Hannibal ad Portas – 6 – На слишком близких берегах

Он посмотрел под кровать, потом открыл щелку маскхалата своей формы, хотелось, конечно, чего-то больше – мэй би – даже форму НАТО, чтобы уж чинно и благородно больше никто не считал дураком, – и:

– Даже ахнул то ли от сожаления, то ли от счастья – их было две на выбор.

Одна новая почти красивая с пушком ценного зверя, генерала каких-то непонятных войск – другая:

– Полковника, – и, как закралась мысль – если не ношенная, то надевали хоть раз – точно.

Открыл книгу форм:

– Так и знал На-То, – а, собственно, на что? Она, так сказать, нужна ему?

Генерал русский хорошо, но как-то уж очень нахраписто – здесь могут не понять, ибо не зеков же на самом деле в ней гонять.

Полковник заграничной службы в мало поношенном – так сказать – смокинге – тоже могут подумать:

– Скорее всего, в прошлом штурмовал вместе с Наполеоном пирамиды Хеопса, – а если одну, то и это немало.

– Буду говорить – в случае чего – что принимал в этой форме всего один раз капитуляцию Японии.

– Потому и потерлась, сэр?

– Дак, обнимать пришлось всех по очереди и даже некоторые дамы лезли.

– Без.

– Что значит, без?

– Без очереди, я имею в виду? – спросил какой-то зэк, уже затесавшийся в его комнату, как здесь и жил всегда.

– Ты что здесь делаешь, сукин сын?

– Дак, вы звонили, я и появился.

– Вот из ит – поя-вился? Как этот, как его, из пивной бутылки.

– Пиво, да, есть в холодильнике, и в витых бутылках вашей молодости, как заказывали.

Алексей открыл холодильник – да, всё без видимого обмана.

– Ты почему не в форме, – кстати?

– Я.

– Мол-Чать. Одеться и ко мне, быстро:

– Вымыть ноги и к вам в опочивальню, сэр, я правильно поняла?

– Ты Даша? – удивился Алексей, и даже не оглянулся по сторонам, как человек, уже давно привыкший командовать.

– Я буду участвовать в турнире, и вот сразу поселилась здесь, пока тебя еще не было.

– Как ты могла узнать, что это буду я.

– Именно ты?

– Да.

– Так больше некому.

– Что это значит? Что значит, больше некому.

– Только у тебя – еще тогда-могда я видела наследственный мандат, который тебе передал Вова.

Хотелось, конечно, спросить, что значит, и кто он, – но: передумал.

Даже не стал спрашивать, действительно ли это будут соревнования по боксу, или, как Кевин Костнер и Курт Рассел пойдут грабить банк. К тому же это сомнительно, ибо в банках уже и пока что:

– Денег нет совсем.

Решил сам проверить, что здесь происходит, поэтому попросил ее провести меня к рингу – где он здесь находится – не пойму. Она:

– Только подняла палец вверх.

– Отличная мысль? – спросил я, чтобы не додуматься, он где-то здесь и находится, не уходя далеко от кассы. – Кстати, где она?

– Тебе меня мало?

– Я так не думаю.

– Тогда в чем дело?

– Где деньги – э-з – Зин?

– Ты хочешь звать меня Зенна – Королева Воинов? – изволь, но я это имя занесу в мою официальную презентацию.

– Я не умею произносить два НН сразу.

– Таскай их, как на удочку, по одной.

– Так вообще, может три получиться.

– Потренируй меня немного, пока завтрак в постелю припрут? – мяукнула знаком вопроса Даша.

– Я?

– Хорошо, назначь мне адъютанта, он будет приперать.

– Может быть, тебе не обязательно жить здесь?

– Почему?

– Мы не женаты.

– Сейчас это уже не принято, чувствует любезность ко мне – прись.

– Будет приз?

– Всегда!

– Хочу знать, какой?

– Как обычно, картофель фри, котлета по-Киевски, пиво, Итальянский вермут и французский коньяк.

– За французский коньяк, – дам.

И да, пиво, какое? Я люблю только хорошее, по стольнику за бутылку.

– Новыми?

– Уже появились?

– Я думал, ты знаешь.

– Что была революция денежных знаков?

– Да, теперь уже мало, что стоит того.

– Кого его? И да, тогда просто корми и пои меня сначала неделю, чем придется – останутся после всего этого силы – дам.

– Почему такая долгая проце-дура?

