Черное Солнце. Эпоха Тьмы. Книга 1

Однако более в его взгляде не было ни злобы, ни пренебрежения. Лишь смирение побежденного. Меня накрыла легкая эйфория – то ли от того, что мой безумный блеф все же каким-то чудом сработал, то ли от чувства превосходства и победы.

– Кроме того, я бы очень хотела, чтобы вы немного исказили информацию в вашем докладе по прибытии. Ведь местные жители всячески способствовали борьбе с разбойничьей бандой и помогали вам с поисками, не так ли? И тогда, думаю, все, что вы тут творили, останется втайне и не всплывет. Даю вам слово.

– Мы… Я в долгу перед вами. Серая гвардия этого не забудет, и я тоже, – он покорно склонил голову. – Теперь мы в вашем распоряжении, госпожа Камилла из Дома Кустодес.

***

Спустя еще сутки мы вновь тряслись в дилижансе. Однако к монотонному стуку копыт добавился нестройный топот десятка лошадей сопровождающих нас гвардейцев.

Марк Хеби сдержал слово. Через час после нашего разговора с лейтенантом прискакал один из отправленных им солдат. Все это время я провела в покоях Вибера, сидя за его столом. Сам же Александер не проронил ни звука, лишь изредка прикладываясь к остаткам вина в бутылке. Девчушки, разумеется, уже и след простыл. Задыхаясь, вбежавший в комнату гвардеец доложил, что дочь и супруга министра обнаружены там, где и было обозначено на карте. Я даже не стала притворяться и облегченно выдохнула, услышав сообщение.

Надо отдать должное и Виберу – проигрывать он умел и также слово сдержал. Как только командир убедился в том, что семья чиновника в порядке, отдал приказ начинать сборы.

– Я и половина моего отряда будем сопровождать вас в дороге. Остальные вместе с пострадавшими будут сегодня же отправлены в Столицу. Не хочу терять время и заставлять министра нервничать еще сильнее. Думаю, они смогут добраться туда куда быстрее нас, – он расстегнул и небрежно скинул мундир на кровать, а сам уткнулся лицом в ладони. – Прошу простить меня, госпожа, но можете оставить меня одного? Спутники, полагаю, уже заждались вас. А этим можете передать, что более мы не задержимся здесь. Пусть змеи заползают обратно в свои норы.

Как только я пересекла мост, из тени ближайшего дома появился Лис. Я передала ему слова лейтенанта, и тот удовлетворенно наклонил голову. Стоило мне моргнуть, как разбойник успел раствориться в толпе, словно его и не было.

Максимилиан, София и Каталина ворвались в таверну через несколько минут после того, когда я вошла и уселась на скамейку в пустом зале. После долгих причитаний и заверений, что я в полном порядке, Максимилиан протянул мне стилет.

– Вы держались достойно вашего имени, госпожа, – улыбнулся он. – Я и не заметил, насколько взрослой вы успели стать.

– Не считая того, что заключили сделку с преступниками и теперь будете покрывать как Синдикат, так и гвардейцев, по которым Трибунал плачет… – начала было причитать София, но, поймав мой уставший взгляд, умолкла. – Но все же вы поступили правильно, моя дорогая. Для той безвыходной ситуации, в которой вы сегодня оказались, нашли наилучшее решение. Вашему отцу было бы чему у вас поучиться.

Растерянная, чувствуя вмиг навалившуюся усталость, я лишь вздохнула. После пережитого и бессонной ночи я готова была заснуть хоть сейчас на лавке.

– А как по мне, получилось веселое приключение, – Каталина, севшая рядом со мной, все так же беззаботно улыбнулась. – И даже никто не пострадал.

Однако я не оценила ее попытки подбодрить нас.

– А ты… ты хоть понимаешь, как сильно я переживала? Почему ты не осталась с Софией? А если бы что-то случилось? – начала я отчитывать ее, и от каждого моего слова подруга отводила глаза.

– Ну, я же не знала, чем это может обернуться, правда? Да и посмотри, все же закончилось благополучно, а это главное…

– Ты никогда не думаешь наперед! – я пыталась держать себя в руках, но на сегодня мой запас терпения был исчерпан. Понимая, что, если я не остановлюсь сейчас, разговор закончится скандалом, встала со скамьи и направилась к лестнице. – Пойду-ка я спать, день был тяжелым.

