Башня говорящего осла

– Фу, – сказал Костя. – Переел я что-то. Сейчас в животе немного разбулькается, и можно превращаться.

Глава 33. Не ходите, мамы, замуж

Дорогие читатели! Вы помните (а вы всё, конечно, помните), я оставил Костину маму и героического кота Аттилу в тот момент, когда мама объявила Аттиле о своем решении срочно выходить замуж. И вы, наверное, хотите знать, на кого же это свалилось такое счастье. Но в том-то и дело, что пока ни на кого конкретно это счастье не сваливалось. Просто маме надоело бессмысленно страдать и томиться в безрадостном ожидании непонятно чего. И ей думалось, что как только она окажется замужем, ее страдания разом прекратятся или хотя бы приобретут какой-то высокий смысл. Так думают многие женщины.

Что же касается жениха, то этого добра вокруг вертелось – хоть в бочки на зиму засаливай. Маме нужно было лишь остановить на ком-нибудь свой выбор и поманить пальчиком. А уж этот выбор сам подбежит к маме на задних лапках, махая хвостиком от радости, и немедленно возьмет замуж.

Из имеющегося в наличии материала более-менее выделялись трое претендентов. Первый – сценарист Петя Чистоплюйский, остроумный и элегантный. Второй –знаменитый актер Илларион Баритонов, от которого так и веяло могучей мужской силой. А третий – Алик Мамедов – энергичный и уверенный в себе. Он к кино отношения не имел, просто был другом миниюбкинского детства и нефтяным магнатом.

У каждого из троих имелись недостатки. Чистоплюйский все время шутил, а когда готовишься замуж, не шуток хочется, а серьезности. Баритонов был всеобщий женский любимец – качество на первый взгляд вроде бы неплохое, но в браке малопригодное и даже вредное. А у Алика Мамедова были короткие кривые ноги и живот арбузом. Но, знаете, без изъянов только котята на открытках. К тому же большинство мужских недостатков – от того что рядом нет правильной женщины. Рядом с правильной женщиной не до глупых шуточек. И кривые ноги сами собой распрямляются.

В общем, мама пришла к выводу, что будет брать кого-то из этой честнОй троицы. А вот чтоб понять, кого именно, требовалось узнать этих красавцев-огурцов получше.

Каждый из кандидатов давно приглашал маму провести с ним вечер, и мама решила, что самое время воспользоваться их приглашениями. По очереди, разумеется.

Когда Аттила разобрался, что окончательный выбор его хозяйка еще не сделала, он немного успокоился. Потому что, раз она еще не выбрала, значит, сомневается, а раз сомневается, то и пусть сомневается дальше, а его задача – ее сомнения укоренить и усилить.

Отшить Баритонова оказалось проще простого. Наведя о нем кое-какие справки, Аттила смекнул, как надо действовать. В перерыве между съемками, когда Миниюбкин удалился пестовать свои творческие муки в области левой лопатки, Баритонов позвал Костину маму попить вдвоем кофейку в буфете киностудии.

–Расскажите о себе, – сказал Баритонов и обдал маму жгучим первобытным взглядом, – Вы такая загадочная.

– Ну, я… – начала мама, прикидывая, что бы такое рассказать кинознаменитости, но Илларион не дал ей начать.

– Вы мне напоминаете мою жену Снежану. Эти космические глаза…

– Вы женаты? – насторожилась мама.

– Мы расстались, – опустил глаза актер. – Я подлец. Жалкий фигляр.

И с досадой хлопнул ладонью по столу.

– Вы до сих пор ее любите? – сочувственно спросила мама.

– И ее и детей, – мрачно кивнул артист.

– И сколько у вас детей? – подняла брови мама.

– От Снежаны – всего двое, – ответил Баритонов и расстегнул ворот на своей могучей шее.

– А не от Снежаны? – полюбопытствовала мама.

