Неправильный ангел

Её и от обычных-то трудностей и невзгод стараются оберегать. Считается, что на её долю и так их выпало достаточно. Хватит уже преодолевать! А ведь есть инвалиды, которые штурмуют Эверест, прыгают с парашютом, катаются на горных лыжах. По праву считают себя такими же, как все. Вот и Даша сейчас – как все, тоже ходит, переживает приключения.

Но приключения… они не только захватывающие и увлекательные. Они ещё и трудные. И порой мелькает мысль, что лучше бы сидела она сейчас дома в своей коляске, в тепле, в покое, в определённости.

– Даш! – прозвучал голос Мартина. Тот, похоже, заскучал в тишине без дела. – А ты где там у себя живёшь?

Даша не совсем поняла вопрос. Точнее не поняла, что точно хочет услышать Мартин.

– В обычном городе, – проговорила неуверенно.

– Большом?

– Не очень.

До Москвы и до Питера Дашиному провинциальному городку далеко.

– Но побольше вашего. И дома у нас в основном многоэтажные, и автомобили ездят.

– Интересно, ‒ Мартин задумчиво хмыкнул, но Даша не согласилась:

– Ты что? У вас интересней.

Глава 11

о том, что больше всего страхов таится в неизвестности

– Ну, и долго мы тут будем сидеть? – восклицание Лалы прозвучало сердито и резко.

Она всё чаще раздражалась, злилась, теряла надежду, тяжелее всех переносила выпавшие на долю ребят испытания. И это и не удивительно. Лала была всего-навсего изнеженной принцессой, привыкшей к комфорту и чужой заботе. Даша всё прекрасно понимала и старалась относиться к ней тактично и терпеливо. Даже Мартин отказался от своей обычной насмешливости, поинтересовался осторожно:

‒ Идём дальше?

Принцесса стиснула зубы. Видимо, опять хотела воскликнуть, например, такое: «Куда дальше? А в чём смысл хождений, если конца пути не предвидится?» Но не стала. Ведь сколько ни возмущайся, сколько ни кричи, толку от этого не больше, чем от хождения.

Есть ли разница между тем, чтобы сидеть на месте в ожидании благосклонных подарков судьбы и тем, чтобы бесконечно блуждать по лабиринту, из которого не существует выхода? Но всё-таки ребята поднялись и опять двинулись вдоль по коридору.

Потому что, когда идёшь, создаётся впечатление хоть какой-то деятельности, и значит, ты не смирился, значит, располагаешься выше обстоятельств, и ещё не все потеряно. Или это сплошная видимость, обыкновение нежелание замечать правду, и уже давно стоит посмотреть правде в глаза и признать непременный финал? Вот такой: успокойся, покорись. Сказке – конец!

Время шло, захотелось есть и пить, но об этом никто даже не заикался. Не стоило подливать масла в огонь, тем более что ни еды, ни воды взять все равно неоткуда.

Даша никогда не была большой любительницей покушать, и воспитатели в садике и персонал в больницах часто жаловались родителям на её плохой аппетит. Но сейчас есть хотелось так – ну… просто жуть! Дашин желудок, кажется, превратился в голодного хищного монстра, из живота раздалось его возмущенное и грозное рычание. Такое громкое, что едва не разбудило эхо в каменном коридоре. И Даша смутилась. Уши залило краской и нестерпимым жаром.

Пожалуй, если сейчас погасить факел, Даша вполне могла бы освещать дорогу своими полыхающими от стыда ушами.

Мартин обернулся, посмотрел на неё, расплылся в улыбке, чуть ехидной, но в то же время вполне миролюбивой. Он в очередной раз переложил факел из одной руки в другую.

– У тебя руки устали? – догадалась Даша. – Давай я немного понесу.

Мартин не стал отказываться, передал ей факел.

А ведь и правда, не так-то легко постоянно держать руку приподнятой и вытянутой вперед. Мышцы быстро занемели.

