Эпидемия ультранасилия

– Ч-что это? – указываю я на висящую конструкцию.

– Сборщик. Подробности тебе не понадобятся, следуй за мной, – он направляется в противоположный входу край помещения.

Повинуюсь. По пути замечаю, как за одним из столов, над которым всё это время горела лампочка, сидит пара гибридов в серой камуфляжной форме.

На самом деле, отличить гибрида от человека довольно сложно. Оба вида бесшёрстные, только у гибридов чуть больше волос. Оба вида говорят на одном языке. Оба вида носят примерно одну и ту же одежду. Для меня, как для того, кто не видел с детства обычных людей, приходилось долго привыкать к этим немного удлинённым мордам, по которым их и отличают.

Эти два гибрида играют в какую-то настольную игру с чем-то похожим на карты, но меньше, толще и чёрного цвета с белыми точками.

– Рыба! – резко выкрикивает один из них, ударяя одной из этих "карт" по столу с такой силой, что остальные подлетают в воздух.

Второй протяжно вздыхает и бросает свой "веер" на стол, закрывая лицо руками. Первый начинает заразительно смеяться во весь голос и поворачивается к ШТИРу.

– Начальник, вы чего сегодня так рано? – с довольнющей лыбой на лице (или морде) спрашивает он.

– Обстоятельства, – коротко отвечает робот.

– А этот молодчик? Когда это мы начали набирать бывших агентов в свои ряды? – всё тот же гибрид указывает на ошарашенного меня пальцем. – С кем боролись, на тех и напоролись, получается, – он весело бьёт по руке второго гибрида, видимо, пытаясь понять, дошёл ли до него смысл шутки. – Очередной "необходимый элемент" в твоём плане?

Глаза ШТИРа неодобрительно сощуриваются.

– Верно, – с тем же отсутствием эмоций в голосе говорит он.

Оба гибрида соскакивают с мест и подходят ко мне. Особо разговорчивый протягивает мне руку.

– Приветствую, кошак! – он задорно улыбается.

– Взаимно, псина, – по моему лицу расползается злобная ухмылка, и я пытаюсь крепко сжать его руку.

Вероятно, приняв это за вызов, а колкость за шутку, он сжимает мою ладонь ещё сильнее и начинает хохотать, после чего отходит. На его место встаёт второй, более угрюмый, нежели первый. То ли он сам по себе такой серьёзный, то ли всё из-за той проигранной партии, но выглядит он, как настоящий суровый боец. Он так же протягивает руку, я её пожимаю.

– Зовут Прямой, его – Косой, – полупёс показывает на своего дурковатого товарища. – Тебя как?

– Сова-5, – сухо отвечаю я.

– Это-то понятно, а свои тебя, как величают? – встревает Косой.

– Свои? – я задумываюсь.

Единственный, кто давал мне что-то, похожее на кличку, это Безмятежев. Но не говорить же им, как он меня называет! Хотя…

– Васька…? – в моём голосе слышится неуверенность.

Десять томительных секунд тишины, и всё помещение сотрясается от громогласного смеха Косого. Даже его друг прикрывает рот кулаком, чтобы не показаться некультурным.

– Отставить! – голос ШТИРа по-прежнему ровный, но в словах явно почувствовалась сталь.

Гибриды затыкаются.

– Рядовой, за мной, – спешным шагом он уходит в конец помещения и приближается к какому-то металлическому шкафу.

Следую за ним. Робот сначала рассматривает меня с ног до головы, а потом отщёлкивает дверной механизм и показывает то, что находится внутри. На нижней полке лежит тактический снайперский шлем, очень похожий на мой, но не это главный экспонат. Странный костюм с металлическими элементами на маске, руках, ногах и груди. По материалу ткань костюма напоминает кевлар. Маска оборудована встроенным противогазом, трубки которого отходят за спину. Вся система замкнутого дыхания очень компактная, трубки плотно прилегают к костюму, а не болтаются. На маске горят два красных глаза. Смотрят на меня, будто оценивают достоин ли я такой брони. В это время я уже представляю, как выглядел бы в нём. На мне кожаный плащ, перчатки, джинсовые брюки, красный шарф обмотан вокруг шеи, на голове ковбойская шляпа или что-то подобное. Я стою на фоне разрушенного войной города, глядя на воображаемую камеру впереди меня.

– Твоё обмундирование. Характеристики схожи или превосходят штурмовое.

– Это правда мне? Разве я настолько хороший боец? Что во мне такого? – растерянно лопочу я.

