Затерянный в реальности

Велес Дубов

Затерянный в реальности

Человек не теряет себя – он лишь забывает, чьё отражение видит в зеркале реальности.

Там, где память становится ключом, а любовь – проклятьем,

Между строками сна и пробуждения хранится Имя, которое мы когда-то носили.

Пробуждение

Тьма. Густая, как чернила, она обволакивала комнату, и лишь слабый отблеск уличного фонаря пробивался сквозь щель между шторами. Максим резко сел на кровати, сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди. Лоб покрылся холодным потом, пальцы впились в простыню, цепляясь за реальность.

«Где я?»

Он помнил сон. Нет, не сон – это больше походило на… воспоминание.

Зал с высокими арками, стены из полированного металла, мерцающего, как жидкое серебро. На нем – мундир с символикой космических экспедиционных сил, тяжелый, но не стесняющий движений. На груди – знаки отличия, которые он заслужил. Голограммы витали в воздухе, передавая сводки с границ системы.

– Командор, флот готов к прыжку, – доложил офицер, склонив голову. Его твердо прозвучавший ответ:

– Передайте эскадре «Комета» – курс на пояс астероидов Альфа-7. Быть готовым к провокациям.

В этот момент где-то в глубине сознания что-то щёлкнуло. Максим резко вдохнул, будто вынырнув из глубины, открыл глаза и сбросил остатки сна. Ладонь потянулась к телефону – 3:03 ночи. На экране застыли уведомления из мессенджеров, реклама, мир, который казался таким маленьким после того, что он видел.

Он встал, подошёл к окну. Город спал, небо затянуто дымкой, ни единой звезды. Но где-то там, за пределами этой реальности, его корабли ждали приказа.

– Слишком реально для сна, – обескураженно прошептал он. – Что это было? Точно не сон. Таких ярких и живых снов у него никогда не было.

В ноздрях ещё ощущался терпкий запах озона, металла и чего-то чужого – как будто он только что вернулся оттуда… по-настоящему. Ладонь непроизвольно потянулась к шее, желая ослабить слишком тугой ворот мундира который по-прежнему отчетливо ощущался, но пальцы наткнулись только на влажную от пота майку.

Он потерянным взглядом скользил по пространству за окном. Ночь. Город. Тусклые огни офисных зданий, редкие фары машин, далёкий неон рекламы. Всё плоское, примитивное, упрощённое. А во сне…

Во сне он стоял на мостике своего крейсера "Громовержец". Голограммы мерцали в воздухе, передавая схемы маршрута. Его пальцы скользили по панели управления, отдавая приказы, которые решали судьбы миллионов. Мундир плотно облегал тело. Он знал, что совершенно справедливо занимает свое место.

А теперь…

Теперь он Максим, 29 лет, менеджер в довольно крупной финансовой организации «Север-Атлант». Один из столичных представителей офисного планктона. Его охватило смятение. Он подошел к кровати и зажег ночник.

Квартира – стандартная однушка, дешёвый ремонт, мебель из ИКЕА. На столе – папки с отчётами, которые нужно сдать к утру. На тумбочке – пустая бутылка пива и смятая пачка сигарет.

– Как он здесь оказался? – машинально пронеслось в голове, – вернее, как он пришел к такой жизни и самое главное почему смирился с ней?

Мгновенно перед глазами пробежали воспоминания: Университет, поиски работы, скучные свидания, пустые разговоры. Но теперь всё это казалось… ненастоящим, словно плохо сыгранная роль.

Он подошёл к зеркалу. Русые волосы, резкие скулы, серые глаза. Но во сне его взгляд был другим – жёстким, привыкшим к борьбе, к преодолению препятствий, к настоящей жизни.

– Кто я? – прошептал он.

Зеркало не ответило.

Он сел за ноутбук, пальцы побежали по клавиатуре набирая текст в строке запроса.

«Люди с предвиденьем будущего»

«Теория квантовых жизней»

«Сны о космических войнах»

На экране монитора замаячили статьи, форумы, бред конспирологов. Ничего конкретного.

Но одна фраза обратила на себя его внимание:

«Если вы помните то, чего не было – значит, где-то это было».

Он прикрыл глаза. Воспоминания из сна вновь стали пробиваться в его сознание:

– Бой у спутников Дзеты. Вражеские корабли, объятые пламенем, его твердый и командный тон, приказывающий добить неприятеля.

