Черное Солнце. Эпоха Тьмы. Книга 1

Я ощутила грубую руку на своем подбородке. Александер поднял мою голову и склонился. Я чувствовала его дыхание, но ничего не могла сделать. Меня лишь трясло от страха.

– Видишь? От всей твоей горделивой спеси не осталось и следа, – негромко сказал он, наслаждаясь превосходством. – Верзилы, который тенью ходит за тобой, сейчас тоже рядом нет. Сама по себе ты ничего не представляешь, ты лишь зазнавшаяся девчонка, которую никто никогда не ставил на место.

Он наклонился к моему уху, и от его близкого дыхания по телу пробежали мурашки.

– Вся твоя самоуверенность строится на вере в то, что имя Великого Дома защитит тебя. Но это огромное заблуждение. Одно из тех, с которыми ты еще столкнешься. Я бы мог сделать с тобой сейчас все, что захотел. И плевать мне было бы на последствия, с ними можно разобраться потом… Ну, так что скажешь? Не желает ли госпожа немного развлечься?

– Кажется, я слишком стара для вас, лейтенант. Вас же типаж помоложе привлекает?

Он замер, а затем немного отпрянул, всматриваясь в мое лицо. Нетрудно было заметить, как сильно моя издевка задела его, и я успела в очередной раз укорить себя за несдержанный язык.

– Ха, а дерзить ты так и не перестала, – возможно, то была игра света, но отблеск в его глазах показался мне угрожающим. Однако прошло мгновение, и Вибер насмешливо осмотрел меня с ног до головы, будто оценивая. – Не стану врать – ты не в моем вкусе, но… в Столице я знаю множество ценителей таких девушек, которые смахивают на юношей.

Моя ладонь рассекла воздух быстрее, чем я успела осознать, что делаю. Однако молниеносная реакция Вибера не дала ей достигнуть щеки: рука оказалась в стальной хватке его кулака буквально в нескольких дюймах19 от лица.

– Маленькая дворянка решила показать зубки?

Страх перед Александером не позволил ответить, а потому он продолжил нравоучительный монолог, сильнее стиснув мою руку. Запястье начало неприятно пульсировать, а пальцы слегка онемели.

– То, как тебе удалось разрешить все в деревне, – просто не более чем огромное везение. Помни об этом, когда в очередной раз будешь ввязываться не в свое дело, которое обернется для тебя большими проблемами. Будь сейчас на моем месте кто-то менее доброжелательный, одним испугом ты бы не отделалась, – свет словно бы вернулся в мир, когда Александер сделал шаг назад, отпустив мою руку. Все с той же насмешливой ухмылкой, упиваясь собственным триумфом, как чашей дорогого вина, мужчина наклонил голову. – Доброй ночи, госпожа Камилла.

Не проронив ни слова, я буквально в несколько шагов преодолела лестничную площадку. Всем телом чувствовала его пронизывающий до костей взгляд, пока молниеносно взлетала по лестнице на следующий этаж. Преодолев еще один пролет, ворвалась в свою комнату, хлопнув дверью. Провернутый в замке ключ даровал ложное чувство безопасности.

Руки продолжали дрожать, а покрасневшее запястье ныло и пульсировало. Тяжело дыша, я еле сдерживала озноб. От осознания, что он действительно мог сделать со мной все, что угодно – убить, искалечить или надругаться, а я даже не смогла бы дать ему отпор, становилось дурно. До этого момента казалось, что сильнее страха, который я пережила вчера в окружении бандитов и убийц, скрывающихся под масками благородных гвардейцев и мирных крестьян, уже никогда не испытаю. Но от того ужаса, который накрыл меня наедине с Александером Вибером, до сих пор волосы стояли дыбом.

Не помню, сколько прошло времени, прежде чем меня вывел из раздумий стук в дверь. Я резко обернулась, сердце пропустило удар.

– Ты спишь? – послышался снаружи неуверенный голос.

Я судорожно выдохнула. Всего лишь Каталина…

– Нет… Входи, – я встала с кровати и повернула ключ в двери.

Зашедшая на нетвердых ногах Каталина выглядела крайне неопрятно: копна растрепанных рыжих прядей, наспех застегнутое платье, блуждающий по комнате взгляд. Пошатываясь, она плюхнулась на кушетку и протянула мне початую бутылку вина.

