, и песенку под нос начнёт насвистывать. – Я так понял, Мороэн получил кое-какие сведения. Так что совсем уж даром время мы не потратили.

– Правда? – я придирчиво сузила глаза. – Тэср вёл себя так, как будто мы выдумали повод столкнуть лбами два континента.

– Такая у них стратегия, – поморщился Грин. – Ничего нового.

Я грустно улыбнулась, соглашаясь. Нет-нет, да в газетах Нануэка мелькали статьи, поднимающие вопросы соседства с Цанте. И, казалось бы, нас разделял океан, устройство мира, технологии и, что много важнее, у нас не имелось притязаний на одни и те же территории. Даже ресурсов и тех хватало для развития не на одно поколение вперёд. Словом, живи да радуйся, но всё равно находились те, кому не спалось спокойно.

То Цанте переманивали к себе наших магов, то Цанте загрязнили воду (участок настолько далёкий от Нануэка, что вообще было смешно об этом писать с подачей: «угроза природе»; впрочем, и тот быстро очистили), строились ужасающие прогнозы затопления континента под весом небоскрёбов, обсуждали угрозу с воздуха. Как правило, жители Нануэка смотрели на подобное творчество газетчиков сквозь пальцы. Какое им дело до сбежавшего мага, когда картошку пора копать, и в чём вообще угроза с воздуха, если ты и на земле по глупости можешь убиться, стоит только игриво хлопнуть по крупу не ожидающую подвоха лошадку: копытом в лоб – и летальный исход.

Цанте так же далёк от Нануэка, как заброшенные земли. Ну, может, самую малость ближе, видимо, тем и провинившись, став фаворитом для выгодного сравнения.

– Здоровая конкуренция? – предположила я.

– Ха-а, была бы, если бы на кону не стояло благополучие мира. А так больше похоже на точку зрения.

– Ну, знаешь ли, – недовольно забурчала я, не придумав, что ещё сказать в оправдание своего народа. Одно дело хихикать дома над статьёй какого-то параноика, зная, что потом кинешь газету в печь на растопку, и другое – столкнуться с готовыми стереотипами.

Грин понимающе улыбнулся.

– Его поведение можно расценить по-разному, – заговорил маг. – Они всё будут отрицать, пока я не вытащу на свет доказательства, – голос, сначала звучавший отстранённо, постепенно наливался эмоциями, набирался мощи. По конец фразы я отчётливо услышала поставленную в размышлениях точку.

– А какие у вас доказательства? – полюбопытствовала я. – Вы же блефовали, чтобы разговорить его.

– Вы, Борна. – Маг повернулся и с вызовом посмотрел на меня, словно ожидая сопротивления и выступая на опережение.

У меня вдох застрял в горле. Я почувствовала себя вещью. Той самой, что можно извлечь из-за пазухи, когда понадобится. А я очень не любила, когда со мной не считались.

– Я-я? – хриплый писк получился выше всяких похвал, взяла бы чуть ниже и не отличили бы от предсмертного проклинающего всхлипа. – Я ещё не готова…

– Нам нужно действовать. Неужели вы до сих пор верите, что он невиновен?

– Ладно. – Мне удалось выровнять дыхание и относительно быстро собраться с мыслями. – Я в нём сомневаюсь. Но моё мнение вы спросить не хотите? Почему вы ставите меня перед фактом? У меня могут быть свои соображения на сей счёт. – Я честно сделала попытку вразумить Тэрдома, но увидевшего цель мужчину понесло:

– Потому что у меня нет выбора, – отчеканил маг, отгораживаясь от меня холодом, словно щитом. – Ваша гордость здесь не уместна.

– Ваша жажда контроля неуместна! – выпалила я, разозлившись. – Если у вас есть план, будьте добры, изложите! Вы не имеете права распоряжаться мной по своему усмотрению! Я человек, у меня есть чувства и своё мнение!

– Что вас так задевает? – процедил маг, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на повышенный тон. – Вы – Хранительница. Вы Хранительница моей терры. Что не так с моим приказом?

Я не успела продумать тактически верный ответ, такой, чтобы аргументировать позицию, отстоять её и уж, тем более, не успела бы просчитать реакцию, чтобы скоординировать подачу. Внутри меня всё рухнуло. Цельное, прекрасное чувство влюблённости исковерканной грудой упало из груди в желудок, скрутив фантомной болью.

– Засуньте себе свой приказ знаете куда!.. – рявкнула я и, оставив Роэна наслаждаться повисшим в воздухе продолжением фразы, рывком развернулась, в пару прыжков преодолела крыльцо и дёрнула дверную ручку на себя.

