Смог над Азерой. Червивое яблоко 1

Над ним, чуть ли не уткнувшись гигантскими колесами в стену тоннеля, нависала громада рудовоза. В нескольких метрах слева зиял чудовищный провал вертикальной шахты – главной, опорной части нового квартала подземного города. Дороги, по спирали опоясывающие огромную шахту, были уже готовы, и с бесчисленных этажей горизонтальных уровней по ним сплошным потоком ползли тяжелые рудовозы. Надсадный вой машин сливался с треском электросварки, грохотом копров и скрежетом буров. А над всей этой дикой какофонией звуков царил истошный визг коротышки, мертвой хваткой вцепившегося в отвороты Рексовой куртки. Лицо коротышки было красно от надсадного крика, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, рот брызгал слюной.

– Как ты здесь оказался? – орал тот вне себя. – Т-ты, скот, мерзавец, люмп поганый! Наширялся, паразит, балдеешь, а я из-за тебя работу теряй, гнида!

Коротышка тряс его за отвороты куртки, и эта тряска отзывалась в руке нестерпимой болью. Рекс толкнул его здоровой рукой в грудь, коротышка плюхнулся на задницу и замолк.

– Извини, друг, – пробормотал Рекс, с трудом ворочая языком, – я не хотел…

Однако коротышка не слушал его. Рексу никогда еще не приходилось видеть, чтобы человек с такой скоростью менял цвет лица с багрового на зеленый. Его выпученные глаза глядели Рексу под ноги. Он нелепо дрыгнул толстенькими ножками, перекатился на живот и побежал на четвереньках к подъемнику рудовоза. Рекс опустил глаза. На дороге, уткнувшись клешней в его правый сапог, валялся раздавленный скрыпл. Рекс нагнулся, и с капюшона свалился еще один с парализующей иглой между глаз и оторванным хоботком.

– Стой, чудак, они мертвые, – сказал Рекс, но коротышка уже опомнился.

– Куртку, – крикнул он, – сбрось куртку.

– Не могу… рука…

Когда Рекс снова пришел в себя, они сидели в кабине рудовоза, а коротышка визжал в микрофон:

– …почем мне знать, откуда они тут взялись!.. придите и посмотрите сами… Сам ты пьяный, я служил на Рибартоне, мне ли скрыплов не знать… У меня в рудовозе малый, который на них наткнулся и даже прикончил двух. Люмп какой-то, драный весь, и вообще… А черт его знает, как он туда попал. Люмпенов не знаешь? Они везде пролезут… Откуда мне знать, почему он жив? Здоровенный бугай, ты б его видел… Ага… Ага… Передать медслужбе… Все понял, при чем здесь паника? Не в шахту еду. К моему возвращению одно из двух: или скрыплов здесь уже не будет, или людей… Нет, самый верх гидропонного, выше только санатории. Жду. Конец связи.

Он отключил микрофон и повернулся к Рексу:

– Держись, парень, я спецназ вызвал. Сейчас высадятся, оцепят шахту, тут и медики прилетят. Всадят в тебя сыворотку, через месяц будешь как новенький. Не боись. Раз уж до сих пор не загнулся, будешь жить.

Снизу один за другим поднимались винтокрылы спецназа и плюхались на посадочные площадки перед горизонтальными тоннелями. Из винтокрылов выскакивали люди в черной форме седьмого уровня и стремительно исчезали в провалах тоннелей.

– Разведка, – сказал коротышка уважительно. – Ну и работенка, скажу я тебе! Зато и получают мужики – будь здоров. Ты вон тоже вымахал, дубинушка, с рудовоз, а люмпаришь. Ладно бы еще как в Старых Мирах с работой была напряженка, а то – завались работы. Хочешь – проходчиком, хочешь – водителем. По вечерам инфор надрывается, зовут на гидропонику, химический, механический. Что за молодежь пошла, оседлаете свои турбоциклы, и ну носиться по тоннелям, придурки. Нет, я это не понимаю. Ни настоящего, ни будущего, ничего. Много ли продажей голоса заработаешь? Тьфу. И турбоцикл у тебя, у дурака, теперь пропал. Если и найдут, то конфискуют за незаконное вторжение на стройку и создание аварийной ситуации. И водительских прав теперь лишат, не надейся, что тебе эти самые скрыплы зачтутся. На пари, небось, в тоннель залез?.. а там скрыплы.