– Ты не Нато-вский полковник.

– Хорошо, я надену кого его форму.

И многие – в видеокамерах – здесь по умолчанию установленных – ахнули ужасом:

– Неужели и к нам пришла.

– Кто? – не поняла только вошедшая Наташа.

– На-То.

– Ась?

– На то тебе ум дан, чтобы догадаться.

– Как генерал, или, как натовский полковник?

– Как хочешь, – был негласный ответ.

Но Алексей понял, что что-то не то, так как они почти незаметно переглянулись. И решил хоть раз в жизни что-то угадать, но так, чтобы это было серьезно:

– Говорить никому не буду, что всё понял.

На Земле – скорее всего – произошла смена полюсов – и:

– Америка переместилась в Россия, а сия – наоборот – ушла туда, просто-таки своим ходом, оставаясь на месте.

Хорошо учителям, теперь начнут выгонять своих мужей дальнобойщиков, несмотря на то, что тоже гребут деньжата неплохие, если за какой-нибудь золотой мост платить много не надо, – ибо:

– Скока-скока?!

– В последний год преподавания перед пенсией пятнадцать тысяч долларов в месяц.

– На 93-й не сосчитать, на 98 – само уже не считается, сейчас?

– Надо подумать, впрочем, знаю: почти миллион.

Учитель, даже директор школы, каким был предшественник Ле, почти ничего не получал – как и сейчас, – хотя директора начали кое-что иметь, – а здесь, точнее, теперь у Наз:

– Только пенсия учителя 750 000 руб-чик-офф.

– Но, наверное, мил херц, теперь и правду знать надо?

– Для начала решили: только за предыдущий месяц, за который и получили эту, – точнее, – этот багажник еще не обменянного на новый мерседес или тойоту Москвича.

– Денег?!

– Да врет она! – мягко выразилась, встав с дивана Дама, – все бабло идет на чековые книжки.

– Я не верю, – ответил Алексей.

– Во что? – Нат.

– Что именно на чеки, ибо легко заставить подписать любого любой чек.

Но и ответ хороший:

– Врать не запретили, поэтому всегда можно подписаться.

– Как?

– Твоим, например, именем.

И все же люди были так рады, что родились людьми – нет, не обязательно очень богатыми, но теперь – о, мама мия! – деньги-то всегда будут-т.

– Не надо только заниматься бизнесом, – сказала Нат.

– Я – не занимаюсь, – сказал Алексей, но уже понял, что: втягивают, эти крали, за тем и приперлись в его новую резиденцию.

– Твой друг Вова занимается, припрется, наверное, после очередного банкротства и сюда.

– Велю не пускать.

– Пролезет под видом.

– Кого, боксера?

– Тренера.

– Понятненько! Вы уже его наняли, как меня уж и нет.

– Ну, ты уже натовский полковник, работающий на зоне под прикрытием русского генерала.

– Я эту генеральскую форму уже спрятал куда подальше.

– Зря, она будет нам нужна, – Да-Ша.

– Зачем, рэкетом заниматься? Не разрешаю.

– Почему?

– Он всегда мечтал жить по-честному, а уже теперь за деньги – ни за что от этого своего плана детства не откажется.

– Пойми, Алексей, – застонала Даша, – мы на этих ставках вслепую просадим всё твое годовое жалованье за месяц.

– Можно выигрывать без жульничества, – Алексей.

– Так-то, да, но только, как? – Нат.

– Будем только, а играть не будем совсем, – ответил Алексей.

– Только, – ты успел подумать, – ловить жуликов? – Даш.

– Да.

– Нам какие звания ты присвоишь, мне хватит пока майора.

– Мне тоже что-нибудь повыше, по крайней мере, прапора. Сразу отвечу тебе на вопрос, тобой приготовленный: не хочу побираться.

– Майор получает, как школьная учительница перед пенсией? – Нат.

– Надо узнать, – Даш. – Точнее, будем пока считать одинаково.

– Мне мало пятнадцати тысяч долларов в месяц, – сказала Нат, – ибо хотела взять подержанную жигулюшку за пару тысяч – теперь хочу большую машину:

– Как?

– Что, как? Ах, как! Как видел в Южном Порту Мицубиси за тридцать тысяч.

– Рублей?

– Теперь уже не знаю.

– Я думаю, – сказала Даш, – ты спутал себя с Вовой.