– Будешь? – виновато спросила девушка.

Я испытующе смотрела на подругу. Очень хотелось вывалить на нее все то, чем недавно поделилась с Яном, взять бутылку и выплеснуть прямо ей в лицо, но…

– Давай, – я села напротив, взяла предложенное вино и сделала пару глотков, пробуя на вкус. Для дешевой браги из поздних сладких сортов винограда питье оказалось приемлемым, но все же разительно отличалось от того, что нам подавали на ужин.

– Не расскажешь, что случилось? – я решила первой начать разговор, чтобы нарушить затянувшееся неловкое молчание.

– Ну, к нам заявился лейтенант… как его там… Ну, в общем, он нас разогнал, обещал наказать ребят за то, что они так поздно были не в своих комнатах… Как детей малых…

– Нет, не об этом, – от упоминания Вибера я чуть заметно вздрогнула. – О том, что случилось в деревне.

Каталина никак не отреагировала, лишь продолжала виновато смотреть куда угодно, только не на меня.

– Ты знаешь, как сильно я переживала, когда не нашла тебя у дилижанса? Боялась, что с тобой могло случиться… – мой тон сменился с обеспокоенного на резкий. – Понимаешь, я догадывалась, что в деревне было что-то не так. Всю ночь обдумывала план действий, чтобы никто не пострадал и все мы в целости выбрались оттуда. Похитить тебя или Софию было очевидным ходом. Я надеялась, что, если ты будешь под зорким надзором сестры, то…

Подруга угрюмо посмотрела на меня.

– Я и не планировала отделяться от вас или куда-то сбегать. Просто София не такая уж и внимательная, – Каталина поджала губы. – Они похитили меня и хотели продать потом.

Я ошарашенно смотрела, как она легким движением откинула прядь волос, однако ее тон с пессимистичного резко сменился на ехидный.

– Но благодаря врожденным обаянию и красоте смогла уговорить отвести меня к главному. А там уже убедила его, что и тебя раньше времени не стоит трогать. Видишь? Я тоже приложила руку к тому, чтобы все в итоге закончилось хорошо.

– А с чего он вообще начал тебя слушать-то? – я скрестила руки на груди. – И что это за разговоры о благословении Фатаны?

Пока подруга размышляла над ответом, сделала еще пару глотков вина.

– Я не уверена, что он имел в виду… Точнее, уверена, что все, что он там про меня навыдумывал, не более чем бред. Но эта его религиозность нам точно на руку сыграла.

– Ну? – я выжидающе смотрела на Каталину.

– В общем, когда меня заволокли в этот подвал с мешком на голове, сразу же, как его сняли, он, как меня увидел, приказал не трогать… Принес извинения, начал расспрашивать о всяком… Про детство, про родителей. А я так распереживалась, что начала нести все, что могла вспомнить. И про тебя, конечно же, тоже рассказала. Он в какой-то момент хлопнул в ладоши и приказал остальным, чтобы они… хм-м… «позвали дорогих гостей к столу», кажется, так он сказал. Проводил меня в тот самый зал, где был накрыт стол. Ну, а там через какое-то время и вы появились.

– А причем тут твои родители?

– Я-то откуда знаю, – Каталина небрежно повела плечами, всем своим видом показывая, что ей все равно. – Отец вроде как был одним из морских офицеров в Мар-де-Сеале, а мать… наверное, шлюхой в одном из городских борделей.

То, насколько безразлично она говорила, лишь сильнее подчеркивало, до какой степени это больная для нее тема.

– Каждый раз, когда удавалось сбегать из поместья в город, я везде пыталась найти упоминание о них… Но все тщетно.

– А с отцом ты не говорила об этом? Это ведь он сделал тебя моей фрейлиной.

– С самим герцогом? – Каталина фыркнула, а взгляд ее странно затуманился. – Буду я еще отвлекать его такими проблемами. Думала, сама смогу разузнать… Сестра София говорила, что он приметил меня среди детей прислуги, когда вы переехали. Скорее всего, не более, чем просто везение.

При этих словах на лице Каталины появилось странное выражение, которого я раньше у жизнерадостной подруги не замечала.

– Но это, разумеется, все со слов сестры Софии. Кто знает, вдруг эта старая ведьма что-то напутала.

– Сколько раз я просила не называть ее так! – возмутилась я. Но та никогда не скрывала своей неприязни к Софии. Впрочем, это было взаимно.

