banner banner banner
Краски. Путь домой. Часть 5
Краски. Путь домой. Часть 5
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Краски. Путь домой. Часть 5

скачать книгу бесплатно


– У тебя есть идеи, чем будешь заниматься дальше? – Поинтересовался мистер Траст.

– Только в общих чертах. Хочу открыть транспортную компанию с ремонтным цехом для габаритных автомобилей, – выдохнул мечтатель. – Однажды мы обсуждали подобный проект с одним человеком, Алекса его знает, и нашли его очень соблазнительным. Пришла пора серьезно задуматься над ним, я готов.

– Чай на столе! – Прокричала Алекса, призывая всех. – Пап, приходите!

Кучки стали потихоньку стекаться назад в шумную компанию, и разговор пришлось прервать. Отпивая ароматный травяной напиток, Дениэл не раз ловил на себе внимательный сканирующий взгляд шефа, сидящего от него на другом конце стола, и всякий раз выдерживал его, готовый к дискуссии в любой момент. По всей видимости, начальнику тоже не терпелось продолжить беседу, потому что интерес на его лице разгорался с каждой минутой все больше.

Мужчины еле дождались, пока застолье завершится, и они снова смогут сойтись в обсуждении важного момента. И вот, наконец, гости попрощались с хозяевами дома, миссис Траст отправилась в спальню укладывать малышей, прихватив с собой отца, а персонал вернулся в свою часть поместья. И лишь Алекса сновала мимо пустых стульев, убирая посуду, пока не заметила яркие взгляды двоих самых дорогих ее сердцу мужчин, так и сидевших по разным концам стола.

– Что случилось? – Настороженно поинтересовалась она, остро ощутив напряжение между ними.

– Присаживайся, тебя это тоже касается, – заявил мистер Траст. – Дениэл хочет уйти из корпорации.

– Как? – Выдохнула изумленная девушка и уронила тело на ближайший стул.

Она уставилась на возлюбленного непонимающим взглядом, и молодой человек примирительно улыбнулся, уверенный в счастливом исходе.

– Но у меня есть идея получше, – продолжил глава семьи. – Предлагаю тебе, Дениэл, открыть дочернюю фирму «Траст Инкорпорейтед», владельцем которой будешь ты. Это позволит тебе начать бизнес не с нуля, а с некоторой, гм… поддержкой, в том числе, финансовой. В твоем распоряжении будет штат юристов и бухгалтеров и беспроцентные займы от главенствующей конторы, а в моем – еще одно сильное крыло нашего общего самолета, летящего в светлое будущее. Что скажешь?

Счастливчик усмехнулся, соображая. Было интересно поговорить об этом для начала с мистером Хукри, ведь это их совместный проект. Но тут Дениэл сообразил, что с таким мощным тылом, как «Траст Инкорпорейтед», транспортному цеху быть, даже если Санджит откажется от затеи.

На глазах ошеломленной Алексы он поднялся со своего стула, хоть это и оказалось не так просто в конце непривычного на нагрузки дня, и подошел к начальнику с протянутой на пожатие рукой.

– Я согласен, – улыбнулся Дениэл, предвкушая воплощение в жизнь общей идеи, и его узловатую кисть обхватили с двух сторон сильные ладони.

24

Постепенно семья оправлялась от пережитого. Вместе с солнечными днями и летней жарой в их дом пришло спокойствие и тепло. Алекса восстанавливалась и поправлялась в унисон с Дениэлом, будто они были единым организмом. Ее цикл волшебным образом восстановился через несколько дней после его выписки.

Часто влюбленные занимали пару шезлонгов на заднем дворе, расположив на пластиковом столике два лэптопа с рабочими бумагами. Мужчина всерьез взялся за составление бизнес-плана к своему детищу. Поиск помещения, техники и водителей, обсуждение ставок лизинга и сумм арендной платы забирали теперь львиную долю его времени, пока тело безвольно валялось на лежаке, заращивая дыру в груди.

