скачать книгу бесплатно
Ания пошла к двери под молчаливым взглядом камеристки. Орвил снял с доски фигурку коня и почувствовал её теплоту от рук баронессы, она держала её только что. Поднялся. Если он поторопится, то он её догонит, и тогда, возможно, они смогут переброситься хотя бы парой слов без свидетелей.
Он позвал её по имени, боясь, что не успеет догнать на лестнице, так легко и быстро она бежала вверх.
– Ания! Подожди меня…
Поднялся немного выше и натолкнулся на её удивлённый взгляд.
– Вы с ума сошли! Что вы делаете? Зачем вы зовёте меня по имени? У всех под носом… Вы… вы…
Но он не дал ей договорить, прямо так, стоя на ступеньку ниже, обхватил и притиснул к себе. Ания аж задохнулась и потеряла дар речи.
– Я скучал… сильно-сильно скучал… Как он может? Как он смеет это делать? Господи… – шептал он ей в висок, касаясь губами тонкого покрывала, что из-под обруча опускалось на плечи баронессы.
Ания вдруг расплакалась навзрыд, понимая, что всё это время была такой одинокой, что даже пожаловаться было некому, что доброго слова услышать было не от кого, что всё приходилось держать в себе. Чтобы успокоить её, Орвил ещё сильнее прижал баронессу к груди, чувствуя под пальцами мягкий бархат её сюрко – длинной жилетки.
– Мы не должны… Господи! Это опасно, – шептала Ания чуть слышно, успокаиваясь от слёз. – Если он узнает, если вдруг… Нельзя. Нельзя…
– Я знаю, – ответил он, а сам не отпускал.
– Это не разумно. Если хоть кто-нибудь из слуг, горничных, да что там говорить… Кора следит во все глаза, ест с его руки…
– Я знаю.
– Нельзя… – Ания оттолкнулась от него, уперевшись ладонями в грудь, глянула в лицо. – Почему всё так? Почему всё неправильно? – Орвил пожал плечами в ответ. – Почему он, а не вы? Почему?
– Так вышло, ни от вас, ни от меня это не зависело.
– А от кого? От кого зависело?
Он снова пожал плечами и ответил:
– Есть что-то или кто-то выше нас, тот, кто расставил всё так. Никто не виноват.
Ания вздохнула.
– Мне пора. Спасибо вам. Спасибо за поддержку.
Она сделала шаг по лестнице вверх, а барон всё ещё задерживал её руку, пока, наконец, не отпустил, с тоской глядя снизу вверх.
– Спокойной ночи, миледи…
– И вам…
– Храни вас Господь.
Они прощались и не видели, что на лестнице в полумраке стояла и слушала их старая камеристка, она пошла сразу же следом за бароном и успела догнать его в последний момент.
* * * * *
Встретили Рождество. Отстояли службу в местной часовне, посетили собор в ближайшем городе, в замке прошёл праздник с богатым застольем, подарками и поздравлениями. Приехали гости. К барону Элвуду приехал его хороший знакомый, сосед, барон из Дорга вместе с супругой Марин. Ания помнила их ещё по свадьбе, именно эта женщина на охоте предлагала ей завести себе молодого любовника из свиты мужа, предупреждала быть очень осторожной.
При встрече барон Годвин оглядел Анию с головы до пят и улыбнулся, добавил старому барону Элвуду:
– У вас очень симпатичная жена, По-моему, она похорошела после того, как я её видел.
– Вы находите? – Барон посмотрел в лицо жены пристальным взглядом, будто пытался рассмотреть, за что же её хвалят.
– Конечно. Молодость – вот главное её преимущество. Вам, милорд, надо представить её при королевском дворе, король любит молодых и красивых девушек. Он это оценит…
– Ну уж нет, обойдётся, – перебил его барон Элвуд. – Моя жена нужна мне самому, она ещё не родила мне наследника.
