Не позволяй мне верить тебе

Моё главное желание – вырастить Джорджи счастливым человеком, который всегда будет знать, что его любят. Постараться уберечь его от невзгод, или хотя бы подготовить к ним. Я искренне верю, что мы справимся. Справимся вдвоём.

Мои мысли прервал звук уведомления на электронной почте!

– Это оооон! – выдохнула я с нескрываемым восторгом. На экране всплыло сообщение с темой: “Диплом о высшем образовании Адель Эванс”. Руки дрожали от волнения, но я тут же нажала кнопку «Переслать», быстро введя адрес Кейт в строку получателя. Кейт – мой начальник и по совместительству лучшая подруга. Она сильно поддерживала меня с самого начала, когда я пришла в компанию, и до сих пор убеждена, что я заслуживаю эту должность. Она как тигрица всегда сражается за меня, и кажется, делает это абсолютно искренне. Таких людей я встречала очень мало в жизни, и она стала моим путеводителем в те моменты, когда мне казалось, что я не справлюсь. Кейт очень напоминала мне Ану.

После переезда в Дуклин я около месяца не могла найти нормальную работу – всё время приходилось брать подработки. Будучи молодой беременной девушкой, делать это было особенно сложно, учитывая моё подавленное состояние. Но встреча с двумя людьми изменила мою жизнь. Эти двое стали настоящими спасителями на моём пути. В поисках квартиры я познакомилась с Тимом – владельцем жилья, в котором я живу почти пять лет. Однажды, разговорившись с Тимом о трудностях поиска работы без диплома и в положении, он предложил свою помощь и свёл меня со своей подругой. Они с детства были неразлучны и до сих пор поддерживали связь. Подруга работала в крупной компании, специализирующейся на дизайне интерьеров.

Я не питала особых надежд, что меня примут на работу в такую большую корпорацию, учитывая отсутствие законченного образования, что усугублялось ещё и фактом моей беременности. Но знакомство с Кейт перевернуло мою жизнь. Она стала ещё одним лучиком света, который помог мне справиться. Она помогла мне перевести документы в университет Дуклина, так как я совершенно не была готова вернуться в Оквуд, мой родной город. Я знала, что Университет искусств Дуклина был куда менее престижным, чем Университет международного творчества Оквуда, куда я поступила по причине того, что его окончил мой отец. Там я была на хорошем счету и надеялась, что это связано с моими способностями, а не с известностью семьи. Но сейчас у меня не было другого выбора. Самой главной целью стало завершение образования, чтобы получить хорошую работу и средства, которые помогут мне вырастить моего маленького мальчика.

Кейт устроила меня на работу помощником дизайнера, и, когда я набралась опыта, выбила для меня полноценную должность, несмотря на отсутствие диплома и то, что я жила в другом городе. Это действительно можно было считать её заслугой и, в какой-то мере, чудом. Сейчас она уже месяц пытается выбить для меня повышение, явно желая сделать меня своим заместителем в отделе дизайна интерьера. На экране телефона высветилось имя Кейт.

– Привет! – радостно прокричала я в трубку.

– Поздравляю! Ты этого заслужила, наконец-то, дорогая!

– Спасибо, я так счастлива!

– Я за тебя тоже очень рада. Я уже отправила твою кандидатуру Мистеру Хиту. Теперь все документы для твоего повышения на месте, осталось только дождаться одобрения от руководства, – проговорила Кейт на одном дыхании.

– Спасибо огромное, я даже не знаю, как тебя отблагодарить, – почему-то я почувствовала вину за то огромное количество помощи, которое оказала мне Кейт. Я никогда не смогу отплатить ей в полной мере, что бы я ни сделала.

Вся неделя прошла в томительном ожидании ответа от начальника. Каждый день казался бесконечным, но Тим всячески меня подбадривал, и, конечно же, Кейт не отставала. Их поддержка была как свет в конце длинного туннеля, и иногда мне казалось, что они верили в меня больше, чем я сама.

Вечером, когда Тим заглянул к нам, он, как всегда, с детским восторгом увлёкся сборкой конструктора с Джорджи. Наблюдая за ними, я невольно улыбнулась – их смех наполнил дом теплом, превращая его в настоящее убежище от всего, что происходит за его пределами.

Несмотря на то, что между мной и Тимом не было романтических чувств, я всё равно ощущала его своей семьей. Долгое время мне было сложно подпустить его к себе, но, как и Кейт, он увидел во мне что-то, ради чего решил бороться. И каждый раз, когда я видела, как он нежно улыбается Джорджи, моё сердце наполнялось благодарностью.

