скачать книгу бесплатно
тоненькая женщина в белой курточке с высокой прической, пре-
лестным лицом и темными большими глазами, но в них словно
что-то погасло, словно кучка серой золы лежала в глубине ее
удивительных глаз…
Хозяин помог ей снять куртку, взял за холодную руку и повел
в гостиную, к камину и указал на кресло. В камине к этому вре-
мени огонь уже разгорелся, разрумянился и блистал во всей сво-
ей зрелой красе.
– О! Как красиво! – оживилась она, протягивая к нему руки. —
Посмотри, дорогой, как он играет! Я люблю огонь, я люблю смот-
реть на его язычки пламени, они все время разные и переливают-
ся всеми цветами, от белого до темно- красного. Бесподобно!
– Все для тебя, дорогая! – улыбнулся хозяин, налил в широ-
кий бокал немного красного вина и подал ей.
– Спасибо! – воскликнула женщина, глядя на вино на свет,
который изливался из камина. – Как красиво!
– Я рад, что тебе нравится у меня! – вторил ей хозяин. Он
нагнулся и поцеловал ее обнаженную выше локтя руку.
– О! – отозвалась женщина. Хозяин включил проигрыватель
и в воздухе гостиной поплыли приглушенные звуки «Лунной
сонаты» Бетховена. Гостья пригубила из своего бокала, но каза-
лось, ей больше нравилось смотреть через вино на огонь, чем
хмелеть от него.
– Я оставлю вас одних, на короткое время! – сказал хозяин
и отправился на кухню, а она снова повернула голову с тяжелы-
ми волосами и загоревшимся взглядом к огню.
– Ты совсем не изменился, милый Огонь, ты все та-
кой же неистовый и прекрасный! – сказала она нежно. И он,
словно услышав эти ласковые печальные слова, с еще большим
жаром охватывал поленья, все больше распалялся, уже начал
по своей вечной неукротимой страсти бушевать в топке, в тихом
веселом бешенстве разбрасывать искры и с треском разгрызать
поленья на мелкие, горящие, сверкающие кусочки. Это было ему
не трудно. Он не старался. Он жил своей жизнью.
– Какой ты счастливый, прекрасный Огонь! – вдруг сказала
она, словно ее что-то озарило, и эта новая мысль ее сильно уди-
вила. Она задумалась. – Ты живешь только тогда, когда горишь!
А я погасла раньше времени. Когда это произошло? И почему?
Мне не хватает дров для моей души, чтобы осветить и согреть
ее. Все последнее время у меня не проходит чувство, что пок-
рыта душа моя серым пеплом. Ничто меня не волнует и не тре-
вожит, никуда не зовет. Только апатия и усталость. Вот я как-то
оказалась в каком-то доме – это ведь чужой дом! И мужчина…
это не мой, чужой мужчина. Это не те дрова для моего пламени.
Я живу… так далеко от себя самой, словно в чужом доме. Но где
мой дом? Я не живу потому, что не горю. Может быть мы родс-
твенники, дорогой Огонь! Как ты думаешь?
– Что вы там шепчетесь? – спросил мужчина, возвраща-
ясь в гостиную из кухни. – Я уже начинаю ревновать тебя
к этому бешеному красавцу, моя дорогая! – и он добродушно
рассмеялся.
Из динамиков лились печальные и торжественный звуки
флейты в интерпретации Л. Бельмондо «Аве Мария» Шуберта.
От стола потянуло веселым запахом жареного мяса. Почти вся
гостиная была причудливо озарена светом камина.
– Мы говорим о жизни, – ответила она задумчиво и вздохну-
ла. – Только в своей среде каждый раскрывает свою суть и жи-
вет полной жизнью, словно в стихии.
– А моя стихия – это море удовольствия! – сказал он ве-
село и заразительно засмеялся, не отвлекаясь от сервировки
стола. На нем уже стояли закуски, несколько бутылок вина
и соков. Женщина подняла тонкие темные брови, но не повер-
нула головы; она зачарованно глядела в камин. – Я люблю
все, что доставляет удовольствие: друзей, хорошее вино, кра-
сивых женщин, ловить рыбу, ходить на охоту, собирать гри-
бы, париться в баньке, лежать на пляже где-нибудь на море,
вкусно поесть, до пота работать, – я жизнь люблю во всех ее
стихиях – в воздухе я птица, а в воде чувствую себя рыбой.
Спасибо предкам, оставили мне состояние, я могу жить в свое
удовольствие. Я только не люблю восходить, – боюсь высоты,
и не люблю заглядывать в бездны, – боюсь глубины! Я больше
по поверхности…
Он снова заразительно расхохотался.
Женщина оглянулась на него, но глаза ее оставались
печальными.
– Какая красивая жизнь у огня, ты заметил, доро-
гой? – неожиданно сказала она. – От самого возгорания до за-
тухания, даже когда он покрывается седым пеплом и лежит
где-то в углях, он все еще прекрасен; в нем преобладают осенние
краски – много красного и желтого. Но когда он в разгаре, когда
он находится на вершине своего торжества над поленьями, он
напоминает мне танец. Огненный танец!
Она вздрогнула. Эта мысль осветила ее прелестное лицо.
– О, нет! – отозвался хозяин от стола, расставляя тарелки
и бокалы, – жизнью огня я не хотел бы жить! И знаешь поче-
му? В его жизни нет покоя. Если уж огонь загорелся, его не ос-
тановишь. Его можно только уничтожить. Он горит до конца.
А покой для меня одно из наслаждений! Удить рыбку в утренней
тишине! Да и просто отдыхать… после хорошей работы, после хо-
рошей попойки, после хорошей ночи с приятной женщиной, да
мало ли… В моей жизни я часто делаю остановки! Нет! – доба-
вил он убежденно. – Нельзя гореть, метаться, бушевать, пылать
всю жизнь. Зачем? Для чего? Ну вот, у меня все готово! Прошу
всех к столу! – торжественно объявил хозяин. – И ты, Огонь,
подсаживайся к нашему шалашу. Я сейчас тебя перенесу!
Он взял лучину, запалил ее от раскаленных поленьев
и понес к свечам, стоявшим на столе в высоких серебряных
подсвечниках.
Свечи разгорались ровным, желтым, безмятежным светом.
Но светлее в гостиной не стало. Это был другой огонь, – пы-
