Die Kante und das Kind

Дитфрид наблюдал за братом, как старик за новорождённым котёнком, который не в состоянии использовать свой язык как ложку, чтобы лакать молоко… «…Волнение на грани со страхом, трепет на грани с истерией, дрожь от предвкушения на грани с дрожью от появления иного сценария будущих действий. Грань, грань, грань, грань…».

Неумело, но Адалрик умудрялся балансировать на ней. Дитфриду было приятно за этим наблюдать. Также приятно ему было думать о самом брате. Высокий, имеющий вес в глазах потенциальных любовников, – изредка любовниц, – умный, с рабочим языком… «…уебан. Уебан, который скоро окоченеет, уже будучи трупом.».

10

Первая догадка Дитфрида нашла подтверждение в его же костном мозге. Именно до туда, в кратчайшие сроки, добрался уличный мороз, игнорируя зимний комплект одежды. Пикантности в мировосприятие, добавляла стопроцентная сухость мороза, из-за чего, Дитфриду несколько раз, на какое-то время, казалось, что он находится где угодно, только не в реальности.

Выходя из дома, Дитфрид успел увидеть на уличном термометре ровно сорок градусов ниже нуля. Уместно, учитывая, что на улице был двадцать седьмой день декабря… Но несмотря на боль, Дитфрид находил мороз неплохим преимуществом. В отличии от тёплой комнаты, газообразный лёд не тормозил мыслительный процесс, из-за чего мальчику меньше всего сейчас хотелось говорить с братом… а вот Адалрик, был настроен по-другому.

– Ты своим зубьим стуком всех дятлов разбудишь. – съязвил он.

Дитфрид хмыкнул.

– Я знаю, что ты моешься под ледяным душем, уже порядка года, но это не значит, что другие питаются от тебя равнодушием к холоду. – нехотя ответил Дитфрид, – Кто по-твоему счета оплачивает? И потом, я видел, как ты подачу горячей воды отключал, когда пиздошил в ванну. – ответил Дитфрид, не дожидаясь полного вопроса или, его продолжения, – Ты мне лучше скажи, – начал он, когда Адалрик повернулся лицом к дороге, – старик-то, в ледяную глыбу ещё не превратился? Сколько времени он там вообще обитает?..

– Из-за депрессии… Его организм плохо реагирует на отрицательную температуру, из-за депрессии… – После смеха про себя, Дитфрид подумал: «Какой же ты муда-а-ак, сука-а-а-а. Идиотище, каких поискать. Спасибо хоть, что не «полностью игнорирует отрицательную температуру.»». – …а сидит он там… даже не знаю. Я пришёл тебя будить сразу же, как поговорил с ним о том, о чём потом поговорил с тобой.

Дитфрид кивнул. Он слышал, что Адалрик уже пожалел о том, что завёл разговор.

«Тем лучше. Оставшийся путь минуется молча… и это прекрасно.».

И действительно, оставшиеся сотни метров, братья прошли молча. Дитфрид был доволен этим положением, но к своему, удивлению обнаружил, что безмолвная прогулка будто бы усиливает мороз.

Чтобы не замёрзнуть, Дитфрид начал искать ассоциации мороза, с чем-нибудь из прошлого… и, около десяти минут бродя в лесных потёмках, он её нашёл.

Несколько лет назад, Дитфрид услышал песню «Cowboys from Hell» с одноимённого альбома группы Pantera. Звук, который издавала гитара в начале песни, был очень похож на нынешний треск в голове, который не давал Дитфриду полностью открыть глаза, дольше чем на три секунды… Настроение в песнях с альбома и подходящая ассоциация, вдруг наложились на брата. Дитфрид уже начал думать об его утоплении в сугробе… если бы в поле зрения не попала жёлтая точка, справа от лесного озера.

Они наконец-то пришли.

Спускаясь, Дитфрид уже слышал начало песни «Harder, Better, Faster, Stronger». Это вызвало бы смех, если бы не сжатые от боли челюсти и внешний вид отца.