Алекса же с энтузиазмом взялась за дела «Фонда»: детские дома ждали в гости обещанных волонтеров, внимания требовали сметы и таблицы, а распределение целевых средств по пунктам финансирования нуждалось в заверении. Забрав дело матери, девушка принялась за работу в команде с Молли и Джулией. На безымянном пальце последней Алекса при посещении «Фонда» заметила кольцо и поспешила поздравить брюнетку со столь знаменательным событием. Дружба с девушками очень заряжала ее и способствовала продуктивным результатам от совместной деятельности: напарницы словно являлись продолжением друг друга, они ловко справлялись с поставленными задачами раньше, чем Алекса требовала от них итогов, что не могло не радовать новоявленную начальницу.

Кого-то ей эта парочка напоминала, не иначе, как Ким с Лиз. Две офисные приятельницы уже крепко обосновались в жизни Алексы и составляли теперь ее неотъемлемую часть. Время от времени Дениэл отправлял с ними засидевшуюся дома возлюбленную прогуляться или побродить по магазинам, и девушка с легким чувством вины, что не может взять с собой своего мужчину, покидала особняк. Посиделки с подружками были так же необходимы Алексе, как личная жизнь и достойное занятие.

Кроме того, началась активная переписка с Университетом. Учебный год предполагал экспериментальное внедрение ее лекций в процесс подготовки специалистов, и Алекса, ощущая волнительное предвкушение где-то в районе желудка, готовилась к выступлению перед аудиторией, полной студентов. Согласование графика и тем лекций, обсуждение гонорара и оформление гениальной девушки в штат – все это тоже требовало внимания со стороны реорганизатора. Порой их с Дениэлом телефоны не отрывались от ушей в течение дня, но молодые люди лишь переглядывались теплыми взорами, радостные действовать после слишком долгого затишья.

В перерывах от фондовых и университетских вопросов многофункциональная красавица занималась продвижением зимней коллекции, обещанным Индире до выбивших из колеи событий. Первые два набора из сорока двух нарядов устроили фурор у покупателей новизной идеи и оригинальностью сочетания тканей и стилей, поэтому на очередную партию продажная ставка повысилась в несколько раз, конечно же, с легкой руки самой Алексы. На правах промоутера коллекции девушка дерзко рискнула на выставление требований и не прогадала, потому что желанные труды стоили гораздо бо?льших средств, чем за них просил скромный дизайнер.

– Боже, ну, куда мне столько денег, Алекса?! – Смущенно вопрошала девушка. – Мы прогневим предков такой алчностью!

– Отдашь все ненужное на благотворительность, – отмахнулась подруга. – Или вложишь в любой из бизнесов вашей семьи, неужели маме с «Синим Слоном» не нужна помощь?

Индианка благоговейно вздыхала, еще не веря до конца в свою успешность, а коллекция тем временем обретала стилистические очертания. Алекса так сильно восхищалась полетом фантазии швеи, что пообещала себе приобрести некоторые самые потрясающие экземпляры. Разглядывая продукты творчества, она поняла, что все равно продешевила: можно было запрашивать сумму втрое бо?льшую, чем они имели в заключенном на днях договоре.

В знак благодарности, помимо обусловленных сумм за работу Алексы, Индира вызвалась укоротить все ее платья и юбки до желанной длинны. Наконец-то гардероб будет отвечать ее личным предпочтениям и потребностям.

По всем вопросам, как своим, так и своего мужчины, пока тот соблюдал полупостельный режим, Алекса передвигалась по городу на двух колесах. Она так прекрасно управлялась с резвой «Ямахой», что считала ее уже неотъемлемой частью своего тела. С трудом верилось, что было время, когда она считала ее неудобной. Конь стал для нее лучшим другом, молчаливым и верным, единственным, кто не говорил ни слова на ее капризы и даже самые странные действия. Идеальный собеседник!

