скачать книгу бесплатно
Эпл взглянул украдкой на свои сапоги (один из которых был не его) и удостоверился, что ничего не изменилось и у него по-прежнему нет никаких корней.
– Но теперь я понимаю, что ты для меня пришелец, – продолжила девушка. – И я не могу тебе доверять…
– Но это ведь ты вышла из дерева! Я первый сюда пришел.
Она лишь смотрела на него грустными глазами и молчала.
– И ты можешь мне доверять, – заверил ее юноша и выпятил грудь (но только слегка). – Я ведь садовник, я люблю растения и… – «…девушек», собирался он сказать, но вместо этого повторил: – Мне можно доверять.
– Ма?небжи.
Эпл уставился на нее. Потом моргнул. Потом опять уставился на нее. Не помогло.
– Что ты сказала?
– Манебжи. Так меня зовут.
Она смущенно опустила ресницы, ее щеки залились краской (зеленой, конечно).
«Как красиво», – подумал Эпл, а вслух сказал:
– Как красиво.
– Ты знаешь мое имя. Теперь ты мне поможешь? – спросила она с надеждой.
– Эм, слушай, – замялся садовник, – не подумай, что я придираюсь, но ты, эм, немного зеленая и кое-где покрыта листьями, а вот это, – он указал пальцем ей за спину, – очень похоже на хвост.
– Да, – кивнула девушка.
– Я хочу сказать, ты не совсем человек.
– Я совсем не человек! – Ее возмущению не было предела, словно Эпл смертельно ее оскорбил.
– Точно. Тогда кто ты? У меня есть догадки, но уж слишком они…
Изящным движением руки она отбросила волосы с плеча и сказала гордо:
– Я дух союза двух стихий, Усьтенкъёльни и Роёманкъёльни![15 - Как учили древние философы в каменных скрижалях Фу Куси?н, от которых в наши дни осталась лишь пыль воспоминаний, все в мире подчинено восьми стихиям: вода, дерево, земля, огонь, воздух, металл, свет и тьма. Стихии воплощаются в духах къёльни – их детях и хранителях. Все стихии взаимосвязаны, и у каждой есть дружественные и враждебные ей. Например, всякому понятно, что огонь и дерево дружить не могут. Впрочем, родители Манебжи каким-то образом сладили, да еще как! В современном мире учение Фу Кусин практически забыто, люди предпочитают не вспоминать о духах стихий и вообще делают вид, что их не существует. Им неприятна мысль, что, куда бы ты ни пошел – в лес, в горы, в темный подвал или в туалет, – невидимые духи повсюду с тобой.]
Эпл шлепнул себя по коленке.
– Ведь так и думал! То есть что ты просто дух стихии – я и о них-то слышал немного, а уж что бывают союзы… Значит, стихия дерева и…
– Огня, – подсказала Манебжи.
Не то чтобы Эпл вытаращил на нее глаза – скорее глаза вытаращились на нее всем лицом.
– Серьезно? А такое бывает?
– Как видишь, – улыбнулся дух. – Все сложно.
– Дерево и огонь, надо же. – Эпл аж присвистнул. – А еще говорят, садовник принцессе не пара.
– Все возможно, если твердо стоять на земле и терпеливо тянуться к солнцу. Так ты мне поможешь?
– Помочь в чем?
– Не дать прихоти этого изверга пустить хоть корешок.
– То есть… ты хочешь помешать барону?
Она кивнула с такой страстью, что ее великолепная шевелюра подпрыгнула, а в глазах проскочили искры.
Эпл глянул по сторонам. Конечно, рядом никого постороннего не было – но недавно так думали и Тумн с Салли, когда он их подслушивал.
– Эммм… – Он почесал затылок. – Ну, знаешь, это как бы непросто, мне кажется. Он же как бы барон и все такое. Понимаешь?
Она покачала головой.
– Ты поможешь мне? Ты ведь и сам хотел спасти невинные растения!
– Хотел, не спорю. Но знаешь, хотеть можно много чего. Парень вроде меня может хотеть, ну, к примеру, и рыцарем стать, а толку-то?
