скачать книгу бесплатно
Кассандра уселась на диван с фотоальбомом и подозвала племянницу сесть рядом. Она решила познакомить Лиз с почившим родом, рассыпая перед глазами гостьи черно-белый калейдоскоп из фотографий. Грегори пристроился невдалеке на плечистом кресле, предоставляя собеседницам свободу действий и обсуждений. Некоторые карточки были настолько зажелченными и старинными, что, казалось, были сделаны еще до подписания Декларации независимости. По цветным фотографиям родителей Лиз поняла, что она очень похожа на мать: те же странного цвета глаза, треугольная лисья мордочка и темные гладкие волосы. В компании голубоглазого блондина Киара выглядела немного экзотично, словно являлась потомком коренных жителей Америки, но в целом пара казалась очень гармоничной. Девушка перебирала картинки своего прошлого, которого еще с утра у нее не было, пребывая в странном состоянии разума, словно во сне.
– Получается, видеть мертвых – это мой дар? – Вдруг поняла Лиз.
Она вспомнила свои стычки с каргой Кирби после ее смерти, которые всегда считала плодом своей больной фантазии или результатом алкогольного опьянения. Но тетушка кивнула, подтверждая догадки девушки. В их роду все были с отменной интуицией и непомерной чувствительностью.
Когда Кассандра отлучилась за очередной коробкой с фото, к Лиз подсел Грег с загруженной на смартфон картой. На маршруте к дому собралась пробка, окрасив путь красным почти на четверть.
– Недалеко от Линч Каньона фура выскочила на встречную полосу и снесла пять машин, – тихонько пробасил мужчина, поглядывая туда, куда ушла за фотографиями хозяйка дома. – Движение перекрыто, хвост тянется до самого Фейрфилда.
Лиз прикрыла рот ладонью в ужасе. Неужели тетя все знала? Девушка оглянулась на коридор, откуда послышались шаги женщины, и вопросительно взглянула на нее.
– Я не все знаю, Элиза, – покачала печально головой Кассандра. – Я лишь видела вас в машине на рассвете, уставших и измученных. Конечно, теперь я вижу гораздо больше, но спасти никого мне не удастся, даже если захочу. У меня нет таких полномочий.
– Тебя это не терзает? – Спросила девушка. – Ты знаешь так много, видишь столько страданий, столько вещей! И что же, если ты услышишь опасные мысли у людей на улице, тебе тоже нельзя вмешаться? Нельзя спасти невинных?
Тетя Касси приблизилась к племяннице и обняла ее за плечи.
– Элиза, дорогая моя, все, что в моих силах, я, несомненно, делаю, – успокоила она гостью. – Просто иногда информации для спасения всего мира недостаточно, мне открывают лишь ее часть. Люди должны сами идти свой путь, сами добывать знания, спрашивать, интересоваться. Они не ценят, когда им фанатично навязывают мнение, отличное от их, они должны дойти до поисков истины самостоятельно. Да и богу не угодно, если я бегаю по улицам и уговариваю всех выехать из деревни, потому что вот-вот сойдет оползень, и мы все погибнем. Обычно, когда все случается, таких девочек закидывают камнями выжившие перепуганные односельчане.
Женщина потерла лоб, на котором, приглядевшись, племянница разглядела небольшой косой шрам. Лиз с сочувствием сжала пострадавшую от социума предсказательницу в теплых объятиях, будто пытаясь защитить от мира, которого сама неистово боялась до сегодняшнего дня.
Легкий стук в стекло, словно ветер бросил несколько крупных песчинок, отвлек женщину от семьи, и та встрепенулась, оглядывая окна.
– Мы засиделись, – заявила вдруг Кассандра и поднялась с дивана. – Я постелила вам в бывшей спальне Макса, там вам будет уютно. Если желаете, вы можете изучать дом или фото, но на улицу прошу не выходить и окна не открывать. Тут свои законы, нарушение которых мне будет стоить потом недели работы.
Гости кивнули без вопросов и споров.
– Прошу простить меня за столь резкое прекращение вечера, на то есть причины, – обеспокоено закончила наставление женщина и направилась к себе в комнату. – Добрых снов! Я с четырех утра буду на ногах, завтра все завершим.