Сильная рука мага жёстко толкнула раскрывшуюся дверь обратно, та, войдя в коробку, без преувеличений, сотрясла стену. Подпрыгнув от неожиданности, я крутанулась на каблуках, благо Мирис с Хель выбрали устойчивую обувь, и свирепо уставилась на Тэрдома. Наши эмоции схлестнулись. Каре-зелёные глаза полыхали праведным гневом, ноздри трепетали, а губы были сомкнуты так плотно, что если маг и хотел что-то сказать, то явно не мог, поражённый до глубины души моей непочтительностью к его высочайшей особе.

Как он смотрел на меня…Никогда прежде я не видела в нём столь бурного проявления чувств, он мог ограничиться лишь ими, я без лишних слов распласталась по двери, намертво прибитая к дереву силой взгляда. Но ему того не хватило. Сгущающаяся сила мага сжимала пространство, наступала, и Шарусси поддалась, сбилась в жалкий комок, не смея противиться хозяину. Это стало последней каплей. Я и без провокаций особым терпением не отличалась, а уж после сказанного да с проявлением силы и вовсе вскипела.

– Я че-ло-век, – упрямо повторила я, не отводя взгляда. – Достаточно того, что Шарусси крутит мной, как хочет. Вам я этого не позволю!

А потом случилось необъяснимое. Требовавшая выхода ярость плеснула в вены, и я, не иначе как потеряв контроль над разумом, оттолкнула нависшего надо мной Тэрдома. Вроде не сильно, без магии, но не ожидавший удара мужчина, отшатнулся и попятился на несколько коротких шагов назад. В его лице что-то неуловимо переменилось: глаза на мгновение раскрылись сильнее, среагировав на выпад, зрачки расширились, сомкнутые губы дрогнули.

– Поговорим завтра, Борна, – пообещал он, будто не растерялся мгновение назад. Да уж, самообладания ему не занимать.

– Отличная идея, – похвалила я, не смея больше задерживаться.

На заднем плане мялся побледневший и оторопевший Грин. Он не понимал, что ему делать – то ли бросаться нас разнимать, то ли бежать подальше от двух разъяренных стихийников, способных выбросом магии разобрать резиденцию на молекулы. Я посчитала извинения в данной ситуации излишними и таки поймала дверную ручку. Сейчас я хотела одного – сбросить одежду и встать под душ. Вот бы вода смывала не только грязь, но и воспоминания. Я бы с радостью согласилась отдать всю вторую половину дня.

К сожалению, ни избирательно, ни тотально память вместе со слоем кожи не соскабливалась даже грубой мочалкой. Заметно освежёванная и немного успокоившаяся, я покинула ванную комнату. В кромешной темноте медленно подошла к кровати, положила плашку амулета Тэсра рядом с фоном и села. Залетев в спальню взбешённой фурией, я не включила свет, на ходу расстёгивая платье и спеша в ванную. Теперь включать его не имело смысла. Хранительское зрение различало очертание горы на горизонте. Луна успела высоко подняться. Вернись я пораньше, застала бы её над самым пиком, белым сиянием касающейся склона.

Живность постепенно возвращалась в сад, сквозь приоткрытую створку доносились осторожные трели коноплянок. Если уж эти пугливые малыши предпочли скитаниям гнёзда, то опасность точно миновала. Обитатели дома могли готовиться ко сну. Я закрыла глаза и прислушалась к небольшому хору. Коноплянки исполняли невероятно красивые, успокаивающие мелодии, переходя с щебета на свист. Скрип коготков по подоконнику заставил очнуться от дрёмы. В окно с любопытством заглянул ворон. Вытянув покатую голову, гость сфокусировался и внимательно, прицельно рассматривал меня сквозь разделяющее нас стекло.

– Ка-ар-р! – прочувствованно сказала птица, распушив бороду.

Я нахмурилась и инстинктивно прикрыла грудь. Если бы я не знала, что резиденция отлично защищена от вторжения, то заподозрила бы птицу в шпионаже. Не получив ответа, ворон потерял ко мне всякий интерес, подпрыгнул и взлетел.

«Вот тебе и «кар», совсем с ума сошла».

Я ещё немного посидела, поддерживая ладонями норовящее упасть лицо, повздыхала о своей печальной судьбе и потянулась к лежащим на прикроватной тумбе фону и амулету.

Роэн был самостоятельным и ответственным человеком. И, как и любой ответственный человек, привыкший решать проблемы единолично, он брал на себя больше других, не спрашивая на то их мнения. Надеюсь, Роэн понял, что моё непринятие его правил было продиктовано не строптивостью, а аналогичными, пусть и чуть менее выраженными качествами. Если нет, то вскоре ему придётся напрямую столкнуться с последствиями.

