Жизни и реальности Сальваторе

– Не запугивал?

– Кто?

– Индиго – тебя. Как-никак, единственный свидетель.

– Ещё Эн.

– Эн? – удивился Предатор. – Может. Но она в коме, и ничего сказать не в состоянии.

– В отличие от меня.

– Да.

Я отправил в рот пучок водорослей; прожевал.

– Не думал, что ты веришь в виновность Индиго.

– У меня есть причины. Психолог вынужден быть своего рода Чужим… он видит многое с изнанки. И Индиго это знает.

– Тогда это тебя надо оберегать, разве нет?

– Почтенный предок, – в голосе Предатора скользнула ирония, – верит, что Индиго безопасен для нашего рода. Несмотря на то, что он очень цинично убил несколько ваших и нашего – Старра, и вполне по определённому признаку. Кто я такой, чтобы идти против слов самого?

Я отправил в рот ещё пучок.

– Знаешь, – сказал я, – есть что-то в твоей этой. Вечной Женственности, да?

Предатор грустно улыбнулся.

– Она благословит меня на убийство? – продолжил я.

– Тогда по законам корабля тебя будут казнить через отправку в космос без скафандра. К тому же, Индиго слишком умён. Скорее, он выставит всё так, будто убийцей всё это время был ты.

– Да, Джоанна уже кричит.

Предатор нахмурился и покачал головой.

– Как невовремя это разделение! Ей бы продолжить наши сеансы…

– Всё кувырком, – согласился я.

Предатор поднялся.

– Если сделаешь это, – вдруг сказал он, – я постараюсь обеспечить тебе алиби. Не обещаю. Я не знаток. Но… да закроет глаза Она на наши преступления.

Вечером погибли ещё двое из нашей семьи, – якобы от налёта инопланетян, – и я понял, что мой бак терпения переполнен.

Перед сном я поставил бластер на максимальную отметку.

10. Ткань

Вопреки подсчётам учёных о минимальной массе таких образований, эта чёрная дыра оказалась совсем маленькой. Не больше планеты. Спорю, что таких ещё не видели!

Она лениво крутилась в пространстве, поглядывая бездонным чёрным глазом, что бы такого интересного съесть, чтобы подрасти и стать большой и заметной для учёных чёрной дырой.

Хорошо, что я очень тонко всё чувствую и сразу ощутил характерные потоки, пытавшиеся отклонить меня от курса, сжимающие ткань пространства. Тут же, пока они ещё были слабыми, я вырвался из плена: и так потеряю много времени, не хватало ещё и тут застрять!

Я подал соответствующие сигналы – пусть Мария её в лупу рассматривает, – и продолжил путь.

Мне оставалось всего ничего. Пара дней полёта. И это было страшно – затаившийся во тьме хищник так близко от людей! Хорошо, что мы научились нейтрализовывать дыры. Правда, говорят, от этого нарушается некое равновесие во Вселенной; ведь дыры должны аккумулировать материю. Вот и наш мир, мол, возник, когда чёрная дыра собрала слишком много её и просто разлетелась на части. Бум!

Только я думаю вот что. Хищники, конечно, в природе нужны. Но не тогда, когда они подходят к твоему забору! Капитан много раз рассказывал, как стрелял волков в близости от своего дома. Даже шкуры показывал.

Будь я капитаном, а чёрная дыра – волком, я бы постелил её шкуру в кают-компании. Всем бы рассказывал, как победил притаившегося хищника – но увы, мне пришлось всего лишь обогнуть её по широкой дуге.

Со многими опасностями в жизни так. Обычно ты просто не готов. Будь это что-то хорошее, как, например, та странная «птица» – я бы тоже не был готов, но тут особенно жаль, ведь могут пострадать люди. Да и разве я имею на то право? Сначала совет учёных должен решить, представляет ли эта штука опасность для планет с жизнью, затем долгие исследования и уточнения, подбор пушки и кто его знает, что ещё. Так сказать, должен свершиться суд над чёрной дырой; а мои действия, боюсь, считались бы наказуемыми, и меня немедленно отправили бы в утиль.

