Охота на кристалл

– При условии, что она сможет помочь, – с зевком отзывается соседка.

"Ну, с цветом платья она точно справится", – соглашаюсь я, оставляя Катю в покое.

Девушке едва хватает сил умыться, переодеться в сорочку и упасть в постель. Следующие дни тратим время и силы для приведения рощи Великого в приличный вид, а перед сном понемногу пришиваем назад оторванное. Катя откровенно сомневается в моем фасоне, но своих идей у девушки нет. Она и так измучена работой, подготовкой к экзаменам и прочими тревогами. Плюс навалилось дело с рекомендательными письмами, которые получали все студенты выпускных курсов. Одаренный ботаник у магички был только один, так что Катя, изучив прошлые отчеты и проконсультировавшись с коллегами, составила студенту необходимое послание будущему работодателю.

В День почитания соседка проснулась в середине ночи. Наполненная каким-то необъяснимым ожиданием, она умылась и облачилась в белое. Я раньше думала, что это ночнушка такая, а оказалось – наряд для бдения. Тонкая летящая ткань, простой крой и подобие фаты, что укрывала волосы, не уложенные в прическу. Украшений девушка не стала надевать, да и не было их особо у Кати. Пара серег, подаренных папенькой, да простенькое колечко, купленное себе на ярмарке.

На завтрак все собрались очень рано, за окном была еще темень. Все одеты были похоже, даже юноши и преподаватели облачились в белые балахонистые сутаны. Говорили негромко, хотя обычно здесь стоял гвалт. Окинув взглядом своих подопечных, девушка убедилась, что все подобающе выглядят. Присмотревшись, Катя обратила внимание, что аристократки украшали себя драгоценностями, даже блеснули несколько тиар. Одной из модниц, внезапно, оказалась Евдокия Всеволодовна, которую соседка давно звала про себя "кичка", за неизменную прическу. Сегодня же волосы с проседью были распущены и увенчаны настоящей красотой – бриллиантовой диадемой. Пожилая женщина спокойно завтракала, строго оглядывая всех собравшихся, контролируя порядок в большой зале.

– Что вас смутило, дорогая? – любезно уточнила преподавательница этикета.

– Непривычно видеть вас в украшениях, – честно призналась Катя.

– Мой покойный батюшка был князем Беляевым, – с понимающей улыбкой отозвалась Евдокия Всеволодовна. – Сегодня он бы хотел увидеть свою дочь, а не педагога.

Обычно пожилая женщина не носила ничего, кроме золотых часиков на цепочке, и то чисто в утилитарных целях, но, видимо, благородное происхождение иногда прорывалось сквозь чопорный наряд.

Говорят, в этот день Великий слышит молитвы, а грань между мирами истончается настолько, что можно послать свои помыслы тем, кто безвременно покинул нас. Ведя студенток к месту почитания, Катя собиралась впервые обратиться к отцу и по традиции – к матери, которую никогда не знала. Она просила защиты и покровительства, а также мудрости.

Перед входом в рощу всем желающим раздавали цветы, которые моя соседка выращивала последнюю десятину. Среди толпы были не только студенты и преподаватели, но и служащие замка, ибо в такой день все были равны. Мельком она увидела и ректора с Ириной Николаевной, уже ожидавших всех в роще. Выстроившись полукругом перед статуей Великого, мы наблюдали за медленным рассветом. Джесс, облаченная в белое, произнесла восхваляющую бога речь и зажгла ритуальный огонь. У каждого появилось время обратиться к покровителю или же ушедшим предкам.

Я же попросила милости для своей мамы. А о ком мне еще радеть? Она единственная родная душа для меня. "Пусть она продержится до моего возвращения. Пусть у меня всё получится. Пусть ведьма выполнит обещание! Пусть никто от этого не пострадает!"

Едва я успеваю произнести последние слова, как лица Кати касаются лучи солнца, согревая своим теплом. Девушка считает, что это хороший знак, так как она тоже едва успевает мысленно закончить свою речь. После все возложили цветы к статуе Великого и стали расходиться из рощи, а кто-то остался, чтобы прогуляться по очищенной площадке. По периметру тут располагались скамейки, уже отмытые персоналом замка.