– Ну, а что! Я бы многое отдала, чтобы за столько зим ни морщинкой не обзавестись, – насупилась Каталина. – В любом случае… ни в казарменных учетных книгах, ни в списке офицеров Южного веасийского флота никаких упоминаний не нашла… Может, конечно, он служил в других флотах, но, наверное, это уже навсегда останется тайной. Я ведь и фамилии-то настоящей своей не знаю… И почему-то только это и заинтересовало того странного типа в халате, Марка Хеби. «Именно таких любит Госпожа Удача!» – последнюю фразу Каталина произнесла, довольно успешно подражая странной театральной манере разбойника.

Я не сдержала смешок.

– Он сказал, что рыжие волосы, незнание собственного происхождения и удачливость – отличительный знак тех, кого благословила эта его богиня.

– Ты хочешь сказать, что у тебя какая-то невероятная везучесть?..

Каталина кисло улыбнулась.

– Когда говоришь вслух, звучит еще нелепее. На самом деле это постоянные вылазки по злачным местам сделали меня таким хорошим игроком в азартные игры. Сколько помню, почти всегда побеждала, и в какой-то момент это начало наскучивать. Возможно, в словах Марка была доля правды… Вот я и решила повысить ставки.

– И поэтому подумала, что поразвлечься с парочкой солдат – лучший способ проверить свою везучесть?

– А вот я не виновата, что бравые гвардейцы проиграли сначала всю выручку, а потом и себя, – она лукаво улыбнулась и покрутила внезапно появившуюся в руке золотую монету.

Конечно, в сказанное Каталиной поверить было, мягко говоря, сложно. Тот факт, что Марк Хеби не просто беспринципный преступник, но и ярый религиозный фанатик, теперь не вызывал у меня никаких сомнений. Однако история про благословение удачи и Каталину с ее вечным навыком выбираться сухой из любой передряги действительно наталкивала на мысль, что ей невероятно везет по жизни.

Однако меня снова терзало странное чувство. Я могла возмущаться, сколько хочу, но подруге ничего не стоит все равно поступать так, как вздумается.

– Давай поговорим серьезно, – я сделала еще глоток из бутылки. Мерзкий спиртовой привкус уже почти не чувствовался. – Как думаешь, что нас ждет в Столице?

– Тебя – долгое и тяжелое обучение, придворные мероприятия и общение со знатными особами, – бутылка снова оказалась в ее руках. – А у меня задача охмурить какого-нибудь офицеришку званием повыше, а в идеале и внешностью не хуже, чем у этого нашего лейтенанта.

Я кивнула.

– Насчет этого не сомневаюсь. Но ты должна понимать – мы с тобой связаны. И не только дружбой. Все мои слова и действия скажутся и на тебе, и на Яне, и на Софии, и на моей семье… То же касается и тебя, Каталина, – я вздохнула. – Ты не только моя подруга, но еще и фрейлина. Ты будешь присутствовать со мной на торжественных выходах и общаться с патрициями и знатными господами. И я бы очень не хотела, чтобы после про нас начали ползти какие-нибудь нелепые слухи.

– Твоей фрейлиной я быть перестану, как только выскочу замуж, – напомнила Каталина. – А до этого я бы не хотела упускать шанса насладиться молодостью. Не могу обещать ничего, но очень постараюсь вести себя хорошо. Мы ведь подруги, правда?

Мне прекрасно были знакомы манера общения Каталины, все ее уловки и манипуляции, на которые раньше я частенько попадалась.

– Мы готовились к этой поездке семь зим. Нас сожрут с потрохами за любую мелочь, которую смогут раскопать, будь то грязное белье или сказанное не тем тоном имя Императора, понимаешь? На мне ответственность за всех, и я не прощу себе, если что-то случится с тобой… Не хотелось бы запирать тебя в четырех стенах, чтобы ты ничего не учудила. Но и пользоваться своим положением так, как сегодня или в Мар-де-Сеале, ты должна прекратить. Поняла меня?

Она улыбнулась.

– Я и не пользуюсь положением, – Каталина ловко подбросила золотую монету, а затем поймала ее на лету. – Я всего лишь обыграла их в кости.

