скачать книгу бесплатно
– Господарь у себя?
– Да, он ждет Вас.
Ее поведение меня как-то насторожило.
– Лора, с тобой что-то не так? Ты себя плохо чувствуешь?
Она хотела мне что-то сказать, но ее вновь прервал бесшумно вошедший Карл:
– Доброе утро, Люси. Дедушка ждет тебя.
Что-то в нем определенно изменилось: походка, взгляд и что-то еще. От него словно исходила какая-то сила, от которой меня бросало в дрожь. При появлении Карла яркий румянец вспыхнул на щеках служанки. Она взяла пустую тарелку и заспешила на кухню. Карл, странно улыбаясь, проводил ее взглядом. Почему-то эта сцена вызвала у меня мгновенную вспышку ярости. Я шумно встала и, даже не попрощавшись с кузеном, отправилась к лестнице.
Дедушка занимал комнаты в западной башне, как и я, но на последнем этаже.
Я постучала и, не дожидаясь ответа, открыла тяжелую дверь. Комната его выглядела очень мрачно. Шторы практически не пропускали утренний свет, так что мебель казалась почти черной. На стенах висели портреты наших предков, пол украшала огромная шкура бурого медведя – трофей деда на охоте. Несмотря на то что весеннее утро было не такое уж теплое, камин не горел и, судя по всему, его вообще давно не растапливали. Здесь неприятно пахло сыростью и почему-то свежей землей. Из полумрака в кресле вырисовывался тонкий силуэт деда. Он встал и подошел ко мне.
– Ты хотел со мной поговорить? – спросила я тихо, стараясь заглушить ноющую злость. Я до сих пор не могла понять, почему там, на лестнице, дедушка велел маме уехать.
– Пойдем.
Мы вышли из комнаты. Он с грохотом закрыл дверь, от чего я вздрогнула, повернул ключ в замке и пропустил меня на лестницу.
Из башни мы спускались в полном молчании. Тишину нарушали лишь звуки наших шагов. На уровне второго этажа мы прошли в основное здание, пересекли его и спустились по ступенькам северной башни на первый этаж. Здесь дедушка долго возился с замком на дверях, а когда справился, мы оказались во внутреннем дворе. Пройдя его, мы вновь остановились, на этот раз у подножья восточной башни, где, насколько я знала, никто не жил. Пока дедушка разбирался теперь с этим замком, я оглядела двор. Площадка давно не знала уборки: камни заросли травой и мхом от сырости, кое-где встречались прошлогодние сухие листья и еще какой-то мусор. Солнце начало слегка припекать мне лицо и плечи, когда я вышла из тени к западной части замка. Наконец-то дед справился с дверью и ржавые петли омерзительно заскрипели, когда он открыл ее. Я последовала за ним внутрь.
Пока мы поднимались в полной тишине вверх по лестнице, я прислушивалась, но так ничего и не услышала, кроме звука наших шагов. Воздух там оказался затхлым. Эта часть жилища действительно была полностью необитаема, о чем говорили также слои пыли, везде висящая длинная паутина и маленькие окошки, стекла в которых почти не пропускали свет из-за грязи на них.
Наконец-то мы поднялись на последний этаж и оказались перед огромной каменной стеной. Лестница уходила дальше наверх, где, видимо, был выход на крышу. Дедушка зажег свечи.
– Мы пришли, – он, улыбаясь, указывал на стену.
Я огляделась вокруг и впилась в него непонимающим взглядом. Дорога и эти лестницы утомили меня.
– Зачем мы здесь? – я старалась убрать из голоса раздражение и досаду, которые поднимались во мне, благодаря еще с утра испорченному настроению. Но, похоже, у меня плохо получилось. Дедушка сверкнул глазами и сказал:
– Прежде чем делать какие-либо выводы, послушай меня, Люсьена. Неужели ты думаешь, что я привел тебя сюда просто так?
После этих его слов я взглянула в лицо дедушки, и у меня сильнее забилось сердце. На смену раздражению пришла тревога ожидания. Я поняла, что эта стена – что-то важное в моей жизни, и была права. Дедушка увидел, как изменилось выражение моего лица, и улыбнулся.