– Ху из ху, Во-Ва? – Алексей даже для убедительности потер себе лоб.

– Наш арт-директор.

– Это ее – меня он не трахал, – Нат.

– Я так уже начал понимать, что эту работу на приличной Нато-вской Зоне, начали понимать, как Роберт Де Ниро своё казино.

– Ты еще скажи, что это не Лас-Вегас.

– Хорошо, хорошо, – Алексей подошел к столу, – я так и написал уже в послании к президенту штата.

– Как?

– Это Лас Вегас.

– Мне нравится.

– Я хочу еще подумать, – Даша.

– Поздно, поздно пить дорогой коньяк, май диэ чайльд, ибо.

– Да?

– Теперь у тебя будет свой виноградник, ты, чё, не поняла, дура?! – выпендрила Нат.

– Здесь не бывает тепла, – холодно вымолвила Даша.

– Мы можем купить свой коллайдер, – сказал, входя какой-то парень.

– Вова! – ахнула Нат.

– Как никуда не уходил, – показала, что не удивилась Да. И добавила:

– Мы думали, ты работаешь таксистом.

– Я назначен сюда суперинтендантом.

– Что это значит? – Алексей.

– Материальное обеспечение Зоны.

– У нас всё есть.

– У меня только импорт натюрлих, и знаете почему? Женился на Мари Вла.

– Да ты что?!

– А что?

– Ей лет уже немеряно, – Нат.

– Теперь это не такая большая проблема, как раньше, – Вова.

– Люди будут жить вечно? – Ал.

– Не вечно, лет до ста, ста пятидесяти.

– Двести, – передразнила его Да, – будут.

– Когда-нибудь, – вмешался и Алексей. И добавил: – Так ты что привез сейчас.

– Кабак, естественно, будет открыт, – Да.

– Мы сами хотели, может быть, – На.

– У меня уже есть лицензия, но могу взять в долю.

– В качестве кого? – Ал.

– Поваром я буду сам, вы официантами, Алексей свой проверяющий.

– Такого расклада теперь уже не будет, – пообещал Алексей.

– Вы не понимаете, кабаки пока что разрешены – до особой проверки, что русские способны не всегда врать и жулить – только на общественных началах.

– Что это значит? – Алесей. – В свободное от основной работы время?

– Да.

– Но я генерал, пусть даже натовский полковник, – не могу быть на посылках.

– Будешь охранять и расследовать убийства.

– Да? Впрочем, я об этом только и мечтал в детстве, как о великолепной игре.

– В крестики и нолики? – Нат.

– Нет, в Артура Конан Дойла.

– Пока что, – продолжил Вова, – у меня здесь будет лаборатория.

– Здесь? – удивился Леха.

– Не буквально везде, но под вами, и над вами – да.

– Внизу коллайдер – вверху телескоп для связи с, э-э, Рашкой.

– Нет, вверху лаборатория для интуриста.

– Почему только для них? – Да.

– Это лаборатория, которую мне завещал перед смертью Полинг, чтобы я оживил его хоть когда-нибудь.

– Шекспир и Пушкин? – Да с улыбкой.

– Возможно, но это секрет. Неужели я разболтал его тебе по пьянке?

– Я думаю, вы, сэр, надеетесь отсюда связаться с Америкой, – сказал негромко Алексей. И добавил:

– Не получится.

– Почему? – спросила почему-то именно Да-Ша.

– Америка потому что здесь, а Россия на ее месте так дезориентирована в пространстве, что связь с ней установлена быть не может принципиально.

Это только называется Америка – точнее, Россия – а задать вопрос:

– Где она, – уже не получится.

Алексей из вежливости спросил:

– Федеральное правительство вам выделило деньги в чем – в золотых слитках, или в долларовой бумаге, как не любил Джек Лондон?

– На научную деятельность? – Вова. И ответил прямо: – На научную деятельность у меня установлен прямой контракт с этой Зоной.

– Сколько? – ахнули они почти хором, так как мысленно – нет, не поделили еще все доходы между собой, но:

– Только этим и занимались до сих пор.

Вова прервал этот прекрасный процесс деления своей Немножкой. Ибо так и выразился более, чем фигурально:

– Когда от много берут немножко – это не кража, и тем более, не ограбление – а:

– Делёжка?!

– Да, ты что?!

– У нас нет лишних денег, – заступился за подруг и Алексей.

