Охота на кристалл

– Дима…

– Я постараюсь, но ничего обещать не могу.

Тут со стороны дома до нас донеслись голоса семьи жениха, и, судя по всему, там тоже шла серьезная полемика. Антонина Павловна пыталась настоять на своем, но все разбивалось о категоричный тон Лариона. Мы все четверо застыли в саду, прислушиваясь к баталии Красавиных. Мой нареченный пресекал любые вмешательства в его планы.

– Будет так, как я сказал, мама! Хватит! Ты ничего не добьешься.

– Хм, – прервал молчание Дмитрий Константинович. – Кажется, жених действительно увлечен Мариной. Будем играть на этом.

– Полагаю, нам присутствовать необязательно, иначе может получиться некрасивая сцена, где женщины разойдутся врагами, – задумчиво произнесла Софья Алексеевна. – Нам с девочками стоит отправиться домой, а ты поговори с Борисом Аркадьевичем и Ларионом отдельно. Так будет гораздо лучше.

– Ты права, – кивает граф Крылов.

Спустя некоторое время мы возвращаемся в гостиную и сразу же откланиваемся домой. Батюшка остается в гостях и обещает присоединиться позже, и мы любезно прощаемся с семьей жениха.

По дороге домой Заря не без иронии подкалывает меня:

– Как тебе свекровь? Впечатлена?

– Скорее мне её жаль, – искренне вздыхаю я, но не удерживаюсь от ехидства. – Бедняжке предстоит еще не одна баталия. И сын уже на другой стороне.

– Как, кстати, ты этого добилась? – спокойно спрашивает графиня, повернув голову ко мне. – Тем более за столь короткий срок? Еще недавно Ларион Борисович посещал наш дом исключительно с желанием ухаживать за Зарей, и вот уже не видит своего будущего без тебя? Да так жарко спорит с матушкой. Судя по её выражению лица, подобное – нонсенс в их доме.

Замираю, словно кролик перед удавом. Вопрос простой и логичный, но ответа у меня на него нет. Софья Алексеевна – взрослая опытная женщина, а не юная и местами наивная сестренка – тут надо расчитывать каждое слово.

– Сказала правду, – произношу я, как можно ровнее. – Что Заря влюблена в другого, а я тоже богатая и родовитая невеста. К тому же обладаю врожденной харизмой и магнетизмом. Предложила поспешить, пока это не заметили иные кавалеры. Я честна с ним, и жених находит подобное освежающим. В принципе, Лариону всё равно на ком жениться, почему бы не на самой загадочной девушке столицы? Да еще с таким приданным.

– Что ж, твоя тактика привела к отличным результатам, – успокаивается матушка, отворачиваясь к окну. – Но Антонина Павловна права – у нас еще много работы, а времени, судя по всему, нет вообще. Как бы не заподозрили, что ты уже носишь наследника Красавиных.

– Что? – в два голоса восклицаем мы с сестренкой.

– Столь поспешная свадьба не может вызвать иных сплетен, – смиренно вздыхает графиня.

Доезжаем домой и расходимся по комнатам. Софья Алексеевна удалилась вздремнуть, Заря засела за учебу, а я вновь вывожу свои каракули, раздумывая, как повлиять на события, если мужчины не договорятся. Что мне делать, если придется ждать еще год? Еще год?! Я тут и так маюсь от безделья, в основном. Мечусь, как хромой тигр в клетке! Ждать при условии, что Ларион всё же выживет в бою. Черт! А ведь там может всякое случиться!

