Тугие узлы отечественной истории. Книга вторая

Какие цели при этом преследовались противной стороной (а организация подобных операций – это, отнюдь, не «игра в одни ворота», какой-то положительный эффект, профит от них непременно достигается и противником, поэтому здесь особенно важен общий итог в виде положительного или отрицательного сальдо баланса, выражаясь цветистым языком бухгалтерии. При этом, на мой взгляд, гораздо более существенным является другое: а кто в них играл роль противоборствующей стороны для контрразведчиков ГПУ-ОГПУ?. Думаете, спецслужбы империалистических государств и связанные с ними белоэмигрантские организации? Я так не думаю.

И в качестве предмета для размышлений на эту тему приведу один очень примечательный отрывок из «Неопубликованной публицистики» В.В.Шульгина под названием «Трест», приведенный в «перестроечном» издании его книги «Три столицы». (Шульгин В.В., «Три столицы». – М., Современник,1991, (Серия мемуаров «Память»), стр. 385-389). Процитирую его здесь с некоторыми несущественными сокращениями.

«Трест (история возникновения книги «Три столицы»)

В книге «Три столицы» изложена моя нелегальная поездка в Советскую Россию в конце 1925-го и начале 1926 года. Ездил я тогда по России конспиративно, будучи белым эмигрантом. Покровительствовала мне подпольная антисоветская организация под названием «Трест». История этого «Треста» до сего дня так же «темна и непонятна», как история мидян.

Органы советской власти о «Тресте» разноречат. Одни считают, что это была настоящая контрреволюционная и очень сильная организация, имевшая свой центр в Москве, другие полагают, что «Трест» был так называемая «легенда», т. е. организация, устроенная агентами власти в целях провокационных. Во всяком случае, именно эта организация дала мне возможность конспиративно приехать в Россию. Главой ее был некто Александр Александрович Якушев. До революции он был видным работником по внутренним водам с чином IV класса, «его превосходительство». Троцкий, который в то время был очень силен, узнав о нем, пригласил его к себе. Якушев ответил, что добровольно он к Троцкому не пойдет. Тогда за ним послали солдат и привели его недобровольно. Троцкий встретил его с изысканной любезностью и угостил превосходным обедом, что в те времена было аргументом не из последних, так как все голодали. За этой трапезой Троцкий говорил так:

– Александр Александрович, мы прекрасно знаем, кто вы. Вы русский патриот. Так вот, оставайтесь тем, что вы есть. Кроме того, вы еще патриот своего дела, своей специальности. Я думаю, что у вас есть широкие планы насчет того, что можно сделать с русскими реками. Но когда вы делились этими планами с царским правительством, вам неизбежно отвечали: «На это у нас денег нет, есть нужды более насущные». Не так ли?

– Да, это верно, – сказал Якушев.

– Так вот, – продолжал Троцкий, – у нас, большевиков, на такие дела деньги найдутся. Дайте только конструктивные идеи, а мы их осуществим.

Таким образом, Троцкий, между прочим, очень умный человек, поймал Якушева на крючок, нажав на педаль профессионального патриотизма. Якушев стал работать, и так усердно, что ему дали заграничную командировку для ознакомления с тем, что делается на Западе по его специальности…

Тайно проникнув в Россию в 1926 году, я не проявил себя явно и не стал работать с советской властью, а стал работать с заговорщицкой дружиной под эгидой Якушева. Мы хотели реформировать Россию по примеру Запада и не верили в творческую силу насильственного коммунизма. Бросающееся в глаза возрождение России под дуновением нэпа укрепляло нас в этих мыслях. Когда я уезжал из России (это было в начале февраля 1926 года), Якушев пригласил меня на прощальный обед, на котором присутствовало еще два лица из состава «Треста», а именно – описанный впоследствии в книге «Три столицы» Антон Антонович и неизвестный мне господин средних лет, который, кажется, был Опперпут. Во время обеда я спросил:

– Вы так много сделали для меня (я подразумевал их старания найти моего сына, ведь причиной моего приезда в Россию было именно это). Что я со своей стороны могу сделать для вас?

Якушев ответил:

– Мы хотели попросить вас, чтобы, вернувшись в эмиграцию, вы написали книгу о вашем пребывании в России.

