Зимний Доминион

Юрий Лазовский

Зимний Доминион

Циᴋᴧ "Нᴇᴄущий ʙᴏɜʍᴇɜдиᴇ"

Книᴦᴀ ᴨᴇᴩʙᴀя

Пролог

Здесь внизу, под поверхностью мерзлой земли, было абсолютно темно и удивительно тепло. Улей был полон таких привычных звуков и запахов.

Ур`ра-зз замер на отвесной стене, подтянул жвалами кусок полупереваренной плоти ближе ко рту и стал не спеша поглощать.

Вдоль стен тянулись белесые транспортные стяжки и свисали сгустки органической плазмы. Во все стороны разбегались мириады знакомых тоннелей. В воздухе витал запах целлюлозы и серы, песка и плоти, запах тел сородичей. Запах дома. Флагеллумы позади фассетчатых глаз задрожали от удовлетворения.

Только что Ур`ра-зз завершил очередной перенос личинок следующего поколения на верхние ярусы, ближе к поверхности. Им следует постепенно привыкать к понижению температуры.

Куколки нынешнего поколения уже шестой месяц лежат на первом ярусе, у самой поверхности земли. Скоро их можно будет выложить под снег и ждать окончательного созревания. После превращения куколок во взрослую особь, когда Няньки становятся им больше не нужны, они продолжат адаптацию самостоятельно.

Ур`ра-зз помнил, что многие из них погибают. Не от голода или переохлаждения, а от зубов хищников и от рук теплокровных. От последней мысли его массивные жвалы грозно щелкнули, а шипы хищно выдвинулись из суставных сумок на сочленениях ног. К сожалению, Нянькам запрещалось сопровождать молодь снаружи. Подрастающие должны были сами выживать наверху.

Ур`ра-зз медленно насыщался. Обе пары челюстей слаженно рвали мясо, в то время как, подвижные ротовые щупальца проталкивали пищу внутрь. Шесть многосуставных ног надежно удерживали его на стене тоннеля. Сегментированное брюхо крупного тела, покрытого редкими чувствительными волосками, ритмично сокращалось.

Последние две зимы генезис Роя шёл хорошо. Даже если каждая сотая личинка из этой кладки окажется разумной, Улей получит еще несколько тысяч воинов сс`ар. Остальные же станут рабочими. Но если хотя бы из одной куколки родится Вершитель, род сс`ар наконец-то сможет порадовать свою Королеву.

Улей сс`ар опережал намеченное развитие, но в других Ульях дела шли несколько хуже. Род ш`атр развивается значительно медленнее всех остальных. Особи этого рода гораздо крупнее, а значит требуют больше ресурсов для роста и адаптации. Но в будущем эффективность этих гигантов компенсирует все затраты.

Питаясь, Ур`ра-зз не переставал слушать все, что происходило вокруг. Сейчас он слышал личинок. Они голодны. Сегодня нужно их накормить ещё два раза. В своем секторе ответственности Улья у него всегда есть работа. Предстоит заложить новые серные грибницы и проследить за культивацией плантаций съедобной плесени, изъять из ячеек и уничтожить нежизнеспособные яйца новых кладок, и хотя бы раз самому выйти на поверхность. Адаптация к низкой температуре важна и для него тоже.

Ур`ра-зз закончил с едой и поспешил вернуться к работе, энергично перебирая мощными ногами по стенам. Его массивное длинное тело стремительно метнулось в ближайший проход и исчезло в лабиринте темных тоннелей, растворяясь в бесчисленном множестве собратьев и становясь частью единого целого.

Всё идёт как надо. Улей живёт.

Глава I

Имперский форт Сафор. Континент Йота.

Продрогший л`инни уже подлетал к своему гнезду, под крышей центральной башни форта, когда его наконец заметили. Часовой подал сигнал страже на стенах, чтобы в сумерках «почтальона» ненароком не сбили.

Пушистый вестник летел привычной дорогой и, заложив крутой вираж, приземлился на площадку башни Мастера. Попискивая и топорща седые уши, л`инни терпеливо дождался пока его избавят от послания, только после этого устало зевнул и отправился отсыпаться в тепло гнезда.

Молодой стражник, доев яблоко, щелчком пальца отправил огрызок вниз со стены и вернул руку в меховую рукавицу.

– И всё-таки Двуликий нас за что-то проклял, – сипло произнёс он.

