скачать книгу бесплатно
Пилот вздрогнул, оглянулся.
За спиной стояла группа подростков; возраста они были разного и по росту не построились. Вид подростков мог бы сильно травмировать морально неподготовленного эстета. Но Пилот был подготовленный.
У тощего длинноногого парня глаза навыпучку глядят в разные стороны, рядом топчется крепыш с оттопыренными ушами, на его лице застыла неприятная гримаса… У толстого, раздутого как колобок мальчишки на опухшем лице не глаза, а щелки, точно он еще и не просыпался. У всех полуоткрыты рты и встрепаны волосы… И, конечно же, у самого мелкого подтекала слюна. Одеты-обуты в драные ватники и резиновые сапоги, да все, похоже, одного размера. С краю стоял пацаненок и вовсе без сапог – не полагались, видимо, – он прибыл к месту происшествия в калошах на босу ногу.
– Ребята, вы откуда?
– С интерната! – выкрикнули несколько голосов с такой утвердительной интонацией, как будто «дядё» не понимал очевидных вещей.
Пилот посмотрел в направлении машущих рук и увидел поодаль от деревни серое здание силикатного кирпича, обнесенное невысоким забором. Несколько вразнобой изъятых досок делали его похожим на штрих-код.
«Картина ясная…» – подумал Пилот и энергично хлопнул в ладоши.
– Так помогайте!
Подростки разбились на две примерно равные группы и встали по разным сторонам авто. Одни начали толкать, упершись в дверцу багажника, а другие – в капот.
Пилот в немом недоумении наблюдал, как, сосредоточенно пыхтя и глубоко увязая в грязи, два коллектива толкают машину навстречу друг другу. Сбросив оторопь, он вскричал:
– Стоп! Стоп! Стоп!
Обе бригады остановились, воззрившись на «дядё».
– Вы, парни, встаньте все на одну сторону! – скомандовал Пилот и добавил. – Честно – так лучше будет.
Две группы подростков с крайне сосредоточенным видом обошли машину по разным сторонам и, точно упертые ослики, возобновили процесс встречного движения.
Пилот некоторое время не вмешивался, постигая алгоритм их действий. Пробурчал с усмешкой:
– Аллегория человечества… Жаль, камеры с собой нет.
И следом его осенила идея – надо переманить часть парней на корму. Тогда они пересилят передних, и те отойдут сами. Он подошел к группе у капота и предложил крайнему пацану:
– Ты, братишка, иди назад потолкай, а я тебе подарочек дам.
Пронзительно странный взгляд пацана пробуравил глаза Пилота. Видимо, уверившись, что тот не обманет, пацан оторвался от капота и переместился назад. Пилоту удалось смутить еще несколько неокрепших мальчишечьих душ, и перевес позади авто стал значительным. Тогда Пилот сел за руль и завел двигатель; включил пониженную и блокировку. Дело понемногу пошло. Расчет оправдался – под давлением ползущего авто поредевшая группа у капота расступилась, а пацаны на корме стали толкать эффективнее.
Расстояние до деревьев сократилось, и Пилот ушел разматывать лебедку. Вернувшись, обнаружил, что ребята стоят у машины, переговариваются и сплевывают.
– Ну, чего скучные такие? Помогли ведь! Спасибо!
Одинокий голос гнусаво вымолвил:
– А подадочек?..
Пилота как током ударило: «Блин, совсем забыл, что наобещал!»
Началась раздача подарочков. Пилот отдал все: банки с соком и шоколад, ручки, карандаши, отвертки и даже брелок с ключа снял…
Ода?ренные по двое, по трое брели в сторону интерната. Остался один, тот самый, кто первый поверил в подарочек. Парнишка смотрел в глаза Пилоту и молчал. «Какой странный пронзительный и одновременно ускользающий взгляд…» – подумал Пилот, разглядывая мальчишку. Русые, давно не стриженные волосы небрежно трепал ветер. В зеленых влажных глазах не было жалостливого просительного блеска. Лицо худое, губы бледные. На плечах висела большая – на мужика – телогрейка. Достигая колен, она скорее походила на нелепое пальто. Штаны, напротив, короткие – между их краем и калошами – тонкие, как у куренка, щиколотки.
Пилота протянул неприятный холодок: «Что ж я ему дам? Все ведь раздал!..» Спросил:
– Тебя, парень, как зовут?
– Вентиль, – скупо ответил пацан.
– Это что за имя такое? Никогда не слышал.
– Вениамин я, Веня.
– Знаешь, Веня, нечего и дать тебе…
– Вентиль, – сухо поправил мальчик.
– Извини, Вентиль. Могу вот денежку дать, а ты что-нибудь купишь.
– Отберут, – спокойно возразил Веня.
– Да-а… Незадача. – Пилот покачал головой. – А что бы ты хотел? Привезу тебе в следующий раз.
– Никто не приехал в следующий раз.
И тут Пилота осенило:
– А крестик не отберут?
– Не отберут… – Веня пожал плечами.
Пилот снял с себя серебряный крестик на шелковой нити и потянулся одеть на парнишку. Тот не уклонялся, стоял смирно. Накинув на пацана крестик, Пилот заправил его под застиранную рубашку и машинально пригладил парнишке разметавшиеся волосы – холодные. Коснулся уха – ледяное.
– Ты чего без шапки? Ветерок-то свежий.
– В зимней жарко, а кепку потерял.
«Ага, то, что надо!» – порадовался Пилот.
– А шапку тоже отберут?