– Хель, привет. Не спишь? – как можно бодрее произнесла я.

– М-м, – помедлила девушка, и, судя по звуку, приняла сидячее положение. – Нет, что случилось?

– Ты завтра не занята? Мне понадобится твоя помощь.

– Выкладывай.

«Утро вечера мудренее» – любила повторять бабуля. Фраза имела настолько давнюю историю, что никто бы уже и не вспомнил, откуда взялась в эрийском обиходе народная мудрость. Основных версий имелось две: согласно первой, наши предки методом проб и ошибок выяснили, что в тёмную пору нечисть имеет больше силы, и люди были вынуждены с наступлением сумерек прятаться по домам, считая своим временем утро. По другой, которой придерживалась бабушка, утреннее решение всегда оказывалось лучшим, придуманного к ночи. «Чтобы ни стряслось, внученька, ты поспи. Как бы сложно ни было заснуть, поспи, а к утру что-то да изменится. Не жизнь, так твоё настроение». Каждый день, когда невыносимая боль разбивала кости, я заставляла себя не думать и засыпать. Не через день, так через пять действительно становилось лучше, главное было до них продержаться.

Ворочаясь на прохладных, вкусно пахнущих простынях под пение птиц, я знала, что впереди меня ждут именно те дни, когда я буду засыпать с бабулиным напутствием, действовавшим лучше любого успокоительного отвара. На краю сознания мелькнула мысль: а не сходить ли мне помириться, но я с сожалением её отмела. Как бы мне ни хотелось поговорить с магом, я должна соблюдать осторожность. Это в саду он отвлёкся на выяснение отношений, но после, поразмыслив, вполне может задаться ненужными вопросами. И не получив ответов, с целителя станется влезть в мозг и хорошенько там поковыряться, извлекая на свет чувства, идеи, планы.

Я испуганно открыла глаза и села. Интересно, пробовал ли он уже?.. Не-ет, вряд ли. Я бы, наверное, заметила. Хороша парочка подобралась: наводящий на людей ужас целитель и вездесущий хранитель. Да уж, парочка… если сумеем договориться.

В официальных статьях и биографии Мороэна я не увидела упоминаний о целительском даре. Оно и понятно, простого обывателя до того пугала возможность обернуться марионеткой в умелых руках, что тесных знакомств с ними старались не водить. Коли нужда заставляла, то, безусловно, шли на поклон, робко смотрели в пол и готовы были отдать ради здоровья последние штаны, но страшились неимоверно. Шутка ли – впустить в свой разум того, кто может приказать мозгу всё, что угодно. Излечиться, убить, умереть. Невероятное спасение шло об руку с угрозой. И я полагаю, знай общественность о даре мага, никогда бы ему не светил пост тэрдома.

Леший! А если он воспринял мои слова о том, что я не позволю ему меня контролировать, за страх? Как напоминание о том, какой опасной властью он обладает? Как вызов или, что хуже, оскорбление? А он мог. Говорящий говорит о себе, а слышащий слышит про себя. Так и рождаются недопонимания.

Тяжёлые мысли отогнали сон. Впервые за многие годы наступившее утро так и не привнесло мудрости.

***

Распространённые для поездок на близкие расстояния вело-рикши сновали вдоль длинных улиц без продыху, не смотря на палящее солнце. Причудливые крытые брички с запряжёнными в них велосипедами ездили по отведённым дорожкам, не покушаясь на пешеходную часть, к середине дня плотно забитую горожанами. Спеша по делам, они громко разговаривали по своим механическим изобретениям, быстро шли, иногда бежали, неосторожно сталкивались плечами и кричали в след: «Простите!». Постоянное движение и слабый ветерок разгоняли неповторимый запах Ваэльнаса, и я ловила себя на том, что окончательно с ним смирилась. Он больше не казался мне отталкивающим, он являлся частью этого мира, такой же, как скользящие над головами ардэа и невероятные высотки из стекла, с разбитыми пышными садами на нижних этажах. Или огромные экраны с живой рекламой, яркими красками разбавляющей монохром построек. Среди людского потока сразу выделялись пожилые люди, вальяжно выгуливающие одомашненных питомцев на безопасных не то поводках, не то повязках вокруг туловища. Напротив многих открытых лавок стояли миски с водой и кормом, к ним припадали и горделиво вышагивающие подле хозяев зверушки, и редкие бездомные четвероногие бродяжки, так бойко инспектирующие миски вдоль улиц, что не оставалось сомнений – тут они столуются регулярно и вполне добротно, судя по округлым бокам.