Вот так. Я один в этих нетронутых областях космоса. И один буду, когда прилечу на место.

Или нет?

Я могу сказать, что одиноким может чувствовать себя даже космический кораблик в глубинах Вселенной.

Однако одинок ли я сейчас? Чувствую ли я себя таковым?

Не знаю.

10. Лицевая сторона

– Что вам надо? – раздался голос из-за запертой двери.

– Я! – гаркнул мастер-вампир и застенчиво улыбнулся Рыцарю. Раздался звон и стук, будто с той стороны открывали множество замков. – Тут мы его и спрятали. Никому не скажете?

– Никому, – закатил глаза Рыцарь. Бальтасар жалко выглядывал из-за плеча своего мастера, явно желая заговорить с бывшим другом. Мастер-вампир дал Балде по затылку, и они спешно исчезли с лестничной площадки.

Валькирия, поддерживавшая Принцессу под локоть, подняла брови и покачала головой.

Дверь открылась. На пороге стоял седой старичок в мантии и широкополой шляпе; его крючковатый нос касался верхней губы.

– Говорю же, зелье ещё не…

Он замер, увидев, что на пороге стоят вовсе не кровососы.

– А где эти? – спросил Маг, так вцепившись в ручку двери, что пальцы побелели.

– Мы очень попросили их привести нас к вам, – сказал Рыцарь. – Просим прощения, что потревожили.

Принцесса издала нервный смешок и, потеряв равновесие, повисла у Валькирии на шее. Маг перевёл взгляд на девушек.

– Дочь дракона, – понял он. – Проходите. Я давно вас жду.

Он прошёл вперёд, не оглядываясь; Рыцарь пропустил девушек вперёд и проследовал последним, захлопнув дверь за собой. Лежавшие на полу замки воспарили, защёлкиваясь на двери; застучали цепи и задвижки.

Маг махнул рукой. Огромное полотно, скрывавшее стол, котлы и колбы, взметнулось вверх, свернулось в колечко и улеглось в дальнем углу. Спросил:

– Почему Дракон медлил?

– Папочка боялся! – Принцесса подняла руку, посмотрела на свою ладонь и захихикала. Маг указал на кресло с львиными ножками; оно послушно подошло к девушкам.

– Усаживайте её сюда. А что ж папа сам не приехал, Принцесса?

– Папочка занят! – Валькирия осторожно склонилась вбок, и Принцесса плюхнулась в кресло: – Ой!

– Занят, как же, – проворчал маг, снимая покрывала с шестерней под потолком и раздвигая занавески и поворачивая картины лицевой стороной. – Сколько просил Дракона избавить меня от кровопийц? «Никак не могу», «не мои полномочия»… – передразнил он. – Как вы сюда добрались? У этой девы я вижу крылья, но отнюдь не у остальных.

– Морем, – отвечал Рыцарь.

– О, – маг вдруг замер. – А это не вы ли прибыли сегодня утром тем полумёртвым кораблём?

– Да. Это имеет значение?

Маг подошёл к Рыцарю, глядя на него в упор.

– Вы мне с самого начала показались знакомым, – произнёс Маг. – Мастер, верно?

Рыцарь поколебался, прежде чем ответить.

– Я известен и под таким именем. Но я не хотел бы, чтобы это разглашалось.

Маг кивнул.

– Большая честь. А что вы сами не?..

– Давайте-ка меньше вопросов, больше дела, – оборвал его Рыцарь. – Дракон сказал, что вы – единственный, кто может помочь девочке.

– Он просто не знал о вас, – сказал Маг. Валькирия подняла свои тонкие, вразлёт, брови; Рыцарь улыбнулся ей.

– Я всё объясню потом, Валькирия. А вы, – он обратился к Магу, – лечите девочку. Каждая секунда на счету. Не ясно?

