Зимний Доминион

Ур`ра-зз ушел не став убивать будущую пищу. Более того, он еще раз пожалел о нечаянном убийстве самки. Улью сс`ар вскоре понадобится больше еды.

Вот волки, те сильны, но осторожны. Седые хищники были весьма крупными и сильными животными, а учитывая среднюю численность их стай, порой они были опасней снежных обезьян. Нападали сразу всей стаей, что делало шансы насекомых одиночек совсем уж плачевными. Разумными Ур`ра-зз бы их не назвал, но тем не менее на Нянек нападений волков пока еще не случалось. А вот рабочих особей от волков гибло на поверхности очень много. И все это несмотря на вполне вооруженное телосложение и количество особей в рабочих группах. Ур`ра-зз часто замечал следы волчьих лап то тут то там, но самих их видел только издалека. Слышал чаще, особенно морозными ночами. В такие моменты ему приходилось усилием воли оставаться внизу, заставляя себя не нестись на охрану своих подснежных кладок.

Память Роя подсказывала ему, что гораздо севернее кратера Изначального Улья живут существа и пострашнее. Однако его тревожит только близкое и насущное.

Ур`ра-зз еще раз осмотрел место выкладки, маскируя ее снегом. Совсем скоро будущие воины начнут пробовать охотиться. Сначала на мышей, кроликов, куропаток и прочую мелочь. Ну а после настанет черед черных кабанов, древесных котов и конечно же оленей. В итоге они будут питаться всем, включая крупных хищников. Выжившие вернутся и займут положенное им место в Улье. Жаль что вернутся не все. Снежные обезьяны и волки очень опасны для молоди. Равно как и ледяные совы, весьма коварные птицы, обладающие некоторыми признаками магии.

Но двуногие теплокровные еще опасней.

Более всего в жизни Нянька боялся и ненавидел терять своих подопечных. Он понимал разумность и необходимость приказа невмешательства в процесс становления молодого поколения. Но цель жизни Няньки – вырастить и сохранить им жизнь. Когда даже одна маленькая особь его большой семьи погибает, Ур`ра-ззу становится очень тяжело удержать себя от мысли о возмездии. Каждый из Нянек ощущает то же самое, Ур`ра-зз знал и чувствовал это.

Улей сс`ар по прежнему произвел на свет только одного Вершителя. И, хотя это очень угнетало, Няньки возлагали большие надежды на новое поколение личинок. Налицо были все признаки грядущих рождений Вершителей.

Как новая надежда до Ур`ра-зза дошла весть что Рой, благодаря Вершителю сс`ар, заложил новый род – дзо`хх! Никто еще не видел представителей нового рода, но количество ресурсов потраченных на его селекцию, говорило Ур`ра-ззу о многом. Известно было только то, что все до единого особи нового рода были разумны. Немногочисленны, но чрезвычайно сильны. Улей дзо`хх свит под водой, так что первые две стадии своей трансформации их личинки пройдут в ледяных озерных водах. Все это обещает быть чем-то особенным.

Род ш`атр наконец порадовал Королеву своим первым поколением. Двадцать гигантских хитиновых крепостей стали в ряды армии нового Роя. Каждый из них разумен. Каждый из них осознает свой долг. Ур`ра-зз видел подобных им в бою и воспоминания об этом заставили его испытать радость. И это только начало. Улей ш`атр продолжает инкубацию.

Бросив напоследок взгляд на неприметные сугробы выкладки, Ур`ра-зз проворно для своей массы заскользил лапами по снежному насту. Сегодня у него еще очень много дел.

Глава III

Фрегат «Гордость Логрида». Северное море. Нейтральные воды.

Капрал Жудр и матрос по кличке Моль самозабвенно резались в тюльку. Капрал уже изрядно проигрался, но с азартом все снова и снова тряс стакан с костями.

Эта парочка расположилась в укромном уголке на корме, между корабельным метателем и десятком бочек с питьевой водой. Одна из них служила им столом, а перевернутые ведра роскошными креслами.

– Да твою ж блоху за шиворот! – капрал выбросил «семь», против «двенадцати» соперника.

– Удача – девка норовистая! – заржал Моль. – И похоже, ночует сегодня в моей койке.

Ночь выдалась теплой и лунной. Через пару дней «Гордость Логрида» будет проходить Маяк, свет которого уже неделю был виден с корабля.

Скуку затянувшегося плавания матросам и солдатам скрашивали кости и припрятанная выпивка.

