Шарусси

Я чуть опустила голову, выражая духу леса почтение. Леший, не смотря на обстановку и вроде бы почтенный возраст, поклонился глубоко.

– Вы отказались от нас, Хранительница? – скомкано прогудел дух леса. Решимость дрогнула, но выдержала.

Мне потребовалось пару мгновений, чтобы осознать услышанное. Слишком мало, чтобы постичь суть сделанного ими вывода.

– С чего вы это взяли? – я смотрела не только на лешего, я обращалась ко всем.

«Мы знаем, что сегодня вы отказались от Шарусси», – прошелестели духи деревьев.

«Вы покинете наши земли?»

«Не возвращайтесь в Нануэк!»

Так вот, в чём дело! Нарастающий груз беспокойства исчез с задорной улыбкой.

– Я не отказалась, я попросила повременить с назначением. Мой срок позволяет мне некоторую свободу, которой я бы хотела воспользоваться. Не знаю, к чему она приведёт, но убеждена, что так правильно.

Лес тут же накрыл гвалт: «Остаётся. Она остаётся!». Птицы вспорхнули ввысь, закрывая закатное солнце, топот сотряс землю, а где-то совсем вдалеке, у подножия горы, послышался волчий вой.

– Пока вы не примете дар Шарусси, вы не сможете защитить эти земли, – не спешил радоваться со всеми леший. – Сейчас мы открыты к принуждению со стороны других хранителей и не можем противиться их воле. Мир меняется, Хранительница, и мы лишь хотим быть защищёнными.

– Я подумаю, что могу сделать для вас сейчас.

– А что будет с вами?

– А что будет со мной? – зацепилась я за вопрос, прозвучавший предупреждением.

– Неинициированный хранитель – лёгкая мишень, – осторожно поведал леший. – Если он не принял Шарусси, значит, его всё ещё не существует.

– Что это значит? – В словах лешего имелось двойное дно, и я напряглась.

– Не могу сказать большего, – удручённо помотал головой он. – Духи всегда слышат много. Мы знаем всё, мы видим свершённое. Но мы только носители знаний, а вы, хранители, те, кто эти знания может читать. Защитите нас, и мы откроем вам скрытое. Мир меняется, Хранительница, – печально повторил леший, и блеск его оранжевых зрачков потускнел.

Я внимательно отнеслась к предостережению, но, увы, не могла разделить опасений нечистого. Какие бы изменения ни грозили миру, они пугали духа. А следовательно, должны были насторожить и меня. Наверное, так и случилось бы, если бы я смогла разгадать зашифрованное послание.

– Что в нём меняется?

– Если я покажу вам, то умру. Все мы знаем, что стало с межевиком, сказавшим лишнего. Но, если такова ваша воля…

В словах лешего звучала покорность, но в них же я услышала мольбу отказаться от затеи с расследованием.

– Не надо, вы правы. Мне очень жаль, что тот межевик погиб из-за меня. Я и подумать не могла, что хранители так закрывают рты.

– Я этого не говорил, – испуганно сжался леший и воровато осмотрелся, выискивая за собой невидимого шпиона. Наткнувшись на мутную дымку защитного контура, выдохнул, однако всё равно продолжил говорить загадками и оглядываться.

– Именно так и сказал, – беззлобно подшутила я над ним.

Внешне хозяин леса не имел возраста. По клюке и горбу я предположила, что он разменял не первое столетие, но мой скудный опыт общения с нечистью не позволял сделать однозначный вывод. Для меня все они духи. Без пола, без возраста. Глаза и уши. И не только мои, о чём и напомнил леший.

Незамысловатым движением кинжала я разрушила скрывающий нас купол и изловила топчущуюся недалеко кобылу. Из-за приспущенной подпруги седло на Гуке накренилось, впрочем, неудобств оно не доставляло, она о нём и думать забыла. Кобыла со зверским аппетитом поглощала растения, общипывая всё, до чего могла дотянуться. Любой малознакомый с лошадьми человек счёл бы, что несчастную скотину держат на голодном пайке. Я к таким не относилась, поэтому бесцеремонно поправила седло с потником и затянула подпругу.

– Мы всегда в вашем распоряжении, Хранительница. Ждём вашего окончательного решения, – поклонился леший.

– А, кстати, – припомнила я, – я бы не отказалась от помощи.

– Только скажите, – поспешно согласился лесной дух.

– Мне надо найти место для тренировок со стихиями. Такое, чтобы поменьше живности и подальше от людей. Не знаешь, есть тут такое?

