Дикарь с окраины вселенной

– Пилот, я тобой говорит шеф-полковник хизарекского флота Онтер. Ты находишься на боевом задании и должен выполнить мой приказ.

Онтер получил какую-то мешанину из мыслей и образов – лингвотранслятор не смог передать какого-либо связного ответа Торна.

– Маликс даже членораздельно ответить не может, как же он поведёт корабль? – озабоченно пробормотал хизарек. Онтер вспомнил, как оружейник называл товарища. – Равис! Очнись! Вспомни, ты – лучший пилот Наёмных миров. Ты должен выполнить задание. Только ты можешь это сделать.

Равис Торн сумел открыть глаза. Онтер склонился над пилотом, глядя в его расширенные буро-зелёные зрачки.

– Равис, ты меня слышишь? Ты понимаешь, что я тебе передал? – получив в ответ слабый кивок, хизарек настойчиво продолжил: – Ты должен доставить корабль в точку, которую я тебе укажу. Только ты, лучший из лучших, можешь сделать это. Равис, от тебя сейчас зависит судьба всех Наёмных миров. Ты должен справиться. Давай, принимайся за дело!

– Где точка?

В голове Онтера послышался еле слышный шёпот – это лингвотранслятор очень точно воспроизвёл интонации мыслей маликса.

– Во вспомогательном навигаторе данные от посланного зонда. Ты должен доставить корабль на третью планету звёздной системы под временным номером 93433. Приступай, солдат!

Равис Торн прошелестел "Есть" и закрыл глаза. Онтер с тревогой уставился на маликса, чьи хрупкие кости, казалось, просвечивали сквозь тонкую кожу – настолько тот исхудал за время изнурительного бегства от джанийских карателей. Несмотря на опасения Онтера, из недр корабля послышалась дрожь заработавшего двигателя. Хизарек поспешил плюхнуться в кресло, которое ранее занимал Хайнер. Алиа к этому времени уже находилась в тесной каютке для десантников, крепко прижимая к себе оружейника – щуплый маликс даже не пытался вырваться из крепких рук хизарийки.

"Шенна" плавно набрала ход, и Онтер облегчённо вздохнул – похоже, пилот не так уж и плохо себя чувствует, как это представил оружейник. Словно в ответ на эти мысли, корабль вдруг дёрнулся, замедлив ход, затем снова начал набирать предпрыжковую скорость. Теперь шеф-полковника посетила другая мысль – не менее страшная: а что, если пилот умрёт во время гиперпрыжка? Штурмовик останется в сером "нигде" навечно, а вместе с ним и хизареки. А если маликс подохнет во время посадки? Тогда "Шенна" превратится в пылающий шар на безызвестной планете где-то далеко за границей обитаемых миров. А вместе с ней и два последних представителя славного рода Онтеров.

Может, всё-таки, нужно последовать совету оружейника и подождать, пока организм пилота наберётся сил естественным образом? И тут же Онтер подумал, что капитаны джанийских кораблей наверняка имеют приказ уничтожить беглецов. И ему, Онтеру известно почему – потому что всевечный Джани любит чужие страдания и ненавидит отдавать долги. Нет, ждать прибытия карателей нельзя. Неизвестно, что их ждёт на отсталой планете, зато от джанийцев можно ждать только одного – смерти.

Шеф-полковник невероятным усилием избавился от этих ужасных мыслей и постарался успокоиться, чтобы отголоски его волнения через лингвотранслятор не просочились в мозг пилота. За свою долгую жизнь он и не из таких передряг выбирался, выберется и из этой, сказал себе Онтер.

Пилот будто решил опровергнуть это утверждение и обмяк в глубоком кресле. Корабль, уже набравший предпрыжковую скорость, дёрнулся и задрожал, словно попал внутрь гигантского вибростанка. Потрескивание переборок ввергло Онтера в панику – он почувствовал, как по щекам стекают струйки пота – явление в высшей степени неприличное в среде хизареков.

– Солдат, очнись! – взревел шеф-полковник. – Корабль в опасности!

Вопль хизарека или мысль, что "Шенна" вот-вот рассыплется, вернули Рависа в сознание. Маликс выровнял работу двигателей, проверил координаты и послал штурмовик в гиперпрыжок. В отличие от прошлых прыжков, этот был поистине ужасен. Онтер почувствовал, как сознание его рассыпается на мириады мельчайших составляющих, и отключился.

