Оржицкие «фермопилы» Костенка

1. Командир батареи 656-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии старший лейтенант Проценко Семен Иванович родился 2 февраля 1907 года. В немецкий плен попал 25 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

2. Командир взвода связи 305-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона 116-й стрелковой дивизии лейтенант Розенберг Алексей Михайлович родился 7 мая 1920 года. В немецкий плен попал 24 сентября 1941 года в районе города Оржица;

3. Начальник продовольственного снабжения 406-го легко-артиллерийского полка 116-й стрелковой дивизии техник-интендант 1-го ранга Михно Афанасий Мифодьевич родился 22 февраля 1902 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области.

4. Командир взвода связи 441-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии младший лейтенант Кловацкий Виктор Тихонович родился 18 апреля 1914 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавскойобласти.

5. Командир взвода типографской разведки 255-го гаубично-артиллерийского полка 116-й стрелковой дивизии лейтенант Дудник Николай Афанасьевич родился 28 июня 1919 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области.

6. Командир взвода 255-го гаубично-артиллерийского полка 116-й стрелковой дивизии лейтенант Спиридонов Петр Семенович родился 1 января 1919 года. В немецкий плен попал 23 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области.

7. Начальник связи дивизиона 255-го гаубично-артиллерийского полка 116-й стрелковой дивизии старший лейтенант Коба Николай Федорович родился 17 февраля 1917 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1914 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

8. Начальник финансовой части 231-го отдельного батальона связи 116-й стрелковой дивизии техник-интендант 2-го ранга Павлий Григорий Лукич родился 20 ноября 1911 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

9. Начальник 4-го отделения штаба 116-й стрелковой дивизии интендант 3-го ранга Мирошниченко Дионисий Максимович родился 5 августа 1894 года. В немецкий плен попал 23 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области;

10. Начальник финансовой части 656-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии техник-интендант 2-го ранга Ковалев Алексей Федорович родился 17 марта 1915 года. В немецкий плен попал 23 сентября 1941 года в районе села Зарожье;

11. Начальник 1-го отделения штаба 116-й стрелковой дивизии капитан Гармаш Александр Захарович родился 11 августа 1909 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

12. Начальник Особого Отдела НКВД 116-й стрелковой дивизии капитан Борисов Федор Яковлевич родился 5 апреля 1896 года. В немецкий плен попал 23 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

13. Командир взвода 441-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии младший лейтенант Таптунов Иван Прокофьевич родился 20 января 1916 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

14. Командир огневого взвода 255-го гаубично-артиллерийского полка 116-й стрелковой дивизии лейтенант Кислань Петр Васильевич родился 22 июня 1920 года. В немецкий плен попал 23 сентября 1941 года в районе села, Мацковцы Лубенского района Полтавской области;

15. Командир транспортного взвода 406-го легко-артиллерийского полка 116-й стрелковой дивизии лейтенант Козлов Николай Ильич родился 17 декабря 1916 года. В немецкий плен попал 21 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области;

16. Начальник артиллерийского снабжения 406-го легко-артиллерийского полка 116-й стрелковой дивизии воентехник 2-го ранга Кукла Борис Федорович родился 23 декабря 1909 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

17. Заместитель командира по технической части 75-ой отдельной автомобильной роты 116-й стрелковой дивизии воентехник 1-го ранга Ильичев Дмитрий Прокофьевич родился 25 октября 1903 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе города Золотоноша (Черкасская область);

18. Командир минометного взвода 548-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии младший лейтенант Борисовец Василий Матвеевич родился 26 декабря 1913 года. В немецкий плен попал 23 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области;

19. Начальник продовольственного снабжения 548-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии техник-интендант 2-го ранга Яников Георгий Павлович родился 3 апреля 1918 года. В немецкий плен попал 21 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

20. Автотехник 231-го отдельного батальона связи 116-й стрелковой дивизии младший воентехник Филин Матвей Филиппович родился 8 августа 1907 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

21. Командир взвода 441-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии лейтенант Уваров Вячеслав Георгиевич родился 25 декабря 1919 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области;