– Мной была вычислена твоя полезность. Ты подходишь.

– Ничего себе! – восклицает подоспевший Косой. – А почему-это у нас такого нет?! Мы тут месяц с лишним на тебя пашем, а, как появляется крутой костюмчик, то сразу котяре его даришь? Несправедливо, я считаю. Верно же? – он смотрит на Прямого, который кивает ему в ответ.

– Костюм оснащён экзоскелетом, поддерживающим носителя в заданном положении для более удобной стрельбы на дальние дистанции. Если проще – предназначен для снайпера. Вы – штурмовики. Он – снайпер. Вопрос исчерпан, – сухо отвечает ШТИР.

– Когда будут готовы наши? Мы были бы намного эффективнее с новым оборудованием, – Прямой складывает руки на груди.

– На данный момент вы в них не нуждаетесь. Ваша броня будет готова тогда, когда она вам понадобится, – робот поворачивается ко мне. – Должен сообщить. Я добился того, чтобы тебя перевели под моё командование. Приказы будешь получать непосредственно от меня. Могу вызвать в любой месяц, день или час. В твои обязанности входит прибытие сюда по первому моему вызову. Задача ясна? – он смотрит на меня, как некое божество смотрело бы на простое смертное существо.

И откуда у меня такие ассоциации?

– Так точно! – привычно отвечаю я.

– Тогда на этом всё. Ты свободен. Тренировки продолжать по графику. Поддержание твоего физического состояния необходимо для выполнения потенциальных миссий в будущем.

– Понял, – я немного замешкался. – Разрешите вопрос.

Он сощуривает глаза и снова внимательно меня осматривает.

– Разрешаю, – выпрямив спину и надменно глянув на меня, отвечает он.

– А зачем вам это оборудование? – указываю на шлем, лежащий на нижней полке шкафа.

ШТИР опускает голову и секунду глядит на часть, неподходящей к костюму, экипировки, после чего снова смотрит на меня.

– Анализ автоматической видеозаписи. Шлем твой. Ты мог видеть что-то, что будет для меня полезно.

– Я-я-ясно, – протягиваю я, делая вид, что понимаю. – Могу идти?

– Не задерживаю, – говорит он и снова переводит взгляд на гибридов.

Даже не помню, как вернулся домой. Решился рассказать всё Максиму Ивановичу. По его реакции стало ясно, что ему не очень понравилось то, что я рассказал. Он надеялся, что меня всё же переведут в промышленную зону. Почти нулевая опасность, а главное – стабильность.

И почему старик так обо мне заботиться? Мы даже не одного вида.

В любом случае, у меня уже нет выбора. Я не принадлежу себе. Моя судьба решилась в тот самый момент, когда этот робот первый раз со мной встретился. Теперь я лишь шестерёнка в механизме его планов ждущая свою очередь, чтобы выполнить новую задачу. Очередь…

Инцидент №17 "Слишком просто"

Столовая – место, куда идут люди, чтобы быстренько поесть и не тратить время на приготовление пищи. Оказывается, человеческая еда – это не просто вакуумные пакетики с необходимым количеством белков, жиров, углеводов и витаминов, коими меня пичкали первые три месяца, пока я восстанавливался после вакцинации. Люди привыкли делать не только что-то съедобное, но и вкусное! Правда, не всегда это что-то выглядит, как нечто съедобное.

Кастрюля, наполненная бурлящей багровой жижей с, плавающими в ней, ломтиками и соломинками, неясной природы. Рядом с ней точно такая же, но уже с жёлтой и прозрачной жидкостью всё с теми же ломтиками. Перед ними – ряд гастроёмкостей, содержимое каждой из которых значительно разнится. В одной – множество маленьких коричневых зёрнышек, напоминающие тетраэдры, в другой – похожие зёрнышки, но уже овальной формы и белые, в третьей – странная желтоватая масса, а в остальных всё ещё разнообразней! В похожих ёмкостях лежат светло-коричневые изделия, формой напоминающие шайбы и покрытые какой-то крошкой. От всего этого исходит великолепный аромат, причём от каждого блюда свой, непохожий на другие. Калейдоскоп новых запахов щекочет ноздри, и мозг начинает кружиться в бешеном вихре, отбрасывая все остальные ощущения на задворки разума.

– Странная же у людей еда, – говорю я полушёпотом.

Безмятежев, стоящий в очереди впереди меня, слышит это.