– Надо верить в себя, Эпл! – Она взяла его за плечи. – Верь в себя, как молодой росток, который пробивается сквозь камень, чтобы подставить листочки солнцу!
Эти яркие слова придали ему уверенности ровно настолько, чтобы очень твердо промычать:
– Эм… ммм… А что нужно делать?
Сначала Эпл не согласился. Не согласился он и потом. И даже когда Манебжи взмолилась, заламывая руки и проливая слезы, похожие на капли росы, он тоже не согласился.
– Так нельзя, – заявил он.
– Почему?
– Почему? Потому, что сжигать чужую собственность неправильно. Это называется поджогом, и за такое можно легко загреметь туда, где, выражаясь твоим языком, не светит солнце и не растет трава. Слыхала про темницы?
Манебжи вскочила, будто под ней разожгли костер.
– А губить ни в чем не повинные растения – это, по-твоему, правильно?
Теперь Эпл стал замечать в ней не только очарование цветка, но и норов лесного пожара. Он как раз подыскал новый аргумент, почему не стоило сжигать бочки с краской, но в этот миг Манебжи совершенно случайно споткнулась на идеально ровной траве и упала в его объятия. Это падение выбило из него дыхание, только что найденный аргумент и способность мыслить. Вишневые волосы защекотали его щеку. Она пахла так приятно. От удовольствия у него закружилась голова, да так сильно, что Эпл даже испугался, как бы она не отвинтилась совсем.
– Ты только представь, Эпл, – теплый ветерок ее дыхания скользнул по его шее, – что будет с твоим садом, если ты исполнишь приказ барона. От твоей руки погибнут десятки деревьев и кустов. Виноват во всем будешь ты. Разве этого ты хочешь?
Он мотнул головой, пытаясь развеять заполнивший ее розовый туман.
– Ты хочешь поцеловать меня, – прошептал чарующий голос. – Я тоже этого хочу. Но как мы можем думать о поцелуях, когда над нашими древесными братьями нависла смертельная опасность?
– Что? – удивился Эпл, одним рывком поставил ее на ноги и отошел на шаг. – Какие еще поцелуи? Ты зеленая, у тебя хвост и…
Волна ее волос всколыхнулась и скользнула по его лицу, хотя никакого ветра не было. Их запах… вся она…
– Ты бы хотел поцеловать меня, правда? – спросила Манебжи, глядя ему прямо в глаза.
– Ага, – ответил садовник сквозь дурман. – Прямо сейчас?
– Да нет же, глупенький! Сначала мы должны разобраться с бароном, а поцелуи будут потом.
Она рассказала свой простой план. Эпл старался слушать, одновременно пытаясь понимать и запоминать, но думать он мог только о ее зеленых глазах. План был такой: он раздобудет спички и факел, дождется ночи, когда все крепко заснут, и придет к сараю, где горой стояли бочки с краской. Условились, что Эпл зажжет спичку, когда будет на месте: Манебжи заметит огонек из своего дерева и придет.
Солнце уже село, когда Эпл ушел из-под ивы на берегу пруда. Обернувшись у дороги, он успел заметить гриву темных волос и пышный хвост, исчезающие под корой дерева. И хотя непередаваемо сладкий аромат все еще витал у него под носом, ему верилось с трудом, что весь этот разговор был на самом деле, а не привиделся ему после того, как он наглотался воды из пруда.
– Что, Эпл, закончил потеть? – услышал он дружелюбный голос Биллека.
У Эпла не было друзей ни здесь, в Клубничной Лавине, ни где-нибудь еще. Он жил здесь уже восемь месяцев, но по-прежнему был ближе к деревьям, чем к людям. Он любил людей и не прочь был хорошо повеселиться на вечеринке или посмеяться над доброй шуткой, но вечеринки заканчивались пьянками и дракой, а хорошие шутки выходили реже, чем лунные затмения. Поэтому Эпл держался в стороне и скучному веселью в компании выбирал приятное одиночество. Но если кого-то и можно было назвать другом Эпла, то как раз Биллека.