Оглядываясь по зашторенным окнам, медиум вышла вон с серьезным лицом. Лиз невольно проследила за ее взглядом, но тяжелые бурые занавески были темны и неподвижны. Завидев беспокойство своей девушки, Грег подсел к ней ближе и обнял надежными руками, разлив по гостиной безопасность и покой.
– Как же она живет одна в такой глуши? – Посетовал мужчина, хмуро оглядывая шторы на окнах. – Ни машины, ни магазинов.
– Еще и кладбище в шаговой доступности, – поддержала Лиз собеседника. – Хорошее соседство, нечего сказать.
– Судя по вашим разговорам, мертвецы вас не смущают, – заметил он. – Можешь предложить ей жилье поближе к нам, я буду рад, если у тебя появится семья.
– Она и так у меня появилась, это теперь не зависит от координат, – улыбнулась девушка. – Спасибо тебе за этот день!
Она крепко прижалась к надежному плечу, вспоминая сегодняшнее утро, словно в бреду. Казалось, что все ее годы жизни до тетушки Касси были выдуманы, прожиты не ею, эмоционально бесполезны. Странное ощущение, что теперь она вернула себе свою жизнь, вспомнив историю рода и семьи, распирали Лиз счастливым восторгом.
– Идем спать, – зевнул Грег, – если верить Кассандре, утро завтра начнется рано.
Пара двинулась в спальню, выключив свет в гостиной. Обернувшись, Лиз показалось, что она заметила в кромешной тьме дома легкое свечение за плотной шторой, но, уговорив себя, что это всего лишь ее детские страхи темноты, скрылась за дверью комнаты отца.
Утро действительно началось очень рано. Ослепительное солнце поприветствовало гостей, пожелав им доброго светлого дня, ударив яркими лучами в глаза. Как ни старалась Лиз скрыться от них, ничего не вышло. И тут девушка резко села на кровати.
– Что стряслось? – Встрепенулся лежащий рядом Грегори.
– Шторы, – воскликнула Лиз, – они открыты! Вчера, когда мы легли, они были плотно задернуты, а ночью никто не заходил, это я точно знаю! У меня очень чуткий сон!
Его руки притянули девушку назад к увитому татуировкой торсу. Мужчина укрыл ее белоснежным одеялом и крепко обнял, но это не успокоило. Трясущимся руками Лиз вытащила из-под подушки телефон и взглянула на время – шесть утра.
– Мы здесь всего на одну ночь, – пробурчал Грег, явно не веря во все эти потусторонние бредни.
– А как же тетя Касси? Неужели мы оставим ее здесь? – Испуганно проговорила Лиз.
Собеседник протянул что-то невнятное и, укрыв глаза одеялом, отвернулся от солнца на другой бок досыпать свое. Но у Лиз ни о каком сне и мысли не было. Она накинула единственно возможное вчерашнее платье и вышла из спальни в поисках родственницы.
Кассандра работала в саду. Небольшим ручным секатором она разрежала кустарник с мелкими голубыми цветочками, высекая ненужные ветви и сухой бурелом. Она встретила племянницу лучезарной улыбкой и категорическим отказом.
– Я не смогу переехать к тебе жить, дорогая, мне нет места в большом городе. Там я чувствую слишком много помех, они мешают видеть и слышать. К тому же здесь меня могут найти те, кому я действительно нужна, – обвела Кассандра руками свою обитель. – И я сейчас не только о живых людях.
Словно натолкнувшись на стену, Лиз замерла в шаге от женщины, отчаянно глядя ей в глаза. Она просто безмолвно вопила: «Ну, как же так? Почему?», зная, что тетушка ее и так слышит. Но та лишь сбросила рабочие рукавицы и протянула ей руки для объятий.
– Я буду на связи в любое время, ты можешь звонить, когда я понадоблюсь, успокоила Кассандра племянницу. – Не беспокойся за меня, я много лет живу в этих местах, здесь у меня самое доброе окружение.
– Кто это был? – Прошептала Лиз, не разжимая рук. – Кто открыл шторы?
– Какие-то очень любопытные существа, кто знает? – Пожала плечами женщина и тепло улыбнулась. – Обычно у меня люди не остаются на ночь, я не принимаю гостей надолго и не позволяю им задерживаться здесь после захода солнца.
– Но зачем же тогда?.. – Начала изумленная девушка, но тетушка опередила ее вопрос твердым ответом.
– Вы – не гости, пусть привыкают.