Когда ноги всё-таки донесли тело до костра, Дитфрид посмотрел на отца внимательнее. Он лежал, раскинувшись около толстого дерева. Его правая рука почти доставала до огня. Сам же он, размеренно дышал и, казалось, не чувствовал подступающего жара и всепоглощающего мороза… Из хлипкого транса, Дитфриду помог выйти короткий хруст снега под ногами. Теперь он слышал треск костра, который был не тише хруста боли в голове. Ещё раз взглянув на спящего отца, Дитфрид опустил взгляд себе под ноги.

Он чуть не захохотал. Именно в этот момент сзади раздался едва слышимый, на фоне треска, щелчок затвора. Ситуация стала ещё комичнее, потому что теперь Дитфрид был окружён оружием как нечисть солью… «…Ну что ж, маленькая промашка младшего, подтвердила вторую догадку старшего!..».

В голове мелькнула кроткая мысль, что даже если сегодня не получится вернуться домой, в умирающем мозгу будет тлеть радостный выкрик: «Я ЗНАЛ!!!».

– Подними. – необычайно низким голос, сказал Адалрик.

Дитфрид молча подчинился. Вместо размышлений о причине дрожи в голосе брата, Дитфрид хотел узнать расстояние его пистолета до своей головы. Желательнее всего, без выстрела в затылок.

– Ты знаешь, что нужно сделать. – раздалось за спиной.

– Нет, не знаю. – усмехнулся Дитфрид.

В ответ на насмешку, Дитфрид получил удар пистолетом по макушке… Теперь он знал, что Адалрик стоит практически вплотную.

Дитфрид медленно поднялся, пытаясь выудить момент для контратаки, но увы, Адалрик теперь стоял справа от него, костра и отца.

– Ты хочешь, чтобы я убил его или себя? – спросил Дитфрид.

Страх, злоба и радость смешались воедино и сотрясали тело вместе с морозом… Пока брат молчал, в голове тихо начинала играть «No Pity for a Coward» группы Suicide Silence.

– Тебя убьёт мой пистолет, а наркошу, убьёшь ты. – прошипел Адалрик.

Дитфрид уже хотел сказать: «Пощади!» из-за слишком большого количества причин для смеха… «…Четырнадцатилетний пацан угрожает расстрелом и, этот же пацан положил болт на все меры предосторожности, бросив старшему брату пушку… конченный идиот!..».

– Ты это сделаешь. – снова прошипел Адалрик.

Дитфрид кивнул, поглаживая место удара.

– Да. В кое-то веки ты всё верно понял, конечно же с выгодой для себя. Я давно хотел убить этого ублюдка… да, ты всё верно понял.

На эту реплику, Адалрик лишь скривил губы.

– Что ж, – выдохнул Дитфрид, притворно дёргаясь и не спеша, поднимая руку с пистолетом. – приятных кошмаров тебе, педрила.

Слегка надавив на курок, Дитфрид прыгнул спиной вперёд и резко повернув руку, дожал. Выстрел дался не так легко, но он дался.

Пуля попала Адалрику в руку. Дитфрид это понял по резкому движению руки с пистолетом… Дитфрид попытался прицелиться и встать одновременно. Скользя и щурясь отвыкшими от темноты глазами, он приблизительно нацелился на тело и выстрелил во второй раз… Песня в голове играла так, словно под ушами были колонки, из-за чего мальчика не оглушало от выстрелов… так он думал…

…Адалрик кричал как новорожденный:

– Сучьй-й-йа-а-а бля-я-я-д-дь!!! – плевками воздуха, ругался младший.

Он резко отдёрнул простреленную руку от бедра и выстрелил в сторону брата… Он не знал попал ли. Из-за боли и ярости, он практически ослеп…

Дитфрид не успел отреагировать на рывок брата, за что получил пулю в ключицу, которая… изменила чуть меньше чем ничего. От эйфории, выплёскивающейся из-за всех щелей, Дитфрид не почувствовал бы и очередь из автомата Калашникова, прямо в грудь. В ответ он лишь выстрелил два раза в то место, где находилась селезёнка и поджелудочная.

