Затерянный в реальности

Она бросила тоскливый взгляд в окно.

– Как говорила Мэрлин Монро – «красивые женщины редко бывают одни, но часто бывают одиноки».

В этот момент лучи солнца упали на диск и он заиграл множеством бликов – не яркими, но достаточными, чтобы бросить голубоватый отсвет на их лица. Лика вздрогнула, а Максим почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

– Интересно, – прошептала она, глядя на артефакт. – Он словно реагирует… на эмоции.

Ее глаза встретились с глазами Максима.

– Как думаешь, мы случайно встретились?

Где-то на заднем фоне упала чашка, раздался звон разбитой посуды, но ни один из них даже не повернул голову.

Максим медленно провёл пальцем по краю диска, ощущая едва заметное тепло.

– Мне кажется всё это не похоже на обычное совпадение. Этот диск… будто помогает мне говорить с тобой так, как я никогда не смог бы без него. Если бы ты вчера просто прошла мимо, я бы в лучшем случае просто украдкой посмотрел вслед.

Лика приподняла бровь и неожиданно рассмеялась – звонко, искренне. – Боже, это так странно слышать… Потому что я точно такая же.

Она опустила голос до шёпота, будто признаваясь в чём-то постыдном.

– Я вообще никогда первой не заговариваю с парнями. Даже если очень интересно. Это против всех моих правил. Но сегодня… Сегодня я будто забыла обо всех этих глупых установках.

Её пальцы непроизвольно коснулись диска, словно он притягивал ее.

– И я до сих пор не понимаю, что это было. Как будто кто-то просто стёр все мои барьеры.

В этот момент в лучах солнца символы на диске словно заиграли новым светом, отбрасывая причудливые тени.

Максим почувствовал лёгкий электрический разряд, проходящий по кончикам пальцев, но не отдернул руку.

– Ты чувствуешь это? – прошептал он.

Лика кивнула, её глаза расширились.

– Словно он… реагирует на нас.

Тишина вокруг стала плотнее, звуки кафе отдалились, превратившись в глухой фон. Максим вдруг осознал, что видит в ней не просто интересную симпатичную девушку, а нечто знакомое и родное, что-то, что всегда было частью него, а сейчас просто пробудилось.

Идиллию момента внезапно разорвал назойливый звонок телефона. Максим нахмурился, увидев на экране имя «Димка». Неохотно поднеся трубку к уху, он услышал встревоженный шепот:

– Макс, ты где?! Тебя Смирнов по всему офису ищет! Уже полчетвертого, ты что, забыл, что у нас совещание?!

Максим резко взглянул на часы – действительно, обеденный перерыв закончился больше часа назад, но время с Ликой пролетело как одно мгновение.

– Чёрт… – прошептал он, затем, не раздумывая, схватил Лику за руку. – Мне срочно нужно бежать. Но завтра. Здесь же. В это же время.

Она улыбнулась и кивнула:

– Обещаю.

Максим выскочил из кафе, едва не опрокинув стул.

Он проскользнул в офис, стараясь не привлекать внимания, но Димка тут же заметил его.

– Ты где пропадал?! – произнес он, понизив голос. – Я прикрыл тебя, сказал Смирнову, что ты в архиве сверяешь данные. Но он уже нервничает.

– Спасибо бро, – Максим хлопнул его по плечу. – Обязательно отблагодарю.

Собравшись с духом, он направился в кабинет начальника.

Смирнов сидел за столом, лицо его было хмурым.

– Калинин, где вы были?! Мне пришлось полчаса вас искать!

Максим сделал вид, что слегка смущён:

– Извините, Иван Петрович. Я хотел поднять архивные показатели, чтобы перепроверить данные перед тем, как подписывать отчёт. У нас же были расхождения в прошлом квартале из-за ошибок смежных отделов…

Брови начальника поползли вверх. Он явно не ожидал такой инициативы.

– Вы… сами решили это проверить?

– Ну конечно, – Максим слегка развёл руками. – Лучше перестраховаться, чем потом огребать от генерального.

Лицо Смирнова смягчилось, и в глазах появилось что-то похожее на уважение.

– Хм… Похвально. Впрочем, я уже разобрался с тем вопросом, по которому искал вас. Но раз уж вы так ответственно подходите к работе… – он задумался на секунду, затем ткнул пальцем в стол. – Отныне все важные документы, которые идут на мое подписание, будут сначала проходить через вас. И, кстати… – он достал папку с документами, – я решил назначить вас своим заместителем.