29
Конец июня выдался прохладным. То ли жители Сан-Франциско вели себя хорошо, то ли погода страдала чувством вины в последние годы, но солнце вдруг угомонилось и прекратило испепелять утомленные газоны до сухих желтых пятен, асфальт не парил раскаленными волнами, а люди не смущали более своими оголенными телами.
Впрочем, в том месте, где Дениэл находился, голые тела могли быть только в спальне, и смутить его не могли, потому что вызывали совсем иные реакции. Запертый в поместьи, он ощущал себя безвольным тюком с соломой, несмотря на то, что удаленно ставил на ноги свой бизнес. Пытался, по крайней мере.
И швы его беспокоили в меньшей степени, чем живущая рядом с ним особенная девушка. Пока Алекса находилась поблизости, все шло относительно неплохо, но стоило ей сбежать из дома с очередной пачкой дел, как Дениэл начинал нервничать. Не раз и не два он заставал ее разглядывающей свои кошмарные рисунки, которые теперь перебрались и на ее мобильный телефон.
– Ты опять в лицах? – Уточнял он всякий раз у зависшей в экране аппарата девушки.
Та вздрагивала, включаясь, и пыталась улыбаться. И по сегодняшний день ей неплохо удавалось скрываться от его пытливого взгляда и дотошных вопросов, но этим утром он настоял на отчете.
– Только папе не рассказывай, ладно? – Виновато закусила губу девушка. – Не могу понять, как это работает.
– Алекса, ты себя измучила, – недовольно заметил Дениэл.
– Послушай, я просто хочу в этом разобраться, хорошо? – Вспыхнула вдруг собеседница, сменив застенчивость на оборону, готовая защищать свой внутренний мир даже от него. – Мне это важно. Будь добр смириться с этим.
И он мирился, хоть это и давалось ему крайне тяжело. Вскоре мужчина сообразил, что его пугают не относительно контролируемые приступы Алексы, а его беспомощность по данному вопросу. Он не мог отвечать за ее шаги, не в состоянии был обеспечить безопасность, и не представлял, что происходило с ней, когда его не было рядом. И это подрывало его обещание мистеру Трасту, что все будет хорошо. Как он мог быть уверен в этом, если сам толком ничего не знал?
И тут яркое озарение осветило его мозг. Дениэл понял, что хорошо может быть только в одном случае – когда он на стороне своей возлюбленной. Прокрутив в голове их отношения последнего года, он понял, что Алекса пошла на поправку только потому, что он верил в нее, был рядом и держался непоколебимой скалой на фоне всех ветров и волн. Именно это и поспособствовало улучшению состояния девушки. Что ж, это он умеет лучше всего. Тогда как же он может помочь ей?
– Я знаешь, что думаю? – Догадался он. – Если ты шла домой после каждого приступа, значит, это не работает из дома. Твои родители говорили, что ты дома как раз приходила в себя. Значит, тут ты теряешь «краски». Может, стоит выбираться в город для этого?
Сначала в карих глазах девушки мелькнул огонек недоверия. Но Дениэл ничуть не лукавил по этому поводу, и Алекса вскоре позволила себе поверить, что он действительно хочет ей помочь. Однако ее потомственная черта характера всюду искать подвох все же сыграла не на руку молодому человеку. Остудив ее пыл заявлением, что поиск «красок» возможен только с ним, он снова разочаровал свою спутницу.
– Нет, Дениэл, когда ты рядом, все вообще исчезает, – понуро протянула она.
– Я не отпущу тебя бродить по улицам в невменяемом состоянии, – отрезал тот.
– Я вменяемая!
Тон девушки был настолько резок, что стало ясно: противостояние двоих воинов не кончится добром. Воевать с самым родным человеком в жизни мужчина был не намерен, он уже прошел эту школу с матерью, во всех подробностях разглядев истоки собственных заблуждений и наевшись горьких плодов от таких отношений. Он притянул ее к себе и скрутил в объятиях.
– Алекса… – Протянул он, испытывая сердечную любовь к юной бунтарке. – Послушай, я рад, что ты пытаешься разобраться с этим. Но ты нужна мне в моменте, понимаешь? Не исправленная или поломанная, а такая, какая есть, живая, здесь и сейчас. Я не хочу рисковать тобой ради смутных достижений. Дождись, пожалуйста, пока меня официально выпишут, тогда мы обязательно решим этот вопрос. Вместе.
