Дракон на мою голову: Воровка с секретом

В этот раз она сопротивлялась, как могла, но когда парень зажал её в угол и прошипел:

– Ты такой сладенький, Рома, что я начинаю понимать Верховного! Глядя на тебя закипает кровь и хочется, – он заткнулся, осознав, что и так сболтнул лишнего, выдав свой нездоровый интерес с другому парню.

– Так вот в чём дело?! – злорадно хохотнула Рома, словно не она зажата и не её локтём душат, перекрывая кислород. – Тебе просто нравятся мальчики…

– Заткнись, ублюдок! – Лукка гневно приложил Рому затылком о каменную стену. – Ты какой-то… грех… порочный ушлёпок! – выдал тираду, вызвав у Ромы ещё большее отвращение. – Твои губы… и эта чертова бородавка…

– Родинка, идиот…

– Заткнись. Ненавижу тебя и всё время думаю…

– Лечиться не пробовал? Розги, да побольнее, а лучше сразу в петлю.

– Тварь! – вновь приложил Рому головой о стену Дарвич, да так, что на некоторое время она потеряла некоторые ориентиры.

– Твои бы губы, да на мой…

– Стручок, что ли?! – зашлась смехом Рома, всё ещё смаргивая головокружение.

Глаза Дарвича полыхнули лютой злобой.

Лицо исказилось.

Он слишком ненавидел Рому.

Слишком желал.

И так запутался в своих чувствах, что злился всё сильней.

Рома не знала, куда бы их завёл этот разговор, но на её удачу, друзья Лукки, наконец, отмылись от грязи и примчались на подмогу своему приятелю.

– Бей его! – наперебой загомонили они, требуя больше крови. – Задай ему!!!

Но Рома уже улучила момент.

Только Лукка отвлёкся на друзей и чуть ослабил хват, растворилась в его руках и тотчас обманным движением, словно она куда проворней, чем он думал, вынырнула из его объятий и оказалась сбоку:

– Не спи! – ударила со всего размаха кулаком в глаз.

Смачный удар получился. Прям от души.

Дарвич отшатнулся, его приятели ахнули, таращась на Рому, словно она призрак.

– Бу! Дебилы! – для пущего эффекта рыкнула она и перемахнула через ближайшую ограду балкона, удирая во двор, где уже гуляли остальные ученики пансионата.

Она надеялась, что Лукка не посмеет при всех продолжать разборки, но он посмел…

Там-то их и застал Верховный.

Пока шла до кабинета настоятеля, и так и эдак перебирала оправдания случившемуся, чего не жалела делать совершенно. Она не любила оправдываться, считала чем-то унизительным и глупым. Поэтому у двери помялась несколько минут и, с тяжким вздохом, постучала.

– Можно?

– Не смотри волком, проходи, – махнул, дозволяя войти Верховный и кивнул на свободный стул рядом с незнакомцами. – Садись!

Рома немного затушевалась. Недоброе предчувствие сдавило грудь.

Покосилась на мужчину и старика в длинном балахоне по типу тех, что носили наставники в пансионате, только светлей.

Они смотрели на неё с нескрываемым любопытством, укрепляя в мысли – они здесь по её душу.

Но почему? Зачем? Она видела этих людей впервые, если не считать момента драки, когда оба мужчины смотрели на неё со второго этажа.

Неужели они заметили её уже тогда?

ГЛАВА 7

– У меня для тебя новость, – начал Верховный. – Ты покидаешь пансионат.

Рома опять стрельнула глазами на незнакомцев – сначала на одного мужчину потом на другого, и тотчас вернула затравленный взгляд к настоятелю.

– Ну как же, – потерялась в мыслях. – Вы же говорили, что никогда меня не отдадите без моего согласия… – запнулась на слове.

Такого предательства не ожидала. Особенно от человека, который её оберегал столько лет: которого в тайне считала своим отцом.