Что мне делать, если он кони двинет?! Не к Ларскому же подаваться?! Я не смогу еще раз с ним так! Мне и с Ларионом тяжело. Не тогда, когда он рядом, а после. Когда я остаюсь одна и гляжу на себя в зеркало. В те мгновения мне так плохо, хоть волком вой. Я ругала себя за жестокость, за черствость и намеренное завлекание мужчины. Утешение, что жених получит много денег, мне не помогало. Но, такая стерва, как я, не способна поставить чьи-то интересы выше своих. Воскрешая в памяти беспомощное тело мамы на больничной койке, запихнуть благородство подальше уже легче. Едва меня начинают одолевать сомнения, повторяю фразу, брошенную Нинкой: "Это взрослая игра с большими ставками. Здесь утешительных призов нет!". Помогут ли мои душевные метания маме, если я сейчас вернусь с пустыми руками? Нет. Ведьма легко выпнет меня за дверь. Останется только рыдать в палате для безнадежных.

Ближе к вечеру Дмитрий Константинович не возвращается домой, но присылает записку, что его срочно вызвали во дворец. Они пришли к соглашению с Борисом Аркадьевичем, но детали он расскажет при личной беседе. Возвращается же батюшка слишком поздно, мы успели поесть без него. Разговоры за ужином наполнены любопытством, но ничего, кроме ожидания, нам не остается. Уже готовясь ко сну, слышу прибывшую карету и усталые шаги графа по лестнице. Очевидно, все детали мне поведают лишь утром.

Еще через часа два в нашем саду вновь шорох. Я успеваю подойти к окну, как там появляется Ларион.

– Ждала меня? – заговорщицки спрашивает жених, легко проскальзывая внутрь дома, и уже по-хозяйски располагается на кушетке.

– Конечно, ты же вчера обещал прийти, – хмыкаю, присаживаясь рядом. – Есть новости?

– Свадьба будет следующей весной, – поморщился мужчина, повернувшись ко мне всем корпусом и кладя локоть на подоконник. – Матушка отстояла сроки.

– Кажется, она не в восторге от меня, – с ироничным подозрением делюсь я впечатлениями об обеде.

– Глупости, мама просто слишком сильно любит меня и боится, что её авторитет в семье пошатнется, – отмахивается Ларион.

– Это станет моей проблемой? – серьезно спрашиваю я, закидывая ногу на ногу и привычно упирая локоть в подоконник.

– Нет, конечно, – удивился жених.

– Ну, смотри, – хмыкаю в ответ. – Если твоей маме захочется повоевать – я молчать не стану.

– Всё будет в порядке, вы подружитесь, – легко ответил Ларион, на что получил скептический взгляд. – Я угомоню её, не переживай.

– Есть такая поговорка: хочешь мира – готовься к войне, – с усмешкой отзываюсь я. – Учти: отсидеться в кустах у тебя не получится, но это потом. Скажи, о чем еще договорились.

– На нашей свадьбе ты получишь семейную реликвию, а также, в случае моей кончины в ближайшие десять весен – половину от своего приданного обратно, при условии, что не появится наследник рода. Граф Крылов коварен и очень печется о твоей судьбе.

– Это ожидаемо, – задумчиво киваю, судорожно планируя, что теперь мне делать?

Молиться, чтобы Ларион выжил, и ждать еще год? Внимательно гляжу на жениха и пытаюсь сложить пазл, как мне надо.

– Скажи мне, что ты доживешь до свадьбы, – тихо прошу я, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

– Со мной все будет хорошо, Марина, – нежно отвечает мужчина с теплотой во взгляде, касаясь моей косы, что лежит на левом плече.

– Если ты умрешь в бою, знай: я тебя не прощу и буду проклинать до конца жизни, – сурово сдвинув брови, обещаю я, заметив удивление в глаза Лариона.

– Теперь я точно не умру, – хохотнул жених, вдруг пересаживая меня на свои колени и деликатно обнимая за талию.

Я сегодня опять в ночной непрозрачной сорочке, а-ля марлевый мешок с тесемками под горлом, и в запашном халате. Волосы заплетены в косу, а ноги – босые. Несмотря на пикантность ситуации – Ларион спокоен, и я просто сижу у него на коленях. Хмурюсь на него, рассчитывая стратегию: кто может сломить сопротивление Антонины Павловны?