– Ну, скажешь тоже. Думал, будешь только этими детскими кашками питаться, в которых всё десять раз перемешано да перекручено? Пора и к хорошему приучаться, Васька! – он провёл рукой вдоль всех блюд.

– Разве это не вредно? – делаю вопросительную морду, таращась на все яства.

– Спрашиваешь тоже, – доктор усмехается. – Конечно, Васенька, конечно! Разумеется, это вреднее чем вся та мешанина, которой тебя пичкали раньше. Однако, разве это тебя остановит? – он ехидно улыбается. – Совсем не интересно, каково всё это на вкус? Я уверяю, дорогой мой, стоит тебе отведать хотя бы чего-то из этого, ты никогда больше даже не подумаешь о том, чтобы вернуться к тем пакетикам с однородной массой!

– Ну, раз вы так говорите…

В этот момент за линией раздачи появляется весьма крупная женщина в широком белом фартуке и чёрной блузке под ним, а также с поварским колпаком на голове, под которым спрятаны волосы. Лицо пухлое, немного морщинистое, но доброе.

– Здравствуйте, Максим Иванович! – немного басовитым голосом здоровается она, широко улыбаясь. – Чего будете заказывать?

– И вам здравствуйте, Зиночка. Знаете, хотел вот своего подопечного угостить чем-то эдаким, есть что-то на примете? Первый день окончания щадящей диеты, нужно отметить.

– Очень хорошо, это очень хорошо, Максим Иванович. А то, глядеть иногда на вашего Васеньку страшно, – она вскользь пробегается по мне взглядом. – Ну кожа да кости, ей Богу! – кухарка разводит руками. – Скоро мы это исправим, обещаю. У нас как раз борщец наварен. Со вчера настоялся, так он сейчас ух, какой!

– Борщец – это, и правда, очень хорошо, Зина. Две тарелочки нам, голубушка, да погуще!

Женщина берёт большущий половник в руку и, филигранно орудуя инструментом, наполняет пару глубоких тарелок, которые мы после этого устанавливаем на свои подносы.

– Та-а-ак, а на второе давайте…, – Безмятежев внимательно осматривает содержимое всех ёмкостей перед ним. – Будем вливаться в мир вкуса постепенно, побережём желудок пушистого, – он на секунду поворачивает ко мне своё улыбающееся лицо и тут же снова переводит взгляд на кухарку. – Рис с куриной котлеткой, пожалуйста. Обоим, конечно.

Вытащив из ёмкости с продолговатыми зёрнышками инструмент, похожий на большую сплющенную ложку, она положила в каждую из тарелок небольшое количество гарнира и специальными кухонными щипцами добавила по одной светло-коричневой шайбе, слегка почерневшей с нижней и верхней сторон.

– И компотика яблочного, две стакашки, уж будьте так любезны.

Женщина берёт со столика, что был за ней, пару гранёных стаканов и черпаком из соседней кастрюли наполняет их полупрозрачной жидкостью жёлтого оттенка.

– Угощайтесь, мужички! – протягивая нам “стакашки”, говорит она.

– Благодарю, Зиночка, – отвечает ей Максим Иванович и берёт два куска какого-то, очевидно, съедобного изделия коричневого цвета и формы параллелепипеда.

– Спасибо, – беру поднос и иду за Безмятежевым к столику почти у выхода.

Наконец, мы усаживаемся на свои места. Я верчу головой в разные стороны, чтобы увидеть, что делают другие люди. В основном – говорят в небольших компаниях, создавая фоновый шум, среди которого вполне можно не выделятся. Осматриваю наш стол, вернее то, что на нём находиться. Не учитывая наших подносов, на краю стола стоит пара стеклянных сосудов с крышками, в которых проделаны отверстия. В сосудах виднеется белый и чёрный порошок. Рядом с ними находится подставка, заполненная салфетками. Чуть дальше – сетчатая ёмкость с ложками и вилками. Их я уже видел в квартире Безмятежева. Тем более, он заранее учил меня ими пользоваться, чтобы не возникало “курьёзных ситуаций”.

– Смотри, Васька. Думаю, ты и так понял, что красная бурда в глубокой тарелке называется “борщ”. Попробуй сначала бульон – это жидкость, в которой всё плавает, – он показывает на тарелку взглядом.

Беру ложку, зачерпываю ей небольшое количество этого бульона, как учил меня доктор на примере тарелки с горячей водой, и пробую. По ротовой полости растекается мягкий вкус, отдалённо напоминающий сублимированную свекольную кашу, но намного… Как же сказать… Лучше? Это люди и называют “вкусным”?

