Потерянные надежды

– Я тоже по тебе соскучилась! – ответила я, обнимая её в ответ.

Ее тепло словно растапливало лед внутри меня, и на мгновение я забыла обо всем вокруг.

Элиза всегда была ярким солнечным лучиком в моём слишком сером мире. Ее эмоции были как взрыв – невозможно было не улыбнуться, глядя на нее.

Она была ровесницей Би, старше меня на четыре года, но, честно говоря, иногда нам с ней казалось, что мы понимаем друг друга лучше.

То есть, это мою сестру увлекала учеба, работа и мафия. А мы же с Элизой предпочитали оставаться в тени, насколько это было возможным.

– Сегодня весь дом в нашем распоряжении, до полночи он свободен, – провозгласила Элиза почти песней, закружив меня за плечи.

Её руки мягко, но настойчиво подтолкнули меня в сторону огромной комнаты с панорамными окнами.

Я зловеще улыбнулась, предвкушая запоминающееся на всю жизнь время, которое нам с ней предстоит провести.

Мы забрались к бассейну, будто снова стали детьми. Полгода разлуки показались целой вечностью, и нам нужно было наверстать всё упущенное.

Обсуждали самое сокровенное, всё то, что копилось внутри за месяцы тишины: сплетни, мечты, страхи. Параллельно мы наслаждались вкуснющими коктейлями, которые нам приносила Оливия, их домработница.

– Беатрис снова в учебе? – спросила она, когда мы немного успокоились от ребячества и перестали брызгать друг друга водой.

– Не могу понять, – честно призналась я, наматывая мокрую прядь волос на палец, – С момента моего приезда она слишком задумчивая. Мы с ней почти не разговаривали.

Я попыталась отмахнуться от этой мысли, сославшись на её загруженность. В конце концов, она была невестой, а это наверняка выматывает.

Я и представить не могу, как бы сама справилась с таким стрессом.

– Мне казалось, она сильно переживает из-за свадьбы, – осторожно начала Элиза, – Но она поклялась мне, что дело не в этом.

Я задумалась. Вспомнила, как Беатрис делилась своими мыслями о свадьбе, о том, как много деталей нужно учесть и как трудно сделать всё идеально. Странно, что причина не в этом.

– Ну а ты? – нарушила затянувшуюся паузу Элиза, встряхивая головой, будто пытаясь отогнать свои мысли.

– Что я? – спросила я, хотя прекрасно знала, к чему она клонит.

– Ты видела Альдо? – так просто спросила она.

Элиза была единственной из подруг, которой я доверила унизительное признание и свои чувства. Мы прошли через слишком многое, чтобы я сомневалась в ее преданности.

– Когда только приехала. Бабуля с дедулей устроили ужин. Они пригласили его и Тео, – старалась говорить обыденным тоном, как будто этот факт не значил для меня ровным счетом ничего.

Признаваться в том, что его присутствие всё ещё выбивало меня из равновесия, я не собиралась. Никому. Даже себе.

– Дези говорит, что он задумчивый в последнее время, – констатирует она больше для самой себя.

Доверительные отношения между Дези и Элизой в свое время помогали мне узнавать о Альдо много нового. Любимая еда, привычки, фильм и даже передвижения по городу.

Да, тогда я была маленьким сталкером, изводила себя и одновременно подпитывала свои глупые надежды. Элиза, на правах названной старшей сестры, помогала мне в этом без лишних вопросов.

– Вот как? – проговариваю равнодушно, стараясь не выдать ни малейшего намёка на интерес. – Он, вроде как, тоже жених.

Элиза сразу меня раскусывает. Её взгляд становится лукавым, и она наклоняет голову, глядя на меня так, будто читает мои мысли.

– Серьёзно, Адалин? Ты теперь так говоришь об этом? – она улыбается, но в её тоне слышится вызов.

– А как ещё мне о нём говорить? – я пожимаю плечами, делая вид, что разговор меня не касается.

– Не так, будто всё хорошо, – парирует она, с прищуром изучая моё лицо.

Я отвожу взгляд, чувствуя, как её слова попадают прямо в цель. Она права. Я говорю о нём так, будто его жизнь и его отношения не имеют значения для меня. Но я знала, что врать ей бесполезно. Элиза всегда видела меня насквозь.

