Смог над Азерой. Червивое яблоко 1

– А Вы-то, что же, безгрешны, как херувим? – сказал Фетмен, с трудом взяв себя в руки. – Можно подумать, что ваше покушение на Рекса Азерски блестяще удалось? И не делайте такого удивленного лица. Кто-то ведь организовывал аварию на астероиде Астрея? Ах, Вы тут совершенно не при чем?..

– О каком-то покушении на каком-то астероиде я вообще слышу впервые. Не будьте идиотами, господа.

– Кстати, – Фетмен впился глазами в Кэббота, – может быть, я не в курсе? Мне называли фамилию некоего сотрудника Корпуса, что занимался этой рексовой хреновиной и ломал. Помнится, эта фамилия начиналась на "К"… может быть, здесь присутствующий господин Кэббот сможет для нас этот вопрос прояснить?

– Но позвольте, – заволновался Кэббот, – если технику можно сломать, то ее можно и… э-эм, починить. И потом… Что вы изволили о себе, э-эм, вообразить, сэры? Никто из присутствующих ничего не организовывал и даже не присоединялся к чужой акции… в которой гибель господина Азерски была бы, кстати сказать, лишь побочным эффектом. И я не советую Вам углубляться в анализ этого эпизода, господа. Там задействованы такие силы, что Вам может основательно поплохеть.

– Ну да ладно, – перебил его Бюллер. – С перечисленными, так сказать, нашими "несбытиями" все ясно. Там полный и совершенный провал. Неясно другое. Что происходит сейчас? Где Рекс Азерски? Что с ним? Может быть, он уже мертв? Тогда почему господин Верховный Санатор нам об этом не докладывает? Он так рвется в бой, что я просто считаю себя обязанным предоставить ему слово. Прошу Вас, сударь мой.

Господин Фетмен вскочил, откашлялся, зачем-то подергал себя за крысиные усики, украшавшие его верхнюю губу, снова сел на место и значительно вздел вверх свой указательный перст.

– Все мы знаем, господа, с каким серьезным противником нам приходится иметь дело. Поэтому инсинуации предыдущего оратора меня несколько удивляют. По существу заданного вопроса я должен сказать, что в настоящее время службы санации не располагают сведениями о местонахождении вышеупомянутого лица.

– То есть как это? – ошарашено спросил кто-то слева, невидимый Эни за массивной фигурой Кэббота.

– По совершенно достоверным агентурным сведениям, он находился на борту рейсового конвертоплана Столица – Терра с заходом в систему Сола и направлялся с Райны на Азеру. Как известно, с конвертоплана был отправлен сигнал SOS. Возможно, эти события как-то связаны. Во всяком случае, когда конвертоплан вышел на орбиту вокруг Азеры, объекта на борту… в общем, он исчез.

– То есть, как это? – удивился невидимый.

– А вот так. Здесь, на Азере, ни на одном челноке его появление не зафиксировано, среди пассажиров, доставленных в азерский космопорт, его нет. В то же время, с конвертоплана сообщают, что на борту он также отсутствует. Летел он в компании некоей молодой особы женского пола, которой в настоящий момент на конвертоплане тоже нет.

– Что за особа? – спросил невидимый.

– Сведения о личности отсутствуют. Известно лишь имя: Лайза. На конвертоплан прибыла с Райны, причем в обход всех и всяческих формальностей как таможенных, так и пограничных. Если вы, господа, взглянете на экран своего инфора, то сможете рассмотреть эту особу.

Эни взглянула на экран – так и есть, мымра. Ну, дела. Значит, это на Рекса Азерски довелось ей, Эни, положить глаз во время перелета. Вырос мальчик, вырос, совсем неузнаваемый… а Фетмен продолжал:

– Ситуация крайне запутанная, господа. Как я уже имел честь докладывать, Азерски прибыл на Райну на переговоры в ранге Советника в свите его Имперского сиятельства сэра Координатора по Делам Колоний. Так вот, по абсолютно достоверным сведениям, Рекс принимал в этих переговорах самое деятельное участие. Судя по донесениям, его вклад в переговоры может быть охарактеризован как огромный. Он был единственным из Советников, сумевшим отыскать ошибки в Меморандуме райан. Причем это были не протокольные или редакционно-юридические крючки. Сведения о сути его замечаний отсутствуют, но это было нечто принципиальное и глобальное. Райна в панике. Она была вынуждена взять тайм-аут в переговорах для коренного пересмотра Меморандума. Лучшие математики планеты трудились всю ночь, чтобы помочь Совету Райны выбраться из ловушки.