– Хм, – ненадолго задумался он. – Есть, чего бы не быть. Если обогнёте лес по левую руку и пойдёте к берегу, там будет закрытая бухта. Я сам там не был, птицы трещали. Спросите у ветра, он вам укажет дорогу.

– Так и сделаю. До встречи!

По совету духов, мы плелись по изнурительному бездорожью несколько вёрст. В этой части Ваэльнаса протаптыванием тропинок путники не озадачивались. Да и зачем, когда передвигались жители Цанте преимущественно по небу. Поэтому, хоть Гука и рвалась побегать сквозь заросшие луга, я её придержала. А ну как угодим в яму, обе зазря шеи свернём. Настолько бесславной кончины я нам не желала.

К тому моменту, как я вспомнила, что могу разровнять тропинку при помощи магии, мы уже добрались до бухты. Я опасалась, что спуск к воде окажется крутым, но обошлось – по высохшим плоским камням могла пройти даже лошадь, но я специально оставила её пастись среди сосен.

Местоположение бухты радовало: окружение чёрных с белыми прожилками скал скрывало как от открытого океана, так и от любопытных глаз. Такой своеобразный природный бассейн, завораживающий красотой бирюзовой воды и белого песка. Едва ощутимый солёный бриз щекотал губы и нос, я с удовольствием втянула морской воздух и скинула обувку. Хотелось скорее провалиться в горячие песчинки, пройтись вдоль кромки безмятежной воды, дотронуться до каменной глыбы, вдоль и поперёк усеянной мелкими дырочками и удобными наростами. Захоти я вскарабкаться по ней, то запросто осилила бы подъём. За скалами бились волны, но внутри бухты природа создала абсолютную гармонию, подогреваемую лучами спускающегося солнца.

Кто бы сказал эрийской девчонке, выросшей на реке Вишенке, что однажды океан будет на расстоянии вытянутой руки, она отдала бы ту руку на отсечение.

Отсутствие регулярных тренировок сказывалось на способности концентрировать силу не лучшим образом. Ювелирная точность, которой безостановочно мурыжил меня Аброр, откровенно прихрамывала, и я намеревалась её подправить. Уселась напротив воды, сложила ноги узлом и взялась за нудные упражнения наперекор желанию устроить буйство стихий.

Создав огненное кольцо, я пропускала сквозь него струйку воды, постепенно сужая и то, и другое проявление стихии. До тех пор, пока огненное кольцо не стало походить размером на обручальное, всё шло сносно, размеры позволяли не особо напрягаться. Водяной хвостик раз за разом точно выделывал петли, залетая то сверху, то снизу, то рисовал знак бесконечности, то круги. Заметив размер суженного огненного кольца, я ненароком бросила взгляд на безымянный палец. Белый ободок совершенно стёрся. Мокрый шлейф с шипением задел край пламени. Кляд, отвлеклась.

При возвращении я не сдержалась, сгладила неровности в поле и отпустила Гуку в галоп, но паршивка, получив желаемое раздолье, раздумала наслаждаться жизнью и быстро съехала на короткую рысь. Моё спасение, что ход у Гуки плавный, и небольшие расстояния вполне себе сносно проходят для филейной части моего тела. Торопиться нам было некуда, и мы вальяжно до самой темноты осматривали вверенные нам владения, не гнушаясь остановками на перекус. Я обчищала нетронутые кусты земляники, Гука шиковала разнотравьем. Если забыть про вкус океана и сосен на языке, то я могла бы забыться и представить, что нахожусь дома.

Хельда спрашивала, понравился ли мне Ваэльнас. Да, понравился. Всё это очень необычно, ново для меня. Но среди растений, рядом с Гукой и в старой одежде я чувствовала себя гораздо лучше. Может, не такой красивой, не блестящим отражением в стеклянной стене небоскрёба, зато свободной. Насколько позволяло положение пленницы Шарусси.

Капог встретил меня в куда лучшем настроении, чем в середине дня. Видимо, слухи, распространяемые духами природы и стихий, уже добрались и до резиденции. Вазила напевал под нос прилипчивый мотивчик и заметал разметавшееся сено в денники.

– Я расседлаю, и-идите, – почти пропел Капог и прислонил щётку к стене. – Тэрдом уже о вас спрашивал.

– Когда? – встрепенулась я.

– Час назад справлялся.