– Давай еще! – Жудр не собирался сдаваться.

Моль в улыбке оскалил щербатый рот.

– У господина капрала еще осталось что-то для ставки? – издевательски подмигнул он.

Солдат достал из-за пазухи кисет.

– Это сойдет? – спросил Жудр, вынув из кисета серебряное кольцо.

Щербатый матрос со скучающим видом осмотрел колечко и протянул:

– За одну ставку приму.

– Ты не ослеп часом, Моль!? – обозлился капрал. – Камня в кольце не видишь, что ли?

– Ладно, – махнул рукой тот и поковырял пальцем камушек. – За три ставки. Извини, большего оно не стоит.

Сморщившись, будто хлебнул уксуса, солдат выпалил:

– Идет! Бросай кости!

Резкий удар сотряс фрегат и «Гордость Логрида» сразу дал крен на левый борт. Все незакрепленное от носа до кормы покатилось по палубе.

Моль истошно закричал. Его придавило сорокаведерной бочкой и обе ноги наверняка были сломаны. Жудр схватил обломок рангоута и спустя каких-то полминуты вытащил щербатого матроса из-под бочки, используя длинную жердь как рычаг. Белый от боли, тот уже почти не кричал. Ноги оказались и правда сломаны, из правой белел обломок торчащей кости.

Выпав из Вороньего гнезда, мимо них молча пролетел матрос-наблюдатель. Он с отвратительным звуком упал недалеко от капрала. Удар о палубу широко вокруг разбросал содержимое его черепа и смял тело как тряпичную куклу. Он был мертв уже в воздухе, из груди торчал арбалетный болт.

Темная ночь вдруг стала зажигаться множеством огней вокруг фрегата и капрал наконец увидел противника. Четыре крупных баркентины окружив фрегат, вели обстрел из тяжелых корабельных метателей и спешили на сближение.

Рев лейтенанта Жарэ и звук армейского горна вывел капрала из созерцательного состояния. Командир имперских штурмовиков бегом выводил солдат из казармы нижней палубы. Строго как на учениях, десятками они рассредотачивались с оружием по палубе вдоль бортов.

Боцман Джарк О`тирри, не утруждая себя выбором слов, поднимал матросов, пиная их под зад и раздавая зуботычины.

– Вашу м-м-мать! Гандри, выкидыш больной ослицы, брось ты это ведро и возьми наконец топор! Все мухой к бортам и будьте готовы рубить абордажные тросы! Пожарные команды, не зевать!

Голый по пояс боцман, метался среди матросов как злобный пес среди овец и наводил порядок.

У корабельных метателей не было никакой суеты, команды стрелков были уже у машин в полной готовности дать отпор.

Мы с Э`тери от первого удара свалились на пол каюты. Пока я разбирался что происходит в реальности, а что мне все еще снится, гассида рывком подняла меня за грудки и посмотрела в глаза:

– Лайс, котик, держись поближе ко мне и не делай геройских глупостей.

Она не озаботившись одеться выскочила из каюты. Я метнулся за ней, ухватив свой бушлат и тревожную сумку врача.

Выбежав на палубу мы поняли что фрегат подвергся нападению, а не налетел в темноте на риф, к примеру. Палубу заволакивал дым горящего такелажа, а обломки рангоута добавляли беспорядка на палубе. Солдаты штурмовой имперской пехоты выстроились у бортов и ощетинились копьями, выдвинутыми сквозь сомкнутые щиты. Матросы были рядом, с топорами и баграми, тоже готовые воспрепятствовать неминуемости абордажа.

– Убрать паруса! Руль на правый борт! Абордажной команде и солдатам – приготовиться! Команде корабельных метателей – ждать!

Зычный голос капитана Двалти был спокоен и вселял в команду уверенность. Хотя у самого капитана такой уверенности сейчас не было. Сто двадцать матросов и шесть десятков штурмовиков это конечно же сила, но у врага был перевес как минимум вчетверо.

Баркентины все еще не были на расстоянии абордажа, однако их уже можно было хорошо рассмотреть.

– Лайс, тебе не кажутся знакомыми штандарты на этих посудинах? – шипя как кошка, Э`тери указала в сторону нападающих.

Присмотревшись, я очень неинтеллигентно выругался. “Две черных рыбы на желтом поле сплелись в кольцо”, – герб барона Зазы.

Гассида нехорошо прищурила свои черные глаза:

– Заскочить как-нибудь к нему в гости, что ли?

