скачать книгу бесплатно
– И здоров, – заверил он с плохо скрываемым сарказмом.
С этим разобрались. Вернемся к моей внезапной карьере недонапарника экскурсовода по закрытым местам Туманного замка:
– Ладно, предположим, я согласилась стать твоей напарницей. Но у меня нет метки, как я буду это объяснять слугам и теням? – В замках обычно довольно людно. Судя по тому, что я видела в Туманном, тут так же. А я ни разу не гений маскировки. – Кстати, их много? Теней? Слуг?
– Слуг, не считая меня, двое. Кастелян и чудаковатый смотритель зеркал. Теней много: сотня или две, может, больше. Но это нам на руку. – Йен запустил пальцы в карман куртки, выудил кафф, напоминающий простое серебряное кольцо на ухо. Такие обычно носят парни. – Мы сделаем из тебя тень.
ГЛАВА 4
– Надеюсь, не буквально? – уточнила я, с подозрением глядя на украшение.
– Естественно, буквально, – пожал плечами Йен.
Я, конечно, та еще авантюристка: вон, связала себя с мостом ради счастливого бытия врага, но предложение расстаться с бренным телом все равно застало врасплох.
Стать нежитью? Теней ученые отнесли именно к ней. После долгих дебатов. Потому как до появления теней нежить определяли по наличию трех параметров: она мертвая, у нее нет отражения и тени. А тени сами тень. В общем, кое-кто из специалистов пытался на это упирать. Остальные дружно объявили их невеждами, напомнив, что тени у тени все же нет. Значит, нежить.
– Ну что, примеришь? – Йен покрутил в пальцах украшение.
– Шутишь?
– Ничуть. – Йен слегка качнул головой и прицепил кафф себе на ухо.
Отступил к дереву. И растворился в воздухе. Только внизу, у ствола, темнела его тень.
Умер? Или замаскировался?
В зарослях за деревом зашуршало. Я огляделась в поисках подходящей палки. Еще кастарка?
Но из гущи листьев высунулась полосатая мордочка бурундука. В передних лапах грызуна поблескивала росой ягода земляники. Пискнув, зверек исчез в ветвях.
По моей руке скользнули теплые шершавые пальцы, я с трудом сдержалась, чтобы не отпрыгнуть. А невидимый Йен продолжал:
– …В таком виде тебя от теней из замка не отличишь. Но трогать никого не стоит. Все же это маскировка, а не способ временно себя убить, как ты решила. Ты останешься теплым. А прикосновения теней холодные. Они ближе к призракам, чем к нам. К тому же они могут управлять предметами, не прикасаясь.
Как призраки, полтергейсты и прочая нежить.
– Но делают это не всегда. – Йен проявился из воздуха, подбросил на ладони снятый с уха кафф.
Вот тролль! Но выбор у меня он и снова он. Поэтому выдыхаем и поддерживаем беседу.
– Ясно. Буду тенью-недотрогой, предпочитающей таскать предметы в руках, – подвела итог я.
– Иногда, – поправил Йен. – Все, что запихнешь в карманы, станет невидимым.
Я сунула руки в карманы кафтана. В одном болтался пустой пузырек, во втором – цветок. М-да, мне нужны новые карманы, побольше!
– Есть нитка и иголка?
– Тебе не придется ничего выносить, только смотреть, – усмехнулся Йен, очевидно, вспомнив, как я пришила ему на рубашку кусок цветастого платка.
А не надо было совать мне их в руки с весьма размытой просьбой: «Сделай что-нибудь, у меня там делегация фей по мосту топает, а мне один любитель обниматься рубашку порвал».
– Значит, буду только смотреть. – Я забрала у Йена кафф.
Он выудил из своего кармана серебряное кольцо, простое и широкое. Покрутил в пальцах:
– Оно шло в комплекте с кафом. Свойств никаких. Но сделано из одного куска серебра с каффом. Берешь?
– Эм… – Я покосилась на свои руки.
Разве что на запястье прицепить, на веревочку, вместо шарма.
– Не берешь. – Йен нацепил кольцо на мизинец. – Значит, поражать окружающих буду я.
Ага, если еще перстни-артефакты нацепит, так вообще сплошное поражение! Кочевники из Эскамбрии мигом признают кумира и начнут поклоняться: у них принято носить столько украшений, чтобы при ходьбе все звенело.
Вытащив из кармана цветок, я сунула его своему «напарнику». Зажмурившись, перешагнула невидимый порог.
Серебряные грани приветливо блеснули. В гладкой поверхности отразилось мое осунувшееся лицо. Да, ночка удалась!
