скачать книгу бесплатно
– Сначала еще заварим чай с ягодами.
– Не вопрос…
Свежий чай расположил Пилота к повествованию…
* * *
…Районные больницы зачастую размещаются на окраинах российских городов. Построенные в далекие советские времена, обшарпанные и тусклые, они стоят, точно старики, едва держась на ногах и опираясь на небрежно побеленные колонны. Ветхие и безотказные, они неизменно дают приют и надежду больным и старым людям. Случается, иным больницам улыбнется бюджет: здание покрасят, колонны оштукатурят и наново побелят, даже крышу подлатают… Но сколько их ни латай, стены насквозь пропитаны болью и тяжелым духом уходящей жизни, а деревянные перекрытия устали держать кровати, наполненные горем и разочарованием.
В такой вот больнице на окраине большого города заведовал отделением нейрохирургии хороший приятель Пилота – Станислав, в больничном обиходе – попросту Стас.
Пилот был изрядно утомлен экстримом: локти, плечи, колени, да и голова, конечно, неоднократно подвергались травматическому воздействию. Горный велосипед и горные лыжи, дайвинг, снегоходы и квадроциклы – всё оставило свой след на бренном теле Пилота.
Уже неделю по ночам болело плечо. Днем оно таилось, не беспокоило, но стоило лечь в кровать, плечо сразу начинало ныть и тукать. Делать нечего, Пилот с большой неохотой приехал показаться Стасу.
Назвав бдительному охраннику заветное имя, Пилот прошел в вестибюль. В конце коридора располагался туалет. Поддавшись больничному этикету, Пилот зашел и вымыл руки, а после оказался прямо напротив распахнутых дверей большого больничного лифта, предназначенного для транспортировки каталок с лежачими больными. Таких каталок в нем помещается две, и еще остается достаточно места для персонала.
В широком проеме лифта неспешно передвигалась невозмутимая дама, чей облик, похоже, сделался неподвластен вечности. Сухое равнодушное лицо, бордовые волосы уложены в высокую прическу. Взор блеклых серых глаз тверд, как кристалл.
Лифт внутри огромен – почти однокомнатная хрущевка. Белые стены и потолок отдают холодновато-голубым тоном, хотя свет в лифте теплый, не неон. В углу – тумбочка и древнее кресло-кровать, покрытое обрезком ковра. Служительница лифта, задав на пульте нужную цифру, неизменно усаживается в кресло, пусть перемещение и составит всего-навсего этаж.
Дама остановила взор на Пилоте и довольно долго сканировала его лицо и с особым тщанием глаза. Величественно повела рукой:
– Лестница в том конце. Здоровых не возим.
Пилот схитрил:
– Не знаете, доктор Чурсин у себя?
– А-а… Ты к Стасу.
«Надо же как запросто про начальство…» – не сказал вслух Пилот.
– Входи, довезу. Как раз по пути.
Она закрыла двери, задвинула решетку и глухим отрешенным голосом сообщила о скудных правах пассажира. Лифт вздрогнул, и выше этажом ангел коснулся острия скальпеля. Белые стены закачались и тронулись в путь…
…Пилот вошел в кабинет Стаса задумчивый, проникнутый нечаянной философской грустью.
– Привет, не отвлекаю от свершений?
– Привет, посиди чуток. – Стас кивнул на диван, а сам продолжил шустро заполнять какие-то медицинские протоколы. Породистая голова, узкое лицо с почти орлиным носом. Светлые волосы с малозаметной сединой откинуты назад и схвачены резинкой в короткий хвост. Под столом горели оранжевые брюки и алые туфли. Из-под халата выбился лацкан вишневого, почти коричневого пиджака. Галстук цвета меди и оранжевый ворот рубашки завершали ансамбль.
«Как этот пижон столько лет работает в районной больнице…» – в который раз подивился Пилот. Но Стас являл собой классический пример того, как обманывает внешность. Он был лучшим оперирующим нейрохирургом в больнице и делал по нескольку операций в день. Покидал больницу в редкие выходные и в разбитый напополам отпуск. Однако внешность коррелировала с другой его чертой – он был деловой парень. И каким-то фантастическим образом заправлял торговлей брендовой одеждой. Пилот и сам занимался бизнесом, когда горы и океаны милостиво его отпускали. Но как вел дела без отрыва от медицины Стас, оставалось для Пилота загадкой. Он взглянул на стопку модных каталогов на журнальном столике. Как-то Стас обмолвился: «Без помощи моей активной женушки дело бы не поставил». А Пилот подтвердил: «Хороший партнер в бизнесе – бесценный дар. По себе знаю».