– Я тоже скучаю по своему приятелю, – посетовал как-то Дениэл, глядя, как любовно девушка ухаживает за техникой.

– Всему свое время, – улыбнулась Алекса, терпеливо ожидавшая, когда он снова сможет сесть за руль.

После рождения близнецов отец полностью пересел на «Ленд Крузер», поэтому папина «БМВ» теперь мирно пылилась в гараже, накрытая брезентом, рядом с маленьким бойким «Купером». Их темные тени привлекли внимание девушки, и Алекса, приблизившись к краснобокому напарнику, сдернула с него защитный чехол.

– Пора его привести в порядок, а то за полгода простоя он мог на нас и обидеться! – Заявила она.

Дениэл лишь усмехнулся ее рвению жить.

Путь на «Купере» в город был теперь для них открыт. Отец рассказал, что в новостях говорили о суде Гордона. После обращения Алексы к репортерам, в полицию на него поступило свыше двух десятков заявлений о нарушении закона. Напуганные люди массово свидетельствовали против него, почувствовав за спиной защиту правосудия. Итогом для мэра стало пожизненное тюремное заключение. А для них всех – уверенность, что день, когда Гордон выйдет из тюрьмы, преисполненный мести, не наступит никогда.

Но больше всего Алексу волновали «краски». Втайне от всех, она пыталась их изучать, вызывая в городе в любой подходящий момент, но те были недолговечны. Однако за сотни попыток девушка уже поняла, что в дневном свете и в вечернем ее особенность меняется. Если днем мир становился кислотным и многоконтурным, то вечером реальность покрывалась восхитительной светящейся пыльцой, словно тысячи звезд упали с небес на землю. Мерцающий шиммер покрывал фонари и фары автомобилей, светофоры взрывались в темноте сотней сверкающих искр то красных, то желтых, то зеленых, то снова красных.

Всадница, оставив коня недалеко от выбранного места наблюдения, уселась на скамью под навесом автобусной остановки в самом сердце города, и зачарованно разглядывала светящийся мир. Давалось это туго, потому что беспокойство, что Дениэл может позвонить в любую минуту, не позволяло сосредоточиться на «красках» всецело. То и дело вылетая в нормальную реальность, Алекса сожалела, что нельзя сфотографировать ее мировоззрение, чтобы позже рассмотреть в деталях.

Подобные посиделки обычно заканчивались одним и тем же: телефонной трелью.

– Ты где? – Вопрошал ее мужчина. – Уже совсем стемнело, за рулем на мотоцикле опасно в такое время.

Алекса лишь улыбалась нежной опеке и предпочитала не рассказывать Дениэлу, что во времена его комы она провела в седле полночи, не успев домой до закрытия дверей.

– Засиделась с Молли за сметой, – отозвалась девушка, поднимаясь со скамьи, – уже еду домой.

– Ты снова ищешь «краски»? – Поинтересовался Дениэл тоном, на который особо не требовался ответ; от него ничего не скроешь, мужчина ощущал ее слишком тонко, чтобы начинать оправдываться или врать. – Послушай, это опасно делать в одиночестве. Потерпи немного, я восстановлюсь, и мы вместе их поищем.

– И тебя не смущает, что отец запретил мне это? – Удивилась Алекса.

– Он запретил тебе это делать без должной защиты, и он прав, – вздохнула трубка. – Мы много раз видели твои провалы, поэтому просто переживаем. Имеем ведь на это право, верно? Я просто хочу, чтобы все было хорошо.

Алекса слегка поморщилась на это «мы», будто теперь Дениэл был не на ее стороне, но тут же поняла, что, несмотря на все задержки по возвращении домой, он все еще не сдал ее отцу. Да и не отчитывал особо, раз уж на то пошло. Любимый просто звонил ей в самый неподходящий момент, когда она была готова погрузиться в картинку полностью, но, видимо, на это и был его расчет.

– Все хорошо, не волнуйся за меня, – заверила она собеседника. – Скоро буду.