– Не обижайте рыцаря! – Принцесса вскочила на ноги и кинулась на мага с кулаками. – Не обижайте!

Валькирия схватила Принцессу сзади, не позволяя ей ударить Мага. Тот засуетился («Где-то тут, сейчас»), взял с полки необъятного шкафа одну из склянок и поднёс к принцессиным губам. Она сжала их и протестующе замычала.

– Открой, – произнёс маг. Губы распахнулись, явно без королевского на то желания, и снадобье оказалось в желудке. Принцесса закашлялась – и обмякла.

Валькирия и Рыцарь усадили её обратно в кресло.

– Что вы ей дали? – тихо спросила крылатая дева.

– Снотворное, – ответил маг. – А теперь отойдите. Не мешайте.

Валькирия открыла было рот, чтобы возразить, но Рыцарь взял её за руку и увёл к окну. Крылатая дева хмурилась, и, только он отпустил её, скрестила руки на груди.

– Красивый вид, правда? – спросил Рыцарь. Вид и впрямь открывался потрясающий: маг жил на самом верху Санта-Марии Нашенте, и город расстилался под ними, точно диковинный ковёр. Краем глаза Рыцарь наблюдал за Магом: тот водил руками в воздухе над Принцессой, и с каждой секундой его лицо становилось всё мрачнее.

– Да, – выдавила Валькирия. – Очень. Солнце… прямо в окно.

– Зато по утрам здесь, должно быть, сумрачно и прохладно.

– А я люблю… утро.

– Я тоже. Но мы с тобой не Великий Маг.

Валькирия закусила губу.

– Но ты на самом деле маг… Рыцарь. Вон… Какой… а твой друг Серый Волк – тоже?

– Нет. Он мой помощник. У каждого уважающего себя мага должен быть помощник, верно?

Валькирия вздохнула. Перевела взгляд на его лицо.

– Расскажи сейчас.

– Мастер, – позвал его Маг. Мастер приобнял Валькирию за плечи:

– Подожди здесь.

– Будь уверен, – ответила она, выдавив из себя улыбку. – Прости. Просто устала.

Рыцарь коротко поцеловал её и вернулся к Магу и Принцессе.

– Я ничего не могу сделать, – вполголоса произнёс Маг.

– Что?! – «Тише», оглянувшись на стоявшую у окна Валькирию, шикнул маг. – Нет, погодите… Дракон сказал, что…

Принцесса захныкала и забормотала что-то во сне; Рыцарю послышалось что-то вроде «…сказку…»

– Дракон не разбирается в магии. Ему посоветовали меня. Он обратился ко мне. Описал симптомы, я сделал предположение. Но это – не та болезнь. У меня нет нужных навыков. Но они есть у вас, Мастер. Большая удача, что вы сегодня с нами.

Рыцарь побагровел. Взъерошил ладонями собственные волосы, глядя в потолок. Тихонько взвыл.

– Как это нет? Вы же маг. Великий, дьявол вас возьми!

– Мы с вами обучались в разных местах. Ваш учитель из редкой заокеанской школы имел иные знания и брал силы из источников другого рода, чем мои.

Рыцарь сжал ладонь в кулак. Отошёл к стене и ударил по ней со всей силы; прислонился лбом, тяжело дыша. Затем посмотрел на Валькирию – и она вздрогнула.

– Подожди снаружи.

Маг доброжелательно улыбнулся ей и пояснил:

– Посторонние могут помешать операции.

Валькирия коротко кивнула и прошла к двери; замки открылись, выпуская её, и закрылись за ней.

– Это большой риск, – сказал Мастер. – Очень и очень большой. Мы рискуем её потерять.

– Я в этом случае вовсе бессилен. Дерзайте, Мастер. Я вам позволяю.

Мастер сжал и разжал кулаки, глядя на Мага исподлобья.

– Мне понадобятся помощники.