– Что привело? – Стас закончил с писаниной. Вид у него был озабоченный. – Чай, кофе?
– Плечо. Но лучше чай. – Пилот пожал руку доктора. – Чем-то расстроен?
– Операция с летальным…
– Что-то сделал не так? Или сделал все, что мог?
– Там все переломано, позвоночник и… короче, без шансов. Клиент из ДТП. – Стас махнул рукой, словно отбрасывая ненужные расспросы.
– Давай посмотрим твое плечо. – Стас пощупал, покрутил пострадавший сустав. – А вот завалялся ли у меня дипроспан, это мы сейчас поглядим.
Дипроспан завалялся, и Пилот получил инъекцию в плечевой сустав.
– Послезавтра еще разок, и все наладится.
– Низкий тебе поклон, доктор.
– Поклона много будет – ужина в японском ресторане вполне достаточно.
– Спасибо, что не в китайском, – искренне ответил пациент.
Стас насмешливо воззрился на Пилота, надевающего джемпер:
– Не пора ли тебе сосредоточиться на пляжном отдыхе – книжки читать интересные. На пляжах, кстати, и девушки встречаются. Бывает, что и красивые…
– Все достойные книжки я прочитал в юности, а на девушек так много времени мне не надо.
– Да уж… отговаривать тебя от твоих экстримов только язык сушить.
– И не надо! Высоцкий давно выразил в песне, от чего помереть предпочтительней. Давай ближе к чаю.
Стас пожал плечами и, наливая чай, уточнил:
– Тебе без сахара?
Пилот кивнул, съязвил вдогонку:
– Я же тебя не уговариваю не есть острого-преострого.
– Словами – нет, но молчаливый укор в твоих глазах не добавляет мне удовольствия.
– Ну, тут выход прост – не приглашай меня поужинать.
– Так я тебя не приглашаю, это ты меня японским рестораном завлекаешь. – И Стас повеселел, рассмеялся. С воодушевлением потер руки: – А себе я, пожалуй, кофе сделаю. И покрепче.
Стас обожал острую, жареную, копченую, перченую пищу. У Пилота иной раз мурашки по животу бежали, когда он наблюдал, как Стас заливает стейк ярым чили, а салат засыпает перцем, словно черным снегом.
– Я вообще поражаюсь, что ты не забросил свой экстрим после той аварии. – Стас пригубил крепчайший кофе.
И правда – была авария. Благодаря ей (звучит, конечно, странно, но никогда не знаешь, за что Вселенную благодарить, а за что корить) Пилот познакомился со Стасом. Вины Пилота в ДТП не было, но перелом шейного позвонка и ушиб мозга он получил. Хороший знакомый Витя, анестезиолог в отставке, привез Пилота к Стасу на консультацию. Изучив пациента, Стас заключил, что лечение можно проводить на дому. Сделал назначения, выписал рецепты, а Витя начал ежедневные капельницы. Стас наведывался раз в три дня. Лечение прошло успешно, хотя головные боли долго еще донимали Пилота. С тех пор доктор и пациент стали добрыми приятелями.
– Слушай… – отпивая чай, сказал Пилот. – Я удостоился чести проехать в лифте. Так магически повлияло на суровую даму твое имя. Такая, знаешь, колоритная особа… Ее взгляд прямо-таки скребет по внутренней стороне ума.
– А-а… Женщина, живущая в лифте… – отозвался Стас.
– Что, в самом деле в лифте живет?
– Когда я пришел сюда, а пришел я давно, еще интерном, она уже жила в лифте.
– Как это вообще… физиологически возможно?
– Туалеты и душевые имеются на каждом этаже. Как раз напротив ее лифта. Санитарки приносят ей еду – в больнице, сам знаешь, четырехразовое питание. Одежду изредка просит купить. Зарплату она получает. Все ее имущество помещается в тумбочке. Не знаю даже, есть ли у нее зимняя одежда. Но знаю точно, что много лет она никуда не выходила.
– Лифт как келья… – пробормотал Пилот.
– Да, похоже на послушание.
– Может, от кредиторов прячется.