Я ответил:

– Ни в коем случае я этого не сделаю.

– Почему?

– Потому что я напишу книгу и напечатаю ее, а вас тут перехватают чекисты. Как я могу быть уверенным, что мои рассказы не подведут вас?

Меня убеждали, чтобы я ничего не боялся. Но я ответил:

– Я исполню ваше желание только под одним условием.

– Именно?

– Можете ли вы устроить так, чтобы вся моя рукопись побывала у вас и чтобы вы вычеркнули все из нее, что представляет опасность.

Подумав, Якушев ответил:

– Это возможно…

И это было сделано. Весь текст книги «Три столицы» побывал в Москве и потом вернулся ко мне в эмиграцию. Якушев вычеркнул только две строки.

Между прочим, вот почему я думаю, что преждевременно называть «Трест» легендой, созданной чекистами ради провокации. Быть может, когда-нибудь окажется, что чекисты того времени играли на две стороны. Шла тайная, но жестокая борьба между двумя претендентами на власть – Троцким и Сталиным. Тогда еще не было известно, кто победит. Под крылышком Троцкого собирались самые различные антисоветские и антисталинские группировки. Якушев определенно опасался Сталина. Быть может, ему было известно завещание Ленина, предупреждавшего партию в отношении Сталина. Якушев был несомненным троцкистом в том смысле, что он считал Троцкого умным и деловитым. Нерешенная в то время борьба между Троцким и Сталиным должна была влиять на тогдашних чекистов. Об этом можно думать, учитывая, например, роль Ягоды, одного из руководителей ОГПУ, расстрелянного Сталиным впоследствии.

Однажды Якушев сказал мне:

– Что вы думаете о «Тресте»?

Я ответил:

– Я думаю, что «Трест» есть антисоветская организация, и притом очень сильная, т. к. она не боится всесильной руки ВЧК.

На это он сказал:

– «Трест» – это измена, поднявшаяся в такие верхи, о которых вы даже не можете и помыслить.

Размышляя об этом предмете сейчас, я думаю: не следует ли под выражением «такие верхи» понимать верховных чекистов? Чекисты заколебались, не зная, кто победит, и на всякий случай пригревали и троцкистов. Троцкий покровительствовал Якушеву, а поэтому последний и не боялся ВЧК. Вот, дорогой читатель, в какие дебри мы забрались, желая быть историчными, т. е. правдивыми. Но полагаю, что наши блуждания не без пользы. Теперь должно быть ясно, почему я не остался в Советском Союзе в 1926 году, а исполняя желание Якушева, вернулся в эмиграцию и написал книгу «Три столицы», в которой рассказал, что в России есть внутренние силы, активно борющиеся с Советской властью, и объяснил, за что они борются».

Итак, снова на авансцене тогдашней внутриполитической жизни СССР замаячила тень… нет, не отца Гамлета, а Л.Д.Троцкого. Вы, надеюсь, слышали о таком политическом явлении как «энтризм»? Энтризм (также называемый энтеризмом или проникновением, от французского и английского слова «enter» (входить, вступать) – политическая стратегия, при котором организация или государство призывает своих членов или сторонников вступать в другую, обычно более крупную, организацию с целью распространения в ней своего влияния, идей и программных установок. Если организация, в которую «вступают», враждебна энтризму, участники могут прибегать к определенным уловкам и к подрывной деятельности, чтобы скрыть тот факт, что они сами по себе являются организацией. Классический пример проникновения масонских структур в состав Первого и Второго Социалистических и Третьего Коммунистического Интернационалов я приводил в книге «Зарубки на гриппозной сопатке».