– А теперь слушай. Сейчас ты – княгиня. Но тебе суждено стать не такой, как все. Эта стена ждала тебя много лет. Изначально я думал, что она откроется для твоей матери. Но Мадина не хотела этим заниматься. Она ослушалась меня. Тогда я был в ярости, но теперь понимаю – все к лучшему. Твоя мать была слишком несдержанна для этого, и я уже отчаялся. Когда я был молод, еще до рождения Мадины, моему отцу приснился важный сон. Он гласил, что в нашем особом роду должна обязательно появиться девушка, которой откроется ТАЙНАЯ НАУКА. Когда твоя мать чуть не сбежала с Фредом, я не знал, что мне делать. Во сне было озвучено, что наш род так и будет вечно проклят без этой девушки. Тогда я, переступив через свою гордость, пригласил их с мужем в замок. Вскоре мой сын Улис и его жена Мери… они погибли. И Мадина с Фредом забрали к себе жить Карла, и…
– Я никогда не слышала, как умерли родители Карла, – задумчиво произнесла я. – И почему ты говоришь, что наш род проклят?
– Сейчас это совершенно неважно, – быстро и туманно произнес дед и продолжил: – Когда родилась ты, надежда снова наполнила меня. Ты росла умной и спокойной. Мадина кричала, что я одержим и что она не отдаст тебя мне, но я не обращал внимания, потому что чувствовал, что это – ты. Тут, ты, наверное, не помнишь, в дело вмешался твой отец (при этих словах у меня защемило сердце). Он попытался увезти вас с Карлом и… погиб. После этого у меня состоялся серьезный разговор с Мадиной и Карлом. Война была в самом разгаре, тарки взяли Юг, и я не мог находиться в замке. Я дал твоей матери срок – до окончания войны или хотя бы до ее затишья – учить тебя всему, чему она захочет (в тот момент я впервые пожалела, что наши войска сейчас находятся в более выигрышном положении). А чтобы она не пыталась сбежать с тобой, оставил здесь Драгана стеречь ее. Я вернулся. С твоей матерью я поговорил…
– Я слышала…
– Я знаю. И вот вчера она… отбыла. Мадина вернется. Я понимаю, что тебе тяжело без нее, но, пойми, я ждал этого всю жизнь. Тебе предначертано познать тайную науку.
Я стояла как громом пораженная. От услышанного у меня шла кругом голова. Рассказ дедушки многое объяснял: зачем мама так упорно меня всему учила, почему она недолюбливала Драгана. Я?! Но почему именно я должна познать эту тайную науку, кем наш род проклят и в чем это заключается? Сердце билось так сильно, что, казалось, заглушало мои мысли. Я посмотрела на дедушку, потом на стену. Дед присел на корточки, затем позвал меня ближе.
– Видишь след? Это ключ. Теперь понимаешь, почему именно ты должна открыть эту дверь?
Я присмотрелась к стене. Из-за неяркого света я не сразу разглядела, что на сером камне четко вырисовывался силуэт правой кисти. Мое тело охватила дрожь, но дед не дал мне даже опомниться:
– Давай, Люсьена, открой эту дверь!
Он смотрел на меня с надеждой и тоже дрожал.
Я сделала шаг вперед и протянула свою руку к отпечатку в стене. Моя кисть тряслась, сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Когда рука почувствовала холод камня и его шершавую поверхность, я резко отдернула ее и, с визгом отскочив, прижалась к перилам лестницы:
– Нет!
– Но почему?! – дедушка сорвался на крик. Его выражение лица в тот момент было близко к безумию.
Я посмотрела на него выпученными глазами, как затравленный зверь. В тот момент меня обуял животный страх, я и сама была, наверное, похожа на сумасшедшую. В груди откуда-то появилась отдышка, а в голосе слышались истерические нотки.
– А если мама была права? Если это действительно просто навязчивая идея? Вдруг стена не откроется? Ты прогнал мать, убил моего отца ради этого! А если все окажется просто сном прадеда, как… ты сможешь жить с этим? Как я смогу с этим жить дальше? НЕТ! Я не хочу, я… боюсь.
Я тщетно пыталась унять дрожь в теле, буквально сжалась в комок и прошептала:
– Что, если это все неправда?
Дед спокойно взял меня за плечи, заглянул в глаза и сказал тихо:
– Может, и неправда. Но мы этого никогда не узнаем, если ты не попытаешься открыть дверь.