Рассматривать кипящую жизнь города помешал вздрогнувший в руке фон. Я ответила сразу:

– Хель, я спустилась взять нам напитки, подожди ещё немного, скоро буду!

– Давай, а то я уже заволновалась, – заворчала девушка. – Возьми мне что-нибудь фруктовое и кислое. Ты, кстати, сдала вещи? Они их приняли?

– Да, всё сделала. Скоро буду, – заверила я и спохватилась: – Лимонад с мятой подойдёт?

– Можно и его, – согласилась Хельда. – Жду.

Я сбросила вызов. Имя контакта мгновение ещё отражалось блеклыми буквами, пока экран не почернел. Глядя на него, я прикидывала, как скоро она меня возненавидит. Минут через пятнадцать, наверное, но перед этим в полной мере осознает степень моего вероломства. Я обречённо вздохнула и стиснула набитые и позвякивающие на неровностях дороги сумки.

Роэн не оставил мне выбора. Самостоятельно выбраться за пределы резиденции невозможно, а любой водитель доложил бы о моей просьбе начальству. Начальство в свою очередь не преминуло бы проконтролировать в излюбленной манере. Во всех красках представив захватывающую сцену с разоблачением, я поступилась совестью и позвонила Хель. Разве могла она отказать Хранительнице в просьбе посетить комиссионный магазин для сдачи привезённых из Нануэка вещей? Я подставила Хель.

– Нам надо вернуться? – Высокий, тонкий мальчишка, крутящий педали, обернулся и кивнул на фон.

– Нет, всё в порядке, – я выбралась из задумчивости и осмотрелась. – Долго нам ещё?

– Так нет, вон уже, совсем близко, – оторвав руку от руля, он указал на круглое белое здание, появляющееся из-за поворота.

Купюру я приготовила заранее и сунула её парню, как только мы остановились. Тот невразумительно крякнул, и я поняла, что переплатила втридорога.

– Сдача не нужна, но ты меня не видел, – нашлась я.

– Не видел, – подтвердил находчивый и жадный рикша, сразу убирая денежную бумагу в поясную сумку. – Помочь с вещами?

– Справлюсь, – махнула я и поспешила к центральным воротам, миновать которые в обход не представлялось возможным из-за высокого забора.

Не так давно я на примере мага постигла азы маскировки, так что пониже натянула козырёк кепки и влилась в скудный ручеёк входящих, бегущий сквозь прозрачную дверь-вертушку. Вопреки щекотавшему нервы страху, охрана не дожидалась моего появления, по громкой связи ничего не объявляли и, что самое важное, присутствие Тэрдома поблизости не ощущалось. Лёгкие набирали солоноватый запах близкого океана. Я его переиграла.

Я нырнула в одну из боковых дверей, следуя за ведущим меня амулетом, безошибочно прокладывающим маршрут тонкой сиреневой ниткой, видимой мне одной.

Пристань Ваэльнаса содержалась в неприличной чистоте. Аккуратные ряды яхт мерно покачивались на низких волнах, каждая на своём прямоугольнике личного пространства. Ровным полотном укатанные каменные дорожки разве что не сияли на солнце чистотой. Никакой мелкий бытовой мусор не попадался под ноги, никакой габаритный груз не преграждал дорогу. Даже вьющиеся чайки не оскверняли сушу помётом, испражняясь в воду. Я миновала десяток широких причалов, неумолимо приближаясь к нужному кораблю. Хель обрывала линию, фон бился в беззвучных конвульсиях. Я перешла на бег.

– Пять минут до отправления, – вместо приветствия предупредил Тэср, протягивая мне ладонь. Я отдала ему чересседельные сумки и проворно запрыгнула на палубу.

– Лучше бы нам их не ждать. – Сбитое дыхание свистело в горле. Я согнулась пополам, держась за бок. Отсутствие физических тренировок не лучшим образом сказывалось на лёгких, и те превратились в тлеющие угли под рёбрами.

– Тогда даю команду к отправке. Спустись лучше вниз.

– Мне надо ему позвонить. – Я не стала уточнять, кому именно, мы оба знали, о ком идёт речь. – Оставишь меня?

– Зачем это?

– Хочу попрощаться.

Идея Хранителю не пришлась по душе, он состроил небрежно-понимающее выражение лица и удалился. К сожалению, от скорости нашего отчаливания почти ничего не зависело. Преодоление расстояния до границы на простом деревянном судне займёт полтора-два дня. За это время у Роэна будет множество возможностей нас остановить, поэтому договориться следовало на берегу.