– В наше время и такое возможно…
– Взяла кредит, проиграла в казино, и всё. Ищите меня в лифте!
– Не похожа она на легкомысленную даму.
– Раз в жизни каждому вожжа под мантию попадает! Впрочем, – резюмировал Пилот, – женщина с таким взором не даст и не возьмет.
Стас вскинул на Пилота удивленный взгляд.
– Я про кредит! А ты про что подумал?
Стасу позвонили, и он начал давать указания по приобретению гуч-габбан… Пилот не стал дожидаться окончания разговора, пожал доктору руку и вышел.
Ноги сами повернули в сторону лифта.
«Интересно… – размышлял Пилот, стоя перед белыми широкими дверями с круглым иллюминатором. Она возьмет меня в лифт еще раз?»
За дверями громыхнул лифт, створки распахнулись. Дама объявила:
– Я за тобой, человек, входи. – Она глянула Пилоту в глаза, и он почувствовал силу ее взгляда. – У меня правило: сама привезла, сама увезу.
– Как же вы узнали, что я сейчас… – Пилот не договорил.
– Слышу, или, лучше сказать, чую, когда к лифту подходят. Ты в бархатных тапочках подойди – услышу.
Она запахнула двери, задвинула решетку. А Пилот подумал:
«Сколько раз она это делала за долгие годы… Я бы, наверное, с ума сошел!»
Нажав кнопку, дама присела. Лифт тронулся. Но, миновав этаж, остановился.
– Кажется, пассажир… – молвила она, вставая.
– А чем пассажир отличается от человека? – с ноткой иронии поинтересовался Пилот.
Дама, неутомимо распахивая двери, едва слышно фыркнула:
– Есть один пустячок.
В лифт вкатили каталку с телом, накрытым застиранной простыней. На серовато-белой ткани лежал шершавый исписанный лист. Пилот разглядел внизу подпись Стаса. Прощальная грамота. Или пропуск в рай.
Последовал ритуал закрывания дверей, и дама надавила на кнопку. Лифт деликатно качнулся, плавно тронулся. С грузом он двигался иначе, более ровно и чуть торжественно.
Не раскрывая рта, дама произнесла:
– Не важно место, важна внутренняя свобода.
Пилот в изумлении воззрился на женщину, живущую в лифте.
– Слышу, что думаешь. – Она уставила в лоб Пилота твердый нацеленный взгляд. – Отвечаю: живу в лифте. Давно. Нигде не чувствовала себя такой свободной, как здесь.
Лифт причалил к нужному этажу. Каталка звякнула. Тело под простыней колыхнулось.
– Очень вам благодарен, что доставили.
– Welcome aboard next time.
Пилот в недоумении замер. Невольно всмотрелся в ее сухие непроглядные глаза. Он почему-то надеялся увидеть в них улыбку. Это же была шутка? Но дама, живущая в лифте, невозмутимо затворила двери перед его взором. Пилот расслышал, как дрогнул лифт, опуская пассажира в подвал…
* * *
…Пилот умолк. Вылетели, зазвенели сонмы таежных кровопийц. Верный признак: дождь скоро закончится. По сторонам навеса, как свечи, оберегающие храм, дымили «рапторы». Кусачие твари шарахались от них, словно измельчавшие демоны от священного кадила.
– Лучше бы в монастырь ушла… – Тракторист всегда знал, что для другого человека лучше.
– Чем это лучше? – осведомился Пилот.
– Тем лучше, что рабочее место бы освободила для какой-нибудь нуждающейся пенсионерки. А сама сидела бы в монастырской келье.
– Знаешь ли, в монастыре работать надо! – вставил Эльф.
– И молиться. Причем часто…
Тракторист согласно покачал головой:
– Да, ладно, убедили… Пусть в лифте живет.
– Она когда-нибудь тебя еще подвозила? – спросил Эльф.
Пилот молчал, наблюдая, как зеленоглазый овод преодолел струю дыма и ошалело врезался в термос на столике. Перед столкновением с полированной сталью его прекрасные глаза увеличились в отражении и разъехались в стороны по цилиндру. «Какой удивительный миг он пережил перед катастрофой…» – подумал Пилот. Но овод выжил, по замысловатой дуге он взмыл и вылетел из-под тента прочь.
– Теперь уж прежним он не будет никогда… – заключил Пилот.