– Каково? Неплохо, верно? – он расплывается в довольной улыбке.

– Вкусно, полагаю, – слегка поперхнувшись, неуверенно говорю я.

– Ну, что ты! К чему сомнения? – лицо Максима Ивановича моментально принимает обеспокоенный вид.

– Я не совсем понимаю, что значит “вкусно”. Это определённо лучше, чем те каши.

– Замечательно! Вот этого я и добивался, – его лицо вновь начинает сиять. – Попробуй-ка вот эту штучку, – Безмятежев передаёт мне тот коричневый брусок. – Это хлеб. Откуси сначала так.

Беру кусок хлеба и откусываю, следуя инструкции. Совсем чуть-чуть кислый вкус, сам по себе в меру сухой. Намного вкуснее тех галет, которые начали выдавать под конец щадящей диеты. Единственная ассоциация именно с ними.

– Вот, а теперь, Васенька, обмакни ломтик в бульон и попробуй так.

Делаю так, как предложил доктор. Вкус хлеба совершенно меняется. В нём появляются нотки самого бульона, что, конечно, логично, но довольно необычно.

– Каково́? – говорит он, пока ест свой суп. – Плохо? Ответь, не томи!

– Это прекрасно, – искренне отвечаю я. – Никогда не думал, что от простого насыщения организма можно получить такое удовольствие.

– Ещё бы…, – Безмятежев делает немного самодовольное лицо. – Что ж, ладно. Давайте больше без экспериментов, а то так можно весь день с одним обедом провозиться. Расскажи-ка лучше, чем ты на своём новом месте занимаешься?

Признаться, вопросы доктора были несколько неуместны, так как ни о чём кроме этих новых ощущений, мне думать не хотелось. Однако, из уважения к Максиму Ивановичу, решаю сделать над собой усилие и отвлечься от трапезы.

– Честно сказать, уже неделю жду вызова с первой и последней на данный момент встречи. Ничем кроме ежедневных тренировок и не занимаюсь, по сути.

– Нехорошо, конечно. Боюсь, что тебя не приняли, Васенька, – лицо доктора вдруг становиться несколько тревожным.

– Может, я пока просто не нужен им? Готовятся, вероятно, к чему-то, – пытаюсь внести немного оптимизма я.

– Надеюсь, очень надеюсь.

Когда мы уже собирались закончить трапезу, старенький кнопочный телефон Максима Ивановича неожиданно начинает трезвонить на всё помещение. Доктор быстро достаёт его из кармана брюк и отвечает на звонок, чтобы не мешать людям вокруг.

– Алло, Фёдор Геннадьевич, слушаю, – гримаса его выражает беспокойство, вызванное то ли неожиданностью вызова, то ли тем, что звонил его начальник – главврач больничного отдела №39.

– Да, конечно, немедленно выдвигаюсь. Позвольте спросить, а почему такая спешка? – не слышно, что говорят в ответ. – Понимаю, скоро буду! – он отключается и кладёт телефон обратно.

– Что случилось? – спрашиваю я, продолжая жевать.

– Главврач вызывает. Какое-то неотложное объявление у них, – доктор вздыхает. – Ладно, пора. Как доешь, так иди домой. Или, куда тебе нужно?

– Ежедневная тренировка.

– Хорошо, – он приподнимает рукав своего клетчатого пиджака, глядит на часы и, охая, спешно покидает столовую.

Я остаюсь на месте и доедаю второе, как вдруг, в помещение заходят три человека. Вернее, два гибрида и… не человек. Прямой и Косой в повседневной серой камуфляжной форме и ШТИР в белой рубашке с серыми галстуком и жилетке с узором из ромбиков. Наконец, когда я вижу его без шляпы, могу заметить его чёрные короткие идеально уложенные волосы с одной седой прядью спереди. Робот моментально находит меня взглядом и направляется в мою сторону, полупсы следуют за ним, после чего троица занимает места за моим столом.

– Здорова! – Косой панибратски протягивает мне руку, которую я пожимаю.

– Здравия желаю, – Прямой складывает кисти в замок и перебирает большими пальцами, видимо, ожидая чего-то.

Странные они всё же… Такие разные, хотя во многом схожи.

– Приветствую, – растерянно говорю я. – А, что случ…

– Вставь в ухо, – андроид протягивает мне какую-то маленькую бежевую вещичку, внешне напоминающую пулю.