– Знаю, – медленно кивнул Хорн Дель Ирв, – но, поверь, так для тебя будет лучше.

– Вы меня… предаёте, – задохнулась негодованием и болью Рома. Глаза нестерпимо обожгло. Она еле подавила желание разреветься.

Чего не хватало показать другим слабость!

– Нет, я желаю тебе всего самого лучшего. Когда-нибудь ты поймёшь, что я был прав. И, надеюсь, – на этих словах он одарил каждого из гостей предостерегающим взглядом, – когда-нибудь простишь.

– Но я не могу отсюда уйти, – упиралась Рома, пыхтя как разгневанный кабан.

– Почему?  – нахмурился Верховный.

Незнакомцы тоже обменивались непонимающими взглядами.

– Если меня не будет, Лукка изведёт и Прескотта, и Яра, – дерзко вскинув голову, отчеканила Рома. – Если меня не будет, никто за них не заступиться.

Настоятель мягко улыбнулся, словно был преисполнен гордостью, что вырастил такого ребёнка:

– Я обещаю, что пригляжу за ними.

– Вам всегда некогда, – упрекнула Рома Дель Ирва, ничуть не задумавшись, что ставит в неловкое положение важного человека. – А Лукка ни за что не отцепится от них, и ни один наставник за них не заступится.

– Так вот что случилось? – взгляд настоятеля похолодел. – Лукка опять приставал кому-то из них?

– Его угрозы становятся всё более гадкими, – размазала ответ Рома, пристыженно покосившись на гостей. Было очень неудобно о таком говорить при чужих, но раз Верховный не обрывал разговор, значит…

– Что он сказал? – ледяным тоном потребовал договаривать Хорн.

– В этот раз он хотел окунуть Прескотта в унитаз, а меня заставить поцеловать его стручок, – как есть выпалила, не сводя пылающих гневом глаз от настоятеля.

Мужчины выдохнули, словно лишились воздуха, а настоятель даже немного покраснел.

– Рома! – прозвучало с надломом и шоком.

– Вот именно! – ничуть не оробела Рома. – После этого, скажите, как вы сможете оградить мальчишек от Лукки и его подпевал, если всё время заняты?

– Я найду на него управу, обещаю, – немного поразмыслив, кивнул настоятель, – но сейчас, тебе нужно познакомиться с этими людьми! Рома… – запнулся, явно подыскивая слова, – это Гедеон и Мэрик, – вот так, без подробностей и затей представил гостей, родив ещё больше вопросов, чем до этого.

Она все ещё не понимала, кто они и почему она должна с ними уходить.

– И это всё? – с недоумением моргнула Рома.

– Пока да. Я не могу тебе сказать большего, это сделают они сами,  когда вы окажетесь вне стен пансионата.

– Но…

– Вам пора, – ошарашил очередным открытием Верховный, явно имея в виду, что уходить пора не только мужчинам, но и ей вместе с ними.

– Но как же? – задохнулась от негодования Рома. – А как же мои вещи?

– Не думаю, что багаж прошлого стоит тащить в будущее, Рома, – заумно отчеканил настоятель. – Каким бы важным он не казался.

– Да, да, – закивали мужчины.

– Мы купим тебе, всё что нужно, – добавил старик.

– А попрощаться с друзьями? – предприняла новую попытку затянуть время Рома. И в этом была искренна. Как можно уйти, не сказав об этом Прескотту, Яру, Винсенту, Джою и другим.

Верховный бросил вопросительный взгляд на незнакомцев, и мужчины кинули в разнобой, как бы давая согласие на немую просьбу настоятеля, чем вызвал новую волну злого недоумения. Да кто они такие, что он перед ними чуть ли не пресмыкается?

– У тебя есть полчаса. Лучше не тянуть с отъездом. Тебя ждёт будущее.