– Торжественный зал, награждение, очередная медаль.

– Лицо очень красивой девушки с фиолетовыми глазами. Её имя… её имя…

Он вздрогнул.

Откуда ему известно так много? Во сне не было ни названия корабля, ни систем возле которых происходило сражение. Это все стало всплывать в его сознании только сейчас. Телефон неожиданно завибрировал.

Сообщение от Инны.

«Скучаю. Может заеду?»

Внутри что-то сжалось.

«Откуда она знает, что я не сплю?!»

Инна. Милая, навязчивая, но пустая, впрочем, как все женщины, которые его окружают. Их отношения, если так можно назвать несколько случайных ночей и тонны неловких сообщений. Она хочет и стремится к отношениям. Он – нет. Раньше он просто плыл по течению, отдаваясь позывам тела и желанию при помощи кого-то заполнить внешнюю пустоту. Теперь мысль о том, что она может оказаться здесь и будет требовать часть его внимания, не вызывала ничего кроме раздражения. Он выключил телефон и небрежно откинул на диван.

На полке валялся старый скетчбук. Максим открыл его и начал рисовать. Рука двигалась сама:

– Схемы двигателей, которых нет в учебниках физики, силовые поля, гравитационные орбитальные лифты.

– Знаки отличия Космических Сил с надписями на языке, которого не существовало.

– Лицо той женщины. Фиолетовые глаза. Едва заметный шрам над правой бровью.

Несмотря на ночной час, сон как рукой сняло. Он настолько был захвачен своими зарисовками и информацией, обрушившейся на него, что все остальное перестало существовать.

За окном забрезжили первые лучи рассвета. Тьма отступала, неохотно цепляясь когтями за крыши многоэтажек. Максим отложил скетчбук и ощущая босыми ногами холод линолеума, вновь подошел к окну. Завороженный он наблюдал, как первые лучи солнца пробиваются сквозь пелену ночи. Они рассекали небо на части – сначала робкие полосы персикового света, затем яростные всполохи золота, и наконец ослепительное сияние, заливающее город жидким янтарём. Он открыл окно и вдохнул свежий утренний воздух, наполненный ароматом цветущих лип и ещё не успевший испортиться выхлопами машин. Где-то вдали сорились вороны, их голоса чистые и резкие, как звон разбитого стекла нарушали стоящее умиротворение. Мир пробуждался, и в этот миг он казался прекрасным, как никогда ранее. Максим уже и не помнил, когда последний раз встречал рассвет. Погруженный в рутинный хаос обычного городского человека он совершенно забыл сколько удовольствия можно извлечь из такого банального и доступного явления как обычный рассвет. Восходящее солнце словно принесло с собой осознание, в котором он боялся признаться – он ненавидел свою жизнь.

Максим, с нескрываемым отвращением, оглядел свою квартиру – дешёвый ремонт, потёртый диван, пыльный телевизор с застывшим на экране кадром какого-то ток-шоу. На столе – вчерашняя коробка от пиццы, пустая банка энергетика, смятая пачка сигарет. На полу – разбросанные носки, рубашка, брошенная в спешке.

Неужели это он живет здесь? А может тот, кем он притворялся все эти годы, смирившись с неотвратимостью подобного существования?

В ванной зеркало отражало бледное лицо с тёмными кругами под глазами. Он провёл пальцами по щетине, ощущая её жёсткость. Вода из-под крана хлынула ледяной струёй, но даже её холод не мог смыть ощущение фальши.

Далее всё по накатанной и утрамбованной многомесячными повторениями колее: зубная щётка, бритва, гель для душа с запахом, который он даже не выбирал, а просто взял на автомате.

Окончив процедуры в ванной, он вернулся в комнату.

Гардероб распахнулся, словно дверь в камеру. Серый костюм – недорогой, но приличный. Белая рубашка – чуть жёсткая от дешёвого крахмала. Галстук – подарок матери на прошлый день рождения. Каждая деталь одежды казалась ему чуждой. Пиджак сжимал плечи, туфли – красивые, но неудобные, созданные для показной солидности, а не для жизни. Даже часы на запястье – дорогие, но не приносящие истинного удовольствия, а выступающие лишь как необходимый аксессуар.

Он взглянул на себя в зеркало и иронично усмехнулся:

«Ежедневный ритуал раба окончен».