С того момента я с Каталиной больше не разговаривала. Проспала весь оставшийся день и всю ночь так крепко, что меня даже не смогли разбудить к ужину. Наутро наш экипаж был готов к отправлению. Предстоял недолгий перегон до ближайшего городка: к вечеру мы должны были быть там. Каталина и София уже сидели внутри дилижанса, Максимилиан в последний раз проверял наши вещи, припасы и повозку. Вдалеке, где заканчивалась сельская дорога, уже ожидали всадники, облаченные в серые доспехи.

– Простите, госпожа сеньорита…

Я обернулась, заслышав тоненький голосок. Позади меня стояла та самая девочка, что сидела в комнате Александера. Я непонимающе уставилась на нее.

– Это вам, – она протянула небольшой кожаный мешочек. – От хозяина Хеби.

Внутри оказались сложенная в несколько раз записка и нечто, что я сначала приняла за кусок цветного стекла. Это был идеально круглый медальон из какого-то полупрозрачного красного минерала, мутного и неоднородного. На ребре был выгравирован текст на неизвестном мне языке, а в центре красовался рельеф извивающейся дугами змеи, точно такой же, как на эмблемах Красного Синдиката.

– Это на случай, если вам нужно будет связаться с ним, – продолжила девочка. – В записке все подробно указано.

Я перевела взгляд с подарка на девочку, и снова мое сердце сжалось, когда я увидела пустой безучастный взгляд.

– Ты… ты не обязана заниматься таким…

– Ни слова не говорите, госпожа сеньорита, ваша жалость ни к чему, – ее тон был на удивление резок.

– Но ты ведь так юна, – с болью возразила я. – Тебе ведь не больше тринадцати, а ты уже столько натерпелась…

– Моим телом пользовались много раньше, чем я пошла работать на хозяина Хеби, госпожа сеньорита, у меня тогда даже первая кровь еще не пошла, – сказала девочка, – сейчас мне хотя бы за то же самое платят. Простите мою грубость, но вам повезло родиться богатой. Мне нет. Я сама выбрала такой путь и не сожалею об этом.

Она развернулась и скрылась в переулке за ближайшим домом.

Слова вновь отдались эхом в моей голове. «Сама выбрала такой путь»… Вот я еду в Имперскую Столицу учиться в Академии Высоких и Точных Наук при императорском дворе, но только потому, что за меня это решили. А чего же хочу я? Что меня ждет после окончания учебы? Наверняка брак по расчету, и единственное, на что я могу надеяться, – что супруг не будет мне совсем уж противен, и возможно, я даже сумею полюбить его. Как Джордис, которая смогла смириться и принять чужой край как родной. Вся моя жизнь заранее определена.

Ужасная мысль засела в мозгу, словно паразит. До этого момента все, чего я хотела, – вырваться из-под отцовской опеки. Куда угодно, лишь бы не опустевший дом, потерявший для меня краски в тот день, когда к нам заявился имперский министр. Но теперь, очутившись в свободном плавании… могу ли я по-настоящему распоряжаться своей жизнью?

Получается, эта деревенская девчонка, родившаяся в нищете, которой за всю жизнь не заработать даже на самый простой перстень с моей руки, девочка, что выбрала торговать своим телом… была свободнее, чем я?

– Госпожа…

Сквозь мысли я услышала знакомый голос.

– Госпожа Камилла?

Я встрепенулась, словно от наваждения. В окно дилижанса настойчиво смотрел Александер, а само транспортное средство уже какое-то время стояло на месте.

– Да… Что такое?

– Тут у нас на пути люди… представители Дома Монрес, – лейтенант выглядел обеспокоенным.

– Ох, надеюсь, никаких проблем… – занервничала София.

Нахмурившись, я открыла дверь и вышла наружу. В окружении Серой гвардии топтались два всадника в голубых цветах Монресов.

– Ах, Ваша Светлость! – один из них спешился и облегченно вздохнул. – Я и мой спутник явились сюда по просьбе уважаемого сеньора Арно, я его кастелян. Вы должны были прибыть еще два дня назад, и с постоялого двора не было вестей от нашего человека… Виконт от страха чуть не потерял последние волосы, корил себя за то, что не усилил охрану и не отправил с вами сопровождение. Вы ведь могли попасть в лапы этих негодяев, разбойничающих на Альрендском перешейке, которых все никак не могут поймать…

Пока мужчина продолжал причитать, я невольно встретилась взглядом с Александером. Тот был мрачен, но напряженно молчал, ожидая моего ответа.