– Мне ничего лично от вас не надо, – ответил Вова, – ибо я буду брать своё золото с неба.

– Концессия на Луне? – без восклицательного знака Нат.

Даша с сожалением:

– Ты уже установил связь с Луной?!

– Нет, пока только с Аляской, кто-то должен пойти туда, чтобы контролировать.

– Что? Ворованные убытки? – Да.

– Да, но не только, необходимо, контролировать, что посылка действительно ушла сюда, ибо когда я об этом узнаю, может быть уже поздно – назад ворованного будет уже не вернуть.

– Мы никуда не поедем, – был молчаливый, но согласный со всеми ответ.

Вова молча положил на дотянувшийся до него стол бумагу. Прочитали:

– Уже подписанный приказ о вечернем перелете.

– Ты пришел, чтобы, не отходя от кассы сделать нас несчастными? – Да.

– Мы никуда не пойдем и, тем более, не полетим, – Нат. – И знаешь почему?

– Да, – согласился Алексей, – Америка – ты сам сообщил: еще не отрыта.

– Америка-а, – проинтонировал Вова, – это мы.

– А! Так и надо было сказать, что, как сходить в соседнюю деревню за, – Да.

– Вот За Чем только? – Нат.

– Да, – Алесей, – носить золото на себе – не наносишься.

– Проложите сюда подземный тоннель, – Вова.

Глава 5

– Ты пришел, чтобы закабалить нас в каторгу! – почти заплакала Да, и добавила: – Я лучше в публичный дом пойду.

– У тя рост не тот, чтобы там распоряжаться.

– Публичный дом у нас будет, – сказал Вова, оставив для обозрения уже только одну голову в полу, спускаясь в коллайдер.

– Не из местных, что ли? – ахнули, догадавшись об обычных необычностях Вовы дамы.

Но Леха рассердился:

– Да мало ли, что ты гениальный – мы:

– Глупее его, – согласились и ми-лые леди.

Вова исчез в подземелье, а Алесей всё равно не повеселел.

– Ты чё? – Нат.

– Мне показалось, что он снял с меня тяжкую обузу.

– Быть генералом?

– Наоборот, забрал натовского полковника себе.

Даша:

– Не печалься, Алексей, ты сам – значит – понял, что две ноши тебе не по силам.

– Я никому этого не говорил, – так только думал, что лучше сосредоточиться на одном звании.

– Скорее всего, Вова полез не включать коллайдер, а наоборот, остановить его, чтобы снять предыдущую информацию.

– Как мог запустить его тогда?

– Значит, у него есть связь с Америкой! – Нат.

– С Россией, ты имеешь в виду? – Да.

– Нет, – Алексей, – если мы в Америке, то коллайдер там – здесь – уже был.

– Думаю, это не просто смена одного на другое.

– Это кто сказал? – всё повернулись по сторонам.

– А где Вова? – спросила Да.

– Ты кто?! – рявкнул на него Леха.

– Дак, этот, как его?

– Кого его?!

– Вы меня напугали, и забыл.

– Это прапорщик Фёдор, – сказала Одна из Них.

– Почему я не знаю? – Алексей.

– Этого нет у нас в контракте с тобой, чтобы.

– Чтобы?

– Чтобы докладываться.

И Фёдор сообщил, не заглядывая в будущее:

– Кто из вас сегодня вахтенный офицер?

– Что?

– Что-с?

– Ну, хорошо, хорошо, не будем пока размочаливать всю префектуру, но – между прочим – среди вас есть один главный, – Фёдор упер зрение в бумагу перед ним.

– Кто? – ахнули двое из них – одна даже не задумалась, что может быть единственным здесь концессионером.

– Меня никогда не назначат главной, – сказала Даша.

– Почему? – Фёдор. – Мала ростом.

– Не только поэтому. Я скоро буду адвокатом, а это всегда значит работать на кого-то другого, а не на себя.

– Не всегда, не всегда, мэм.

– Какие хорошие случаи вы знаете?

– Не знаю, но думаю, бывают.

– Всего два случая, – сказал Алексей, так как посчитал: сдавал уже когда-то на эту тему экзамен в школу милиции.

– Кто-то один из вас граф, или его бывший в делах поверенный, – сказал, входя сержант Валера.

– Если графиня, то это я, – влезла опять Даша.

– Мне ничего не достанется, – досадливо махнул рукой Алексей и даже сел к пюпитру управления, чтобы рассмотреть получше, что происходит на Зоне.