Глава 5

В книгах белокаменные стены Империи всегда завораживали своим описанием – древние, выстроенные почти тысячелетие назад, эти укрепления до сих пор окаймляют принадлежащие среднеземцам территории. Когда-то именно благодаря им Империя смогла выстоять в непрекращающихся войнах Домов и отвоевать свои земли: небольшой островок в ореоле рек и озер посреди разветвленного устья реки Альбарай окружили высокими стенами, а внутри, за ними, возвели высокую цитадель.

Постепенно, пока новообразованный город-государство отбивался в постоянных стычках от соседей, среднеземцы выгрызали себе кусок за куском в кровопролитных битвах то с набелитскими ханами, то с останскими рыцарями, то с северными берсерками, то с арраканскими воителями-саншинами. Да и южане в стороне не оставались, не давая продыху в море. Однако век за веком среднеземцы доказывали, что с ними стоит считаться, и укрепления, возведенные вокруг завоеванных территорий, дали такую возможность.

Первая Масерия до сих пор окружает старинную цитадель с высокой башней, которая теперь стала императорским дворцом – Люцерисом. Считалось, что его неприступности уступает только Мар-де-Сеаль, ибо ни разу за всю историю ни одна страна не смогла покорить его.

Вторая Масерия огораживает Имперскую Столицу, со временем раскинувшуюся на остальных шести островах. Ну а Третья, самая новая, идет по контуру имперских префектур20 и в наши дни служит границей, отделяющей Среднеземье от других Домов.

Перед нами открылся вид на огромный белоснежный массив, простирающийся, казалось, по всему горизонту, как огромная рукотворная горная гряда. Чем ближе мы подъезжали, тем более внушительной казалась Вторая Масерия, значительно превосходящая высотой предыдущую. Вдали можно было разглядеть водную гладь залива, и от вида родного, привычного мне морского простора на сердце становилось легче. Все равно, пока мы медленно продвигались в цепочке тянущихся к Столице обозов, ничем другим себя особо было не занять.

Однако, помимо величественных стен с развевающимися красными стягами, украшенными золотым десятиконечным солнцем, мы наблюдали и другую, довольно жуткую картину.

В ряд вдоль дороги на подъезде к столичным воротам на крестах были привязаны живые люди. У каждого на груди вырезано по букве, которые все вместе образовывали фразу: «Незнание законов не освобождает от ответственности». Судя по всему, висели они там уже не первый день – запекшиеся раны сочились гноем, несчастные стонали и хрипели, моля о капле воды и о пощаде.

– Да уж, отличное приветствие, – я мельком глянула на провинившихся, но быстро отвернулась – слишком тошно было смотреть на это. – Тут в порядке нормы так наказывать преступников?

Максимилиан нехотя кивнул. Каталина даже не решилась посмотреть в окно, отведя глаза в другую сторону и пристально рассматривая тянущиеся поля рапса и виноградники.

– Не все они преступники. Вполне возможно, кто-то и пытался стащить кошелек, но, скорее всего, большинство – простые жители, которые хотели нелегально проникнуть в Столицу. Или не смогли заплатить пошлину за свой груз. Или неправильно оформили соответствующие бумаги…

– И что для благородных будет равно штрафу в пару золотых, для простых смертных может обернуться вот так, – София с жалостью кивнула в сторону окна.

– Я слышала, что в Столице очень чтут соблюдение законов, но чтобы настолько… – отец никогда не вдавался в такие подробности, оттого смотрелось это еще более дико. – И давно начали практиковать такой метод наказания?

– Сколько я помню Столицу, – вздохнула наставница.

– Почему же мы не поплыли на корабле? – я в который раз задала вопрос. – Мы бы добрались быстрее и комфортнее, и никаких неприятностей по пути не нажили бы… Ну разве что кроме штормов, наверное.

Максимилиан рассмеялся.

– Моя госпожа, если вы думаете, что простояли бы в очереди меньше, уверяю, вы заблуждаетесь. Да, на дорогу мы потратили бы всего две недели, а не пять, однако ожидание в карантинной зоне длилось бы не менее полутора месяцев.

– Карантинная зона? – я непонимающе перевела на него взгляд.

– Имперцы чтут не только «чистоту помыслов, но и чистоту тела», – процитировал Ян одну из Имперских Истин. – В городе очень внимательны к количеству гостей, а тем более торговцев, которые могут привезти далеко не только экзотические товары, но и болезни. Торговцев и их караваны обычно десять дней не впускают за городские стены. За это время хворь обычно либо проявляется, либо проходит сама собой. За эпидемиями в Столице следят очень жестко. Посмотрите сами.