– Все это звучит, мягко говоря, странно, – вполголоса пробормотал кто-то.

– Уверяю вас, господа, что мои сведения абсолютно точны. Они много раз перепроверялись по самым разным, причем, независимым каналам.

– И все же, – продолжал настаивать тот же голос, – насколько мне известно из экономических источников, позиция Райны осталась неизменной?

– Ну, вины Рекса Азерского в этом нет. Во всяком случае, его светлость был в таком восторге от вклада в переговоры своего Советника по Конверсии, что немедленно и безо всяких возражений подписал ему – обратите на это самое пристальное внимание, господа, – бессрочный отпуск для улаживания домашних дел. Мы решили перехватить и устранить Рекса на пути в Азеру. Самые квалифицированные агенты тщательно отслеживали все его контакты. Совершенно неожиданно обнаружилось, что тем же самым делом занимаются еще две неизвестные службы. Одну из них удалось идентифицировать. Это были санаторы Райны, они тоже пытались выследить Рекса. Вторая не идентифицирована до сих пор.

– Быть может, это были люди Старой Дамы? – осведомился Бюллер.

Фетмен отмахнулся от него, как от мухи.

– Помилуйте, сударь мой, Люди Старой Дамы скакали вокруг космопорта как блохи и отчаянно пытались связаться с Рексом. И вот что удивительно, он не сделал ничего, чтобы встретиться с ними. Он их просто проигнорировал.

– Не хотите ли Вы сказать, – язвительно вмешался до сих пор молчавший угрюмого вида мужчина с брюзгливым выражением на лице, – что из чистой преданности интересам Старых Миров и лично господину Координатору Рекс решил отказаться от сказочного наследства Старой Дамы и титула комта?

– Конечно, не хочу. Отнюдь. Я просто привожу факты. Ну а если уж Вы допытываетесь моего личного мнения, то я считаю все проделанное Рексом на Райне совершенно блестящим тактическим ходом. Дымовой завесой, призванной отвести глаза его Имперскому сиятельству сэру Координатору по делам колоний и внести смятение и растерянность в наши ряды… что и достигнуто, между прочим. Я лично почувствовал к нему самое настоящее искреннее уважение. Я вижу, с каким могучим и коварным противником нам придется иметь дело, и хочу обратить особое внимание Совета на то, что Рекс не будет стесняться в средствах и миндальничать. Он пустит в ход все, что сможет. Ну а что касается фактов, то дальше уже начинается совершенная мистика, господа.

Фетмен сделал драматическую паузу. Присутствующие заинтриговано смотрели на него и молчали.

– Итак, я продолжаю. Должен сказать, что наши службы имели осведомителей по всей цепочке от окружения его сиятельства до азерского космопорта. Во всех узловых пунктах, где на пути в Азеру мог бы появиться Рекс, были наши люди. Мы сделали все возможное, чтобы он сюда не добрался. Все, господа. Вплоть до снайперов и радиоуправляемых бомб. Однако к моменту старта конвертоплана с Райны Рекс оказался на его борту, а к моменту стыковки первого азерского челнока с указанным конвертопланом его на борту уже не было.

– В мистические штучки я лично не верю. Проще предположить, что наши хваленые спецслужбы снова лажанулись, – вновь вмешался невидимый за Филом господин.

– Я приму от тебя любые замечания и предложения, Стас, но только пусть они будут конструктивными, – выкрикнул Фетмен, покрасневший, как вареный омар.

Ага, отметила про себя Эни, так вот это кто, это третий из "молодых реформаторов", Стас Ховрин, так же как Ольгерд с Фетменом бывший в школьные годы однокашником Рекса. Она невнимательно удивилась тому факту, что все эти люди должны были бы быть ей вполне себе знакомы, но не всегда узнавались. Видимо они воспринимались сейчас как-то иначе, чем некогда старухой Старкофф.

– И, тем не менее, скажите, Вы уверены, что все Вами нам тут, так сказать, вышеизложенное не является лишь плодом воспаленного воображения Ваших информаторов? – вновь вмешался брюзгливолицый господин.

– Абсолютно уверен, – отрезал Фетмен. – Так что не спешите иронизировать. Флагманский корабль флота гроссадмирала Хилтибранта, оба космопорта, рейсовый конвертоплан и даже райанское представительство Старой Дамы находились под жесточайшим контролем. Если бы я назвал вам сумму, в которую это обошлось моему департаменту, кое-кто здесь по слабости натуры грохнулся бы в обморок.