– Мысль глубокая, – крякнул пожилой сержант, – но не новая.

Седой солдат достал из недр толстой военной куртки короткую трубку, схожую видом с рыбой-быком. Тщательно набив ее дешевым солдатским табаком, стал хлопать себя по карманам.

– Опять ты свою механизму ищешь? – заметил первый.

– Да нет, это я по привычке. В той зажигалке камень сточился, а чтобы новый вставить, нужно в столицу ехать.

Молодой рассмеялся:

– Ради зажигалки аж в столицу? Ну ты, дядька, даёшь!

– Да что ты понимаешь, – с укоризной вздохнул сержант. – Это подарок моей Нарочки. А камень – да, только на улице Фонарщиков можно заменить. У сына часовщика Кёрнера, что держит мастерскую после смерти старика.

Пожилой стражник подошел к ближайшему из фонарей, висящих на стене, зажег от него щепку и стал раскуривать трубку.

– Лейтенант Сол говорил, что нас должны скоро сменить в этой дыре, – затягиваясь, заметил сержант.

Молодой оглушительно чихнул.

– Ох, да скорей бы,– утерев нос рукавом, ответил он.

– Вон и л`инни с нашей стороны прилетел, ты же видел. Может быть даже с приказом о смене гарнизона, – обнадежил того ветеран.

– Да надоело мне просто так торчать на стенах, сержант!

– Тогда просись в патруль,– рассмеялся товарищ.

– И попрошусь! – зло плюнул вниз стражник, ежась от мороза. – Тоже мне, отвага запредельная. Ходи протоптанной дорогой и хреном сосны околачивай. За три года ни одного происшествия…

– Сплюнь, придурь! – сердито осадил старший.

– Да я так, к слову, – виновато пробубнил парень.

Сержант по-отцовски взглянул на него:

– Иди-ка ты приятель в караулку, погрейся чуток, а то нам тут до утра ещё торчать.

– А и то правда. У меня от холода аж зуб разболелся.

Торопливыми шагами, молодой стал спускаться вниз по лестнице.

Его догнал голос сержанта:

– И захвати там спички!

***

Эдмор был молод для должности Мастера форта, но достаточно безрассуден, а потому и согласился на это назначение. Форт Сафор – не то место куда мечтает попасть каждый выпускник Обители.

Минул уже третий год с момента окончания выпускных Испытаний и стихией, которая в некоторой степени ему подчинялась, был Огонь. Мастер имел на нагрудном знаке "шестёрку", но результатом экзамена молодой выпускник был разумеется не доволен. Тем не менее он внутренне соглашался с тем, что шестой ранг был справедливой оценкой его сил на тот момент.

Голодный вой ветра за стрельчатыми окнами башни обещал морозную ночь. Мастер придвинул кресло ближе к очагу и развернул листок темного пергамента который доставил ему л`инни:

«Мастеру форта Сафор, Эдмору Лариньи.

Поручаю вам обеспечить достойную встречу капитану Заку Двалти, волей Его Величества, императора Филиппа II, командующему фрегатом «Гордость Логрида».

Обязываю оказать всевозможное содействие во всех его начинаниях, а равно в усилиях по исполнению возложенной на него задачи.

Обри Дитумм, Настоятель Обители Мастеров.»

«А вот это любопытно…» – молодой маг недоуменно округлил глаза. «Что им тут понадобилось?»

Уже несколько лет прошло с того момента как Мать Поколения гассид приказала убрать свои корабли с охраны северного материка. Необъявленный запрет, что делал ранее невозможным путь на Йоту, по каким-то причинам снят. Но ни империя Галид, ни фанатики Корпус Деус, не спешили направить сюда флотилии исследователей и колонистов. Что уж и говорить о баронах земель Феосса, торговом Альянсе Касс или о халифате Эль-Джарр, что уже не одно тысячелетие торчит как заноза посреди Звенящей пустыни. Наша империя только и удосужилась, что построить тут форт с небольшим гарнизоном шесть лет назад, в четырех лигах от побережья. Да ещё на берегу сама собой выросла рыбацкая деревушка, кормившая гарнизон форта и населенная бродягами со всех концов света.

В свою очередь, гассиды совершенно не проявляли желания участвовать в дележе этого куска пирога и это вызывало у остальных государств изрядную настороженность. Равно как и то, что никто не знал причин, по которым они сначала закрыли проход в чуть ли не в половину мира, а вот сейчас внезапно отступили.