Я не знаю, как смогу однажды отблагодарить его за всю ту доброту, которую он подарил мне и Джорджи. Возможно, это благодарность, которую невозможно выразить словами или действиями – она глубже, она живёт в каждом дне, который мы проводим вместе, в каждом смехе, в каждом взгляде.

Утро пятницы началось, как и все предыдущие. Все мысли были заняты повышением и, вероятно, моей несбывшейся мечтой о лучшей жизни для Джорджи. Я была уже практически уверена в отказе и даже постаралась принять его. Несмотря на это, осознание того, что я упустила огромную возможность и, соответственно, финансовый аспект, меня всё же расстраивало. Я даже начала просматривать сайты с подработкой, чтобы закрыть финансовые дыры, которые так не давали мне покоя. Особенно меня беспокоило качество детского сада для Джорджи. Он был бесплатным, потому что частный был мне попросту не по карману, но я так мечтала о хорошем учебном заведении для сына, что готова была взять несколько подработок.

В мои мысли ворвался звонок телефона. На экране высветилось имя Кейт. Я шумно выдохнула, стараясь подавить нервозность, и ответила на звонок.

– Адель, привет!

– Привет, Кейт! – насколько могла спокойно ответила я.

– У меня новости лучше некуда! Твою кандидатуру одобрили, – радостно завизжала Кейт, и от этого я даже не разобрала её последних слов.

– Что? Одобрили? – переспросила я.

– Да! Только что звонил Мистер Хит и сказал, что ты подходишь как никто другой. Представляешь?

– Ты серьёзно?? Боже мой, я так рада! – воскликнула я, сама не веря своим ушам.

– Как приедешь, сразу пойдем отмечать!

– В каком смысле «приеду»? В Оквуд? – растерянно спросила я.

– Конечно! А как ты себе это представляла? Работать удаленно дизайнером вполне допустимо, но заместителем – это совсем другие задачи. Ты будешь нужна на совещаниях, которые проходят чуть ли не каждый день. Не говоря уже о контроле объектов за другими дизайнерами – как ты понимаешь, это не сделаешь по видеосвязи, – серьёзно проговорила Кейт.

Кажется, когда я это слушала, у меня даже отвисла челюсть, и я слегка выпучила глаза от того, что вовсе не подумала об этом.

– Чёрт, Кейт, но я не могу вернуться в Оквуд, – еле проговорила я, потому что мои мысли начали затягивать воспоминания.

– Адель, только не говори, что ты сейчас отказываешься! Я столько старалась, и ты ведь так этого хотела! Оквуд – всего лишь город, хоть ты мне и не рассказываешь, что произошло у тебя здесь, но прошло ведь пять лет! Сколько еще можно скрываться? – хотя Кейт и пыталась говорить ровно, я слышала, как она начинала закипать.

Я, конечно, понимала, что поступаю несправедливо по отношению к подруге. Все её старания уперлись в моё нежелание возвращаться в этот город. Может быть, я уже готова? Может быть, я смогу? Я не должна так поступать с Кейт. Меньшее, что я могу сделать для неё, – это не подводить её ожиданий. Тем более что я так стремилась к этому, так желала. Значит, я должна закрыть рот своим страхам и наконец вернуться туда, где, с большой вероятностью, все давно про меня забыли, и город примет меня более радушно, чем провожал.

– Хорошо, извини за такую реакцию. Мне нужно время, пару недель, чтобы завершить все дела, найти жильё и перевести Джорджи! – тяжело выдохнула я.

– Не переживай. Вы с Джорджи можете жить у меня сколько вам будет нужно! – радостно ответила подруга.

– Я не могу так тебя утруждать, это абсолютно неудобно! – ответила я. Это уже чересчур.

– Я обожаю тебя и твоего сына. Вы поживёте у меня, пока не найдёте жильё, и точка. Заканчивай все дела, я тебя жду! Целую и до встречи! – завершив диалог, Кейт положила трубку, не оставив мне вариантов.