Пламя трещало, стреляло горячими искрами, слепило глаза и дышало жаром в лицо, а потом вдруг начало угасать. Видимо, пакля вся прогорела.

Лала с тревогой глянула на бледнеющий огонь, то ли спросила испуганно, то ли высказала:

‒ Он сейчас погаснет?!

– Да ну тебя! Не умеешь! – снисходительно произнес Мартин и забрал факел себе.

Невероятно, но в его руках огонь разгорелся с новой силой, словно никогда и пытался потухать, принялся поддразнивать Дашу, высовывая яркие оранжевые языки.

– А вы уверены, что мы идём в нужную сторону? – опять подала голос Лала.

– Хочешь снова отдохнуть? – предположил Мартин.

– Не хочу отдыхать! – ответила принцесса раздражённо, и опять в её голосе звенели слёзы. – И идти не хочу! Что толку от вашей ходьбы? Идём, идём, идём, а никуда не выходим. Всё одно и то же.

– И что ты предлагаешь?

Лала ничего не предлагала. Она лишь поджала губы, с силой втянула воздух и снова двинулась вперёд.

Коридор чуть изогнулся, раздался в стороны и вывел ребят в большую пещеру. Пол отлого уходил вниз, образуя крутой выщербленный склон, и прятался в густых клубах белого тумана. Но этот туман был совсем не такой как на болоте, гораздо гуще. Будто и не пар, а почти жидкость. И казалось, его можно не только увидеть, но ощутить, потрогав.

«Молочная река, – подумала Даша. – Или озеро?».

– Как вы считаете, здесь глубоко?

– Да какая разница? ‒ равнодушно откликнулась Лала. ‒ Это же туман, а не вода!

– Ну и что? – Даша не согласилась. – Зато под ним может быть что угодно. И вода, и пропасть.

– Ничего там нет, – уверенно произнес Мартин и легонько пнул лежащий под ногами камешек.

Тот взлетел по дуге, врезался в туман и почти сразу же звонко щёлкнул о каменный пол.

– Что я говорил! Вы сами посмотрите. Когда туман расплывается, под ним проступает что-то тёмное.

Действительно, туман перетекал, шевелился, то уплотнялся и поднимался выше, то опадал вниз, становился реже и прозрачней, иногда проявляя близкое твёрдое дно.

Лала бросила на белые клубы брезгливый взгляд.

– Ну, пройдем мы сквозь него, а потом куда? Ту сторону даже не видно. Может, там сплошная стена. Всё! Тупик!

Мартин, будто примериваясь, глянул в затянутую непроглядным мраком даль, потом оценивающе посмотрел на девчонок.

– Вы только стойте спокойно.

Даша обеспокоенно уставилась на него.

– Ты что задумал?

Он не стал объяснять, просто взял и ‒ исчез. Вместе с факелом.

На мгновенье пещера погрузилась во мрак. Лала вскрикнула, а у Даши дыхание перехватило от страха, но тут же свет вспыхнул вновь, и не слишком далеко.

Мартин возник метрах в пятидесяти, у противоположного края туманного озера, осмотрелся и крикнул:

– Тут и берег не такой крутой. И проход идёт дальше. Не бойтесь! Давайте сюда!

Даша глянула на везучего Мартина, на перетекающую под ногами белёсую мглу, обречённо вздохнула и стала аккуратно спускаться вниз по склону.

Передвигаться на двух ногах, лицом вперёд оказалось опасно и неудобно. Подошвы скользили по склону, каменная крошка сыпалась вниз, бесследно исчезала в густом призрачном молоке. Даша еле держалась, чтобы не упасть, поэтому предпочла встать на четвереньки и сползать дальше тылом вперед. Лала последовала её примеру.

У самого края туманного озера они опять задержались. Мартин не подгонял, терпеливо ждал, только переминался с ноги на ногу, и Даша отважно шагнула в молочные клубы.