– Это… как его… – Рома задыхалась от бега. Она нашла своих в коридоре, возле общей спальни, где играли мальчишки, не желая пересекаться с приятелями Лукки. – Я пришёл попрощаться, – немного замялся, потому что не знала, как вести себя в данной ситуации.

Она никогда никуда не уезжала…

И ни с кем не прощалась.

– Что это значит? – Яр, Джой и ещё несколько мальчишек окружили Рому.

– Тебя усыновляют? Забирают. Отправляют?.. – посыпались вопросы.

– Не знаю.

– А кто? – Яр выглядел очень подавленным.

– Ты что не видел двух незнакомых мужиков? – за Рому отозвался Винсент. – Они наблюдали за дракой.

– Они? – уточнил Яр.

– Да, вроде они.

– А кто они?

– Не знаю.

– Может люди шерифа? – предположил с опаской Джой. – Верховный много раз грозил, что если ты не перестанешь грызться с Луккой и его приятелями, он отдаст тебя ему.

– Не думаю. Они не похожи на людей Шерифа.

Не то чтобы она с ними имела дело, но несколько лиц, представляющих правопорядок, мелькало в стенах пансионата. Да и вели себя незнакомцы не так нагло и вальяжно, как те, что были от Шерифа.

– Тогда, кто?

– Не знаю, но я должен с ними поехать. Так сказал настоятель.

– Как же мы без тебя? – несколько мальчишек так растрогались, что расплакались.

– Э-э, нельзя реветь, – с медвежьей нежностью потеребила пацанов Рома, как бы успокаивая, и, в то же время, страшась, что сама расплачется под напором накатывающих чувств. Ребята для неё, как родные. Братья, по сути… Такие же брошенные и никому не нужные. – Вы же знаете, нельзя показывать слабость.

– Угу, – покивали мальчишки, сплотившись одной большой массой и образовав круг из тел в одном объятии.

– Ничего, Верховный обещал за вами приглядывать, – не без хвастовства улыбнулась Рома. – Но если что, Яр, ты самый старший, тебе и говорить с настоятелем. Не бойся! Ты за главного! И не бросайте друг друга. Все вместе. Поодиночке вам не выжить, а если будете держаться вместе, они вас не тронут, – дала последние наставления.

– Да-да, не тронем, – раздался голос Никоса, приятеля Лукки.

И откуда только взялся?

Убил на корню всю трепетность момента.

Круг из тел рассыпался.

Рома повернулась, уже готовая опять к драке, но ни взглядом этого не показывала:

– Шёл бы ты…

– А не то что? – ощерился смуглый парень, за его спиной стояло трое подпевал: ни то прятались, ни то создавали видимость поддержки, но судя по лицам, только рыпнись в их сторону, разбегутся точно испуганные зайцы.

– Ничего, один уже договорился, – с насмешкой отозвалась Рома, сложив руки на груди.

– Ты дрался нечестно! – выплюнут парень с ненавистью и отвращением.

– Ты что-то знаешь о чести? – язвительно усомнилась Рома.

– Чья бы корова мычала! – сжал кулаки Никос, гневно сверкая тёмными глазами.

В свою очередь Рома закатила свои, всем видом показывая «как же вы достали!».

– Ладно, бывайте, благочестивые упыри! – фыркнула она, собираясь уходить.

– Так и скажи, что испугался, – прощание Ромы на такой ноте Никос записал себе в заслугу, и парни за его спиной похмыкали, поддерживая мнение друга.

– Ты как всегда прав. Я, вообще, из пугливых, – чуть не подавилась ядом Рома. – Особенно мне тяжко даются глупые докапывания и вечные придирки юродивых. Так боюсь скатиться до вашего уровня, что с радостью отсюда свалю…

Было отвернулась, как Никос скобливо бросил:

– Ага, езжай со своими извращенцами. Пусть они тебя опробуют, – и заржал так, что Рому перекосило от раздражения.

– Какую дичь ты несёшь, придурок?

– Какую-никакую, – опять засмеялся своей шутке парень и его дружки за компанию. – Хорн тебя им продал!