Ещё будучи адептом первого года обучения, Эдмор прослушал курс по истории мира Ваал. Часть лекций об истории континента Йота выглядела более похожей на сказки прошлого.

Церковный орден Корпус Деус, около трех тысяч лет назад, основал на этом материке небольшой монастырь, который стал впоследствии крепостью и центром их северного Доминиона.

К материку существовал только узкий водный путь, проходивший сквозь льды Северного моря. По каким-то причинам, спустя тысячу лет связь столицы Ордена и Доминиона прервалась. Ну а потом случилось самое страшное похолодание в истории, Северное море полностью замерзло и континент стал совершенно неприступен.

С того времени вестей из Доминиона не было. Одни историки говорят, что от крепости остались лишь руины и братьев Ордена давно уж нет в живых. Другие, напротив, предполагают что, несмотря на лютый холод, границы и влияние Доминиона значительно расширились.

Около трехсот лет назад холод начал отступать и путь сквозь льды снова появился. Однако, гассиды сразу же перекрыли его своим флотом. Стальной Анклав запретил приближаться к проходу на Йоту, а как победитель в Стеклянной войне, не стал утруждать себя объяснением причин.

О фауне населяющей континент Йота так и подавно, почти ничего не известно. Правда, вокруг форта имперские солдаты неплохо охотятся на лесных свиней и оленей. Ах да, еще есть л`инни! Это исключительно местная форма жизни. Мохнатые летуны очень выручают имперцев в качестве вестников.

Вокруг простираются суровые и очень холодные земли. Ближе к побережью ещё можно было более-менее сносно жить, а в глубь континента никто из ныне живущих пока не добрался. Хотя не стоит забывать о гассидах конечно.

Как бы то ни было, обширных знаний о Йоте у людей нет и по сей день, этот континент изначально был неприветлив к человеку. Гарнизонные патрули не заходят дальше чем на пять-семь лиг, а охотники-промысловики из деревни – не дальше чем на тридцать. В имперской Обители Мастеров сохранилась только карта южной береговой линии, да предполагаемое местоположение крепости Доминиона.

Стальной Анклав гассид давно отозвал свои суда, стоявшие на протяжении новой истории заградительной цепью на подходах к континенту. Теперь осталось дождаться пока алчность или любопытство людей не окажется сильнее осторожности.

«А что если это начало полномасштабного завоевания?» – не унимался разум молодого Мастера. «Может старый вояка Двалти получил приказ дойти до Мертвого Города? Хотя вряд ли. Фрегат возьмёт на борт всего три-четыре сотни солдат. Или же это просто усиление гарнизона нашего форта? Но для этого тоже нужна веская причина» – задумчиво смотрел в пламя Эдмор.

«Я должен срочно обсудить это с комендантом Модиром!» – и он решительно поднялся.

Портовый город Спиринг. Северная провинция Кронтир, Империя Логрид.

– Вы когда-нибудь занимались любовью с гассидой? – беззубый парень, в куртке торгового флота Мшистых Островов, пьяно вопрошал у пары собутыльников-оборванцев.

– То ещё удовольствие, доложу я вам парни, – лениво продолжал он, привалившись к пустой бочке. – Лучше проснуться после пьянки в берлоге с медведицей или попытаться приобнять скальную кошку.

– Согласен! – прокурено прохрипел приятель моряка. – Тут есть хотя бы шанс уползти на своих двоих!

Вся компания дружно заржала…

Мы с Э`тери находились в комнате, на втором этаже портовой таверны "Две сестры". Как ни странно, но управлялись в таверне братья – Роб и Каллигари. Откуда появилось такое название никто теперь точно и не скажет.

Э`тери сидела на подоконнике и пила нечто горячее, пахнущее горькими травами. Она держала глиняную кружку в обеих ладонях, слушала пьяный хохот забулдыг, трепавшихся у входа в таверну, и улыбалась.

– Ты слышал, любимый? Вон та пьянь имеет своё мнение, насчёт того какова я в постели! – шутливо возмутилась она, указывая куда-то на улицу своей изящной когтистой рукой.

Э`тери была гассидой, одной из немногих представительниц своей расы, что изредка появляются в этой части Старых Земель.