– Ну а ты что думаешь? – спрашиваю неожиданно я.

Она не удивляется. Наоборот, её реакция слишком уверенная, как будто она только и ждала, что я наконец заговорю об этом.

Девушка молча отрывается от бортика бассейна и плавно подплывает ближе, чтобы говорить тише, почти по-секрету.

На секунду мне показалось, что за нами идет какая-то слежка.

– Он повзрослел, – говорит она наконец, пристально глядя, словно оценивая мою реакцию. – Каждый из них. Я думала, что осталась хотя бы часть того, что мы помнили на Сицилии: их дурость, эта… немного детская наивность. Но нет. Альдо стал состоявшимся мужчиной, и, честно говоря, иногда мне непонятно, почему они с Беатрис так долго тянули с браком.

Ее привычка подбирать слова, чтобы не причинить мне боль, осталась с тех времен, когда я ненавидела любое упоминание о них как паре.

– Ну и то, почему Беатрис засыпает спокойно, зная что он трахает шлюх, потому что этого дать она ему не может. Зная, какой ревнивицей может она быть.

Мысли о Альдо в постели с девушкой заставили предательски сжаться мою грудную клетку. Не представляю, что могла чувствовать сестра.

В фамилье честь девушки – то, что охраняется как самый дорогой в мире бриллиант, поэтому общение с парнями наедине порицалось, если этот человек не был близким родственником или официальным женихом.

Когда мой отец и Альдо договорились о браке, Вико заставил его поклясться на крови, что он не притронется к моей сестре в любом интимном смысле до свадьбы. И он сделал это, я знаю. Потому что был человеком слова.

– Ты до сих пор помнишь все ее интрижки? – смеюсь я, вспоминая некоторые истории, которые происходили с сестрой до Альдо.

– Конечно, – подхватывает Элиза, её голос звенит смехом, – Обычно яйца в отношениях были у нее, а тут…

– А тут она растерялась? – предполагаю я, усмехнувшись.

– Именно! – смеется она, – Никогда не думала, что увижу Беатрис такой. Обычно она как ураган, сметает всё на своём пути, а тут – тишина, будто она не знает, что делать с тестостероном Альдо. Настолько, что видятся они ничтожно мало.

Её слова заставляют задуматься. Все это время я считала что они поддерживают отношения как пара. Как минимум потому, что сестра говорила маме о том, что видятся они с Альдо практически каждый день, и не отлипают друг от друга.

У меня пересыхает в горле. Я чувствую, как мысли начинают спутываться, и мне нужно срочно что-то сделать, чтобы избавиться от этого нарастающего напряжения.

Я выбираюсь из бассейна, отводя глаза от Элизы, но её вопросительный взгляд всё равно сверлит меня насквозь.

– Мне срочно нужно сделать глоток воды, – сообщаю я, направляясь на кухню, будто это может объяснить моё странное поведение.

Я не переживала о своём внешнем виде. На мне был открытый комплект бикини, но, зная, что дома остались только мы, я не стала заморачиваться с полотенцем или халатом.

Элиза сказала, что Дези на какой-то мега важной встрече, и вполне возможно, что он вообще не вернётся этой ночью.

Долго искать комнату не пришлось, звуки столовых приборов, бьющихся о кухонную утварь, привели меня в нужное место.

Оливия спокойно хлопотала на кухне, расставляя тарелки и подносы, прежде чем выйти через боковую дверь, направляясь в домик для прислуги.

Женщина указала мне на холодильник, где можно взять воду, и на стол, где лежали бургеры, которые она приготовила специально для нас.

Но меня интересовала только вода. Срочно.

Я отвинчивала крышку бутылки, когда услышала за спиной низкий, грубый голос:

– Неожиданно видеть тебя здесь.

Бутылка соскользнула из моих рук, ударилась о пол и покатилась в сторону.

Моё сердце замерло на секунду, а потом заколотилось так, что я могла поклясться, будто его удары слышны на весь дом.

Боже! Испуг был не тем словом.

Я была ошеломлена, застигнута врасплох до чертиков.