– Наследника? – Барон Годвин искренне удивился. – А как же ваш сын? – Перевёл взгляд на молодого барона. Сейчас все уже сидели за столом, и охватывать всех сотрапезников одним взглядом было легко.
– Я не вижу в нём своего преемника.
– Вот как? – Барон снова удивился. – А я думал, это просто слухи, и вы сами не решитесь на это. Разрешит ли вам король отказаться от взрослого наследника в пользу новорожденного? Не знаю. Так и так, нужен будет опекун…
– Я пока не собираюсь умирать, я ещё воспитаю себе достойную замену.
Барон Годвин помолчал, отпил несколько глотков разбавленного родниковой водой вина, следил за руками молодого сквайра, нарезающего печёное мясо.
– Знаете, барон, – снова заговорил, – вы так легко распоряжаетесь наследниками, будто у вас их десяток – не меньше. А ведь ваш сын может оспорить ваше завещание, у него такие же права на ваши земли и титул, как и у вашего младшего сына, которого у вас, кстати, ещё нет.
Ания заметила, как при этих словах баронесса Марин накрыла руку мужа своей ладонью, пыталась, видимо, удержать супруга, указывала побольше молчать в гостях, а не говорить прямо, о чём думается. Она оказалась права, потому что хозяин замка вспылил.
– Уж не своим ли поверенным выбрал вас мой сын? Что это вы защищаете его, как на суде? Вы что, представляете его интересы?
– Да нет, Боже упаси! Мы об этом ни разу не разговаривали. – Глянул в лицо молодого Орвила, наблюдающего за отцом над полными тарелками – аппетита с таким разговором у него не было. – Но если он вдруг обратится ко мне, я подумаю… Любопытное дело… – Барон перебил, не дав договорить:
– Ну, знаете ли! Вы в моём доме и собираетесь выступить против меня?
Нависла тишина. Все замерли. И в этой тишине вдруг раздался смех гостя – смеялся барон Годвин.
– Вы знаете, – он перестал смеяться и вытер выступившие на глазах слёзы, – наверное, это моя привычка. Несколько лет в королевском суде. Да, это что-то значит…
Все облегчённо улыбнулись вдруг. Все, кроме Орвила. Ания чуть слышно выдохнула. Этот человек легко мог сам накалить обстановку и сам же легко её разрядить. Слава Богу, благослови этого барона. Он вот так вот озвучил вслух то, о чём все давно думали, но никто не решался спросить. Как это барон собирается избавиться от своего старшего сына и лишить его наследства? Разве это возможно?
– Вы очень смелый человек, раз так прямо говорите об этом, – не унимался барон Годвин.
– Да? Почему?
– Мой кузен рассказывал мне как-то случай, подобный вашему, одному виконту не нравился его сын, и он начал подыскивать себе новую жену, чтоб она родила ему другого наследника. И что вы думаете? Сынок нашёл способ свести своего папашу в могилу раньше, чем дело дошло до свадьбы. Прости меня, Господи, – барон перекрестился, – одна из горничных по приказу подложила ему крысиного яду. Бедняга заболел, а врач ничего не мог понять и только пускал ему кровь. Вот так вот. – Демонстративно пожал плечами.
Все вдруг как по команде перевели глаза в сторону молодого барона. Тот и так ничего не ел, а на этот раз выпрямился на стуле, подтянулся, будто выше ростом даже стал, смотрел на каждого из глядящих на него. Все они – кто с насмешкой, кто с ненавистью, кто с удивлением.
– Ну, знаете… – Он резко поднялся из-за стола и стиснул побелевшими пальцами высокую спинку стула.
– Сядь! – приказал барон Элвуд, но молодой человек не подчинился, смотрел в лицо своему отцу прямо, будто вызов бросал. Барон повторил приказ: – Сядь на место!
– Я не голоден.
– Сядь за стол!