Я одобряюще кивнул.

Капитан Двалти обернулся и увидел Мастера Паколло, молча подошедшего сзади. Он отстраненно наблюдал за приближающейся опасностью.

– Я уж думал вы проспите все веселье! – с наигранной бодростью крикнул капитан.

Виктор по прежнему был задумчив, но потом взглянул на Двалти и неожиданно улыбнулся:

– Капитан, наша цель далеко на севере и, я так понимаю, сейчас совсем не время нести потери?

Затем тон его голоса стал официальным:

– Капитан, вы желаете чтобы нападающими занялся Мастер корабля?

Двалти хмыкнул в усы и с легким поклоном головы сделал приглашающий жест рукой:

– Да, пожалуйста. Если Вас это не сильно затруднит.

Виктор лишь коротко кивнул в ответ и шагнул вперед.

До вражеских баркентин оставалось менее одного кабельтова и вопрос абордажа был уже делом двух-трех минут. Обстрел прекратился и на баронских судах абордажные команды уже вовсю орали и потрясали оружием, подбадривая себя и товарищей. По всем правилам «Гордость Логрида» должен был обстрелять их из тяжелых корабельных метателей еще минут десять назад, но почему-то Двалти этого не делает.

Внезапно воздух вокруг нашего фрегата пронзительно взвыл и все увидели как две ближайшие баркентины выгнуло дугой и моментально сломало пополам. Крики смертельно раненных и утопающих пиратов барона понеслись над водой. От увиденного оставшиеся две посудины стали менять курс, пытаясь развернуться. Одна из них снова открыла по нам огонь из кормового метателя. Правда большей частью мазала, лишь слегка повредив нам фальшборт.

Я поднял глаза на мостик.

Мастер третьего ранга Виктор Паколло стоял, сложив руки “лодочкой” у лица, как-будто согревая их дыханием. Ладони Мастера налились изнутри рыжим светом. Виктор выбросил руки вперед и перед нашим фрегатом родилась стена ревущего пламени, которая метнулась вслед разворачивающимся баркентинам. Таран огня ударил по судам барона Зазы, круша мачты и борта, превращая боевые корабли в изломанные горящие остовы.

За неполных три минуты с четырьмя крупными и хорошо вооруженными судами было покончено.

Команда «Гордости Логрида» разразилась победными криками. Штурмовики вели себя более сдержанно, но в целом поддерживали всеобщую радость улыбками.

– Первому помощнику! Выяснить и доложить о повреждениях судна, – капитан Двалти был сосредоточен.

Он не утерпел и закурил:

– Боцману и лейтенанту! Выяснить и доложить о потерях среди личного состава.

Двалти в клубах табачного дыма развернулся к Мастеру корабля, хотел сказать нечто другое, но в итоге произнес только:

– Отличная работа, Мастер Паколло.

В ответ Виктор лишь пожал плечами:

– Это было не трудно, у них не было ни одного мага.

Я заметил, что все это время Э`тери внимательно смотрела на Мастера Паколло, с интересом энтомолога, изучающего новый вид таракана.

***

Двумя днями позднее мы достигли Маяка.

Возведение этого колоссального сооружения люди приписывают гассидам, однако Э`тери сказала мне что это полнейшая чушь. Маяк был на этом месте всегда. Нет ни одного документа или воспоминания, дающего представление о строителях этого чуда света.

Маяк был самой высокой точкой Севера. В известной мне части мира, не было вершины и уж тем более рукотворной постройки хотя бы приближенно сравнимого с ним. Казалось он вырастал прямо из океана. Под ним не было основания: намытого острова или скальной породы. Пьяными болтунами из кабаков и таверн высказывались предположения о том, что Маяк опирается прямо на дно. Однако подтвердить или опровергнуть это никто не мог.

В поперечнике Маяк составлял не менее десяти кабельтовых (приблизительно 1850 метров) и практически не сужался к вершине. Стены этой грандиозной колонны из темного выщербленного гранита на четверть высоты поросли зелено-ржавым мхом. Кое-где выбоины гранита даже проросли небольшими деревцами. Верхняя четверть удивительного сооружения иногда бывала скрыта за низкими дождевыми облаками. Из картографических книг мне было известно, что на самом верху, на абсолютно чистой и гладкой площадке находился постамент, в котором покоился огромный прозрачный кристалл. Этот камень отражал любой свет в довольно узкой дуге и служил лучшим ориентиром в северной части моря. Наружу свет выходил сквозь восемь вертикальных прорезей, идущих от вершины до середины высоты сооружения. Невообразимо яркий синеватый луч света Маяка был виден со всех сторон за семь-десять дней пути, в зависимости от погоды. Лучи располагались строго на восемь румбов (север – северо-восток – восток и т.д.). Еще более странным было то, что свет Маяка моряки видели и в абсолютно беззвездные темные ночи. Так что не ясно, какой свет он отражал в это время.