Настенные часы показывали без четверти девять. Как бы я ни убеждала себя, что любой ответственный человек волновался бы за пропавшего гостя, а взметнувшаяся горячая искра уже выстрелила залпом в грудь. Самой себе я давно научилась не врать, какой бы неприглядной ни была истина. Меня будоражила сама идея, что Тэрдом, возможно, тревожился. Она смахнула всю усталость, брызнула на скулы румянцем и приподняла уголки губ. До резиденции я буквально парила.

Конюшня располагалась во втором саду, куда выходили окна нескольких спален. Я шла по дорожке мимо моно-водопадов, кубических кустарников и не отрывала взгляда от горящего света в комнате Роэна. Значит, уже поужинали. Когда на террасе отворилась прозрачная дверь, мне сначала показалось, что разыгравшееся воображение подтрунивает надо мной, но появление мага получилось вполне реальным. Особенно, голос:

– И откуда у вас столько сил, госпожа Хранительница? Ночь на дворе, а вы всё гуляете, – крикнул мужчина, упираясь ладонями в широкие перила.

– Ещё не ночь, – заметила я с придурковатой улыбочкой, по которой целитель запросто мог поставить диагноз без дополнительных обследований. Ещё я зачем-то подняла руку вверх, чтобы помахать ему, но, увидев выходящую из тех же дверей Видэ-атэ, оцепенела.

Я физически ощутила, как меркнет внутренняя искра, а улыбка застывает на лице болезненной маской. Искра на то и искра, недолговечная и крохотная.

Это ж надо было махом испортить мне настроение!

Насладиться переживаниями в полной мере не получилось. Я немного погрустила под душем и собиралась продолжить это увлекательное занятие под одеялом, но круглосуточно работающий Мирис известил о том, что Тэрдом назначил мне аудиенцию.

– Это где и что? – без энтузиазма отозвалась я, кутаясь в халат.

– Встреча. Прямо сейчас. В кабинете, – нетерпеливо пояснил Мирис. – Он ждёт уже минут двадцать. Поторопитесь, Хранительница.

– Я спать собиралась, – сообщила я закрытой двери. Ответа ожидаемо не последовало.

Я прикинула, что произойдёт, если проигнорировать вызов и пришла к неутешительному выводу. Вздохнула, промокнула плохо отжатые волосы и вытащила первое попавшееся платье из разряда приличных. В смысле, непрозрачное, с рукавами и закрытой спиной.

– Вас вызывают на ауди… денцию, – передразнила я своё отражение в напольном зеркале и недовольно поджала губы. Мне тут даже выговориться толком пока некому. Вряд ли Хель оценит мои жалобы на своего деверя, в лучшем случае, промолчит. И правильно сделает, между прочим. – Ладно, – снова сказала сама себе, – всему своё время.

Домашние туфли беззвучно ступали по тускло освещённой лестнице. Солнце скрылось за горизонтом, домочадцы разбрелись по своим комнатам, и прислуга выключила верхний свет, оставив в коридорах и на лестнице подобие ночников. Гаденькая мысль, что Видэ-атэ ненадолго задержалась в резиденции грела душу.

Я осторожно отворила дверь кабинета, потому что на стук никто не отозвался, и просунула нос в серо-белую комнату. Моему взгляду открылось прекрасное зрелище: Мороэн спал, облокотившись на стол.

Мне стоило бы закрыть дверь и уйти. Я и закрыла. За собой. Приблизиться к спящему магу я бы не решилась, но вот сесть на диван напротив и подождать, почему бы и нет. В принятом решении не было логики, исключительно потакание собственным слабостям. А к собственным слабостям я относилась нежно, они мне всегда нравились среди остального упорядоченного образа жизни.

Мороэн проснулся внезапно. Поднял голову и посмотрел на меня. Моргнул.

– Давно вы здесь? – охрипшим ото сна голосом спросил он и задумчиво пригладил чуть растрепавшиеся жёсткие пряди.

– Пару часов, – соврала я.

Маг недоверчиво посмотрел на часы и ухмыльнулся:

– Ну, и как прикажете вам доверять, Борна?

Я пожала плечами.

– Вы долго не возвращались сегодня. Нашли что-то интересное?

– Да, леший посоветовал мне бухту для тренировок. Бывали там? Невероятно живописное место.

– Не думаю, – без раздумий ответил Роэн.

– Если лететь на вашем ардэа, то оно совсем близко. Вы обязательно должны как-нибудь отправиться со мной. Но только когда отдохнёте.