Возвращаемся в спальню, чтобы переодеться и отдохнуть. Я уговариваю соседку, что ей нужны силы для себя. Девушка послушалась меня и с удовольствием поспала почти до обеда, пока обдумываю детали будущего наряда. А чем еще заняться? После пробуждения Катюха полна сил и желания продолжить работу над платьем, но, обсудив насущные вопросы, она соглашается со мной и идет на аудиенцию к главной магичке Университета.

Баронесса Ларская свой выходной предпочитала проводить в небольшом саду, который изысканно благоухал в это время года. Моя соседка никогда не была здесь, но чувствовалось, что за участком ухаживали с любовью. Роскошная зелень под ногами мягко поглощала звуки, а кусты с цветущими бутонами радовали глаз.

– Ирина Николаевна, вы не заняты? – осторожно поинтересовалась девушка, заметив магичку на скамейке с книгой в руках.

– Екатерина Львовна? – удивилась женщина, отложив талмуд. – Проходите, пожалуйста. Что-то произошло?

– О! Нет, по работе все идет по плану, – тут же стушевалась Катя, не зная, как произнести свою просьбу вслух. – Я пришла по другой причине.

– Слушаю, – спокойно отозвалась Ирина Николаевна, пригласив взмахом руки присесть рядом с собой.

Усевшись на каменную скамью, нагретую солнцем, соседка вновь почувствовала смущение. Эта женщина много сделала для неё, а она спала с её мужем.

– Говорите свободно, – лаконично предложила магичка, чуть склонив голову набок.

– У меня проблема с нарядом на Летний бал, – начала Катя. – Он оказался совсем неподходящим, и я его решила переделать.

Судя по приподнятым бровям, Ирина Николаевна не ожидала обсуждения такой темы.

– Я справлюсь со всем, кроме цвета, – закончила девушка, поняв, что возможно совершила ошибку, придя сюда. – Не могли бы вы мне с этим помочь?

– А как получилось так, что вы приобрели платье, которое требует столь масштабных изменений? – уклончиво уточнила преподавательница магии, продолжая недоумевать от просьбы.

– Мне его подарили, – тихо ответила Катя, решив не добавлять "ваш муж".

В этот момент выражение лица женщины заметно изменилось на заинтересованное. Она поняла. Даже я это почувствовала из глубины Катиной души.

– Что ж, я, безусловно, хочу взглянуть на этот наряд, – задумчиво ответила Ирина Николаевна.

– Ну, прямо сейчас он еще не готов, – взволнованно защебетала девушка. – Мне необходима еще пара дней на доработку.

– Как будете готовы – сообщите, я посмотрю, что можно сделать, – ровно произнесла женщина, пристально глядя на Катю.

Очевидно, что с семейством Ларских у Кати в последнее время что-то не ладилось, ибо к себе девушка буквально летела, кляня меня за идею явиться к жене ректора за помощью.

Ну, как бы, да. Перебор.

Черт!

Глава 25

Аудиенция у главной магички Университета оставила странное впечатление. Открытой злобы Катя не почувствовала, скорее Ирина Николаевна оказалась удивлена и… заинтригована. Пока мы с соседкой шагали к себе в апартаменты, впереди замаячила фигура ректора. Убеждаю девушку присесть на небольшую лавочку в ближайшем скверике, откуда прекрасно просматривался коридор с нашей дверью.

Вообще, магическая твердыня была наполнена подобными зелеными зонами. Это, несомненно, радовало глаз и предлагало массу мест для уютного отдыха и приватной беседы, но создавало Кате настоящую головную боль. Едва она решала, что уже закончила с одной частью замка, как тут же, буквально за углом, обнаруживала заросший участок. Так, в заботах о растениях, девушка стала проводить больше времени, хотя поначалу пропадала в библиотеке. Найдя подробные планы Бэллы Владимировны с её конспектами по лечебным травам и практически всей флоре, Катя решила проблему с занятиями, что освободило её для прочих дел. Плюс владение магией значительно ускоряло пополнение запасов с настойками для других нужд Университета. Девушка обнаружила, что Анастасия Захаровна буквально истребляла средство для залечивания мелких ран, его же облюбовал и Евгений Анатольевич, у которого недавно появились новые лошади, повадившиеся кусать студентов, а Игнат Борисович постоянно использовал настойки для общего укрепления организма, ибо строевая подготовка истощала не столько молодежь, сколько пожилого преподавателя. Павел Петрович тоже был пару раз пойман прямо в кладовой за питьем похожих снадобий, что в силу возраста понятно. В целом, Катя частенько ловила одобрительные взгляды коллег, что однозначно радовало соседку.