Ох уж эта гиперопека. Алекса убрала мобильный в карман и, оседлав белую «Ямаху», направила мотоцикл к поместью, умоляя мозг не включить «краски» неожиданно на пути к дому. Все же, мужчины были правы: недостаточно изученное состояние могло быть опасным для управления техникой. Однако природное упрямство мотоциклистки не даст ей признать это. Иначе эти беспокоящиеся люди закроют ей доступ в мир, который она и так совершенно напрасно избегала много лет.

25

– Что происходит? – Пришпилил ее к месту строгий голос мужчины.

Лиз замерла возле чайника, лишь бы не смотреть в эти глаза, видящие ее насквозь. Всю неделю Ким донимала ее тем же вопросом, но девушка открещивалась от напарницы какими-то несуразными отговорками, однако с Грегом это не сработает.

– О чем ты? – Поинтересовалась она, стараясь придерживаться ровного тона.

Она обернулась на сидящего за столом любимого мужчину, ожидающего завтрак, и улыбнулась для весомости, но Грегори лишь приподнял одну тяжелую бровь в ожидании рассказа. Девушка пожала плечами, усердно делая вид, что ничего не понимает.

– Лиз, не нужно прощупывать, что я имею в виду, чтобы придумать достоверное объяснение, – отчитал собеседник юркую малышку. – Ты всю неделю сама не своя, просто скажи то, о чем не хочешь говорить, и закроем тему.

– Ненавижу, когда ты так делаешь, – вспыхнула Лиз, припертая к стенке.

Она заметалась по кухне, страстно желая провалиться сквозь землю, но пол оказался крайне надежной субстанцией, поэтому фокус не удался. Учуяв неладное, на кухню пришел из коридора Барон, огромный сенбернар Грега, который жутко не любил ссоры. Лиз смерила отчаянным взглядом грустного пса и, рассердившись на собственную слабость, захотела расплакаться, но тут мужчина примирительно протянул к ней руки.

– Иди сюда. Рассказывай.

Лиз забралась к нему на колени и, прильнув к родному торсу, обнимаемому черной рогатой татуировкой со всех сторон, всхлипнула. Некуда бежать. Да и смысла нет.

– Пару дней назад, когда мы встречали Дениэла дома, произошло кое-что, – начала она, и тут же пожалела, что вообще предала этому значение тогда. – Я не знаю, как это объяснить, ведь никто не мог знать того, что было, потому что это слишком лично. Я бы никогда никому…

Она задохнулась в эмоциях и заткнулась. Никто ее не торопил больше. Грегори терпеливо ждал, когда она наберется храбрости, лишь поглаживал ее плечи мягкими прикосновениями.

Субботнее утро началось явно не так, как хотелось бы. Теперь уже не радовали ни вид за окном, пронизанный тонкими золотистыми иглами солнечных лучей, ни разрешение мистера Траста забрать себе в напарники Райана Пристли, ни решение Грегори провести выходные за городом в каком-то приземистом деревянном отеле, расположившемся в заповедных зарослях на краю мира.

– Лиз, отдышись, ладно? И попробуй снова, – посоветовал он.

Строгий вид мужчины, ровно как в самом начале их отношений, когда он совсем не умел улыбаться, вдруг стал заинтересованным и заботливым. Вторя ему, с таким же интересом взирал на Лиз и Барон, дополняя хозяина.

– Грег, мне тошно об этом говорить, – поникла Лиз.

– Значит точно нужно. Начинай.

Она посмотрела со всей вселенской болью на него, неумолимого, и, вздохнув, начала:

– Когда Дениэл вернулся, мы все так радовались, помнишь? Такая команда дружная, мы общались и обнимали его. И вот, когда я совсем не ожидала, он подошел и спросил одну вещь. И я до сих пор… Я не могу… Я…

Слезы навернулись на ее глазах и побежали блестящими дорожками по щекам. Она не сможет. Ни за что не сможет. Ей не хватит мужества открыть теперь то, что было опечатано много лет назад.