– Значит, только твоя матушка против нашей скорой свадьбы? – коварно уточняю, обнимая жениха за шею и лаская подбородок.

– Она настаивает, что раньше никак не сможет подготовиться, – с сожалением выдает кисло мужчина, теснее прижимая меня к себе.

– А ты вытерпишь? – с улыбкой спрашиваю, чуть прищурившись. – Так долго?

– Придется, – хмыкает Ларион. – Или наш первенец появится на свет гораздо раньше срока, а уж этого графиня Красавина не переживет.

Значит, он намерен ждать год. Что ж, проверим границы твоего терпения.

– А я вытерплю? – сохраняя улыбку на лице, интересуюсь, чуть приподняв брови.

– О чем ты? – подозрительно уточнил жених, но в глазах уже зажегся понимающий огонек.

– Ну, ты вчера так целовал меня – я до утра уснуть не могла, – вздыхаю, опустив глазки.

Ага, я же о сексе типа ничего не знаю. Сейчас ты меня и просветишь. Теоретически. Сам только не сорвись раньше времени.

– А что так? – откашлявшись, со смешком, спрашивает мужчина и чуть сдвигает меня в сторонку от своего паха.

Видимо, кровь побежала туда, куда надо. Делаю максимально нейтральное лицо и начинаю персональную пытку для Лариона.

– Грудь болела, – вздыхаю я, немного повернувшись, чтобы было видно обсуждаемую часть тела. – Такой чувствительной стала, даже больно было. Что ты со мной сделал?

Судя по лицу жениха, ему уже не до смеха: он тщательно подбирал слова, тяжело дыша и не отрывая глаз от не самой симпатичной детали моего гардероба – ночной сорочки.

– Больно было? – сдвинув брови, уточнил жених.

– Угу, – задумчиво киваю, будто не вижу, как он протер свою свободно лежащую ладошку о штанину. Вспотел бедолага. – Соски в основном. Твердые такие стали.

Мужчина чуть откашливается и ерзает на кушетке. Пока я дальше продолжаю вести его к алтарю.

– Но это не основное неудобство, – озадаченно говорю я, будто вспоминая вчерашний вечер, а сама исподволь наблюдаю за Ларионом.

– Не основное? – как-то бестолково переспрашивает жених, сжимая мою талию крепче.

– Больше вопросов у меня возникло из-за… волны, – сообщаю я так, будто мы цветы обсуждаем. – Мне от неё было и холодно, и горячо одновременно.

– А что потом? – тихо спрашивает мужчина.

– Не скажу, – хмыкаю в ответ, отцепляя его ладонь от себя. – Ты забыл правило?

– Помню, – ворчливо кивнул Ларион, не пытаясь вновь меня схватить. – Смотреть – можно, трогать – нет.

Смотрит при этом до того пристально, будто сожрать хочет. Дышит немного рвано, но в руках себя держит.

– Но мне было… беспокойно до утра, – вздыхаю я, пересаживаясь на кушетку. – Так что ты со мной сделал? Это так всегда бывает?

– Это то, что бывает между мужем и женой, – откашлявшись громче, уже спокойнее вещает жених. – Нечто сокровенное и интимное. Что не должно выходить за пределы супружеской спальни.

Ах, так. Мысленно усмехаюсь. Ну, сейчас напомним кое-что.

– Только между мужем и женой? – приподняв брови, уточняю я и тут же нахмуриваюсь.

– Да, исключительно, – убедительно кивает Ларион, серьезно глядя на меня и еще немного ерзая на месте.

Медленно поднимаюсь и, обогнув длинные мужские ноги, встаю между ними, кладя руки на широкие плечи, закованные в черный камзол.

– Но ты говорил, что в каждом браке наступает такой момент, что супруги идут разными дорогами, – напоминаю я, глядя прямо ему в глаза. – Значит ли это, что я испытаю подобное и с другими мужчинами?