Адалрик издал тот же звук, что издаёт кипящий, густой гороховой суп. Стеклянные глаза вцепились в Дитфрида, всей своей влагой желая видеть дыру от пули меж его глаз…

Дитфрид уже практически нажал на курок, как в месте от первого выстрела вспыхнула боль, тут же расплываясь воспламенившимся газолином по всему организму, выгнав ссаными тряпками боль от мороза.

Мальчик рухнул на колени, за что получил продолжительную вспышку в глазах и, раскрошенный от натиска челюстей, зуб…

Адалрик, тем временем, стоял на руках, копя силы для поднятия на ноги… «…Дитфрид не задел печень, а значит, шанс выжить ещё оставался…». Зрачки Адалрика расширились, когда он увидел брата, вспомнившего о попадании в него, пули.

Стоя на коленях, в луже собственной крови, которая только-только начала образовываться под ним, Дитфрид сжимал рану. Адалрик понимал, что приложи он усилия и сдохнут оба. Старший и отец… «…а затем и самый младший. Надо было только встать и…».

…песня продолжалась, несмотря на боль. Скорее даже, боль увеличивала напористость и громкость гитар, барабанов и крика…

«SECONDS FROM THE END

WHAT’S IT GONNA BE?

PULL THE TRIGGER BITCH»

…Как мантра…

«SECONDS FROM THE END

WHAT’S IT GONNA BE?

PULL THE TRIGGER BITCH»

Дитфрид уставился на брата, напрягаясь всем телом. В глазах сверкало, а в голове звенело. Рука еле-еле выпрямилась, как раз, когда Адалрик смог подняться на ноги…

«PULL THE TRIGGER BITCH!!!»

Дитфрид вскинул приподнявшуюся руку и, окончательно ослепнув от боли, вжал гнущийся палец в курок…

Выстрел выбил пистолет из руки. Дитфрид сбалансировал, и вместо падения на спину, свернулся раненным червём. Прежде чем свернуться он увидел, как сквозь череп младшего брата, на него смотрела пуля, похороненная в ели.

«Последний выстрел пришёлся в глаз… я только что убил этого подонка… наконец-то…».

Тело ещё дёргалось. Дитфрид слышал это и улыбался. Он наконец-то избавился от ублюдка. Наконец-то мразь сдохла, зацепив своего убийцу…

Парень убрал руку от раны и попытался встать. Ночь и мороз теперь служили ему помощниками. Он встал и, дрожащими ногами, подошёл поближе к костру. Уже у огня, Дитфрид рухнул на бок, головой в сторону трупа.

Ему было очень жарко… но отнюдь не от огня… «…Сколько крови я потерял?.. Литр точно наберётся. Умираю ли я? Да, определённо… Расстроен ли я? Ничуть. Я сделал всё, что хотел, заодно облегчив жизнь младшим братьям и отцу… о, кажется, он начинает постепенно просыпаться. Конечно, после пяти-то выстрелов… Тем лучше для него. Наконец-то он увидит на лице незапланированного первенца истинное счастье…».

11

21/12/2012

4:03AM – 8:56AM

…Он потерял очень много крови…

…Но ведь шанс есть, верно?..

…Как и всегда, господин Дётцер, но на вашем месте, я бы побыл в одиночестве…

…Что?..

…Ты можешь слышать, сынок… Это радует… Скоро, тебе должно полегчать… Твоё сердце очень слабое, но моя кровь тебе поможет… должна помочь… Seconds from the end…What’s it gonna be?… Pull the trigger bitch…

Дитфрид медленно открыл глаза. Сейчас приложить едва воспринимаемые усилия оказалось проще. Он смутно понимал, где находился… «…отец всё-таки успел».