Но молодой барон не подчинился приказу своего отца, резко развернулся и ушёл из гостиной. Барон Элвуд выругался через зубы, а Ания опустила взгляд в стол. Смешанные чувства охватили её, с одной стороны она внутренне ликовала, радуясь тому, что он всё же сумел бросить вызов своему отцу, что не подчинился. А с другой стороны она боялась за него, понимая, что барон не оставит это неповиновение безнаказанным, да ещё при гостях. Бедный Орвил… Как бы она сейчас хотела быть рядом с ним…
Все молчали, и первым заговорил опять барон Годвин:
– Может быть, это просто одна из страшных историй, ну знаете, как дети обычно рассказывают друг другу страшилки? Через несколько лет я уже слышал совсем другую версию, что никакой не яд применяли, а просто подстроили несчастный случай…
– Хватит! – Это не выдержал барон Элвуд. – Давайте сменим тему!
Дальше Ания уже не слушала, быстро-быстро допила вино и, сославшись на плохое самочувствие, покинула стол, ушла искать барона Орвила, пока камеристка ещё была за трапезой.
Она нашла его в библиотеке. Её обычно не топили, кому захочется что-то читать в холодной комнате? Он стоял к ней спиной, в слабом свете через закрытые окна еле-еле угадывалась его фигура.
– Орвил? – она позвала его, и барон резко обернулся, удивился, не ожидая увидеть её.
– Вы? Я не могу так больше! Сколько можно надо мной издеваться? И этот барон… – Он резко дёрнул головой в сторону, Ания подошла ближе, и они встретились глазами в полумраке. В библиотеке не было ни одной зажжённой свечи. – Зачем он завёл этот разговор? Зачем? Сейчас он начнёт подозревать меня ещё и в этом… Будто я думаю убить его!
Ания не знала, что сказать. Таким возбуждённым, обиженным она его ещё не видела ни разу. По обыкновению он отмалчивался и старался сохранять невозмутимый вид, терпел все придирки отца стоически. Но сегодня, сейчас, обвинения, конечно, было серьёзным, но…
– Это же неправда, – шепнула она. – Вы не способны на это. Я знаю…
– Что бы он ни говорил, он всё равно мой отец. Я бы никогда не поднял на него руку. Пусть он подавится своим титулом и землями. Кто сказал, что мне это надо?
– Ладно. Хватит. Перестаньте. Не травите себя. – Она поймала его за руку и сжала пальцы в своей ладони. – Никто вас ни в чём не обвиняет.
– Подождите ещё. Он никогда ничего не забывает. Годвин уедет, а этот будет долго мусолить эти бредни в своей безумной голове. – Ания не знала, что сказать и просто вздохнула. Нет, это ей всегда казалось, что он всё время невозмутим, что всё время молча проглатывает упрёки отца, а он просто не показывает всё на людях, он сам в одиночестве переживает это всё один на один с собой. Это она застала его здесь впервые.
– Я уеду! – воскликнул он вдруг, и Ания нахмурилась. – Я не буду ждать, пока он даст мне пинка. Я уеду сам. Откажусь от всего и уеду. Надеюсь, он не пожалеет мне коня и доспехи. Попрошусь к кому-нибудь на службу… – Ания перебила его шёпотом:
– А я?
Он враз растерял весь свой пыл и шумно выдохнул с болью, не зная, что ей ответить. Если он уедет, она, в самом деле, останется с этим тираном одна.
– Я… Я не знаю, – выдохнул он и сделал шаг навстречу, притянул к себе, прижимая к груди.
– Я понимаю, вам тяжело с ним, – говорила Ания быстро, – вам нельзя так… Он ещё припомнит вам это. Он разозлился, я видела его лицо. Вам действительно лучше уехать. Зачем подвергать себя этим мукам?
Он не дал ей говорить дальше, поднял её голову к себе, взяв ладонями, стал целовать лоб, глаза, губы. Ания зажмурилась, подставляясь под его поцелуи.