– Еще от Рузаны – девочка восьми лет, Алёнка. И от Лидии Вахтанговны – тоже восьми лет, но мальчик Игорек, шустрый такой, – и глаза актёра засветились добротой.

– И всё? – с надеждой спросила мама.

– И всё, – широко улыбнулся Баритонов. – От Ленки Чесноковой дети уже взрослые, их можно не считать. Это был студенческий брак. Еще растет малыш в Казани, но я его никогда не видел… – тут Баритонов смахнул с глаза набежавшую слезу. – По-моему, всё. Или нет?.. Ну, ладно. Так на чём я остановился? Да! На ваших глазах!

Аттила, лежавший рядом на стуле и наблюдавший за выражением маминого лица, ликовал. Его труды увенчались полной победой. Всю ночь накануне, пока мама спала, он трудился над пилюлей откровенности для Баритонова. Собственно скатать ее не сложно, но требуется уйма ингредиентов – мышиная слеза, вечерняя роса одуванчика, растущего на кладбище ноготь пьяницы с голубыми глазами, три волоска с морды волкодава и еще много всего. Представляете, сколько ему пришлось побегать?И когда мама с Баритоновым уселись за столик, он ловко подбросил пилюлю артисту в стакан с кофе. Результат превзошел ожидания. Кумир экрана в одну минуту выболтал маме всё, что так тщательно скрывал от публики, особенно от красивых женщин. Он поведал бы еще больше, но мама вдруг поднялась со стула и воскликнула:

– Ой, по-моему, перерыв кончился. Вон, нам рукой, кажется, машут. Сбегаю, на всякий случай, узнаю.

И поспешила к выходу. Женихи с такой богатой биографией были ей не нужны.

А Баритонов еще два дня не мог остановить свои откровения. За это время он дал восемь интервью – шесть в газеты и два телеканалам. Он нарассказал про себя журналистам столько гадостей, что вся страна затряслась от негодования. В результате гонорары его сильно выросли. Через полгода ему дали орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Но про орден уже другая история.

Глава 34. Ищейка дело знает

Это было уже третье Костино превращение. Первое – когда он уменьшился, убегая от Моррака, второе – когда сделался нормальным. И сейчас – третье, когда он снова уменьшился.

Всё прошло как по маслу. Сначала время остановилось, потом по телу разлилось тепло и кожа стала прозрачной. Потом Костику показалось, что он это не он, а смотрит на себя со стороны. Затем заболел зуб, но боль уже была не такая сильная, как первый раз, а вполне терпимая. Это потому что Костины волшебные навыки постепенно развивались.

– Ну вот, – сказала принцесса Лиза. – Снова ты как солдатик и никто тебя не узнает. Главное, больше в крысиные норы не проваливайся.

Дети сидели в игровой комнате, Лиза в кресле, маленький Костя – на подлокотнике. За окнами уже темнело. Принцессе пора было идти в спальню. Они решили, что Косте лучше ночевать в казарме, вместе со своей гвардией – они его в обиду не дадут.

– Ну, всё, – сказала Лиза, – Завтра увидимся. Чао-какао!

И уже было встала, но тут раздался стук, и в комнату из-за приоткрытой двери просунулась голова Шляпсона.

При виде его улыбающейся физиономии Лиза враз помрачнела.

– Ах, ваше высочество! – слащаво заговорил Шляпсон. – Меня нужно сию же минуту связать и гильотинировать за то, что я врываюсь к вам в столь поздний час. Но прежде, чем вы отдадите такой приказ, позвольте всего пять минут беседы с вами. Я, как вы знаете, занят поисками исчезнувшего принца. И в этой связи я должен задать вам несколько пустяшных вопросов.

Костя замер. Он наклонил голову, чтоб не встретиться с взглядом с министром. У него началась мелкая дрожь. Похожее гадкое чувство возникало, когда он приходил в класс с невыученным уроком и глядел, как учительница водит пальцем по журналу, выбирая, кого вызвать к доске.