22. Командир взвода 305-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона 116-й стрелковой дивизии лейтенант Сорокин Николай Павлович родился 20 июля 1907 года. В немецкий плен попал 21 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области;

23. Командир взвода 441-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии лейтенант Нагавкин Аркадий Гаврилович родился 9 июня 1921 года. В немецкий плен попал 24 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области;

24. Командир взвода 406-го легко-артиллерийского полка 116-й стрелковой дивизии лейтенант Золкин Георгий Николаевич родился 12 апреля 1914 года. В немецкий плен попал 22 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области;

25. Командир батареи 305-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона 116-й стрелковой дивизии старший лейтенант Сидельников Михаил Никифорович родился 22 мая1907 года. В немецкий плен попал 21 сентября 1941 года в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области;

26. Заместитель командира 441-го стрелкового полка 116-й стрелковой дивизии по материальному обеспечению интендант 2-го ранга Степанов Александр Федорович родился 30 августа 1900 года. В немецкий плен попал 23 сентября 1941 года в районе города Оржица Полтавской области;

27. Начальник 5-го отделения штаба 116-й стрелковой дивизии интендант 2-го ранга Пересунько Марк Аввакумович родился 25 апреля 1941 В немецкий плен попал в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области.

Таким образом, на основании трофейных немецких карточек советских военнопленных можно предположить, что до 21–22 сентября 1941 года основные части 116-й стрелковой дивизии находились в районе села Денисовка Оржицкого района Полтавской области и в рай-оне города Оржица Полтавской области.

В большинстве источников утверждается, что 196-я и 116-я сд были отрезаны немцами в районе деревни Денисовка и осуществляли прорыв из кольца окружения в направлении Золотух. Однако, 196-я сд никогда не была окружена в Денисовке, в отличие от 116-й сд.

К сожалению, не всем советским частям удалось осуществить свой план. В плен попали тысячи бойцов и командиров. Населения, как могло, помогало скрываться окруженцам.

О подробностях последних дней сопротивления 116-й сд мы узнаем от Порфирия Андреевича Андреева в романе «Крутые версты от Суры» и эти данные, мягко говоря, несколько противоречат официальной версии. Он описывает мрачное утро 22 сентября 1941 года.

«Настроение тоскливое до крайности. Сегодня ровно три месяца войны и ровно три месяца, как он вступил в первый бой. Вспоминает все, что прошло за эти три месяца.

Где только он не был, в какие ситуации не попадал. А здесь. Неужели это конец? Немцы сжали их в 2—3 улицах (Денисовки) железным кольцом. Они знают, какая награда их ожидает. Ходя по огородам, присматривается Порфирий к людям. Бойцы бродят мрачные, одиночкой и группами, командиров не видно. В кустах и огородах стоят автомашины, их много. Стоят полковые кухни, машины с продуктами. Никого нет. Продукты никого не интересуют. Через улицу – немцы. Шумят, но пока не стреляют. Около сарая стоит станкач. Проверил – вполне исправен, даже лента заряжена. Подтянул к улице. Улицы на Украине широкие. Начал рыть окоп. Одному трудно. Зашел в ближайший сарай. Лежат бойцы.

– Чей пулемет?

– Молчат.

– Чей пулемет, мать вашу.

Один откликается:

– Ну, мой.

– Так что лежите! А ну, выходи!

Несколько человек нехотя поднимаются и выходят. Роют окопы. Пристреливаются. Дают очередь, для проверки. Немцы немедленно отвечают автоматными очередями. С нашей стороны тоже открыли стрельбу. Это немного успокаивает. Ребята подтянули ящики с патронами. Что же думает Порфирий, будем драться.

А здесь, и в тылу (хотя какой тыл!) поднялась стрельба. Это наши (солдаты) подрались между собой. Нашли спирт, перепились и вот доказывают свою правоту. Но нам сейчас не до них.

Вот тут-то и появился этот моряк. Признается Порфирий, что с некоторым торжеством извещает об этом человеке. Это был настоящий герой. На бескозырке написано: «Дунайская военная флотилия».