Внутри меня эхом раздавалось единственное слово: «Беги!»Но вместо этого, неосознанно, я пошла навстречу своему страху.

– Что? – мой голос прозвучал растерянно, дыхание сбивалось, а в горле всё так же пересыхало.

Он стоял у входа, облокотившись на дверной косяк. Его темные глаза изучали меня с нескрываемым интересом, а губы слегка изогнулись в ухмылке, которая вызвала во мне смятение.

Я попыталась собраться с мыслями и не выдать своего волнения, но его чертово присутствие вызывало во мне нечто большее, чем просто неловкость.

– Не ожидал, что ты будешь появляться в доме Дези, пока последние несколько лет своей жизни избегаешь меня, – сказал он.

Дерьмо. Мы снова вернулись к этому. За какие такие заслуги за эти пару дней я его вижу чаще, чем за несколько лет?

В груди закипала смесь злости и обиды на саму себя. Почему я не осталась дома? Знала ведь, что такое может произойти.

И вот он стоит передо мной, уверенный в себе. В любой момент готовый напасть, и растопить мою гордость.

– Я не избегала тебя, – ответила я, стараясь звучать уверенно, хотя в голосе сквозила дрожь.

– Снова ты за свое, – усмехнулся он, – Ты так и не научилась играть в прятки.

– Если хочешь посмеяться, выбери для этого другой день, – неуверенно произнесла я, замечая то, с каким интересом он смотрит на меня. Дерьмо. – Отвернись, пожалуйста.

Его взгляд нагло блуждал по моему телу, пока я пыталась найти хоть что-то, что могло бы прикрыть некоторые участки моего тела.

Щеки залились румянцем, и я проклинала бабулю, которая вероятнее всего, в отчаянии обратилась к гадалке за помощью в достижении одной важной для нее цели.

Мужчина старательно делал вид, что все в порядке, словно для нас это было чем-то привычным.

– Разве не этого ты ожидала?

Злость на саму себя быстро сменилась злостью на мужчину, стоявшего в тринадцати футах от меня. Как он смеет так говорить обо мне?

– О чем ты вообще говоришь!? Я явно не ожидала увидеть тут тебя, – возмущалась я.

Глаза Альдо непривычно вспыхнули огнем, и это привело меня в замешательство. Какого черта он себя так ведет?

– Но ожидала кого-то другого? – процедил он.

Я на мгновение замерла. Там, в доме бабушки и дедушки, его ждала невеста, моя сестра. Насколько правильным был этот диалог?

– Что за чушь ты сейчас несешь? – раздраженно выкрикнула я, пытаясь скрыть, как сильно его слова задевают меня. – Я не ожидала вообще никого!

Переступив через бутылку и лужу, которую она образовала, я попыталась вернуться к бассейну, чтобы забрать свою одежду и вызвать Марко.

Альдо стоял почти у прохода, высокомерный и властный, будто все здесь принадлежало ему. Возможно, так и было.

Моя рука, сдавленная в кулак, начинала ныть.

Как напоминание о том, что я не должна смотреть на него, не должна интересоваться им и оставаться наедине.

Он – опасность для меня.

Когда расстояние между нами сократилось, и мне нужно было обойти его боком, он перекрыл мне собой проход, попутно снимая пиджак.

– Одень, я тут не один, – грубо выплюнул он, снова одевая маску равнодушия.

– Не стоит, спасибо, – почти шепотом ответила я, стиснув зубы.

Он был мне необходим, и я знала это. Как я могла забыть, сколько охраны кишит вокруг? Все они – пешки не только Альдо. Коза Ностра.

Выйти голой легче, чем столкнуться с последствиями, которые я могла понести, если бы кто-то заметил, чей это пиджак.

Я ненавижу их всех. Ненавижу за то, что так уязвима. Ненавижу, что боюсь их, словно не я контролирую свою жизнь, а они.

И самое страшное – я не могу ничего с этим сделать.

Добыча. Я – добыча.

– Это была не просьба, Адалин, – произнес он спокойно, не двигаясь с места, все еще загораживая мне путь.

– До бассейна идти всего ничего, пропусти.

– Ты не будешь щеголять в таком виде, когда тут есть Леон и Дези.