– Лжёшь!

– Уверен?

– Это бред!

– Это не бред, – аж покраснел от спора Никос. – Раньше здесь таким промышляли, и дети пропадали… А бывало их находили мёртвыми. Так что, БЫВАЙ! – передразнил её недавнее прощание парень. – Дерьмовой тебе дороги, труп! – выплюнул на прощание и был таков.

Пошёл вразвалочку, погогатывая с приятелями, над тем, как здорово уел Рому.

– Не слушай их, – наперебой заголосили друзья, пытаясь успокоить Рому. По плечам постукивали, дружелюбно подталкивали, стараясь поднять настроение и хоть чуть-чуть ободрить.

– Да я и не слушаю, – слукавила она, выдавив улыбку.

Но в душе поселилась смута.

Рома, и правда, слышала страшные байки, которые летали по пансионату: о старых устоях, о злобных надзирателях, садистах наставниках, о внезапных отъездах детей, их скоропостижных смертях…

И волей неволей сердце испуганно затрепыхалось.

Шла к кабинету настоятеля с тяжёлым сердцем, будто на плаху. Жевала губу и, пиная камушки, раздумывала, а хочет ли уезжать? Может удрать?

– Эй, бородавочник, – вырвал из неутешительных мыслей голос Лукки.

Рома не собиралась на это реагировать.

Вот ещё?!

Хватит на сегодня этого извращенца.

– Пшш, – словно змей шикнул парень, требуя внимания. – Опять отделался только выговором, да, любимчик Верховного?

Этот гад не изменится.

Его ничего не исправит, по ходу, даже могила…

– Сладенький мальчик для утех, – продолжал изливать яд Лукка. – Иди, иди, спеши к новым папочкам. Они тебя быстро обучат, как их любить.

Рома сбилась с шага, ведя с собой внутреннюю борьбу.

Не спорь с ним!

Не обращай внимания!

Он просто озлобленный, никчемный дурак.

– Но ты всегда можешь попросить папочку оставить тебя ему…

Достал!

Рома задрала голову, злым взглядом ища, откуда раздавался голос Лукки. Окошко лазарета. Парень явно стоял на цыпочках, вытянувшись в струнку, лишь бы хоть глазком смотреть в окно.

– Знаешь, я рискну, лишь бы с тобой тут рядом не находиться – смердишь так, что дышать нечем! – не осталась в долгу Рома.

– Рискуй, раз папочка тебе больше не вставляет!

– Закрой рот, воняет, – брякнула в сердцах и пошла дальше.

– Беги! Беги! Если выживешь, я тебя найду, и мы ещё разберёмся. Я узнаю, что с тобой не так! Я узнаю твой секрет, бородавочник!

– Это родимое пятно, – пробурчала себе под нос Рома, по привычке исправляя парня. Привязался с этой кличкой, идиот.

А обзывался потому, что не знал, как бы ещё оскорбителей назвать.

Рома досадливо вздохнула.

Она не виновата, что такой родилась.

Глупо тыкать людям в то, какими их сотворила природа.

Так поступают только недалёкие и убогие.

– Вот ты где, – словно хлопок в тишине, раздался голос настоятеля, вынудив остановиться. – Мы тебя ищем!

Рома подняла глаза, обречённо смотря на Верховного, в компании мужчин спускающегося по лестнице.

Страшно было до чёртиков. Даже мелькнула тщедушная мысль: упасть в ноги настоятеля и молить не отдавать незнакомцам. Но гордость была сильнее страха перед неизвестностью, поэтому сжав зубы, Рома вскинула подбородок.

Не нашёлся ещё человек, который смог бы её сломать!

Нет такого существа, которое бы заставило её усмирить гордыню!

Если настоятель её предал, она сама себя спасёт!