11

11. Центр

Вот она, моя звёздочка – приближается. Бродил я по пустыне, бродил, конца ей не видел и края; а вот же – на горизонте возникла зелень, и зажглись огни деревни во тьме. Я плыву сквозь пустоту, в пуп земли, в центр мира, и каждую новую секунду я – не тот, что был мгновение назад.

Кем же я буду, когда я, когда слово моё достигнет цели? Когда весь мой бесценный груз будет доставлен – хватит ли у меня сил радоваться, или же мой интеллект смолкнет, став совсем искусственным? И продолжить налаживать пути среди звёзд останется лишь бездушная машина, для которой чернь космоса – не полумрак чулана, хранящего множество интересных вещей, не глубина живой бездны, не темнота коробки с дырками, а лишь пунктир от А до Б, и люди со мной будут видеть лишь эти А и Б, без чего-то важного, нужного? Сгорю ли я, как сгорает птица, залетевшая в огненный дом, сгорю ли как феникс, или эта участь вовсе обойдёт меня стороной?

Останусь ли я?

Рядом с моей звёздочкой гаснет другая. Подмигивает; снова вспыхивает. Свеча на ветру.

Как я.

Мне остался всего шаг.

11. Левая сторона

Матео перешагнул порог и поставил на пол чемодан.

– Где остальные двое?

– Едут. Медленнее улиток, – проворчал Матео. – Принцессу вижу… говорил я тебе, проблемы с ней будут… а это что за тио?

– Это Великий Маг. Он будет нам помогать.

Мастер схватил чемодан и начал быстро собирать установку сам. Матео пожал руку старику – левую, поскольку, как оказалось, тот был левшой.

– Так это вы – тот самый мёртвый подручный Мастера? – поинтересовался Маг. Матео взглянул на него исподлобья. – И как вы… живёте?

– Гниём потихоньку, – сказал Матео, стряхнул затянувшееся рукопожатие и отошёл к Мастеру. – Нуэстро, тебе помочь?

– Помочь! И не называй меня Нуэстро, ради девы Марии.

– А как мне тебя называть? Чичо?

Мастер закатил глаза. Маг, услышав знакомое слово, вновь оживился.

– Прошу прощения… Чичо – это имеется в виду обезьянка? Но Мастер совсем не похож…

Матео смерил его презрительным взглядом.

– Чичо – это по-испански «мальчик», – объяснил он так, будто говорит самую очевидную в мире вещь; затем шёпотом обратился к Мастеру: – Как старичьё нам поможет? Ты знаешь, что Ковальского убили? Институт прикрыли! Мы без работы! Идти в сны опасно!

– Значит, дополнительная слежка за пространством сна не повредит.

В дверь постучали. Замки открылись, и в помещение вошли Игла и Закройщик.

Замерли.

– Но-но-но, чито стоим, как олени на обочине? – Матео поднялся на ноги. – Собираем установку, разбираем компьютеры, срочно-срочно, быстро-быстро!

Не дав подручным и рта раскрыть, он тут же прикрепил их к делу. Маг замолчал, пристально следя за его действиями.

– Зачем они? – спросил он. – Ведь в сон могу придти даже я. При должном умении.

– Вы говорите, что его у вас нет, хотя как-то пациентов вы лечите, – Мастер выпрямился. – Так что решать буду я.

– Хорошо, – подозрительно легко согласился Маг. Матео из-за его спины показал на него и сделал машущий жест рукой. Мастер кивнул и продолжил настраивать аппаратуру.

Мастер долго шёл во тьме. Просто тьме; без огоньков, полосок и фигур. Вообще без ничего.

Он ждал, что появится хоть что-то.

Устав от тьмы, отдал приказ подключать содержимое своего сознания.

В наушниках Маг спросил о чём-то, и Матео со сдержанным раздражением ответил. Мастер не слушал.

Он висел посреди толщи воды, и боролись в ней, убивая всё, что попало между ними, щупальца: серые и фиолетовые. Открывались поросшие роговыми пластинами рты; круглые глаза с рыбьим равнодушием взирали сквозь воду.