Возможно, Порфирий Андреев ошибается, на бескозырке могло быть написано – «Пинская военная флотилия». Тем более, сколько там от той Кандибовки до Денисовки, мог и сюда попасть, отбившись от своих во время боя.

«Рослый, красивый парень, лет 25. У него автомат. Пожалуй, немного выпил. Он прибежал откуда-то сверху улицы. Запыхавшийся, раскрасневшийся, решительный. Увидел нас:

– Пулемет! Это хорошо! Где люди?

Порфирий показал на сарай:

– Там их полно. В погребе тоже.

– Вот я их, сволочей, сейчас вытурю оттуда! Открыл дверь и пустил очередь поверх голов.

– Отлеживаться? В плен захотели? Выходи, а то всех перестреляю!

Здесь уже и Порфирий осмелел и давай тоже командовать:

– Рыть всем окопы! Никому не отлучаться! Открывать огонь по команде!

А моряк пошел дальше по улице, выгоняя народ с риг и погребов, организовывалась оборона вдоль улицы. Что делалось сзади, по ту сторону круга, Порфирий не знал, но предполагал, что немцы сжимали их с флангов. Они, видимо, почувствовали неладное, когда увидели, что против них строится правильная, организованная оборона. Конечно, она была жидкая, нет ни артиллерии, ни танков.

И здесь немцы обратились к ним. Они не стали кричать «Рус, сдавайся», как пишут в плохих романах, а высказывались на отличном русском языке:

– Товарищи, ребята! Вы же видите, что окружены! Зачем зря погибать?

В ответ солдаты открыли огонь из винтовок и пулеметов. Бой разгорелся с новой силой.

Скоро по окруженным немцы стали стрелять минами, появились убитые и раненые. Бой длился около часа. Потом немцы перестали стрелять, красноармейцы тоже. Конечно, каждый понимал, что у них впереди или смерть или плен. И вот из переулка появился переговорщик с белым флагом. Остановился и говорит на чистейшем русском языке:

– Товарищи! Не стреляйте, вы же видите, я без оружия. Мы предлагаем вам сдаться. Гарантируем жизнь, хорошее отношение!

Здесь ему навстречу моряк:

– Вот тебе наш ответ!

Поднял автомат и в упор расстрелял безоружного переговорщика. И моряка здесь же изрешетили пулями. Оба легли неподалеку друг от друга, головами вместе, как два брата, только один в черной, а другой в серой форме. Эта картина в минуту ошеломила всех. Наступила тишина. Бой прекратился. Да, собственно, воевать-то было, как Порфирию показалось, некому. Тех, что стреляют, было мало. Более половины из них убило или ранило. Сам Порфирий тоже был ранен.

С правого фланга с белыми портянками в руках потянулись бойцы, сначала одиночки, потом – толпами. Побрел и Порфирий, покачиваясь. Проходя мимо трупа моряка и переговорщика, он остановился, посмотрел на них, мысленно попрощался с этим мужественным человеком. Когда на окраине села пленных собрали вместе, он посмотрел и ахнул. Сколько же их здесь? И если правильно организовать прорыв…

Немцы наскоро обыскали, пощупали вещевые мешки (нет ли оружия), похлопали по карманам. Никаких документов не искали. Да разве такую ораву обыщешь! Выстроили в колонну и погнали куда-то на запад, но совсем не по той дороге, по которой Порфирий попал в Денисовку».

Одним из офицеров, воевавших в составе 116-й сд был младший лейтенант Букринский Моисей Шарьевич, командир взвода 548-го сп 116-й сд, пропавший безвести в сентябре 1941 года.

В районе Кандибовки и Сазоновки, Денисовки и Остаповки, Зарога и Оржицы, ежедневно отражая по несколько танковых атак, наши части все же прорвались из вражеского кольца и вышли из окружения. Остаткам войск, отдельным бойцам и командирам приходилось по ночам выходить из окружения из Оржицких болот небольшими группами.