– Нет, – резко бросил жених, но не сделал попытки схватить меня.

– Нет? – насмешливо уточняю, налегая на него всем телом и обнимая за шею. – А зачем мне тогда любовник, если в постели мужа я буду гореть огнем?

– У тебя не будет любовников, – проворчал Ларион, запрокидывая голову, когда я стала покрывать поцелуями его лицо.

– Ты сам сказал, что у всех они есть, – игриво шепчу, кусая его за мочку уха. – Я вынуждена согласиться на то, что ты предложил.

– Марина, я давно передумал насчет нашего бра…

– Т-ш-ш-ш, – быстро закрываю ему рот ладошкой. – Не порть мне игру. Мы же поспорили, что ты до свадьбы будешь желать только меня.

– Завтра же пришлю тебе проклятые алтыны, – проворчал жених, когда я стала целовать его шею. Немного засосов этому воину не повредят.

– Нет, – тихо смеюсь я, прекратив домогаться своего жениха. – Подожди хотя бы до конца зимы. Нам еще целую весну ждать. Я планирую хорошенько развлечься. А ты в это время мне всё обстоятельно объяснишь: что со мной происходит и как это унять.

– О, Великий, да я же с ума сойду, – распахнув глаза, ошеломленно произнес Ларион, тут же начав смеяться. – Пожалей меня, Марин.

– Хочешь узнать, как я вчера справилась с волной? – коварно спрашиваю, вновь возвращаясь к поцелуям, заметив, как он зажмурился от удовольствия.

– Молчи, прошу, иначе наш первенец появится на свет раньше, чем мы окажемся перед жрецом, – простонал мужчина, но не делая попыток прекратить поцелуи.

– Как это примет твоя маман? – хохочу я, чуть откинувшись назад.

– Её хватит удар, – весело отвечает мне жених.

– Тогда стоит подтолкнуть графиню к правильному решению, – игриво шепчу я, коснувшись язычком раковины мужского уха. – Или я устану ждать.

– В каком смысле? – нахмурился Ларион, тут же открыв глаза, едва я выпрямилась и мы встретились взорами.

– Сейчас я хочу быть с тобой и только твоей, – вкрадчиво и томно говорю, лаская его макушку. – Вижу, что и ты пылаешь ко мне чувствами. Уж не знаю, какими именно, но мне очень нравится, когда ты смотришь так на меня и когда рядом. Надолго ли это? Ты говорил, что у людей проходят чувства.

– Марина…

– Так бывает, я спрашивала у матушки, – хмыкаю, не давая вставить слов возражения. – Она тоже сказала, что практически все со временем теряют интерес друг к другу, но меня сейчас страшит не это: я боюсь того момента, когда ты уйдешь на битву. Боюсь, что с тобой там что-то случится. Боюсь, что так и не станешь до конца моим, но отдаться до брака не могу. Это огорчит родителей. Больше всего мне бы не хотелось увидеть в их глазах разочарование. Если можно решить эту задачу – сделай это, прошу.

– Клянусь, – шепчет Ларион, нежно целуя меня.

В эту ночь я спела для него еще одну песню. В этот раз очаровываем жениха песней Марайи Керри "Without You". Судя по искрам в глазах – я слишком хороша в соблазнении мужиков. Провожаю гостя с тяжелым сердцем. Душа мечется в груди, да так, что мне натурально плохо. Улегшись на кровать, тупо смотрю в потолок и не могу унять грусть. Мне тяжело дышать да и мерзко от себя самой.

Проклятье! Проклятье! Проклятье! Ну почему нельзя найти иного способа добыть кристалл?!

Утром во всех столичных газетах разносится объявление о том, что две графские семьи решили объединиться посредством брака и принимают поздравления. Уж не знаю, какими методами, но Ларион добивается своего, и радостное событие сочетания нас в мужа и жену состоится в ближайшее время. Эту восхитительную новость жених приносит ночью, вместе с той, что ему надо отлучиться по службе.