В голове вновь всплыли обрывки сна:

Чёрный мундир с серебряными нашивками, отливающие стальным блеском. Лёгкие, но прочные ботинки, созданные для невесомости. Шрам на левой руке – память о плазменном выстреле.

Сейчас же не было ни мундира, ни шрамов. Только костюм офисного планктона.

Максим вышел на улицу, и солнечный свет ударил в глаза. Воздух дрожал от тепла, листья шелестели на ветру, где-то смеялись дети. Мир был прекрасен, но отныне он представлялся для него тюрьмой.

Метро встретило запахом пота, духов и металла. Он втиснулся в вагон и сжал поручень до хруста костяшек. В окне мелькали огни тоннеля – жёлтые, мигающие, как далёкие звёзды. Однако звёзд здесь не было, только реклама, кричащая о кредитах и скидках.

Телефон завибрировал.

Сообщение от начальника:

«Калинин, отчёт к 10:00. Не опоздай.»

Максим усмехнулся.

«Командор космических сил, а теперь – раб Excel».

Поезд, после остановки на очередной станции вновь рванул вперёд, увозя его в еще один день каторги.

Офисные будни

Лифт издал мягкий динь, двери разъехались, и Максим шагнул в опен спейс. В лицо тут же ударил знакомый воздух – спёртый, пропитанный запахом дешёвого кофе, перегретой электроники и десятков тел, запертых в этом стеклянном аквариуме. Кондиционер гудел, но не справлялся, лишь гонял туда-сюда одну и ту же удушливую атмосферу.

«Как он раньше этого не замечал?»

Ряды одинаковых столов. Мониторы, мерцающие синим. Полупрозрачные перегородки, создающие иллюзию личного пространства. Они называли себя «командой». На самом деле это был скотный двор. Фальшивые улыбки, пустые слова и тихое безразличие друг к другу.

– Макс, привет! Как выходные?

Лера из отдела кадров – губы ярко-розовые, взгляд липкий, как сладкий сироп. Она уже вторую неделю намекает, что может заскочить к нему с бутылочкой вина. Раньше он просто отшучивался, не желая втягиваться в банальную бесперспективную интрижку на работе, но вместе с тем не желая отталкивать довольно симпатичную девушку, однако теперь её голос и само присутствие стали вызывать дикое раздражение.

– Нормально, – буркнул он на ходу, даже не взглянув на неё.

За соседним столом уже вовсю шла утренняя «планёрка» – то есть перемывание косточек отсутствующим.

– …ну, она конечно дура, но начальство её любит, вот и идет по костям…

– …а мой вообще вчера опять напился, я ему сказала…

– …слышал, Петровича увольняют? Ну и хрен с ним…

Каждый смех, каждое слово било по нервам.

Он отвел взгляд в сторону. Еще вчера он был одним из них, и вся эта мерзкая суета в режиме «дня сурка» доставляла ему не меньшее удовольствие, но сегодняшний сон всё изменил.

Тряхнув головой, Максим постарался откинуть зарождающееся раздражение и сконцентрироваться на работе.

Своё рабочее место он ненавидел особо. Стол, заваленный бумагами. Монитор с полуготовым отчётом. Фотография в рамке – он с коллегами на корпоративе, все пьяные, с идиотскими улыбками. Он пристально всмотрелся в своё изображение.

«Кто этот человек на фото? Тот, в кого его убеждали превратится все последние годы и самое скверное – им удалось».

Он сел в кресло. Включил компьютер – система грузилась мучительно долго. На экране вспыхнула корпоративная заставка – «Север-Атлант – вместе к успеху!».

– Успеху, – иронично прошептал он и его губы язвительно скривились.

В голове снова всплыли образы:

– Командный центр. Голограммы тактических данных. Его твердый голос, отдающий приказы.

– Звёзды за иллюминатором. Тишина космоса. Настоящее дело.

А здесь…

Здесь он должен составлять никому ненужные отчёты, участвовать в бесполезных совещаниях, целовать задницу начальству, ради очередной премии.

– Калинин! – раздался резкий голос за спиной.

Начальник отдела – невзрачный мужик в стандартном офисном костюме.

– Отчёт готов?

Максим посмотрел на него с внутренним содроганием.

«Этот человек решает его судьбу» – с ужасом пронеслось в голове.