Так же «вдохновляюще» я выглядела, когда ушла из дома со шкатулкой звездных искр под мышкой и заклинанием в кармане, написанным почерком кузины. Но тогда я все время дергалась и до жути боялась, что меня остановят и я не доберусь до моста…
Сейчас я чувствовала только усталость. Ни мыслей, ни желаний, ничего.
Подтащив плащ, я подгребла его под голову и легла. Вытянув руку, дотронулась до грани перед собой. Надо посмотреть, что там делает Йен. Надо.
В отражении промелькнула дымка тумана с огненными бабочками, и Йен вышел с моста на край площадки террасы Туманного замка. Лунный свет сменило лиловое марево рассвета. Туман, клубящийся под террасой, медленно седел, небо расцвечивали огненные перья красок.
Йен подошел к зубцам, потеребил пальцами шнурок от дневного амулета на шее. Замер со странной улыбкой, глядя на солнце.
Я такое уже видела на мосту, у детей вампиров. Вампирам тоже нужно носить амулеты днем, чтобы не осыпаться пеплом. И нэнам, хотя у них не все так печально: с наступлением рассвета они превращаются в горгулий, стражей храмов. И они не единственные, кому не повезло. Многие скрытые народы не дружат с солнцем.
Йен давно вышел из детского возраста, но взгляд был тем же. Что он чувствовал? Радость? Восторг? Грусть?
Возможно, все сразу. Именно такие чувства ощущала я, каждый раз, когда доходила до края моста Бальда и не могла с него сойти. Смотрела на узкие улочки вечно наполненного огнями Вестегрода. На широкие тракты Ньюборга. Видела, как отличаются города в королевствах по обе стороны моста… в пестрой Чиаре и элегантном Лемосе. Я понимала, зачем нахожусь на мосту, но невозможность переступить невидимую черту все равно оседала на губах горькими хлопьями пепла.
И вот я сошла с моста. Точнее, меня сошли.
Нужно быть осторожнее в своих желаниях, найдут и исполнятся!
Йен смотрел на разгорающийся рассвет, держась за шнурок от амулета.
Вытянув руку, я осторожно провела по щеке отражения. Я понимаю, что у тебя на душе. Как ни странно, понимаю…
Улыбнувшись отражению, я убрала его, свернулась калачиком и закрыла глаза.
Сон не шел. Не хватало матраса. И одеяла. Кафф, зажатый в кулаке, холодил пальцы.
Поерзав, я села. Покрутив украшение, хмыкнула: везет мне на побрякушки с подвохом.
Сняв с уха серебряного дракона, я посмотрела на изящно выполненного крылатого зверя.
В школе при гильдии была традиция: ученики дарили друг другу подарки на день рождения. Вот мне одноклассники и вручили кафф-шпаргалку. На случай если от переизбытка информации моя голова лопнет, как перезрелая тыква, и мне понадобится традиционная, проверенная многими поколениями обучающихся и необоснованно мной игнорируемая, замена мозгов.
Подарком для учебы я так и не воспользовалась. Зато он пригодился для других целей. В нем хранилось то, что я хотела помнить в малейших деталях…
Я провела кончиком пальца от носа до хвоста дракончика. Украшение ожило, шевельнулось, дракон подрос, растопырил и сложил крылья, сел на моей ладони.
– Записи по порядку, – тоненьким фальцетом, от которого сводило челюсти, а волосы на руках вставали дыбом, пропищал дракончик.
Подарок был с подвохом. Голосок каффа ввинчивался в уши любого, находящегося в пределах пяти метров от хозяина украшения, не оставляя никакой надежды на удачное списывание. Я периодический зубодробительный писк воспринимала философски.
– Первая, – гордо выдал дракончик.
Над его головой появилась копия экзаменационного листа.
– Результат итоговых испытаний ученицы Иделисы Шейбл. Маг-поисковик, уровень магии – первый, поиск мелких предметов…
– Дальше, – перебила я.
То, каким я магом являюсь, помню отлично.
– Вторая запись, – вдохновленно пропищал дракончик.
Вместо экзаменационного листа появилась россыпь бумаг, разложенных на столе. Кафф, как обычно, когда ему попадалось что-то сложенное, завис и не стал зачитывать.
Записи были из дневника отца. Я нашла папку с ними, когда наводила порядок в его сейфе.
После провального экзамена я не знала, что делать.
Друзья из школы при гильдии продолжали общаться со мной, но со снисхождением. Я не выдержала. Сказала, что слабые маги поиска – тоже люди. Они, видимо, так не считали, потому что меня почти никуда не приглашали, а на предложения прогуляться мышки крысоловов приносили ответы, что нет времени, надо учиться…
Кузина Эмброус поддерживала меня как могла: таскала по магазинам, устраивала вечерние посиделки у камина, приносила любимое печенье из кофейни при гильдии. Устроила на работу помощницей своего секретаря: для этой должности не требовалась магия, зато я могла почувствовать себя важной частью гильдии. Притом что у кузины было полно работы.