– Когда ты уезжаешь? – спрашиваю я, сидя на коленях настойчивого мужчины.

– Рано утром, – отвечает Ларион, поглаживая меня по спине. – Не скучай. Тебе предстоит тяжелая работка: подготовить бракосочетание и пережить обморок маман.

– Ты сказал, что она не станет моей проблемой, – напомнила я, поморщившись.

– Пока она только наша с отцом, но часть и тебе достанется все равно, – хохотнул жених. – Без этого никак. Но я приеду и всё улажу.

– Полагаю, когда ты вернешься, она опять будет в обмороке, – ворчу, с прищуром глядя на мужчину. – Это в последний раз, когда ты оставляешь нас, столкнув лбами. Предупреждаю.

– Хорошо, – смеется Ларион, сгребая меня в объятья.

В эту ночь я всласть нацеловалась с ним. Заслужил, что уж сказать. Жених попросил спеть ему песен, чтобы вспоминать в разлуке, так что заливалась невеста настоящим соловьем.

На следующий день ближе к вечеру, когда все домочадцы собрались вместе, из императорского дворца прибыл гонец с официальным письмом. Сломав печать, Дмитрий Константинович тревожно прочел послание, а потом перечитал его, сдвинув брови. Увидев его замешательство, Софья Алексеевна подошла ближе и в тревоге спросила:

– Дима, что случилось?

Передав ей свиток, граф уставился на меня мрачным взглядом. Что-то мне это не понравилось совсем! Мы с Зарей взволнованно переглянулись, но так и остались на своих местах на диване. Сегодняшний вечер было решено провести в гостиной.

– Что?! – вскричала матушка, расширив глаза в изумлении. – Он не имеет права!

– Император как раз и имеет полное право, – бесцветно произносит огненноволосый мужчина, продолжая смотреть на меня.

– Что случилось? – не выдержав напряжения, спрашиваю я, подозревая, что это донесение о битве.

Черт, это совсем некстати! Когда у меня все силки расставлены и жертва готова с радостью в них упасть – война мне совершенно не нужна! Смотрю на Зарю и понимаю, что и она уже собралась с духом проводить Атеро на смертный бой. Мы схватились за руки, чтобы поддержать друг друга.

– Император разрывает твою помолвку с Красавиным и велит срочно провести брачный ритуал с князем Громовым.

ЧТО?!

Глава 47

Что я только что услышала?! Как?! Как такое возможно?! Нет-нет-нет!

– В каком это смысле? – переспрашивает Заря, очевидно, опешив не меньше моего.

– Я тоже в недоумении, – ошеломленно отвечает Софья Алексеевна, присаживаясь обратно на диван, где сидела еще минуту назад. – Да что там, у меня шок. Князь Громов?

Еще совсем недавно у меня все было прекрасно. Я выработала стратегию, расставила ловушку, заманила туда свою цель и уже потирала ручки в ожидании законной добычи, и что теперь?! От нервного перенапряжения и полной сумятицы в голове я не нашла ничего иного, как заржать. Кажется, у меня началась настоящая истерика. Я хохотала и хохотала, просто не в силах успокоиться. Слезы уже свободно лились по щекам, а все домочадцы сочувственно глядели на меня, не отрывая глаз.

Внезапно через открытые на веранду двери в гостиную ворвался настоящий рев. Он волной прокатился по дому, да так, что задрожали стекла в окнах. От неожиданности я заткнулась и в шоке обернулась лицом к саду.

– Что это было? – изумленно спрашиваю, сглотнув ком в горле.

– Очевидно, князь тоже получил императорский приказ, – сдержанно ответил Дмитрий Константинович, подойдя ближе к окнам.