Комиссар 597-го ап 159-й стрелковой дивизии Малафеев И. В. вышел из окружения с группой солдат и офицеров, с оружием, сохранив документы и знаки различия. Все вышеизложенные события он испытал на себе.

Ванюшенков Иван Денисович, 1918 – 1988 гг., Россия, Пензенская область, Мокшанский район, с. Знаменское, лейтенант, служил в 441-м полку 116-й сд, руководил подразделением. В сентябре 1941 года попал в окружение в с. Денисовка Полтавской области. Был взят в плен. В плену был до марта 1944 года.

Бончковський Виктор Семенович (лагерный псевдоним Казанцев) – 1915 г.р., уроженец г. Дебальцево, из рабочих, служил в Днепропетровске в 196-й сд начальником аэрометрического поста, мл. лейтенант.

После того, как немцы переправились через Днепр в районе Кременчуга, а с севера начали продвигаться на Чернигов, они стали отходить с артполком. Где располагался штаб дивизии, он в то время не знал.

Штабную батарею в Мельниках расформировали, и он с некоторыми средними командирами и бойцами влился в артполк, где был назначен командиром топографического взвода. Ночью направились в Чернобай. Ехали всю ночь. В это время они не знали, что находятся в окружении. Днем они начали вести наступление, в результате которого у противника отбили одно село у реки Сула. Пытались перейти на противоположный берег, потому что им сообщили, что перейдя реку, они смогут соединиться с основными частями. С наступлением темноты их артиллерийский легкий полк направился примерно в район Денисовки, потому что там якобы находится большой мост через реку. Подойдя утром к реке, их полк подвергся минометному и пулеметному обстрелу. Моста здесь не оказалось. Часов в 6—7 утра они начали переправу. Во время переправы через реку многие были ранены. Человек до 70 переправились и остановились в лесу. В лесу подождали до вечера. Вечером услышали, что к ним переправляются еще какие-то части. Здесь ему сказали, что нужно пройти километров 50 на Сенчу и потом можно соединиться с частями Красной армии. Уйти из рощи все не могли. Две группы человек по 15 было, а к утру лес окружили немцы и начали прочесывать. Это было 22 сентября 1941г. В этот момент он попал в плен с частью личного состава своего полка.

42-й полк (связи) продолжает отходить с боями на восток. В Полтавской области, под поселком Денисовка, они попали в окружение, Екимов Василий Евтийович раненым был взят в плен и этапирован на запад до города Умань Черкасской области. Продолжением последовали «Уманская яма», бегство, арест, концлагерь.

Михин В. С. вспоминал, что:

«…целый день шел ужасный бой, они отступили. Немец снова загнал их в село Оржица. Перешел в контратаку. Зашел к ним в тыл, кругом рвутся снаряды. Горят автомашины. Много убитых и раненых. К 18:00 немец так сжал кольцо, им деваться было некуда.

Генерал-майор (Смирнов А. И.) был тяжело ранен. Произошла паника, большинство бросились спасать каждый сам себя. Все бросились к реке Оржица. Видя такое безнадежное положение, он собрал своих всех людей и пошел вброд через реку Оржица на остров, где надеялся укрыться. По ним велся ураганный сплошной шквал огня с земли и воздуха. Много убитых и раненых. Около двух автомашин с ранеными попали в плен к немцам, а также много сдались.

На этот остров выходили не сами они, а многие другие, которые хотели спасти свою жизнь и перейти к своим.

Немецкие пушки и пулеметы держали дамбу под непрерывным огнем, и она на всем протяжения была усеяна сгоревшими или подбитыми машинами, брошенными телегами, трупами людей, убитых лошадей».

Из воспоминаний старшего лейтенанта Сергея Архипова:

«…кольцо врага с каждым днем сужалось и, наконец, наступил финал этой трагедии. Волею судеб он оказался в этом кольце, центром которого стало село Оржица Полтавской области. Это большое село располагалось на одном берегу высоком и крутом. Другой берег реки того же названия что и село, был низменный и болотистый. Болота были губительны и непроходимые, особенно во время осенних дождей. Единственная дорога отсюда проходила по гребню широкой и длинной земляной дамбы, построенной как мост через непроходимые болота.