– И ты, Альдо. Ты тоже тут есть, пропусти! Я не буду ходить в твоем пиджаке. У меня есть своя сменная одежда.

Я пыталась пройти мимо, но он схватил меня за руку, останавливая на месте. Его прикосновение было жестким, а дыхание обжигало мою кожу.

Беатрис. Беатрис. Беатрис.

– Ты действительно думаешь, что я позволю тебе выйти туда в таком виде? – его голос был низким и уверенным, как и взгляд, который не скрывал настойчивости.

– Ты не имеешь права решать за меня, – прошипела я, глубоко вдыхая, чтобы не выдать своего волнения. – Пусти, я просто хочу уйти.

– Ты, блять, оденешь этот пиджак, и как миленькая пойдешь за своей одеждой. Я не хочу, чтобы тебя видели в таком виде, – произнес он, четко и уверенно, чтобы до меня это точно дошло.

Я вырвала из его рук протянутый мне черный пиджак, и накинула на себя, чувствуя, как ткань холодно ложиться на кожу.

Глаза щипало, а в груди разгорался дикий огонь.

Поэтому я наконец выбрала путь, который казался менее опасным – бежать.

Снова бежать.

Альдо продолжал смотреть на меня с гневом, но, несмотря на все, уступил дорогу. Его взгляд был полон чего-то, что я не могла распознать, но в этот момент меня уже не интересовало.

Мой единственный приоритет – уйти отсюда, до того как я потеряю себя окончательно.

Глава 5

Элиза была удивлена моему срочному желанию вернуться домой, не понимая, в чем причина. Она не препятствовала этому, взяв обещание, что я обязательно ей все расскажу.

Быть может, однажды я поделюсь с ней своей историей, и расскажу что мне пришлось пройти. Полностью, без приукрашивания.

Еще в машине я начала осознавать, что паническая атака подбирается ко мне слишком близко.

Сердце гулко стучало в груди, руки покрылись холодной испариной. Я чувствовала, как волна страха нарастает, затапливая здравый смысл.

Как прилежный пациент, я судорожно набрала своего психотерапевта, надеясь успеть до того, как меня накроет окончательно.

Не зря же мама платит ему десятки тысяч долларов в год?

Я, конечно, не стала нормальной – это звучало бы как нелепая мечта, но его советы иногда помогали, пусть и казались до ужаса банальными: «Заземление, фокус на объекте, квадратное дыхание» – всё это звучало как уроки для детей, но на грани срыва даже самые простые методы начинали приобретать смысл.

Марко сидел молча, сосредоточившись на дороге. За нами ехала еще одна машина с охраной, по непонятной мне причине. Они появились буквально тогда, когда я вышла из дома подруги:

«Усиление вашей охраны – приказ сверху» – сказал Марко.

Несмотря на то, что обычно он не любил задавать лишних вопросов, я знала: он догадывается. Его молчание, напряженные плечи и едва заметные взгляды в зеркало заднего вида говорили о том, что он собирает пазл.

Охрана Синдиката всегда была слишком наблюдательна, чтобы не замечать очевидного – их учили этому с пеленок, а Марко был одним из лучших солдатов папы, которому он так легко доверил меня.

Чёрт! Последнее, что мне нужно, чтобы он решил рассказать свои предположения отцу. В моем мире за такие секреты придется платить слишком много.

– Может, нужна моя помощь? – голос Марко нарушил тишину.

– Нет, – ответила я резко, натянув маску абсолютного спокойствия. – Всё под контролем.

– Уверены? – спросил он слишком мягко и дружелюбно, будто проверял, насколько крепко я держусь.

Нет, засранец, мне не нужно твое сочувствие. Мне нужно, чтобы ты заткнулся, и продолжал смотреть на дорогу.

– Я позвонила маме, – солгала я, пожав плечами. – Она помогла. Всё нормально.

Марко знал, что я вру, но этого хватило, чтобы он больше не задавал вопросов. Надеюсь этого хватит, чтобы он молчал…

Сказать отцу, что я хожу к психотерапевту?

Никогда в жизни.

Это равносильно подписанию собственного смертного приговора.

В глазах моего отца слабость – худший из грехов, непростительный для тебя, если ты носишь фамилию Бенито. Всё, что я чувствую, по его мнению, – это моя проблема, и я обязана держать это дерьмо глубоко в себе.