Они пошли на ужин вместе, и по дороге Эпл как будто невзначай спросил о факеле. Биллек сказал, что не видел их в поместье, у них же современное сообщество, все пользуются свечами. Но, добавил он, если факел где-то и завалялся, то наверняка у Тумна в кузнице. Эпл слегка вздрогнул при упоминании этого имени.
О спичках он не стал спрашивать, и так знал, где их взять. Сапожник Элкарло славился не только своим ремеслом, но и тем, что пил и курил как, хм, сапожник.
Ужин в тот вечер был особенный, почти никто не замечал, что ел и пил. Не потому, что было невкусно, просто за столами царило предпраздничное возбуждение, как будто хозяин устраивал торжество не в свою честь, а на радость слугам. Девушки обменивались мнениями и советами, как нарядиться. Парни обсуждали еду, выпивку и празднично наряженных девиц. Только Эпл отмалчивался, сидя на краешке скамьи как можно дальше и от Тумна, и от Салли. Они обращали на садовника не больше внимания, чем все остальные, – ему же казалось, что все только и делают, что пялятся на него. Как говорится, на съевшем сметану котенке и шерстка горит.
Эпл ел похлебку и все думал, где ему достать факел. Его взгляд скользнул по столу, за которым собралась вся клубника Клубничной Лавины: доярка Поли, пастушка Лиси, мастерица Тарди, та самая Салли и Йо?лука, не то лекарь, не то алхимик, но от ее рук не только вырастал богатый урожай, но и проходила простуда, головная боль и прочие хвори. На столе среди опустошенных тарелок и кружек лежал свежий выпуск «Ока Урсамо?на».[16 - «Око Урсамона» – самая популярная (и единственная) газета королевства. Почему ее все так любят? Из нее можно запросто узнать о личной жизни вашего соседа, о секретах вашей жены или мужа и о том, что вы делали прошлым летом, даже если вы сами припоминаете это уже с трудом. На одиннадцати туго скрученных свитках хрустящей бумаги описываются в бесстыдных подробностях все напасти знаменитостей Вераделла – за исключением, правда, королевской семьи. А в целом нет такого события, которое всевидящее «Око» обойдет стороной в своих правдивых (хоть нередко и желтоватых) хрониках.] Наверняка его принесла Лиси: кто еще зачитывал газету до дыр? Как Салли была разносчицей ра?тповых[17 - И снова нам поможет Сохо Коркову: «Ратп – зерновая культура, популярная в королевстве среди крестьян. Богатые люди, само собой, предпочитают что-то поизящнее и посветлее, вроде пшеницы. Из ратпа готовят похлебки, каши, пекут хлеб, а еще варят ратпур – хмельной напиток, который подают в любой уважающей себя таверне. Впрочем, и в не уважающей себя тоже».] лепешек, так Лиси была разносчицей сплетен. Она подходила к этому ответственно: прочитывала газету от свитка до свитка, выискивая малейшие намеки на секреты не только между строк, но и между букв, а порой даже за знаками препинания. Затем она выспрашивала каждого в Клубничной Лавине, слышал ли кто-нибудь что-нибудь о чем-нибудь где-нибудь. Делала она это со рвением и мастерством, которым позавидовал бы любой сборщик налогов.
Газета лежала так, что в любой момент могла вызвать чье-то праздное любопытство, она практически кричала: разверни меня…
Эпл поднялся и подошел к девичьему столу, не выпуская газету из виду. Девушки перестали болтать и с замершими на губах улыбками обратили на Эпла свои искрящиеся глаза. И тут он понял, что совершил ошибку: он не знал, что сказать.
– Хочешь к нам? – спросила Поли. – Не получится: сегодня парней в свою компанию не берем.
Йолука поддела ее локтем и хихикнула:
– Но как не взять такого милашку?
Эпл почувствовал, как во рту все пересохло, а уши загорелись, будто два факела. Может, ему и не нужны были газета и спички? Может, он мог бы использовать свои уши?
Тем временем девушки продолжали играть с ним, как драконы любили играть с принцессами.
– Мы не можем его взять! – покачала головой Поли. – У нас разговор о женских штучках и платьях.