В данный момент она уселась на каменную лавочку и, откинувшись на спинку, наслаждалась редким отдыхом и лучами летнего солнышка. Спустя полчаса Ларский недовольно шагал по коридору обратно, очевидно, не дождавшись появления любовницы. Понаблюдав немного за мрачным магом, девушка гадала, какое именно свидание ей выпадет в ближайшем будущем.

– Добрый день, Матвей Михайлович, – с усмешкой произнесла Катя, решив, что прятаться совсем уж не красиво. В конце концов у них сделка.

Мужчина тут же замер на ходу и уставился на мою соседку. Сощурившись, ректор оглядел её и расслабленную позу, а также одинокий скверик.

– Добрый, – медленно отозвался Ларский. – Я ожидал…

– Что я буду сидеть взаперти и ждать твоего появления? – хмыкнула Катя, почувствовав странный бунт в душе.

Я молчу, ибо соседка достаточно уверенно чувствует себя и без моих наставлений. Хочется лишь, чтобы она поделилась с ним ситуацией с Роуэнсом. Сколько бы мы ни обсуждали с ней эту проблему – Катя стоит на своем. Пока я флегматично наслаждаюсь теплом солнечного денька, парочка негромко беседует, как вдруг маг протягивает нам небольшой куб с девятью петельками на одной из граней.

– Что это? – удивленно уточняет девушка, заинтересованно разглядывая подношение.

– То, что ты просила, – ровно отвечает ректор, продолжая держать устройство в руках.

Я подаюсь всем существом к подарку, и Катя забирает предмет, осторожно осматривая его со всех сторон.

– Как оно работает? – с восхищением спрашивает девушка, до конца не понимая принцип действия плеера.

– Чтобы записать звук музыки, или что ты еще хочешь, – начал терпеливо объяснять мужчина, потянув за одну из девяти петелек. За ней поднялась трубочка с высеченными линиями и узорами, тут же вспыхнувшими ярко-желтым светом. – Поверни вот так, и все, что будет произнесено или сыграно вокруг, – запомнится. Как только цвет сменится на голубой – запас исчерпан. Для другой мелодии используй следующую ячейку. Всего получилось девять цилиндров. Если захочешь изменить содержимое, проверни его до тех пор, пока он снова не станет желтым, и играй новую мелодию до голубого цвета. Все понятно?

– О! – воскликнула больше я, чем соседка, и со счастливой улыбкой взглянула на дарителя. – Огромное спасибо! Мне и не верилось, что такое возможно осуществить.

Пока Катя продолжает лучиться моими благодарными эмоциями, выражение лица Ларского незаметно изменяется. Будто ему в новинку такие искренние улыбки и вообще ситуация. Катя с любопытством выдвигает цилиндр и вдруг в тишине сквера раздается повтор нашего разговора, где Матвей инструктирует нас – как пользоваться магическим плеером. Соседка изумленно засмеялась, поняв, как устройство функционирует.

– Что ж, – с видимым сожалением произносит маг. – Запас моего времени уже исчерпан, и я вынужден откланяться.

– Кстати, – спокойно произнесла Катя. – Большое спасибо за платье.

– Рад, что оно тебе пришлось по вкусу, – быстро отозвался Ларский, тут же направившись к каменному коридору и прочь из скверика.

На следующий день начались первые экзамены и в замке наступила суета, постепенно охватывающая студентов всех курсов. Старшие хотели казаться перед младшими спокойными и пофигистичными, но и у них проскальзывало нервное напряжение.

Дела с платьем продвигалось успешнее: под моим руководством Катя пришивала нужные куски назад, пока я раздумывала над дополнительными украшениями. Так как ювелирных изысков девушка не имела, пришлось решить этот вопрос на наряде. Кружева начинались на правом плече и по косой через талию спускались к левому бедру, щедро открытому в разрезе. Сверкнем коленом, авось и не заметят отсутствия бриллиантов.

Ближе к выходному в каморке с проектом оказалась гостья, заинтересованно разглядывающая платье.

– Ирина Николаевна? – удивленно произнесла Катюшка, застывая на пороге.

– У меня сегодня есть немного свободного времени, – отрешенно ответила магичка, не оборачиваясь к нам.

– О-у, – растерянно отозвалась Катя, вдруг оробев, но закрывая за собой дверь и проходя внутрь. – Я… я рада, что вы согласились помочь.