Лиза словно почувствовала его испуг, но сама не растерялась. Взяла Костика под мышки и переложила на сиденье. Это вышло у нее весьма естественно: просто убрала куклу, чтоб та ее не отвлекала от серьёзного разговора. И Костя оказался между подлокотником кресла и Лизиным бедром, из-за которой Шляпсону маленького человечка было не разглядеть.

– Это только папа может вам голову отрубить, – успокоила Лиза вице-канцлера. – А мне ещё нельзя. Вот стану королевой – тогда пожалуйста.

При этих принцессиных словах Шляпсон еще больше просиял, как будто сама мысль, что его казнят по Лизиному приказу, была бесконечно мила. Он закатил глазки, а после сделал легкий поклон и шаркнул ножкой.

– Ваше высочество, – сказал он, когда приступ умиленияь через несколько секунд прошел. – Принц исчез. Мы обыскали весь дворец, всю столицу. Сейчас его ищут за ее пределами. Этим занимаются лучшие сыщики. А они, поверьте, умеют искать. Но вот чего мы не сделали, так это не поговорили с вами. Вы ведь успели подружиться с Костей, а значит, можете что-то знать что-нибудь полезное.

– Что же я могу такого о нем знать такого полезного? – удивилась Лиза

– Помните, как вы с ним расстались накануне его исчезновения?

– Помню. Я сказала: «Я пошла спать, пока!» Он сказал: «Я тоже пошел спать, пока!» И мы пошли спать.

– И всё?

– Нет, конечно! Когда он пошёл, он обернулся и крикнул: «Увидимся завтра!»

– А вы?

– А я ответила «Да! Спокойной ночи!»

– А он?

– Пошел спать.

– А вы?

– Тоже спать пошла. Не хороводы же мне ночью водить.

– И вы больше не увиделись?

– А как бы мы увиделись, если он взял и исчез?

– Действительно, – нахмурился Шляпсон, – я об этом как-то не подумал. Большое вам спасибо за ваши ответы. Мы обязательно найдем принца.

Он напоследок поклонился, приторно улыбнулся и скрылся за дверью.

Принцесса Лиза встала с кресла, на цыпочках подошла к двери, открыла ее и убедилась, что Шляпсона в коридоре нет. Затем затворила дверь и вернулась в кресло.

– Уф! – сказала она и потерла лоб тыльной стороной ладони. – Как же мне плохо, когда я говорю неправду! Еще хуже, чем когда я ее слышу.

– А разве ты сказала неправду? – ответил Костя. – Ты просто сказала: «А как бы я его увидела?» А это не совсем неправда.

– Знаю. Но это и не совсем правда. Интересно, чего этот прощелыга приходил?

А прощелыга Шляпсон вернулся в свой небольшой кабинет в другом крыле дворца, велел привести к себе нескольких человек из дворцовой прислуги и по очереди их допросил. Отпустив всех восвояси, он долго сидел за письменным столом, разложив на нём какие-то чертежи, и, обхватив ладонями лоб, что-то бормотал себе под нос. Со стороны вице-канцлер был похож на чайник, который вот-вот должен закипеть, но пока не закипает.

Вдруг Шляпсон резко вскочил, опрокинув стул, и заходил взад-вперед по кабинету, как лев по клетке.

Пройдясь туда-сюда раз десять, он остановился, плюхнулся на кожаный диванчик, и засмеялся дурным смехом, при этом зашлепал себя ладошками по лысине. Это был смех великого хитреца, который только что понял, что его перехитрили, как последнего простофилю.

Вдоволь насмеявшись и нашлепавши себе лысину, Шляпсон подошел к стенному шкафу и открыл дверцу.

– Эй! – крикнул он в шкаф. – Друг мой, вы здесь? Поднимайтесь!

Голос его прозвучал гулко. Шкаф был не шкаф, а маскировка для тайного хода. В шкафу раздались шаги, и на свет Божий вылез шляпсоновский любезный коллега и душегуб Моррак. На нем был клеенчатый фартук.