Доктора же ничего вразумительного не говорили, лишь цокали языками, разглядывая его широкий бордовый рубец на груди, а посему и разрешения на привычную жизнь не давали, чтобы не рисковать. Где это видано, что человек, едва не умерший от продолжительной комы и отказа половины органов, побежит трусцой покорять мир спустя всего семь недель с момента клинической смерти?! И никакие увещевания не могли убедить Фергусона в обратном.
– Знаете что, Дениэл? Вы вообще должны быть еще в клинике с Вашей историей болезни, – возмутился врач. – Так что если Вы устали от домашнего режима, я с легкостью могу закрыть Вас в палате, как прикажете!
Нет, назад в фиолетовые стены он не вернется. Зря он вообще завел разговор о собственном здоровье со специалистами, потому как шаблоны и правила, под которые они пытались подстроить их с Алексой жизнь, рассыпались в прах еще год назад.
Но на всякий случай Дениэл смолчал о своих планах, идущих вразрез с диагнозами врачей, чтобы не вызывать лишнего беспокойства у Алексы, ей и так досталось переживаний. Он никогда не забудет лицо девушки, увиденное по возвращении, такое изможденное и лишенное жизни. Поэтому, смиренно занимая один из шезлонгов на заднем дворе поместья, Дениэл продолжал составлять схему работы новой конторы с постоянной телефонной поддержкой Санджита Хукри.
Индус оказался на удивление предприимчивым и знающим толк в подобного рода мероприятиях. Ему не хватало экономической жилки, коммуникабельности и настойчивости, но всего этого было с лихвой у Дениэла, поэтому из мужчин получился прекрасный дуэт. И пусть на дворе было воскресенье, это не останавливало их работу над мечтой, усердную и горячую.
Невдалеке от него возле распахнутых рольставней гаражного отсека уставшая от смет и забот Алекса холила своего белоснежного коня. Спросил бы кто у мужчины, как мотоцикл, на котором столько ездят по пыльным улицам укрытого смогом города, может оставаться настолько сияющим и чистым, и он бы ответил, что это результат каждодневного вылизывания любимчика. Он видел жар и преданность девушки по отношению к технике и даже немного сокрушался, что он не мотоцикл. Ну и завидовал самую малость, что у нее есть возможность рассекать по дорогам на двух колесах. Ничего, однажды и он заполнит этот пробел в жизни.
– Пару лет назад вы сидели наоборот, – заметил подходящий к гаражу мистер Траст. – Дениэл был в технике, а Алекса – за книгами на шезлонге.
Влюбленные тепло переглянулись и поприветствовали главу семьи в своей компании. Алекса, убрав волосы со лба тыльной стороной руки, счастливо улыбнулась, наблюдая за душевными объятиями своих самых главных мужчин.
– Дашь прокатиться? – Попросил отец, кивнув на спортбайк, который еще недавно хаял за неудобную посадку и резкий двигатель.
– Когда ты уже своим обзаведешься? – Театрально закатила глаза Алекса и отошла от мотоцикла, вытирая руки тряпкой.
Мистер Траст улыбнулся и привычно сел в седло. Он брал мотоцикл дочери очень часто, уже закупил некоторые части мотозащиты, но все еще озирался по сторонам, остерегаясь, что кто-то узнает о его теневой жизни. Проводив отца хитрым заговорщическим взглядом, Алекса села рядом с Дениэлом и, прильнув к нему верной кошкой, нежно поцеловала, вызвав в его теле понятную и ожидаемую реакцию.
– Я соскучилась, – промурчала она, скользнув по груди ладонью, там, где под футболкой был рубец, который она наблюдала каждый вечер в спальне перед сном. – Когда он заживет?
– Через пару дней осмотр у Фергусона, я спрошу, – вздохнул Дениэл.
Одна мысль о том, что теперь его личной жизнью руководит горстка докторов, удручала и вводила мужчину в уныние. Хотелось стряхнуть с себя оковы запретов и устроить жаркий бунт, чтобы доказать лекарям, как глубоко они заблуждаются насчет него. Но Дениэл точно знал, что в нем бушевал освобожденный подросток, много лет скрывавшийся в ракушке после смерти отца. Поэтому мужчина позволял себе подобные чувства, но действовать предпочитал по велению здравого смысла, соблюдая осторожность в отношении своего здоровья, ведь оно принадлежало не только ему.