С этим понятием тесно связано понятие «пятая колонна», под которой обычно понимают любую группу людей, которые подрывают более крупную группу или нацию изнутри, обычно в пользу вражеской группы или нации. Энтризм, как известно из мировой истории, активно использовался троцкистами, проникавшими в уже существующие массовые организации рабочего класса – реформистские социал-демократические и коммунистические (сталинские) партии, а также в связанные с ними профсоюзы с целью постепенной их радикализации. Так, в июне 1934 года Троцкий одобрил идею вступления троцкистов во Французскую секцию Рабочего интернационала (СФИО) в ожидании существенных благоприятных перспектив для развертывания «революционно-социалистическо2 агитации» в условиях активного формирования единого Народного фронта». Закончилось это формированием в июне 1936 года коалиционного правительства Леона Блюма, которого «Википедия» как первого социалиста и еврея во главе французского правительства. Он был сыном эльзасского купца и фабриканта шелковых лент Авраама Блюма, вступившим в политику под влиянием «дела Дрейфуса», издателем печатного органа будущей Французской компартии – газеты «Юманите», членом Еврейского агентства Хаима Вейцмана и будущим узником гитлеровского концлагеря Бухенвальд.

Закономерно возникает вопрос: а почему энтристская политическая методика Троцкого не могла использоваться им и его активистами (которых в ОГПУ было более чем достаточно) в истории с созданием легендированных эмигрантских организаций? Что, на ваш взгляд, вытекает из процитированного мною выше отрывка, относящегося к событиям 1926 года (прошу отметить это обстоятельство особо!)? На мой взгляд, то, что и операция «Трест», и операция «Синдикат-2» уже потеряли к тому времени свой первоначальный смысл и первоначальную направленность – прежде всего на «выманивание» на территорию СССР и физическое уничтожение наиболее заядлых врагов советской власти. Таких, например, как Сергей Павловский, Борис Савинков, Сидней Рейли и целый ряд других. Павловский был арестован вместе с Шешеней еще в сентябре 1923 года. Савинков вместе с Фомичевым и супругами Дикгоф-Деренталь был арестован 16 августа 1924 года в Минске, уже через десять дней – 25-29 августа состоялся судебный процесс по делу Савинкова, а в мае 1925 года он был уже мертв. Кстати, в том же 1924 году в СССР «Литиздатом НКИД» был издан полный стенографический отчет по процессу Савинкова с рядом его автобиографических приложений, вот он.

То есть, для белоэмигрантского зарубежья все последующие перипетии случившегося с Б.Савинковым в СССР конфуза из-за вымышленной организации «Либеральный демократы» в 1925 году никакого секрета уже не представляли. Британский разведчик Сидней Джордж Рейли (Шломо Розенблюм) был арестован в сентябре 1925 года на финской границе, и в ноябре 1925 года он был расстрелян в Москве по приговору 1918 года по делу Локкарта. Значит, и его «шпионская одиссея» закончилась в 1925 году, больше чекистам было некого выманивать в СССР из белоэмигрантского подполья, если не считать руководителей Российского общевоинского союза во главе с генерал-лейтенантом бароном П.Н.Врангелем. Но и с ним самим, и с его соратниками генералами А.П.Кутеповым и Е.К.Миллером советские спецслужбы, как теперь известно, «разобрались» позднее несколько иными способами, хотя тот же В.В.Шульгин (может быть, сам того не подозревая) сыграл в этом эпизоде одну из ключевых ролей. Как известно, он нелегально находился в СССР в период с 23 декабря 1925 года по 6 февраля 1926 года, то есть уже после смерти Савинкова и Рейли. И тот факт, что он благополучно вернулся в Западную Европу, явно сыграл «на руку» якушевской легенде о реальности существования мощной Монархической организации Центральной России (МОЦР), которая просуществовала в воображении руководства белоэмигрантских кругов на Западе еще целый год.

Почему В.В.Шульгин пользовался в тот период достаточно весомым авторитетом не только в чисто политических, но также и в военно-политических кругах русской эмиграции, был «своим человеком» в среде бывших сотрудников различных спецслужб царской России? Да хотя бы потому, что к их специфической деятельности он имел самое прямое и непосредственное отношение. Примерно с 1993 года в отечественной научной литературе нарастающим потоком стали появляться публикации, посвященные деятельности т.н. подпольной организации «Азбука». По данным «Википелии», «Азбука» – условное название тайной организации Белого движения, базировавшейся на Юге России. Разведывательное, осведомительное отделение при Ставке верховного главнокомандования Вооружённых сил на Юге России. Существовала с конца 1917 года, хотя формально была оформлена в марте 1918 года, по декабрь 1919 года, при этом деятельность некоторых отделений продолжалась до начала 1920 года. С марта 1918 года возглавлялась видным общественным и политическим деятелем Российской империи В.В.Шульгиным».