Я осознавала, что когда-то вернусь в этот город. Город, который был мне так дорог и в то же время ужасно ненавистен. Точнее, я боялась всех воспоминаний, которые в нём остались. Холодок пробежал по спине, страх сковал лёгкие, стало тяжело дышать. Мне сразу показалось, что я ещё не готова, что я не достаточно сильная, чтобы справиться с тем, что может опять напомнить это место. Я давно смирилась с тем, что компания родителей была украдена у меня моей же собственной сестрой, хотя теперь это был абсолютно чужой и ненавистный мне человек. Я так и не смогла простить её за всё, что она совершила, не смогла найти оправдания её действиям. Я не отпустила это, но бояться больше было нельзя.

Я не могу всю жизнь убегать. Рано или поздно меня настигнет то, что до сих пор болит в глубине. Те времена сделали меня другой, они заставили быть более осторожной, и о доверии людям не было и речи. Долгое время я винила себя. Мне казалось, что я несла полную ответственность за всё, что со мной случилось, несмотря на обстоятельства. Я была слишком наивна и доверяла тем, кто этого не заслуживал. Я винила себя за то, что вынуждена была воспитывать сына одна, за то, что он никогда не узнает, кто его отец, и за то, что из-за меня у него останется эта травма на всю жизнь.

После того как я поняла, что разрушаю себя и Джорджи, я снова пошла к психологу в надежде разобраться в себе и побороть свои страхи. Время шло, и теперь я чувствую себя сильной. Я знаю, что моя жизнь в моих руках, и ужасные люди больше не смогут меня сломить. Или, возможно, я просто обманываю себя и, столкнувшись с трудностями, вновь окажусь не в силах противостоять тем, кто попытается навредить нам.

Поняв, что Тим явно переживает за меня, я решила набрать его и сообщить эту, хоть и радостную, но противоречивую новость.

Гудки тянулись, и с каждым следующим я всё острее осознавала, как сильно буду скучать по другу, который все эти годы был такой поддержкой для меня.

– Привет, – радостный голос Тима раздался в трубке.

– Привет, – слишком тихо ответила я.

– Что-то случилось? Адель, если тебе отказали, то они глупы, ты заслуживаешь…

– Тим, они согласились, – перебила я его, не дав договорить.

– Так это же здорово! Поздравляю тебя! Ты этого заслуживаешь! – радостно завопил Тим в трубку.

– Да, согласна. Спасибо.

– Тогда почему я чувствую, что что-то не так? Ты звучишь как-то расстроенно, – в голосе Тима читалось искреннее недоумение.

– Работа подразумевает переезд и возвращение обратно в Оквуд, – на одном дыхании проговорила я.

– Что? – казалось, такого поворота он точно не ожидал.

В трубке повисло молчание, которое никто не решался прервать.

– Ты согласилась? – наконец, хриплый голос Тима нарушил тишину.

– Да, – еле слышным голосом ответила я, ставя точку в разговоре.

– Ну что ж, я рад за тебя. Хорошей дороги, – реакция последовала сразу же. Его голос дрогнул от обиды и злости. Он не хотел нашего отъезда, как и я не хотела расставаться с ним.

– Тим, мы можем навещать друг друга. Это ведь не другая часть света. Пять часов на самолёте, и мы снова сможем сидеть, ужинать и болтать вместе. Ты знаешь, как ты мне дорог, – я старалась найти хоть что-то, зацепиться за шанс не потерять его.

– Видимо, не настолько, чтобы ты осталась здесь.

– Ты сейчас злишься, и из-за этого несправедлив. Я понимаю, что ты огорчён, потому что сама тоже расстроена. Но ты ведь знаешь, как для меня важно сделать всё, что могу, для Джорджи. Он – самое важное в моей жизни.

– Ты не менее важна! – голос Тима сорвался. – Джорджи замечательный, я не отрицаю, но ты забываешь о себе. Ты есть у себя, и ты тоже можешь обрести счастье.

– Для меня уже слишком поздно, – еле слышно ответила я, абсолютно уверенная в своих словах.

– Как знаешь, – ответил Тим. В трубке повисла тишина, а затем он просто положил её, оборвав разговор.

Я понимала, почему он злится, но не могла дать ему то, что он хотел. Я не нуждалась ни в отношениях, ни в партнере. Я была мамой своего сына, и это всё, что меня волновало. Отношения были не для меня. Было время, когда я думала, что мы с Тимом сможем перейти эту грань, и мне даже казалось, что я что-то определенно чувствую к нему. Но из раза в раз это было пыткой для меня. Одно касание вызывало у меня не приятную близость, а паническую атаку, и я сразу же убегала. Я не давала ему обещаний и ничего не объясняла, он и не требовал. Казалось, Тим надеялся, что однажды мы сможем построить что-то большее, чем дружбу, но теперь, потеряв последний шанс из-за переезда, он был зол и расстроен. Однажды он встретит ту, кто сможет открыть для него сердце, но это буду точно не я. Для меня семья – это мой сын, и большего мне не нужно.