– Цветы поливал, – сказал Моррак Шляпсону. – Петушки без солнечного света гибнут просто жуть. Надо их оттудова убрать. А вот фикусы – молодцы.

– Да, – согласился Шляпсон. – С фикусами попроще. Мы ослы, Моррак.

– Самые что ни на есть ослы! – махнул рукой душегуб в фартуке. – Черт дернул связаться с петушками! Вот что мешало посадить гераньку или хосту? Им ведь много света не нужно.

– Давайте, мой прекрасный друг, поговорим о вашей подземной оранжерее как-нибудь в другой раз, – нахмурился Шляпсон. – Сейчас о деле. Гантимура мы упустили. Но я, кажется, знаю, где прячется от нас его очаровательный сынишка-шалунишка.

Прекрасный друг Моррак замер, уставившись на своего хозяина.

– И где же прячется шалунишка? – спросил он, сглотнув слюну.

– Его прячет принцесса. Я сегодня с нею беседовал. Она, конечно, ничего мне не сказала. Но дело в том, что бедная девочка не переносит, когда кто-то врет и сама врать не умеет. Во время нашего время разговора она морщилась, как от зубной боли, но старалась этого не показывать. Я заподозрил неладное. Я поговорил с прислугой и узнал, что в течение всего дня у ее высочества был прекрасный аппетит, чего раньше обычно не наблюдалось. На завтрак, обед и ужин, она съела двойные порции. При этом нагулять аппетит у неё возможности не было: она не бегала, не прыгала на улице, а сидела дома, как приклеенная, несмотря на чудесную погоду. Знаете почему? Её дружок принц Костя прячется у нее, и скорее всего, в кладовке. Вот здесь, – и Шляпсон ткнул пальцем в чертеж у себя на столе. – Это южное крыло, это игровая комната принцессы, в нее только один вход, а этот маленький квадратик – наша кладовочка, – пояснил он Морраку.

Морак почесал свою белесую макушку.

– Вы думайте, принц там? Но разве это помещение не обыскивали утром, когда он только пропал?

– Обыскивали. Но плохо. И сейчас нам с вами предстоит повторить обыск. Я распорядился установить слежку. И за комнатой, и за принцессой. Меня предупредят, когда она пойдет спать. Приготовьтесь. На этот раз принц Костя не должен от нас уйти.

Глава 35. Кошки-мышки в кладовке

Шепот в ухо:

– Проснитесь, ваше высочество, настало время настоящего испытания!

Костя открыл глаза. Он лежал в кровати в игрушечной казарме, в комнате, где провёл предыдущую ночь. Рядом никого не было.

«Померещилось», – подумал Костя. Он опять закрыл глаза, и дрёма снова стала обволакивать его.

– Проснись, кому сказано! – потребовал тот же голос.

– Спать хочу, – побормотал Костя и перевернулся на другой бок.

– Вставай! Еще чуть-чуть и будет поздно!

– Угу, – и Костя натянул одеяло на голову.

– Значит, мы не будем вставать? – с угрозой спросил голос после паузы.

– Вставать мы не будем, – раздалось из-под одеяла.

– Ах, так! Ладно!

И Костя почувствовал, как в носу у него защекотало. Словно кто-то засунул ему туда соломинку. Он начал тереть ноздри пальцами, но это не помогло. Помимо своей воли он, прогнув спину, сделал глубокий вдох, а затем его тело сложилось пополам просто в каком-то ураганном чихе, от которого принца снесло с кровати на пол.

– Ой! – сказал Костя и окончательно проснулся.

– То-то же, товарищ принц! – хихикнул невидимка. – Одевайся и выходи.

Товарищ принц поднялся с пола и, шатаясь, поплелся к рукомойнику. Ополоснув лицо, он натянул бриджи и гимнастёрку, обулся, надел портупею со шпагой и вышел из комнаты.