Вокруг было темно, но тепло и тихо, в отличии от леса. Парень не сразу заметил дремлющего отца, справа от себя… а вот отец, как осой разбуженный, бросился к койке, стоило Дитфриду двинуть глазными яблоками.

– Сынок… – занесся руки для объятий, Матис осёкся. Быстро сообразив, он нежно погладил сына по макушке, – …сынок… ты очнулся!..

Делая короткую паузу после каждого слова, Дитфрид спросил:

– Я, блять, в, больнице, что-ли?

Матис тихо посмеялся.

– Да. – ответил Матис, поднимаясь, – Скорая подъехала к озеру и забрала нас…

Его прервал испуганный взгляд Дитфрида.

– …да, я знаю. – Матис заговорил очень тихо, – Я знаю, что сделал Адалрик. Но сейчас обсуждать это вредно. Ты только начал подавать признаки жизни и…

– Он жив?!.. – не помня себя от стремительно подступающего страха, сдавленно пропищал Дитфрид.

– Нет-нет-нет. – замотал головой Матис, – С таким не живут.

Дитфрид судорожно выдохнул и нервно усмехнулся… в голову тут же ударила острая боль, отчего парень прикрыл глаза.

Матис поджал губы и осматривая сына с головы до пят, грустно сказал:

– Ладно, я поеду домой. Буду навещать тебя каждый день, пока не встанешь на ноги.

Стоя в нерешительности, Матис разомкнул губы и, дрожащим голосом, на прощание сказал:

– Я горжусь тобой, сынок.

…Чувствуя стремительно нарастающий ком в горле, Дитфрид открыл глаза. Когда отец вышел, мальчик услышал вместе с отдаляющимися шагами лишь падение собственных слёз, на больничную рубашку.

– …Стой!.. – едва слышно, пропищал он и снова сжался от острой боли в голове.

12

28/12/2012

2:21PM

Дитфрид слушал мини-альбом «Evolve» группы Chelsea Grin.

«…Deathcore – так называл отец, этот жанр. Ревущие гитары вперемешку с нечеловеческим рыком разной степени низости. Прямо как на озере…».

Периодически возвращаясь к той ночи, Дитфрид испытывал невероятный подъём духа, граничащий с триумфом… «…и только один человек, по-прежнему нарушал его.».

– Можно? – раздалось за спиной.

– Д-да. – не оборачиваясь, ответил Дитфрид и нажал на кнопку паузы.

Матис без, вероятно, прежней уверенности вошёл в комнату, прикрыв дверь.

Дитфрид положил руку на спинку стула… как это сделал Адалрик, неделю назад. Теперь, он немного понимал младшего брата.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил отец, усевшись на застеленную постель.

«Такой молодой…». Дитфрид неоднократно задумывался об этом. Такой молодой парень, стал отцом примерно в том же возрасте, в котором Дитфрид убил своего брата. Об этом ещё предстояло подумать…

– Нормально. – расслабленно ответил Дитфрид.

Матис кивнул.

– Я хочу поговорить…

– Об Адалрике? – также расслабленно, с тенью безразличия, спросил Дитфрид.

– Да. Если ты, в состоянии… – с прежней неуверенностью, ответил Матис.

– В состоянии. Чем быстрее, тем лучше, я считаю.

– В таком случае, – с едва заметным облегчением в голосе, продолжил Матис, – перейду сразу к сути.

Сделав глубокий выдох, он спросил:

– Как он привёл тебя на озеро?

– Начал говорить о тебе. Что ты меры не знаешь и что ты внезапно понял это.

– Понял что?

– Свою зависимость, и что она губительна не только для тебя, но и для окружающих.

Матис замер. Через несколько секунд он проморгался и сделал жест, чтобы Дитфрид продолжал.

– Он сказал, что хочет сделать первый шаг для прихода ко всеобщему благу в доме. Сказал, что ему очень пригодился бы я.