Максим едва не поперхнулся.

– Серьёзно?

– Вы заслужили.

Выйдя из кабинета, Максим застыл в коридоре, пытаясь осознать, что только что произошло.

«Неужели это тоже влияние диска?»

Он сунул руку в карман, нащупал металлическую поверхность.

«Или просто совпадение?»

– Да какая в конце концов разница – весело подумал он, главное – завтра он снова увидит Лику.

Максим опустился в кресло, ощущая странную легкость. К нему тут же подскочил Димка.

– Ну что, сильно влетело?

Максим сдержанно улыбнулся и, демонстративно поправив галстук, ответил с театральной важностью:

– Прошу обращаться ко мне с должным уважением, я теперь зам, – и он кивнул головой в сторону кабинета Смирнова.

Димка на секунду застыл, а затем его лицо расплылось в широкой улыбке.

– Да ты шутишь! Серьёзно?!

Не дожидаясь ответа, он развернулся и громко объявил:

– Ребят, у Смирнова наконец-то появился зам!

Офис взорвался шумом. Коллеги начали подходить с поздравлениями, кто-то уже намекал на «проставу».

Лера подошла ближе остальных, намеренно касаясь его плеча:

– Ну теперь-то ты точно меня пригласишь на ужин, заместитель начальника?

Максим аккуратно отстранился.

– Извини, Лер, но на меня сейчас столько навесили что похоже даже ночевать придется тут.

Его голос звучал мягко, но твердо – совсем не так, как раньше. Чтобы поскорее избавить себя от ее общества, он поднял руки привлекая к себе внимание.

– Народ, в пятницу собираемся в боулинге – отмечаем повышение!

Все одобрительно зашумели, и наконец оставили его в покое, занявшись своими делами. Когда офис вновь погрузился в режим суетливого муравейника, Максим разблокировал компьютер, открыл для видимости первый попавшийся отчет и достал телефон. Его пальцы быстро набрали в поиске: «Гиперборея». На этот раз он читал не украдкой, а с искренним интересом, периодически касаясь пальцами диска в кармане.

На экране мелькали статьи:

Затерянная северная цивилизация

Гиперборейские артефакты в русском фольклоре

Связь гиперборейских символов с современными технологиями

Особенно его зацепила фотография древнего артефакта – каменного куба с выгравированными символами, поразительно похожими на те, что были на его диске. Максим прошел по данной ссылке и стал бегло скользить по тексту. Ничего интересного. Статья оказалась фантазиями какого-то студента помешанного на эзотерике и не подкрепляющего свои измышлениями ни единым мало-мальски значимым научным обоснованием. Но среди многочисленных зарисовок его взгляд упал на картинку, явно выполненную с помощью компьютерной графики. На ней была изображена молодая девушка, облаченная в одежу напоминающую наряд индейцев северной Америки, но только более стильную и скроенную на современный манер. Этот персонаж имел поразительное сходство с Ликой. Максим резко откинул телефон, почувствовав, как по спине пробежали мурашки. Он посмотрел на часы – до завтрашней встречи оставалось 23 часа.

В суете охвативших переживаний он совершенно не заметил, как рабочий день подошёл к концу. Скорее механически, чем с искренним участием он попрощался с ребятами и поспешил на лестницу, дабы избежать в лифте очередной порции досужих разглагольствований на бытовые темы.

Новые откровения

Выйдя из офиса, он ощутил странную опустошенность. Повышение, которое еще пару часов назад казалось важным, теперь не вызывало ничего, кроме равнодушия. Пальцы машинально листали статьи на телефоне, пока он через вечерние толпы пробирался к метро.

«Гиперборея… северная прародина… Мифическая цивилизация с продвинутыми технологиями…» – он жадно поглощал информацию, но в голове все смешивалось в хаос. Чем больше он узнавал, тем меньше понимал.

«Как древняя земная цивилизация могла быть связана с его видениями космических кораблей, межгалактических битв, технологиями будущего?»

На платформе метро, глядя на мелькающие в темноте огни подходящего поезда, он вдруг осознал страшную мысль: а что если никакой связи нет? Что если его сон – просто бессмысленный набор образов, а сейчас он отчаянно цепляется за любую теорию, лишь бы оправдать свое странное влечение к Лике?