Сбежит, только подвернётся момент…

ГЛАВА 8

Мэрик сразу прочитал во взгляде «зверька» неповиновение и вызов. Стало быть, лёгкой дороги не предвидится. А это могло значительно затруднить всё!

– За ней нужен глаз да глаз, – шепнул Гедеону чародей, пока шли к дереву, у которого оставили лошадей.

Юст был солидарен. Дерзкий характер Ромы может стать большой проблемой. Как бы не пришлось играть в кошки-мышки. Этого бы совсем не хотелось…

Хотя ведь могла быть почти нормальной.

Сейчас-то, вон, не истерила, не капризничала. Шла впереди и, будто впервые видя луговые цветы, касалась всего, что было на уровне руки. Рассматривала с интересом особенно выделяющиеся, а порой тормозила и подносила ладонь к лицу, изучая насекомых, которые оказывались на ней.

Рома, как любопытный ребёнок, попавший в новое место. Изучала его, трогала, вдыхала…

– Тебе не стоит нас бояться, – первым обратился к Роме чародей, когда она встала в ступор, увидев лошадей. Она слегка покраснела.

– Мы здесь не для того, чтобы причинить тебе вред, мы… – сделал паузу старик, глянув на Гедеона, – будем о тебе заботиться. Во избежание проблем, которые ты можешь, а вернее, хочешь устроить…

– Вы не можете знать, чего я хочу! – огрызнулась Рома.

– Поверь, – невесело усмехнулся Гедеон. – Мы понимаем твои чувства, как никто. Я был воспитанником Исхола много лет назад. Я не знал своих родителей, и выживал, как мог. Поверь, это место тогда больше напоминало логово диких животных.

Девчонка метнула на него взгляд, полный подозрения и сомнения.

– Оно и сейчас такое…

– Скорее всего, – кивком согласился Юст, решив не пугать своим прошлым. – Но дело не в этом, а в том… Рома, сейчас не место об этом говорить, – пробежался по округе глазами, словно боялся, что здесь могут быть чужие уши. – Просто знай, что мы в курсе, твоей особенности…

– Твоих особенностей, – мягко поправил Гедеона Мэрик.

Девочка, побледнев, аж рыпнулась, но тормозящий шик чародея, остановил её от опрометчивого поступка, дать наутёк, не дослушав незнакомцев.

– Рома, мы хотим уберечь тебя от опасности. Просто доверься, и знай, всё, что мы делаем, только для спасения тебя… – ловко раскинул сети любопытства чародей, в надежде, что только это остановит девчонку.

Помня её сверхспособности, он сомневался, что исход похода будет положительным. Её силы росли, а если учесть близость ничейных территорий, где магия особенно первородна, скачок дара мог быть непредсказуемым.

Лучше предупредить неприятность, чем исправлять…

– От чего? – лёгкая заинтересованность в голосе девочки, дала крохотный шанс, что Рома будет благоразумной.

– А вот это мы тебе расскажем, если пообещаешь не убегать и дашь шанс доказать правдивость наших слов, – разложил по полочкам Мэрик, почти захлопывая ловушку.

Она всё ещё сомневалась, но толика благоразумия во взгляде мелькнула.

– Поклянитесь!

– Эм, – подзавис Гедеон, – клянусь.

– Так не пойдёт, клянуться чем-то важным. Иначе веры нет!

– Хорошо, клянусь своей жизнью.

– Ваша жизнь чего-то стоит? – озадачила интересным вопросом Рома, всё ещё недоверчиво глядя на Юста.

– Для меня, ещё как, – ни на каплю не приврал Гедеон. – Она кому-то может показаться ничтожной, но я, почему-то, за неё цепляюсь. Есть у меня недостаток – люблю жить!

– И вы клянётесь? – повернулась Рома к Мэрику.

– Клянусь своим даром, – заверил девочку старик.

– У вас есть способность? – осторожно уточнила Рома.

– Я немного разбираюсь в магии, – размазал ответ Мэрик.