Посмотрев на часы, я поспешила за Джорджи в садик. Как сын отреагирует на переезд, я не знала, но верила, что всё, что я делаю, – это ему во благо. Ведь он моя искренняя любовь и свет, который вывел меня из непросветной темноты.

ГЛАВА 5 Возвращение домой

Уже через две недели, собрав все вещи в три небольших чемодана, мы с Джорджи прилетели в Оквуд – мой родной город. Ещё в самолёте я начала волноваться: как сын воспримет резкую смену обстановки и новый распорядок дня? Теперь мы будем дольше проводить время раздельно, ведь работа в офисе занимает значительно больше времени, чем работа из дома.

Сойдя с трапа, я почувствовала приятный тёплый ветерок – погода была прекрасной. Последний месяц лета: ещё тепло, но уже не жарко. Джорджи крепко сжимал мою руку и с любопытством осматривался по сторонам.

В аэропорту я сразу заметила Кейт. Она была стройной высокой блондинкой с невероятно красивыми зелёными глазами. Кейт выделялась среди встречающих, поскольку вокруг были в основном мужчины с цветами. Она широко улыбалась и приветственно трясла табличкой, на которой красиво были написаны наши с Джорджи имена.

Кейт обняла меня с такой искренней теплотой, что я не смогла сдержать улыбку. Хотя мы виделись вживую всего несколько раз, если я не ошибаюсь, это был пятый, её доброта по отношению ко мне и особенно к Джорджи всегда ощущалась так, будто мы знали друг друга всю жизнь. Уже много лет я воспринимала её как родную сестру, которая стала мне невероятно близка, и ради неё я была готова на многое. Кейт терпеливо ждала, пока я смогу ей открыться, не торопила и не обижалась на мою осторожность. В свои 24 года я с трудом доверяла людям, но с Кейт всё было иначе. Она смогла пробиться сквозь стены, которые я так старательно возводила. Её искренность и поддержка помогли мне довериться, пусть и не полностью, но больше, чем я когда-либо позволяла себе раньше. Проблема была не в Кейт – она замечательная, – а в моих страхах и прошлых ранах.

Проболтав обо всём до поздней ночи и чувствуя, как напряжение понемногу спадает благодаря такому тёплому приёму, я наконец-то заснула крепким сном. Это было настоящим облегчением – впервые за долгое время я проснулась без следа кошмаров, которые преследовали меня последние пять лет. Каждый раз, когда мне удаётся просто заснуть и поспать, я ощущаю невероятную благодарность, потому что ни психолог, ни врачи не смогли мне с этим помочь. Но эта ночь была другой – спокойной, словно все тревоги остались где-то за дверью, и я могла просто наслаждаться тишиной и покоем.

Что если сам город действовал на меня так умиротворяюще, что я снова чувствовала себя как дома? Улицы, знакомые с детства, здания, парки, цвета, даже запахи – всё это приносило ощущение безопасности и тепла.

Утром мне предстояло заняться вопросом садика для Джорджи – это нужно было решить как можно скорее. Я растянулась на широкой кровати, наблюдая, как мой малыш мирно посапывает в своей маленькой кроватке, которую Кейт заботливо выбрала специально для него. Его спокойное дыхание приносило мне некоторое облегчение, но тревога о будущем всё равно не отпускала, грызя изнутри.

Я понимала, что моё возвращение не останется незамеченным. Вопреки всему, что произошло, я иногда украдкой следила за новостями о компании моих родителей, пыталась быть в курсе событий. И вот однажды, прочитав очередные новости, меня захлестнула такая ярость, что я едва не сорвалась с места и не вернулась в город, чтобы попытаться всё исправить. Компания для меня не была просто бизнесом, это было живое, пульсирующее сердце моих родителей, дело всей их жизни, в которое они вложили всю свою душу. Смириться с её потерей было почти невозможно. В каждом изменении я видела угрозу тому, что они создали с такой любовью, и мысль о том, что я не смогу ничего сделать, разрывала меня изнутри. Я знала, что не прощу себе, если не попробую изменить ситуацию, даже если это будет стоить мне покоя, который я так давно не ощущала.