Когда шеф-полковник пришёл в себя, "Шенна" уже тормозила. На дисплее визуализатора Онтер увидел, что Равис сбросил скорость до стандартной планетарной. Несмотря на своё крайне истощённое состояние, пилот сумел не просто совершить гиперпрыжок, но и доставить корабль точно по адресу – прямиком к третьей планете жёлтой звезды под временным номером 93433. Если, конечно, визуализатор не врёт.

В рубке управления царила полутьма – освещение почему-то отключилось. Хизарек приподнял голову и посмотрел на пилота, утонувшего в глубоком кресле. В свете, отбрасываемом главной панелью, маликс выглядел, как живой труп: огромные глаза смотрят в никуда, сквозь полупрозрачную кожу просвечивают кости, из ноздрей течёт струйка буро-коричневой крови.

– Эй, ты живой? – шеф-полковник осторожно потряс маликса.

Равис слабо пошевелился, попытался что-то сказать, и из его потрескавшихся губ брызнула кровь. От неожиданности Онтер отпрянул: осторожность никогда не помешает – вдруг пилот заболел какой-нибудь экзотической болезнью, которую биоспециалисты цивилизованных миров ещё не вычислили и не заблокировали? Но, подумав пару секунд, Онтер пришёл к выводу, что у маликсов так проявляются признаки истощения организма, и снова придвинулся к пилоту.

– Солдат, очнись! Ты должен посадить корабль на планету.

– Нет сил, – прошелестела в голове шеф-полковника ответная мысль пилота.

– Ты должен, слышишь? Равис! Ты – лучший! Кроме тебя никто этого не сможет сделать. Вспомни о своём друге, – Онтер с трудом вспомнил имя оружейника. – Хайнер в опасности. Спаси его и всех нас – посади корабль на планету.

– Куда?

Шеф-полковник хотел было сказать "на планету", но с некоторым опозданием сообразил, что пилот запрашивает конкретное место для посадки. А откуда, шеррх его раздери, Онтеру знать это место? Аборигены этой планеты, конечно, дикари, но уже вышли в космос. Может, у них и оружие имеется, способное пробить защиту штурмовика. Не хватало ещё вступать в бой с противником, обладающим неизвестным потенциалом.

Онтер ещё раз посмотрел на пилота, могущего в любой момент потерять сознание или даже умереть. Остаться в космосе или рискнуть дать команду? Альтернативой посадке была смерть от орудий джанийцев, которые, несомненно, придут сюда, рано или поздно. А, может, и не придут…

– Включай защитный экран и сажай корабль куда-нибудь подальше от крупных скоплений туземцев, – решил он, наконец. – Там на месте разберёмся.

"Шенна" медленно и как-то нерешительно изменила положение относительно жёлтого светила и двинулась к третьей планете.

*****

– Сеня! – вскипел Кирилл. – Прекращай валять дурака!

– Ты же сам говорил о рысях, – возразил Семён. – Поэтому я от костра ни на шаг.

– Скорее, ни на шаг от Кострова, – Кир таким незатейливым способом обыграл свою фамилию, однако шутка не помогла заставить поднять приятеля и отправить его к озеру. – В конце концов – это ты перевернул котелок, и мы остались без воды.

– Я лучше голодным спать лягу, – решительно заявил Семён, и Кирилл понял, что к озеру придётся идти самому.

На каждом шагу спотыкаясь в темноте, он отправился к озеру. Уже на самом берегу Кирилл оступился и растянулся, грохнув фонарик о камень. Поругав себя за разбитый фонарь, Кирилл зачерпнул воды в котелок и замер, любуясь первозданной красотой природы. На поверхности лесного озера слабо колыхались еле заметные волны, отчего лунная дорожка шевелилась, как живая, а звёзды плясали какой-то странный танец. Небо над озером ему вдруг представилось огромным чёрным котлом, в котором варились яркие колючие звёзды. Кирилл стоял, задрав голову вверх, и казалось, если он простоит так ещё несколько минут, то запросто сможет воспарить в необъятный космос и прикоснуться руками к холодным звёздам. А звёзды, подобно искрящимся пылинкам, прилипнут к его ладони, измазанной в сосновой смоле…

Он даже не заметил, как впал в медитативный транс. Алексей Васильевич – тренер группы рукопашного боя, где Кир занимался, настаивал, чтобы бойцы после каждой тренировки занимались ментальной энергетикой, и для полной релаксации требовалось вообразить себе нечто огромное и спокойное. Сейчас Кириллу не понадобилось ничего воображать – картина, которую он наблюдал, была настолько прекрасной и дышала таким вселенским спокойствием, что он на некоторое время полностью отключился от действительности и стал частью огромного космоса.

