скачать книгу бесплатно
– А вы хоть знаете, чем занимается няня в младшей группе?
Василиса пожала плечами.
– Пятнадцать поп надо высадить на пятнадцать горшков, потом, эти попы надо подтереть, а горшки вынести. А среди дня бывают еще и непредвиденные обстоятельства, когда попа до горшка не успевает и тогда ее надо мыть. А еще успеть разлить пятнадцать порций супа по тарелочкам и пятнадцать ртов накормить, а после переодеть в сухое, потому что половина супа выльется на кофточки. И одеть на прогулку, только быстро, а то они потеют, а после прогулки раздеть и тоже очень быстро. И развесить мокрую одежду на батареи и не перепутать, а то уставшие после работы мамочки начнут скандалить. Иди-ка ты, девка, лучше в дом престарелых. Вон он через дорогу от нашего садика. Там попроще и платят вроде больше.
Василиса постояла еще минуту, глядя перед собой, потом развернулась и пошла к выходу.
– Постой, – окликнула ее заведующая, – если туда не возьмут, приходи к нам, попробуем, в конце концов.
Татьяна
Таня не заметила, как уснула, скрючившись, на кухонном диванчике. Помнила, как пошла, заварить себе чай, ждала, пока закипит чайник, продолжая плакать; потом легла, поджав ноги. Больше всего обижала несправедливость. Ее Таня не могла выносить с раннего детства, всегда и во всем стараясь, навести моральный порядок. А тут не смогла объяснить любимому человеку, как оказалась на фото рядом с посторонними мужчинами. И Миша даже не постарался ее выслушать, обиделся, уехал, а у него сердце в последнее время стало болеть.
И что он там говорил? Его кто – то предупреждал, что Таня не святоша.
Утром их ссора выглядела немного странно, по – театральному. Вечерняя усталость, напряжение дня – все сыграло свою роковую роль.
«Миша наверняка переживает, не спал ночь. Надо позвонить срочно, поговорить с ним, успокоить, все объяснить».
Но телефон абонента был выключен. Сделав еще несколько безрезультатных попыток поговорить с мужем и оправдаться, Таня приняла решение поехать к Мише на работу.
– Мне надо видеть его глаза. По телефону мириться нельзя, это не правильно. – Металась по дому Таня, наводя красоту.
Неожиданный звонок в дверь заставил подпрыгнуть сердце.
Первой мыслью было, что это вернулся Миша, но потом Таня сама себя одернула: Миша бы открыл дверь своим ключом; волнение нарастало, и улыбка растянула губы.
Но у ворот стояла полицейская машина, а кнопку звонка давил молодой офицер полиции.
«Что – то с Мишей!» – испугалась Таня и почувствовала, как немеют губы, и ноги словно наливаются свинцовой тяжестью.
– Что с моим мужем? – смогла она прошептать непослушными губами.
– А я откуда знаю, что с вашим мужем? – удивленно поднял черные брови полицейский.
– Вы не по поводу Михаила Пупсоева? – напряжение постепенно отпускало ее сердце.
– Я по поводу Пупсоевой Татьяны Игоревны.
– Это я. А что случилось?
– Вот этот «Мерседес» принадлежит вам, Татьяна Игоревна? – полицейский протянул между прутьев решетки несколько мутных снимков с ее машиной. – А войти не позволите?
– Входите, пожалуйста, – кивнула Таня.
– А вот и виновник торжества, – обрадовался страж порядка, присев перед машиной и с довольным видом, рассматривая вмятину на бампере.
– Простите, но, может, вы мне объясните цель своего визита? Если я превысила скорость, то я готова оплатить штраф.
– Скорость вы, гражданка превысили – это само собой. Вчера вы за рулем данной машины находились?
– Я, – Таня вспомнила вчерашнюю погоню, серый «Опель» преследующий их по шоссе, ее маневры в городе. – Если я вам скажу, что за мной гналась странная машина, вы мне поверите?
– В каком смысле гналась? – удивился парень.