– Нет, это не случайность, – уверенно прошептал он и прикрыв веки, откинулся головой к стенке вагона.

Вечернее меню Максима состояло из вчерашнего фастфуда в пластиковом контейнере, разогретого в микроволновке и мерцающего экрана телевизора, где очередной эксперт с нарочито серьезным лицом вещал о неизбежном столкновении ядерных держав. Максим с удивлением ловил себя на полном равнодушии – эти апокалиптические прогнозы больше не вызывали в нем ни страха, ни даже интереса. Вместо этого он видел, как за кадром невидимые кукловоды дергают за ниточки, заставляя марионеток-ведущих разыгрывать один и тот же спектакль страха.

– Все это дымовая завеса, – пробормотал он, отодвигая полупустую коробку с едой.

Часы показывали девять вечера – необычно рано для отхода ко сну, но Максим вдруг ощутил острое желание ускорить время, перемотать эти часы ожидания.

Постель встретила приятной прохладой. Максим положил телефон на тумбочку и запустил шум океана с таймером на 30 минут. Закрыв глаза, он попытался сосредоточиться на равномерном дыхании, но почти тут же погрузился в сон.

Внезапно Максим вновь ощутил себя командором. Воздух космодрома «Гелиос-7», ещё вчера наполненный ровным гулом двигателей и деловыми переговорами, теперь выл от плазменных разрядов. Каждый взрыв вырывал куски металлического настила, швыряя их в толпу. Пламя лизало корпуса кораблей, оставляя после себя оплавленные скелеты техники. В этом аду пахло горелой изоляцией, расплавленным полимером и – жареным мясом.

– Взлёт! Чёрт возьми, немедленный взлёт! – голос в динамиках оборвался, превратившись в электронный визг.

Максим автоматически пригнулся, когда над головой со скрежетом пролетела часть развороченной башни управления. Его пальцы вцепились в обгоревшие скобы швартовочного узла. «Громовержец», его боевой крейсер, стоял неподалёку, но путь к нему преграждала груда искорёженного металла.

И тут он увидел её. Маленькая детская фигурка в бежевом костюмчике, золотистые волосы, слипшиеся от пыли и пота, женщина рядом – вернее, то, что от неё осталось, но по-прежнему прикрывающая ребёнка согнутой рукой, будто демонстрируя, что даже смерть бессильна перед материнским инстинктом.

«Ма-а-ма…» – причитала девочка.

Её всхлип терялся в рёве катастрофы. Люди бежали мимо, слепые от ужаса. Кто-то толкнул девочку плечом, и она чуть не упала прямо под ноги обезумевшей толпе.

Максим не думая бросился к ней.

– Держись! Я иду.

Их разделяло шагов двадцать, и шум окружающегося хаоса, но несмотря на это, она будто услышала его и подняла голову навстречу.

Её глаза, бездонные как голубые озера и слишком глубокие для её возраста, моментально врезались Максиму в память.

Еще несколько шагов и Максим уже потянул к ней руки чтобы схватить и вытащить из этого ада, но… Ударная волна подхватила Максима и сквозь дым и валяющиеся обломки отбросила на несколько метров. Последнее, что он увидел, как пламя охватывает хрупкий силуэт, как её ручка ещё тянется к нему, а пальчики навсегда сжимаются… Тьма.

Реальность вернулась словно опрокинутый ушат с холодной водой. Сердце с остервенением билось в грудной клетке словно желая проломить ребра. Максим присел на край кровати, впиваясь пальцами в простыню. Лоб покрыл холодный пот, а в ушах всё ещё стоял гул того взрыва.

– Не сон… – прошептал он, глядя на дрожащие руки.

Образ девочки не исчезал. Эти глаза. Эти слова. Теперь он не сомневался, это не плод его воображения, а воспоминание.

Максим встал с кровати. Простыня, пропитанная потом, прилипла к спине. Резкий свет в ванной заставил прищуриться, постепенно возвращая в реальность. Струи душа обожгли кожу – сначала слишком горячие, потом ледяные. Наконец ему удалось отрегулировать температуру и начать скрупулёзно смывать с себя остатки кошмара. Вода текла по лицу, смешиваясь с соленым привкусом на губах – то ли пот, то ли слезы. Он стоял, опершись ладонями о кафельную стену, чувствуя, как дрожь постепенно покидает тело. Образ девочки не отпускал – эти огромные голубые глаза, полные ужаса и… чего-то еще.