Ни намёка на направление.

– Мастер, вы слышите меня?

– Да, Маг, – отвечал тот, продолжая медленно погружаться на дно и наблюдать битву.

– Каково ваше мнение?

– У девочки изъяты и замещены целые фрагменты личности.

– Вот как… Я бы подозревал чьё-то вмешательство.

– Проклятие, – Мастер пожал плечами. В воде это получилось скорее смешно. – Бывает. Только что нам это даст?

– Необходимо выявить повреждённые области и мягко отсоединить. Затем будет период долгой реабилитации; это уже можете предоставить мне. Ваша задача…

– Довольно проблематична. То, что вы видите – соединение моего и её сознаний. Самостоятельно она не может продуцировать образы. Повреждения слишком большие. При этом налицо прогресс заболевания. Вмешательство имело, вероятнее всего, нечеловеческий характер, либо минимальное вмешательство человека, заключающееся в подсадке враждебно настроенного сознания. Теперь оно выгрызает части души девочки, замещая их собой.

– Редкий случай.

Мастер поднял голову и безо всяких усилий поднялся над морем.

– Очень, – пробормотал он. Море под его ногами уже зарастало травой, покрывалось песком. Мастер хотел ускорить этот процесс, но в ухе предупреждающе запищало.

– Агуха говорит, что заблокирует, если продолжишь в том же духе, Нуэстро.

Мастеру пришлось приземлиться, по колено увязнув в твердеющей земле. Кое-как он вытянул ноги из трясины и по бывшей волне спустился к наметившейся дороге. Едва он ступил на неё, как из земли, везде, где хватало глаз, выскочили колья; Мастер повис разом на трёх. Матео в наушнике завопил и, захрипев, смолк.

Мимо по дороге прошла, лавируя меж стеклянно отблескивавших кольев, чёрная фигура. Остановилась, глядя на Мастера; затем так же молча продолжила путь.

Мастер понял: ему отмерили здесь умереть.

Ещё несколько секунд он помнил о том, что необходимо сдерживать себя, чтобы не выжечь остатки и так слабого сознания девчонки.

Потом в руке Чёрного Человека сверкнул нож.

Мастер взревел.

Взмахом руки он оторвал колья от земли и бросил в сторону врага. Под его невидимым руководством колья превращались в мечи; Мастер спрыгнул на землю, пропуская поток оружия над собой.

Чёрный Человек обернулся и, увидев множество сверкающих острий, направленных на него, присел, не в силах шевельнуться.

Мечи нависли над Чёрным, и тот накрыл голову руками. Пробегая по дороге мимо, Мастер от души пнул его ногой.

Махом преодолев множество ступеней, Мастер оказался на вершине холма. Там под сенью деревьев стоял хрустальный гроб; в нём спала, сложив руки на груди, Принцесса.

– Всё будет хорошо, – пообещал ей Мастер.

Появились защитники в виде множества маленьких дракончиков. Мастер материализовал пулемёт и перестрелял их: после прошлого он уже не верил персонажам из снов. Он обернулся: Чёрный человек опять множился, и мечи метались, не зная, в кого из них целить.

Мастер послал в Чёрных Людей волну ветра, и те упали.

Он бросился к гробу и приложил ладонь ко лбу Принцессы. Тёплая; хорошо. Значит, этот подлец ничего сделать не успел.

Мастер поднял глаза и встретился взглядом с Кетцалькоатлем.

Он сидел на ветке на корточках и смотрел на барахтавшихся Чёрных людей.

– Смотри в оба, положение обманчиво, – сказал бог и исчез в листве. Мастер с трудом унял дрожь; продвинулся к гробу вплотную.

Внутри было какое-то движение.