– Не-а…
Пилот пошарил на заднем сиденье и достал тонкую вязаную шапочку, забытую подругой. Поскольку Пилот знал, что за шапкой она не вернется, можно было пустить вещицу на благое дело. И размерчик в самый раз…
– Скажи мне, Вентиль, чтоб я знал, что – отбирают, а что – нет?
– Деньги и курево лучше сразу отдать. Другое не тронут.
– Старшие, что ли, пацаны балуют?
– Не, воспитатели.
На том и расстались. Пилот проводил взглядом несуразную фигурку в серой телогрейке и ярко-красной шапочке с белым помпоном. Помпон на длинной нити перекатывался по вороту, как маятник, в ритм шагов пацана.
* * *
…Пилот был человеком слова (а иногда и двух) и по прошествии трех недель вернулся в Черемискуль с гостинцами и подарками.
«Нива» встала перед ржавыми, некогда зелеными воротами в наивной надежде, что пожилой, слегка навеселе сторож с добродушным ворчанием отворит скрипучие створки. Но нет и нет… Пилот не нашел ни замка, ни звонка. Стучать бесполезно – до здания далеко.
Где-то вдали за забором высокая железная труба источала черный дым. Котельная работала на угле. «Нива» тронулась с места в поисках другого въезда, и забор внезапно кончился…
Пилот подкатил к серому зданию, остановился у самого крыльца. Ступени лежали криво-косо – просели. У давно не крашенных дверей висела бледно-синяя табличка. Слов не разобрать, только отдельные буквы. Из крупных можно сложить слова «детский дом», а мелкие не рассказали ничего…
Пилот вошел в вестибюль. Бледно-зеленые казенные стены. Круглые, молочной белизны, но пыльные плафоны над головой. Одинокий плакат «1 Мая – праздник Весны и Труда!» и несколько дверей, зашитых деревянной ребристой рейкой. Запах грязной одежды, странная тишина…
«Почему тихо в детском доме? – подумал Пилот. – Как после эвакуации…»
Скрипнули петли, одна из дверей открылась. Вышла громоздкая женщина. Ее грубое, словно тесанное топориком лицо, выражало озабоченность. И одета она была тоже как-то грубо, но не пестро; сдержанная, коричневых тонов цветовая гамма несколько уравновешивала габариты женщины. Неожиданно высоким мелодичным голосом она спросила:
– Это что еще за сэр тут у нас?
– Почему сэр? – опешил Пилот.
– Ну, чай, не деревенский, – вижу.
Пилот представился. Добавил:
– Из Свердловска. Э-э, то есть из Екатеринбурга. Недавно переименовали!
– Надо же! Чем обязаны?
– Я привез несколько коробок тушенки и сгущенки. Тушенка, правда, китайская.
– Усыновитель, что ли?
– Да-нет… – смутился Пилот. – Просто хотел посмотреть одного мальчика.
– Если усыновитель, то тебе сначала в Челябинск надо, в опеку. – Женщина достала очки и зацепила дужки за уши. Всмотрелась в Пилота:
– У нас дети необычные… Точнее сказать… дебилы. Так их обычно называют.
– Я уже понял, с ограниченными возможностями.
– Культурный, значит, деликатный.
– Что ж мне, матом изъясняться?
– Да, пожалуй, не сто?ит… – мелодично, но с жесткими нотками проговорила женщина.
– Посоветуйте, как к вам обращаться.
– Олимпиада Ивановна. Липа я, короче.
– Вы – директор?
– Директора нет давно, все никак не назначат. А я – завхоз. – Липа сложила очки. – Заодно исполняю директора.
Она пропустила слово «обязанности».
«Интересно, шутит или значения не придает», – Пилоту показалось, что эта Липа пошутить любит, особенно если налить сто грамм. Сочтя момент подходящим, Пилот поведал историю вызволения «Нивы» силами ее подопечных.
– Вот, привез гостинцы Вениамину. Ну и для детского дома кое-что.
– У посторонних продукты брать не положено.
– Ну так я ж свой, со мной в разведку можно.
– Ладно, свой, заходи. – Она распахнула скрипучую дверь.
Пилот переступил порог и тут же встал, оглядывая стеллажи книг.
– Чего замер? Не признал? Это библиотека.
– Библиотека?
– Причуды социализма. В интернате – даже для умственно отсталых детей – полагается иметь библиотеку. Книги по разнарядке регулярно поступают. По штатному расписанию и должность библиотекаря имеется. И попала я сюда по распределению на эту должность. Но за ненадобностью перевели меня в завхозы. Вот такая загогулина.
Пилот оглядел стройные ряды качественно изданных классиков марксизма-ленинизма. И не менее стройные ряды просто классиков. Книг было много… Но самое яркое впечатление произвела Большая Советская Энциклопедия. Ее внушительные темно-карминовые тома с золотым тиснением возвышались двумя симметричными монументами по краям рабочего стола завхоза Липы. Один том – раскрытый – лежал посредине перед оригинальным, явно самодельным стулом в форме лютни.
«Неужели энциклопедию как книгу читает?»
– Вот, всё читано-перечитано. Сейчас читаю БСЭ. Как говорится, от корки до корки.
– И на чем остановились? – полюбопытствовал Пилот.
– Обскурантизм. Противная статейка.
Пилот, не желая затевать дискуссию о литературе с библиотекарем, переменил тему:
– Почему так тихо?
– Потому что тихий час.
Липа обошла стол и села на лютню. Положила закладку и закрыла том.
– Присядь.
Она указала на шаткий стул с намалеванным инвентарным номером.