– Не нужно ссориться, господа, – примирительно сказал Ховрин. – Я полагаю, что господин Верховный Санатор изложил нам не все факты и, если так можно выразиться, соображения.

– Факты все, а соображения – извольте. При обсуждении на Санац-коллегии была высказана гипотеза, в которую укладываются практически все изложенные факты. И пресловутый SOS, между прочим, тоже. На конвертоплан Рекс мог быть доставлен, видимо, бортовой шлюпкой флагманского крейсера. Что же касается его таинственного исчезновения из конвертоплана, то полагаю, тут не обошлось без не числящейся ни в каких реестрах космической яхты, которую путешествовавшие на конвертоплане высокие особы в перепуге и приняли, небось, за пиратское судно. У Старой Дамы более чем достаточно средств для приобретения десятка подобных яхт. Конечно, такой разворот событий предполагает наличие сговора с командованием конвертоплана, но в этом нет ничего невозможного. Наш информатор на корабле – это стюард пассажирской палубы первого класса – выяснил, что Рекс и командир корабля учились в одной группе в Академии Пространства. Все вышеизложенное означает, что, как это ни прискорбно, в своих дальнейших действиях мы должны исходить даже не из предположения, а из факта присутствия Рекса Азерски на нашей планете.

Все присутствующие загомонили разом, размахивая руками и перебивая друг друга.

– Да подождите вы все, – перекрывая общий гомон, завопил Ховрин. – Это предположение не выдерживает никакой критики. Это чепуха. Этого просто не может быть. Выслушайте меня.

Шум постепенно умолк.

– Нет у Старой Дамы космической яхты. Это вам не флаттер и не винтокрыл. Такого приобретения не скроешь. Кроме того, при всем бедламе, что творится в пространстве, я-таки что-то не слышал, чтобы радары зафиксировали наличие в окрестностях Азеры неопознанного космического объекта. И уж совершенно точно, со стопроцентной уверенностью можно утверждать, что к конвертоплану пристыковывались только наши челноки. Нету Рекса на Азере. И быть не может.

– Тогда скажи мне, умник, куда же он девался? – завизжал совершенно выведенный из себя Фетмен.

– Это не я, это ты должен нам… – язвительно начал было Ховрин, но тут в разговор вмешалась до сих пор молчавшая Эни.

– Господин Кэббот, скажите, а как выглядит этот самый малый конвертор? Такая штука, вроде органолы, у нее еще клавиатура… да?

– Похоже, – сказал Кэббот, а Ольгерд Старкофф возмущенно заорал:

– Мадемуазель, может быть, Вы удовлетворите свое любопытство в другое время?

– Это ведь довольно мощное устройство? – продолжала Эни, не обращая на сыночка внимания.

– Вы хотите сказать… – насторожился Бюллер.

– Именно, – отрезала Эни. – Ваш компатриот, уважаемые господа Санаторы, наплевал на все расставленные ему ловушки и просто конвертировался сначала на конвертоплан, а при подлете к Азере – с оного. Уж на это-то и в малом конверторе энергии хватит, не правда ли, Фил? Он оставил всех вас с носом, господа.

Присутствующие ошеломленно молчали.

– Он мог это сделать? – повернулся Бюллер к Кэбботу.

– Э-эм… думаю, что да. Кто другой – не знаю, а он мог.

– Господа, господа, – пресекая вновь начавшийся шум, выкрикнул Ховрин. – Давайте дослушаем Верховного Санатора. Я полагаю, он доложит нам о мерах, которые предпринимают подчиненные ему службы, чтобы обезопасить нас и наше дело в новых очень непростых условиях. Это важнее и конструктивнее взаимных упреков и обвинений.

– Мы исходили из предпосылки, что Рекс находится на Азере и, похоже, оказались правы. Основной своей задачей санационные службы считали предотвращение… э-э… чтобы Рексу проникнуть в банковский компьютер. А то Старая Дама мгновенно сделает его соправителем, ковыряйся с ним тогда. Для предотвращения предприняты следующие меры. Первое. Заблокировали все информационные выходы из Гнезда. Второе. Взгляните на экраны своих инфоров, господа. Перед вами сеть действующих и строящихся шахт. Красным цветом показано расположение основной охраны, синим, зеленым и желтым – соответственно мобильные воздушные отряды, наземные штурмовые группы и опорные локационные пункты, снабженные кроме радаров еще и установками, регистрирующими перемещение теплокровных животных. Крыса не проскочит, господа.