Она ничего не почувствовала: ни холода, ни какого-то эфемерного прикосновния. Ступня скрылась в нечто белом, но не ощутимом. Даша медленно и осторожно двинулась вперёд, ощупывая ногами пол, слыша за спиной взволнованное дыхание принцессы. Мартин внимательно следил за их передвижениями, высоко подняв факел.

Когда девочки достигли середины озера, туман поднялся выше, добрался до колен. Хотя, скорее всего, это пол ещё немного опустился, а к берегу опять пойдет в гору. Белые клубы обтекали ноги, скользили по складкам юбок, становились все плотнее и, будто бы, материальнее. И захотелось поскорее выбраться из них, и Даша неосознанно прибавила шаг. Но тут ‒ что-то легко коснулось её щиколотки.

От неожиданности Даша взвизгнула и подскочила.

Неужели под туманом пряталось что-то живое? И опасное?

Она в спешке рванулась вперёд, но за спиной раздался крик Лалы:

– Отпустите! Нет!

Даша обернулась.

Невесомая мгла, струившаяся под ногами, ожила и обрела форму. Теперь она не была обычным туманом, у неё появилось множество белых призрачных рук, которые крепко вцепились в принцессу. Они тянули её назад и вниз, и Лала дико завизжала, забилась, пытаясь вырваться.

Даша кинулась на помощь, схватила принцессу за запястье, потянула изо всех сил. Но рук становился все больше. Туман устремился от краёв к центру, окутывая девочек, рождая все новые цепкие лапы, отвоевывая Лалу себе.

Внезапно рядом появился Мартин, тоже ухватился за принцессу. Теперь они сопротивлялись втроём, но туман становился все сильнее.

Лала извивалась и кричала, Даша не понимала, что. Слова слились в единый испуганный вопль. Даша тоже что-то кричала в ответ, не особенно задумываясь над смыслом. Главное, крик помогал тянуть и упираться ещё отчаянней.

У кого на дольше хватит выносливости?

Мартин раздавал увесистые пинки направо и налево, но туманные руки не воспринимали боли, только усиливали хватку, делаясь ещё плотней и реальней. Тогда Мартин закрутил головой, пытаясь отыскать в окружающем пространстве то, что сможет помочь, и остановил свой взгляд на пологом берегу, освещенном наспех воткнутом в первую попавшуюся расщелину факелом. Приказал Даше:

– Не отпускай ее! – предупредил: – Я сейчас! – и опять исчез.

Лала резко качнулась назад, едва не упала, увлекая за собой Дашу, но тут вернулся Мартин. С факелом в руках.

– Я дурак! – успел самокритично заметить мальчишка и ткнул факел в туман.

Раздалось шипение, молочные клубы резко отхлынули, белые руки сделались прозрачней, некоторые потеряли форму, ослабили хватку. Мартин размахивал факелом, отгоняя туман, и тот отступал, отодвигался, возвращаясь к призрачности, к неощутимости, к беспомощности, как и полагалось обычному туману.

Девчонки, по-прежнему держась за руки, помчались к дальней стене, нырнули в сужающийся проход, не обращая внимания на царящую там темноту, прижались друг к другу. Даша почувствовала, как дрожит и испуганно ёжится Лала, обняла её, погладила по волосам и спине.

Глава 12

о том, что грязь встречается не только на болоте

Мартин появился чуть позже, прислонился к стене, отрывисто дыша.

– Как же я сразу не подумал про огонь?

Даша вопросительно и тревожно посмотрела на спутников.

– Что это было? Почему оно набросилось на нас?

Мартин как-то резко изменился, встал прямо и произнес холодно:

– Скажем, не совсем на нас. ‒ Он с подозрением уставился на Лалу. – Почему они схватили именно тебя?

Принцесса мгновенно перестала вздрагивать и всхлипывать, напряглась, ожесточилась, произнесла громко, с напором:

– А кого им ещё хватать? Ты-то просто перепрыгнул. Был там, стал здесь.

Мартин не отступил под её атакой, заговорил снова.