– Тогда, боюсь, это случится не скоро, – учтивая улыбка скользнула по его губам и исчезла. Маг устало потёр переносицу и снова глянул на часы. – Так, давайте вернёмся к делам. Я хотел рассказать вам, что виделся уже с двумя хранителями, и они подтвердили ваши слова. Они тоже чувствовали гибель хранителей. Если ваш знакомый согласится дать аналогичные показания, то мы сможем сообщить миру хоть какие-то доказательства. Я попрошу вас предельно чутко прислушиваться к своим ощущениям. Будет неплохо, если начнёте вести дневниковые записи с датами. Статистика нам не повредит.

– Хорошо, это не сложно. Я всё равно иногда что-то записываю. Заведу для вас новую тетрадь.

– Также я хочу, чтобы вы продолжили наблюдение за землями с закрытыми границами. Время от времени. Вдруг увидите что-то полезное.

Тут пришлось вздохнуть и напомнить:

– Вы же понимаете, что я вижу только то, что доступно.

– Понимаю. Но наша терра пока открыта для них, и раз уж вы сами решили не принимать сейчас папоротник, то сделайте хотя бы это.

– Я уже усвоила, что я всего лишь механизм в вашей схеме, и речи про командную работу рассчитаны на простодушных последователей, но буду признательна менее эксплуатирующему отношению, – с очаровательным оскалом сообщила я.

Лицо мага окаменело.

– Считаете, что я излишне требователен?

– Вы просто не понимаете, о чём просите.

– Я хочу сохранить терру и вас, – твёрдо ответил Роэн. – Поэтому просить буду столько, сколько считаю нужным для выполнения этой задачи.

Прозвучало опасно и категорично, Тэрдом привык общаться именно так, в этом у меня сомнений не осталось. Я, правда, не привыкла, поэтому особо не расстроилась и не испугалась.

– Очередной бессмысленный спор, – сгримасничала я, закатывая глаза. – У меня сегодня состоялся любопытный разговор с лешим. Как думаете, что он имел в виду, говоря, что пока хранитель не принял Шарусси, его не существует?

Наживка угодила точно в цель, Роэн вцепился в неё зубами:

– Давайте подробнее. О чём вы говорили?

– Что ж, – я задумалась, припоминая разговор. – Леший постоянно оглядывался и прислушивался, будто опасался слежки. Так что ваши опасения про открытость терры я разделяю, они обоснованы. И я обещала духам подумать, как можно обезопасить ваши границы без инициации, чтобы защитить их. Вот тогда он и сказал: «А что будет с вами?» и что-то о том, что пока хранитель окончательно не принял Шарусси, его ещё не существует. То есть, меня ещё не существует. Большего он сказать не смог из-за страха быть убитым.

Мороэн мрачнел, мой голос затихал, сдавливаемый отголоском чувства вины.

– М-да, – выдавил он.

– Что думаете?

– Я думаю, дух пытался сказать, что неинициированные хранители на учёте не стоят.

– В смысле, смерть таких хранителей не может быть замечена другими? – Предчувствие неприятно кольнуло меж рёбер, и я поёрзала на диванчике.

– Похоже. Если это так, то убитых может быть гораздо больше.

– Может, есть какие-то зацепки? Вы знаете, что могло связывать тех хранителей? Ведь не похоже, что убивают всех подряд. С тех пор, как Шарусси призвала меня, я встретила двух хранителей, но никто из них не говорил мне об убийствах или о том, что нужно чего-то остерегаться.

Мороэн откинулся в кресле и невидяще уставился в столешницу. Я сначала подумала, что маг снова задремал, но он резко придвинулся к столу и уставился на меня с нескрываемым интересом.

– Борна, а что вы обсуждали с теми хранителями?

– К чему вы клоните? – Я непонимающе уставилась на захваченного некой идеей мага.

– Вы сказали, что никто не обсуждал с вами убийства. А о чём тогда говорят те, кто встречает себе подобного? Вас мало, каждая встреча – приятный сюрприз, надо обсудить новости, наработки. Нет?

– Встреча с Тэсром и правда получилась душевной, – растеряно кивнула я. – А вот с моим первым наставником отношения были прохладными. Он учил меня владеть стихиями, немного рассказывал о премудростях Шарусси, вводил в курс дела, так сказать. Тэср, я встретила его после Аброра, помог мне усовершенствовать полученные умения. С ним мы болтали о многом. Он Хранитель в Пругоре, что на границе с Лэнтосом. Вы, наверное, знаете, туда лучше не соваться. Изначально я ехала в Закур, но заплутала и, так получилось, попала в Пругор и познакомилась с местным хранителем. И как раз ему я написала письмо с просьбой приехать. Ваш гонец же ещё не вернулся?