Сегодня ночью нам было не до любви. Скажу больше, мы даже не присели на постель – мы спорили. Сдержанно, без битья посуды и криков, но не менее яростно. Причиной, разумеется, стало мое назначение, в должности судового врача, на военный корабль «Гордость Логрида» и приказ отбыть в форт Сафор. Этот северный форт – единственное, что было у нашей старой империи в Закрытых Землях и поход туда военного судна означал только одно – империя Логрид наконец зашевелилась.

– Нет, счастье моё, не слышал, – соврал я, ковыряя двузубой вилкой давно остывший ужин.

– Лейтенант Даммерс, тебя отправляют в самую задницу этого мира. Я еду с тобой и далее не намерена обсуждать это, – Э`тери даже голос не повысила, но мне была знакома эта её интонация.

– Капитан Двалти не позволит тебе взойти на военный корабль! – в очередной раз попытался я.

Эта девчонка не понимает о чём требует! Втрое старше меня, а ведет себя как подросток. Взять на борт боевого корабля женщину? Неслыханно! О том что она гассида я вообще молчу…. Это не словами, ни на пальцах не объяснить старому капитану. Его пра-пра-прадед или иной дальний предок, лет триста назад, наверняка воевал с гассидами в той войне… и проиграл. Такое не забывается.

– С капитаном я сама поговорю, не переживай на его счёт. Лучше скажи – это единственная причина твоего недовольства или у тебя есть личное несогласие с моей кандидатурой? – она злилась. – Только не начинай бормотать о том, что переживаешь за меня в опасном походе. Сам прекрасно знаешь, что я в состоянии позаботиться о себе, – Э`тери приподняла губу, показывая мне белоснежный клык. – А если понадобится и о тебе.

Я знал.

На своем курсе, в Военной Академии я был вторым по безоружному бою и далеко не последним во владении клинком. Несмотря на то, что специальность я выбрал максимально мирную, военная наследственность давала о себе знать. Что же касается умения обращаться с ланцетом и скальпелем, тут мне вообще не было равных. Даже среди преподавателей, а ведь среди них было немало целителей-ветеранов, прошедших многие пограничные стычки.

Но прежде чем вступить в бой с гассидой, я бы подумал. А подумав раза четыре, подумал бы снова и решил не связываться.

Наше первое знакомство с Э`тери вышло весьма необычным. Мой выпуск военных целителей состоялся двенадцать лет тому назад. Мы тогда возвращались с боевых выпускных испытаний, проводимых на границе империи, недалеко от Мшистых Островов, на обычном торговом транспорте.

Ближе к полудню наша посудина была атакована кораблями пиратствующего барона Зазы.

Этот выкидыш жабы получил от Канцлера Альянса Касс (да покроется его седалище волдырями!) во владение три острова, юго-западнее Маяка. Упомянутый Заза незамедлительно обложил своим сбором торговцев и начал грабить корабли, проходящие мимо границ его земель.

Этот грабеж происходит и по сей день. Пираты барона нагло чистят трюмы судов и кошельки пассажиров. Они редко проливают кровь, но ущерб торговые компании империи несут немалый. Формально Заза носит титул вольного барона и имеет право взимать пошлину за проход судов близ своих владений. Однако его пиратство набирает обороты и не сможет длиться вечно. Рано или поздно, но империя все-таки устранит эту досадную помеху.

По принятой у вояк этого Зазы тактике, наш транспорт был предварительно обстрелян из легких корабельных метателей, а после зажат между корпусами двух трехмачтовых баркентин и взят на абордаж.

К нам на борт запрыгнуло около трех десятков бравых лодырей, более похожих на беглецов с пожизненной каторжной тюрьмы, чем на регулярную команду баронских ополчений. И, хотя среди них было несколько дезертиров Южной регулярной армии, они являли собой банальный разбойничий сброд. Командовал пиратами барона обладатель сказочно уродливой физиономии и редких размеров здоровяк, по кличке Додо.

Самого боя я не видел, к моменту абордажа я уже оперировал матроса, пострадавшего при первоначальном обстреле. Однако позже, двенадцать иссохших пиратских тел я был вынужден лично сбрасывать за борт, помогая команде судна. Один рыжий матрос тогда мне всё ухо слюной забрызгал, рассказывая как «эта ведьма за мгновение убила пятерых пиратов, а за второе забрала души еще десяти убегавших».

Э`тери ун Авери находилась на нашем транспорте в качестве гражданского пассажира первого класса. В шляпке и с кружевным зонтиком от солнца, она была похожа на дочку богатого папеньки, отправившего дочурку к дальней родственнице на отдых. По моему мнению, в её обязанности входило только созерцание волн и мечты об удачном замужестве.