– Сеньоры, все в порядке. Пока мы пересекали лес, колесо нашего экипажа угодило в канаву, и мы потратили денек-другой на починку, чтобы эта колымага вновь была на ходу, – я прервала словесный поток помощника Арно и добродушно улыбнулась.

– Да… да, вижу, что колесо у вас новое. Что ж, рад, что с вами все в порядке, хорошо, что мы вас нагнали… А откуда взялись господа из Серой гвардии? Вы ведь не из Четырнадцатого, верно? Виконту не сообщалось о присутствии солдат на нашей территории…

Я открыла было рот, однако не нашла с ходу, что придумать, но меня опередили.

– Нам было поручено сопровождать имперского комиссара до одного из фортов гвардии, вам должны были доложить об этом, – Александер держался спокойно и статно, а не скрываемая ни для кого из присутствующих, ну кроме представителей Дома, ложь в его устах звучала крайне правдоподобно. – Мы как раз возвращались в Столицу, когда пересеклись со сломанным дилижансом госпожи Кустодес.

– Хм, да… да-да, кажется, припоминаю что-то такое о визите высокопоставленного чиновника или какого-то гвардейского чина… Прошу прощения, лейтенант, сейчас у Дома Монрес столько дел. Не сочтите мою подозрительность за грубость.

– Что вы. Особенно в такие небезопасные времена, – Вибер еле-еле скрывал улыбку.

– Что ж, тогда мы сейчас отправимся обратно и сообщим, что вы добрались до границ в целости и сохранности. Обязательно проинформируйте о нашей встрече нашего человека, сеньорита. Я передам виконту, что в пути у вас случилась непредвиденная задержка, но вы в полном порядке, – мужчина ловким движением запрыгнул в седло и натянул поводья. – Счастливой дороги вам и вашим спутникам.

Как только улеглась поднятая копытами дорожная пыль, Александер хмыкнул.

– Сомневаюсь, что эти олухи вспомнят про нас к концу пути… И тем не менее рад убедиться, что вы держите слово.

«Не пришлось бы, если бы вы добросовестно выполняли свои обязанности», – подумала я, залезая обратно в дилижанс.

Мы прибыли на постоялый двор, когда солнце уже скрылось за горизонтом, окрасив его яркими алыми и золотыми мазками. Каждый день становился все более ощутимо коротким, и чем ближе мы были к Столице, тем сильнее менялся климат. Ночами теперь бывало довольно прохладно, а днем небо могли закрывать хмурые тучи, грозящие разразиться ливнем.

Нас сразу же вышли встретить хозяин и, видимо, тот самый человек Монресов. Мы вкратце повторили все то, что несколько часов назад выложили кастеляну, и нам быстро выделили целое крыло.

– Наш Дом берет все ваши расходы на себя, сеньорита, – хозяин низко поклонился. – Можете есть и пить, сколько душе угодно, и пребывать здесь столько, сколько посчитаете нужным.

В отличие от таверны в глуши, постоялый двор представлял собой пятиэтажное здание со сложной закольцованной архитектурой и пользовался уж точно большей популярностью. Кроме нас тут было еще много гостей, которые тут же начали перешептываться, заметив девушку с целой свитой гвардейцев. Тут были и банное крыло, и огромный обеденный зал, который, наверное, мог бы вместить в себя сотню-другую человек. Комнаты тоже отличались довольно изысканным интерьером.

Повара приготовили для нас отменный ужин из свежайшей дичи, не забыв подать, конечно же, и различные закуски, овощи, гарниры и алкоголь. Атмосфера царила довольно дружелюбная и уютная. Солдаты сидели чуть отдельно, весело переговариваясь, шутя и смеясь, словно бы ничего не произошло. Это не переставало меня поражать. И все же, как только мы очутились здесь, я почувствовала себя в безопасности и как-то незаметно расслабилась, стараясь оставить произошедшее где-то далеко.

Вскоре зал начал пустеть. Постояльцы расходились по номерам. Максимилиан, Каталина и часть гвардейцев все еще были внизу. Мы с Софией поднялись на третий этаж, где располагались наши комнаты.

– Если позволите, я покину вас, госпожа, – сестра очень устало оглядела меня. – Я бы хотела уединиться и хорошенько отдохнуть.

Я кивнула, но в последний момент вспомнила, о чем хотела спросить наставницу, и окликнула ее.