Рексу было совсем плохо. Каждый звук отзывался в голове тупой болью, но он не прерывал коротышку, слушал, мотал на ус, в его словах прорисовывалась для Рекса убедительная легенда и линия дальнейшего поведения.

– А турбоцикл у тебя был, небось, краденый, – бубнил коротышка. – Ты вот что, ты не сознавайся, зачем тебе статью на себя вешать? Ты скажи, что на рудовозном грузопоезде проехал. Я тут в позапрошлую ездку у себя с хвостовой машины тоже целую компанию согнал. Решили себе пикник устроить, сволочи. Я согнал, а другие могли и просмотреть.

Снизу медленно поднимался красный винтокрыльчик медицинской службы.

– Да, скрыплы… И откуда эта дрянь взялась? Как вспомню Рибартон – мороз по коже. А я-то рассчитывал на этой самой Азере корни пустить. Навсегда. И место хорошее, и работа. Вот уж невезуха, так невезуха.

Винтокрыльчик плюхнулся на посадочную площадку и через несколько минут снова поднялся в воздух уже с Рексом на борту. Коротышка, приоткрыв дверцу кабины, помахал ему рукой. Рудовоз круто развернулся, и все остальные платформы рудопоезда, с абсолютной точностью скопировав это движение, одна за другой скрылись в шлюзе.

Приемная карантинного отсека была именно такой, какой полагалось ей быть на самом верхнем уровне имперского города: грязь, небритые биопы – санитары, больше похожие на вышибал из сомнительных забегаловок, медицинская сестра с брезгливым выражением лица и бесконечно усталый единственный на весь отсек дежурный врач.

Врач посмотрел на Рекса воспаленными глазами и рассеянно удивился тому, что тот еще жив. Впрочем, его больше занимали собственные проблемы.

– То-то, гляжу, все крысы смылись. Ни в кладовых нету, ни в жральнях. – Он невнимательно погладил сестру по груди и животу. – Мне надо на часочек испариться, так что ты уж тут сама. А этому долбошлепу влупи двойную дозу бензотиазамина, и пусть катится отсюда ко всем чертям.

– А он не загнется? – сестра с сомнением покосилась на Рекса.

– Если он до сих пор копыта не откинул… Не класть же его в стационар на два месяца? Вдруг, в самом деле, эвакуация? И без него возни хватит.

– Смотри, – сказала сестра. – Тебе видней. Только помяни мое слово, завалится прямо тут. Хлопот не оберемся.

– Ну, вкати ему заодно и стимуляторы. На всякий случай. И гони, гони его в три шеи, – сказал врач, все так же рассеянно запуская руку ей за пазуху. Сестра перехватила ошеломленный взгляд Рекса, вспыхнула и свирепо оскалилась.

Они вышли, но сестра тотчас вернулась со шприцем в руках и, не утруждая себя излишними заботами, ткнула Рекса иглой в руку прямо через рукав. Он невольно охнул. Сестра, сохраняя на лице выражение крайнего недовольства, вновь набрала полный шприц какой-то дряни и сказала:

– Сунь в пуп хайло.

– Что? – не понял Рекс. Тогда сестра подскочила к нему вплотную, вцепилась свободной рукой в волосы и, с криком: "Да нагнись же, дебил!", с силой дернула вниз.

Парик сидел на Рексе достаточно плотно. К тому же, он был снабжен специальными присосками, которыми цеплялся за височные контакторы. Однако, разумеется, на такие рывки он не был рассчитан. Некоторое время сестра с недоумевающим видом вертела его в руках, потом подняла глаза на Рекса и обмерла, уставясь полным ужаса взглядом на золотые височные контакторы.