Наверх не существовало никакой лестницы или подъемника. Равно как и отсутствовала какая-либо дверь. Казалось Маяк был абсолютно самодостаточным и не требовал к себе внимания человека.

Вблизи Маяка не селились морские животные. Птицы избегали даже сидеть на темных камнях, не то что гнездиться здесь.

Существовал Маяк так долго, что никто уже не удивлялся его странностям. Все привыкли к нему и принимали как данность.

На командирском мостике вели неспешный разговор капитан Двалти и Мастер Паколло.

– И тем не менее матроса-наблюдателя убили выстрелом из арбалета, – рокотал капитан. – А что это значит? Верно! Эти выродки подошли тихо на шлюпке и сняли первого, кто мог бы поднять тревогу заблаговременно.

Виктор Паколло потер чистовыбритый подбородок:

– Нужно усилить ночные вахты. В конце концов мы на военном судне и далеко от безопасных вод.

– Я уже приказал удвоить вахты и усилить бдительность. Да команда и сама все понимает! – махнул рукой Двалти.

Мастер глубоко вздохнул и пристально взглянул на собеседника.

– Капитан, вы не вели превентивный обстрел из бортового вооружения корабля, – тщательно подбирая слова, спросил Виктор. – Вы меня проверяли?

– Да, черт возьми! Я хочу знать заранее с кем уйду в снега Йоты, – Двалти не стал отпираться. – Я этим обидел вас, Мастер?

Маг сдержанно рассмеялся:

– Нисколько. Я ожидал чего-то подобного, капитан.

Двалти поддержал смех Виктора и подошел чуть ближе:

– Но я позвал вас, Мастер, чтобы попросить об услуге.

– Разумеется, капитан, все чем смогу, – удивился маг.

– Нет ли у вас какой-нибудь возможности проверить, спокоен ли Запретный проход? – Двалти заглянул в глаза собеседнику.

– С момента ночной атаки я постоянно слежу за местностью, – развел руками Виктор. – Однако мои силы не безграничны, расстояние всего десять-двенадцать лиг и это максимум.

Капитан вздохнул:

– И все-таки это лучше, чем ничего. Когда будем у прохода, можно будет узнать прошел ли кто-то впереди нас?

– Безусловно, капитан. Даже если вода затянется коркой льда, я сумею узнать как далеко впереди идущий, кем бы он ни был.

Виктор уже полдня испытывал странное неудобство.

“Не нравится мне этот Маяк”, – подумал Мастер.

Команда фрегата большей частью бездельничала, люди толпились на палубе и рассматривали медленно проплывающий Маяк. Чем дальше на север, тем становилось ощутимо прохладней.

Моль стоял, обнявшись как приятели, с капралом Жудром. Он уже не единожды поблагодарил солдата за прошедшие дни.

– Я даже прощу тебе половину долга, – широким жестом пообещал Моль.

Стоявшие рядом матросы загоготали.

– Моль есть Моль – умирая, и то о выгоде думать будет!

Жудр подмигнул и смеясь хлопнул его по плечу:

– Не нужно подарков, отыграюсь!

– Вот! Все слышали? – наставительно задрав вверх кривой палец обратился Моль к остальным. – Вот это речь настоящего мужчины!

Матросы заржали еще громче.

Э`тери сидела на краю операционного стола, рассеянно щипала виноград и задумчиво смотрела на меня. Мы находились в корабельном лазарете, где я присматривал за четверыми тяжело раненными. От обстрела с баркентин пострадало не так уж и много людей. Семнадцать человек мне удалось быстро поставить на ноги, а вот с этими придется повозиться.

Матрос с перебитыми ногами, кажется с прозвищем Моль, пытался сунуть мне деньги в бреду. Срастить сломанные кости для целителя с моим опытом не стало большой проблемой. Все его вещи, включая деньги(откуда у простого матроса столько?) ему вернули сегодня. К обеду я уже выгнал его с лазаретной койки, живого и здорового. Правда денег он мне больше не предлагал. Я усмехнулся.