– А кто сказал, что Эпл не разбирается в платьях? – возразила Салли, и стол взорвался заливистым смехом.
Эпл почувствовал, как его горло сжимается и исчезает. Пока оно совсем не испарилось, он выдавил:
– Э-э-э, я тут сказать хотел…
– Что-то о платьях? – подхватила Йолука, и Эпла чуть не смела новая волна смеха.
«Надо заканчивать с этим, а то от меня и пепла не останется», – подумал Эпл и повернулся к той, что принесла газету.
– Лиси, – начал он… и этим же закончил. «Почему сегодня вокруг столько хорошеньких девушек и все смотрят на меня своими большущими глазами? Они это специально? Разве не понятно, что это мешает?» Эпл прочистил остатки горла и попробовал еще раз: – Лиси…
– Да, Эпл… – сказала она серьезно и опустила ресницы.
«Еще и перебивает!» – негодовал садовник, собирая мысли, которые разбегались по закоулкам его головы.
– Пойдешь со мной на танцы послезавтра?
За время короткой, как вечность, и громкой, как безмолвие, паузы Эпл попытался осознать, что он только что сказал. У него не получилось.
– У-у-у-у, в воздухе витают искры! – хихикнула Тарди.
Йолука пропела:
– Э-э-эпл и Ли-и-си! Э-э-эпл и Ли-и-си!
– Что сидишь, будто воды напилась? – сказала Салли и толкнула Лиси в плечо. – Парень ждет, надо бы ответить. Смотри, какой красный, того и гляди лопнет. А отмывать-то все потом мне достанется.
Лиси снова опустила ресницы и ответила тихо:
– Да.
Эпл кивнул и повернулся, чтобы уйти. Он хотел оказаться от девушек подальше, будто каждая секунда рядом с ними грозила мучительной смертью от сгоревших ушей. Но тут он вспомнил, зачем вообще подошел к их столу. Он повернулся обратно нескладно, как деревянная кукла на веревочке, махнул на свитки рукой, которая отказывалась ему подчиняться, и хриплым голосом спросил:
– Газету взять можно?
– Бери… – сказала Лиси удивленно.
– Спасибо. Ну, до встречи на танцах!
Пока девушки обменивались красноречивыми взглядами, Эпл быстро вышел из кухни на негнущихся ногах, красный и разгоряченный, будто плавился на глазах, как ложка в горниле Тумна или сырок в печке Салли. Но его миссия была выполнена: свитки «Ока Урсамона» поскрипывали у него под мышкой.
Он больно ударился плечом о косяк и вышел на крыльцо. Свежий ветерок подул ему в лицо, и садовник вдохнул его полной грудью, как изнывающий от жажды страдалец глотает из поднесенной ему чаши. Вдруг чистый воздух сменился кислым табачным дымом, и Эпл закашлялся так, что у него чуть не выскочили глаза.
– Ах ты ж, извиняй, сынок! Не заметил тебя. – Новую порцию дыма сапожник Элкарло выпустил уже в другую сторону. – Ну как у тебя, удачно складывается с Лиси? – подмигнул он.
– Да ну вас! – Садовник отмахнулся с улыбкой. – Значит, слышали?
– Уж не я один, будь спокоен! Кухонька у нас небольшая, если ты не заметил. Народу хоть и битком и кричат все во все горло, да такие вещи мимоходом не пройдут. Лиси, поди, сама после ужина начнет трещать новость в каждое свободное ухо.
Юноша вздохнул.
– Ты чего, сынок, пригорюниться решил? Да о тебе только лучше думать станут! Побудешь немного у каждого на языке, велика цена-то. Зато танцы с Лиси, не последняя она девчушка. А ты парень не промах! – Старик хлопнул его по плечу с отцовским одобрением.
– Дадите попробовать? – Эпл указал на трубку.
– Покурить захотел? Я-то думал, ты за здоровый образ жизни, – удивился Элкарло. – Видел я, как ты с утреца круги наматывал по всем грядкам. Молодец, сынок, молодец! Бег очень полезен для самочувствия. А курение – для хорошего настроения.