«Он прав», – подумала я и решительно сделала несколько шагов вперед. Истерики как не бывало. Мое тело все еще дрожало и слезы текли по щекам, когда я медленно протянула руку к отпечатку. Я хорошо помню тот момент, когда кисть уверенно коснулась холодного камня, еще миг, и она прижалась к его поверхности. Тревожный момент ожидания, мое сердце замерло в груди. Из-за стены послышался нарастающий гул! Через мгновение она начала вибрировать и дала трещину прямо в том месте, где к ней прикасалась моя кисть. Мне стало больно, я отдернула руку и отошла немного назад, прижавшись к дедушке. Тем временем гул нарастал, трещина увеличивалась, отовсюду сыпались мелкие камни и сухой раствор. Я заслонила лицо от пыли, а когда убрала руки, гул стих. Я посмотрела на то место, где была стена. Она раздвинулась и нашему взору открылась огромная дверь, на месте замка у которой был такой же отпечаток, как и на стене, а рядом – обычная дверная ручка!
* * *
Я машинально подошла к ней и приложила руку к отпечатку. На этот раз не было никакого грохота. Дверь скрипнула, послышался щелчок. Я повернула ручку, украшенную полированной костью, и она открылась. Слегка подтолкнув ее, я оказалась на пороге библиотеки. Везде стояли шкафы, заставленные книгами. Мебели было немного. Большое кожаное кресло, два стула, пуфик и небольшой столик. Полы украшал мягкий ковер из овчины. Окна все, кроме одного, были замурованы, поэтому вокруг царил полумрак. На полке над камином красовались свечи в канделябрах, с которых свисала паутина.
– Зачем здесь столько книг?
– Ты должна их все прочесть. И еще и пополнить запас, если будут достойные экземпляры, – дед улыбался во весь рот. Его красноватые глаза были широко открыты и блестели.
– Мой отец собрал здесь лучшие книги мира и замуровал их для тебя, – сказал он скороговоркой. Странно, но в его словах не было обычной уверенности. Я обратила тогда на это внимание, но не придала значение, так как была поглощена новой обстановкой. Я в растерянности разглядывала полные шкафы.
– А какого рода проклятье ты имел в виду? Я не поняла. Мне что, искать какие-то определенные книги?
– Мне неведомо, как станет общаться с тобой это место. Здесь царит магия, Люсьена. А проклятье… Не обращай внимания, я не хотел сбить тебя с толку. Это такая манера выражаться. Просто читай.
– И когда же мне начать?
– Сейчас.
Дедушка развернулся, положил ключи на стол и направился к двери. Я испугалась.
– Ты куда?
Но он не остановился. Как только дед перешагнул порог, дверь за ним с грохотом закрылась, и я осталась одна. В ту же секунду стоящие на камине свечи вспыхнули сами собой! От неожиданности я вскрикнула, отбежала к креслу и вцепилась в его спинку. Дедушка ушел не вовремя. Я как раз хотела расспросить его про магию. И теперь в моей голове начинала немного проясняться картина. Я уже знала из разговоров взрослых и пересудов прислуги, которые мне доводилось слышать иногда, что дедушку в народе боятся как огня и считают колдуном. Раньше я не очень верила в эти слухи, как и в саму магию, так как не совсем понимала, что это значит. На мои расспросы мне никто не отвечал толком. Но теперь приходилось признавать, что дед действительно, судя по всему, сведущ в магии. Видимо, какие-то знания ему передал его отец, который, как оказалось, собрал и заколдовал библиотеку. Мне стало не по себе. Особенно от мысли о том, что я имею отношения к магии, да еще и до своего рождения, раз это место подготовили для меня. «Успокойся, – повторяла я про себя, – начинай читать».
Я еще раз взглянула на шкафы. Внезапно одна из книг на второй полке зашевелилась и выпала на пол. Я с опаской приблизилась к ней, взяла в руки, открыла и прочла название: «Веды».
– Значит, начнем с этой.
С первых страниц книга увлекла меня. Язык оказался незнакомым, но присутствовали описания звучания и перевод, как в некоторых моих учебниках, которые мама и дедушка выписывали мне из разных государств. Я заметила, что с легкостью запоминаю прочитанное. Наверное, это тоже была какая-нибудь магия. Книга содержала много интересной и новой информации. На каждой странице мне буквально открывался совершенно незнакомый мир. Однако я не могла понять, как мне применять эти знания в жизни, где и когда читать эти странные стихи. Правда, я отметила, что книга мне нравится. От этих текстов у меня буквально появлялось легкое головокружение.