Ожоги, переломы, колотые и рваные раны – эти два дня были для меня трудными. Вот эти четверо вряд ли поднимутся до прибытия в форт Сафор, но главное что поднимутся вообще! Погибшего матроса-наблюдателя мы завернули в парусину и предали морю на рассвете.

– Наблюдать за твоей работой одно удовольствие, – Э`тери вгрызлась в яблоко, покончив с виноградом. – На работу мастера всегда приятно смотреть. Не важно мастер ли он в выпечке хлеба, славный кузнец, искусный воин или талантливый врач.

– Ой продолжай, не останавливайся! – рассмеялся я. – Не прекращай хвалить меня!

Она тоже рассмеялась на какое-то мгновение, но тут же стала вновь серьезной и задумчивой.

– Что тебя тревожит, Э`тери? – напрямую спросил я. – Я же вижу, ты второй день сама не своя.

Она убрала пепельные волосы упавшие на лицо:

– Много чего беспокоит, Лайс. Сказать по правде, я хочу побыстрее добежать до крепости церковников, плюнуть на развалины и также быстро вернуться в Спиринг.

– Тебе же никогда не нравился этот город! – попробовал пошутить я.

– В ту ночь, когда баронские уроды напали на фрегат, я поняла что не смогу гарантированно защитить тебя. Ты сам не позволишь. Занудно станешь бубнить стандартные слова о долге солдата и врача, о том что ты мужчина. Я все понимаю и не жду что ты будешь тихонько сидеть у меня за спиной, – Э`тери тяжело вздохнула. – Но от этого мне легче не становится.

Я закончил манипуляции с кожей одного из ожоговых пациентов и, вымыв руки, подошел к ней.

– Девочка моя, ты что, уже хоронишь меня? – обнимая ее произнес я.

– Не говори ерунды! – снова показав мне клык, рыкнула она. Потом добавила:

– И этот чертов Маяк меня тоже беспокоит.

Я улыбнулся и поцеловал ее. Набросив свою армейскую куртку, я взял Э`тери за руку и предложил:

– Прогуляемся?

– Куда ты собрался? – она попыталась улыбнуться.

– Я приглашаю свою барышню на незабываемую прогулку, прямо вдоль левого борта нашего чудесного фрегата! Нам откроется живописный вид на Маяк! Вдобавок свежий морской воздух отлично поднимает аппетит. А после, если будешь паинькой, прогулка плавно перетечет в обед и прочие…гхм, излишества и глупости.

Она заливисто рассмеялась:

– Согласна! Но быть паинькой? Это вы, лейтенант, барышней ошиблись!

Мы как дети, взявшись за руки, вышли из лазарета.

Грот Памяти. Кассандра. Темный риф.

В просторном зале грота ушедших Поколений, сидя в креслах у вычурного каменного очага, вполголоса беседовали двое.

– Повелительница, желаете чтобы я подробно вас посвятил в суть вопроса или же ограничимся кратким изложением? – У`дитт ун Митра почтительно склонил голову.

Мать правящего Поколения, Ши`варра ун Авери пристально взглянула угольно-черными глазами на лидера клана Шепота Бездны и наконец произнесла:

– У меня есть время, У`дитт. Согласна не упускать подробности.

Она погладила абсолютно седого л`инни, сидящего на широком резном подлокотнике кресла.

Расположившийся в кресле напротив, безволосый У`дитт ун Митра наморщил лоб, собираясь с мыслями.

– Наши предки отступили из Урратона не только из-за опасного соседства с насекомыми, – начал он издалека. – Виной всему невиданное ранее похолодание и последовавшее за ним оледенение всего северного континента. Хотя, если говорить всю правду, Йота никогда не была полностью свободна ото льда.

Продолжая внимательно слушать, Ши`варра налила себе пряного вина и отщипнула сыра.

Тем временем Архонт продолжал:

– Вся северная половина Йоты была закрыта от наших предков, которые, если заметить справедливости ради, совсем не интересовались той частью континента.

Ши`варра подняла бровь:

– Ну непригодна бо́льшая часть Йоты для жизни, что с того? Так было всегда.

– А я и не говорил, что север континента безжизнен.

Мать выпрямилась в кресле.

– В клане Шепота Бездны знают что-то, чего не знает Мать? – скептично роняла слова Ши`варра.

– Я это понял не так давно, – развел руками лысый гассида. – И сам до конца еще не разобрался.