– Почему меня это так цепляет? – прошептал он, глядя, как вода крутится в сливе, унося с собой пузырьки воздуха.

Максим выключил воду, резко встряхнул головой и наскоро обтиревшись вернулся в комнату. Он снова лег в кровать, но сон не шел. Вместо этого перед глазами снова и снова проигрывались кадры кошмара: взрывы, крики, эти глаза…

Он схватил телефон и начал лихорадочно вбивать запросы:

– Трагедия Гипербореи

– Враги Гипербореи

– Гиперборея и война

Экран телефона светился в темноте, выдавая противоречивые теории:

«Гиперборея пала из-за внутреннего раскола»

«Древняя цивилизация была уничтожена внезапной атакой»

«Исход гиперборейцев в другие миры»

Один текст особенно привлек его внимание:

«Гиперборейцы владели технологиями, позволяющими путешествовать в космическом пространстве. Причина их исчезновения остается загадкой. По миру до сих пор находят множество артефактов, связанных с этой загадочной цивилизацией».

Максим машинально бросил взгляд на диск. Тот спокойно лежал на полке, не проявляя ни малейших признаков своего участия ко всему происходящему.

К шести часам веки налились свинцом. Глаза слипались, но он понимал – если заснет сейчас, то точно проспит, а сегодня как никак первый день в новой должности.

С трудом поднявшись с кровати, ощущая разбитость во всем теле он побрел на кухню. Кофемашина зашипела, выдавая густой эспрессо. Пока она работала, он снова зашел в душ – ледяная вода на секунду прогнала туман в голове.

Окончив ежедневные утренние ритуалы, он накинул пиджак, забросил диск во внутренний карман и вышел из квартиры.

На улице было тихо, город только просыпался. Максим неторопливо шел к метро, мысли в голове путались:

– Кто атаковал космодром во сне?

– Почему девочка произвела такое сильное впечатление?

– Знает ли Лика что-нибудь об этом?

Дорога до работы прошла так же бесцельно и пусто как жизнь зомби в пустыне. Офис был почти пуст, лишь пара ранних пташек из смежного подразделения с самого утра перемалывали кому-то косточки.

Максим прошел к своему столу, поставил портфель и включил компьютер. На экране загорелось уведомление от начальника:

«Калинин, зайдите ко мне в 9:00. Обсудим ваши новые обязанности».

Максим сидел за своим рабочим местом, наблюдая, как офис постепенно наполняется людьми. Первыми, как всегда, пришли Димка и Сергей.

– О-о-о, смотрите кто у нас стал ранней пташкой!

Димка ухмыльнулся, бросая рюкзак на свой стол.

– Заместитель начальника Калинин теперь всех будет поднимать в 6 утра на построение?

Максим лениво улыбнулся, отвлекаясь от документов.

– Ага, первый приказ – всем, кто опаздывает, утренний кросс вокруг бизнес-центра.

Шутки шутками, но Максим ловил на себе любопытные взгляды – повышение меняло отношение даже в мелочах.

Не прошло и десяти минут, как в офис ворвался Андрей – краснолицый, возбужденный, с горящими глазами.

– Ребят, вы видели последние новости?!

Он швырнул телефон на стол так, что тот подпрыгнул.

– Это уже не просто угрозы, а фактически объявление войны!

Вокруг моментально собрались коллеги. Андрей эмоционально размахивал руками, словно дирижируя оркестром апокалипсиса.

– Всё это псевдоцивилизованное сообщество уже даже не притворяется – они просто хотят стереть нас с лица земли! Вчера в Брюсселе открыто заявили – «Мы остановим Россию любой ценой». – А сегодня утром их СМИ трубят о необходимости превентивного удара!

Максим отстранённо наблюдал за его пылким красноречием, но странное дело – сегодня все эти грозные предостережения отзывались в нем совершенно иначе, чем накануне. Вчера он был абсолютно равнодушен и в нем пребывала уверенность, что подобная истерия не более чем спектакль, призванный держать наивную публику в узде страха, как с одной, так и с другой стороны, но сегодняшний сон… глаза той маленькой девочки… Максим пока не мог понять, но внутренне ощущал, что события из его сна и текущие события тесно переплетены.