К реальности его вернул далёкий вой волка. Кирилл встрепенулся и едва не выронил котелок. Он был исконно городским жителем, но даже ему – человеку несведущему в лесных делах, было стопроцентно ясно, кто издаёт этот долгий и заунывный вой. Он подумал, что запуганный им Сенька, который без сомнения тоже слышал волков, может со страху устроить что-нибудь несуразное, и поспешил к палатке. Опасения его оправдались в полной мере: Семён, выхватив горящую головню из костра, махал дымящейся деревяшкой над головой – не иначе приготовился обороняться от волков.

– Сеня, волки далеко и к нам вряд ли сунутся. Положи головню обратно в костёр, пока палатку не спалил.

– Причём тут волки? – удивился Семён, не переставая вертеть над головой деревяшкой. – Я дымом от комарья спасаюсь. А ты чего так долго?

Кирилл признался, что застрял, любуясь ночным озером.

– Пойдём, глянешь, – предложил он. – Красотища! И фотоаппарат надо обязательно взять. Девчонки знакомые пищать от восторга будут.

– Девчонки, говоришь? – Семён хлопнул себя по шее, убив мелкого кровососа. – Около озера комаров меньше?

– Столько же, как и везде, – пожал плечами Кирилл.

– Тогда не пойду, – буркнул Семён. – Ты комаронепроницаемый, вот и фотографируй, а я пока в палатке посижу. Знал бы, что здесь столько гнусья – в жизни бы сюда не сунулся!

– Сеня, прекрати ныть! – Кириллу надоели непрекращающиеся жалобы друга. – Ты погляди, какая вокруг природа. А небо какое красивое! В городе такого не увидишь.

– Небо, как небо.

– А звёзды? Смотри, какие крупные. И метеоры падают. В городе-то всё смогом затянуто.

– Здесь звёзды скрыты тучами комаров, – ответил законченный пессимист Сенька.

– Тьфу на тебя! – Кирилл рассердился. – Ну и сиди в палатке до самого конца отпуска.

Семён не снизошёл до ответа и, кинув головёшку обратно в костёр, поспешил укрыться от зловредных мелких кровососов под надёжной защитой палатки. Кирилл подвесил котелок на крюк складной треноги и уселся около костра, глядя в огонь. Когда вода закипела, он достал пакет концентрированного супа и высыпал содержимое в котелок. В воздухе поплыл запах ароматизаторов, который Семён немедленно унюхал.

– Уже готово?

– Через три минуты ужин. Кто не успеет вылезти из палатки – тот спит голодным.

Спать голодным Семён не желал, а потому практически мгновенно оказался у костра. Кирилл не преминул отметить ложку в одной руке друга и блестящую жестяную тарелку в другой, и уже хотел сказать по этому поводу что-нибудь язвительное, но слова замерли у него на языке при виде вытаращенных глаз Сеньки.

– Ты чего?

– Т-там…

Кирилл обернулся и застыл. В тёмном небе что-то двигалось… что-то непонятное… ярко сиреневое пятно, будто размытое по краям.

– Это метеорит? – сиплым шёпотом спросил Семён.

– Сеня, метеорит – это то, что летит из космоса и падает на землю, – механически поправил друга Кирилл, не сводя взгляда с сиреневого пятна в небе. – А оно не падает.

– Может, спутник? – послышался нерешительный вопрос.

– На такой малой высоте? Смеёшься что ли? Скорее уж, это самолёт. Или вертолёт.

В этот момент светящееся пятно резко изменило траекторию движения, несколько раз вильнуло из стороны в сторону, затем начало быстро снижаться.

– Кир, – прохрипел Семён, – это не вертолёт. Это настоящее НЛО.

Несмотря на дикость такого утверждения, Кирилл почти согласился с другом. Не могут земные летательные средства с такой скоростью и лёгкостью менять курс. Хотя…

– Возможно, военные испытывают какие-нибудь новые штуки, – пробормотал он. – В конце концов, эта глухомань – самое место для секретных испытаний.

– Точно тебе говорю – это НЛО! – Семён швырнул на землю ложку и тарелку и бросился в палатку. – Где фотоаппарат?

Пока Сенька рылся в рюкзаке, Кирилл наблюдал за летящим пятном. Если военные испытывают что-то секретное, то разработка у них явно никудышная – вон как летательный аппарат мотает из стороны в сторону. А, может, так и надо? Может, вояки проводят испытания на прочность?