– Фасон вашего наряда… весьма необычен, – чуть приподняв брови, прокомментировала гостья. – Вы уверены в нем?

Катя от этих слов тушуется, так что мне приходится выйти немного вперед и ответить.

– Безусловно. Оно великолепно. Да и не пристало мне изображать скромницу.

В этот момент Ирина Николаевна обернулась к нам и понимающе усмехнувшись.

– Розовый цвет могу усилить до красного, – деловито произнесла магичка, кивнув на платье. – А кружево из белого – в любой по вашему выбору.

– Я надеялась на зеленый, – с сомнением отозвалась Катя.

– Цвет уже заложен в ткани, – вздохнула гостья. – Я могу усилить его или ослабить, но не поменять совсем, а вот белый не имеет пигмента, так что тут сложностей не будет. К тому же я боюсь испортить ваш шедевр, если начну слишком серьезные вмешательства. Платье и правда великолепное…

Во время своей речи Ирина Николаевна вновь вернулась к рассмотрению наряда, разглядывая детали.

– Вы уже носили подобные раньше? – задала она очередной вопрос.

– Не я…

Магичка бросает на нас с Катей быстрый взгляд и понимающе прищуривается.

– Так вы… нашли общий язык? – осторожно уточняет гостья.

– В целом, да, но не без… шероховатостей, – уклончиво отвечает соседка. – У неё характер не самый покладистый.

Услышанное заставляет меня возмущенно напрячься. Я сейчас напоминаю кошку из мема про недостатки, когда пушистая нахалка о подобном в себе и не подозревала. "Не самый покладистый характер?! Я что – лошадь?!"

– Я больше бы удивилась, соглашайся она с тобой во всем, – вдруг хмыкнула Ирина Николаевна, на мгновение явив яркую улыбку. – Это более подозрительно.

– Порой наши споры больше походят на настоящие баталии, – с некоторым сожалением признается Катя, и я чувствую тяжесть этих слов. Да, со мной, пожалуй, непросто, но разве я действую во вред?

– Представляю, – лаконично отозвалась магичка, вновь возвращаясь взглядом к платью. – И все же, вы уверены в своем выборе? Наряд очень… смел.

– Стоит переживать, если кто-то догадается, что у меня есть ноги? – хмыкнула скорее я, чем соседка. – Или же их поразит тот факт, что их две?

В ответ баронесса Ларская весело рассмеялась, покачав головой. Успокоившись, она пристально взглянула на нас с Катей и задумчиво произнесла:

– Надо полагать, что мир, откуда прибыла ваша дерзкая особа, весьма интересен, раз столь вольный дух смог вырасти и не сломаться о жизненные трудности.

– Она редко рассказывает что-то, – вдруг ответила соседка. – Пару раз я слышала музыку, дивную и… потрясающую, но в основном меня ругают и поучают. Марина не такая, как я, она резче, порывистей и, чего уж скрывать, свободнее в суждениях. Я не знаю, откуда она родом, но, очевидно, там женщин не подавляют, не закрывают в рамках и правилах. Подобный наряд, по её словам, вполне приличен и даже "старомоден".

– Хм… Значит, Марина, – заметила Ирина Николаевна. – Боюсь представить, что же модно на их балах. А ты уверена, что девушка не обладает силой? В нашем мире мы тоже свободнее, чем остальные.

– Нет, – уверенно покачала головой Катя. – Её очень сильно удивила магия.

– Что ж… Если ты согласна с этим платьем, то давай приступим, – с бодрым вздохом произнесла магичка. – Красный устраивает?

– Да, но пусть будет ближе к винному, – успеваю я вставить свои пять копеек, пока в недоумении слушала разговоры о себе. – А кружева – золотыми.

– Хм… – со значением хмыкнула женщина и взмахнула правой рукой, проведя вдоль наряда от горловины к низу.

Платье, словно в компьютерной программе для художников, мягко сменило цвет, становясь насыщенным. Золотые кружева благородно украшали плечо, задевая лиф и, проходя через талию, устремлялись к подолу, через внешний край выреза. Сборка на бедре приподнимала ткань, создавая кокетливые складки.

– Ох! Я, если честно, сомневалась, – взволнованно призналась Катя, расширившимися глазами осматривая новый вид наряда. – А теперь не терпится его надеть.

– И правда, получилось замечательно, – одобрительно закивала Ирина Николаевна. – Новый цвет придает платью солидности.