Но все же во время чтения меня не покидала еще одна мысль: как я отсюда выйду? Несколько раз я подходила к двери, но она оказывалась запертой, причем не было видно замка – ни внешнего, ни внутреннего. «Интересно, как прадед все это соорудил под мою кисть? Наверное, мог предвидеть будущее – ну, как еще это объяснить?» В тот момент слово «магия» перестало быть для меня абстрактным и странным. Да, я слышала его от слуг, но всегда в негативном ключе. Мои родственники тоже иногда произносили это слово при мне, но с нажимом и даже с трепетом. Странно, но раньше я не принимала это всерьез, считая обычной манерой выражаться, характеризовать так что-то непонятное.
Ближе к полудню я захотела есть и начала жалеть о том, что почти не позавтракала. Время шло, солнце уже стояло высоко над горизонтом, что было заметно в тусклое окошко, а я все читала. Как часто бывает, когда я уже перестала ждать, дверь тихо скрипнула и медленно открылась сама. Не дожидаясь «особого» приглашения, я встала из удобного кресла и направилась к выходу. Как только я переступила порог, дверь с грохотом захлопнулась. После первого шага по каменным ступенькам, послышался хруст. Я остановилась и боязливо обернулась, но меня постигло даже некоторое разочарование: никаких магических откровений, всего лишь дверью прищемило подол платья, и сейчас один его обрывок остался на мне, а другой уныло висел в щели. «Ну и ладно», – я развернулась и пошла по лестнице. От стен веяло холодом, везде пахло сыростью. Спешно покинув библиотеку, я совершенно забыла взять свечи, и теперь идти мне приходилось почти в полной темноте. Я брела вниз, руками трогая каменные стены, пока наконец не нащупала деревянную поверхность, и что есть силы толкнула дверь плечом. Она распахнулась, и я, еле удержавшись на пороге, оказалась во внутреннем дворике. Пришлось закрыть лицо руками. Глаза привыкли к темноте и не выдержали резкого яркого света. Простояв так минуту, я смогла открыть их и, моргая, оглядела двор: ничего не изменилось, но он почему-то показался каким-то жутким.
Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы закрыть тяжелую дверь. Ржавые петли дико скрипели и плохо поддавались. Я удивилась, вспомнив, с какой легкостью дед это сделал, все-таки он был невероятно силен. Дверь в северную башню открылась не легче. Я поднялась до второго этажа, пересекла коридор, вошла в западную башню, поднявшись наверх, в свою комнату.
* * *
Для начала я сменила порванное платье на шелковый сарафан. Всегда любила такие ткани, как хлопок, лен и шелк. И если первые две можно было легко купить в Валадии, то шелк стоил очень дорого и привозился из Куная. Но дед доставал для меня и мамы любые, даже самые редкие вещи, благовония, украшения. И это несмотря на затяжную войну. Видимо, так он пытался заменить свое внимание, которого мы были практически лишены.
Спустившись в столовую, я прямиком отправилась на кухню, но остановилась в дверях. Оттуда доносился веселый смех. Я приоткрыла дверь. На стуле сидел Карл, а рядом с ним стояла девушка примерно моего возраста. У нее были длинные темно-русые волосы, заплетенные в косу, и большие, голубые глаза. Брат что-то ей рассказывал, она смущалась и смеялась. Однако голод напомнил о себе, и я вошла.
– Здравствуй, Лю. Я ждал тебя. Давно пора подкрепиться, – он обратился к девушке: – Дарина, согрей обед.
Она тут же деловито загремела посудой.
Карл посмотрел мне в глаза:
– Дедушка все рассказал мне…
Я улыбнулась. Вдруг где-то слева послышался шепот. Я резко обернулась. Возле плиты стояла пожилая, немного сгорбленная и довольно тучная женщина в темной одежде и что-то бормотала себе под нос. Я вопросительно посмотрела на Карла, который даже не повернулся в ее сторону.
– Извините, княгиня, это моя бабушка, – виновато сказала Дарина. – Наш дом в поселке сгорел, и у нас никого не осталось. Ваша матушка взяла нас на работу. А она… она всегда что-то бубнит, не обращайте внимания…
– Да, ты привыкнешь к Маре, – подтвердил Карл. – Разве мама тебе не говорила о них?
Теперь-то я вспомнила, что мама, когда уезжала, действительно предупреждала меня о прибытии старой служанки с внучкой – моей ровесницей.
– Ах, да. Конечно, говорила…
Тем временем кухня наполнилась ароматом горячего сырного супа.
– Вам накрыть в столовой? – спросила Дарина.
– Да.
– После того, как ты пообедаешь, Лю, мы поедем гулять, – обнимая меня за талию, сообщил торжественно кузен. – У меня для тебя кое-что есть.
