Hannibal ad Portas – 6 – На слишком близких берегах

– Рассказал ей за чаем, то ли кофием, – сейчас уже не так часто запоминаю, что это было:

– То ли могу, то не понимаю – различить не получается.

– Вот ду ю сэй? – прорычала она пока только мысленно, а на вид, как сам Чюрлёнис:

– Уже нырнув вниз головой, – а:

– Вылазит опять-таки – также!

Ответил, сам не зная еще на что:

– Это норма, или наоборот, только ее эквивалент?

– Ась? – тоже чуть-чуть растерялась она.

Тем не менее, доверился:

– Если я скажу, как правильно – меня возьмут в долю?

– Нет, скорее всего, – почему воспылала она ко мне благодарностью. Думать:

– За что? – пока не собирался.

И вот в этот момент сам растерялся. Если спросит подробности – могу запутаться. И этого не надо стесняться, так как этот рассказ и состоит не из разниц, а из полу:

– Тактов. – Отличие их между собой только сам человек и может уловить.

И не дай боже, подумают, что пошел за Кантом, за Гегелем – еще туда-сюда. Не зря больше всего – всех – меня любила философичка по диамату и лезли глаза на лоб у математички:

– Не посещая ее занятий один на всю группу знал то, что она здесь долбила.

Но. Не ошибусь при разборе конкретной ситуации. Здесь моделирование может быть применено только, как шифрованная или краткая запись. Смысл – они не уловят. Попросту говоря:

– Человек сам себя не принимает в расчет.

– Вы?

– И я тоже.

Но добавила:

– Они встали в тупик.

Я промолчал.

– Попросить, чтобы вас пригласили.

К счастью, здесь не было тех, кто занял моё место в аспирантуре два года назад, хотел даже узнать для смеха:

– Их съели? – но решил, что и я хочу за-границу, ибо их уже туда и отправили.

И вот, кто возит саночки в науке, а кто в них катается?

– Вы спросил без Только? – она.

И я понял, она о чем-то догадывается. Но не боялся, ибо меня колоть бесполезно, так как:

– Я и сам не знаю того, что знаю.

И всё же – по-старому – в перекуре на лестнице, хотя и не курил уже двадцать один день, как написано надо, чтобы перейти Рубикон, сказал Сер Веру:

– Надо разбить реакцию на две.

– Зачем? – только и успел спросить он, но прозвенел звонок – вымышленный или нет – так и не могу понять.

Объяснить просто не получится, поэтому только и предложил, как Один из Них:

– Надо остановить мгновение.

***

Мы долго разбирались, кто эти двое, что и такой степени никто не знал, что выпили весь открытый Итальянский Вермут, который был, тем более, красивого красного или розового цвета.

Точнее, выпила одна Нат, ибо Даш пила, как всегда:

– На халяву я пью только коньяк, – я, как Георгий Вицин уже:

– Не пью. – И вот это – Допью Только Это – не копится больше даже в резерве.

Несколько телок профессионального уровня даже обиделись, когда после малой дозы выпитого в другом кабаке под названием Клуб Находчивых – выпил немного и так устал, что и ее лошадь скаковую – перестал соображать, что надо, как-то отблагодарить за приход, расход и чуть не разбила дверь машины, которая привезла нас к ее девятиэтажке:

– За всё хорошее, – но:

– Без Этого.

– Скорее всего, икру должна была метать уже завтрева, – ответил на это ее противодействие водитель, но ничего.

– Что ничего? – не понял я.

– Лягушата могут родиться и намедни, – а.

– А?

– Всем почему-то приспичило завтрева.

Было в этом что-то знакомое, но всё равно я не мог поверить, что попал не туда, куда надо, а в место намного более:

– Противоположное, противоположное.

– Например?

– Раньше, например, можно было удивиться, что кто-то знает, где можно найти проститутку.

– Сейчас?

– Получается, именно здесь их заповедник. И докончил:

– Кто-то специально занимается здесь разведением.

– Кроликов?

– Да, кроликов, как проблем. Или наоборот.