Позже я разговорил портового врача-прозектора, делавшего вскрытие тел нападавших. Тела Додо среди убиенных не было, в числе тех нескольких, что мы доставили в порт согласно инструкции.

Врач подтвердил мои догадки о том, что убивавший подобным образом, не человек. Тела были начисто лишены какой-бы то ни было жидкости и имели вид хорошо завяленной рыбы. Головы некоторых были и вовсе оторваны. Их мы тоже прихватили в отдельной корзине. На лицах всех погибших был запечатлен мучительный ужас Последнего Дня. Оставалось только гадать, когда же они успели так испугаться, ведь по словам очевидцев бой длился не дольше минуты.

Наши маги Обители тоже могли сотворить нечто подобное, но не высушить, а сжечь. Правда подозреваю, что при этом сожгли бы к морской бабушке весь экипаж, с кораблем в придачу.

По Уголовному Уложению империи Логрид, гассида не совершила преступления, убив морских разбойников. Поэтому она покинула корабль сразу же по прибытию в порт, в компании лысого пузатого толстячка в богатом костюме.

Тогда я просто дёрнул щекой от досады и разочарования, потому что видел её на борту и она мне понравилась. Пару раз она даже улыбнулась мне, хотя в том возрасте мне могло и показаться. В ту минуту я бы предпочел чтобы эта пассажирка оказалась обычной девушкой. Гассид люди боялись, хотя и уважали.

Вторая наша встреча с ней состоялась гораздо позже.

– Вспоминаешь пиратов? – промурлыкала Э`тери, наливая себе вина.

– И их тоже,– буркнул я, подставляя свою кружку.

– Ну значит будем считать, что вопрос моей безопасности мы уже обсудили. Вот увидишь, послезавтра мы покинем Спиринг вместе.

– Это совершенно невозможно, – устало возразил я.

Фрегат «Гордость Логрида». Северное море. Акватория империи Логрид.

Весь день, предшествующий отплытию, я был занят сборами. Первым делом зашёл на армейские склады, примыкающие к главной портовой улице Спиринга. Получил у угрюмого сержанта два комплекта обмундирования: флотский и пехотный штурмовой.

Затем отправился в лабораторию Центрального госпиталя, где разжился дополнительными инструментами и препаратами. Я осмотрел предварительно каюту корабельного лекаря и в целом был вполне удовлетворен комплектацией судового лазарета, но запас в дальнем походе никогда лишним не станет.

Мой старинный приятель по госпиталю – Дадж Барк, был жутко рад меня видеть и уговаривал остаться на вечер у него, поговорить и прикончить бутылку-другую. Я как можно более вежливо отказался, сославшись на ещё предстоящие мне хлопоты. Дадж откровенно расстроился и шутливо намекнул что «кое-кто» зазнался. Он заламывал руки, в наигранном отчаянии, поднимал глаза к небесам, спрашивая Богов, за что ему достался в друзья такой черствый сухарь как я.

Провожая меня позже, он всё-таки всучил пару бутылок красного сухого из Сандира и объемный бутыль яблочного дистиллята, на дальнюю дорожку. Дезинфекция – любимое слово Даджа, когда речь заходит о хирургии или о дружеской посиделке.

Тем же днём я написал родителям. Они семь лет уж как переехали жить в южное поместье, на западе Нагеруды. Мама писала что отец наконец-то сел работать над своим сборником записок о Стеклянной Войне, а сама она открыла школу для детей, при местном храме Двуликого. В своём письме я просил ее не переживать и называл наш поход не более чем исследовательской поездкой.

Кстати, в храм тоже надо было успеть зайти. Ненадолго я заскочил в нашу с Э`тери комнату, под крышей таверны, чтобы оставить вещи. Гассиду в комнате я разумеется не застал. Бросил обмундирование на кровать, а инструменты и препараты запихнул поглубже под неё.

Уже налегке, я пересек рыночную площадь и кривыми торговыми улочками вышел к большому старому парку. Он граничит с Тонкой горой, одной из трёх скал окружающих Спиринг. В глубине парка, вплотную к горе и находится храм Двуликого.

У входа в храм, в тени раскидистых хвойных вязов, в любое время года женщины продавали цветы, а рядом всегда отирались стайки мальчишек-попрошаек.