Соседка в восторге рассматривает получившийся результат и не верит, что сшила его сама. Каждая строчка здесь сделана её руками, но наивный цвет уничтожал все надежды, и порой девушке идея с переделкой представлялась провальной.

– Наверное, и я бы не отказалась от столь смелого фасона, – вдруг прозвучало рядом с нами. Улыбка баронессы Ларской говорила о том, что она действительно это произнесла.

– А я успею? – в панике отозвалась Катя. – Чтобы соорудить это – мне понадобилось почти полторы десятины.

– Но теперь у вас есть отличный помощник, – чуть сощурившись, парировала магичка. – Вам достаточно детально представить наряд в голове, а я смогу преобразовать своё платье в новое.

– Оу, – тут же осеклась соседка. – Тогда я, конечно, согласна.

"А со мной никто договариваться не будет?", – встреваю уже я в этот милый сговор, в котором мне предстоит стать модельером.

"Что ты имеешь в виду?!", – удивляется Катя, продолжая улыбаться начальству. – "Ирина Николаевна и так очень помогла нам! Это ответная услуга!"

"Помогла – тебе, не мне!", – уточняю я без зазрения совести. – "Ты в этот раз даже не будешь иголкой махать!"

"Что ты хочешь?", – успевает спросить соседка, как нас тут же прерывают.

– Все в порядке?

– Эмм… Не совсем, – смущенно сознается Катя.

– А в чем проблема? – скептично уточняет Ирина Николаевна.

– Марина говорит, что всю работу будет делать она, но ничего за это не получит, – почти сгорая от стыда, произнесла моя соседка, и я действительно чувствую, как жар заливает её щеки, вместе с шеей.

В этот момент лицо магички незаметно изменяется. С него пропадает веселая дружелюбность и появляется тень стервозности. Идеальная правая бровь медленно ползет вверх, и мы с соседкой прямо-таки видим на её лице вопрос "А не охуела ли ты часом?" Клянусь, именно этими словами!

– И чего же хочет душа, заключенная в чужом теле? – насмешливо уточняет баронесса, с каждым мгновением становясь все более строгой.

– М-музыки, – сипит Катя, пока я замираю от неловкости.

– Чего? – переспрашивает магичка, моргнув от недоумения.

– Она хочет, чтобы вы помогли ей записать музыку, – не особо внятно произнесла соседка, стушевавшись вконец.

– На бумагу? – еще более растерянно уточняет Ирина Николаевна, окончательно утратив строгий вид.

– Не совсем, – почти мямлит девушка. – Матвей Михайлович создал артефакт, способный записывать звуки. Мы ведь могли бы воспроизвести музыку из головы… как увидеть платье… а устройство запишет её.

Вдруг взгляд гостьи вновь меняется и становится задумчивым, даже голова магички склоняется набок, пока нас с соседкой продолжают рассматривать.

– Барон весьма щедр на подарки вам, не так ли? – по итогу задает она спокойный вопрос.

Мы с Катей обе желаем провалиться сквозь пол. Прям в подземелье к преступникам. Ну, я хотя бы не сплю с ним. Сделка была заключена до моего появления, да и вообще… А-а-а, да какая разница? Я тоже участвую в этом треугольнике или квадрате.

– Не особо, – отвечаю я, ибо Катя замерла статуей и словно потеряла голос. – С платьем он меня удивил, а артефакт я попросила без особой надежды.

– Что ж… Сколько вам понадобится времени на обдумывание фасона? – ровно поинтересовалась Ирина Николаевна, будто мы не обсуждаем наш роман с её мужем.

– К следующему выходному буду готова, – выдыхаю я, пока соседка способна лишь стоять прямо и моргать.

– Жду вас у себя после обеда, – кивнула женщина, плавно направившись к выходу. На пороге она остановилась и, хмыкнув, добавила. – И захватите артефакт. Не пропадать же добру.

Мы с Катей валимся на ближайший стул и без сил роняем лицо в ладони. Что это было?! Как будто её не особо задевает общение с любовницей мужа, но и пару жутких мгновений соседка пережила. Что вообще происходит? Она настолько смирилась с блядством Ларского?! Это даже страшно.

– Почему? – судорожно спрашивает девушка, явно заметив мои рассуждения.