– Но к Даше они тоже не слишком цеплялись. Легко пропустили. – Он выдержал паузу. – Помнишь, что хозяин болот говорил? Как войдёшь, так и выйдешь, если твои помыслы чисты. А твои чисты? Или, может, ты всё-таки камушек-то прихватила? Ты же хотела.

– Да ты что? – возмущенно выдохнула Лала. – Как ты смеешь? – и опять прижалась к подруге, будто бы ища защиты.

Даша гневно глянула на Мартина, а он надменно скривился в ответ.

– А что ещё думать? – снисходительно дернул плечом и нахально предложил: – Попробуй, пошарь в кармашках!

Даша сжала кулаки.

– Ты… – но ничего сказать не сумела, увидев, как Лала, сглатывая слезы обиды, копается в складках своей пышной юбке.

– Да на! Да, пожалуйста!

– Лала, перестань! Прекрати! ‒ потребовала Даша. ‒ Не…

И снова не договорила. Потому что из широких складок выпал сверток, со стеклянным звоном стукнулся о камень пола.

Белый шелковый платок развернулся, раскинул прямоугольные кончики, словно разжались пальцы, обнажая воровскую ладонь. И опять вспыхнуло кроваво-красное пламя, притягивающее к себе проблески света.

– Я не брала! – отчаянно выкрикнула Лала. – Не знаю, как он ко мне попал. Не знаю! Правда! Не представляю. Я не брала! Не брала!

Принцесса уставилась на Дашу огромными, требующими немедленного ответа, умоляющими глазами.

– Ты мне веришь?

Даша не смогла не верить. Но тогда как…

А Лала уже устремилась к Мартину.

– Это ведь ты мне подбросил? Да? Ты ведь хотел его взять! Ты ведь предлагал! Ты же последний выходил! – И вновь переметнулась к Даше. – Он был последним. Ты же видела?

– Не знаю, – нерешительно пролепетала Даша.

Она и понятия не имела, что происходило за её спиной, какой там установился порядок. Ей не хотелось быть решающим свидетелем, не хотелось выбирать, кто виноват. А Лала, непременно желая оправдаться, напрямую потребовала от Мартина признания:

– Скажи – это ведь ты подложил мне камень? Ты? Скажи? Ты же за факелом возвращался, вот тогда и взял.

Мартин молчал, смотрел на принцессу с презрительной жалостью, и Лала ответила ему ненавистью во взгляде. А Даша почувствовала растерянность и замешательство. Ей очень хотелось спросить у Мартина: «Неужели? Как ты мог?», и не выговаривалось. Но тот и без слов разобрал мучившие её вопросы, холодно и колко сверкнул глазами, сощурился, скривил губы.

– А, может, хватит причитать? Может, уже пойдем?

– Куда?

– Домой!

– Как? – Даша окончательно разозлилась. – Мы уже много часов здесь ходим. И никакого толку! С чего ты взял, что теперь мы можем уйти?

Мартин посмотрел в сторону.

– Ну, камня-то у нас больше нет, – он усмехнулся, заметив, как нервно вскинулась Лала. – Думаю, именно камень держал нас здесь. А теперь нас ничто не держит. С чем вошли, с тем и выйдем.

Даша резко втянула воздух, с трудом удержалась, чтобы не крикнуть: «Это не камень нас держал! Это ты нас держал! Твое воровство! Твоя подлость!» Но Лала совсем сникла, и лучше при ней не упоминать в очередной раз про неприятную, нечестную историю.

Даша осторожно прикоснулась к руке подруги.

– И правда, пойдем. Всё уже позади.

Принцесса мгновенно согласилась.

– Да. Скорее.

Ребята завернули за очередной каменный выступ, и окружающее пространство вдруг как-то сразу сузилось, стиснулось холодной каменной кладкой, заключилось в тесную четырехугольную камеру. С одной стороны – высокий проем, ведущий вглубь древнего дольмена, с другой – большое светлое пятно выхода, впереди – стена, и сзади, как ни странно – тоже глухая стена. В соседнем помещении, Даша уверена, сейчас всё так же, как и раньше, и камень спокойно сверкает на своем постаменте.