Помещаю прибор в правое ухо, чувствую, как он самостоятельно закрепляется в одном положении. Первые несколько секунд слышу непрерывное гудение, будто звоню по телефону, плавно перерастающее в писк, которое в конечном итоге затухает.

– Продолжи есть, если слышишь меня, – раздаётся голос в правом ухе, вызванный, очевидно, тем аппаратом.

Вновь беру в руку вилку и, поддев ей небольшое количество риса, закидываю его в рот. В этот момент, сам ШТИР отворачивается от меня и переводит взгляд на телефон Прямого, который только-что его достал. Он берёт у своего подчинённого аппарат и начинает что-то на нём набирать.

– Слушай внимательно, передачу наушника увидеть не могли, скрытых камер в столовой нет, но есть звукозаписывающая аппаратура, тоже скрытая. Она запросто определит меня по голосу, из-за чего прибегаю к такому методу коммуникации. Это не записанное сообщение, если что-то непонятно, можешь спрашивать сразу.

Как он умудряется осмысленно говорить со мной и одновременно писать что-то? Вот, что значит машина…

– Я задам тебе один важный вопрос. Отвечай коротко и шёпотом. Если понял, задень меня ногой.

Не заглядывая под стол, я слегонца пинаю ботинок ШТИРа, который нахожу на ощупь. Чувство, будто пнул бетонный столб.

– Хорошо. Можешь подумать над вопросом некоторое время, главное – ответ должен быть наиболее вероятный по твоему мнению. Почему большинство агентов не помнит, что происходило с ними до вакцинации?

Так, секунду, разве не он тот… человек… тот сотрудник Порядка, который уж точно должен знать, как влияет вакцина на агентов? Хотя, он спрашивает моё мнение. Хочет убедиться верю ли я официальной версии? Вполне верю. Как по мне, довольно логично, что вакцина – препарат, который просто слишком сильно влияет на мозг агентов, вследствие чего, они теряют память.

– Воздействие вакцины на память, – шепчу я так тихо, что не слышат даже Прямой с Косым.

Робот же, наоборот, прекрасно меня слышит и поворачивается ко мне лицом.

– Официальная версия. Ты не должен подозревать, что я сдам тебя властям за твою неуверенность в предоставляемой ими информации. В любом случае, ты обязан знать, что на данный момент не существует препарата, способного выборочно удалять память. Напоминаю, что все агенты умеют говорить на своём языке сразу после пробуждения. Однако, память о конкретных событиях у них отсутствует, что говорит о систематизированной выборке.

– Но зачем руководству вводить нас в заблуждение? – уже опустошив тарелку, спрашиваю я.

– Чтобы скрыть что-то, очевидно, – в разговор вмешивается Прямой.

– Но что? – поворачиваюсь к нему и вопросительно гляжу в его строгие глаза. – Истинное действие вакцины или природу агентов?

– Вероятно, и то, и другое, – звучит голос робота в правом ухе. – Остаётся неясным один ключевой момент. Почему некоторые агенты вспоминают всё, что с ними случилось. Только этот факт мешает жизнеспособности моей теории.

– Какой ещё теории? – недоумённо, почти вслух, спрашиваю я и тут же закрываю рот лапой.

– У него есть какая-то мудрёная теория, объясняющая практически все действия агентов, – вмешивается Косой. – Может, они вовсе ничего не помнят?

Все, включая меня, недоумённо глядят на него.

– Объясни, – видимо, голос ШТИРа вещает и гибридам тоже.

– Ну, мне просто кажется, что вы слишком зациклились на том, что агенты вспоминают своё прошлое. Не знаю почему, но, как только я посмотрел интервью, мне сразу подумалось, что на самом деле тот котяра ничего не помнит, – он почёсывает затылок.

– Верно, я не учёл вероятность того, что интервью могли подделать, – робот на секунду затихает, обдумывая что-то. – Как бы то ни было, мы всё равно собирались самостоятельно расспросить того агента. Для этого нам и нужен ты, – он концентрирует свой взгляд на мне. – Я имею недостаточно опыта общения, чтобы в одиночку добывать информацию, мне нужен помощник. Вернее, тот, кто озвучит все вопросы за меня. Ты – агент, он воспримет тебя более дружелюбно, а значит, активнее будет идти на контакт.

В ответ я молча киваю.

– Итак, последняя возможность задать вопросы относительно плана. По коридорам прослушка более чувствительная, шёпот не поможет. Говорить смогу только я и только через наушник. Всем всё ясно?

Все дружно отвечают согласием.

– В таком случае, выдвигаемся.