– Что он спросил? – Настаивал Грегори.

Он весь напрягся, готовый убить за любимую девушку, но убивать было некого. Дениэл ничего плохого не сделал, он лишь спросил. О самом сокровенном, закрытом от мира, самом постыдном и убийственном. О том, что Лиз надеялась похоронить.

– Пытались ли меня изнасиловать в детстве, – шепотом выдохнула она, глядя на свои дрожащие от нервного напряжения руки.

– Пытались?

Лиз кивнула.

– Что ты ему ответила? – Продолжал допрос возлюбленный с пытливостью следователя прокуратуры.

– Что это не его дело, и вообще ничего не было, и это все неправда. И ему показалось, – пролепетала Лиз.

– В общем, испугалась и созналась, так?

Девушка снова кивнула. Все это походило на вытягивание кишок из утроба. Так же болезненно, тяжело, нелепо, а главное – не понятно, зачем.

Почувствовав ослабление хватки, ответчица соскользнула с колен мужчины и отошла от него к окну, ярко ощущая себя запачканной собственной историей. События прошлого изваляли ее в грязи, унизили и растоптали заново, будто одного раза было мало.

Ветер гнал по небу пушистые облака чуть скорее, чем этого хотелось уставшей наблюдательнице за стихией, отчего Лиз почувствовала некую отупелость, не успевая провожать замедленным взглядом небесную вату. Она стерла остатки слез с лица и возненавидела себя со всеми этими грязными проблемами, с никчемным детством, прошлым, со всей своей судьбой. Апатия навалилась неподъемной тяжестью, и стало сложно дышать.

– Рассказывай теперь все, – проговорил Грегори тихо.

– Тебе? – Удивилась Лиз.

– Нет, ему! Конечно же, мне!

– Не-ет, я не для этого… – Замахала она руками, но тут же осеклась. – Черт, похоже, для этого. Я не смогу, Грег!

Слезы с новой силой побежали из глаз, а камень в горле едва не задушил. Но Грегори никогда не смущали женские эмоции, если дело касалось чего-то серьезного.

– Сможешь, – заверил он. – Выкладывай.

Обессиленная, она смерила продолжительным взглядом настойчивого мужчину, но, не заметив и толики милости на его лице, сдалась. Она уронила ставшее свинцовым тело на ближайший стул, подтянула к груди колени, запакованные в домашние серые штаны, и уставилась невидящими газами в стену, погружаясь в прошлое.

– Был тихий теплый вечер… – Начала девушка безэмоционально.

…Был тихий теплый вечер. Легкий апрельский ветерок чуть качал высаженные в крошечном палисаднике буки с их по-весеннему тонкими ребристыми листочками. Они шептали нежности, соприкасаясь друг с другом, и едва уловимо вздрагивали, словно слышали в шепоте недозволительную к разглашению тайну. Сумерки, перешедшие в поздний вечер, окрашивались тусклыми цветными огоньками гирлянды, вывешенной на веранде в честь праздника.

День рождения сына хозяйки приюта каждый год отмечали с большим размахом. Пожалуй, это был единственный праздник в их безрадостном заведении, который признавала толстуха Кирби. К этому дню готовились все, даже Рождество не предполагало столько трепета и выслуги перед надзирательницей, ведь именно в этот день можно было немного поправить свои отношения с недовольной мамашей, если в течение года очень крупно провинился.

Вся детвора в свободное время, в том числе ночное, настраивалась на большое событие. В ход шли разные сюрпризы для черноглазого кудрявого парня, отличающегося фееричной жестокостью, широкими плечами и неотразимой ухмылкой. По нему сохли все девчонки приюта, втайне надеясь, что именно они станут избранницами злобного красавца, но тот лишь изощренно вытирал об них ноги, растаптывая надежды о светлом совместном будущем.