Этот рык заставил меня похолодеть. Мать моя женщина, Громов же дракон! Тот самый, который плюется огнем и оборачивается в огромную ящерицу! Посмотреть на подобное, конечно, интересно, но готова ли нормальная адекватная баба на близкое знакомство с таким… индивидом? Одно дело – читать про такое романтические книжки, и совсем другое – реальная жизнь. Да нахер он мне сдался?! Тем более, без кристалла!!!

– Я… Мне надо побыть одной, – мямлю, поднимаясь на ноги, и с помощью Патрика добираюсь к себе.

Покидая гостиную, сложно было не обратить внимание на сочувствующие взгляды. Именно они и разозлили меня вконец. Оставшись в одиночестве, я от души раскидала свою армию плюшевых зайцев, но успокоения мне это не принесло, так что в дело быстро пошли расчески и банки с кремами, полетевшие в стену, и массажные масла – в открытое окно. Хотела еще заорать дурниной, но горло сжал спазм, так что обошлась шумным дыханием. Когда в комнату заглянула Заря, я изо всех сил душила и трясла самого крупного зайца, по совпадению оказавшегося подарком Лариона Борисовича.

– Мне зайти позже? – осторожно спросила сестренка, глядя, с каким кровожадным усердием я занимаюсь смертоубийством милого презента.

Отбросив бесполезное животное, без сил валюсь на постель и безразлично гляжу в потолок.

– Я закончила вымещать злость, – устало бормочу. – Можешь заходить – опасность миновала.

Девушка аккуратно огибает разбросанные мною по полу игрушки, усаживаясь на кушетку у окна.

– Я даже не знаю, что тут сказать, – произнесла Заря.

– Тогда ничего не говори, – мрачно советую я.

– Это не конец жизни, Марин, – все же успокаивает меня сестренка. – Я не знаю, для чего это сделал император, но, очевидно, что на то есть веская причина. Если даже князь Громов не знал о планах из дворца. Слышала же, как он отреагировал?

– Вся столица слышала, – бесцветно уточняю, продолжая пялиться в потолок.

– Он дракон, и это…

– Вот именно, – перебиваю, приподняв голову. – Нахрен ему я в невестах?! Для чего вообще всё это надо?

– Папа считает, что, возможно, для участия в битве, – тихо произносит Заря, опустив голову.

– Что?! Меня еще и на баррикады пошлют?! – изумленно таращусь я на сестру.

– Не знаю, – качает головой девушка. – Скорее всего, после прохождения ритуала он станет сильнее, и в этом дело.

– А чего же император себя не предложил для дела, а?! – рявкнула я, вновь откинувшись на спину. – Подкладывает меня под Громова.

– Александр вдовец, Марина, – тихо отвечает Заря. – Дракон не летает без пары.

– Но Сергей Григорьевич летает! – выпаливаю я, не подумав.

Тут же прикусываю язык и лихорадочно подыскиваю, как оправдать это знание.

– Мне Ларион рассказывал, – нахожусь с ответом, пока сестренка ничего не заподозрила.

– Мы не знаем всех деталей, – вздыхает девушка. – Мама в прострации, папа злится и пишет письмо Красавиным. Ты вот в истерике, а я не понимаю, куда податься и что делать.

Выдыхаю и считаю про себя до десяти. Раз, два, три… Едва мозги вновь приходят в норму, я приподнимаюсь на локтях и пристально смотрю на Зарю.

– А ведь договор о помолвке заключен между двумя семьями. Тебя, случайно, не заставят выйти замуж за Лариона вместо меня?

В этот момент дочь графа Крылова вдруг меняется в лице и застывает, будто громом пораженная.

– Не знаю, есть ли такая практика, – тут же добавляю, сведя брови. – Просто в газетах наши с Ларионом имена не упоминались, лишь титулы отцов.

– Я… Я… Мне надо поговорить с батюшкой! – запальчиво шепчет девушка и неуклюже поднимается на ноги.

По пути к выходу она пнула пару зайцев, не заметив преграды. Её шок окончательно отрезвил меня, и мозги заработали на полную.