– Почти, – скрипнул он сквозь зубы.

– Чтобы к десяти было! И не забудь – сегодня собрание по квартальным показателям, – пренебрежительно бросил он и удалился, оставив за собой шлейф назойливого одеколона.

Максим сжал кулаки. В ушах звенело. Перед глазами плыли красные пятна. Он резко встал, толкнул кресло и пройдя мимо удивлённых взглядов, зашёл в туалет.

Закрывшись в кабинке и опершись затылком о перегородку стал тяжело и глубоко дышать.

«Я не могу так больше» – отчаянно пронеслось в голове.

Через тонкую стенку, смежную с женским туалетом, донеслись звонкие голоса сотрудниц соседнего подразделения, которые азартно обсуждали «новенького, симпатичного» стажера и упражнялись в остроумии, пытаясь определить, кто из них имеет больше шансов его охмурить. Максим раздраженно покачал головой и хотел было выкрикнуть что-нибудь неприличное в их адрес, но в последний момент передумал. Подойдя к раковине, он обильно сполоснул лицо холодной водой. Немного полегчало.

«Главное продержаться до обеда, а там может станет получше» – успокоил он себя.

Вернувшись на свое место, он отправил отчет и эмитируя вовлеченность в рабочий процесс, уставился в экран, где бесконечные строки цифр сливались в серую муть. Коллеги поглядывали на него искоса – он вел себя сегодня как-то не обычно: не участвовал в утренних сплетнях, не смеялся над глупыми шутками, не жаловался на начальство. Он просто молчал. Им это не нравилось. Странная закономерность: всем по большему счету плевать на тебя, но стоит выпасть из общего потока, как это сразу бросается в глаза и каждый считает своим долгом вернуть тебя обратно. Но сейчас ему было плевать и на мнение окружающих, и на начальство, и на «Север – Атлант» в целом.

Ровно в 13:00 раздался общий вздох облегчения – обед.

– Макс, пошли, – позвал Димка, его сосед по столу, вечно недовольный жизнью, но при этом даже не пытающийся хоть что-то изменить.

Максим кивнул и встал.

К ним присоединились еще двое – Сергей из IT и Андрей, вечный спорщик и главный эксперт по геополитике в их отделе.

Они шли по коридору, и Максим впервые за долгое время чувствовал каждый шаг. Как его ноги касаются офисного ковролина, как воздух в коридоре пахнет пылью и пластиком, как громко и пусто звучат голоса коллег.

Столовая была переполнена. Очередь, запах пережаренного масла, подносы с едой, которая выглядела так, будто ее уже один раз ели.

Они сели за привычный стол у окна. Максим взял кофе и бутерброд, даже не глядя, что внутри.

– Ну че, как выходные? – начал Димка, разминая вилкой макароны по-флотски.

– Нормально, – коротко ответил Максим.

– О, «нормально» – это как? – подколол Сергей. – Опять в танчики резался?

Раньше он бы отшутился. Сейчас просто пожал плечами.

– Много работы. Голова болит.

Коллеги переглянулись.

– Ладно, не грузи парня, – вздохнул Димка, решив, что Максим просто не в духе.

– Ну так что парни, как думаете, дойдет до ядерки? – Андрей, как всегда, перевел тему на свою любимую повестку.

– Да ну, бред, – махнул рукой Сергей. – Все просто хотят нагреть друг друга на бабки, никто не рискнет, покукарекают и разлетятся.

– А вот хрен знает, – Андрей налил компот и начал размашисто жестикулировать. – Если НАТО впряжётся, то я за очистительный ядерный огонь, давно пора избавить планету от этого нарыва, пока они своим гноем не забрызгали весь мир.

– Да ладно, – Димка фыркнул. – Все это страшилки.

– Страшилки?! – Андрей наклонился вперед. – Ты новости вообще смотришь? Они уже…

Максим перестал слушать. Они говорили о войне, о конце света, о политике – но все это, что ещё буквально вчера активно вовлекало его в разговор и с пеной у рта заставляло убеждать в необходимости адекватной реакции… Странным образом сейчас всё это оставляло совершенно равнодушным. Он смотрел на них как бы со стороны и ему казалось, что они играют в какую-то игру, где можно спорить, злиться, переживать – но на самом деле никому из них не было по-настоящему страшно. Каждый из них в глубине души был уверен – подобного никогда не случится и это позволяло выставлять на всеобщее обозрение своё мнимое пренебрежение к смерти и перспективе уничтожения жизни на земле. Находясь здесь, в тепличных условиях, они даже не отдавали отчета, что где-то там идет настоящая война и для кого-то все это больше чем досужая болтовня и повод разбавить рутинность рабочего дня ничего не решающими разговорами за обедом.