Я купил три горных гловера у пожилой торговки-цветочницы, бросил по мелкой монете двум самым прытким из попрошаек и вошёл в храмовые врата.

Меня всегда успокаивали тишина и величие этого места. Огромной высоты сводчатые потолки придавали любым звукам неповторимый оттенок. Массивные металлические колонны, стоявшие по периметру стен, были полыми внутри и покрытыми текстами из Его бытия. Служители время от времени отбивали удары по каждой из них и густой приятный гул растекался под сводами.

На своём месте был и Он сам, вернее Его статуя. Высокая каменная фигура Двуликого Бога сидела у подножия скалы, которая служила храму дальней стеной. Лицо, обращенное ко входу, было спокойно и приветливо. Второе, по традиции, было сокрыто в камне скалы. Его руки лежали на коленях, ладонями вверх.

Рядом стояла жаровня на металлической треноге, в которой мне нужно было сжечь листок пергамента. На нём я предварительно написал всё, чего опасаюсь и всё то, чего желаю. После – положить на правую ладонь цветы, а на левую высыпать пепел оставшийся от пергамента.

Всё как тогда, в далеком детстве.

***

Утром назначенного дня мы вышли из порта Спиринг.

Капитан Двалти закурил трофейную восточную трубку только после того, как шпиль городской ратуши пропал из вида.

– Господин Даммерс, вы вполне можете занять пустующую каюту под свою лабораторию,– прогудел он, – однако вам придётся делить ее с нашим всезнайкой.

– Благодарю, капитан. Прямо сейчас начну обустраивать ее, – с энтузиазмом отреагировал я.

– Я буду у себя в каюте и до ужина не стоит меня беспокоить, – заметил капитан напоследок. Пыхтя трубкой себе в усы, он важно удалился.

Э`тери раздула щеки и выпучила глаза, пародируя капитана «– Господин Даммерс!» Глаза её смеялись: – Похоже этот дядька тебя уважает.

Она была в своей повседневной одежде. Штаны из кожи морского кота, похожие носят наши штурмовики. Сапоги до колена, из чешуйчатой ящерицы, вещь редкая и далеко не дешевая. Флотский свитер под стеганую куртку, что носят обычно охранники северных караванов. Волосы повязала простым серым платком. Оружия при ней я вообще никогда не видел.

При погрузке на корабль, в мою каюту матросы занесли её сундук, спорящий размерами со шкафом. «В запасливую нéлюдь я влюбился», – со смешком подумалось мне.

– Солнце моё, а я ведь до сих пор не знаю, почему тебе так запросто позволили выйти с нами в море? – как бы между прочим, спросил я.

– Дык за красоту неземную, душу ранимую и глаза удивительные! – щурясь от яркого солнца, попыталась она изобразить деревенский говор.

Да уж, её глаза и правда были удивительными. Со стороны они казались полностью лишенными белков, без намека на радужную оболочку и были абсолютно черными. Два бездонных масляно-черных колодца. И только я, приблизившись так, что упирался бы своим носом в её, мог видеть что зрачок и граница у радужки всё-таки есть.

– А если серьёзно? – настаивал я.

– Ты разве не рад что месяцы в пути мы проведем вместе? – изобразила она подозрительность. – А с капитаном мы подружились. Теперь он убежден что я буду вам полезна там, куда мы направляемся, – несколько безразлично ответила гассида.

– Э`тери, ни один офицер судна не в курсе того, что нам предстоит. Как понимать твою осведомленность в этом вопросе? – я начал закипать.

Моя леди наклонилась ко мне и низко рыкнула прямо в ухо:

– За ужином расскажу!

Она рассмеялась и пошла развлекаться, плотоядно улыбаясь матросам и наблюдая как они зеленеют от страха.

Справедливости ради стоит заметить, что к солдатам имперской пехоты она относилась гораздо учтивей. Да и они к ней, как ни странно. Как-будто старые враги, которым вскоре предстоит вместе отражать неведомое. Такое впечатление, что я единственный, кого не уведомили о цели похода.

Солдатам же предстояло провести плавание в скуке. Зная это, капитан Двалти приказал лейтенанту, командующему ротой шестидесяти бойцов, держать казарменный распорядок дня. Так что они занимались тренировками на воздухе до обеда, а после захода солнца им было запрещено покидать казарму на нижней палубе. Поэтому от безделия каждый вечер они ревели строевые и кабацкие песни.