– Рекс не крыса, – процедил брюзгливолицый.

– Вот именно, – немедленно парировал Фетмен. – Он гораздо крупнее. Третье. Мы организовали патрулирование верхних уровней Города специальными патрулями, которым выданы голографические портреты искомых лиц, я имею в виду Рекса и эту красулю, с которой он сюда летел. Для патрулирования мы привлекли все свободные правоохранительные силы вплоть до курсантов академии санации. Ну и, наконец, четвертое. Под нашим полным контролем находится подполье, организованное в Городе Старой Дамой для помощи Рексу. Если даже, паче чаяния, ему удастся пробраться в Город, он все равно придет к нам.

– О чем мы рассуждаем, – снова завопил Ольгерд. – Сели в глухую оборону и квакаем: первое, четвертое. Надо нападать. Надо шарахнуть по Гнезду ракетами – и все дела. Благо для этого уже все подготовлено.

Эни поправила на висках сенсоры и холодно произнесла:

– Это не выход.

– Дорогая Эни, – с преувеличенной вежливостью сказал Ольгерд. – Вы забыли, мы обсуждаем не фасоны платьев или причесок.

– Вот именно, дорогой… – Эни споткнулась на едва не произнесенном слове "сыночек". – Накрывать Гнездо ракетами целесообразно лишь в одном случае – если мы уверены, что Рекс находится в нем.

– Но Вы же сами!.. – взревел Ольгерд и, вздевши руки в воздух, повернулся к присутствующим, как бы приглашая их разделить с ним его возмущение и сарказм. Эни хладнокровно продолжала:

– А кто Вам, собственно, сказал, что он конвертировался к тетушке, а не прямо в Город?

Атомный взрыв произвел бы на присутствующих меньшее впечатление. Все оцепенели. Эни повернулась к Кэбботу.

– Скажите, Фил, это возможно?.. прямо из конвертоплана и к нам, сюда?.. Что же Вы молчите? Отвечайте, Фил?

На Кэббота было больно смотреть. Губы его тряслись, глаза бегали, руки дрожали.

– Я не… еще час назад я бы… энергия… так мне трудно…

Первым оправился от потрясения Карл Бюллер.

– Черт побери, Фил, Вы тоже из Корпуса! Вы пространщик. Вы даже, вроде бы, считаетесь более сильным, чем Рекс.

Но Кэббот уже взял себя в руки.

– Давайте смотреть правде в глаза, – резко сказал он, и окружающие поразилась той перемене, которая в нем произошла.

– Да, да, да, да, – продолжал Кэббот ожесточенно. – Я выше по рангу, а не…как Вы говорите. Человека сильнее, чем Рекс Азерски, природа иметь… так сказать… не существует. Сам шеф ему в подметки годиться не может, хоть и участвовал с малыми конверторами при разработке с самого начала.

– А это при чем? – выкрикнул Ольгерд.

– При том! При том! Система компьютер – конвертор через контакторы влияет в сто раз сильнее, чем простой симбиоз с одним компьютером. И преображает любого, что никому тут даже оконтакторенному не снилось. Вот вы мне ставите в вину, что он там, на астероиде не взорвался. Господи, да если хотите знать, это все уже тысячу раз прокручено такими аналитиками, которые, извините за резкость, не чета… э-эм, да. Спросите у любого оконтакторенного, если он достаточно продвинутый, да вон, хоть бы у мадемуазель Боди, что она чувствует, когда у нее компьютер неисправный? Он прямо как бы болит, господа, как будто вы руку или ногой повредились… в смысле, головой… А Рекс уникум. У нас симбиоз двойной, а у него тройной. И чтобы победить, нам всем попотеть, я вас уверяю! Еще как! Не знаю я, можно конвертироваться внутрь, или почему. Он знает, а мне нужно считать.

– Так посчитайте, черт возьми. И доложите, – выкрикнул Бюллер. – А пока нам следует исходить из посылки, что Рекс это может, судари мои. Однако раз он до сих пор не вошел в банковский компьютер, будем считать, что в Городе его пока нет. Эни, дорогая, раз уж Вы высказали одну за другой эти кошмарные идеи… у Вас есть какие-нибудь соображения… так сказать, что делать?

– Естественно. Мы должны немедля ни секунды отключить от банковского компьютера все, я повторяю, все персональные ячейки Города и организовать самую тщательную охрану собственно банковских терминалов.