– В прямом. Сначала серый «Опель» преследовал меня тихо, я его не сразу даже заметила. Мы с моей подругой ехали в гости к нашей третьей подруге, но ее не оказалось дома и нам пришлось развернуться и уехать. Так вот, «Опель» этот постоял вместе с нами у шлагбаума и тоже развернулся. Ну, я и решила проверить: за нами этот хвост или совпадение…
– И что, проверили? – в глазах молодого полицейского читался восторг и удивление.
– Ну, пришлось превысить скорость, чтобы оторваться.
– А дальше?
– Перестраивалась несколько раз из ряда в ряд.
– И что? – не унимался полицейский.
– Не отставал. А потом, когда мы ехали по центру города, я применила шпионский прием.
– Это как?! – на Таню уже смотрели с открытым ртом и восхищением. Видимо, в молодой жизни еще не случились погони и преследования.
– Заехала в переулок, быстро встроилась между стоящими машинами и выключила двигатель. – Таня чувствовала, как растет ее авторитет с каждым эпизодом.
– Здорово! – парнишка даже почесал от восторга затылок, сдвинув на лоб фуражку. – Ну, а «Опель» что?
– Он проехал мимо, не заметив нас.
– А кто был за рулем той машины, вы не рассмотрели? Может, это ревнивый муж?
– Стекла были тонированы… – пробормотала Таня, задумавшись над словами полицейского.
«А, может, там действительно находился Миша? Хотя, вряд ли. Он же знал, куда она едет, и рядом была Света».
– Нет, муж исключается. Он точно знал: где я и с кем.
– А подруга что может сказать обо всем?
– Подруга вчера уехала срочно, у нее сын заболел. Она сюда на три дня приезжала с нами повидаться.
– А куда она уехала, можете адрес уточнить?
– Ну, вроде в Великие Луки, а вот когда они в свою тайгу возвращаются, я не знаю.
– В какую тайгу, Татьяна Игоревна?
– Понимаете, они с мужем живут, в какой – то тайге, точнее в поселке то ли газовщиков, то ли нефтяников. Я не знаю адреса. И телефоны сотовые там не берут, вышек нет, – уточнила Таня.
– Понятно, – помрачнел полицейский. – А как вы можете объяснить тот факт, что вчера на Мурманском шоссе сбили человека, и уехали с места преступления, не оказав помощи?
– Что, простите?
– То есть вы отрицаете данный факт?
– Какой факт? Я никого не сбивала, честное слово.
– Ну, в суде «честное слово» не рассматривается. Нужны свидетели. Они у вас есть? Какая – то подруга, которая уехала неизвестно куда… А человек, между прочим, в тяжелейшем состоянии в больнице. А у вас только штрафов за превышение за вчерашний день целых четыре. И это те, что были зафиксированы камерами. Откуда вмятина на бампере?
– Я не помню, – дрожащим голосом проговорила Таня.
– Вы вчера принимали, какие – нибудь таблетки, спиртное? Может, с подругой выпили по стакану?
– Нет.
– Если вспомнить ваш рассказ, гражданка Пупсоева, то складывается впечатление, что это у вас было наркотическое опьянение. Мой вам совет, Татьяна Игоревна, – тихим голосом добавил полицейский, – не рассказывайте больше никому, как вы отрывались от погони. Не в вашу пользу.
– Но это было! – чуть не плача воскликнула Татьяна.
– Значит, вы могли сбить человека и не заметить. Так как ваше внимание было приковано к преследующей машине.
– Нет, это не возможно, вы же понимаете. Сбить человека, это удар сильный. Я бы почувствовала.
– Откуда вы знаете, что это сильный удар? И вы не можете объяснить, где помяли свой бампер. Собирайтесь, Татьяна Игоревна, – скорбно качая головой, изрек добрый полицейский.
– Куда? – холодея от возможного ответа, спросила Таня.
– Поедем к следователю. Я вам помочь ничем не могу. Мне сказали доставить вас, я исполняю свою работу.
– А меня сразу в тюрьму посадят?
– Не сразу! Следователь сначала допросит, а потом решит. Но вещи я бы посоветовал вам собрать, мало ли что.