К тому времени, когда Семён выскочил с фотоаппаратом из палатки, сиреневое пятно заметно приблизилось к месту стоянки спелеологов-любителей. Теперь Кирилл невооружённым взглядом отчётливо видел овал самого летательного аппарата, окружённый призрачным сияющим ореолом. Сенька принялся снимать НЛО, но тут же заорал:

– Кто истратил аккумулятор?!! Кир, я тебя прибью!

Кирилл глянул на фотоаппарат и возразил:

– Он же был у тебя – значит, ты и истратил.

– Я сегодня фотографировал – батарея была полная, – недоумённо пробормотал Семён, вертя в руках "мыльницу". – А-а, ладно. Надо хотя бы на телефон снять. Камера там никакая, но лучше, чем ничего.

Он вновь кинулся к рюкзаку и спустя несколько секунд вернулся со стареньким "Филипсом".

– Тоже не работает, – пожаловался он Кириллу. – Даже не включается. А в телефоне заряда должно было хватить до конца отпуска.

Кирилл почувствовал, как по спине пробежала холодная дрожь. Что-то мистическое было в этой ситуации.

– Нам же никто не поверит, – между тем причитал Семён, тщетно пытаясь включить фотоаппарат. – Это же надо! Такой случай один раз в жизни выпадает. Где твой телефон? Может, он работает…

– Сеня, боюсь, мой телефон тоже не будет работать. На этом… – несмотря на очевидность происходящего, Кирилл никак не мог произнести аббревиатуру "НЛО", – аппарате явно стоит какая-то глушилка.

– Смеёшься? Он от нас в паре километров!

– Между прочим, он… оно приближается.

Сенька даже подпрыгнул от возбуждения.

– Ух ты! В самом деле! Сейчас будет первый контакт с инопланетянами.

– Какой контакт, полоумный?!! – крикнул Кирилл. – Он же вот-вот на нас упадёт.

Действительно, неизвестный летательный аппарат явно летел в их сторону, при этом неуклонно снижаясь. Семён, оценив надвигающуюся опасность, немедленно радикально сменил точку зрения.

– К чёрту контакт! Бежим в укрытие.

И, бросив фотоаппарат, первым помчался к входу в пещеру. Кирилл отстал от друга на лишь на пару шагов. Удивительно, на что способен человеческий организм в минуту стресса – они не только нашли вход в темноте, но даже ни разу не споткнулись по пути. Буквально влетев под надёжную защиту каменной толщи, друзья остановились в паре метров от входа.

– Как думаешь…

Что именно хотел спросить Семён, Кирилл не узнал – снаружи послышалось басовитое гудение, затем треск ломающихся деревьев, скрежет металла и плеск воды. Яркая вспышка осветила каждый камешек под ногами людей, каждую травинку у входа в пещеру. Кирилл зажмурился, инстинктивно прижимаясь к холодному камню. Сенька рухнул в пыль, прикрыв голову руками. Никакого взрыва, который по мнению Кирилла должен был бы сопровождать такую жёсткую посадку, не последовало.

Прошло несколько минут. Басовитое гудение смолкло, после чего наступила полная тишина. Ночные птицы, встревоженные вторжением, молчали. Кирилл осторожно выглянул в ночную темень и не увидел ни огня, ни даже просто сиреневого свечения.

– Сеня, поднимайся. Надо посмотреть на твой НЛО. Он явно упал в озеро.

– Ты же говорил, что это не НЛО, а военные что-то испытывают, – возразил Семён, поднимаясь с камней и отряхивая с себя пыль. – Сейчас налетят особисты с автоматами и упрячут нас, как свидетелей государственной тайны.

В словах друга был резон. Знакомство с военной тайной чревато неприятностями – это Кирилл узнал на себе, получив после армии десять лет невыезда за границу, как имеющему первый допуск секретности.

– Так, Сеня, быстро сворачиваем лагерь, – принял он решение. – Я собираю палатку, а ты туши костёр – чтоб ни одного уголька не осталось. Если сюда прилетят военные, они не должны узнать, что мы тут вообще были. Всё до последней ложки через пять минут должно быть в пещере.

Они принялись лихорадочно подбирать разбросанные вещи и перетаскивать их в пещеру. Палатку Кирилл не стал упаковывать, а просто скомкал и в таком виде отнёс к прочим свидетельствам пребывания спелеологов-любителей в запрещённом для посещений месте. Друзья, подобно муравьям, сновали от лагеря к пещере, спотыкаясь и падая в темноте.