– Отлично! Звучит интересно! Мы поедем верхом?
– Да.
– Тогда я снова переоденусь.
* * *
Пообедав, я сменила сарафан на темно-зеленое платье с очень широким подолом, в котором обычно ездила верхом. Должна признаться, дамские седла я невзлюбила с тех пор, как научилась ездить на лошади. Это глупейшее, по моему мнению, изобретение привез еще папа со своей родины, когда я была совсем маленькой – мне, так сказать, на вырост. Однако позже, совершив на нем несколько верховых прогулок, я четко решила: больше не сяду на это недоразумение. После чего мне на заказ соорудили мужское седло, но меньшего размера.
Когда мы выехали из замка, Карл сообщил мне, что мы выдвигаемся на нашу поляну, но сначала заедем в деревню к Яну, легионеру, который раньше жил в охотничьем домике. Поскакали мы туда наперегонки.
Я очень любила ездить верхом. Мы с Карлом неслись галопом по дороге, поднимая за собой столб пыли. Ветер раздувал волосы и выбивал слезы из глаз. Вскоре Карл обогнал меня на несколько корпусов, но, когда вдали уже показалась деревня, он сбавил скорость и я стрелой пролетела мимо него. Постепенно я остановилась и перегородила ему дорогу. Усталый жеребец фыркал и переминался с ноги на ногу подо мной. Вскоре подъехал Карл.
– А ты молодец!
– Я? Да ты мне поддался!
Я развернула лошадь, и мы медленно поехали рядом по дороге. Кузен был немного впереди, поэтому я получила возможность еще разок его хорошенько рассмотреть. Я вот никак понять не могла, что еще в нем изменилось. Ну, возмужал, ну, вырос очень, глаза стали светлее оттенком… А что еще? Тем временем Карл вновь поймал мой взгляд на себе:
– Лю, почему ты так странно на меня смотришь?
Я даже немного смутилась. Ведь Карл уже не в первый раз задавал мне этот вопрос.
– Понимаешь, я никак не могу привыкнуть, что ты уже такой взрослый… Не знаю. В тебе что-то изменилось.
Он задумался и ответил как-то печально:
– Многое изменилось. Все.
В воздухе повисла тяжелая пауза.
– Я теперь не такой, как раньше… Но и ты тоже. Ты всегда была особенной. Расскажи мне, что там, в той библиотеке?
До самой деревни я подробно рассказывала ему все, что видела и читала там. Наконец мы прибыли, и мне тут же стало не по себе. Прохожие не то, чтобы разглядывали, они буквально пялились на нас. При этом со страхом в глазах Особенно на меня! Женщины и девочки шептались о чем-то, чуть ли не пальцем тыкали! Меня это начало раздражать. Я подъехала поближе к Карлу.
– Почему они так смотрят на меня?
– Понимаешь, в простонародье не принято, чтобы молодая женщина, тем более княгиня, ехала верхом на лошади в мужском седле. В их понимании ты должна только гулять по замку в сопровождении своих нянек.
– К сожалению, до недавних пор так и было…
– Да и к тому же, ты слишком отличаешься от них.
И в этом он был, мягко говоря, прав. Вся моя одежда, специальные кожаные верховые туфли, жемчужные заколки, удерживающие не убранные или заплетенные, как это было принято, волосы, а свободно (о, ужас!) спадающие на плечи и спину, – все это могло вызвать зависть любой крестьянки.
Тем временем мы приблизились к дому, комнату в котором временно снимал Ян. Карл слез с лошади и крикнул товарища. Из окна выглянула хозяйка, которая, завидев моего кузена, почему-то перекрестилась и задернула занавеску. В дверях показался Ян. Выглядел он отвратительно. Черные волосы были растрепаны, а белая рубашка наполовину не заправлена. На лице проглядывались следы то ли пьянки, то ли болезни. Странно было видеть Яна в таком состоянии. Карл тоже изменился в лице и буквально пронзил его взглядом.
– Что ты так смотришь на меня, Карл? – заметив меня, он поспешил оправдаться. – Я не знал, что ты с кузиной. Простите меня за внешний вид, просто…
Я холодно поздоровалась с ним и молча отъехала от дома, не обращая внимания на дальнейшие извинения. У меня в душе появились горькая, пустая обида и разочарование. Все-таки Ян всегда казался мне таким серьезным. Видно, я ошиблась. Сдавалось мне, что он все еще продолжает отмечать успех недавнего военного похода.