– Та-ак… – сосредоточенно протянул Матис.

– Я спросил где ты, он сказал, и-и-и… добавил, что ты, попросил сходить за мной. Как видишь, я согласился, и тогда мы пошли к тебе.

Лицо Матиса вмиг потеряло прежнюю заинтересованность. Теперь, он выглядел как подросток, перед которым зиял открытый финал горячо любимой им истории. Лицо, на котором через секунду вспыхнет гнев.

– По-о-одожди. – начал Матис, потирая пальцами лоб и смотря в пол, – Ты сказал, что он передал тебе, что я попросил его, чтобы он пришёл за тобой и вы пришли ко мне.

– Да… – в лёгком смятении, подтвердил Дитфрид.

Матис кротко засмеялся.

– Ты либо врёшь мне, либо врёшь и не договариваешь. – бросил он и уставился на сына.

Дитфрид нахмурился.

– Я не понимаю… – откровенно недоумевал Дитфрид.

– А вот я понимаю. – пережившим гнев голосом, сказал Матис, – Адалрик в своих словах дважды повалял дурака, а ты и не заметил! Сначала он, как ты говоришь, что-то говорил о моих зависимостях. Говорил о том, что он хочет – искривив голос, Матис изобразил пальцами кавычки, – принести в дом всеобщее благо, а потом сказал тебе, что это я! – он начал показывать на себя и на сына, – Я! Попросил ТЕБЯ! Через него, прийти ко мне.

Закончив, он сделал несколько вдохов и выдохов и Дитфрид тут же, сквозь зубы, спросил:

– …Ты мудак?..

Лицо Матиса растянулось.

– Не переспрашивай. Я к тебе обратился. – сказал Дитфрид, стараясь не замахнуться стулом под собой и, не влепить отцу пару древесных пощёчин.

– Дитфрид, – начал он. Его голос был похож на шипение рыси, загнанной в угол браконьерами, – я понимаю, что ты меня не уважаешь и, возможно, я того заслуживаю. Но ты не должен…

– …тебе ничего. – закончил за отца Дитфрид. Гнев сменился накатывающейся яростью, которая может ударить через минуту-две, – Ты, подонок, защищаешь своего любимчика, – Дитфрид сглотнул, не замыкая губ, – или одного из любимчиков, даже сейчас. Даже сейчас, когда эта сука сдохла, фактически убив меня.

Дитфрид увидел, как Матис сглотнул, благополучно пропустив тот момент, когда он встал и подошёл к стулу.

– В моих словах не было противоречий, пап. – На «пап», Матиса передёрнуло, – Ты к чему-то зацепился и хотел застать меня врасплох. Я на секунду и вправду подумал, что меня облапошили, ведь этот ублюдок буквально сбросил спящего с кровати… – Матис отошёл от Дитфрида и медленно сел обратно на кровать. Суженые от гнева губы, теперь раскрылись и завершили гримасу злобного непонимания, – …но потом я вспомнил, что пошёл с ним только ради одного: Я хотел убить его.

Глаза Матиса округлились.

– Да, хотел. И убил. – закончил Дитфрид и выдержал паузу, которой хватило, чтобы глаза Матиса налились слезами, – Мы были похожи. Очень похожи в своих намерениях в ту ночь. Ему не хватило одного рывка… хотя нет, хватило. Я убил его, когда он поднялся… а когда в тебе только что, побывали три пули, подняться, равно воскреснуть. Я знаю о чём говорю, папа.

Матис издал сдавленный стон. Первые слёзы упали на нижнюю челюсть, скатившись затем к шее… губы, пока держались.

– Знаешь, – понизив тон, заговорил Дитфрид после ещё одной паузы, – я думал, все эти дни о произошедшем. Сейчас я вижу, что Адалрик был сам за себя, хотя по пути к озеру, я подозревал, что вы заодно и сообща избавитесь от меня.

Матис поднял заплаканное лицо на сына в немом вопросе.