Дневальный за столом спал. Костя, придерживая ножны с клинком и стараясь не скрипеть сапогами, открыл дверь и вышел наружу. Мрак кладовки был продырявлен светом двух фонарей – один горел у двери казармы, другой у входа в общежитие барышень.

По лестнице Костя стал спускаться с полки на пол. Он не понимал, куда и зачем идет, просто чувствовал, что идти надо. Спустившись вниз, он подошел к железной двери – входу в страну крыс и нерешительно положил руку на засов.

– Нет! – засмеялся невидимка. – Не в подземелье! Не сегодня, во всяком случае. Погулял там немного и пока хватит.

Облегченно вздохнув, принц Костя повернулся и зашагал к выходу из кладовки. Внизу большой двери был прорезан маленький четырехугольник, в который была вставлена дверка на рояльных петлях – чтобы куклы Кроля могли беспрепятственно ходить туда-сюда. Толкнув ее, Костя вышел в просторную игровую принцессы Лизы.

Над карликовой апельсиновой рощей горела игрушечная полная луна, желтая в синих прожилках, тускло, но равномерно освещая всё помещение.

– Спрячься где-нибудь и жди! – прошептал в ухо невидимка.

– Ладно, – ответил Костя.

Он подошел к апельсиновому дереву, стоящему с краю рощи, и уселся под ним. Листва опускалась почти до самого низа, как бы образуя шалаш – хорошее место для незаметного наблюдения.

Рядом с Костей на травке валялись несколько апельсинов. Он откинул их в сторону, чтоб не раздавить и не испачкаться, а один подобрал и стал чистить.

– Ты чего, лопать собрался? – возмутился голос. – Они же сейчас придут!

– Что же мне теперь, с голоду умирать? – не отрываясь от чистки, ответил Костя невидимке – Вредный ты какой-то! И вообще, ты кто?

– Дед Пихто. Долго рассказывать. Будь начеку!

Костя разделил очищенный апельсин пополам, оторвал от одной из половинок дольку и положил в рот. Зубы проткнули сочную мякоть, по деснам растекся сладкий с кислинкой сок.

Щёлкнул замок, раздался скрип двери. Костя сглотнул то, что не успел дожевать, и отложил оставшиеся части апельсина с кожурой рядом на траву.

От черного дверного проема начала отделяться тень. Костя поднялся на ноги, не выходя из-под дерева. Ветки не позволили распрямиться в полный рост – он стоял сгорбившись. Дверь закрылась, вновь щелкнул самок, звякнули ключи. Тень разделилась надвое и приблизилась. Костя напряг зрение. В центре игровой комнаты стояли два человека. В голубом свете луны стали видны их лица. Костя узнал их. Один был Шляпсон, другой – патлатый альбинос, который гонялся за ним по глухим коридорам дворца. В опущенной руке альбиноса загорелся фонарик. Попрыгав по комнате, луч скользнул по апельсиновому дереву, под которым стоял, согнувшись, Костя. Ударив Косте в глаза и ослепив на мгновение, луч заскакал дальше – принца не заметили.

Шляпсон с альбиносом вышли в центр комнаты и оказались совсем рядом с Костиным деревом.

– Здесь никого, – сказал Шляпсон. – Посмотрим в кладовке.

Они, осторожно ступая, пошли к затворенной двери. Костя выбрался из-под дерева и побежал за ними. Он двигался, стараясь не задерживаться на открытом пространстве, от одного большого предмета – ножки стола, коробки с игрушками, пуфика – к другому.

– Приготовьтесь! – прошептал Шляпсон. – Открывайте!

Моррак потянул ручку двери и вонзил в темноту кладовки луч фонаря.

– Кажется, никого нет, – сказал душегуб.

– Не может быть! – прошипел Шляпсон. – Он должен быть здесь!

Луч закружил по кладовке, как пьяная муха.

– Может быть, он на верхних полках? – предположил Моррак.