– Дайте сюда, – прошипел Рекс. – Ну! Быстро!

Руки медсестры дрожали. Лицо было мокрым от пота. Рекс нацепил парик на голову, потом ухватил ее здоровой рукой за плечо и слегка встряхнул.

– Успокойтесь. Успокойтесь же. Все?.. Порядок?.. Вот и прекрасно. Куда Вы должны меня колоть?

– В шею, – пробормотала она еле слышно.

– Что же Вы стоите? Колите.

Она лихорадочно заторопилась. Как по мановению волшебной палочки, на столе возникла склянка со спиртом, вата, коробка с одноразовыми шприцами. Когда все было закончено, Рекс достал из-за пазухи своего подопечного и заявил:

– Теперь колите его.

Возражать она не посмела. Рекс был уже в дверях, когда в его затуманенную ядом голову пришла мысль о необходимости обезопасить себя. Он повернулся и снова пошел к столу. Сестра вскочила и попятилась.

– Вам… совсем не нужно этого делать, – сказала она хрипло. – Я… я никому… ничего…

– О чем это Вы? – мягко спросил Рекс. – Вы были так добры к несчастному затурканному люмпену. Ну а что касается всего прочего, то ведь здесь не случилось ничего необычного, не правда ли? Или Вам все-таки что-нибудь привиделось?

– О да, – с облегчением выдохнула она, – то есть, нет-нет, ничего…

– Вот и чудненько. В Вашем благоразумии я, пожалуй, уверен. А как с этим у Вашего быстрорукого начальника? Смотрите, не сболтните ему лишнего при, как бы это помягче… очередном сеансе пальпирования.

– Я не сумасшедшая, – твердо заявила она. – Да и вообще, если хотите знать, мы люди подневольные, мало ли чего приходится терпеть ради работы. Вот Вы так смотрите и… вообще… а во время всяких этих, как Вы выражаетесь, "сеансов" только и думаешь, чтобы он кончил поскорее, к-козел.

– Ну что ж, как говорится, счастливо оставаться.

– Постойте, – остановила его сестра. – Вам скоро станет совсем плохо. А я, наверное, даже догадываюсь… – Некоторое время она молча глядела ему в лицо, раздираемая, по всей видимости, мучительной внутренней борьбой. – А-а, семь бед – один ответ, все равно они у него незаконно, а что у меня есть ключ, он не знает. Погодите минутку.

Сестра снова выскочила за дверь, и отсутствие ее было на этот раз значительно более долгим. Наконец, она появилась снова и сунула ему в руку блок из трех таблеток в яркой упаковке.

– Держите. Больше не могу, нету. Так что зря не глотайте. А вот как станет совсем невтерпеж, суйте под язык.

– Спасибо, – сказал Рекс, засовывая таблетки в наплечный карман. – Спасибо, и не поминайте лихом.

– Дай Бог Вам удачи, – сказала сестра тихо. – Вам и… Вашей тетушке.

7

Больничный отсек остался далеко позади. Что сейчас Рексу по-настоящему было нужно, так это забиться на сутки-другие поглубже в какую-нибудь щель и отлежаться. И все же Рекс был доволен. Пусть больной, пусть безоружный и без гроша в кармане, но он был в городе. Цель была близка.

Транспортные тоннели были мрачными, темными, пустыми. Самодвижущиеся тротуары не работали. С гидропонных установок несло кислой дрожжевой вонью. Из последних сил Рекс тащился из тоннеля в тоннель, разыскивая путь вниз. Голова у него кружилась. К горлу, выворачивая внутренности, волнами подкатывала тошнота. Он понимал, что на нижние этажи даже этого, гидропонного уровня нечего было соваться без денег. Зато в его верхних жилых этажах он мог рассчитывать на пустую ячейку и отсутствие любопытства. В трущобах не принято задавать вопросы. Во избежание.