Андрей тем временем, распаляясь все сильнее, тыкая пальцем в экран телефона:

– Смотрите! Польша закупает дополнительные танки. Германия увеличивает военный бюджет. Американцы перебрасывают эскадрильи к нашим границам! Это уже не угрозы – это развязывание третьей мировой!

Офис загудел как растревоженный улей. Даже скептики теперь слушали с серьезными лицами, а самые впечатлительные уже лихорадочно перешептывались, обсуждая, стоит ли срочно запасаться гречкой и солью.

– Нас хотят загнать в угол, – Андрей понизил голос, но от этого его слова звучали еще более зловеще, – нам нужно срочно показать зубы пока не стало слишком поздно.

В воздухе повисло тягостное молчание, нарушаемое только нервным постукиванием пальцев по клавиатурам, желающих прочитать самые последние новости.

Неожиданно телефон на столе Андрея завибрировал и съехав со стола упал на пол с глухим стуком, оборвав его пламенную речь. В офисе на секунду воцарилась неловкая тишина.

– Ну все, теперь и пендосовская техника восстала против нас, – неуверенно пошутил кто-то из задних рядов.

По офису прокатился смешок, снимая напряжение.

Максим взглянул на часы и захватив ежедневник направился к начальнику. Он пересек порог его кабинета в 8:59.

Кабинет Смирнова, как всегда, поражал контрастом между показной роскошью и дешевыми деталями – дорогой кожаный диван соседствовал с пластиковыми подставками для документов и простыми шариковыми ручками на столе колониального стиля.

– Садитесь, Калинин, – не отрываясь от бумаг он указал на стул. Его манера говорить, растягивая слова, всегда раздражала Максима, но сегодня он заметил в ней что-то новое – не просто высокомерие, а усталость от ответственности.

Смирнов начал с общих фраз о доверии и новых возможностях, но когда перешел к сути, его тон изменился.

– Отныне вы будете нашим аналитическим центром в одном лице, – он отодвинул стопку бумаг. – Каждый отчет, каждая цифра должны проходить через вашу голову. Видите нестыковку – бейте в колокола. Находите резервы – предлагайте решения.

Максим неожиданно для себя включился в разговор.

– А если я увижу, что текущая система отчетности сама создает искажения?

Его удивил собственный же вопрос – еще вчера он бы промолчал.

Начальник поднял брови, затем одобрительно кивнул.

– Вот это подход! Именно такого отношения я жду от своего зама. Хотите изменить формы отчетности? Составьте предложение.

По мере обсуждения обязанностей – анализа квартальных показателей, выявления узких мест, разработки оптимизационных решений – Максим чувствовал, как в нем просыпается незнакомый прежде интерес. Он задавал все больше вопросов, делая пометки в ежедневнике.

– Какой приоритет у показателей по новым клиентам? Можно ли получить доступ к архивам за прошлые годы для выявления тенденций?

Смирнов, сначала сдержанный, постепенно разошелся, видя искреннюю заинтересованность Максима.

– Знаете, Калинин, я вам завидую, – неожиданно признался он. – У вас сейчас самый интересный этап – возможность взглянуть на все свежим взглядом, найти то, что мы, замыленные, уже не видим.

Когда через тридцать минут Максим выходил из кабинета, он ощущал странное чувство – впервые за годы работы он не просто выполнял указания, а действительно понимал смысл того, что делает. Перспектива не просто механически обрабатывать данные, а влиять на процессы, находить уязвимые места системы – все это пробуждало в нем неожиданный азарт, словно ему не хватало чего-то более стоящего, более ответственного.

Возвращаясь к своему рабочему месту, он ловил любопытные взгляды коллег. Одни явно завидовали, другие пытались снискать его симпатии, а некоторые остались полностью равнодушными.

Максим сел на свое место и разблокировав компьютер, первым делом создал новую папку «Оптимизация». Впервые за долгое время он с воодушевлением приступил к работе.

Пролистывая отчеты и бесконечные цифры, он стал погружаться в состояние ужаса от осознания масштаба проблемы. Ошибки и просроченные сроки предстали никак недочеты, а системная халатность. Он тут же вспомнил, что буквально еще вчера и сам был частью этой халатности и ему стало не по себе.