– Макс, ты вообще с нами? – Димка ткнул его вилкой в руку.

– Да, – Максим отпил кофе.

– Че такой грустный? Девушка бросила?

– Нет.

– Ну тогда чего?

Максим посмотрел на него.

– Просто понял, что все это – дерьмо.

Наступила неловкая пауза.

– Ого, – протянул Сергей. – Ну ты выдал.

– Ладно, ладно, – Димка засмеялся, пытаясь сгладить ситуацию. – У всех бывает. Выспишься – пройдет.

Максим нахмурился и ничего не ответил.

– Слушайте, я пойду, – внезапно сказал он, вставая.

– Че так рано? Обед же еще…

– Не голоден.

Ребята переглянулись, но не стали удерживать.

Максим вышел из столовой и взглянул на часы. До конца обеда оставалось чуть более получаса. Не взирая на его заявление, он ужасно хотел есть, просто находится в компании коллег и быть вынужденным участвовать в их разговорах тяготило его сильнее чем чувство голода. Он прошел вниз по улочке и заметил на углу небольшое кафе. Времени для чашки кофе и пары сэндвичей оставалось более чем достаточно. Он толкнул дверь и вошел.

Странная незнакомка

Кафе «Бриз» встретило Максима мягким звоном колокольчика над дверью и густым ароматом свежесмолотых зерен. Он выбрал столик в глубине зала. Полуденный свет, пробиваясь сквозь кружева занавесок, рисовал на деревянной столешнице дрожащие узоры. Кофе – крепкий, почти горький, с едва уловимой нотой кардамона обжёг губы, вернув на мгновение ощущение реальности. Он равнодушно пробежал взглядом по помещению и увидел ЕЁ.

Первое впечатление было подобно удару молотком по нервам. Она сидела в пяти метрах от него. Максим на мгновение замер, будто столкнулся с чем-то запретным.

Волосы – не выкрашенные в кислотные оттенки, не уложенные в сложные конструкции, а просто рассыпавшиеся по плечам каштановыми волнами, местами выгоревшие до золота. Руки – без наращённых ногтей, без колец, только тонкие браслеты, позвякивающие при каждом движении. Лицо – без слоя тонального крема, лишь лёгкие, почти незаметные веснушки у переносицы и едва розовеющие от смущения щёки. Но больше всего его поразили глаза. Голубые. Не холодные, а тёплые, как море утром, когда солнце только поднимается над горизонтом. В них читалось столько жизни, что Максим невольно сжал кружку, чувствуя, как в груди что-то разгорается. Он как завороженный смотрел на нее не в силах отвести глаз.

Она что-то записывала в телефон, потом вдруг склонилась над экраном: губы сжаты, но уголки дрожат, брови взлетают вверх, пальцы беспорядочно барабанят по столешнице, затем – смех. Не тот искусственный, что он слышал в баре от Инны, когда она заигрывала, а настоящий, взрывной, заставляющий её прикрыть рот ладонью, но не смолкнуть.

Чувство легкой зависти кольнуло Максима.

«Она может радоваться. Просто так. Без причины. А он? Когда он в последний раз искренне смеялся?»

Максим окончательно потерял интерес к своему заказу и сконцентрировался исключительно на очаровательной незнакомке: как она прикусывает нижнюю губу, когда сосредоточена, как прядь волос постоянно выскальзывает из-за уха, и она с лёгким раздражением закидывает её обратно, как она обмакивает вилку в соус, прежде чем отправить кусочек салата в рот, и потом облизывает губы, словно ребёнок.

Каждое её движение было естественным. Никакой игры, никакого расчёта. Максим понимал, что просто неприлично так откровенно пялиться и пытался отвернуться, но взгляд снова и снова возвращался к ней.

Необходимо было завязать разговор, узнать её имя, ну а дальше по наитию, однако странное дело вся присущая ему легкость в общении с женщинами, позволяющая непринужденно завязывать знакомства, внезапно куда-то улетучилась.