– Завтра-послезавтра должен прибыть. – Маг в очередной раз посмотрел на часы и задумчиво почесал голову. – Надеюсь, ему удастся отправить послание маго-почтой. Она там работает абы как, но сэкономила бы нам недели.

– Вас ждут? – немного нервно спросила я, представляя дожидающуюся в спальне Тэрдома Видэ-атэ.

– Хотел Ани книжку почитать перед сном, но, боюсь, она уже уснула.

– О, – спохватилась я. – Ну, тогда идите, завтра договорим.

– Я на рассвете на пару дней уеду из терры, поэтому давайте закончим сегодня, – не согласился главный трудоголик Ваэльнаса. – Касаемо вашего обещания духам. Единственный вариант скрыть их от влияния других хранителей – это создать купол. Как тот, которому я учил вас в лесу, помните? – Я помнила и уже умело его использовала. – Проблема в том, что сделать его настолько объёмным невозможно.

– Но ведь резиденцию и небольшую площадь вокруг тоже скрывает купол, – насупилась я, не ожидав, что ситуация окажется тупиковой.

– Это другой купол, вы же чувствуете. Конкретно резиденцию скрывает нужный, но сил на его поддержание уходит очень много. Поверьте, если бы это было возможно, я бы давно его поставил.

– Я всё равно попробую, – пробормотала я, не желая сдаваться. – Может, Шарусси даст мне преимущество.

– Попробуйте, – скептически ответил Роэн, очевидно, не верящий в успех затеи. – Вы, когда получите ответ от гонца, сообщите мне по фону, – переключился он на более важную с его точки зрения тему.

– У меня нет фона.

– У Хель есть, – тут же нашёлся маг, – воспользуйтесь им. И я попрошу Мириса купить личный для вас, пора осваиваться в Ваэльнасе.

– Вы уедете, потому что пытаетесь разобраться с убийствами? Могу я поехать с вами?

– Нет, это по другим рабочим делам, – улыбнулся Роэн моему рвению. – Надо обсудить с Дуфэндосом новые тарифы по экспортируемым товарам, с Нойчером назначена дружественная встреча по случаю празднования юбилея Тэрдома. И я пока не готов представлять вас миру.

– Всё думаете, что сбегу? – рассмеялась я.

– Боюсь за вашу жизнь, – серьёзно ответил маг. – Вы иногда кажетесь очень уязвимой.

Это когда, интересно?

– Я – Хранительница, – скромно напомнила я, млея от проявленной заботы.

– Разумеется. Вы даже в огне не горите, – согласился мужчина, поднимаясь из-за стола, что знаменовало завершение разговора.

– Горю, если долго в нём находиться.

Я тоже поднялась и продвинулась к выходу.

– Борна, вспомните ваше общение с теми хранителями. И если возникнет хоть малейшая идея, всплывёт невзначай брошенное слово – сообщите мне. Нам катастрофически не хватает подсказок, – попросил маг, приближаясь к двери первым, чтобы открыть её передо мной.

– Да, конечно. Мне бы тоже хотелось найти улики.

«Потому что вас чуть не убили вместо меня», – добавила я про себя и вышла во мрак коридора.

Идя с ним рука об руку, я чувствовала трепыхание желудка. От этого становилось неловко и смешно. Хотелось сморозить какую-нибудь колкость, случайно коснуться ладони и нестерпимо хотелось флиртовать. Но я стойко держалась и не проронила ни звука до самой спальни. Пожелав доброй ночи и хорошей дороги, мы сухо простились. Хотя, он, наверняка, заметил мои горящие глаза, их и ночное освещение не скрывало.

***

Два дня пролетели не сказать, что незаметно, но быстро. Интенсивно, иногда волнительно, порой странно. Как Роэн и просил, я начала вести для него дневниковые записи. Не почувствовав каких-либо изменений в ощущении пространства, записывала лично свои эмоции. Поэтому лист за день выглядел примерно так:

10.15 – счастлива в лесу,

13.30 – счастлива после тренировки,

14.00 – счастлива, что поплавала в океане,

20.00 – счастлива, что провела время с Хель и Ани,

21.00 – скучаю.