Рекс миновал уже две межэтажные шахты, но лифты в них, как и везде, были платными, а эскалаторы не только не работали, но были еще и перекрыты запертыми металлическими решетками. В другое время это его не остановило бы, но сейчас он был способен лишь кое-как поддерживать себя в вертикальном положении.

Решетка третьей шахты на его счастье оказалась незапертой, но щель была слишком мала для него. Рекс потянул решетку на себя. Заржавевшие петли не поддавались. Он навалился всем телом, решетка с мерзким скрипом медленно поехала в сторону. Путь вниз, наконец-то, оказался свободным. И тут Рекс спиной почувствовал стремительно надвигающуюся опасность. Он плюхнулся на бок на ступеньки эскалатора, дернул к себе решетку, но теперь она не желала закрываться. Из шахты выплеснулся рев турбоциклов. По стенам, полу, потолку дико метались огни прожекторов. Патруль?

Рекс откатился под прикрытие турникета. Бежать не было ни сил, ни смысла. Проносящиеся на такой скорости турбоциклы просто сбросили бы его с лестницы вниз головой своими воздушными подушками. Костей не соберешь.

Турбоциклы с ревом проносились мимо, и, конечно же, это был не патруль. Полиция не станет крутить по сводам мертвые петли на увешенных прожекторами машинах. Это были рокеры, их было много, они резвились, но Рекса это, слава звездам, никак не касалось. И тут он услышал скрежещущий удар. Ну, вот. Один, кажется, докрутился. Остальные же и не подумали остановиться.

Проклиная все на свете, Рекс встал на ноги и пошел поглядеть, что случилось.

Турбоцикл стоял, уткнувшись разбитой фарой в решетку шахты. Рокер, худенький мальчишка в черной блестящей униформе, неподвижно сидел в седле, уронив голову на руль. На голове рокера был поляроидный шлем, не позволявший рассмотреть лицо. Что ж, это практично, отметил Рекс, если желаешь избежать тесного знакомства с санацией.

Во всей этой картине было, однако, что-то неестественное. Рекс подошел к рокеру вплотную, наклонился, вгляделся. Так и есть. Спина мальчишки была буквально утыкана иглами. Очевидно кто-то из лучших друзей полоснул его сзади очередью из игломета. Рекс схватил парнишку за запястье, пытаясь нащупать пульс. Рокер застонал и принялся отпихивать его руку. Парень был жив, очевидно иглы не смогли пробить куртку из натуральной элефантовой кожи. Впрочем, возможно, стрелявший и не хотел его смерти, иглы были парализующими.

Сквозь одуряющую боль и тошноту в голове Рекса снова настойчиво зазвучал сигнал тревоги – кому-то был очень нужен этот паренек, и совсем не нужны лишние свидетели. В той стороне, куда умчалась компания ненормальных, по тоннелю метался яркий луч света. Охотник возвращался, он был вооружен, и дожидаться его здесь не было никакого резона. Рекс ухватил рокера подмышки, вытащил из седла и – откуда только силы взялись – поволок вниз по эскалатору.

Рекс уже успел спуститься, когда в шахте над его головой раздался многократно усиленный эхом рев турбоцикла. Седок покрутился у турникета, посветил в шахту фонарем, но лезть в темноту и неизвестность не решился. Вверху вновь взревел турбоцикл и все затихло.

Рекс взвалил парнишку на плечо и, шатаясь, двинулся к выходу из шахты, страстно желая только одного – чтобы решетка и здесь была незапертой. Так оно и оказалось, причем решетка была даже приоткрытой. С той стороны почти впритык к ней стоял двухместный лайдер "Моденстар", самый вожделенный предмет плебейского шика, а сидевший за его рулем громила замахал Рексу рукой и сердито зашипел:

– Ну, наконец-то! Давай ее сюда. Да шевелись ты, ублюдок!