«Страх существует лишь для того, чтобы закалить. А если он не закаляет, значит ты просто не достоин» – говорил всегда он.

Вместо того чтобы звонить ему, я могу представить наш разговор.

«Что это? Паника? Боль? Беспокойство? Слабость – это выбор, и ты сделала неправильный. Твои чувства не имеют значения, Адалин. Пока ты носишь мою фамилию.»

Я сжала руки в кулаки, пытаясь подавить раздражение. Его голос, даже в моем воображении, отравлял все, во что я еще могла верить. Мне срочно нужно отвлечься.

Альдо ведь знал, что я была на кухне, да?

Этот «удивлённый» взгляд, его жалкая, почти насмешливая улыбка – слишком искусно разыгранная сцена.

Всё это не могло быть случайностью. Не с ним.

Он никогда не оставлял ничего на волю случая. Слишком избирателен в своих действиях, слишком хорошо знает, куда надавить, чтобы вызвать реакцию.

Его шаги всегда рассчитаны, как ходы в шахматной партии, и он играл со мной так, будто заранее знал, что я проиграю.

***

Альдо

Я сжимал свои кулаки с такой силой, что кожа на костяшках побелела. Руль под моими руками казался единственным, что удерживает меня от того, чтобы выплеснуть свою ярость наружу.

Машина летела по тёмной дороге, и каждый поворот я проходил слишком резко, словно искал повод сорваться.

Я ощущал, как во мне кипит ярость. На себя. На неё.

На то, как моя идеально выстроенная жизнь начала рушиться, едва она снова в ней появилась. Впервые в жизни я теряю контроль, и это ощущение грызет меня изнутри, как ядовитый зверь.

Одной рукой бросаю руль, хватаю пачку сигарет. Одна. Две. Никакого облегчения. Только едкий дым в легких.

К черту это все! К черту ее!

Девушка, к которой я не имею права даже приблизиться, уже разрушала все, что я создал. Привычный порядок, который я строил годами, дал трещину только от одного взгляда её зелёных глаз.

Телефон на пассажирском сидении снова завибрировал. Беатрис разрывает мой телефон сообщениями.

Я мельком взглянул на экран, чувствуя неприятный холод в груди. Она не была глупой, чтобы не заметить, когда что-то идет не так.

Я не мог позволить себе потерять доверие Беатрис. Я, черт возьми, выстраивал его годами, чтобы получить эту гребанную благосклонность.

Подъезжаю к «Midnight Pulse»– клубу, который служил нам не только прикрытием, но и полем для сделок.

Периметр прочёсывают мои люди, вооружённые, в чёрных куртках. Их видимая важность заставила меня усмехнуться.

Тут полно хилых мальчишек и девчонок, ищущих дешёвых удовольствий. Единственная угроза, которую они представляют – это блевота на танцполе после пары коктейлей.

Я вышел из машины, выкинул очередной окурок и направился внутрь. Всё вокруг шло, как по часам: охрана следила за периметром, менеджеры следили за клиентами, мои люди следили за всем остальным.

В отличие от меня, их мир не шатался.

В кабинете меня встретил голос Тео.

– Здорова, жених, – протянул с ленивой насмешкой.

Он вальяжно развалился на моём кресле, словно на троне, не обращая внимания на мой взгляд, полный недовольства.

Перед ним стоял короб едой из азиатского ресторанчика напротив, из которого он лениво вытаскивал очередную порцию, умудряясь запачкать руки жиром.

– Всё в жиру, чёртов свинтус, – бросил я, криво усмехнувшись.

Он захохотал, как умалишённый, так громко, что звук эхом отразился от стен.

– Ты заслужил, – сказал он, едва сдерживая смех, прежде чем засунуть в рот очередной кусок.

Тео был не из тех, кто падал в истерику или терял самообладание. Рассудительный, хладнокровный, его уважали за умение сохранять спокойствие даже в самых сложных ситуациях.

Он знал своё место, но никогда не выказывал лишней покорности, в отличие от остальных.

– Что ты вообще тут потерял? – рычу, глядя на него.