Занимательно, однако…То, что раньше было известным лишь отдельным работникам центрального аппарата и ряда территориальных органов КГБ, а также центрального архива, внезапно бурным потоком просочилось в публичное пространство и стало достоянием весьма обширного круга лиц, живо интересующихся историей отечественных спецслужб. Вначале в Санкт-Петербурге в серии «Русское прошлое» в 1993 году появилась публикация В.Г.Бортневского «К истории осведомительной организации "Азбука". Из коллекции П.Н.Врангеля (архив Гуверовского института), а в 1997 году в журнале «Источник» была опубликована его же статья под названием "Сотрудники "Азбуки" свято исполнили долг". Примерно в тот же период в четвертом выпуске того же питерского альманаха «Русское прошлое» (издательство «Логос») был опубликован сводный (хотя, как особо отмечалось, неполный, насчитывающий около 110 фамилий) список сотрудников этой загадочной организации.

Наконец, в 2003 году в журнале «Новая и новейшая история» появилась обширная совместная исследовательская публикация двух авторов – доктора исторических наук А.В.Репникова и одного из руководителей Центрального архива ФСБ РФ В.С.Христофорова – под названием «В.В. Шульгин – последний рыцарь самодержавия. Новые документы из Архива ФСБ». Ее ценность заключается в том, что, в отличие от многочисленных пересказов детективных фантазий в духе наиболее выдающихся рассказчиков фольклора одесского Привоза и Молдаванки в духе «гениального и выдающегося» местечкового писателя, журналиста, сценариста, драматурга и психоневролога Исаака Бабеля (Исаака Маньевича Бобеля), в статье приводятся полные тексты двух протоколов допросов В.В.Шульгина оперативными и следственными сотрудниками «СМЕРШ», датированные январем 1945 года. На их содержание я в основном и буду опираться в характеристике всей «разведывательно-контрразведывательно-шпионской» активности В.В.Шульгина в довоенный период.

Из протокола допроса Шульгина Василия Витальевича старшим оперуполномоченным 3 отделения 1 отдела Управления контрразведки "Смерш" 3-го Укр[аинского] фронта капитаном Кацалаем и оперуполномоченным 3 отделения 1 отдела УКР "Смерш" 3-го Украинского] фронта лейтенант Шешиным от 17 января 1945 года (ЦА ФСБ РФ, д. N Р-48956. л. 10 – 18. Подлинник. Рукопись). «1 марта 1918 г. гор. Киев был занят немецкими войсками, в связи с этим я выпустил один номер газеты "Киевлянин" с передовой статьей, в которой указывал следующее: "…что закрывая газету, существовавшую 50 лет, обязан сказать, что немцев мы должны рассматривать как врагов, потому что война продолжается, а мы дали слово англичанам и французам вести борьбу против общего врага…". Вследствие этой статьи ко мне на четвертый день явился представитель французской военной разведки, назвавшийся капитаном Энно, и поблагодарил меня от лица Франции и одновременно предложил мне сообщать о всех происходящих политических событиях и связь непосредственно поддерживать через его заместителя Циркаль (чех). На предложение Энно я выразил свое согласие и, после чего через Циркаль, посылал сведения информационного порядка о всех происходящих политических событиях.

Вопрос: Значит, Вы завербованы французской разведкой. Расскажите об этом подробно?

Ответ: Да, действительно, в марте 1918 года я был привлечен к шпионской работе со стороны французской разведки капитаном Энно, которому выразил свое согласие, после чего давал материалы информационного порядка о всех происходящих политических событиях и о настроениях населения. Наряду с этим необходимо отметить, что в марте 1918 года я был привлечен к работе со стороны английской разведки капитаном Вебстером, которому также давал аналогичные материалы как капитану Энно, т.е. о всех происходящих политических событиях 1918 – 19 годах.

Вопрос: Воспроизведите текст подписки, данной Вами сотруднику французской разведки капитану Энно и сотруднику английской разведки капитану Вебстер?