– Тогда ни к чему туманить мне голову! Мне и без того есть о чем подумать, – недовольно зарычала Мать.

У`дитт ун Митра выставил ладони в примирительном жесте:

– Повелительница, пожалуйста дослушайте старика.

Ши`варра негромко рассмеялась:

– У`дитт, ты младше меня, а следовательно – я старуха? – весело оскалившись сказала она.

– Младше. На один день. И я совсем не то хотел сказать, – покачал головой лидер клана Шепота Бездны.

– Ладно. Что сказано, то услышано. Продолжай, – махнула рукой Мать и снова принялась гладить сонного л`инни. Мохнатое создание уже перебралось к ней на колени, где чувствовало себя весьма уютно. Л`инни подставлял под острые когти гассиды то один то другой бок и блаженно жмурил желтые глаза.

– То, что эти земли до сих пор обитаемы, сейчас не вызывает у меня никаких сомнений. Возможно, это инсектоиды, хотя вряд ли – слишком холодно чтобы быть их родиной. Но ведь и наши предки не просто так утратили интерес к этой половине континента. Мне кажется, существовало некое неофициальное решение, согласно которому, гассиды решили попросту забыть об этой части суши.

– Похоже на вымысел, – Ши`варра сделала скептическую гримасу.

У`дитт согласно кивнул лысой головой:

– Я тоже так думал поначалу. В понимании империи Логрид, самая северная точка Йоты это их чахлый форт и призрачный “мертвый город”, который живет и здравствует как церковная крепость Кастеллум. Для тех же церковников, например, край севера Йоты это двадцать-тридцать лиг на север от их аббатства Брюгг, – лысый гассида с вопросом уставился на Мать:

– А для нас?

Ши`варра слегка закатила глаза:

– Странно, что мне приходится говорить тебе прописные истины. Граница известных нам территорий проходит по скалам пояса Иссы.

– Вот и я так думал! – аж подскочил У`дитт. – И наши предки тоже считали, что севернее жизни нет – слишком холодно.

– Ну и с чего ты решил, что они не правы?

Архонт Шепота Бездны поднялся со своего кресла и наклонился в сторону Матери и почти прошептал:

– Клан Безликих!

Нужно отдать должное выдержке Ши`варры ун Авери. Другой на её месте просто взвился бы с места и снес лысую голову собеседника. Вместо этого она горько улыбнулась и сказала:

– Этот клан давно мертв, У`дитт. Он был мертв еще задолго до рождения нашего Поколения, – она медленно поднялась, положив спящего л`инни на свое нагретое место. – Ты ведь это все знаешь не хуже меня.

У`дитт как пес замотал головой:

– Нет-нет! Клан Безликих Судей потерпел поражение в Мятеже Поколений и был изгнан. Вычеркнут из всех линий крови Великих Кланов!

Ши`варра тяжело вздохнула:

– Это равносильно смерти. Их тогда оставалось слишком мало, им некуда было уйти.

Внезапно Мать грозно сверкнула клыками и взревела:

– Ни в одном уголке мира Ваал их нет!

У`дитт стоял, раздумывая и переминаясь с ноги на ногу. Наконец, он решился и со вдохом, как ныряя в воду, выпалил:

– К какому клану принадлежал отец твоей дочери?

Молнией метнулась смазанная тень и вот один из грозных Архонтов уже беспомощно хрипит.

Он синеющими губами выдавил:

– Сама себе ответь…

Через несколько секунд хватка Ши`варры вдруг ослабла и обмякшее тело У`дитта упало на каменный пол. Мать Поколения восстановила самообладание и твердым шагом вернулась в кресло. Несмотря на близость огня ей внезапно стало холодно и неуютно.

По стене грота мягко журчал ручей родника. Длинные зеленые водоросли извивались в потоке прозрачной воды и Ши`варра молча наблюдала как вода торопливо убегает, скрываясь в базальтовой трещине у противоположной стены.

Лысому собеседнику потребовалась пара минут чтобы вернуться к беседе.

– Я все понимаю, Повелительница. Я все понимаю…

Мать холодно взглянула на него и так же холодно произнесла:

– Го`дирр ун Хало принадлежал, как оказалось, к клану Безликих Судей. Он был вызван мною на поединок и погиб. От моей руки!

– Да уж, – растирая пальцами жутко ноющие виски сказал У`дитт. – Безликий сумел оставаться своим среди Темных Стражей и только рождение вашего ребенка открыло тогда правду.