Оставалось подобрать ещё кое-какие мелкие вещи. Кирилл, вернувшись к месту стоянки, вдруг различил в неверном лунном свете фигуру, стоящую шагах в десяти от дымящего костра.

"Убью Сеньку, он же не погасил костёр" – подумал Кирилл.

Он успел отметить, что существо хотя и выглядит, похожим на человека, но таковым явно не является – у него были слишком длинные, как у гориллы, руки. А голова, вытянутая кверху, заканчивалась острой макушкой.

"Инопланетянин. Вот и контакт".

Контакт представителей двух цивилизаций, действительно, начался, но совсем не так, как того ожидал человек. Существо вскинуло длинную конечность, и последовала беззвучная вспышка. Кирилл понял, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой и рухнул на землю. Семён, выскочивший из пещеры, не успел понять, что происходит – последовала новая вспышка, и он, подобно Кириллу, растянулся на камнях.

Чужак осмотрел дыру в камнях, откуда появлялись аборигены, и после короткого раздумья вытянул руку в сторону пещеры. Последовал беззвучный залп, земля содрогнулась, камни начали крошиться и осыпаться. Несколько секунд спустя, когда осело облако пыли, на месте входа в пещеру была гора расколотого гранита.

Существо без видимых усилий подхватило неподвижных людей и скрылось с добычей в овальном корабле, частично погрузившемся в воду лесного озера. На месте лагеря спелеологов-любителей остались только блестящая металлическая тарелка, пара походных ковриков да непогашенный костёр.

*****

Посадка была не зубодробительной, но жёсткой. Барр Хайнер, едва могучая хизарийка выпустила его из своих лап, помчался в рубку управления. Он подозревал, что его друг уже мёртв, потому что Равис Торн, относившийся к "Шенне", как к настоящей маликсианской леди, никогда раньше не позволял себе столь небрежно сажать штурмовик. В рубке Хайнер увидел шеф-полковника, склонившегося над Рависом.

– А-а, маликс. Хорошо, что ты так быстро пришёл. Дай команду медсистеме на консервацию сознания пилота, не то он не доживёт до пересадки сознания.

Вопреки всему, что Хайнер знал о хизареках вообще, и пассажирах "Шенны" в частности, он до последнего надеялся на то, что у Онтера проснётся чувство милосердия, и шеф-полковник откажется от убийственного для пилота замысла. Трансплантация личности – это последняя возможность управлять кораблём в практически безвыходной ситуации. Хайнер знал, что некоторые, особенно в окраинных мирах, практиковали пересадку личности, чтобы получить новое тело. Но процедура не давала стопроцентной гарантии на новую жизнь, к тому же, не всегда срабатывала корректно, поэтому результатом операции могли быть один труп и один идиот, способный к выполнению ограниченных задач. Или вообще ни на что не способный. В общем, к пересадке прибегали лишь в крайних случаях. Сам Хайнер сталкивался с "пересаженным" лишь однажды – когда пилот курьерского корабля подхватил какую-то экзотическую и смертельную болезнь во время доставки важной почты и был вынужден "пересесть" в тело местного аборигена. Сейчас был второй случай, и надо же было судьбе так распорядиться, чтобы донором личности оказался ближайший друг Хайнера. Нет, нельзя этого допустить…

– Живее, оружейник! Или тебе поломать вторую руку?

Хайнер тут же растерял остатки решимости сопротивляться – раса маликсов никогда не была расой бойцов, бравирующих своей физической силой. Напротив – маликсы всегда склоняли голову перед грубой мощью. Другое дело – управление космическими кораблями – тут у маликсов было мало равных среди прочих рас. Но в ситуации, в которой оказался Хайнер, его возможности в управлении орудиями штурмовика не имели никакого значения.

Постанывая от безысходности, Хайнер подключился к медсистеме "Шенны" и дал ей команду на консервацию личности пилота. Равис Торн словно растёкся по креслу, когда медсистема принялась перекачивать во временное хранилище его личность.

– Прости, друг! – в огромных глазах Хайнера плескались слёзы боли и отчаяния.

– Ты дурак, маликс, – насмешливо сказал Онтер. – За что ты просишь прощения? Ты же спасаешь его от смерти. Вместо того чтобы погибнуть под огнём джанийских карателей, которые вскоре неминуемо нас найдут, он получает шанс прожить новую жизнь, хотя и в другом теле. Уверен, твой дружок скажет тебе спасибо, когда сумеет заговорить. Если сумеет, конечно.