Он рукой указал куда-то вдаль. Если приглядеться, там, где на солнце блестела водная гладь, можно было рассмотреть целую вереницу судов со спущенными парусами, которые просто мерно покачивались на волнах.

– В это время года в Столице особый ажиотаж, – закивала София. – Сезон урожая подходит к концу, все стараются привезти в Империю свои товары, чтобы продать по более выгодным ценам. А учитывая, что Империя также контролирует речное судоходство, открывающее кратчайший маршрут ко всем крупным торговым городам через притоки Альбарая, многие суда встают на якорь в заливе Регилан на долгие дни, ожидая разрешения на транзит. Если, конечно, у них недостаточно золота для взятки.

Как назло, очередь двигалась к пропускному пункту медленно, словно бы специально, чтобы приезжие могли насладиться местным правосудием. Я начала нервно постукивать пальцами по сиденью.

– Может, стоит выяснить, что за задержка у главных ворот? – на самом деле мне больше хотелось выйти из дилижанса и немного размяться.

– Если хотите, могу распорядиться, чтобы ваш экипаж пропустили вне очереди, госпожа, – стоило мне оказаться снаружи, тут же подъехал Александер.

После ночной встречи на постоялом дворе восемь дней назад он никак не напоминал о произошедшем. Лейтенант был вежлив, учтив, не позволял себе и толики колкости в адрес меня или моих спутников. Большую часть свободного времени, что мы проводили в гостиницах и тавернах по тракту, он занимался строевой подготовкой с подчиненными и поддержанием униформы в идеальном порядке. В пути гвардейцы не выказали и тени недовольства, что им приходится тащиться вслед за неторопливым экипажем, словно бы, стоило пересечь Масерию, их подменили на образцовых воинов Империи. До нас доносились веселые разговоры, смех и солдатские песни, которыми они иногда скрашивали скучную поездку.

В какой-то момент мне даже начало казаться, что та ночная перепалка была наваждением, порожденным уставшим и тревожным разумом. Однако всякий раз, когда я вынуждена была заговорить с Александером о ближайшем постоялом дворе или корректировке маршрута, он награждал меня таким уничижительным взглядом, что становилось не по себе.

– Отличная идея, лейтенант. Думаю, ничего страшного не случится, если мы воспользуемся вашей привилегией? – Максимилиан натянуто улыбнулся. Судя по всему, поездка утомила его больше всех, раз Ян согласился на помощь Вибера, которого презирал всей душой и не скрывал этого.

Как только Хан оказался на мощеной дороге, тут же потянулся, разминая затекшие мышцы. Каталина с Софией предпочли остаться в дилижансе. Мы двинулись, минуя общий поток, в сторону величественной входной арки. Массивная металлическая решетка ворот была поднята, острые зубья угрожающе смотрели вниз. Я с интересом оглядывала огромное строение: казалось, что одни только ворота в несколько раз выше стены нашего замка. Входная арка была украшена изящными барельефами, изображающими, по-видимому, выдающихся граждан Империи – корпящих над своими трудами ученых мужей, деятелей искусства, доблестных солдат в мундирах, торговцев и ремесленников, министров и чиновников. С самого верха в окружении десяти покрытых позолотой воителей на приезжих взирали верховные канцлеры и возвышающийся над всеми озаренный ореолом из десяти лучей мужчина с распростертыми руками – Император. С такой высоты было сложно разглядеть черты его лица, оттого он выглядел таким далеким от простых людей… По телу прошла дрожь благоговейного трепета.

– Впечатляет… Неужели в Столице все постройки настолько же громадные, Максимилиан?

– Вы еще не видели Люцерис. Он великолепен, поистине чудо света. И занимает территорию больше, чем весь Мар-де-Сеаль, – усмехнулся Ян, видя мой ребяческий восторг.

Как только мы подошли к пропускному пункту – небольшому навесу близ входных ворот, нас жестом остановил мужчина в светло-сером мундире с красными вставками и золотыми эполетами.