Так-так-так! Что теперь делать-то? У меня сменилось место в оркестре, а пианистка ни сном, ни духом. Такое чувство, будто все играют Брамса, а я приперлась с нотами Баха и уже вдохновенно выдаю не то, что надо! Все это заметили и смотрят на меня, словно на дуру. Я и есть дура!

Но тут вспоминаю Лариона, и в душе распускается противный узелок. Мне не придется вести мужчину под венец и обещать любовь до гроба. Проникновенные взгляды жениха все больше бередили мою стервозную натуру, и совесть жгла кислотой. Теперь же с меня сняты все претензии – император издал приказ. Никто не виноват. И хорошего мужчину никто не обманет.

А что делать с Громовым?! Кристаллов у него примерно НОЛЬ. Ха-ха-ха!

Блять, я опять в начале игры! Да что ж ты будешь делать!

Сидя в комнате и дуясь словно мышь на крупу, ничего не узнаешь, так что медленно выползаю обратно в гостиную. Патрика нигде нет, поэтому решаюсь спуститься сама. Идея идиотская, ибо через три ступеньки ноги подкашиваются и я валюсь кубарем вниз, распластавшись в итоге звездой в холле. В этот момент взгляд натыкается на мужские лакированные туфли. Батюшка дома носит какие-то бархатные штиблеты, наподобие мокасин, а прислуга вряд ли так хорошо зарабатывает.

Медленно поднимаю взгляд и натыкаюсь на мрачную физиономию Сергея Григорьевича.

– Вы живы? – коротко спрашивает князь.

– К вашему сожалению, – кисло отвечаю я, не желая любезничать.

– Марина! – раздается взволнованный голос Дмитрия Константиновича издалека.

– Да всё в порядке, – отмахиваюсь и сильно морщусь, пытаясь подняться.

Вдруг меня подхватывают крепкие руки, и я буквально взлетаю вверх. Ух, не так резво – у меня голова же кружится.

– Куда вас отнести? – грохочет голос дракона.

– В батюшкин кабинет, – серьезно велю я, пока сам отец спешит на помощь.

– Может, в гостиную? – обеспокоенно спрашивает граф Крылов, осматривая свою незадачливую старшую дочуру. – У тебя ничего не болит? Позвать лекаря?

– За последнее время я так много раз падала, что уже привыкла, – недовольно ворчу, продолжая хмурится. – Хочу присутствовать при разговоре.

– Так не делается, – осторожно вставил Дмитрий Константинович.

– Я хочу знать, каким образом решается моя судьба, – твердо настаиваю, глядя прямо в глаза отцу.

– Хорошо, идемте, – сдался батюшка Зари.

Наша компания быстро достигла кабинета графа, где меня осторожно усадили в глубокое кресло. Только в этот момент я спокойно смогла взглянуть на нового жениха, будь он неладен. Мужчина присаживается напротив меня, пока отец занимает свое место за большим столом, облокотившись о его гладкую поверхность. Князь широк в плечах, высок и внушителен, будто воин в броне. В таком же огромном кресле, котором я тону, он едва помещается, хотя жирка не видно, только мышцы. Волосы короче, чем я помню. Сейчас они едва касаются плеч. Красив, но грубоватой мужской красотой. Взгляд прямой и твердый. В общем, хозяин жизни.

Что-то мне совсем перехотелось смотреть на него, и я отвожу взгляд на стену.

– Простите, что явился так поздно, но, как вы понимаете, дело не требует отлагательств, – произнес Сергей Григорьевич.

– Мы понимаем и рады, что вы готовы прийти к взаимному пониманию, – лаконично отзывается Дмитрий Константинович. – Что известно? Император объяснил вам суть своих мотивов?

– Вкратце, – проворчал гость, пока я мрачно гляжу на камин позади него. – Александру нужно преимущество в бою, и он считает, что дракон вполне способен перетянуть чашу весов в нужную сторону.