Наконец, собравшись и сжав кулаки, он представил, как подходит, говорит что-то банальное вроде: «Что же там такого смешного?» Когда она вдруг подняла глаза и взглянула прямо на него. От неожиданности Максима словно ударило током. Он хотел отвести взгляд и скрыть своё смущение, но вместо этого продолжал пялится с глупой физиономией, заливаясь краской смущения. За эти доли секунды возникшего зрительного контакта Максиму показалось, что между ними установилась незримая связь, которая не может появиться между случайными людьми и что она тоже это почувствовала, но девушка лишь улыбнулась скорее вежливо-отстранённо, чем заинтересовано и снова погрузилась в телефон.

Максим одним глотком допил кофе, оставил деньги на столе и вышел. Проходя мимо столика, где сидела девушка, он даже не решился взглянуть на нее, она же в свою очередь продолжала улыбаться телефону, словно, не замечая его уход.

Солнце слепило. Где-то кричали дети. Машины проносились одна за одной как мысли в его голове.

«Почему ты не заговорил с ней?» – корил он себя все дальше и дальше удаляясь от кафе. «Еще не поздно вернись пока она не ушла!»

Но мысль столкнуться со взглядом её пронзительных голубых глаз и при этом ещё что-то умудриться выдавить из себя, начисто его уничтожала. Перед ним всплыли образы Инны и Леры, настойчиво ищущих его компании, и такого же настойчивого стремления с его стороны их компании избежать. В его голову тут же проникла убежденность, что у голубоглазой незнакомки определенно кто-то есть, такой же как она – с искренним смехом и способный наслаждаться жизнью, а Максима, она будет воспринимать как он воспринимает Леру и Инну – как навязчивое недоразумение. Не желая себе столь невзрачной роли, Максим решил поскорее выкинуть её из головы и с подобным намерением вновь шагнул в здание «Север – Атлант».

Кафе «Бриз» осталось позади, но образ незнакомки не отпускал Максима. Войдя в офис, он механически опустился в свое кресло, ощущая, как привычная обстановка стала чужеродной. Монитор с полузаполненной таблицей Excel, пластиковая подставка для канцелярии, фотография с корпоратива – все эти предметы казались теперь бутафорией в плохой театральной постановке.

Пальцы сами собой потянулись к клавиатуре, но мысли упорно возвращались к девушке. Ее естественная красота, лишенная привычного офисного глянца, ее искренний смех – все это резонировало в нем странной, почти забытой нотой. Максим ловил себя на том, что мысленно дорисовывает детали: как бы выглядели ее глаза при утреннем свете, какой была бы ее реакция на его шутку, как звучал бы ее голос…

– Калинин! Совещание через пять минут! – голос секретарши выдернул его из раздумий.

Конференц-зал встретил привычной картиной: потные лица коллег, запах перегара от Ильи, успевшего сбегать «на перекур», презентация с бессмысленными графиками. Начальник отдела, размахивая указкой, что-то вещал о квартальных показателях. Максим сидел, делая вид, что слушает, в то время как его сознание разрывалось между двумя реальностями.

– Особо хочу отметить работу Калинина – отчет выполнен безупречно! – начальник отдела по – дружески положил руку ему на плечо. Коллеги закивали, кто-то даже похлопал. Максим выдавил что-то вроде улыбки, чувствуя, как внутри все сжимается от фальши этой сцены. Подобная похвала когда-то значила для него так много, а теперь была лишь напоминанием о бессмысленности всей этой профанации.

После совещания он вернулся на свое место, но работать не мог. Цифры в таблицах расплывались, превращаясь в звездные карты из его снов. Временами ему казалось, что он вот-вот вспомнит что-то важное – название планеты, имя сослуживца, пароль от системы… Но видение тут же ускользало, оставляя после себя лишь чувство тоски по чему-то настоящему.

Во время похода за очередной чашкой кофе, он снова увидел Леру. Ее нарочито-игривый взгляд, тщательно продуманный наряд, губы, подведенные так, чтобы казаться более пухлыми – все это теперь казалось такой жалкой пародией на ту естественную красоту, что он видел в кафе.

– Макс, ты чего такой задумчивый? – она кокетливо склонила голову. – Может, вечерком развеемся? У меня есть пару билетов в тот новый бар…