Хайнер с ненавистью посмотрел на хизарека.

– Если пересадка – благо, что же ты не решился?

– Как ты разговариваешь с господином, мразь?!! – послышался вопль хизарийки, и оружейник вдруг потерял контакт не только с корабельной системой, но и с происходящим.

Когда Хайнер очнулся, левая сторона его лица вздулась, нижняя челюсть отзывалась острой болью при попытке пошевелить ею, а левый глаз маликса почти закрылся.

– Дорогуша, соизмеряй силы, – послышался голос Онтера. – Ещё немного, и ты бы его убила. Медсистема за отсутствием ингредиентов не сможет подлечить маликса, а он нам пока нужен. Оружейник, ты меня слышишь?

Хайнер слабо кивнул.

– Запусти поиск. Как далеко находятся от корабля аборигены? И сразу можешь начать готовить к полёту спасательную капсулу – на ней Алиа полетит за нашим новым пилотом.

Поиск закончился неожиданно быстро. Сканер уловил ауру разумных особей прямо около корабля. Хизарийка, явно довольная тем, что ей не придётся лететь в крошечной капсуле неведомо куда, рванула наружу, едва открылся входной шлюз. Онтер следил за ней из рубки, не забывая периодически посматривать то на окровавленного оружейника, то на умирающего пилота. Хизарийка вернулась практически сразу, неся два бесчувственных тела.

– Они воняют, – фыркнула Алиа, бросив добычу на пол рубки. – Смотрите, волосы у них растут даже на лице. Типичные аллирийцы. Фу!

– Надеюсь, ты их не попортила? – осведомился Онтер, разглядывая аборигенов.

– Нет, только всадила каждому по минимальному разряду из парализатора.

– Я слышал грохот…

– А-а, это я запечатала дыру, из которой эти твари лезли. Я подумала, что двоих нам хватит с избытком, а остальным совершенно незачем видеть корабль.

– Если этих двоих не хватит, тебе придётся лететь, – заметил Онтер. – Может, ты поторопилась запечатать дыру в их жилище.

Длинное лицо хизарийки вытянулось ещё сильнее.

– Но, дядя…

– Замолчи! Перенеси одного в кресло.

– Какого?

Онтер поглядел на аборигенов и пожал широкими плечами.

– Без разницы. Оружейник, покинь кресло.

Хизарийка небрежно швырнула бесчувственного аборигена в освободившееся кресло, которое тотчас приняло нужную форму, подстраиваясь под нового пассажира.

– Начинай.

Хайнер, морщась от боли в сломанной руке, осторожно откинул голову назад – кресло послушно сделало "шлем", внутри которого находились сенсоры, и дал команду на первичное сканирование мозга реципиента. Прошло несколько минут.

– Ну, что так долго? – нетерпеливо спросил Онтер.

Хайнер, пошатываясь от слабости, опёрся здоровой рукой о спинку кресла.

– Не знаю. Я никогда раньше не пересаживал личность. По инструкции медсистема должна была ответить практически сразу. А, вот и отклик. Однако!

Хайнер замолк, поражённо читая данные на дисплее. Хизареки склонились над ним, но поскольку по-маликсиански не знали ни слова, о происходящем могли только догадываться.

– Проклятье! – прорычал Онтер. – Вы что, не могли перевести свои каракули на лингвостандарт?

– Зачем? Мы и по-маликсиански неплохо понимаем, – не удержался Хайнер.

– Ладно, забудь, – проскрежетал шеф-полковник. – Что случилось?

– Медсистема сообщила, что мозг реципиента подходит для трансплантации, но полностью отсканировать его она не может.

– Почему?

– Я в медицинских терминах не очень-то понимаю, – пробормотал Хайнер. – Здесь написано о психоблокираторе второй степени, причём алгоритм его создания кардинально отличается от общепринятого. И что для его взлома придётся расщепить личность, что приведёт к преждевременной кончине пациента.

– Отличается? – изумлённо воскликнул Онтер. – Даже у высших…

Шеф-полковник не помнил никого из высших чинов в Хизариуме, у кого была бы нестандартная степень психоблокировки, не говоря уже о прочих рядовых обитателях Сообщества. Сам он, например, обладал второй стандартной степенью – и этого вполне хватало, чтобы не выдать все военные и гражданские тайны, попади он в плен. А здесь, далеко за окраиной не только цивилизованных галактик, но и полуцивилизованных миров, на дикой планете у первого попавшегося аборигена установлена блокировка с неизвестной степенью защищённости.