И знал, как решается эта проблема, но ему говорить не стал, так как раньше этот парень знал не только меня, но и Бум-Бума намного позже, что даже нанял его для продажи осетра, который не вмещался в багажник легковой машины. И что еще хуже:

– Помнил об этом до сих пор.

Главное в этом открытии:

– Прошлое не командует настоящим и тем более будущим!

Нет необходимости ему соответствовать. Почему Хлестаков и не обману никого, а только и просто сказал:

– Я – есмь.

Точно так же, как Чичиков удачно понял:

– Покойники не настолько сильно умерли, чтобы ими нельзя было торговать.

Ибо покойники и министры и другие проверяющие, как порученцы от партии и правительства и других налоговых орган-офф – это прошлое, оно есть, – но:

– Не в приоритете перед настоящим. – А уж тем более, не в решающем авторитете.

И, похоже, решил я, кто-то еще хочет дознаться, как именно связаны прошлое и настоящее. Или просто, сволочи:

– Идут по моему следу, – хотя, возможно, и за пядью пядь, – но пораженье от победы – даже я:

– И только с трудом могу отличить.

Вова был уверен, что ищут они не его самого всё-таки, а его открытие, которое – в случае чего – можно им сбросить, как Брюса Виллиса перед новым Штурмом Зимнего:

– Спрятавшегося так по пьянке в придорожной канаве, – что найти может, но вот только именно:

– Пятый-Шестой Элемент, – не меньше, не меньше.

Вариант полета в космос в зимней шапке с отвисшими, как у лопоухого слона ушами – уже разгадан, как вариант наглый, но и такой же слишком банальный для наших:

– Ученых, – живущих, однако, и уже поголовно в месте под названием:

– Только не здесь.

Мы?

– По-моему, еще находимся.

Данте, да, ходил к ним в гости, но очевидно и то, что:

– Добродушно не приняли, – ни пить, ни есть никто не предложил, – а:

– Здесь даже резиденция всех Крот-офф – это Едальня, Кафе Счастливый Случай, или что тоже самое:

– Войдешь – с деньгами не выйдешь, – несмотря на эту одиозность некоторые умудрялись поступить наоборот:

– Выпить, закусить целый день, – как:

– Никогда здесь и не были.

Плохо для Чичикова вот именно то, что не удается поверить в такую наглость Других, что она легко может превысить даже вашу – почти мистическую – удачу. И наглость эта заключается только в одном:

– В почти очевидном притворстве.

Иногда помощь приходит, как вот этой проверяющей заземления у холодильник-офф, – пришла на помощь такая усталость, что почти не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, как – между прочим – и Бум-Бум, с которым мы были вместе, – а она:

– Хоть на выставку в Париж в качестве такой свиноматки, что затрахает весь Букин-Гэм.

Чем-то похожа на ту, что встретили на своем жизненном пути Державин и еще более вездесущий Борис Щербаков.

***

Меня попросили – чтобы, как сказали:

– Дать заработать, – одного аспиранта в его предварительной защите, здесь на факультете:

– КМС? – переспросил я, – почему-то вспомнив, что эти КМС очень уж легко всегда проигрывали моему другу чемпиону Москвы в этом деле персонального единоборства.

И ответил, что не могу передумать.

– Я не понимаю, ты на что разозлился?

И она – хотя никак не могу назвать ее моей Свинкой – прямо-таки так и предупредила:

– Ты что, не хочешь заработать?

У тебя есть лишние деньги?

– Я не буду поддерживать липу.

– Кандидатская, тем более ее предварительная защита, это еще не наука, за которую погиб почти что Назон в своих-чужих степях – как говорят, даже на Молдаванке – а.

– А?

– Только ее тренировка.

– Я не знал.

– Вот, я тебе сделала сообщение.

– Понимаешь-те, я чувствую, что не могу.

– Я тебе обещаю, как минимум, летом поедешь на картошку.

– Почему?

– Ибо: наравне идут и те, и.

– Эти. Да, и там и здесь Нобелевские Премии, – но у вас они ни за что, а у меня – реально.

– Подумайте, и сообщите мне, есть ли большая разница между правдой и ее функциональным отрицанием.

– Вы отвергаете сначала существование реального мира, а потом предлагаете соревноваться в ослоумии.