– Сергей, подойди на минуту, – Максим поманил коллегу, указывая на экран. – Объясни, почему у нас такие расхождения по нашему северному объекту? Ты же ведешь этот проект.

Сергей покраснел и стал беспокойно переминаться с ноги на ногу:

– Ну… мы думали, что, если немного округлить показатели… и не учитывать…

Его голос прервался под тяжелым взглядом Максима.

Один за другим к нему подходили остальные сотрудники и каждый раз история повторялась – оправдания, недоумение, попытки свалить ответственность на других. Максим чувствовал, как в груди разливается странная горечь. Эти люди были его друзьями, с кем он еще недавно пил пиво после работы, смеялся над начальством… А теперь он видел их профессиональное лицо – некомпетентное, безответственное и что самое страшное в них видел самого себя.

Он откинулся на спинку кресла, глядя в потолок. В голове крутились цифры: если каждый сотрудник допускает ошибки в диапазоне 2-3%, то в масштабах компании, это миллионные убытки. Максим открыл чистый документ и начал набрасывать план:

Внедрение системы взаимопроверки между отделами…

Еженедельные мини-совещания по проблемным точкам…

Обучение сотрудников за счет компании…

Он специально избегал карательных мер – никаких увольнений, штрафов, или жалоб руководству. Только конструктивные решения, способные помочь компании и вместе с тем не навредить коллегам.

Внезапно за его спиной раздался голос Димки:

– Ну что, старшой, уже решил, кого первым под нож?

Максим медленно повернулся, встречая насмешливый взгляд товарища.

– Решил, что ножи нам не понадобятся, обойдемся таблетками, но работать будем по-другому. По-современному, – загадочно добавил Максим.

Димка склонился над экраном, его насмешливое выражение постепенно сменилось заинтересованностью.

Максим устало улыбнулся.

– У нас все сотрудники подключены к интернету?

– Даа, – протянул Димка не понимая к чему тот клонит.

Максим задумчиво сжал губы и лихорадочно забарабанил пальцами по столу.

– Отлично, тогда, если Смирнов одобрит, у тебя прибавится работенки, – ехидно произнес он, коварно сыграв бровями.

– Что ты задумал? – настороженно поинтересовался Димка.

– Потом, всё потом, дай вначале сам до конца разберусь, – и отвернувшись он вновь уткнулся в монитор.

Димка оперся руками о его плечи и стал раскачивать, не позволяя сосредоточится.

– Макс я серьезно, пока не расскажешь на обед не выпущу.

Максим подскочил как ужаленный, бросив быстрый взгляд на часы: 13.03.

– После одобрения Смирнова обязательно все расскажу, а сейчас извини у меня срочное дело.

Он быстрым движением отстранил Димку и помчался к выходу.

– А с нами – простыми пролетариями, больше не обедаешь? – иронично бросил ему вдогонку Димка.

– Завтра обязательно буду, – ответил из коридора Максим и скрылся на лестничной клетке.

Он вырвался из здания офиса с таким нетерпением, что едва не сбил коллегу возле подъезда. Его шаги по тротуару были быстрыми и нервными, а в груди колотилось странное, незнакомое чувство – смесь радостного ожидания и мучительного страха.

«А если она не придет?» – эта мысль вонзилась в сознание как заноза, с каждой минутой причиняя все больше боли. Он проклинал себя за вчерашнюю рассеянность – как можно было не взять номер? Какой идиотский, непростительный промах!

У входа в кафе он остановился, в нерешительности. Ладони стали влажными, в горле пересохло. Максим на мгновение зажмурился, словно собираясь с духом, затем резко толкнул дверь и вошел.

Быстро окинув взглядом все помещение, он увидел знакомый силуэт. Она сидела за их столом, спиной ко входу, но он узнал бы эти волосы среди тысяч других – мягкие, струящиеся, переливающиеся золотистыми бликами под лучами солнца. В груди что-то екнуло, и он почувствовал, как напряжение мгновенно уходит, сменяясь теплой волной облегчения.

Едва он подошел, Лика подняла глаза, и Максим увидел в них настоящее чудо – ее лицо озарилось такой искренней, сияющей радостью, что у него перехватило дыхание. Губы сами растянулись в ответной улыбке, такой широкой, что позавидовал бы даже чеширский кот.