– Давайте уедем вместе? Вам нечего делать здесь. Пусть останется один…
Ания отшатнулась от него при этих словах, тревожно глянула снизу, замотала головой несогласно.
– Нет! Я буду вам обузой… Сейчас у вас есть имя, есть отец, вы легко найдёте себе нового сеньора. Если рядом буду я, вы лишитесь всего… Скрываться… Прятать своё имя… Нет! И поздно уже! Я – его жена. Перед Богом, перед людьми, я – ваша мачеха… Я не свободна. Зачем я нужна вам? Нет!
– Ну и что? Это только сначала будет трудно, а потом…
– Миледи? Миледи? – раздалось из коридора за дверью, и Ания сама прильнула к барону, шепнула:
– О-о… Старая карга… У неё нюх на меня. Она найдёт и в преисподней. Мне пора, пока она сюда не заглянула.
Толкнулась вперёд, а барон ещё удерживал её руку сколько мог, так не хотел, чтобы она уходила, грудь ещё помнила прикосновения её тела, её ладоней. Ну почему, почему всё так?
Она пришла в свою комнату, когда там уже была камеристка, женщина окинула недовольным взглядом с головы до ног.
– С ним были? Я же знаю!
– Какое вам дело? – Ания села в кресло, стараясь привести в порядок сбившееся дыхание, мысли. – Не надо меня обвинять в чём-то.
– Вы ушли раньше меня, а пришли позже. Были с ним? Плакался, поди, вам на груди?
– Как вы можете так? Он же сын вашего господина, как можно так жестоко? Откуда в вас это всё?
Камеристка подняла подбородок повыше, высокомерно глянула на молодую баронессу.
– Знаете, а я ведь слежу за вами, я всё-всё вижу. Я знаю про вас, знаю, что вы неровно дышите в его присутствии. И он… Если вы переступите эту черту, Бог накажет вас за измену. И его – тоже. Он предаёт своего отца, а вы – своего мужа. Неужели вы думаете, что будете счастливой после этого?
– А вы думаете, мой муж делает меня счастливой? Это, наверное, кулаками и пощёчинами, да?
– Да за то, что вы делаете, надо не только кулаками!
Ания, рассерженная её словами, вскочила, стискивая пальцы ладоней в бессильные кулаки. Ах так…
– Я? Да что я делаю-то? Ну, перекинулась парой фраз… Господь мне судья, а не вы!
– Вы пошли опасной тропой, миледи. Парой фраз… – повторила её слова с усмешкой. – Ваши пара фраз закончатся скоро другим… – Многозначительно подняла брови с явным намёком.
– Не закончатся, – упрямо процедила сквозь зубы баронесса.
– Посмотрим. – Кивала головой согласно. – Я смотрю на вас, помните об этом. Всё время помните.
– Оставьте меня. От вас у меня болит голова. Сходите, займитесь чем-нибудь полезным.
– Опять оставить вас? Ну уж нет.
Ания села за вышивку, только бы занять руки, чтобы успокоить себя хоть чем-то. Через время зашла баронесса Марин. Посмотрела на камеристку и приказала:
– Сходи-ка, погуляй, дорогая.
И Кора ей подчинилась. Ания смотрела удивлённо, к ней, к этой старой противной стерве, баронесса обратилась на «ты», отправила её, и та подчинилась? Это как? Она даже никто здесь! Просто гостья! Она не жена хозяина, не прямая госпожа, а она ей подчинилась? Это Ания поступает с ней уважительно, всё-таки такая разница в возрасте, да и монастырское воспитание. А баронесса, может, и старше-то совсем не на много, а она ей подчинилась?
Марин присела в кресло, расправила подол красивого бархатного платья, полюбовалась хрупкими складочками.
– Ну, как вы, дорогая моя Ания? Мы давно не виделись. Наверное, с вашей свадьбы.
– Да так… – был ответ.