В этот момент глаза громилы встретились с глазами Рекса, он пискнул, лайдер сорвался с места и в мгновенье ока скрылся за поворотом тоннеля. Стало быть, это был киднэппинг. Но громила сказал – ее?.. Рекс расстегнул замок шлема. Действительно, это была девушка, и прехорошенькая. А самым удивительным было то, что на ее висках блестели контакторы. Ай-да рокеры на моей родной планете, – сказал он себе. Девушка, между тем, открыла глаза и с неожиданной силой толкнула Рекса руками в грудь.

– Чего надо? – пробормотала она. – Отвали.

– Мне-то ничего не надо, – сказал Рекс с самого себя насмешившей обидой. – А вот кое-кому другому… В Вас стреляли парализующими иглами. Вас пытались похитить.

– Защитничек? – с непонятной злобой поинтересовалась девушка. – Я сказала, отвали. Где мой турбоцикл?

– Наверху. В тоннеле.

Девушка повернулась и, пошатываясь, направилась к эскалатору.

– Куда Вы, – крикнул Рекс. – Вы не сможете вести машину.

– А пошел бы ты… – девушка выпалила грязное ругательство и тяжело загрохала сапогами по ступенькам.

Настаивать не было ни сил, ни желания. В конце концов, это была ее жизнь, а Рексу хватало и собственных забот. Так плохо ему еще никогда не было. Как это сказала медсестра? "Станет совсем невмоготу – суньте в рот таблетку"… так, кажется? В глазах двоилось, и сфокусировать их на чем бы то ни было ему не удавалось. Голова трещала. Сердце колотилось с такой силой, что его, наверное, было слышно в соседних тоннелях. Ноги подкашивались и заплетались. Ну и что, это уже невмоготу, или еще нет? Наверное, вмоготу, раз терпится. Хорошо было уже хотя бы то, что выбрался он, наконец, из транспортных штолен на жилые этажи. Теперь надо было отыскать пустую жилую ячейку, причем желательно с открытым люком. Рекс не был уверен, что ему в его теперешнем состоянии удастся открыть замок.

На счастье, возиться с замком ему не потребовалось. Проблема перенаселенности еще не коснулась Азеры, и свободных жилых ячеек было хоть отбавляй, причем тут, на верхних этажах гидропонного уровня они вообще не запирались. Переломаны были на только дверные замки, многие ячейки вообще не имели люков. В них находила для себя временное пристанище буйная братия проходчиков, горнодобытчиков, строителей и шоферов, и, по этому случаю, обстановка была более чем спартанская: лежак длиною примерно метр восемьдесят, начисто лишенный каких-либо излишеств типа постельного белья, ионный душ и стандартный видеоблок. Высота потолков была такой, что обычный человек должен был проникать в нее чуть ли не на четвереньках, что касается Рекса, то выпрямить спину он не смог бы даже в сидячем положении.

Однако этот бедлам имел и одну очень хорошую сторону. Для Рекса, разумеется, поскольку постоянные жители уровня, с ним наверняка согласились бы вряд ли. Во всей этой людской круговерти никому и в голову не приходило вести какую-нибудь регистрацию, а об идентификации личности речь не могла идти вообще.

Рекс забрался в первую же попавшуюся ячейку и первым делом ткнул пальцем в кнопку включения компьютера. Компьютер включился. Рекс со вздохом облегчения стащил с себя куртку, бросил ее на пол у изголовья лежака и уложил на нее крысенка. Потом он сунул в рот таблетку, плюхнулся на лежак и провалился в беспамятство.

Когда Рекс пришел в себя, крысенка рядом не было. Он валялся ничком на лежаке, причем его ноги, не умещавшиеся на коротком ложе, высовывались из ячейки наружу, благо люк в ячейке отсутствовал. Было темно. В коридоре светили редкие ночные синие лампы, и Рекс, хоть убей, не мог вспомнить, каким образом и когда оказался в этой дыре.