– Я не верил ему изначально. Почему? Ты не узнаешь. – Дитфрид облизнул губы, – Как я уже сказал, Адалрик действовал ради себя одного. В четырнадцать-то лет, но да ладно. Его возраст не важен. – он слегка дёрнул головой, – Ведь Джорг тоже отличился.

Не дав отцу повторить имя самого младшего, Дитфрид повысил голос:

– Я про тот случай, двадцать второго июля. ДА! Этот мелкий говнюк вызвал тебя домой, потому что не захотел есть ебучие хлопья с молоком. Или ты думаешь, что я просто так достал их с полок?! Тарелку туда же!..

…На последнем слове, Дитфрид резко встал со стула и пнул его в сторону двери, сдержавшись, и, не ударив второй раз по голове отца, который, сейчас, кажется, переживал все доступные себе эмоции.

– Ты меня даже слушать не стал, а я и не сопротивлялся. – натянуто улыбнувшись, заговорил он, – Ты, мудак, никогда меня не слушал. Зачем?!.. – всплеснул руками Дитфрид, – Должен же быть тот, на ком можно отыграться за полученную боль. Этот кто-то должен быть старшим, потому что старшие, становятся главными по вопросам денег, оплат, ухода за домом, других членов семьи и, если повезёт, ухода за собой. Ведь старшие преисполнены чувством ответственности и мудачьё вроде тебя, что сняло с себя полномочия сразу после окончания ебли со шлюхой, знает об этом. Такие как вы, – стремительно приближаясь, Дитфрид указывал пальцем на отца, пока тот медленно ложился на лопатки, – знаете, что преисполненный чувством ответственности старший, никогда не покинет семью, ведь тогда…

…Воздух со свистом прошёл сквозь его зубы и нос, и он проревел:

– ОН БУДЕТ УБИТ ЧУВСТВОМ ВИНЫ, ЧТО НЕ СМОГ ПОМОЧЬ СВОЕЙ СЕМЬЕ, КОГДА ОНА ТАК НУЖДАЛАСЬ В НЁМ!!!

Многолетний груз некогда проглоченной обиды, лопнул, как гнойник. Дитфриду тут же полегчало. Он смотрел на отца, который вот-вот утонет в этом самом гное… Отдышавшись, Дитфрид продолжил:

– Я слышал, – он снова сглотнул, – что ты дал мне свою кровь. – услышав это, Матис побелел. «Ха! Только сейчас!» – подумал Дитфрид, широко раскрыв глаза, – Это даёт мне основания полагать, что сегодняшняя попытка в очередной раз принизить меня, вызвана твоим психическим расстройством…

Дитфрид снова облизнул губы, затем, резко схватил Матиса за воротник рубашки… Он был лёгок, как ткань из-под соломенного чучела.

– А теперь слушай очень внимательно, отец. – голос у Дитфрида стал ниже, из-за чего Матис на какое-то время забыл, как дышать. – У тебя год. Ты меня слышишь? Год. Год на то, чтобы завязать и на то, чтобы повидать психиатра с психотерапевтом.

Дитфрид слегка прищурился, отчего Матис начал очень медленно дышать.

– Я буду работать над тем, чтобы уйти отсюда. Вам от этого хуже не будет, я знаю. За год я что-нибудь да сделаю. И вот тебе моё предупреждение, папа. Если за этот год, я не увижу прогресса в твоей завязке и твоём лечении, я самолично вылечу тебя.

Дитфрид притянул к себе лицо отца ещё ближе.

– Лечение будет очень болезненным. Во всех смыслах… ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?!!

Матис дёрнулся, из-за чего, воротник рубашки, в руках сына, немного порвался.

– Д-да-а… – едва слышно, просипел он.

Дитфрид разжал ладони и Матис, с глухим стуком, приземлился.

– Убирайся отсюда… – шикнул Дитфрид, – СЕЙЧАС ЖЕ!