– Он чародей и очень сильный, – решил добавить значимости в разговор Гедеон.

– Впервые вижу человека с магией, – призналась Рома. Помялась немного, явно взвешивая все «за» и «против», но всё же кивнула: – Хорошо, я поеду, но если что…

Расчёт чародея оказался верным. Как бы не была запугана новым Рома, вела себя тихо. И поэтому до ближайшего постоялого двора доехали без происшествий, решив переночевать и уже на рассвете тронуться в сторону дома.

Сняв комнату, опять столкнулись со «зверьком».

– Мы что, вместе спать будем?

– Да! Это единственная комната. У каждого из нас своя постель, – резонно пояснил Мэрик.

– Но я не могу при вас…

Гедеон и Мэрик тяжко вздохнули, но встав на место запуганной девочки, решили не смущать.

– Мы дадим тебе время умыться и лечь спать, а сами пока… воздухом подышим, – оценив беглым взглядом, что из комнаты только одна дорога – через входную дверь, а со второго этажа на первый – только лестница, Юст знал, что даже если она осмелится на побег, они будут начеку.

– Или ты всё ещё нас боишься? – встрял в разговор Мэрик.

– Я никого не боюсь, – дерзко задрала нос Рома.

– Да, конечно, я не то имел в виду, – поторопился исправиться чародей. – Я о недоверии. Мы обещали тебе кое-что рассказать, но прежде, у нас есть для тебя подарок, – решил дожать момент чародей и красноречиво посмотрел на Гедеона.

Юст на секунду замешкался, соображая, на что намекал старик, а потом дал себе мысленный подзатыльник и выудил из-за пазухи кожаного жилета поверх льняной рубахи медальон.

– Ты уверен? – уточнил, придержав в кулаке и не дав Мэрику сразу забрать артефакт.

– Да! – ничуть не сомневался в шаге чародей. – Она должна нам доверять, а медальон – станет нашим ОБЩИМ СЕКРЕТОМ, – значимо выделил Мэрик.

Он протянул артефакт девочке:

– Это… – запнулся, – принадлежало твоей семье не одно поколение.

Интерес Ромы вспыхнул тёмной зеленью в необычайно светло-серо-зелёных глазах.

– Это принадлежало родителям? – Девочка будто боялась коснуться медальона.

– Матери, – значимо покивал чародей.

– И вы… знакомыми с ними? С папой и мамой? – Рома так и не решилась забрать медальон, лишь пальцами провела по рунам.

Мэрик вновь безмолвно взглядом сигнализировал Гедеону об условленном.

С тяжёлым сердцем вор заявил:

– Были… твоя мама умерла, когда ты родилась, – было чистой правдой. – А отец… – впервые ложь давалась так трудно: – Твой отец… я, – не поверил сам себе.

Рома одёрнула руку, словно обожглась. Вытаращилась на Юста огромными глазищами.

– Вы? – В следующее мгновение они наполнились слезами. – А как же Хорн Дель Ирв? – сморгнула Рома.

– А он тут причём? – озадачился Гедеон.

– Я думала, что он мой отец.

– С чего вдруг?

– Он столько лет оберегал меня и скрывал мой секрет…

– И за это мы ему благодарны, – покивал Мэрик, ужасно устав от долгого и насыщенного дня. А ещё больше от разговоров. Видимо, возраст давал о себе знать.

– То есть ты был жив всё это время? – Девочка сопела неровно, по лицу бежали злые слёзы. – Бросил меня… в пансионате для мальчиков, зная, что там «волки»?

– Прости, – брякнул он, не зная, как себя вести и что ответить.

– Ты – трус! – выпалила она. – Предатель! Ты… – пилила грозным взглядом Гедеона, а потом, растворившись на месте, оказалась перед ним и врезала пощёчину: – Ненавижу!!! Предатель!!!