"У каждой женщины есть гордость. А когда твой муж открыто гуляет и считает нормальным подобным унижать супругу – это не может не отражаться на самооценке", – пространно отвечаю я, не зная, как выразить сумбур своих мыслей.

– Мне кажется, с этим у Ирины Николаевны все хорошо, – с явным скепсисом высказывается Катя, и я полностью с ней согласна.

"Значит, есть что-то ещё", – вздыхаю я, пожимая плечами. – "По сути, мы знаем, что они женаты, и всё. Ну, и что Ларский – блядун".

Мой последний комментарий заставляет Катю еще больше пасть духом, отчего девушка мучительно стонет, продолжая скрывать лицо в ладонях. Бедняга успела влюбиться по уши в мрачного мужика. Я все равно величаю его "мутным типом", но на силу чувств это не влияет, скорее она из протеста пылает к нему еще больше. Ей-богу, как дитя! Хотя, чего удивляться, Катя выросла в усадьбе отца не служанкой и не госпожой. Откуда ей взять житейский опыт крестьянских девиц с их мудрыми родителями, да и особых наставлений от единственного родителя она не получала. Любящей, хлопочущей матушки, которая бы пеклась о её благе, у неё не имеется. Меж двух огней – ни там, ни здесь не своя. И вот первое испытание – самостоятельная взрослая жизнь, где мутный типок предлагает секс в обмен на крышу над головой и еду. А! Еще и работа до седьмого пота. По сути, Ларский – первый и единственный мужчина, обративший внимание на Катюшку. Если бы она трезвее смотрела на их сделку и не ждала чувств с противоположной стороны, я, пожалуй, была бы спокойнее, а так – выслушивать её розовые мечты – весьма утомительно.

Остаток выходного соседка собиралась провести, валяясь на солнышке с книгой в уединенном сквере. Экзамены заставляют студентов быстро перемещаться из своих комнат к библиотеке и обратно, так что немного праздности уставшему преподавателю ботаники не повредит. Но появление ректора изменило планы. Мужчина был молчалив и тороплив, что разочаровало Катю. Девушка считала, что между ними вот-вот все будет прекрасно, но Матвей Михайлович, видимо, вообще думал в другую сторону. Обилие магии позволило соседке получить удовольствие, но после ухода мага она грустила и не могла собраться с мыслями. Солнце уже не радовало, а настроение вновь упало к полу: словно яркий шар, оно разбилось вдребезги.

– За что он так со мной? – вздыхает Катя, глядя в окно на темнеющее небо.

"Ты тут ни при чем, – успокаиваю я соседку. – Просто он занят делами и его никто не интересует".

– Я ведь не враг ему, а будто провинилась в чем-то, – продолжает девушка, в сотый раз нажимая на одни и те же кнопки в своем мозгу.

"Хочешь честно? – собравшись с духом, произношу я, порядком устав от всей этой чехарды и, дождавшись утвердительного кивка, продолжаю. – Ты – любовница. Удел всех женщин этой роли – ждать, когда мужик изъявит желание заскочить к ним на огонек. Они ждут любой ласки, малейшего намека на симпатию и убеждают себя, что небезразличны любимому. Твоя жизнь зависит от его графика, его желаний и времени, которое он готов уделять. Тебе еще повезло, что у него странные отношения с супругой, а представь, если бы они при всех были любящей парой? Ты бы сгорала тут от ревности и непонимания. Вопросов в твоей головке скопилось бы еще больше. Я бы от бутылки тебя вообще не оторвала!"

Последний эпитет был лишним, так как Катя уже давно не прикладывается к фляжке, еще с нашего памятного разговора о дурном влиянии алкоголя на контроль сознания. Почему я так жестока к соседке – сама не знаю. Может, меня достало её нытьё, а может я просто сука. Тут скорее все навалилось, ведь я, по сути, топчусь на месте. И до кристалла мне, как до луны пешком. Время здесь течет по-разному: то весело, то нудно, то скучно, то дни летят яркой полосой.

Что со мной-то? Я словно варюсь в супе из чужих проблем и порядком от этого устала. Хочу на свои репетиции, хочу чувствовать клавиши под пальцами, хочу услышать музыку и пройтись по земле своими ногами. Я застряла, и мне уже тошно тут.

– Ты – злая, – бурчит Катя, отрывая меня от своих печалей. В голосе нет прежней обиды, скорее констатация факта.

"А ты – наивная, – хмыкаю в ответ. – Еще неизвестно, что хуже!"