Однажды утром, просматривая новости, я наткнулась на статью о том, что компанию «СиТи Дизайн» возглавил Патрик Свейер – новоиспечённый муж моей старшей сестры Натали.

На фотографиях, которые публиковали журналисты, было очевидно, что с Натали что-то не так: она выглядела как человек, еле держащийся на ногах, истощённая до предела, словно наркоманка, исчерпавшая все свои силы. Вскоре начали появляться статьи, описывающие её пагубные привычки. Мысль о том, что теперь Патрик управляет компанией наших родителей, не давала мне покоя. Он был человеком, которого трудно назвать честным, даже в самых незначительных мелочах, а состояние Натали ясно показывало, что она утратила контроль над происходящим и над тем, что Патрик делает с компанией.

Я понимала, что, вернувшись, смогу восстановить свои права в компании и помочь совету директоров отстранить Патрика и Натали от управления «СиТи Дизайн». Полная решимости, я начала искать билеты на самолёт и достала с полки старый пыльный чемодан.

На следующее утро, когда моя решимость оставалась такой же твёрдой, я снова открыла новости, чтобы быть в курсе последних событий. Но моё внимание привлекла статья совершенно иного характера.

Это было небольшое и малоизвестное издание, и статья не получила широкого распространения, но её содержание меня потрясло. В статье журналист выражал сочувствие по поводу смерти моих родителей, утверждая, что после их кончины компания осталась без должного присмотра. Одна из дочерей, по его словам, стала наркоманкой, другая якобы занималась эскорт-услугами (намёк был на меня), а о третьей вообще не было никакой информации. Журналист не упустил случая отметить, что компании невероятно повезло с тем, что её сейчас возглавил муж Натали. Он назвал это лучшим, что могло случиться с «СиТи Дизайн», и заявил, что все наследницы лишь старательно порочили память и наследие своих родителей.

Такие обвинения словно ледяным душем обрушились на мою решимость, мгновенно погасив в душе тот огонь, который поддерживал меня все это время. Я тихо опустилась на стул, и слёзы сами собой потекли по моим щекам. Я почувствовала себя абсолютно разбитой, не в силах справиться с этим кошмаром. Мне было мучительно жаль себя, своего маленького сына, и моих родителей, которые, даже после смерти, заслуживали гораздо большего, чем грязные сплетни и несправедливые обвинения.

После того случая такие статьи больше не появлялись, и время, казалось, стерло их из памяти людей, но внутри меня всё ещё оставался этот горький осадок.

На следующее утро, едва сдерживая свою тревогу, я начала просматривать списки лучших детских садов в городе, надеясь найти для Джорджи место, где он сможет быть счастлив. С каждым звонком я чувствовала, как напряжение внутри меня нарастает, так как места уже давно были распределены, и управляющие удивлённо задавали вопрос, о чём же я думала раньше. Я, конечно же, не стала им объяснять всю суть сложившейся ситуации. Но спустя десяток-другой звонков, наконец два частных детских сада предложили место, и, собрав всю свою уверенность, я отправилась с Джорджи на осмотр. Первый садик выглядел достойно, но я всё равно настояла на том, чтобы посетить и второй, несмотря на неудобство без машины. И это оказалось правильным решением: второй садик был просто чудесным! Его программы развития, уютная атмосфера и приветливые преподаватели мгновенно расположили меня к себе. Решение было принято, а документы подписаны, и меня это чертовски приободряло.

Вечер для Джорджи и Кейт прошёл тихо и уютно, они вместе смотрели мультики, смеясь и оживлённо обсуждая увиденное. Я же не могла найти себе места от волнения, предвкушая завтрашний день. Этот внезапный поворот событий был чем-то большим, чем просто изменение в нашей с Джорджи жизни. Новый коллектив, новый садик… А ещё мне не хотелось затягивать с поиском жилья; район, где живёт Кэтрин, мне очень понравился, и садик рядом был настоящей находкой. Я больше не могла позволить себе обременять свою подругу долгим проживанием.

Моё внимание неожиданно привлекла вибрация телефона на полке у кровати. Экран засветился, и на нём появилось имя Тима. Я тут же подняла трубку, чувствуя, как сердце невольно забилось быстрее.

– Привет, – тихо произнесла я, стараясь скрыть волнение в голосе.

– Привет, – прозвучал такой же тихий ответ. – Вы хорошо добрались? – я почти могла ощутить его смущение, словно оно было осязаемо, как невидимая преграда между нами.