– А я могу позвонить мужу? – роняя слезы, попросила Таня.
– Звоните, – заговорщицки, оглядываясь на машину, прошептал стражник. – Вы в дом пройдите, гражданка.
Таня вошла в свой дом и вновь стала набирать номер мужа. Но он по – прежнему, был «вне зоны». Секретарь взволнованно сообщила Татьяне, что Михаила Терентьевича сегодня на рабочем месте не было. И назначенное совещание пришлось отменить.
– У меня муж, кажется, пропал, – в испуге воскликнула Таня.
– Что значит – пропал?
– Мы вчера вечером поссорились, и он уехал из дома. А куда поехал – неизвестно. На работе его сегодня не было. А у него сердце болело всю неделю… Мальчик, как вас зовут? – обратилась Таня к полицейскому.
– Коля. Коля Сорокин. Сержант Николай Сорокин.
– «…скорее, скорее к Сорокину Коле. Напомним Сорокину Коле о школе…» – продекламировала Татьяна и осеклась. – Простите, что – то мне в голову сказки разные лезут в последнее время.
– Я с этой сказкой все школьные годы воевал, – насупился сержант.
– Коля, а можно узнать, пострадал ли кто в аварии вчера ночью? Была ли авария с участием «Мерседеса» и гражданина Пупсоева? Вы же можете по своим каналам узнать?
– Нужен запрос. Но я постараюсь.
– Пожалуйста, сейчас, – простонала Таня.
Светлана
– И ты ничего мне не говорил? Знал и не говорил! – Света смотрела на мужа полными слез глазами.
– Свет, ну, что – ты? Я сюрприз готовил, думал, ты обрадуешься.
– Я радуюсь, – насупилась Светлана и отвернулась от Павла к окну.
– Ну, перестань злиться. Глупо же! Понимаю, если бы я наоборот сказал, что мы едем в Тмутаракань на неизвестное время. А тут, говорю, что кончилась наша каторга…
– Значит, для тебя эти годы были каторгой?!
– Свет, ну я не так выразился, не цепляйся к словам. Меня в корпорации даже к награде хотят представить за такое длительное несение трудовой вахты. Тоже, между прочим, не просто так. Все же понимают, что нормальные люди в таких условиях долго жить не могут.
– Твоя семья – это люди ненормальные, – пожала плечами Света. – Так там и передай, в своей корпорации.
– Светка, а мы с тобой ссоримся, – удивленно глядя на жену, проговорил Павел. – Никогда не ссорились еще, а тут… и из – за чего…?
– А это, Пашенька, городская жизнь. Тут все ссорятся, ругаются, даже изменяют друг другу. И мы такими будем.
– Я не хочу, – подойдя к жене и крепко обняв ее, прошептал Павел. – Ну, давай я попрошу, чтобы нас оставили там еще на три года. Ты будешь рада?
– Мам, мне сегодня учительница три пятерки поставила с восклицательными знаками, – в комнату вбежала Маришка и с интересом посмотрела на родителей.
Света с Павлом так и стояли, обнявшись, и с улыбками смотрели на свое белоголовое чудо с красным бантом, повязанным любящей бабулей. Бант съехал на бок, белые волосы торчали в разные стороны тонкими прядями, и Свете дочка так напомнила Павла, когда он еще был курсантом.
– Ну! Я же жду! – напомнил о себе ребенок.
– Чего ты ждешь? – удивились родители.
– Как чего? Восторгов, радости, подарков! Дочка – круглая отличница, а они стоят как вкопанные.
– Мариш, ты молодец, конечно! Но круглыми отличниками называют тех детей, которые заканчивают на пятерки целый год. Сможешь продержаться год на одних пятерках?
– Целый год? – задумалась девочка. – А год это много?
– Учебный год – это девять месяцев, не считая осенних, зимних и весенних каникул.
– Ну, не знаю. Слишком, уж, это долго – девять месяцев. А за три пятерки мне ничего не полагается?
– За пятерки я тебя расцелую, а в кафе свожу вас с мамой просто так. Идет?
– В кафе? С настоящими пирожными? Конечно, идет, даже бежит!