До портала ребята добрались, почти не глядя друг на друга, не проронив ни слова. Только грязь вызывающе громко и сочно чавкала под ногами, будто без конца напоминала, что она встречается не только снаружи, на дороге или в болоте, но у человека внутри. Или Мартин стал бы оправдываться тем, что не человек.

Он и проводил-то их только до места, где дрожащий как марево воздух обозначил границы портала, и посчитал, что полностью выполнил свои обязательства охранника и рыцаря, не прощаясь, растворился в воздухе. Хотя какой из него рыцарь после случившегося? А уж тем более ‒ ангел.

И в комнате с волшебным зеркалом он так и не появился, выбрал другой пункт назначения. Поэтому ни Лала, ни Даша точно не знали, а вернулся ли он во дворец вообще. Но его местонахождение их ни капли не волновало.

Девочки и сами, перекинувшись малозначительными, дежурными фразами разошлись в разные стороны, каждая в свою комнату. Сегодня они не сидели допоздна вместе, болтая и обмениваясь впечатлениями. Уж такими оказались эти впечатления, что совсем не хотелось ими обмениваться, а хотелось помыться, перекусить и забраться в кровать, спрятаться под одеялом. И хорошо бы побыстрее заснуть, чтобы не одолевали неприятные мысли. О том, что опять ничего не получилось и столько времени потеряно зря. И ещё о том, что Мартин, конечно, не подарок и это с первых минут знакомства было ясно, но вполне естественно и ничего особенного ‒ типичный заносчивый мальчишка. Но чтобы так!

Всё-таки усталость взяла верх, и Даша не заметила, как провалилась в тёплые объятия сна. Только вот длился он не слишком долго, опять смешавшись с реальностью.

Ей приснился бесконечный лабиринт, по которому они бродили совсем недавно, попав в ловушку древнего дольмена и чужой подлости, только на этот раз Даша оказалась в нём одна, шла и шла, а у пути по-прежнему не было ни конца, ни края. Она остановилась, потому что увидела далеко впереди тот самый манящий пульсирующий свет, но сейчас он показался насмешкой, довольно жестокой насмешкой.

Сколько раз он уже показывался ей, но Даша так и не смогла до него дойти. Или из желанной цели он превращался в свечение красивого, но совершенно бесполезного камня. Так стоило ли опять поддаваться обманному зову?

Далёкий огонёк мерцал алым, зато пламя на факеле, который Даша держала в руке, с каждым моментом становилось всё слабее и бледнее. Круг света сжимался, а мрак наступал. Скоро огонь погаснет, и Даша окажется в кромешной тьме, но почему-то она не испытывала страха. Ей было всё равно, абсолютно всё равно.

Ну и пусть! И пусть, и пусть. Раз от неё никакого толку.

Последний, совсем крошечный язычок пламени, на мгновение выглянул из прогоревшей верхушки, стрельнул искрой, будто прощался, и погас. И в этот же самый момент в Дашу вцепилась чья-то рука.

Возможно, кто-то хотел тряхнуть её за плечо ‒ не пришлось. Она и сама вздрогнула. Она бы и подпрыгнула, но это не так просто сделать, лёжа в кровати. И закричала бы. Но другая рука накрыла ей рот, и тут же раздалось:

‒ Тихо! Не кричи! Это я.

Глава 13

о том, что в суматохе нет времени для долгих раздумий

Совсем близко Даша увидела лицо Мартина, затрепыхалась, попыталась оттолкнуть его ладонь.

‒ Только не кричи. Ладно? ‒ повторил он, и сам убрал руку. ‒ И вставай.

‒ Зачем?

Даша всё-таки подскочила. И вопросов задать ей хотелось гораздо больше, самых разных от «Что происходит?» и до «Ты совсем что ли?», но Мартин опередил, воскликнул:

‒ Некогда болтать. Давай быстрее! Вставай! Пошли! ‒ И добавил, почти умоляюще: ‒ Пожалуйста!