Подойдя ближе, он недовольно оглядел меня и Яна. На поясе помимо шпаги я заметила у него мушкетон. Удивляло, что в Столице огнестрельное оружие было даже у обычных городских стражников: в Веасе такое могли позволить себе только наша личная гвардия и аристократы…

– Госпожа, очередь одинакова для всех, и начинается она вон та… – он замер, заметив позади нас спешившегося Александера. Буквально за секунду стражник встал по стойке смирно и отдал честь.

– Да озарит вас свет Имперских Истин, лейтенант! – отчеканил он.

– Да благословенен будет Император, – ответил на приветствие Вибер. – Я сопровождал юную особу из Дома Кустодес на обратной дороге после завершения нашего задания… Старший сержант уже пересек Вторую Масерию?

– Так точно, – кивнул стражник. – Они доставили пострадавших в город четыре дня назад и предупредили, что вы еще в пути… Госпожа Кустодес, примите извинения. Позвольте осмотреть ваше разрешение на посещение города, а также пропускные документы для вас и вашего эскорта.

Я, не скрывая удивления, протянула наши именные грамоты и указ о моем зачислении в Академию. Страж внимательно осмотрел бумаги, сверяясь со своим списком, и наконец, удовлетворительно кивнув, вернул их.

– Я немедленно отдам распоряжение, чтобы ваш экипаж сопроводили до выделенных вам апартаментов. И рекомендую тотчас же отправиться в здание Академии для решения всех бюрократических вопросов. Лейтенант Вибер, – он повернулся к Александеру, который уже успел усесться в седло, – чиновники ожидают вас с докладом в Седьмой Претории21. Вашему отряду следует отправляться в казармы как можно быстрее… – страж снова повернулся в нашу сторону. – Добро пожаловать в Имперскую Столицу.

Он пропустил нас вперед, к длинному тоннелю под сводами арки входных ворот. Цокот копыт эхом разносился между стенами Масерии, толщина которых поражала не меньше, чем их высота. Я вдруг представила, как этот свод обрушивается на головы пересекающих проход гостей Столицы…

Как только мы вышли на свет, сразу же увидели невероятный архитектурный ансамбль из невысоких зданий, изящно украшенных колоннадами, пилястрами и всевозможными скульптурами.

– Тут я распрощаюсь с вами, госпожа, – Вибер натянул поводья. – Надеюсь, я смог скрасить ваше путешествие до Столицы и обеспечить должную безопасность.

Сложно было понять по его тону, издевка это была или нет.

– Сомневаюсь, что наши пути еще когда-нибудь пересекутся, поэтому от лица Дома Кустодес примите благодарность, – я сделала небольшой реверанс.

– Кто знает… Жизнь непредсказуема, госпожа, так что не загадывайте раньше времени. Я вот не предполагал, что жизнь сведет мой путь сразу с двумя Кустодесами.

Я непонимающе уставилась на него.

– Ваш брат – пример для подражания многим. Для меня в том числе, – сложно было поверить, но, похоже, это были первые искренние слова Вибера за все время нашего недолгого знакомства. – Надеюсь, вы также докажете, что человек чего-то стоит не только по происхождению.

– Да… Хотелось бы надеяться. Всего доброго, лейтенант.

Он бросил на меня взгляд напоследок, и что-то еле уловимое было в нем на этот раз. Не ехидство, презрение или издевка, но нечто другое.

Я смотрела вслед удаляющемуся рысцой по мощенной булыжником улице коню, пока всадник не скрылся за углом здания, оставив нас в странной тишине.

– Госпожа, какой дальнейший план действий? – спросил Максимилиан. – Если хотите, можем повременить с посещением Академии и отправиться на рынок или осмотреть достопримечательности. Или сразу же поедем в ваши апартаменты, чтобы отдохнуть с дороги?

Я замялась. В голове засела навязчивая мысль, которая после слов Вибера разгорелась только сильнее, но внутреннее чутье подсказывало, что все будет гораздо сложнее, чем можно ожидать. И все же, крепко сжав пальцы в замок, аккуратно озвучила свое предложение.

– А может… есть хотя бы мизерный шанс повидаться с Лео… Может, его отпустят ради встречи с сестрой? Хотя бы на несколько минут, я же столько зим его не видела…

– Ох, дорогая, – старый воин погрустнел. – Ты же знаешь, как в Столице любят всю эту бюрократическую волокиту. Но, думаю, если ты напишешь прошение в его Центурию22, возможно, ему смогут выделить время для встречи.

Я склонила голову, чтобы скрыть разочарование.