Гибриды с андроидом спешно покидают столовую, пока я отношу поднос с посудой на специальную стойку, с грустью поглядывая на странную золотистую жидкость, именуемую компотом, которую мне так и не удалось попробовать. Собираясь выйти, я краем глаза замечаю выделяющегося чем-то человека, который сидит за столиком, расположенном в самой середине помещения. Он перебирает в руках какой-то чёрный шарик и странно глядит на него, будто заворожённый. Решив не обращать на него внимание, я следую за своим командиром.

Мы молча бредём по коридорам в сторону жилой зоны. Дойдя до неё, спускаемся на лифте на четырнадцатый этаж. Дальше, проходим по пятому коридору к двадцать третьей квартире. Косой подходит к двери и нажимает на звонок два раза. Становится слышно какое-то копошение, после – быстрые шаги, и дверь открывается. На пороге стоит упитанный кот с серой шерстью и чуть ниже меня ростом. Одет он в футболку с принтом одной из известных картин, которые мне показывал Максим Иванович через интернет, и клетчатые шорты до колена. Взгляд очень удивлённый, можно даже сказать, напуганный.

– Добрый день, чем могу помочь? – еле слышно мямлит он, автоматически откусывая пирожок, который он держит в руках и ошарашено глядя на ШТИРа и двух гибридов. Как только он замечает меня, то немного успокаивается.

– Здравствуйте, беспокоит служба контроля состояния вакцинированных агентов. Вы не будете против, если мы зададим несколько вопросов? – робот с каменным лицом сверху вниз бурит взглядом агента.

– А, на самом деле, у меня сейчас есть некоторые… дела, да-а-а, – он с грустью поглядывает на лакомство.

– В таком случае, я обязан уточнить у руководства, когда мы сможем посетить вас в следующий раз. Прошу учесть, что эту процедуру необходимо пройти обязательно. Чем раньше мы всё сделаем, тем раньше оставим вас в покое.

– Знаете, вы отвлекаете меня от работы, – хмуриться и прячет пирог за спину. – Так что, позвольте, но допрос лучше перенести на другой день, – дочавкивает агент и вытирает свободной лапой усы.

– Какой же работой вы заняты? – строго спрашивает робот, убирает руки за спину и нависает над котом, в глазах которого вновь загорается страх перед незваным гостем, а уши прижимаются к макушке.

– Э-э-эм… Важной работой. Да и, вообще, это не ваше дело! Я буду жаловаться! – кажется, он тратит всю оставшуюся смелость, чтобы выкрикнуть это в лицо андроиду.

– Кому? – голос становиться более низким, будто его владелец желает запугать вредного гражданина.

Некоторое время агент таращится на ледяное лицо робота широко раскрытыми глазищами, не зная, что ответить.

– А хотя, у меня как раз появился свободный час или два. Думаю, мы успеем сделать всё, что нужно, – он натянуто улыбается и отходит от двери, пропуская нас.

– Замечательно, – надменно говорит ШТИР, при этом рукой показывая гибридам остаться.

Они встают по обе стороны от входа по стойке смирно, а мы заходим в квартиру. Ничем особо не выделяющаяся, как и все в бункере, относительно уютная “двушка”. Та же планировка, что и у нас с Безмятежевым, только мебель немного по-другому поставлена. К сожалению, условия, в которых все мы оказались, не позволяют выбирать какого цвета стены я хочу у себя в комнате, так как всё заранее покрашено в успокаивающие оттенки, или какую тумбочку я бы хотел поставить у кровати. В какую квартиру не зайди – одни и те же полы, стены и потолки. Одни и те же шкафы с тумбочками. Те же столы и стулья. Экономия ресурсов, ничего не поделаешь. Впрочем, грех жаловаться. У нас хотя бы есть, где жить.

Осматривая прихожую, замечаю одну странную деталь. На полочке рядом с выходом лежит один ключ. Такой же ключ держит агент передо мной. Если квартира двухкомнатная, значит, тут живут минимум двое, не считая агента, так как только семьям выдают две комнаты. Таким образом, два ключа у них. Чей тогда оставшийся? Ладно, неважно, просто запомню это.

Тем временем кот провожает нас в комнату, усаживает на белый диван с низкой спинкой, а сам садиться вполоборота к нам на компактное креслице, что стоит у боковой стены. Помещение выглядит прибрано. Не удивительно, чем ещё заниматься агентам, пока они сидят дома? Вот и приносят пользу людям, которые их приняли. Не весь же день телевизор смотреть да книжки читать.