Эмброус была талантливой провидицей. Очень талантливой. В восемнадцать лет она стала одной из девяти придворных провидцев Тровельяна, северного королевства на другом конце света, где мы жили. К девятнадцати вошла в пятерку тех, к кому прислушивается король. Тех, кого принято называть королевскими провидцами. И при этом она возилась со мной, хотя у гильдии и у нашей семьи было полно других проблем.
Главная из них носила имя Юлиана Рельда – наследного принца, будущего короля Тровельяна. О том, что он люто ненавидит провидцев и магов поиска и особенно тех, кто добился чего-то в этой жизни, в том числе моих родных, я узнал из записей отца.
– Вторая запись! – обрадованно повторил дракончик, когда я дотронулась до магической копии, висящей в воздухе.
Тут было все.
Мою семью принц ненавидел особенно яростно.
В записи отец внес то, что не мог рассказать ни мне, ни окружающим. Таково было требование короля. В противном случае все, кто носит фамилию Шейбл, лишатся должностей и отправятся в далекий городок на краю королевства.
Все дело было в моем втором дяде по отцовской линии. Первый, отец Эмброус, погиб с семьей, когда я была еще ребенком. Так вот, второй брат папы с женой и взрослым сыном оставил гильдию и уехал в поисках места, где к провидцам отношение получше. Таков был официальный вариант событий, в который я верила до своей находки.
Неофициальный оказался куда страшнее: их казнили за попытку заговора против короны. Принц приложил к расследованию руку. Но король не дал изничтожить всю семью. Не захотел жертвовать кузиной и двумя отличными магами поиска в угоду Юлиану.
И принц переключился на других странников.
Аресты провидцев, которых заподозрили в том, что они не предупредили о неприятном происшествии в городе. Запрет на переезд гильдии странников в другое королевство. Попытка снабдить всех, кто в нее входил, следящими артефактами.
Тут снова помогло вмешательство короля: принцу напомнили, что маги поиска и провидцы есть и в других королевствах. И им обычно платят за службу деньгами или благодарностями, а не цепями.
Это разозлило Юлиана еще больше. Он сумел продвинуть закон об обязательном штатном провидце или маге поиска в каждом поселке. Гильдийцам пришлось разослать людей по всему Тровельяну.
«Столько ненависти в молодом человеке, откуда?» – гласила запись в дневнике отца.
Отец этого не знал. А вот я узнала, случайно… и не только это…
– Третья запись, – вздохнув, попросила я дракончика.
Картинка изменилась.
Кабинет Эмброус выглядел своеобразно. Обставленный со вкусом кабинет внизу и личная библиотека, занявшая галерею наверху. Бывший лекторий, в котором читали лекции гости гильдии из других королевств, переделанный за ненадобностью.
В тот день мне поручили удостовериться, что горничная тщательно все убирает. А не возит тряпкой по столу Эмброус и выходит.
С горничной я была знакома: старательная девушка всегда тщательно все прибирала. Но ее начальница заверяла, что это не так. Конфликт дошел до секретаря кузины, и она поручила мне проверить. Желательно так, чтобы у склочной женщины не осталось доводов.
Затаившись на галерее, я включила на каффе-дракончике запись и устроилась за перилами, так, чтобы меня не было видно снизу.
Дверь распахнулась, но вместо горничной вошла Эмброус.
С грустной улыбкой я смотрела, как на записи распахивается дверь.
Каштановые волосы, собранные шпильками на затылке в сложную прическу, слегка растрепались. Синие глаза кузины сердито блестели, соперничая по насыщенности с каплями кристаллов в серьгах. Простое и элегантное платье коричного цвета в пол оттеняло ее красоту.
– Вы не имели права так поступать! – Едва войдя в комнату, Эмброус с размаху поставила на стол изящную шкатулку, инкрустированную перламутром, и развернулась к седовласому старику, следовавшему за ней.
– Вы неправы, – возразил обладатель острой бородки и массивной цепи.
Ее королевский провидец носил круглосуточно. В гильдии исподтишка посмеивались, что жена держит его на цепи.
– В чем же, поясните, не права? – Темные брови кузины приподнялись домиком, она сложила руки на груди.
Старик негромко кашлянул, устало провел пальцами по лицу.
– Поверьте, так будет лучше.
– Кому? Принцу? Мне? Или вам, когда он умрет? – заинтересованно уточнила кузина, буквально кипя от злости.
Поморщившись, старик прикрыл глаза.
Эмброус вытащила из кармана лист бумаги, исписанный от начала и до конца, помахала им перед носом собеседника.