Ответ: Подписки о сотрудничестве с французской и английской разведками не давал, но выразил свое устное согласие.

Вопрос: Какие Вы получали задания шпионского характера от французской и английской разведок?

Ответ: В основу моей работы входило сообщать о всех происходящих политических событиях в России, другими сведениями я не интересовался.

Вопрос: Как Вы практически поддерживали связь с французской и английской разведками?

Ответ: С французской разведкой я поддерживал связь через заместителя капитана Энно – Циркелем, с которым встречался два-три раза в месяц и давал материалы, интересующие их. Связь с капитаном Энно и его заместителем поддерживал с марта 1918 по март 1919 года.

С английской разведкой связь поддерживал через капитана Вебстер, которому систематически высылал интересующие его материалы через своих курьеров в гор.Москву. Капитан Вебстер в то время находился на службе при английском посольстве в России и одновременно занимался шпионской работой.

Будучи тайным сотрудником французской и английской разведок я был начальником осведомительной организации при армии генерал-лейтенанта Деникина, носившую название "Азбука". Являясь начальником осведомительной организации "Азбука" занимался агентурно-оперативной работой в частях, входящих в состав армии Деникина, т.е. через свою агентуру вскрывал политические настроения солдат и офицеров и населения города Киева и Одессы.

Вопрос: Сколько у Вас было агентуры при осведомительной организации "Азбука"?

Ответ: Агентурно-осведомительной сети из числа солдат и офицерского состава и курьеров было 50 человек, с вышеуказанной агентурой я и мои подчиненные встречались согласно графиков два-три раза в месяц.

Вопрос: Расскажите о структуре и построении работы в осведомительной организации "Азбука"?

Ответ: Правильной конструкции и построения работы в осведомительной организации (носившей название "Азбука") не было. Весь информационный материал от агентуры получался в устном порядке и затем обрабатывался мною или моим заместителем Сазенко Анатолием Ивановичем и, в секретном порядке, если заслуживал внимания, направлялся через курьеров командующему Добровольческой армией генерал-лейтенанту Деникину.

Вопрос: Сколько времени Вы были начальником осведомительной организации "Азбука" при армии Деникина?

Ответ: Начальником осведомительной организации "Азбука" при армии Деникина я был с марта 1918 года по январь 1920 года и в феврале 1920 года в составе отряда полковника Стесселя бежал из России в Румынию, где в числе других солдат и офицеров я был разоружен и выгнан из пределов Румынии, откуда проник в Одессу, где проживал на нелегальном положении до июля 1920 года, а затем из гор. Одессы выехал в Крым, в армию генерал-лейтенанта Врангеля. При вторичной попытки проникнуть в Одессу для вывозки оставшихся там лиц я был сильным норд-остом выброшен на территорию Румынии в окрестностях гор. Аккермана, где был арестован румынской разведкой за подозрение в принадлежности к большевистской партии.

Вопрос: По каким вопросам Вы допрашивались в Румынской разведке?

Ответ: Будучи на допросах в румынской разведке я допрашивался по вопросам военной обстановки и о численности армии Врангеля и ее вооружении и по своим автобиографическим данным.

Вопрос: Значит, Вы завербованы румынской разведкой?

Ответ: Завербован в румынскую разведку я не был, и сотрудничать с ними никто не предлагал».

Прервемся здесь в повествовании и слегка задумаемся над вышеизложенным. Итак, будучи тайным сотрудником французской и английской разведок, Шульгин одновременно был начальником осведомительной организации при армии генерал-лейтенанта Деникина, носящей название "Азбука". Совершенно очевидно, что добытые этой организацией сведения Шульгин одновременно передавал Деникину, англичанам и французам. Насколько глубокими и насколько ценными могли быть эти устные информационные сведения? Судите сами.