Матис дёрнулся, будто в него пустили ток. На руках и на ногах он выполз из комнаты, словно избитая собака… Дождавшись ухода, Дитфрид с ноги захлопнул дверь. Она была достаточно новой, чтобы не треснуть от удара.

Он чувствовал себя просто великолепно. Это подтверждали слёзы, которые бесконтрольно полились из его глаз, после удара по двери. Он испытал те же чувства что и тогда, перед сном у костра… Только тогда, его слёзы столкнулись с морозом с одной стороны и с пламенем с другой, так и не вылившись в полноценный поток.

Глава 5

1

10/02/2013

4:56AM

Матис бродил по тёмным улицам Розеделца с бутылкой жижи, в состав которой входили водка, пиво и медицинский спирт.

Жижа бултыхалась в полторашке, завёрнутой в бумажный пакет… Этот пакет, вероятно, уже использовался кем-то, потому что даже держа бутылку у бедра, Матис чувствовал запах сладкого хмеля и режущий глаза, запах спирта…

Когда прогулка по переулкам и мокрому асфальту проезжей части, привели накачанное алкоголем тело, к зданию городской ратуши, сие, через себя, осушило бутылку. На это ему потребовалось пять больших глотков, после которых, из замаринованного в этиле рта раздался протяжный рык… После чего, сосуд благополучно упал в мусорный бак на углу переулка.

Матис вышел на проезжую часть и бодро зашагал вдоль улицы. Февральский мороз приятно облеплял вспотевшее тело и взмокшую одежду, от чего желание выпить ещё чего-нибудь спиртного, увеличивалось… В то же время, в голове юлой вертелась мысль о сексе. Мысль о незащищённом сексе, во время которого можно получить не только отличные от секса с презервативом ощущения, но и мысль о правильной расстановке приоритетов, к моменту эякуляции. Мысль о наркотиках, чей лёгкий вариант можно приобрести в ближайшие минуты… Матис шёл и радовался. Он радовался своему положению. Красивый, умный, весёлый и немного ёбнутый.

Одарённость буквально во всём, и не важно, что «всё» заканчивалось на двух вещах, а именно на знаниях и на развлечениях. Плевать! Только на этих двух столпах можно было жить припеваючи. Ведь, именно это и необходимо для жизни в нынешнее время? Будь умным, не будь идиотом, имей знания и, умей разговорить в себе и в других дух развлечения… «…Скамейка.».

Матис сел на покрытую инеем скамейку и уткнулся затылком в металлические пруты забора… через полминуты, он вспомнил про сигареты в кармане куртки…

«…Winston Grün, который куча малолеток курит друг перед другом, предварительно сказав, что вместо табака, здесь содержится марихуана… Может когда-то она там и была. В начале нулевых, когда цветовые модификации марки «Winston» заполонили табачные прилавки города… Но сейчас, точно нет. Скрученный укроп, который туда мог быть добавлен потенциальным покупателем – да… Но не марихуана.».

В правую сторону легонько подул ветер. Матис полностью расслабился и немного «съехав», прикрыл глаза… Щиплющий табачный дым вводил в сонное состояние быстрее, чем обычно. Матис сопротивлялся сну, потому что не хотел себе что-нибудь отморозить, в одиннадцать градусов мороза… Его крайним желанием, в данный момент, были наушники. Наушники в которых играла бы «Vanished» от Crystal Castles. Играла бы до рассвета и дольше, если бы день начинался и продолжался под толстым облачным пледом…

– Можно?

Матис мысленно дёрнулся. Тело так сильно расслабилось, что не успело за мозгом.

– Д-д-да пж-ж-ж-ж-жлста. – махнул Матис, словно ожидал этой встречи.

Он не видел, но был уверен, что мужчина коротко кивнул… «Они все так делают. Внезапные гости по скамье или просто проходящие мимо, кто бы они не были, мужчины, женщины, трансгендеры, дети, подростки и далее по списку человеческих наименований на основе пола, возраста или… гендера?..».