– Простите, я оговорился, – сказал я же, – а имел за плечами только невидимое невооруженным глазом будущее.

– С умом? – он.

Незаметно, – добавил и ушел, вероятно, чем-то недовольный.

Но вернулся и сказал:

– Спасибо.

– Пока не за что.

– Я понял в диалоге с вами, как расшифровать и не только древние иероглифы.

Она:

– От них остался след? – И добавила:

– Он мертвый.

Хотел что-то ответить, но понял, что договорился до того, чтобы забыл только что бывшую Эму – Эманацию. Как облако только что проснувшегося сна она улетела, не оставив записки. И, как говорится:

– Розанов, Розанов, – что ты наделал.

Глава 8

Сергей Владимирович спросил:

– Почему ты не захотел помочь Сви – э-э – Эн-Ка?

– Я забыл решение.

– Оно может вернуться.

– Мне жаль отдавать его другому.

– Такое ценное?

– Да, такое хорошее, очень хорошее.

– Как?

– Как? Ах, – как?! Да, как возможность изменить прошлое. Я это давно знал.

– А теперь?

– Теперь понял, что не только я, но и кто-то знает.

– Что ты знаешь?

– Да.

Я ушел от него, и:

– Даже перестал понимать, как вернуться назад, пока не понял, что только впервые узнал о существовании перехода между Тем и Чем, ибо корреляция не поддавалась никакой реально подлинной ассоциации, – без нее?

– Надо подумать.

И решил разобраться, почему Чацкий не смог пробиться через стену непонимания Софьи.

– Почему ему не удалось отбить ее у Молчалина?

При переправе с Неба на Землю капсула Евы почему-то не смогла отделиться от основного Тела ракеты носителя:

– Молчалина.

Или они так и летели: Чацкий один, а она должна была отцепиться от Молчалина только на Земле? Что значит:

– Доиграешь эту Девятку, сэр, – сказал ему Бог:

– На Земле.

И:

– Чацкий проиграл.

Мама Мия! Они – Софья с Молчалиным – уже притерлись на Земле друг к другу, а он слишком долго добирался сюда из Синайской – или Сахара – пустыни, чтобы хватило времени разобраться:

– Что всё-таки происходит?

Как Онегину:

– Не ждал так скоро встречи со счастьем, и проскочил мимо, – мимо того именно, что искал.

И понял это, только убив Ленского. Неужели Человек всё-таки проигрывает на Земле?

И попробовал разобраться:

– Ужаснулся я или наоборот, рад, что не могу найти ту дыру, которая соединяет меня с прошлым, или:

– Как тебя называть – будущим?

Перестаю улавливать сигналы мира:

– Мне неизвестно какого – прошлого или будущего, или вообще другого.

Но было в нем что-то особенное, была возможность найти счастье. Хотя и там многие находились:

– Под Прицелом.

Попытался найти в этом месте тот переход, где можно не скучать, хотя и здесь не приходится. Прошел, поднимаясь из Парка Пушкина мимо гостиницы, и что-то ёкнуло, но что? – вот что непонятно!

Думал, шутка, но, похоже, я действительно, заблудился.

Тем не менее, прошел еще немного и вспомнил, что был заказ киллера, но зачем, и кого надо грохнуть:

– Разве мне интересно? – пока что под сомнением, но я не специалист, как Сильвестр Сталлоне.

Только, если меня, но за что и зачем, если я ничего такого не делал, и денег, скорее всего, мало, – даже:

– Если они есть.

Но помню и там было:

– Хотели кого-то грохнуть, а видимой причины:

– Не понять. – Принять решение и:

– Тогда этой причины не было? – надо подумать.

Действительно, выход только один и он неинтересный:

– Если грохнуть некого, а надо, то только:

– Кого его? – даже произносить не буду.

– Почему?

– Я забыл своё имя.

– Если честно, то это именно так!

Я был раз, что, по крайней мере, сейчас им меня не найти. Но всё равно еще не мог поверить, что я такая достопримечательная личность, что меня и на те вам:

– Если не все, то многие ищут.

Тем не менее, уже знал, что какое-то время жил под Землей, – как Данте?