– Ты, как капитан корабля Наполеона Бонапарта, – сказал Валера, ибо пока так и не научился еще различать звания настолько, чтобы не ошибиться и потому говорил прямо, что думал.

И, действительно, можно было заплыть даже в женский туалет, – но Алексей уже прочитал, как пароль к входу в этот аналог наблюдения даже за дальним космосом:

– Предполагал отсутствие у реципиента лишней любознательности.

– Вы правы, сэр, – сказал Фёдор, указывая на сержанта Валеру, – у каждого из нас есть лодка для выхода на Зону.

– Надеюсь, не подводная?? – чуть не улыбнулась Даша.

– Это одно и тоже для вас.

– Что это значит?

– Ну-у, если вы обычные люди, то выйти в Зону без лодки или без скафандра не можете.

– Он шутит, или это правда? – не поверила Да.

Пока что все промолчали. Но появился Вова, как из подземелья и решили удивить его:

– Знает ли, куда попал?

Он ответил:

– Это и есть способ определить, кто здесь настоящий граф, а не по бумагам, как верительным грамотам.

– Ты можешь? – ахнул большим подозрением Алесей.

– Я не знаю, – ахнул, и неизвестно, большим подозрением Вова, или сам ничего не знает, – как добавила Даша. Ибо:

– Пока так и не могла вспомнить: был он на ней, или она на нем, – а, значит, было ли вообще хоть что-нибудь между ними, чтобы начинать искать эти верительные грамоты на его:

– Наше дворянство.

– Он меня боится, – сказала Да.

– Почему? – сержант Валера.

Удивились не все, но с подозрением на Валеру посмотрели:

– Неужели этот рыже-белобрысый балбес обладает членом ростом с самого себя? – знак вопроса есть – восклицания?

– Не проглядывается, – решила Нат, а Даша попросила показать.

– Чи-То? – спросил с расстановкой Валера, ибо не думал, что может хоть кого-то, хоть чем-то удивить на столько, чтобы заплатили побольше.

– Чистый фараон, – показал на него пальцем, но выгнать пока побоялся, ибо должен уйти сам, а нет – значит – действительно – если не кого-то, но что-то всё равно имеет.

Но Валера – потому и сержант – полез, как все решили – за своим членом, как за единственным достоинством, но вынул только тощую пачку пятирублевок, – как доказательство.

– Что это?! – ахнули многие.

– Он воровал, – вынулся из подвала Вова, но скрылся, не желая или не имея пока что такой возможности:

– Заняться мной вплотную.

– Ты размечталась, Дашка.

– Почему?

– Если он не стал тебя тогда с первого раза – надеяться на систематичность.

– Бессмысленно? – Алексей.

А Федор добавил:

– Надо попробовать.

– Чего? – Валера.

– Проверь деньги на детекторе лжи.

– Да вы что! Я беру только настоящие.

– Как узнаешь? – Нат.

– У меня глаз.

– Что это значит: глаз? – Нат.

– Как у тебя руки – ворует бес пристрастия, но автоматически обязательно.

– Это значит – никогда не обманывает? – Алексей.

– Естественно, а мне даже не позорно, мистер Икс.

– Я тебе не мистер Икс, – сукин сын.

– Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, но я приперся сюда, чтобы объявить.

– Я не верю своим ушам, – Ал.

– Чё ты испугался? – Да.

– Он пришел меня арестовать, сволочь, а вам только заговаривал зубы своим членом, что он у него есть, а на самом деле.

– А на самом деле?

– Он прав, – положил палец чуть ли не на русско-генеральский лоб Алексея Валера, – этот парень не тот, за кого себя выдает, но!

– Что?

– Сам того не знает, – подумали, что сказал опять Вова, поднявшись с глубин того котлована, который – как многие уверенно не только думали, но и думали, что знают точно:

– Готовит палаццо-дарм на золотых приисках Аляски.

Но пока что немного запутался, где она: там, или уже здесь.

Дамы хотели отбить Леху, но Фёдор уже вынул наган, и зашел сзади, прогрохотав, как гром – вот именно, что:

– На Аляске: все препятствующие аресту подозреваемого в краже золотоплатинового переходника отсюда хоть куда-нибудь:

– Тоже будут ликвидированы, – это уже плюнул многим в душу Валера.