Немцы перекрыли эту дамбу, орудия и пулеметы противника держали дамбу под непрерывным огнем и она стала местом, где сложили голову многие и многие солдаты. Вся масса войск сдавленных петлей враждебного окружения бросилась сюда на дамбу, надеясь вырваться из кольца. Плотина на всем протяжении была усеяна трупами людей, разбитыми штабными машинами, перевернутыми телегами, убитыми лошадьми.

В течение многих дней и ночей все новые и новые отряды окруженных шли на прорыв по этой дороге смерти или пытались добраться к своим через топкие болота. Лишь немногим удалось вырваться из окружения, большинство солдат погибло под вражеским огнем, утонуло в глубокой трясине или попало в плен. На этой плотине, старший лейтенант Архипов вместе с остальными бойцами своей роты, оставшихся в живых, в составе отряда окруженных, участвовал в одном из ночных прорывов. Он смутно помнит, как это было, но в его памяти отразилось то, что они преодолели большую часть пути, когда заработала артиллерия противника. Дамба была хорошо пристреляна, поэтому первые же залпы накрыли их. Снаряды легли кучно – точно в цель. Архипова ослепила яркая вспышка близкого взрыва, он сразу же, как бы провалился в пустоту.

Очнулся он от того, что почувствовал довольно сильный толчок в бок под левое ребро. Медленно открыв глаза, Сергей увидел стоящего над ним огромного рыжего немца. Винтовка со штыком, которую тот держал наперевес, была направлена ему в грудь. Увидев, что Архипов, который лежал на спине, открыл глаза, немец еще раз ударил его под ребро, одновременно показывая винтовкой, что нужно вставать. Осознав, наконец, все, что происходит Архипов хотел выхватить пистолет, но рука плохо слушалась хозяина и только скользнула по кобуре. Это движение не ускользнул от внимательных глаз немецкого солдата и штык снова приблизился к груди Сергея. И снова кованый сапог немца ударил Архипова под ребро. Сделав нечеловеческое усилие, Сергей сел и обхватил руками голову, которая болела так, что казалось, вот-вот должна была расколоться на части. Солдат, видимо поняв, что этот офицер не представляет для него опасности, взял винтовку под мышку, а левой рукой резко поднял Архипова на ноги схватив за воротник его шинели.

Тело Сергея ныло, он стоял на плохо послушных ногах, чувствуя во рту вкус запекшейся крови. Близким разрывом снаряда его сильно контузило так, что изо рта и ушей шла кровь. Солдат вермахта тем временем поднял фуражку и нахлобучил ее на голову Сергею, после чего несильно подтолкнул его в спину. Архипов сделал два робких шага на негнущихся ногах, как бы раздумывая идти ему дальше или нет?

Немец, словно вспомнив что-то, догнал его, быстро расстегнул ремень и снял с Сергея портупею вместе с пистолетом. Вслед за этим он проворно обшарил карманы старшего лейтенанта, но не нашел там ничего подозрительного. Архипов даже не заметил, когда солдат вытащил его документы из кармана гимнастерки, так ловко он все это проделал. Толчок прикладом в спину заставил Сергея проделать несколько шагов на почти деревянных ногах. Вот так и подгонял его немец до тех пор, пока он не попал в группу таких же пленных. Последний толчок в спину был таким, что если бы не поймали его бывшие сослуживцы – упал бы он в придорожной пыли».

Окруженцы оборонялись с отчаянием обреченных. Остатки войск, пытаясь прорвать кольцо окружения в районе Оржицы, продолжали кровопролитные бои.