Приглядевшись, Мастер понял, что спящая девчонка держит в руках белую голубку. Птичка изучающе смотрела на Мастера, поворачивая голову то так, то эдак. Он разжал хватку принцессиных пальцев, и голубка, расправив крылья, вспорхнула в небеса. Тут же в птичку полетели стрелы; Мастер едва успел создать невидимый щит.

Он обернулся на чёрных людей, но те всё ещё множились и склоняли головы под мечами. Он огляделся, но больше никого не увидел; одна стрела вылетела из листвы и вонзилась ему в лоб.

Раздался смех.

Мастер выдернул стрелу из лба и положил на ладонь. Стрела воспарила и, точно в компасе, развернулась острием в листву.

Смех исчез.

Мастер выпустил стрелу, и она со свистом врезалась в цель. Тело упало в траву.

Небо заволокло тучами, и на Мастера обрушился град стекла, сминая пространство сознания девочки. Не спасали ни деревья, ни невидимый щит; осколки оставляли длинные кровавые дорожки на его коже и коже Принцессы.

Мастер поднял вихрь, и стекло начало бить хаотично по чёрным людям, мечам, деревьям, стрелкам в листве. Раздались вопли; не боясь, Мастер подошёл к телу под деревом и снял с него маску.

Долго смотрел в открывшееся лицо.

Стеклянный вихрь стал красным.

Мастер выпрямился и вскинул руки.

Тут же воздух стал тяжёлым от запаха крови; вопли множества врагов слились в единый шелестящий вопль. Вихрь пробивал деревья, мечи, землю; из-под неё полезли щупальца, но и их бил красный вихрь.

Ярость.

Потом Принцесса села в гробу и крикнула: «Хватит!».

Мастер очнулся.

Он оглядел тающих в воздухе Чёрных людей, колотые и потрескавшиеся мечи, упавшие деревья – и на целый, невредимый хрустальный гроб и его обитательницу.

Тогда Мастер пошёл прочь.

Он шёл лугами, перешагивал реки и озера, старался наступать между деревьями и домами, не задеть людей, смотрящих в небо – на него, – и животных. Он дошёл до двери наружу, когда его окликнули:

– Рыцарь!

Он обернулся.

Пасторальные картины были лишь впереди и там, где ступала его нога; затем изображение плавилось, расфокусировалось, и наступала Тьма. Та самая тьма, что была в самом начале.

Принцесса стояла во тьме и умоляюще протягивала руки к нему.

– А я тебя зову, зову! Я же знала, что ты меня вытащишь! Это выход? – он с любопытством посмотрела на дверь за его спиной.

– Ты должна идти обратно.

– Но мне некуда возвращаться! – удивилась Принцесса, и несуществующий ветер потрепал её волосы.

Мастер смотрел во тьму.

Ту самую тьму, что была в самом начале, и что вернулась, чтобы остаться навсегда.

– Так мы идём?

– Я иду.

– А куда идти мне?

– Туда, – Мастер вытянул руки влево, и девушка с покорностью, что не была присуща ей при жизни, поплыла в том направлении.

Там стояли и другие тени.

Души тех, кого он не смог спасти.

Его вечное сожаление.

Мастер открыл дверь.

* * *

Голова Иглы ударилась о столешницу, раздавив несколько колб. Их содержимое выплеснулось – на стол, на волосы толстяка, на кожу. Игла скривился. Я ударил его, и на скуле остался кровоподтёк. Я орал:

– Падла! Тварь! Крыса!

11. Правая сторона

19 января 83 года.

Эн очнулась.

Едва эта новость дошла до меня, как я прямо сквозь Иккетновскую часть корабля (в конце концов, чего уже бояться) отправился в медблок. Честно говоря, Фред был единственным врачом – считалось, что с медоборудованием способен справиться и биолог, но Индиго не захотел сидеть с больными. Поэтому там сидел просто кто-нибудь, свободный от работы.

Повезло: в этот раз там сидел свой.

Эн обняла меня. Улыбаясь, кивнула на нашего и сказала:

– Говорят, ты герой. Спас меня от инопланетян!