Должен сказать, что кроме настила, на котором располагались кукольные домики, в кладовке было еще рядов семь полок – до самого высоченного потолка. Туда складывали игрушки, которые принцессе оказались без пользы. Как известно, принцессам вообще дарят очень много игрушек. Столько, что более-менее нормальному ребенку сто лет не хватит, чтоб во все переиграть хотя бы по разику. Поэтому самое лучшее принцесса Лиза оставляла себе, а остальное слуги распихивали по кладовке, чтоб не захламлять основное игровое помещение. Примерно раз в год все эти игрушки доставали, отряхивали от пыли и раздаривали простым детям, в рамках королевской благотворительности. А освободившиеся полки начинали набивать вновь надаренным добром. Такие уж у них во дворцах порядки.

Моррак попробовал стремянку на устойчивость и полез наверх.

– Нету никого! – крикнул он оттуда. – Только дрянь всякая и коробки! А в коробках тоже дрянь!

– Мальчишка здесь или где-то поблизости! – твердо сказал Шляпсон и стукнул себя по бедру кулаком. – Я не мог ошибиться. Ищите! Ищите! Лезьте на самый верх! А я еще раз осмотрю комнату. Должна быть хоть какая-то зацепка!

Министр выскочил из кладовки и стал рыскать по игровой. Он методично обходил зал, заглядывая под каждую табуретку, засовывая нос в каждый ящик. Так упрямый грибник обыскивает пустую полянку, решив, что не уйдет, пока не найдет хотя бы одну червивую сыроежку.

Костя вжался в стену. Шляпсон медленно приближался к нему. Надо было перебежать в другое место, но Костя боялся, что Цезарь Тигранович заметит его.

–Эй! – одними губами сказал Костя, обращаясь к невидимке, по милости которого он и оказался здесь среди ночи. – Как там тебя? Дед Пихто! Что мне теперь делать?

Невидимка молчал, предоставив Косте самому выпутываться из создавшегося положения.

– Воды в рот набрал, советчик драгоценный? Ну и шут с тобой! – прошептал Костя.

Шляпсон был уже совсем рядом. Костю начала накрывать волна отчаяния. В висках застучал пульс…

В кладовке раздался грохот. Это Моррак оступился и полетел вниз с лестницы. В полете он ухватился рукой за огромную коробку, и она, а также всё, что было наставлено на ней, отправилось вслед за душегубом. В полёте коробка раскрылась, и когда душегуб шмякнулся на пол, сверху его присыпало зайчиками, куколками, серебряными сервизами и трехколесными велосипедиками. А последним с полки сорвался мячик. Он звонко отскочил от белесой макушки Моррака и улетел в открытую дверь.

Услышав шум, Шляпсон оставил поиски и в несколько прыжков оказался у входа в кладовку, по пути чуть не наступив на Костю. Охая и потирая ушибленный бок, душегуб вылезал из груды игрушек. При виде пострадавшего Шляпсон затрясся в беззвучном смехе: упавший человек – это всегда весело.

Насмеявшись, Шляпсон достал из кармана носовой платочек и стал вытирать выступившие слезы.

Внезапно в кладовке стало светлей. На самой нижней полке, которая приходилась взрослому человеку примерно по грудь, загорелось много маленьких огоньков – это были игрушечные уличные фонарики вдоль дороги, соединяющей казарму и общежитие барышень.

А еще с полки на них смотрели выстроившиеся в ряд маленькие человечки с обнаженными шпагами. Вид у человечков, несмотря на их пустяковый размер, был весьма грозный.

Дело в том, что заслышав первый шум, когда Шляпсон с Морраком только начали осматривать игровую, дремавший дневальный офицер очнулся и по тревоге поднял своих товарищей. Офицеры оделись и собрались в коридоре казармы – все, кроме тяжелораненых полковника Мандрагора и капитана Деламара. Вместо полковника командиром был майор Кориандр. Военные сразу обнаружили, что принц исчез.