Что разбудило его чувство опасности, Рекс понял, лишь услышав дикий вопль насмерть перепуганного человека. Он попытался было вскочить, но, шарахнувшись головой о потолок ячейки, повалился обратно. На некоторое время у него пропало всякое желание интересоваться чем бы то ни было, кроме боли в затылке. Но тут в коридоре послышался грохот, топот бегущих людей, улюлюканье, вой и крики: "Держи его, братва, держи!" "Помогите!"– вопил кто-то полным ужаса голосом. Рекса явно угораздило влипнуть прямо в эпицентр местной ночной жизни. Толпа настигла беглеца возле самой его ячейки. "Попался, – с ликованьем орали добры молодцы, – ну щас мы тебя!.." Потом вопли вдруг разом утихли и чей-то блудливый голос восторженно простонал: "Гляди, братва, ноги! А ну-кося, дедка за репку…"

Рекс вылетел из ячейки как пробка из бутылки и пребольно грохнулся грудью и больной рукой о сломанные петли люка. В тот же миг ему в бок впился чей-то ботинок, и тот же блудливый голос произнес: "Ну, чего разлегся, мужик? Ты эт-та, ты вставай".

Рекс поднялся на ноги. Тотчас несколько пар рук вцепились в него и притиснули к стене. Кто-то очень ловко и даже, можно сказать, профессионально обшарил его карманы. Рекс не сопротивлялся.

– Пустой, – разочарованно прогнусил обладатель блудливого голоса, – зато какое тело, а, орлы? Где ты такое раздобыл, мужик?

– Папа сделал, – ответил Рекс рассеянно и огляделся. Слева от него, точно так же притиснутый к стенке, тихонько скулил длинноволосый бородатый тип с разбитым в кровь лицом. На расстоянии шага от них полукругом от стены до стены столпились ночные мальчики. Наширявшиеся какой-то дрянью до полной потери человеческого облика, опасные как скрыплы, они ждали только сигнала вожака, чтобы наброситься на свою жертву кучей, давить, крушить кости, рвать по живому в клочья. Они эманировали как тупое зверье, и Рекс ощущал эту эманацию даже сквозь блокаду, поставленную ядом скрыплов, уколами и чертовой таблеткой. Причем эманация от крысиной стаи, напавшей на него на склоне Ошбы, была более человеческой, ну, во всяком случае, более осмысленной.

– Дядя острит? – делано удивился блудливоголосый. – Ишь ты… А не сделать ли дяде немножко бо-бо?

– Стоп! Этот мой, – раздался вдруг негромкий холодный голос. Толпа раздалась в стороны и вперед выдвинулся некто, слепленный из совершенно другого теста. Высокий, всего лишь на голову ниже Рекса, довольно массивный и крепкий на вид, он был опаснее всей стаи и – вот странность – почему-то казался смутно знакомым.

– Мани-мани-деньги-башли, – оживился блудливоголосый. А высокий сунул руку за пазуху, извлек оттуда длинную крючковатую иглу – парализатор и все тем же негромким голосом сказал:

– Идиот, где я их тебе сейчас возьму? Все выходы на банк заблокированы, это что, новость для тебя?

Рекс со всех сил рванул на себя двух вцепившихся ему в руки балбесов, так что они с треском столкнулись лбами, и швырнул их под ноги типу с парализатором. Вся троица с грохотом врезалась в противоположную стену тоннеля. Оба балбеса остались лежать, а высокий, шатаясь, поднялся на ноги, правда, уже без оружия в руках. Рекс рванулся вперед, но тут вся банда разом навалилась на него, задав работы на добрых пятнадцать минут. Это были не какие-нибудь там хилые горожане, нет, это были азерские ребята, они принадлежали к одному с Рексом миру и, к тому же, очевидно под влиянием наркотика, были напрочь лишены инстинкта самосохранения.