– Скорее всего, – ибо коллайдер – во все времена требует людей дальновидных, вплоть до.

– Рая?

– Ада, – что значит даже Нюрка нужна не с Тверской, а только с Елоховской.

Значит, я отвечал за подземный коллайдер, который, скорее всего, мне передал Данте, ибо работать сам в одну смену уже не мог.

И взял в баре пиво по цене шампанского, потому что вечером оно не продавалось, чтобы не сглазить вино и водку – не пожалел:

– Подсела одна с таким лещом сушеного копчения, что:

– На него загляделся? – спросила она.

– На тебя.

– Не ври, ты смотрел почти под стол, а я здесь ку-ку.

– Ю?

– Да, добрый сэр.

Конечно, дура, как все, но вот именно дура, может ли заинтересоваться Михаилом Булгаковым – пусть и не только с добрыми намерениями:

– Но и со стуком, – куда уже тут деваться, – понял, что созналась она. И добавила:

– Ты – Рыцарь бледный и простой?

– Да, прямой.

И она тут же согласилась выйти в задний сад, где не было яблонь, но были вишни.

Вернулись – со стола всё убрали. Сказал:

– Верните леща – мы его не доели.

– Да, сэр, всё, что угодно, только не лежа.

– Что значит – лежа?

– Я сказала, лежа? – не улыбнулась официантка, – впрочем, да, он был уже дохлый, дохлый.

Да не волнуйтесь вы, мы его попробовали – вкусный – и теперь повара вам жарят новый.

– Совсем?

– Да, одна придурошная купила почти утром, и теперь отдает вам, как своего.

– Кого его?

– Вот та ми-леди, которая сейчас подмывается для вас во второй раз, и купила.

– Вы мне говорите такие грубости во время обеда, что я могу не согласиться.

– На что?

– Да вообще платить не буду! – разозлился я, но на что и на кого – надо еще разобраться.

Она пришла, и я не удержался, еще до разлива шампанского сказал:

– Онегин поступил точно также, как Чацкий, – ты.

– Я?

– Ты понимаешь, почему?

– Да.

– Скажи.

– Доем рыбу и ляпну.

– Ее еще не принесли.

– Предварительные условия? Щас, щас, щас. Они – отказываются от своих визави.

– По-вашему, это такое же запутанное убийство, как Кеннеди?

И так обрадовался, что заказал поставить в морозилку сразу две бутылки сов. шампанского:

– Брют и полусладкое? – прорепетировала еще раз прихожанка в синем, как у всех, архипелаге. И ничего удивительного – понял, что надо только немного:

– Переплыть реку времени в земной ширине не больше четырех остановок, – сам:

– Не смогу.

– Я помогу?

– Да? Каким образом, если вы знаете, как меня зовут – простите, должен проверить, чтобы взять вас в дело, – как?

– Вместе пойдем, – просто ответила она.

– Поедем, – ответил я, забыв поставить знак вопроса.

– Ну вот, а ты притворялся, что не знаешь, как туда добраться.

– Да, я вспомнил.

– Да, согласна, но не на всё, ибо туда сейчас можно доехать только на такси.

Наверное, ночь, – решил и дождался второй рыбы, которой оказалась жаренная небольшими кусочками курица, но, разумеется, не такими, как:

– По-пекински, – лучше?

Спросила, улыбнувшись повариха, совершенно спокойно выползшая в зрительный зал прямо в белом халате.

Возникает очередь – но вздохнул тяжело только про себя, приняв решение, что – если не всё, то, возможно, половина его – еще может наладиться. Жаль – но уже не так страшно, как раньше – не мог вспомнить, что – кто? ко мне приклеился, чтобы выйти на связь:

– Там, – и, возможно, даже не со мной.

Желание чего-то попроще – тоже не подарок, потому что в конце – когда уже плотно сяду на крючок:

– Произойдет такая подсечка, соскочить с которой будет не то, что нелегко, а вообще:

– Возможно ли?

Судя по Евгению Онегину, Чацкому, даже Чичикову – соскочить с крючка Их логики – нет, вот именно, что нет, не вряд ли удастся, а именно:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.