Гвардейцы знали, от кого прячется Костя в их казарме. Они стали наблюдать за непрошенными гостями из окон. Капитан Белодор сразу же опознал Моррака – злодея, который пытался схватить принца и тяжело ранил капитана Деламара. Ну, а Шляпсона знали все. Неоднократно видели, когда ходили в разведку по дворцу.

Из разговора пришлецов, майор Кориандр понял, что они ищут принца, то есть принц пока ими не схвачен, а прячется где-то поблизости. И майор принял решение не отсиживаться в казарме, а встретить врага лицом к лицу. Так они по крайней мере отвлекут внимание, и у Кости будет больше шансов спастись.

– А это еще кто? – спросил Шляпсон, с удивлением разглядывая человечков. – Не те ли это лилипутики, мой друг, что проткнули вам руку?

Моррак гнусно оскалился.

– Те самые, – ответил он.

– Господа! – выступил вперед майор Кориандр. – Нам поручено охранять эту территории. Оставайтесь на месте и не двигайтесь. Одно движение – и будете атакованы. Отвечайте на вопросы.

– Ого! Вот это игрушки! – снова оглянулся Шляпсон на Моррака.

– Злобные безмозглые уродцы! Я их сейчас передавлю, как клопов, – и Моррак поднял сжатые кулаки.

– Ну-ну, спокойно, мой друг! – сказал Шляпсон, кладя ладонь на плечо Морраку. – Поговорим, от нас не убудет. Что вы хотите знать, господин…э-э-э… майор!

– Кто вы такие?

– Я вице-канцлер Шляпсон, а это мой ассистент. У нас мирные намерения.

– Зачем вы пришли сюда?

– Видите ли, мы выполняем поручение короля, ищем пропавшего принца и надеялись здесь напасть на его след.

– К вашему сведению, мы не подчиняемся королю и его слугам, только принцессе. Это ее апартаменты. Вы ошиблись. Принца здесь быть не может.

– Не будете же вы утверждать, господин майор, – улыбнулся Шляпсон, – что принц Костя здесь никогда не бывал и вы его не знаете? Не поверю. Мальчики любят военные игры.

– Почему бы вам не задать эти вопросы самой принцессе, и не ночью, а днем? А теперь я требую, чтобы вы немедленно ушли отсюда!

– Да-да, конечно, как скажете. Мы уходим, – поспешно согласился Шляпсон. – Пойдемте, мой друг!

Он потянул душегуба за рукав, и они развернулись спиной к человечкам.

– Похоже, вы недооценили мыслительные способности этих злобных карликов, – зашептал Шляпсон, наклоняясь к Морраку. – Они не такие уж недоумки и наверняка знают многое. Раз уж мы не нашли принца, заберём их с собой, чтобы хорошенько допросить. Всех до одного, чтобы не оставлять свидетелей. Наденьте маску, начинаем!

Стоящий у порога Костя увидел, как душегуб извлек из сумки-мешочка, который висел у него на ремне через плечо какую-то тряпичную штуку. Он приложил ее к лицу, закрыв рот и нос, и быстро завязал концы на затылке. Это оказался самый обыкновенный респиратор, такие Костя видел на старшеклассниках, когда у них были учения по безопасности на школьном дворе. Человек, надев респиратор, становится похож на поросенка, поэтому тогда на школьных учениях ученики хихикали и тыкали друг в друга пальцем. Зрители, в числе которых был Костя, тоже веселились. Даже учителя не могли сдерживать улыбку. Сейчас же Косте было не до смеха.

Вице-канцлер тоже вмиг натянул на себя респиратор. И оба поросенка снова повернулись к человечкам. В руках Шляпсона оказалась бутылочка с резиновой грушей, на манер тех, из которых парикмахеры спрыскивают своих клиентов душистой водой. Подскочив к Кориандру, который стоял всё на том же месте, он нажал грушу и брызнул майору в лицо. Майор стал ловит воздух ртом, закрыл лицо руками и упал на землю.