У Лиз не было шансов очаровать миссис Кирби песнями и сценками, восхваляющими ее сына. Равно как и удивить Брендона каким-то уникальным подарком, который хоть немного смягчит его паршивое к ней отношение. Поэтому шестнадцатилетняя сирота с глазами цвета индийского карри предпочла скрыться от всеобщего цирка на веранде. Она уселась в плетеное кресло, подтянув голые ноги, выглядывающие из джинсовых шорт, к уже оформившейся груди, и просто наслаждалась темнотой вечера, время от времени разрезаемой громкой музыкой, лившейся из гостиной. Иногда шум смолкал, и до ушей Лиз доносились едва слышные голоса и зычный хохот именинника, разгоряченного периодически отпиваемым напитком, который явно не был безалкогольным.

В доме снова прогремел хохот Брендона, который Лиз узнает из всех подобных по первым аккордам, и все звуки утонули в громкой музыке.

– А ты? что приготовила мне в подарок, маленькая негодница? – Вдруг раздался близкий мужской голос за ее спиной, и девушка, вздрогнув, обернулась.

На выходе из приюта стоял пьяный Брендон Кирби. Его ладонь сжимала стакан с пойлом, от которого прекрасный лик парня обретал хищный, пугающий оттенок: глаза его остекленели, а та самая очаровательная ухмылка вдруг стала похотливым оскалом.

Лиз, почувствовав настрой именинника, рванула назад в гостиную, но сильные руки поймали ее на полпути за подмышки, словно котенка, и понесли в сад. Широкие плечи виновника торжества прикрыли свою ношу от случайных зевак, которые могли узреть сцену из окон дома, а сам верзила лишь растекся в довольной улыбке, наблюдая за нарастающим ужасом в глазах девушки. Ее нос учуял яркий запах крепкого спиртного, исходивший изо рта парня, когда тот потянулся к ней за поцелуем.

Не смея кричать, Лиз пыталась вырваться из захвата бугая, но все тщетно. Тот нес добычу в самую гущу кустов, решительно настроенный на сладкий подарок от красотки. Сердце грохотало где-то около горла, в висках пульсировало от прильнувшей к голове крови. Когда сил сопротивляться почти не осталось, девушка поняла, что только хитростью можно одолеть насильника. Она притворилась, что готова отдаться поганцу и томно улыбнулась, стараясь играть роль достоверно. Брендон удовлетворенно хмыкнул и ослабил хватку. Он положил ее на траву под раскидистыми кустами акации и, облизав губы, принялся расстегивать ширинку джинсов, но тут получил сокрушительный удар ногой в пах. Под босой ступней Лиз что-то легко хрустнуло, и обидчик, выпучив глаза, упал рядом с ней под куст.

Не соображая, что делает, девушка вскочила и побежала к дому. Там на втором этаже в общей спальне, на счастье оказавшейся пустой, задыхающаяся от ужаса малышка принялась кидать свои малочисленные вещи в украденный у соседки рюкзак, и, уже спустя две минуты, босая Лиз пулей вылетела из ворот приюта, прижимая к груди свои потертые кеды…

– Больше я там никогда не появлялась, – закончила рассказ потерпевшая.

– Как ты выжила на улице в шестнадцать лет без работы, семьи и документов? – Поразился Грегори.

– Как-то выжила, – равнодушно протянула девушка.

Шокированный слушатель сидел, не двигаясь, и не смел больше приближаться к рассказчице. Лиз и сама знала, что после таких разговоров желание к общению может погаснуть, но из песни слов не выкинешь. К тому же, он сам настоял на отчете.

– Ты никому этого не рассказывала? – Поинтересовался Грег.

– Пару раз пыталась в общих чертах.

Лиз вдруг захотелось уйти. Собрать вещи, вернуться в свою конуру и забыть все это, как страшный сон. Надоели допросы, воспоминания и этот взгляд, строгий и полный горячей ненависти, словно девушка могла выбирать свое прошлое.

– И какая реакция была у посвященных? – Не унимался Грегори.