– Лео позвонил и сказал, что ты крупно облажался, – хмыкнул друг, пожимая плечами. – Подумал, что тебе понадобится поддержка. Приятель, ты в шаге от провала. Я тебя не узнаю.

Я резко выдохнул, чувствуя, как кровь стучит в висках.

– Ненавижу Лео за его поганый язык, – прошипел я, сжимая кулаки. – Всё под контролем. Это часть плана.

Тео прыснул от смеха, чуть не уронив вилку на пол.

– Часть плана? Ты серьёзно? – с издёвкой спросил он, вытирая рот салфеткой, но в его глазах плясали огоньки веселья. – Если это часть плана, то я рад, что не участвую в твоих авантюрах. Лео наверняка уже записывает, как ты всё «разруливаешь», чтобы потом выставить это как очередной триумфальный провал.

Я шагнул ближе, подавляя желание сорваться на крик.

– Заткнись, ублюдок.

Тео откинулся назад, скрестив руки на груди, и улыбнулся так, словно ему нравилось дразнить меня.

– Ты заводишься, значит, я прав. Альдо, я не говорю, что ты потерял хватку… но ты явно играешь с огнём.

Я сузил глаза, глядя на него с ледяным спокойствием.

– Если я играю с огнём, Тео, то только потому, что уверен: обжечься придётся не мне.

Он рассмеялся, но в его взгляде мелькнуло напряжение. Он мог шутить сколько угодно, но понимал: я не проигрываю. Никогда.

Тео замолчал, но атмосфера в комнате изменилась. Легкость уступила место чему-то более серьёзному, чем его гребанные насмешки.

Он выпрямился, стянул со стола свою папку и раскрыл её, демонстрируя кипу документов.

– Ладно, хватит шуток. Я пришёл не только за твоей потрясающей компанией, – его голос стал низким и ровным. – Вот контракты по порту в Палермо. Люди Карбони начали двигаться слишком активно. Если мы не займёмся этим сейчас, у твоего отца будут проблемы через месяц.

Я медленно сел за стол, пробежав глазами строчки. Мы помогали отцу, немного.

– Кто курирует поставки? – спросил я, не поднимая взгляда.

– Лео. Но он говорит, что несколько контейнеров задержали. Причина мутная. Толи документы, толи кто-то решил поиграть против правил.

– Если документы, разберемся. Если кто-то решил зайти на наш рынок – они пожалеют, – спокойно ответил я, подписывая пару листов. – Ещё что?

Тео покачал головой, но глаза его сузились.

– Люди Андреотти запросили встречу. Говорят, что хотят пересмотреть условия нашего соглашения.

Я резко поднял голову.

– Эти крысы ничего не захотят, пока не почувствуют слабость. Они что-то знают?

– Пока только слухи. Но если они осмелились запросить встречу, значит, считают, что могут надавить.

Я скрестил пальцы перед собой, обдумывая.

– Хорошо. Организуй встречу, но пусть место выберем мы. Я хочу знать, кто стоит за этим. Если они проверяют почву, то зря.

Тео кивнул, убирая папку.

– Ещё есть небольшая проблема с нашим человеком в мэрии. Он просит больше, чем договаривались.

Я усмехнулся.

– Когда человек, сидящий на нашей зарплате, начинает требовать больше, это значит, что он либо жаден, либо напуган. Разберись. Если он просто жаден – пусть поймёт, что у него нет выбора. Если напуган – выясни, кто на него давит.

Тео встал, собрал бумаги и направился к выходу.

– И, Тео, – остановил я его на пороге.

– Да?

– Напомни людям Карбони, что мы никогда не даём вторых шансов.

Он улыбнулся своей фирменной ухмылкой и кивнул.

– Уже понял, приятель.

Когда дверь закрылась, я откинулся в кресле и прикрыл глаза. Играть с огнём, как сказал Тео, я мог сколько угодно.

Главное, чтобы никто не догадался, что мне начинает нравиться эта игра.

Глава 6

Адалин

Когда мир, в котором я жила, казался слишком жестоким, я считала что моя комната – единственное место, где можно было спрятаться. Думалось, что она была наполнена уютом и теплом больше, чем остальная часть этого дома.

Даже стены мне казались особенными, потому что они хранили мои секреты.