– Учтите, Фёдор, – предупредила его Даша, – больше никогда не проси у меня тех остатков пищи, которую я готовлю только для богов.

– Таких, как он? – и даже чуть не толкнул в бок Алексея, как настолько подозреваемого, что с ним делать:

– Можно уже всё?! – возмутилась опять Даша.

– Практически, да, – сказал Федор – Валера был более сдержан, поэтому порекомендовал:

– Только не трахаться здесь при всех.

Многие – да нет, практически все посмотрели на ту яму, откуда, бывало, показывался Вова, моля его – тоже, практически:

– Обещанием сделать из него бога, – если спасет.

Ибо было ясно, что уводят всех в никуда, как минимум, а, скорее всего, на синюю пирамиду жертвоприношения Мела Гибсона, как – даже мысленно – этих самых синих индейцев.

Вова не появился и его начали винить в плохой организации.

– Чего?

– Мероприятия.

Ибо все так и думали, что он выбрал себе самое главное место:

– Под Землей, – значит, сам себе и распределил его, как бывший когда-то ученым в Сили-Доли.

– Он нас спасет, – выдала одна из них, ибо от ужаса не могли отличить себя от:

– Друг друга?

– Да, сэр.

Действительно, когда люди готовятся выбрать между хорошим и отличным, а им ставят даже за поведение тройку, – можно:

– Не понять, не только, как жить дальше, – но и вообще жить.

Организм отключает орган своего управления, но не голову, как думают – бывает – а вот именно где-то в отдалении свою личную ячейку в коллайдере.

– На каждого коллайдер? Не думаю, не думаю.

Вова вылез, когда уже все ушли, и он только подумал:

– Правильно ли это, или, действительно, всех забрали Чу-Жие.

И все же понял, что не знает ответа на вопрос:

– Кто заказал это грязное дело: ликвидацию, – но:

– Именно его предприятия!

И.

Знали, или не знали, что я не только ректор, но и проректор этого заведения? Кстати, вот чё-то уже не помню, что больше, он или его прото-тип?

Неужели это были люди из племени обезьян?!

– Что, все?

– Вот ду ю сэй?!

– Что?

– Я говорю, кто здесь?

– Ай эм.

– Эм-ма?

– Ты не знаешь английского?

– Это не одно и то же, что американский?

***

Я вернулся на 4-й курс, и Сергей Владимирович направил меня сразу в институт к Алику. И буквально за два месяца – еще оставался почти месяц до начала учебного года, разгадал загадку – проблему, над которой Алик мучился – впрочем – недавно:

– Расшифровали последовательность ДНК, – а:

– Воссоздать по ней ничего не получалось.

И я сказал ему:

– Часть этой ДНК – может быть, половина, может быть, меньше.

– Да? – я ничего не понял, – добавил Алик. – Что, атрофирована, ты думаешь?

– Нет, но она несет совсем другую функцию.

– А именно?

– Это конвертатор.

– Как?

– Почему? Ну-у, может быть, комплиментатор.

– Делает комплимент? Хорошо, если ты уже знаешь, кому.

– Самой себе.

– Что это значит? Хвалит себя?

– Можно и так сказать. Второй компонент реакции не узнает ее, и вот этот хвост – комплиментатор, как рекламный агент, рассказывает ему.

– Что, что – это, извините, но это я?!

– Точно!

Алик:

– Но он точно такой же.

– Значит, не совсем. Скорее всего, у него есть какие-то свободные радикалы, которые могут контактировать со вторым компонентом реакции, а у левой их нет. Или сама последовательность остатков нуклеотидов имеет принципиально другой частотных характер.

И через неделю уже стало понятно то, чего не знал никто:

– Эта ДНК не прямая линия не просто буквально, но и в принципе, ибо это.

– Да, что? – Алик.

– Шпилька.

И. И О. взвыл таким милосердием, что сказал:

– Пусть вместо диплома, а точнее, заодно с ним защитит кандидатскую диссертацию.

Через пару дней – после разговора со мной – изменил свое мнение, и стало:

– Докторскую.

Открытие шокировало не только его – многих именно своей благородной формой природных обоснований. Слово природной было придумано взамен более точного, но совсем уже шокирующего аргумента, который О. выдал сразу после известия об этой Шпильке:

– Благородный.

***

Я остался один, и так как никто целый день не приходил – решил:

– Лавочка для этого времени в мой коллайдер закрылась, – и уже само напросилось: