Эпидемия ультранасилия

С такими депрессивными мыслями, они ещё способны думать о других?

– Ладно уж, не буду тебя расстраивать своими стариковскими думами, – он слегка посмеивается. – Расскажи всё же, что такого произошло, что в коридоре об этом нельзя говорить?

– Может, сначала вы?

– Как скажешь, – он делает глоток из своей чашки с рисунком дедушки в больничном халате, который сидит под деревом, окружённый различными млекопитающими. Своим видом этот персонаж напоминает мне самого Максима Ивановича в рабочей форме. Выделяется лишь красный крест на шапочке рисованного старичка, напоминающий мне то, как Порядок любит вставлять везде свою символику. – Главврач вызвал меня на личную беседу. Расспрашивал о том, как работаю, как с агентами взаимодействую. В общем, ничего особого. Я уж было хотел спросить, зачем он меня вызывал, раз такими не особо значимыми вещами интересуется, как он, неожиданно, признался. Мол, кто-то из высоких чинов попросил любым способом увести меня оттуда, где я находился. Как-то даже не по себе стало. Что там произошло, не знаешь?

– Через некоторое время после того, как вы вышли из столовой, ко мне подсел ШТИР и пара моих коллег.

– Хм, не уж-то это он и попросил “убрать меня с дороги”? – в размышлениях он проводит рукой по своей недлинной седой бороде.

– Скорее всего, – сложив пальцы в замок, говорю я. – Знаете, я думал, что первым моим заданием на службе будет что-то обыденное. На подобии отстрела агентов, но то, чем мы занимались… Даже не мог подумать, что именно так всё будет.

– Не томи же, рассказывай! – восклицает Безмятежев, отставив кружку подальше, будучи захваченный собственным любопытством.

– Помните то видео, которое вы показывали мне на осмотре неделю назад? Про агента, сумевшего сохранить память после вакцинации.

– Конечно. Что же в нём такого? – его взгляд становиться серьёзным.

– Мы провели второе интервью с ним, в ходе которого узнали нечто, не соотносящееся с официальной версией. Оказывается, агенты…

Доктор резким движением закрывает мне рот ладонью. Его взволнованные глаза так и говорят: “Ни слова”.

– Как бы мне не хотелось узнать, Васенька, но нужно понимать, что расхождение с официальной версией чревато последствиями, – Максим Иванович возвращается в исходное положение и снова делает глоток из кружки. – Я прекрасно знаю, как хорошо работают спецслужбы. Если меня решат расспросить о твоей деятельности, то я не смогу не ответить, всё-таки работаю на Порядок. Соврать тоже не получиться. Несомненно, я разбираюсь в психологии, а значит, могу использовать свои знания, чтобы эффективно лгать, но с их профессионалами мне не тягаться. Так что, держи свои секреты при себе, мне бы не хотелось подвергать тебя опасности.

– Как скажете, – опускаю голову и гляжу в своё тёмно-коричневое отражение в чашке.

– Давай лучше про твоих коллег. Поладили или так себе? Да и, собственно, кто они?

– Гибриды. Честно сказать, я сними даже не общался особо. Только познакомиться успели при первой встрече, как уже идти нужно было. Сегодня тоже некогда было разговаривать, хотя, может ещё представиться возможность, – пожимаю плечами.

– Ты бы лучше пообщался с ними. Как-никак тебе ещё работать с этими ребятами. Выдели время на досуге, поинтересуйся, как живут, что делают обычно. Они же, как люди, тоже существа социальные. Наладить товарищеские отношения с коллегами лишним не будет, поверь. Мне кажется, сейчас как раз можно этим заняться, – на лице его блистает какая-то ободряющая улыбка.

– Хорошо, – встаю из-за стола, не допив чай.

– Погоди секунду, – его лицо сделалось обеспокоенным. – Ты должен понимать, что если ты не хочешь, то заставлять себя не нужно. Это твой выбор общаться с ними или же нет. Я лишь рассказал, что в нашем обществе принято так делать, но ты волен поступать, как считаешь нужным.

– Понимаю. Я согласен с тем, что это не будет лишним.

– Замечательно, – физиономия Безмятежева вновь принимает беззаботный вид. – Тогда – вперёд, мой мальчик!

В ответ я киваю головой и выхожу из кухни в прихожую, где одеваю свои кроссовки серой расцветки, единственной для продукции Порядка, и покидаю квартиру, направляясь к мастерской, в которой и должны сидеть мои напарники. Пока я топаю по коридорам бункера, в мою голову начинают лезть различные мысли о предстоящей встрече.

Как же мне с ними взаимодействовать? О чём говорить? Так, ладно, начнём с простого. По сути, полупсы – это те же люди, но немного… Другие? Чем полупсы отличаются от людей? Судя по тому, что мне известно: совсем чуть-чуть внешностью и более высоким потенциалом физического развития. То есть, во всех направлениях деятельности, где нужна “сильная рука”, гибриды будут лучше. Может показаться, что это делает их лучше людей, но есть у них и слабые стороны. Среднестатистический человек лучше воспринимает и оперирует информацией, чем гибрид. Эти факты порождают такой вопрос: почему общество так легко приняло полупсов? Особенно учитывая, что многие люди, служившие в силовых структурах, потеряли свою работу из-за них. Как бы я отреагировал, если бы в моей жизни появилась группа индивидов, которая не просто занимает жилое пространство, но и отнимает у меня работу, которая мне нравилась? А ведь я для людей такой же индивид. Так, кажется я отошёл от темы. Давай же, нужно сосредоточиться! Не могу же я просто подойти к ним и сказать, что хочу наладить с ними отношения. Или… Какие у нас есть общие темя для обсуждения? Как какие? Я же только что подошёл к одной из таких! Я спрошу их о том, как они вливались в человеческое общество! Вернее, как им удалось это сделать. Это вдвойне хорошо, так как их опыт в этой теме больше моего, а значит, в разговоре они сразу берут активную роль, моей задачей будет лишь слушать и соглашаться. Хотя, секунду. Не может быть всё так просто. Нет, есть тема получше. Тот самый странный костюм, который конструировался сборщиком! Можно обсудить его. Уж технику-то они точно любят, а как раз в ней я разбираюсь, спасибо образованию. Идеальный вариант. Вперёд!

Как только я оказываюсь у двери мастерской и уже берусь за её большую вертикальную ручку, я неожиданно задумываюсь.

А что, если они не захотят каким-либо образом взаимодействовать со мной в нерабочее время? Вдруг, они отнесутся ко мне предвзято из-за того, что я агент. Технически, их бывший враг, который потенциально мог расправиться с их другом.

– Нда-а, из винтовки пулять было легче, чем дружбу заводить, – делаю глубокий вдох и резко выдыхаю. – Начал – завершай!

Приложив некоторые усилия, открываю дверь, захожу внутрь и запираю помещение. Гибриды стоят около сборщика, наблюдая за тем, как он конструирует тот самый костюм, который за время моего отсутствия успел обрасти дополнительным оборудованием, бронепластинами и новым вооружением. Во-первых, у него появилась округлая голова, выполняющая, очевидно, функции внешней камеры наблюдения, судя по линзе во всё “лицо”, которая находится в небольшом углублении для меньшего износа. Во-вторых, полноценные руки, достающие до области чуть ниже колен своими длинными сегментированными пальцами. На нижней области предплечья левой руки выделяются две продолговатые конструкции: одна напоминает огнемёт из фантастических фильмов, а вторая чем-то похожа на водоструйный резак, конструкцию которого мы изучали, как один из пунктов подготовки к работе на промышленной зоне. Правая рука полностью свободна. Между серыми бронепластинами на поверхности обеих видны лишь тонкие чёрные линии стыков. Ноги относительно всего тела кажутся немного короткими, но зато устойчивыми, что, разумеется, в бою играет большую роль. Они, видимо, пока что не доделаны до конца, так как сквозь каркасную решётку видно множество различных приборов и проводов, их соединяющих. Вероятно, всё это нагромождение и будет обеспечивать движение. По бокам от головы на плечах расположены две массивные вытянутые электрические катушки с серебристыми сердечниками. Несколько механических рук прилаживают к ним округлые блестящие пластины, сильно отличающиеся от бронепластин на других частях костюма. Манипулятор со сварочным аппаратом в это время крайне аккуратно выводит швы в стыках этих пластин. На груди выделяется большой круглый фонарь, похожий на фару автомобиля. Он обрамлён двенадцатью маленькими панельками, которые должны сходится ровно так, чтобы полностью его закрывать при необходимости. Остальная часть груди поделена на четыре сегмента, каждый из которых закрывает специальная бронепластина. В их противоположных углах проделаны отверстия, ведущие куда-то внутрь костюма. Видимо, на их месте будет ещё какое-то оборудование.

Вот это махина… Кажется, что такая вещь сможет всех агентов побороть, хоть я и не знаю наверняка, как работает даже половина её вооружения. Так, ладно, следуем цели, не отвлекаемся.

Подхожу к гибридам, подслушивая их разговор.

– Мне всё же кажется, что это, – Косой указывает на то, что напомнило мне водоструйный резак, – распылитель нестабильной вакцины.

– Подумай головой! – Прямой стучит указательным пальцем по виску. – По-твоему это похоже на распылитель? Дуло слишком узкое. Это определённо что-то другое.

– Тогда что это? Расскажи, раз такой умный, – он складывает руки на груди и с укором смотрит на товарища.

– Что-то из семейства "Душ", однозначно, – выражение его лица становиться задумчивым. – Может, эта штука будет выпускать струю колючей воды? Как по мне, было бы довольно полезно против чугунных.

– Ну да, тут не поспоришь, – Косой засматривается на наплечные электрические катушки костюма. – Как думаешь, что это?

Прямой, почесав затылок, лишь пожимает плечами.

Мой выход.

– Напоминает направленный генератор электромагнитного излучения, – говорю я, моментально поймав на себе удивлённые взгляды гибридов.

– И что это значит? – в один голос спрашивают они.

– Возможно, это улучшенный прототип подавителя агрессии "Импульс". В то время, как излучение обычной антенны на длинных дистанциях рассеивается из-за большой области покрытия, излучение этого аппарата, вероятно, будет концентрированным, а значит довольно мощным, что для боевой единицы, которой и будет выступать носитель костюма, очень эффективно.

– Если ШТИР готовит для нас настолько сильное оружие, чего нам стоит ожидать от сражения, в котором оно нам пригодиться? – физиономия Прямого принимает серьёзный вид. – Он не стал бы создавать ТАКОЕ просто так.

– И правда, – Косой понуривает голову. – Грядёт что-то ужасное.

– Почему вы так пессимистичны? – удивлённо гляжу на них. – Разве ты, Косой, не позитивный парень?

После моих слов, взгляд гибрида холодеет.

– В основном, да. Но, сложно постоянно держать улыбку, когда осознаёшь, что и ты, и твои близкие скоро будут подвергнуты такой опасности, что и представить страшно.

– Но почему сразу опасности? Может всё будет не так плохо?

– Ты что не слышал? ШТИР ничего не делает просто так, – голос Прямого становиться значительно более грубым. – Если нам выдали ЭТО, значит будет не просто пекло, а настоящий ад.

– Я не понимаю, почему вы воспринимаете это так близко к сердцу. У вас же богатый опыт, разве вы не привыкли?

– Близко к сердцу? Привыкли?! – Косой начинает истерически смеяться. – Ты когда-нибудь видел, как дюжину твоих знакомых, с которыми ты говорил только утром, разбрасывает, словно они тряпичные куклы, исполинских размеров котяра?! А в конце дня… – он закрывает лицо ладонью, чтобы не показывать эмоций, но через секунду всё же убирает руку. – А в конце дня ты спешишь в госпиталь, ведь тебе сообщили, что трое из этих самых знакомых чудом выжили. Надеешься, что всё хорошо и всё кончилось? А судьба считает, что всё только начинается! Один лежит в чёрной повязке на глазах, обречённый не увидеть больше ничего в этом мире, у второго нет правой руки, за которую ты здоровался с ним тем же утром, а третий подключён к аппарату жизнеобеспечения, который лишь продлевает его страдания! Каково тебе? Смог бы к такому привыкнуть?

– П-прости, я… Я не думал, – мои уши прижимаются к голове пока сам я медленно отступаю назад.

– А тут ещё и твоя кошачья морда! – Косой с явно недобрыми намерениями движется в мою сторону. – Как думаешь, каково видеть перед собой, хоть и бывшего, но врага?! – он вытягивает руку желая, наверно, схватить меня за воротник, но его останавливает Прямой.

Встав прямо перед ним, суровый гибрид обхватывает друга, прижимая тем самым его руки к телу, чтобы он не мог ими пошевелить.

– Достаточно. Успокойся, – с серьёзным лицом, глядя ему точно в глаза, говорит Прямой.

Косой несколько секунд упорствует, пытаясь вырваться из хватки товарища, но в конечном итоге обессиленно повисает на нём. Прямой отводит его к тому столу, за которым они сидели в прошлый раз, усаживает его и садиться сам. Я присоединяюсь к ним, перетащив стул от соседнего стола. Пока Косой молча глядит в пустоту, Прямой достаёт из кармана свой смартфон. Серый, как и вся техника подобного рода, произведённая Порядком.

– Послушай, Васька, раз мы теперь в одной команде, я должен поделиться с тобой кое-чем, что лично мы, – он мотает головой в сторону Косого, – обнаружили.

– И что же это? – заинтересовавшись, пододвигаю стул поближе, чтобы ничего не пропустить.

– Ты не против? – спрашивает он своего приунывшего товарища.

Не получив от него никакого ответа, Прямой кладёт передо мной телефон и открывает на нём фотографию ночного неба, звёзды на котором соединены прямыми линиями, а фигуры из этих линий подписаны разными названиями. Скорпион, дева, стрелец и так далее. Такого мы точно не изучали.

– Смотри, это некоторые созвездия. Я интересовался ими до того, как появились агенты. Сделал эту фотографию двадцать первого сентября прошлого года и соединил звёзды, – он пролистывает пару фотографий, на которых я мельком замечаю его самого и других, незнакомых мне, гибридов. Останавливается на похожей фотографии звёздного неба, но без линий, соединяющих звёзды. – А вот эту фотографию я сделал неделю назад, то есть, в то же число и месяц, что ту. Приглядись.

Пытаюсь рассмотреть повнимательнее. Положение большинства звёзд отличается от положения их на прошлой фотографии.

– Они не в том порядке.

– Верно. Я, на самом деле, не знаю, что это значит, но нам с Косым показалось это довольно странным. У меня есть к тебе просьба, – он внимательно глядит мне в глаза. – Спроси у ШТИРа про это, он точно должен знать. К нам он не прислушивается, программа не позволяет воспринимать нас всерьёз из-за того, что мы всего лишь гибриды. А тебя послушать должен, я уверен.

– Хорошо. Спрошу, как появиться шанс. Отправь мне фотографии через "точку".

– Точку? – он недоумённо смотрит на меня.

– Социальная сеть – ВКонтакте и точка, – объясняет неожиданно пришедший в себя Косой. – Какой же ты всё-таки нелюдимый, Прямой… Я тебе отправлю фотки, – обращается он ко мне. – Тебя как там величать?

– Безмятежев Василий Максимович.

– Никакой оригинальности. Впрочем, не привыкать, Васька, – он лукаво ухмыляется и достаёт свой телефон, быстро что-то набирая. – Отправил. Не забудь показать начальнику, гонец ты наш, – издаёт слабый смешок.

– Не забуду.

Мой телефон задорно пиликает в кармане. Достаю его, смотрю на уведомление.

– Ты "Шариковый шут"? – спрашиваю Косого.

– Да-да, он самый.

– А почему такое имя странное? – Прямой таким же недоумённым взглядом, каким смотрел на меня, буравит своего друга.

– Это я ещё давно такой сделал. "Шут" – потому что гибрид я позитивный, а "шариковый" – потому что, собственно, гибрид. Фильм что ли не смотрели? Васька-то понятно дело не смотрел, а вот ты, Прямой, удивляешь, – он наигранно охает.

– Не до фильмов было, – он хмуриться и поворачивает голову в сторону выхода из помещения. – Здравия желаю, командир, – неожиданно заявляет Прямой и встаёт по стойке.

Мы с Косым поворачиваемся в ту же сторону и видим ШТИРа, направляющегося к нам.

– Ну как? Не обнаружили ничего, начальник? – спрашивает робота Косой.

– Нет, – отвечает сухо, как и всегда. – Василий, карта памяти у тебя? – он протягивает мне руку ладонью к потолку.

– Та пластинка? Да, с собой, – достаю её из кармана и отдаю.

Взяв её, андроид молча отходит к тому самому компьютеру, напоминающему холодильник, из которого он и достал эту пластинку час или два назад. Я следую за ним. Он подключает тот же провод к своему виску и вставляет карту памяти. Некоторое время неподвижно стоит на месте, а после вынимает провод и поворачивается ко мне.

– Василий, я вижу, что ты мне не доверяешь так, как может потребовать этого наша работа. Мне известно, что далеко не все индивидуумы способны довериться другому за несколько часов общения, однако, в нашем случае это необходимо. Я предположил, что, узнав меня лучше, тебе будет проще мне доверять, – робот достаёт из внутреннего кармана своего пальто небольшую карточку и выдаёт её мне. – Разрешение на получение информации из документа “Дело о ШТИРе-42”. Третий уровень допуска. Исключительное право для моих подчинённых. Зайдёшь в архив, предоставить разрешение и прочитаешь документ.

– Понял, – беру карточку.

Зелёная ламинированная бумажка. На задней стороне – эмблема Порядка, на передней – фотография ШТИРа анфас, под ней небольшой переливающийся на свету серебристый квадратик. Текст в середине бумажки гласит: "Разрешение на получение документа "Дело о ШТИРе-42", уровень допуска: ранг lll". Под ним мелким чёрным шрифтом написано – "Разрешение может быть предоставлено исключительно членам спецгруппы "Железный дровосек" по разрешению главы спецгруппы – ШТИРа".

Третий ранг?! Такие бумаги доступны лишь высшему руководству. Видимо, это разрешение – огромное исключение. Мне, определённо, доверяют, раз открывают доступ к такой информации.

– Можешь идти. О том, что узнал из интервью Мурцова, расскажешь позже, – говорит робот и отходит к гибридам.

– Хорошо, – отвечаю я ему вслед.

Покидаю помещение и неспеша иду по коридору, внимательно рассматривая таблички над дверьми, мимо которых прохожу. На этот раз у меня достаточно времени на это.

"Склад мастерской". Видимо, там и хранятся все детали и устройства, используемые ШТИРом.

"Жилое помещение биологически живых членов группы «Железный дровосек»". Какое странное описание придумали, чтобы нас с полупсами от робота отличить.

Решаю заглянуть внутрь. Открываю тонкую металлическую дверь и захожу. Малюсенькая каморка метр на метр с низким потолком, почти достающим до моих ушей. Прямо в трёх единственных стенах сделаны идеально ровные прямоугольные углубления длиной чуть меньше двух метров, оборудованные под койки. Передняя и левая заправлены, правая пустая. Под каждой койкой есть встроенная тумбочка, вероятно, для хранения постельного белья. Больше в комнатке ничего нет.

Честно сказать, не очень уютно. Но, если гибриды не жалуются, значит их всё устраивает.

Выхожу и следую дальше по коридору.

"Зарядная станция". Не для ШТИРа ли она? Возможно. Что же там? Интересно.

Берусь за вертикальную ручку двери.

А вдруг, ему это не понравиться?

Пальцы начинают подрагивать.

Стоит ли того?

Рука расслабляется и соскальзывает.

Лучше не наглеть. Тем более, я уже на месте.

Боковым зрением я вижу заветную дверь метрах в десяти от меня с табличкой "Архив". Подхожу к ней и стучусь. С той стороны становятся слышны оханья и грузные шаги. Через пару секунд мне открывает дверь маленькая старушка с серьёзным, и немного недовольным лицом, которое становится улыбчивей, как только она поправляет свои круглые очки, рассматривая меня.

– Здравствуйте, – смотрю на неё сверху вниз.

– Ой, здравствуйте, – она улыбается ещё шире, прикладывая к щекам ладони. – Пушистики к нам ещё не захаживали, – тянется к моему лицу, желая, видимо, потрогать, но резко отдёргивает руку. – Ох, прошу прощения. Проходите-проходите.

Я неловко улыбаюсь и прохожу в небольшое помещение с желтоватыми стенами. Обращаю внимание на два стола, стоящих друг напротив друга вдоль прохода. Оба завалены бумагами, на обоих стоит по компьютеру. Место за левым столом пустует, правый занимает человек лет тридцати в голубой рубашке с бежевым галстуком в белую полоску. Он скрупулёзно набирает что-то на клавиатуре и смотрит в монитор, не обращая на меня внимания. Старушка тем временем спешно подбегает к своему месту, садиться, встряхивает случайную стопочку бумаг, кажется, только для вида, и приопускает очки, глядя на меня с немым вопросом.

– А, точно. Мне документ нужен по разрешению. Дело о ШТИРе.

Как только я это говорю, щёлканье клавиатуры, исходившее от правого стола, резко прекращается. Брови старушки поднимаются неестественно высоко.

– Евграфовна, он же третий, верно? – спрашивает мужчина свою коллегу.

– Верно, Артурчик, верно, – она вздыхает. – Я пока за ключом схожу.

– Ага, я проверю, – отвечает он ей и снова утыкается в монитор.

Как только эта Евграфовна уходит за дверь, что в конце помещения, человек достаёт из кармана брюк небольшой серебряный ключик и кладёт на стол.

– Фамилия, имя, отчество, – монотонно говорит он мне.

– Безмятежев Василий Максимович.

Артур быстро что-то печатает на клавиатуре.

– Ага-а… Всё. Нашёл. Можем идти, – он встаёт со стула и берёт ключ, после чего подходит к двери, в которую зашла та старушка, и приоткрывает её. – Чего стоим? За мной, – повернув голову в мою сторону, говорит он.

Молча следуя за ним, я попадаю в помещение, вместо стен у которого, бесконечно тянущиеся вдаль, стеллажи с картотекой. Вот и сама святая святых – архив во всей своей красе.

– Ты у нас, получается, третий из группы ШТИРа, да? – спрашивает он у меня.

– Да, – неуверенно отвечаю.

– Последнее место, выходит, занял. Что ж, ладно.

– А что такое? Это плохо? – начинаю немного беспокоиться.

– Да так, просто знакомый один всё на это место рвался. Никак понять только не мог, как попасть. Кто ж знал, что для такого достаточно всего лишь не быть человеком, – архивист коротко хихикает.

– Не совсем понимаю о чём вы.

– Не суть, – он кладёт руки в карманы брюк. – Ты же знаешь, что вакцинированные агенты несколько умнее людей?

– В первый раз слышу.

– Неважно. Сколько вы там обучение проходите? Три месяца? Люди этот же материал изучают одиннадцать лет. Некоторые тесты и исследования показали, что среднестатистический агент усваивает информацию качественнее, чем среднестатистический человек. Также большинство агентов способны производить в уме, куда более сложные вычисления. Недавно отчёты по этим исследованиям распределял по категориям, так что можешь не сомневаться в правдивости.

– Я не понимаю к чему вы ведёте.

– Хех, не понимает он. Всё ты понимаешь, котяра, – он обращает на меня свой укоряющий взгляд. – Гибриды сильнее, агенты умнее, а люди? А люди не нужны, понимаешь, Василий Максимович?

– Вы имеете ввиду, что я попал в группу ШТИРа из-за того, что я агент? Прошу прощения, но вам не кажется, что это весьма предвзятое отношение? Вероятно, ваш знакомый просто не оказался в нужное время в нужном месте, как я.

– Наивно полагаешь, котофей. Как только появились гибриды, людей выперли из силовых структур. Сейчас, конечно, вернули, но на долго ли? Как думаешь, сколько руководству потребуется времени, чтобы потихоньку вытеснить малоэффективных людей и заменить их более результативными агентами?

– Мне кажется, вы напрасно беспокоитесь.

В ответ он лишь усмехается и ускоряет шаг. Через минуту мы наконец доходим до нужного места. Серая металлическая дверь, сильно выбивающаяся из общего интерьера. Табличка над ней гласит: "Отдел документов третьего уровня допуска". Под ручкой двери – замочная скважина, ещё ниже – чёрная гладкая пластина, похожая на те же, что есть у всех дверей в жилой зоне. Архивист пару раз проворачивает тот самый ключ в скважине и переводит взгляд на меня.

– Прикладывай карточку серебристым квадратом в середину пластины, – командует человек.

Делаю, как сказали. Ровно секунду механизм издаёт противный писк, а за ним щелчок. Дверь, оказавшаяся довольно толстой, открывается.

– Шумоизоляция на высшем уровне. Можешь во всё горло кричать – никто не услышит, – на его лице расползается ядовитая лыба, которая моментально пропадает. – Зайдёшь один, мне с тобой нельзя, мордой не вышел, найдёшь пятьдесят восьмой ящик, откроешь карточкой и достанешь нужный тебе документ. Попытаешься прочитать другой – через камеры всё увидят и за решётку посадят или на цепь, – ещё одна кривая ухмылка. – Всё понял?

Я коротко киваю.

Никогда до конца не мог понять людей, пользующихся фразеологическими оборотами в подходящих жизненных ситуациях. Хоть мне всё это и объясняли, но опыта в понимании подобного ещё мало. Ирония – дело сложное.

– В таком случае, – он полностью открывает дверь и выставляет руку, как бы пропуская меня, – кошары вперёд.