Перечитав содержимое, выдернула и выбросила листок, после чего в квадрате осталось красоваться одно слово: «ни-че-го». Оба дня мы с Хельдой выбирались в город на прогулки, пока Анима училась, а вечером до ужина смотрели фильмы в девичьей компании. Ани доверила мне чтение сказок перед сном, представив на выбор несколько своих любимых историй. Измотанная за день уроками и тренировками, она засыпала почти мгновенно, я не успевала дойти и до пятой страницы. Чтение сказок детям будило во мне горечь воспоминаний о погибшей подруге, но глядя на улыбающуюся девочку, я не могла не испытывать удовольствия. Что бы ни произошло в прошлом, оно не должно портить настоящее, потому что живём мы только в нём, и живём не одни. А спящие дети всегда выглядят щемяще-нежно.

В день отъезда Мороэна Мирис вручил мне ту самую светящуюся коробочку и даже потратил час на объяснение принципов её работы. Мне, впервые держащей в руках то, что жители Цанте называли «фоном», это мало помогло, и половину ночи я потратила на то, чтобы разобраться в причудливом устройстве самостоятельно. Несколько раз, правда, по ошибке позвонила Мирису и Хель, зато поняла, как работают сообщения и начала осваивать знаменитую сеть, в которой собиралась информация со всего континента. Когда выяснилось, что для умения пользоваться фоном знания о том, как они туда попали, не нужны, всё упростилось. Поначалу я читала только те новости, что предлагал механизм, затем случайно попала на другую страницу, нажав на выделенное в статье слово, затем на другое. Скоро я добралась до самой настоящей энциклопедии. Из-за неё-то я и пропала. В ней имелось, не побоюсь предположить, что всё! Определения новых слов, фотографические карточки, краткая история Цанте, численность населения, климатические особенности, политические направления и режимы. Словом, абсолютно всё! И эта огромная масса знаний играючи помещалась в мой мозг, не обронив по пути ни единой ценной крохи.

Я изучила тэрдомов Ваэльнаса и остановилась на последнем известном мне. Дата рождения, образование, семья. В графе «личная жизнь» располагалась фотография бывшей жены Роэна, мамы Ани. Безусловно, Элана-атэ была красивой женщиной. Высокий лоб, прямой пробор в светлых волосах, собранных в низкий узел, длинные ресницы; серая блузка с блестящими пуговицами подчёркивала хрупкую комплекцию. И совершенно пустые глаза. Удивительно, как красивый голубой цвет искрился у дочери, и каким холодным запечатлел его фотограф. Я хотела закрыть статью, но следующая строчка внесла в мои планы сущий сумбур. «Свадьбе быть?» – вопрошала она. Я потыкала пальцем в экран, пролистывая заголовок, и упёрлась в парный снимок Роэна и Видэ с праздничного мероприятия, судя по бокалам в изящных пальцах. Он сама безупречность в тёмно-синем костюме, она – непередаваемая роскошь в открытом алом платье без плеч, влюблённо смотрящая на его профиль. При виде этого фото на меня накатила самая обычная ревность. И вместо того, чтобы остановиться, выключить светящуюся коробочку, в конце концов, взяться за более полезные источники информации, я прошерстила с десяток страниц, посвящённых их таинственным отношениям. На протяжении процесса я то и дело спрашивала у себя, какого тряха я полезла читать энциклопедию.

Богатые на события дни отвлекли меня от того, что гонец со статусом передачи писем так и не прибыл. Мороэн не приукрасил, говоря, что маго-почта работает абы как. И, может статься, гонец задержался именно по причине того, что ожидал либо мага, либо зарядки амулета для передачи послания на дальние расстояния. Вообще, маго-почта среди простого населения славы не снискала за вопиюще высокие расценки. Пользовались ей, в основном, состоятельные горожане и одарённые, куда же без них. Мы, эричане, по старинке кидали письма в железные ящики на главной площади, выгребаемые каждую неделю почтовыми извозчиками. Или прибегали к помощи наиболее древнего способа – к пернатым. Честно сказать, я эту маго-почту и не видела никогда, так, в газетах встречала заметки, но, чтобы пользоваться – нет, не доводилось.

На исходе второго дня я засыпала с лёгким сердцем и надеждами на завтрашнюю встречу с Роэном. Быт переселенки налаживался стараниями семьи Тэрдома, отношения складывались отличными, собаки и те принимали меня за свою и без колебаний залезали на колени. Но, как известно, в каждой бочке мёда есть своя ложка дёгтя.