Впрочем, вскоре он дал юнцу волю, усевшись за руль «Купера» для поездки на плановый осмотр в клинику. Дениэл оценил обстановку и решил, что справится, чем вызвал легкую панику у своей спутницы.
– Я не смогу тебя подстраховать, если ты устанешь, – взволнованно предостерегла его Алекса, – у меня нет прав.
– Я не устану, – заявил мужчина твердо.
Он и так засиделся в пещере, пока его дама сердца воевала с драконами, пришла пора расправить крылья.
Было странно передвигаться по городу на машине. Алекса не надевала обычной одежды уже пару месяцев, за исключением домашних штанов, и теперь чуть не влезла по привычке в мотоциклетный наряд, вовремя вспомнив о «Купере». Из гардероба вынырнуло платье в мелких серебристых пайетках, положившее начало соблазнению неприступного мужчины. Пришло время проверить стойкость его убеждений в собственных силах, почему бы и нет. Дениэл окинул стройную желанную фигуру в провокационном наряде, но промолчал, лишь неопределенно хмыкнув.
Поездка в клинику ничего не дала. Бенедикт Фергусон все так же подозрительно поглазел на его тело, пощупал ребра и, поцокав языком, прописал постельный режим, на всякий случай. Мужчина лишь улыбнулся такой милой заботе о его здоровье, однако Алекса немного обеспокоилась:
– Ты уверен, что нормально себя чувствуешь? Доктор Фергусон не разрешает тебе переутомляться.
– Твой отец тоже не разрешает тебе искать «краски», но ты лучше ощущаешь свой организм изнутри, верно? – Парировал Дениэл с ухмылкой, и девушка зарделась от смущения. – Хочешь, съездим в центр, поищем вместе?
– Ужасно хочу! – Встрепенулась Алекса, наградив спутника восторженным взглядом.
Для эксперимента они выбрали шумную Маркет-стрит. Оживленные перекрестки и обилие людей как нельзя кстати подходили для задумки, вот только Дениэла следовало куда-то деть. Он отстал от авантюристки, пообещав не бросаться в глаза, но быть рядом, и Алекса, сверкая серебристым платьем, словно рыбка на дне буйного океана, ускользнула от него, впившись в толпу.
Мужчина брел сзади нее в паре десятков ярдов, стараясь не волноваться лишний раз. На большее расстояние провожатый не отважился, потому что платье девушки в очередной раз проверяло мужские инстинкты на стойкость. И не только его. Хоть сильную половину большого города и не удивишь оголенными телесами, это были его? телеса! И Дениэл никак не планировал делиться с кем-то прекрасным видением, всецело принадлежавшим ему одному. И поэтому поглядывал во все глаза, не претендует ли кто-то на его девушку.
Алекса двигалась по красной мостовой вдоль проезжей части. Слева от нее мелькали многочисленные магазины, пристроившиеся на первых этажах зданий, а справа – нескончаемый поток автомобилей. Девушка шла ровно и осознанно, поэтому Дениэл, особо не напрягаясь, следовал за ней, время от времени теряя из вида. Иногда она пряталась в экране телефона, на котором, он мог поспорить, зияли жуткие рожи, но чаще просто смотрела перед собой.
Жаркое солнце почти постоянно находилось за облаками, скрывая от посторонних глаз тело красавицы за серой матовой кольчугой, и Дениэл расслабился вконец. Ничего не происходило. Видимо, девушка не могла отстраниться от мира, зная, что за ней снова следят. Может, оно и к лучшему, идея о прогулках по городу в измененном состоянии сознания ему не нравилась изначально. А пока пара мирно двигалась к стеклянным небоскребам по оживленному проспекту, за которыми открывался вид на пролив.
Задумавшись, Дениэл сообразил, что пытается перейти проезжую часть на красный свет, когда из мыслей его выбил рев клаксона. Он едва не угодил под колеса автомобиля! Осыпав молодого человека проклятиями, желтое такси, визжа покрышками, унеслось прочь. Рассеянно пожав плечами, он дождался разрешающего сигнала светофора и принялся рыскать глазами свою спутницу. Алексы нигде не было.