– София, кто такая Фатана?

Женщина поджала губы, а затем вздохнула.

– Одно из имен богини удачи, ныне ее чаще называют Фортуной, но, разумеется без былого поклонения. Она покровительствовала авантюристам, морякам, торговцам и ворам. По поверьям, Фатана обожала изобретательные хитрости и уловки, однако терпеть не могла, когда кто-то не держал слово, особенно если дело касалось денег… А еще древние изображали ее в виде красной змеи, стерегущей свои сокровища. Госпожа, – София подалась чуть вперед, – если вас беспокоят слова того негодяя, то уверяю, подобные ему лишь прикрываются принципиальностью. Но все это только для того, чтобы придать хоть какой-то вес своим поступкам, которым никаких моральных оправданий нет.

– Честно говоря, этот Марк Хеби, хотя и выглядел как какой-то безумец, точно не врал насчет того, что поклоняется своей богине. Словно она слышит и отвечает ему. По крайней мере, кажется, что он правда в это верит.

София стиснула ручку двери.

– Да, тут я с вами соглашусь.

– Одно для меня остается загадкой – причем тут Каталина?

– Почему бы вам не спросить это у нее лично? Вы, кажется, впервые на моей памяти повздорили с ней так сильно.

– Потому что она не думает головой, а только своим желаниям потакает, – буркнула я. – А мне потом, как обычно, все расхлебывать за ней.

– Сеньорита Андо никогда не отличалась примерным поведением. Учитывая, что она с завидной регулярностью сбегала из поместья по ночам. Однако будьте благоразумнее – сделайте первый шаг, подав ей тем самым пример, которым всегда для нее были.

Я не нашлась, что ответить. София пожелала мне спокойной ночи и зашла в свою комнату. Ключ щелкнул в замочной скважине.

Возможно, мне надо было прислушаться к совету сервитуарии и взять все в свои руки… Но так хотелось, чтобы Андо хоть раз признала, что была неправа хоть в чем-то. Какое-то время я сидела в ее комнате и ждала, когда моя фрейлина поднимется и начнет готовиться ко сну. Однако, пока я коротала время за книгой, время шло, вычурные напольные часы пробили половину двенадцатого, а Каталина так и не соизволила появиться.

Раздраженная, я отправилась вниз, надеясь найти подругу там. Однако в пустующем зале уже никого не было, не считая пары гвардейцев, играющих в кости за большим обеденным столом.

– Простите, вы не видели Каталину?

Солдаты непонимающе уставились на меня.

– Девушку? Высокую такую, с рыжими волосами?

Я кивнула.

– Не-а, не видели, – оба тут же громко рассмеялись.

Я недовольно скрестила руки на груди. Ох, посмей так со мной обращаться хоть кто-то при дворе, уже был бы исхлестан розгами. Но я же теперь не при дворе, а потому нужно искать другие методы налаживания диалога.

– Ах, как жаль… Я подумала, что это могло бы освежить вашу память, – в моих пальцах блеснула монета. – Но раз так, наверное, мне стоит найти кого-то, у кого еще не все мозги пропиты…

– Она испортила нам игру, забрала выпивку и утащила двоих с собой, – выпалил один из солдат после непродолжительной молчаливой драки за звонко упавший на стол серебряк.

Второй недовольно насупился и, пока напарник по игре отвлекся на свалившееся на него богатство, незаметно перевернул кости соперника другими гранями. Первый же, ничего не заметив, продолжил как ни в чем не бывало:

– Найдешь их в бане. Они оттуда еще не выходили, когда увидишь – напомни сержанту, что он должен мне золотой.

Кровь сначала отхлынула от моего лица, а потом со всей силы налила огнем щеки. Боже, как она смеет так вульгарно себя вести. Сквозь зубы поблагодарив гвардейцев и еле сдерживая негодование, я вышла на улицу.

Банное крыло находилось на противоположной стороне двора. Было прохладно, изо рта вырывалось небольшое облачко пара. Не додумавшись накинуть на себя хоть что-то, я то и дело ежилась, по коже под тонким легким платьем пошли мурашки. Бани уже не топили, но в них все еще было тепло и сыро. Я прошла мимо каменных купален, наполненных водой, в глубь помещения.

Краем уха уловила голоса и смех, и чем дальше я шла, тем громче и отчетливей они становились. Голос Каталины становился все слышнее, пока я не уперлась в приоткрытую дверь одной из бань. Медленно, опасаясь подтвердить свои догадки, распахнула ее и теперь ошарашенно оглядывала открывшуюся картину.