Даша послушалась, поверила, его интонациям, выражению лица, слезла с кровати, успев подумать: хорошо, что надела ночную сорочку, а не легла спать только в трусах и майке.

‒ Идём же! Идём! ‒ нетерпеливо проговорил Мартин, ухватил её за руку, потянул за собой. ‒ Быстрее.

И опять Даша послушалась. Они выскочили из комнаты, почти побежали по коридору.

‒ Мы куда? ‒ всё-таки не выдержала Даша.

‒ Хоть куда, ‒ на ходу отозвался Мартин. ‒ Сейчас тебе не надо быть там.

‒ Почему?

Мартин прибавил шаг, бросил коротко и совершенно непонятно:

‒ Не надо.

Если это какой-то прикол или розыгрыш, Даша его просто прибьёт.

Она резко остановилась, вырвала руку из его пальцев. Тогда и Мартину пришлось остановиться. Он развернулся, посмотрел сердито, но Даша не смутилась, заявила:

‒ Я никуда не пойду, пока ты нормально не объяснишь.

Он досадливо сморщился, произнёс:

‒ Даш…

Но договорить ему не удалось.

Похоже, именно там, откуда они пришли, родился странный звук, эхом разнёсся по коридорам, ударил в спину. То ли вой, то ли рёв. Не человеческий, звериный. Или, скорее, чудовищный. От него мурашки пробежали по рукам и спине и сердце замерло.

‒ Что это?

Мартин не ответил, воспользовавшись Дашиным замешательством опять ухватил её за руку, дёрнул, поволок за собой.

‒ Что это? ‒ упрямо повторила Даша, хотя на этот раз останавливаться не стала.

‒ Не знаю, ‒ торопливо бросил Мартин.

‒ Не правда! Знаешь! Иначе бы… иначе бы…

Он бы не появился у неё в комнате посреди ночи, не вытащил бы её из постели, не увёл.

‒ Мартин!

Он распахнул какую-то попавшуюся на пути дверь, в открывшееся за ней помещение втолкнул Дашу.

‒ Побудь здесь. Запрись и не открывай. И не спрашивай. Сейчас не спрашивай. Потом всё узнаешь. И не выходи. Никуда не выходи.

Но она всё-таки спросила:

‒ А ты?

‒ Я? ‒ Мартин оглянулся назад. Хотел сказать, что сам собирается вернуться?

‒ Но…

Он перебил.

‒ Ты же знаешь, я умею вовремя исчезать. И, пожалуйста, сделай, как я говорю.

Протолкнул Дашу ещё дальше, захлопнул дверь. Снаружи раздался его удаляющийся топот.

Да что на самом деле происходит?

Даша насупилась и сердито топнула, но ключ в замке всё-таки повернула. И что теперь?

Меньше всего хотелось выяснять, где она в данный момент находиться, гораздо больше интересовало, что происходит там, откуда они ушли, в коридорах и залах дворца. Когда они с Мартином подбегали сюда, Даша слышала, как те постепенно наполнялись шумом.

А если во дворец опять проникло чудовище? Та самая мантикора, убившая короля Велмира. Явилась за новой жертвой. Только вот за кем? За Дашей?

Иначе почему Мартин вытащил её из комнаты? Но откуда он мог знать? Случайно заметил ужасного зверя? Когда, где? А как же Лала? Как же королева Магнолия? А вдруг мантикора напала на них? Вдруг им нужна помощь, а Даша отсиживает здесь.

Хотя, какая от неё помощь? Она и сердце-то не в состоянии найти, имея для этого все возможности. А уж выступить против монстра…

И всё-таки ‒ не получается просто так сидеть, мучиться от неразрешимых вопросов. И Мартину она, кстати, ничего не обещала.