– Но мы парализуем деловую жизнь… почти… – сказал брюзгливолицый.

– Если мы этого не сделаем, у нас не будет вообще никакой деловой жизни, – отрезала Эни. – И вот еще что. Если конвертор жрет прорву энергии, надо установить контроль над ее расходованием на наших атомных станциях. Рекс должен будет замкнуть конвертор на планетную энергетическую сеть. Больше ему взять энергию негде. Я права, Фил?

После долгих криков и обсуждений было решено оставить подключенными кроме банковских терминалов лишь жилые румы членов Совета, а Верховному Санатору предписано организовать самую тщательную их охрану. Члены Совета, в свою очередь, обязались обеспечить доступ к их терминалам любому члену Экономической Комиссии. Слова Эни о контроле над энергосетью "молодые реформаторы" встретили более чем прохладно. Они потребовали, во что бы то ни стало, продолжать патрулирование по всем уровням. Им казалось, что этот кошмарный Рекс, где бы он ни находился, конвертировать себя мог в любое место в Городе, и чем тогда поможет знание энергетического баланса? На том и порешили, хотя для обеспечения такого патрулирования пришлось резко ослабить внешнюю охрану. Бюллер пытался воспротивиться, говоря, что в таком случае Рекс может конвертироваться и непосредственно в банк, но охваченный паникой Совет не слушал его. Соответствующие распоряжения были немедленно утверждены.

Когда заседание было закончено и присутствующие уже расходились, Эни, раздраженная тем, что узнает далеко не всех, так сказать, “совещантов”, ухватила за рукав Бюллера.

– Карл, скажите мне, я не узнаю… то есть… в смысле, не знаю, кто такой вон тот крупный мужчина с брюзгливым лицом?

– Вы не поверите, Эни, но его зовут Валентин Азерский. Это один из ближайших прямых наследников Старой Дамы, но наш с Вами единомышленник и соратник… до поры, – отвечал тот.

5

Скрыплы… кровь, кровь… скрыплы… Волна паники навалилась, подбросила вверх, швырнула на четвереньки. Скрыплы были повсюду, страшные омерзительные, они падали на спину со сводов тоннеля, впивались в кровеносные сосуды, раздувались пузырями от выпитой крови, скрыплы, бежать, бежать…

Очевидно, Рекс сильно шарахнулся головой о стену, и боль привела его в чувство. Он перекатился на живот и вскинул игломет. Мимо каверны со страшной скоростью проносились крысы, глаза их были полны безумного страха, с оскаленных пастей клочьями срывалась пена. Вместе с крысами из штольни волнами выплескивалась паника. Скрыплы! Рексу тоже хотелось бежать прочь, причем именно на четвереньках.

Что-то заставило его взглянуть вверх. Прямо надо ним, сверкая в луче фонарика фасеточными глазами, висела одна из давешних многоногих тварей. Рекс машинально ткнул в нее рукоятью игломета и снова уставился в темный провал тоннеля, брезгливо вытирая игломет о штаны.

Тоннель опустел. Луч фонарика бессильно тыркался в рваные слизистые стены, отчего тьма вокруг становилась еще гуще и страшней. Из темноты доносились неясные скребущие звуки, полные жуткой угрозы. Он невольно ухватился за рукоять бластера, отчетливо осознавая, что пустить его в ход в диком переплетении подземных тоннелей было равносильно самоубийству. Сзади послышался тихий, почти человеческий стон. Рекс подпрыгнул на месте и обернулся.

В двух шагах от него на полу тоннеля в луже омерзительной слизи возилась крыса с непропорционально огромной головой. Подниматься на ноги стоило ей, казалось, невероятных усилий. Дрожащие ноги не держали ее, голова гнула к земле, всякий раз с гнусным чмоканием она плюхалась обратно в лужу.

Рекс подошел и нагнулся над нею. Крыса лежала на боку и глядела на него полным муки осмысленным взглядом. Это была, по-видимому, совсем молодая крыса, почти детеныш, а то, что он принял за непропорционально большую голову, оказалось одной из тех многоногих тварей, с которыми ему пришлось воевать за место для ночлега. Тварь эта вцепилась в затылок крысенка своими крючковатыми и, как он понимал, ядовитыми ногами, а загнутым книзу скорпионьим хвостом вонзилась ему в сонную артерию. Помоги мне, просили глаза крысенка, спаси меня, и Рекс, уже зная, что делать, резко прижал скрыпла к телу зверька, не давая ему возможности вытащить из артерии кровососное жало.