Вспоминает бывший начальник штаба 321-го озад лейтенант Рохманюк Михаил Дмитриевич, что:

«…22 сентября был последний день их пребывания в Оржице, последний день, когда их 321-й озад был еще военной частью. … Вот тогда он и отобрал ряд документов: список личного состава, журнал боевых потерь, журнал боевых действий. Завернул все это в противоипритную накидку, затем в кирзовую командирскую сумку, еще раз в накидку и в окопе, на краю Оржицкого болота, выкопали яму, куда и положили документы… Там были учтены потери уже в окружении, о которых они не могли известить родных, и их будут считать пропавшими без вести, а в журнале были пометки, где они похоронены…

…Когда они с С. Г. Дземешкевичем (командир 321-го озад – майор Дземешкевич Семен Григорьевич 1901 рождения) закопали бумаги, то сориентировались так: если визировать из церкви на островок, поросший большими деревьями, посреди болота, то на выступе будет их окоп. Вблизи других выступов над обрывом они не видели…

…В Оржице не сохранилось даже следов церкви, хотя это была массивная каменная постройка, а метры определять тогда было некогда, да еще и под огнем немцев со всех сторон. Но когда закапывали, то (они) с майором С. Дземешкевичем, чтобы запомнить, визуализировали положение окопа: церковь-окоп-роща, посреди болото. Окоп копали они легко, но закладка было небольшой, а, следовательно, это не был песок, а мягкая глина. Копали одной малой саперной лопатой и касками. Река от берега там очень далеко, было большое непроходимое болото. Берега были голые. Документы были зарыты на выступе обрыва. Из окопа видно только рощу. Церковь и тогда была без креста. Почва при рытье окопа был мягкой, податливой, какой то полу песчаной…

Если не церковь, то ее следы сохранились, а вот лесной остров на болоте за 40 лет мог и исчезнуть, но выступ на высоком крутом берегу он уверен, жив и здоров. Уверен, что в Оржице мало что добавилось к той длинной улице, из которой она состояла в 1941 году и хоть остатки церкви, да уцелели, а место то он до смерти не забудет…».

Бойцы сражались до последнего. Примером может служить подвиг сержанта Цибулина из роты связи. В критическую минуту в окружении, когда воинам некуда было деваться, он встал во весь рост и, подняв вверх пистолет, скомандовал: «Вперед! За Родину!». Бойцы пошли на врага в последний штурм. Сержант сразу же был скошен пулеметным огнем, а по атакующих гитлеровцы открыли ураганный огонь из минометов и артиллерии. Падали убитые и раненые, но воины упорно шли вперед…

Возможно, речь идет о сержанта Цибулине Михаиле Андреевиче, 1920 года рождения, пропавшем без вести в сентябре 1941 года.

Но и после этого часть села оставалась недосягаемой для немцев. На окраине Оржицы, у высокого берега, изрытого окопами и траншеями, продолжался бой. И когда немецкие разведчики донесли своему командованию, кто ведет этот бой, генералы не сразу поверили – слишком уж невероятным казалось донесение. Там, в окопах над рекой, залегли те советские бойцы и командиры, которые физически не могли пойти вместе со своими товарищами – люди тяжелораненные или раненые в ноги.

Одни из них уже не могли передвигаться и только стреляли, лежа на месте. Другие еще были в состоянии ползать и под прикрытием огня товарищей иногда пробирались ползком к окраинным улицам села, где стояли брошенные обозные телеги, нагруженные патронами, так же ползком возвращались назад, таща за собой тяжелые патронные ящики или куски мяса, отрезанные от туш убитых лошадей.

Здесь, на этой выгодной позиции, можно было продержаться долго, и раненые приняли молчаливое решение дорого продать свою жизнь и погибнуть в бою, но не сдаться в плен. Обреченные на смерть, истекая кровью, обмотанные грязными бинтами, из последних сил сжимая в руках приклад винтовки или рукояти пулемета, лежа под бесконечным осенним дождем на раскисшей земле, в залитых водой окопах, эти люди уже спокойно смотрели навстречу своей неизбежной судьбе и пытались не поддаваться унынию. Они даже смеялись и шутили. Они окрестили свою высокую удобную позицию «галеркой», а противоположный низкий берег – «партером», и, как только на этом «партере» или со стороны села (Онишки) показывались зеленые цепи атакующих немцев, меткий огонь раненых вычесывал ряды гитлеровцев и заставлял их снова залечь.