Авторы упомянутой выше статьи Репников и Христофоров дают в ней следующую сноску-разъяснение к документальному материалу. "Азбука" – условное название разведывательного отделения при Ставке Верховного Главнокомандования ВСЮР. Все агенты имели подпольные клички согласно буквам алфавита. Начальником отделения был член Особого совещания В.А.Степанов, его заместителем – жандармский полковник П.Т.Самохвалов. Основная задача – сбор и анализ сведений о внутреннем и внешнем положении России (как "красной", так и "белой"). Главная квартира отделения находилась сначала в Екатеринодаре, а затем в Таганроге. Отделение имело агентуру во многих регионах страны (Москва, Киев, Омск и др.), а также за границей – в Константинополе, Софии, Белграде, Праге и др. В подразделении, занимавшемся внутренней контрразведкой – так называемой "Азбуке наизнанку", – составлялись политические сводки, которые печатались в трех экземплярах и регулярно представлялись председателю особого совещания при Главнокомандующем ВСЮР A.M.Драгомирову (с сентября заменен А.С.Лукомским), начальнику военного управления особого совещания А.С.Лукомскому и начальнику штаба ВСЮР И. П. Романовскому. В декабре 1919 г. "Азбука" официально была ликвидирована, но фактически ее деятельность продолжалась до начала 1920 г.».

Из всего того, что я почерпнул при чтении протоколов допроса В.В.Шульгина чекистами, скорее проистекает, что главным направлением деятельности этой организации было именно то, что ее непосредственный руководитель сам же изящно определял, как «Азбука наизнанку» – т.е. проведение осведомительской (а возможно и провокаторской) работы по сбору сведений о бытующих настроениях в рядах деникинской армии. Для англичан и французов это, может быть, и представляло определенный интерес, а вот для деникинской контрразведки – вряд ли. Ибо реальных большевистских шпионов ловить – это не сплетни по кухням затурканных обывателей собирать. Какие настроения преимущественно бытовали тогда среди белогвардейцев Юга России – достаточно верно, хотя и в откровенно гротескной форме отразил кинорежиссер Э.Кеосаян в сцене коллективного мордобоя в ресторане в фильме «Новые приключения неуловимых». Какой уж тут сбор «политической» информации, типичная ситуация хаоса в умонастроениях верхушки под названием «что ни поп, то и батька»…

Гораздо интереснее выглядит содержание другого допроса В. В. Шульгина чекистами – от 15 января 1945 г. Там имеются крайне любопытные пассажи, которые уж никак нельзя расценивать, как выбитые у узника силком. Посмотрим на некоторые из них повнимательнее.

«Вопрос: Известно, что, проживая в царской России, Вы принадлежали к наиболее реакционным политическим кругам. Вы признаете это?

Ответ: Да…

Вопрос: Стало быть, вы примыкали к черносотенцам?

Ответ: Да…

Вопрос: Кто возглавлял банды погромщиков в 1905 г.?

Ответ: В 1905 году я видел погром лично. Могу утверждать, что это действительно была банда молодежи, которая громила дома, но кто ею руководил, для меня тогда было неясно.

Вопрос: Когда же у вас появилась ясность по этому поводу?

Ответ: Левые обвиняли в этом правительство, а последнее старалось обелить себя от этого обвинения.

Вопрос: О том, что в погромах было повинно царское правительство – это правильно. Однако известно, что банды погромщиков действовали не от его имени. Кто же является исполнителем тайной воли царского правительства?

Ответ: Это мне неизвестно, но я признаю, что в той мере, в какой наша антисемитская деятельность могла вызвать эксцессы, носившие название погромов, мы, которых называют черносотенцами, несем за это моральную ответственность, потому что наши газетные статьи и речи, падавшие в массы, для людей, недостаточно развитых, являлись подстрекательством к погромам.

В частности, наша газета "Киевлянин" обвиняла евреев в том, что они примкнули к освободительному движению, и придают ему особо активный характер. Такое утверждение было, безусловно, неверным и провоцировало массы к насилию.

Вопрос: Теперь вы признаете, что, будучи одним из видных черносотенцев, вы являлись вдохновителем погромов?

Ответ: Да, признаю».

«В ночь на 2 марта 1917 г. в одной из комнат Таврического дворца собрался комитет Государственной Думы в неполном составе, причем присутствовало, кажется, человек шесть, из которых я помню только Родзянко и Милюкова. Стремясь любыми средствами сохранить монархию и учитывая предстоящее отречение царя от престола, мы решили предложить ему передать престол своему сыну Алексею, а Великого князя Михаила Александровича 97 назначить регентом.