Каталина, абсолютно обнаженная, сидела в компании таких же обнаженных мужчин. Без капли стыда она положила голову на колени одного, поглаживающего ее грудь, а ноги закинула на второго, который щекотал ее за пятку. На полу валялись пустые бутылки из-под эля, платье и солдатская униформа. Сдерживать ярость уже не было сил, да и желания, честно говоря, тоже.

– О, я смотрю, вам тут весело? – без тени улыбки сказала я, глядя на Каталину. Она тут же прекратила глупо повизгивать и смеяться, в глазах ее блеснул страх. – А что ж вас так мало? Может, позвать остальной отряд? Думаю, они будут рады присоединиться к такому развлечению… да и моя дорогая «подруга», тоже, не правда ли?

– Камилла…

Я просто изничтожала девушку глазами, а щеки пылали от ярости и смущения. Было стыдно видеть это, и я развернулась к выходу, не дав подруге и слова сказать.

– Ах, да, гвардеец из таверны просил передать, что кто-то должен ему золотой. Простите, без одежды не разберу, кто из вас сержант, – бросила я через плечо. – Не смею больше отвлекать.

Внутри кипели обида, злость и стыд. В мгновение ока я оказалась на улице, стараясь отдышаться. По щекам текли слезы. Как она могла себя так вести? Что будут люди думать обо мне? О том, что у Камиллы Кустодес в свите лучшая шлюха в Имперской Столице? Я быстрым шагом пересекала внутренний двор в надежде поскорее вернуться в свою комнату.

У выхода из гостиницы стоял Ян и курил трубку, испускающую сладковатый и успокаивающий розоватый дым. Я немного ошалело посмотрела на него – впервые в жизни видела Хана с трубкой в руках: я даже подумать не могла, что он курит.

– Что тебя так сильно огорчило, моя дорогая? – окликнул он.

– Не твое дело! – огрызнулась я и хотела было нагрубить, но взяла себя в руки. Максимилиан был ни при чем, и вымещать негодование на нем довольно глупо… Я сделала несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.

– Прости… Это все Каталина. Не понимаю, что в последнее время творится у нее в голове. Почему она ведет себя как… как…

– Как девятнадцатилетняя девица с внешностью столичной дивы? – он затянулся содержимым трубки, смакуя дым.

– Это не значит, что она имеет право вести себя настолько вызывающе! – выпалила я, и теперь поток моих претензий было сложно остановить. – Нас воспитывали одинаково, мы росли вместе при дворе, она моя фрейлина, в конце концов, и должна понимать, что любое ее действие отразится и на мне. А сейчас едет со мной туда, где на наше поведение будут смотреть все и делать соответствующие выводы. И такими поступками она позорит не только свое имя, но и мое, и нашего Дома. Отличная благодарность отцу за то, что дал ей шанс на безбедное будущее. Это недопустимо! А если она хочет себя вести, как… девица с красной улицы, то пусть остается здесь, но без денег, которые на нее выделяет отец, и без соответствующих привилегий, которые имеет за счет статуса! Не такой уж и беззаботной сразу станет жизнь.

На мою яростную речь Ян тяжело вздохнул и затянулся. Он выглядел каким-то чрезмерно расслабленным, и это бесило еще больше.

– У всех свои недостатки. Ты не могла не знать, какие о ней ходили слухи в Каса-де-Вентос, и поверь, все они небезосновательны. Почему же тогда тебя это не выводило из себя? Лишь потому, что только сейчас своими глазами увидела, что за ними стоит?

Я недовольно скривилась. Отчасти Ян был прав: я никогда не задумывалась всерьез, чем именно предпочитала заниматься Каталина в компании воздыхателей и ухажеров. Пока это оставалось вне поля моего зрения, я легко могла закрыть на это глаза. Но не теперь, когда все эти слухи грозились выйти за стены древнего замка.

– Ее вседозволенность закончилась, как только мы покинули ворота Мар-де-Сеаля… И вообще, вы что, с сестрой Софией сговорились? Со своими недостатками нужно справляться или хотя бы думать о последствиях, к которым может привести легкомысленное поведение.

– Я не буду ее защищать, но не стоит обвинять до тех пор, пока во всем не разберешься, – он посмотрел на слабый огонек в окне банной комнаты. – К тому же, думаю, утром она об этом пожалеет.