Даша прижалась ухом к двери, но ничего не услышала. Если где-то что-то происходило, то точно не поблизости, а, значит, выглянуть можно, не страшно. Она опять повернула ключ в замке, теперь в другую сторону, приоткрыла дверь ‒ всё тихо и спокойно.

То есть, не совсем всё. Откуда-то издалека по-прежнему доносился шум, крики и топот множества ног, но ни воя, ни рёва, ни чего-то действительно жуткого, и Даша выскользнула в коридор, неторопливо двинулась в направлении, противоположному тому, в каком они бежали с Мартином. Хотя, если честно, она не очень хорошо запомнила дорогу, слишком всё было внезапно, пугающе и странно.

Кажется, дальше следовало повернуть. Даша ещё сильнее замедлилась, осторожно заглянула за угол, и ‒ опять вздрогнула, потому что взгляд моментально упёрся в Мартина. Ещё чуть-чуть и они бы столкнулись.

Тот тоже слегка опешил от неожиданности, застыл на месте, зато потом ‒ сердито нахмурился.

‒ Я же просил, сидеть там и не выходить. Неужели так трудно послушать? Ну почему ты всё делаешь поперёк?

‒ Я и сидела, ‒ оправдалась Даша. ‒ Но ничего же не случалось.

‒ А ты хотела, чтобы обязательно случилось? ‒ воскликнул Мартин с негодованием и осуждением. ‒ Спокойно не живётся?

Да, не живётся. Вот такая она ‒ собирает неприятности на свою бестолковую рыжую голову. Ей мало того, что у неё уже есть. Точнее, чего нет, в том другом мире ‒ способности нормально передвигаться. Наверное, поэтому здесь, пока есть такая возможность, Даша и старается побывать везде, во всём поучаствовать. Даже если это опасно.

‒ Хватит на меня орать, ‒ обиженно процедила она сквозь стиснутые зубы.

‒ Я и не ору, ‒ возразил Мартин. ‒ Просто…

Даша перебила. Она прекрасно знала, что он может произнести дальше. Например, «Просто волнуюсь за тебя» или «… не хочу, чтобы с тобою что-то приключилось. Нехорошее». Только вот с чего вдруг Мартину за неё переживать? Так, для вида?

‒ Лучше скажи, что там произошло.

Мартин опять нахмурился, ответил неохотно:

‒ Кто-то проник во дворец.

‒ Мантикора? ‒ вспомнила Даша.

‒ А? ‒ Его, похоже, удивило подобное предположение, он тряхнул головой. ‒ Нет. Не знаю. ‒ Добавил тихо, будто не хотел, чтобы Даша расслышала: ‒ И вроде бы напал на королеву.

Но она расслышала.

‒ На королеву? ‒ повторила встревоженно. ‒ А ты?

‒ Что я? ‒ опять удивился Мартин. ‒ Я не нападал.

‒ Я не о том. ‒ Мысль появилась внезапно и теперь не давала покоя. Потому что совпадения быть никак не могло. ‒ Почему ты пришёл ко мне? Почему увёл меня? Ты, что, знал заранее?

‒ О чём? ‒ Мартин озадаченно уставился на Дашу. ‒ Откуда я мог знать?

‒ Вот мне тоже интересно.

Он нахмурился и снова тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок.

‒ Подожди. Ты меня совсем запутала. ‒ А потом резко сменил тему: ‒ Давай я отведу тебя назад, к тебе.

Нет, это не она его, это он её запутал, и Даша недоверчиво уточнила:

‒ А сейчас уже можно?

‒ Ну да, ‒ уверенно подтвердил Мартин. ‒ Всё же обошлось. Во дворце больше никого постороннего. Стражу усилили. И возле твоей комнаты тоже поставят солдата. Так идём?

Даша кивнула. Кажется, толковых точных ответов от него не добьёшься Он вечно не договаривает, обычно или ехидничает, или подкалывает, но никогда ничего не объясняет, считает, будто все просто обязаны беспрекословно ему верить и доверять. Но разве подобное возможно после того, что случилось на Синих болотах?