Крысенок, помогая, уперся дрожащими ногами в ближайший сталагмит. А Рекс, тщательно следя, чтобы скрыпл не зацепил его ядовитым когтем за обнаженное тело, достал из кармана зажигалку и поднес ее пламя прямо к голове омерзительной твари. Скрыпл дернулся под рукой, пытаясь спрятать глаза. Однако Рекс не давал ему сделать это, и скрыпл, конвульсивно содрогаясь, начал вдруг резко уменьшаться в объеме, впрыскивая назад в крысенка высосанную кровь. Когда скрыпл уменьшился почти до нормальных размеров, Рекс смахнул его с крысенка и мстительно наколол на острую вершину сталагмита.

Рана на шее малыша была чудовищной. Рекс прижал ее пальцем, чтобы тот не истек кровью, и неловко терзал одной рукой карман куртки в поисках бактерицидного пластыря. К счастью, пластырь лежал сверху, и только это спасло их обоих от неминуемой смерти. Рекс уже залепил крысенку рану, когда что-то с силой шлепнулось ему на затылок и завозилось, заскреблось на шее, дергая и терзая капюшон куртки. Рекс машинально смахнул это нечто рукою, к счастью левой.

Когда побоище окончилось, поле боя осталось за Рексом. Но какой ценой! Его левая рука висела как плеть. Любое движение отзывалось в ней нестерпимой болью. В правой он сжимал практически бесполезный теперь игломет, поскольку в его магазине осталось всего лишь несколько зарядов. Вокруг валялось десятка два истыканных иглами скрыплов. Крысенок лежал, закатив глаза, но был он жив, бока его судорожно вздымались и опадали в такт неровному дыханию.

Рекс вздохнул. Оставить малыша в тоннеле значило обречь его на верную смерть. Осторожно, стараясь не потревожить больную руку, Рекс поднял его с земли и стал пристраивать за пазухой. Крысенок открыл глаза, вздохнул, и вдруг лизнул его в подбородок. Может быть это и смешно, но Рекс был тронут.

– Ничего, ничего, малыш, – сказал он. – Жить будешь и еще со скрыплами посчитаешься.

Хотя, что он им может сделать? Скрыплы падают на спину жертвы с потолка, впускают парализующий яд и спокойно выпивают из нее всю кровь, и ведь не пошевелишься, спасение от боли только в неподвижности… Рекс поспешно обшарил фонариком свод тоннеля над головой, нет, чисто, твари были, очевидно, способными учениками. И это было очень хорошо. В голове мутилось, его шатало, к горлу подкатывала тошнота. Вряд ли он сейчас смог бы оказать сопротивление чему бы то ни было. Похоже, яд не только парализовал жертву, но и расширял сосуды, чтобы гнусным упырям было легче сосать кровь. Откуда здесь взялись эти твари?.. Рибартон?.. Тетушка?.. Уж, не об этом ли подарке Городу говорили Рексу ее посланцы? Рекс смутно помнил, что о чем-то подобном он читал в дневниках своего знаменитого предка.

Теперь болело уже все тело. Сердце сокращалось судорожными толчками, и каждое сокращение отзывалось волнообразно разбегавшейся по телу болью. Хотелось, не сходя с места, плюхнуться в гнусно чвакавшую под ногами грязь и замереть в неподвижности, чтобы хоть немного уменьшить нестерпимые мучения. Но, как говорится, промедление было смерти подобно. И Рекс зашагал по тоннелю следом за пробежавшей стаей, справедливо полагая, что крысы выведут его к людям.

6

Очевидно, чертов яд был совсем не прост. Во всяком случае, весь дальнейший путь остался в памяти Рекса не слишком отчетливо. Он пролезал в невероятно тесные дыры, куда-то карабкался и даже, вроде бы, с кем-то дрался. Во всяком случае, при очередном просветлении сознания Рекс обнаружил, что магазин игломета опустошен окончательно, а бластер отсутствует.

Рекс кое-как проревизовал ситуацию. Осознал, что из всего внушительного арсенала оружия, которое взял с собою в этот сумасшедший поход, рассчитывать отныне оставалось только на собственные руки. И, сделав это крайне неутешительное для себя умозаключение, вырубился окончательно.

В себя Рекса привела чудовищная боль в руке. Кто-то тряс его за грудь и неразборчиво орал в лицо. Глаза резал яркий до нестерпимости свет. Рекс помотал головой, отгоняя дурноту.