Юст ничуть не разозлился. И даже не остановил. Он понимал её злость, разочарование и боль. Сам когда-то переживал подобное опустошение. А она… Столько лет она выживала, и тут появился мужик и сообщил, что её папа.

У неё шок! Эмоциональный стресс.

И у него тоже – дело не в боли, не в силе ребёнка, а в том, что не ожидал её магического манёвра. Это пугало и восхищало одновременно.

Стояла вроде в другом конце комнаты и бах – уже перед ним.

Ему бы с его воровскими делишками такую способность – эх, развернулся бы.

Пока размышлял, девчонка, раз за разом, била его по лицу. Проклинала и ненавидела. Вошла в кураж, и изливала свою боль, нажитую годами. Хлестала, пока едва не рухнула от бессилия.

Гедеон позволил ей выстрадать момент. Принял на себя вину её семьи, впервые ощутив нужность. Пусть как подушка для битья, зато нужная и полезная.

Что ж, отец с таким акцентом, значит так.

Папы разные нужны! Папы разные важны!

– Ну-ну-ну, – неуклюже придержал девочку, чтобы не упала.

И тут она поразила – бросилась ему в объятия, уткнулась носом в грудь и зарыдала.

Гедеон растерянно стоял и косился на Мэрика, нет-нет, да и поглаживая Рому по голове, успокаивающим жестом.

Мэрик внимательно следил за странной потасовкой, потом за странной сценой примирения и отчётливо понимал, что момент давался всем очень тяжело. И даже ощутил некое неудобство, словно подсматривал что-то личное и семейное.

Зато теперь точно знал, что всё было сделано верно…

Чтобы не мешать воссоединению «семьи» и не смущать Гедеона, который не желал признавать, что он гораздо мягче и сердечней, чем хотел показаться, чародей тенью выскользнул из комнаты.

ГЛАВА 9

– Только посмей что-нибудь сказать, – пробурчал Гедеон, спустившись вниз постоялого двора и отыскав в столовой Мэрика, и то, предварительно убедившись, что Рома спит.

После психологического срыва она проплакала с полчаса, цепляясь за него, точно утопающий за палку, а потом позволила ему перенести себя на руках на её постель.

И даже разрешила её укачивать, говоря какие-то дикие и чуждые для него нежности.

Гедеон извинялся за то, чего не делал, ну или отчасти делал. Обещал больше не предавать. Клялся, что теперь они будут семьёй…

А только она уснула, вздохнул с облегчением, хотя на сердце было тяжелее не придумаешь, и накрыл одеялом, чтобы ей было удобней и теплее.

– Хорошо, – кивнул чародей, но Гедеон, скрипнул зубами, даже в этом высматривая подвох:

– И никогда не напоминай…

– Как скажешь, – слишком быстро соглашался на всё Мэрик, словно обещание для него ничего не значило. И тут же уточнил: – Она уснула?

– Да. У меня настроение – напиться, – покосился на дородную женщину, идущую между столиками с подносом. Кувшин, чаши, тарелки с едой.

– Не стоит, – предостерегающе отозвался чародей. – Но здесь отменный квас и жаркое.

– И как, по-твоему, я должен обзавестись замком и… женой? – уже была глубокая ночь, когда Гедеон решился заговорить об этом с Мэриком.

– Замок ты выиграешь в карты, – поразил планом чародей. – Помнится, ты в этом хорош. А вот Серж Аве Рух – не очень, но до чёртиков азартен, что ему уже стоило целого наследства, – значимо добавил чародей, намекая насколько в курсе дела проблем и слабостей владельца какого-то замка.

– А жену я тоже выиграю в карты? – не удержался от сарказма Гедеон.

– Нет, с ней будет чуть сложнее, я пока не придумал…

– Она хоть богата? – допытывался Юст, желая узнать чуть больше информации.

– Боюсь, в вашей истории всё сложно: мухи отдельно, котлеты отдельно!

– То есть, нет, – недовольно заключил вор сделав вывод из сумбурного ответа чародея.