Поначалу Рексу с его-то больной рукой пришлось туго. Он наносил, отражал, предупреждал удары, но парней было много, слишком много, все они были вооружены ножами и, не задумываясь, пустили их в ход. К тому же чем-то они были похожи на фантомов, или, точнее, на стаю крыс. Действовали мальчики рефлекторно, стремительно, воспринимались как коллективная распределенная угроза, и предугадать каждый отдельный выпад даже здоровому Рексу было бы практически невозможно. Но при всем этом Рекс заметил, что высокий явно не был одурманен наркотиками, и это было странно.

Рекс пустил в ход все свое уменье, и через некоторое время туго пришлось уже бандитам. Главная сложность заключалась в том, чтобы после драки не осталось трупов. Вряд ли местные власти сочли бы его такой уж желательной на Азере персоной, так что привлекать к себе излишнее внимание явно не следовало. Как бы там ни было, но когда ночные мальчики сообразили, что ухватили кусочек не по зубам, Рекс был похож на свежеободранного гамадрила, а из их на ногах оставалось меньше половины.

Рекс загнал парней в небольшой тупичок в конце коридора. В глаза они не глядели, сбились в кучу, стараясь держаться подальше от его кулаков. Высокого не было ни среди валявшихся на полу, ни среди тех, что переминались сейчас с ноги на ногу. Смылся, мерзавец. Ну да ладно. До другого раза. Рекс велел подонкам подобрать друзей-приятелей и катиться отсюда подобру-поздорову. Теперь мальчики таращились на него во все глаза, то ли боясь поверить в такой счастливый для себя исход приключения, то ли и в самом деле ничего не понимая. Рекс был, конечно, не бог весть какой специалист по наркотикам, но то, чем они наширялись, было, по всей видимости, редкостной дрянью.

Подгоняемые пинками и тычками взашей, они наконец-то уразумели, чего от них хотят, и исчезли. Только у самого входа в ячейку торчала, вжимаясь сутулой спиной в бетонную стену, дрожащая одинокая фигура. Это было уже слишком.

– А ну, брысь отсюда, – заорал Рекс в полный голос. Фигура издала сдавленный звук – то ли икнула, то ли всхлипнула – и повалилась без сознания на пол. Рекс чертыхнулся, узнав своего собрата по несчастью, подхватил его подмышки, втащил в ячейку и швырнул на лежак.

Человек валялся на ложе мертвяк мертвяком. Рекс ткнул страдальца пальцем в солнечное сплетение и отправил в него пару импульсов, чтобы привести в себя. Может быть, и даже наверное, эти импульсы были несколько жестковаты, но Рекса извиняло то, что он был болен, изрядно пострадал в драке, причем некоторые раны, нанесенные ему ножами бандитов, еще не успели затянуться, болезненно зудели и кровоточили. Бедняга открыл глаза, но, увидав склонившегося над собою Рекса, снова пискнул и отключился.

Рекс протиснулся к пульту ячейки. Как ни странно, пульт был не только исправен, но и включен. Когда он только успел? Судя по бормотанию термостата, ионный душ тоже работал. В ожидании, пока термостат разогреется, Рекс включил голографическое зеркало и опространствил свое изображение. М-да. Пожалуй, он тут же и понял своего невольного гостя. Разодранная одежда, кровавый колтун на голове, покрытое дикими шрамами лицо и руки – было от чего падать в обморок. Рекс забрался в душевую кабину и включил душ на полную мощь. Может быть, ему и следовало подождать, пока окончательно не затянутся раны и регенерирует рубцовая ткань, но скоро должен был наступить день, и он, если хотел поскорее выполнить то, чего ради проник в Город, то должен был подготовить все для отступления. Раздобыть средство передвижения особой сложности не представляло. Повсюду в транспортных тоннелях имелись стоянки скримеров и турбоциклов. Стоянки были закрыты на замок, но с этой проблемой он надеялся справиться без особого труда. Значительно сложнее было раздобыть защитный костюм спецназа, без которого в захваченные скрыплами тоннели соваться совсем не хотелось. Ему, кстати сказать, предстояло решить еще, что делать со своим собратом по ночному происшествию.