– Вот утром и посмотрим. Доброй ночи, Ян.

Он затянулся еще раз и не ответил, лишь махнув рукой на прощание. Я поймала себя на мысли, что раздражена не только из-за недостойного поведения подруги, но и из-за осознания того, что Ян прав. Каталина хоть и воспитывалась, как придворная дама, все же не была скована обязательствами. У нее был выбор, как поступать со своей жизнью, и то, что ее растили вместе с наследницей Великого Дома, только дает ей больше возможностей. Почему же все могут вести себя так, как хотят, кроме меня?..

Зайдя внутрь, я сразу заметила, что в обеденном зале больше не горит свет, а засидевшихся допоздна гвардейцев и след простыл. Когда поднималась по лестнице на второй этаж, столкнулась с тем, с кем сейчас видеться совершенно не хотела.

– Надо же, какая встреча, да еще в полночь… Юная госпожа страдает бессонницей? – Александер учтиво наклонил голову. Он стоял на ступеньках, загораживая лестничный пролет. Молодой мужчина успел резко изменить облик под стать военным стандартам: острое лицо было гладко выбрито, волосы коротко подстрижены, челка и передние пряди оставлены чуть более длинными.

– То же я могу и о вас сказать, лейтенант, – буркнула я, пытаясь обойти его, однако тот сделал шаг в сторону, не давая пройти.

– Ох, отчего же у госпожи такое плохое расположение духа? – судя по хитрому прищуру Вибера, тот намеренно решил поиграть с огнем.

– Не вашего ума дела, лейтенант.

Мужчина сделал вид, что задумался.

– Я проводил обход и выяснил, что четверо моих подчиненных не в своих комнатах после отбоя. В имперских казармах дисциплина довольно строгая, нужно заново привыкать к этому… – он пристально смотрел на меня, будто ожидая какой-то реакции. – Двоих обнаружил внизу, за партией в кости. А вот где еще двое, совершенно не имею понятия.

– Рекомендую поискать в банях, – гневно процедила я.

В свете масляных ламп на стенах глаза Александера странно блеснули. Лицо расплылось в самодовольной улыбке.

– А-а-а… Так вот в чем причина вашего недовольства… Что ж, ваша фрейлина довольно обаятельная особа, это сложно не признать. Столичная жизнь придется ей по вкусу. Вам бы поучиться у нее наслаждаться моментом, пока вас не заперли в четырех стенах нянчиться с наследниками какого-нибудь лорда или кто там у вас… Виконты и графы?

От возмущения его наглостью я не находила слов. Александер же спустился на лестничную площадку и теперь стоял рядом.

– Столичные нравы меняют даже таких упрямых идеалисток, как вы.

– Я не собираюсь потакать своим желаниям, как поступают некоторые. Имперские Истины гласят…

Александер рассмеялся.

– Имперские Истины… В них верят только те, кто в Столице и недели не пробыл. Вас ждет жестокое разочарование, когда увидите, что благородные дамы и господа не такие уж и благородные… Я служу в гвардии десятый год. Доводилось видеть всякое и всякое утаивать. Например, какие «званые вечера» любят устраивать местные аристократы. Или что некоторые личности бывают очень неудобны тем, у кого достаточно денег… Или что некоторые министры любят нанимать охрану, когда посещают места с особой спецификой…

Расстояние между нами постепенно сокращалось.

– А что, если вы неправы? Что, если не все так легко готовы поступиться принципами? – мне становилось немного не по себе от того, какой оборот приобретал разговор.

Инстинктивно с каждым шагом лейтенанта я немного отходила. Сейчас, когда он перегородил источник света, его темный силуэт казался бóльшим и устрашающим.

– А может, дело вовсе не в принципах?

Я почувствовала, что уткнулась спиной в стену. Лейтенант же продолжал надвигаться. Он был слишком близко. И продолжил:

– А в том, что, в отличие от вашей подруги, единственные знаки внимания, которые вам смогут оказать мужчины, будут связаны только с вашем происхождением?

– Да как вы смеете!.. – будь обстановка другой, уверена, он ни за что не позволил бы себе такой бестактности. Но в полумраке помещения, оставшись один на один с мужчиной гораздо сильнее меня, я была скована страхом. Сердце колотилось так, что его стук, наверное, разносился сквозь ночную тишину по всей территории постоялого двора.