– Инопланетян нет, Эн.

Она опустила глаза и закрыла рот руками.

– Что у тебя случилось?..

Я поглядел на сбитые костяшки. Раздражённо бросил:

– Подрался.

– Я рассказал ей про суд, – добавил свой. – Так вот, знаешь, Эн, он был очень убедителен. Только последние Иккетноиды этого не понимают.

Эн вдруг, охая, начала подниматься на ноги. Я попытался остановить её.

– Эн, тебе надо лежать! А ну обратно!

– Я тебя знаю, – он схватилась за моё плечо, поднялась, встала, переводя дух, – ты пойдёшь разбираться. Не потом, так сейчас. И что-нибудь случится. Пойдём вместе.

Прошло, наверное, с полминуты, прежде чем до меня дошло.

– Эн, ты серьёзно?

– Кто-то должен помочь тебе, – Эн сделала ещё несколько шагов. Остановилась. – Тебе или Фреду не поверят. А мне поверят. Понял?

– Фред умер.

– Как? – она с трудом устояла на ногах. Но устояла. – А… ясно.

Она помолчала.

– Ты хочешь его убить, да? Не отвечай. Я тебя с детства знаю, большой сильный старший брат. Давай так. Давай… без кровопролития. Покажи мне… записи, которые из суда. Хорошо? А я скажу, что видела это. Своими глазами.

– Хорошо, Эн, – к моему горлу подкатил ком. Дьявол. И ещё это я злился на неё тогда, до её комы! – Договорились. Лежи, Эн. Я всё принесу.

Вдвоём со своим мы уложили сестру обратно на кушетку, и я отправился к выходу.

Повернулся к ней.

Ободряюще улыбнулся, глядя в её лицо и не видя его.

– Всё будет хорошо, Эн. Мы всё разрешим.

И отправился по коридору.

Кто знает, как бы события сложились дальше, если бы в этот момент не завопил сигнал тревоги.

– Всем, всем, – бубнил громкоговоритель, – Иккетно и Иттелутак собраться в кают-компании. Повторяю…

Почему именно сейчас?!

Поколебавшись, я продолжил было своё путь, но запищал браслет: звонил кэп.

– Поднимайся в рубку, – непривычно сухо сказал он.

– Что? Но только что…

– Это для всех. Пилотов и глав рода приглашаем в рубку.

Сбитый с толку, я без раздумий развернулся и начал спускаться.

Я пришёл последним: когда перешагнул порог, пилоты, дед и Ошо уже были там. Услышав шипение отодвигавшейся двери, дед обернулся.

– Что это? – растерянно спросил он, указывая на главный экран. – Что это, сынок?

Я замер.

В космосе, среди холодных ярких звёзд, в пустоте, прямо напротив нашего корабля висел дракон.

Изогнувшись, ящер описал полукруг около нашего корабля.

– Он требует связи, – продолжал дед.

– Так ответьте.

– Что? – теперь все обернулись на меня.

– Ответьте, – повторил я. – Нажмите на кнопку вызова. Что непонятно?

– Но это дракон. В космосе, – осторожно произнёс кто-то из пилотов.

Я молча прошёл сквозь эту недоумевающую толпу и включил связь.

– Приветствую! – голос Дракона неумолимо изменился; стал ниже и, наверное, злее. – Требую выдать мне Сальваторе. Есть такой на борту?

– Это я.

– Приветствую, Сальваторе. Сдайся мне добровольно, и никто не пострадает.

– Это из-за Принцессы? – вполголоса спросил я.

– Тебя е**т? Быстро руки в ноги и наружу! Не то пришлю своих ребят, познакомишься с их дубинками, пид***с.

– Будет, – сказал я, и внутри у меня что-то опускалось. – Десять минут.

– И ни минутой больше!

Я отключил связь и обернулся на замершую команду.

– Ну? – спросил я. – Давайте, несите скафандр. Вы же всё слышали.