– Да, всё хорошо, – ответила я, пытаясь звучать спокойно. – Джорджи, кажется, перенёс перелёт легко, и он очень рад видеть Кейт.

– А ты? – внезапно перебил меня Тим, и в его голосе прозвучала нотка заботы, которая заставила меня на мгновение замереть.

– Я? Думаю, в порядке. Немного переживаю, но в целом, вроде бы, я в норме.

– Я хотел извиниться за всё, что наговорил на эмоциях. Ты действительно этого не заслуживала, и я был несправедлив. Теперь я понимаю, почему ты так поступила.

– Спасибо, – прошептала я в ответ, ощущая, как его слова проникают глубоко в душу.

– Тебе не за что благодарить меня. Я просто хочу сохранить нашу связь, потому что ты очень дорога мне, несмотря на то, как далеко ты сбежала.

– Ты тоже очень дорог мне, – с лёгкой дрожью в голосе ответила я.

– Спокойной ночи, Адель.

– Спокойной ночи, Тим.

Положив трубку, я ощутила, как напряжение после нашего неприятного прощания, несколько дней назад неосознанно терзавшее меня, наконец уходит. Осознание того, что в моей жизни есть такие замечательные люди, как Кейт и Тим, приносило облегчение. Но внутренний голос напомнил мне о ещё одном важном человеке – Ане. Мысли о сестре заставили меня задержать дыхание, а в груди разлилась щемящая боль.

Я так долго думала перед приездом о нашей встрече, откладывая звонок дольше, чем должна была. Я боялась, как она отреагирует на меня, на моё возвращение.

Я поступила очень эгоистично по отношению к ней, выбрав самый лёгкий, но самый неправильный путь – просто оставить её и разорвать все связи. Только спустя годы я осознала, насколько ужасно с ней поступила, но всё равно не смогла найти в себе смелости позвонить.

Тогда я оправдывала себя сложившимися обстоятельствами, глупостью и страхами. Но сколько бы ни убеждала себя в своей невиновности, истина не давала покоя: я причинила боль единственному на тот момент близкому человеку. Каждый год я хотела позвонить. И каждый раз, глядя на телефон сквозь слёзы, не решалась нажать на кнопку. Я боялась услышать её голос, наполненный упрёком и гневом, боялась, что она произнесёт: “Я не прощу тебя. Я не хочу тебя больше видеть”. Боялась услышать то, что, возможно, действительно заслужила.

Казалось, пока эти слова не произнесены вслух, надежда ещё жива. Надежда, что Ана, возможно, смогла простить меня. Но теперь, вернувшись в Оквуд, я понимала, что откладывать этот звонок больше нельзя. Я дала себе слово: завтра я позвоню. Что бы она ни решила – простить меня или отвергнуть – я приму это.

С этими мыслями я провалилась в сон, снова наполненный кошмарами. Кажется, возвращение домой отпугнуло их лишь на одну ночь.

ГЛАВА 6 Первый день в офисе

С самого утра тревога не отпускала меня. Я пыталась убедить себя, что для неё нет объективных причин, но стоило лишь допустить мысль, что что-то может пойти не так, как нужно, и у меня тут же перехватывало дыхание, а сердце начинало биться в бешеном ритме. В голове роились вопросы: как меня примут коллеги? Помнит ли кто-то об инциденте, в котором я была замешана – точнее, где я оказалась в центре событий, – пять лет назад? Узнают ли меня? Будут ли презирать или насмехаться из-за этого?

Я понимала, что мы взрослые люди, а не дети в детском саду, где эмоции выплёскиваются без фильтров. Но люди остаются людьми, где бы они ни находились, и никогда не знаешь, какая глупая шутка или колкость может прийти им в голову.

Войдя в двери нового детского сада, я заметила, как Джорджи застенчиво оглядывается, неуверенно переступая порог своими маленькими ножками. На моё удивление, навстречу нам вышла воспитательница с небольшой группой детей, которые тут же увлекли Джорджи в разговор о своей классной игровой комнате. Малыш настолько увлёкся новыми друзьями, что даже не попрощался со мной, мгновенно растворившись в их компании. Я кивком поприветствовала и одновременно попрощалась с воспитательницей, тяжело вздохнула, чувствуя лёгкое волнение за сына, но поняла, что медлить нельзя, и поспешила обратно к машине, где меня ждала Кейт.