Удивляясь неожиданному внутреннему спокойствию на этот счет, Дениэл на всякий случай прибавил шаг, в надежде догнать беглянку. Вскоре он увидел ее вдалеке, распознав знакомое лунное сияние серебристого платья. Девушка стояла в компании молодого человека, вполне прилично одетого, если бы не его неприличная ухмылка и недвусмысленный взгляд, оценивающий провокационный наряд красавицы.
А Алекса, похоже, нашла, что искала. Совершенно не замечая похотливого взора незнакомца, она зачарованно наблюдала за его попытками клеиться к понравившейся девушке, даже пыталась потрогать лицо подозрительного типа, и тот, по всей видимости, был не против, потому что обхватил ее тонкую кисть своими ручищами и прижал к гладковыбритой щеке. Шумно выдохнув, Дениэл в десяток прыжков нагнал странную пару, и нарушил их идиллию.
– Алекса! – Крикнул он, и та моментально обернулась, включившись. – Именно об этом я и говорил.
Обескуражено уставившись на своего нового знакомого, девушка пыталась вытянуть свою кисть из его ладони, но тот не хотел сдаваться. Она нахмурилась и рывком освободилась из его рук, смерив парня презрительным взглядом. Тот пытался что-то говорить, но его уже никто не слушал.
– Прости, но ты все испортил, – заявила она любимому.
– Конечно, ты почти нашла себе нескучный вечер без последующих обязательств, – пробасил Дениэл.
– Ничего подобного бы не случилось! – Упрямо вздернула она нос.
– И часто ты так делаешь, пока я прозябаю в поместье?..
Пара отдалялась от недоуменного типа, успевшего уже обрадоваться удачному знакомству. Недовольно таращась на странных людей, живо выясняющих отношения, он бросил на них последний взгляд и, сплюнув на асфальт, пошел в противоположном направлении на поиски новых приключений.
30
Сказать, что он волновался – ничего не сказать. Руки потряхивало мелкой дрожью, голову кружило от переживаний, а желудок вдруг внезапно возмутился элементарной воде, что и говорить о романтическом ужине, который он решил устроить любимой. Намеренье сделать ей предложение созрело еще в марте, когда их отношения переросли в нечто большее, чем ностальгические вздохи, и мужчина все тянул с этим, не зная, как подступиться. И тут понял, что если протянет еще хотя бы пару недель, то совсем потонет в ощущении собственной ущербности, поэтому принял решение действовать. Сегодня.
Воском для волос Бенедикт не пользовался со студенческих времен, когда его густые кудри еще были темными и блестящими, но пальцы помнили, как управляться с этой субстанцией, и вскоре прическа могла смело отвечать предпочтениям ожидаемой гостьи. Мужчина надел свежую рубашку и повязал галстук-бабочку, клетчатую, как она любила.
Следующим пунктом была атмосфера в доме. Клининговая компания отмыла помещение еще утром, оставив хозяину дома лишь наведение антуража. Аромасвечи, приглушенный свет, клетчатые пледы по креслам, сухоцветы в высоких стеклянных вазах и дорогое вино. Обязательно белое полусухое, иное она не признавала. Конечно, было бы неплохо заказать ужин в ее любимом итальянском ресторане, где упаковывают еду в странные картонные кузовки вроде тех, в которых продается китайская лапша, но тут он предпочел покупной пище собственную стряпню, которая когда-то была чудо как хороша.
Похоже, он снова пытался делать все безупречно. Как раз это качество бесило сильнее всего его возлюбленную долгие годы знакомства, но тут Бен ничего не мог с собой поделать. Неплохо было бы вместе с недавней косметической операцией сделать себе легкую лоботомию, чтобы отучить мозг так много думать, тогда бы у него было больше шансов не стремиться к идеалу. Но в таком случае он в одночасье лишился бы всех своих многочисленных дипломов, грамот, сертификатов и достижений и отправился бы мести улицы Сан-Франциско или крутить хот-доги в закусочную, что тоже неплохое занятие для отдыха головы.
Пять минут до назначенного времени. Ожидаемая гостья никогда не опаздывала, чем тоже иногда злила медлительного вдумчивого мужчину. Сегодня он решил простить ей эту «оплошность», поэтому занялся подготовкой к свиданию заранее, чтобы не смущать ее несобранным задом в клетчатых трусах, тоже любимых.
Свет утих, плита погасла. Теперь музыка. Что она любит? Джаз и саксофон, чтобы уж совсем все было идеально. Впрочем, к черту музыку.
