скачать книгу бесплатно
лать, бушевать, метаться, рваться ввысь – было не для него.
Женщина глядела на огонь свечей как завороженная.
– Ах, растапливать воск не для тебя, Огонь! – воскликнула она,
и лицо ее впервые осветилось улыбкой, а в глазах заплясали искор-
ки. – Так в жизни… вместо того, чтобы пылать… мы плавим воск…
Хозяин удивленно поглядел на нее, будто впервые увидел.
– Что с тобой произошло? – изумился он немного растерян-
но. – Ты ослепительно хороша!
Она резко поднялась и пошла в прихожую. Хозяин изумленно
застыл с бутылкой вина в руке, глядя ей вслед.
– Прости меня, – сказала женщина, вернувшись, одетая
в свою белую куртку, – у меня ужасно разболелась голова, на-
верное, от дыма.
– Я сейчас погашу огонь! – кинулся хозяин к камину.
– Гасить уже нечего, я уношу его с собой! – донеслось
из прихожей; стукнула дверь и все стихло. Только саксофон, как
ни в чем не бывало, самозабвенно выдувал из динамиков весе-
лые звуки мелодии «RunBabyRun»…
Гордость
господь выбежал за ворота Рая и огляделся. Вечернее солн-
це готовилось опуститься за дальние горы и стояло низко;
слепило глаза. Он прислонил ладонь ко лбу и увидел на пыльной
дороге от Рая две маленькие фигурки; они удалялись.
– Позвать назад? Вернуть? А может сами вернутся? Вот бы оду-
мались и вернулись. Снова нам было бы весело вместе. Нет, пусть
уходят. Будут знать, что нельзя нарушать мои запреты. Пусть
идут, проживу без них; в другой раз будут знать… Еще видать
их, словно темные точки вдали. Можно крикнуть, они услышат,
вернутся. А почему я, собственно, запретил им эти яблоки? Не хо-
тел, чтобы они были похожи на меня разумом, чтобы были таки-
ми же умными, как я. А может даже умнее. Вот почему запретил.
Но как иначе понять меня, если оставаться глупым, неразвитым?
Может позвать? Уже почти не видно их. Надвигаются сумер-
ки. Теперь уже не услышат, если даже сильно крикнуть. Если
вернуть, то только бежать за ними. Пусть уходят, если не хотят
возвращаться. Я бы их простил. Но если простить это небольшое
отступление от моих запретов, то впредь нужно прощать боль-
шее. А может быть даже все. Дойти до всепрощения. Тогда нет
смысла запрещать. Или запрещать, чтобы прощать? Не похо-
же ли Всепрощение на Попустительство? Если все прощать мо-
жет сложиться впечатление, что меня нет, что я ничего не вижу
и потому не принимаю меры.
Разве я их прогонял? Только припугнул. Строгость ведь нуж-
на при воспитании детей. Гордые. Обиделись и пошли. Вот уже
скрылись с глаз. А только что были видны крошечными точка-
ми. Пусть скроются с глаз моих. Словно я их не любил. Отец я или
не отец? Ушли. Даже не понимают, что открывают новую страни-
цу истории. Гордость направила их на неизведанный путь. Вот
она, драма… Поистине, гордость порой надевает маску судьбы.
Что их ждет? Борьба с дикими зверями. Чтобы их побеждать
надо стать еще большим зверем. Превращение в зверей ждет их.
Болезни и лишения. Страдания и холод.
Все, скрылись из глаз. Канули во тьму, мои единственные
дети. Они же пропадут! Побежать, вернуть? Еще не далеко ушли.
Подобрать полы и побежать? Можно все сделать иначе, лучше.
Сшить им красивые одежды, дать высшее образование, постро-
ить для них министерство или академию. Пусть рисуют закаты,
слагают стихи, руководят потомками. Будет другая история че-
ловеческого рода.
Откуда у них столько гордости? Голыми ушли. Как змеи сбро-
сили свои кожаные одежды. Бросили все готовое. Будут начи-
нать все с начала. А где начало? Где начало человека? Чем будут
наполнять себя? Дикостью, войнами, кровью, жадностью. Потом
только когда-то придет понимание, терпение, любовь. Да, вид-
но никогда мне больше не услышать ласкового слова «Отец»,
никогда не услышать лепет «Дедушка». Если вернутся, подарю
дочке Еве вечернее платье с павлиньими перьями, а сыну Адаму
трактор. Пусть пашет землю.
Нет. Уже не вернутся. Темно. Не найдут дорогу назад. А мо-
жет оставить Рай, побежать, догнать их, уйти вместе с ними?
Махнуть рукой на гордость. Быть всегда рядом, в горе и радости,
в нужде и праздниках?
Нет, я остаюсь. Людям человеческое. Богам божественное. Мои
круги не их круги, мои мысли не их мысли. Гордые! Повернулись
и ушли. Даже не обернулись. Понесли в себе будущее человечес-
тва. Послать ангела, чтобы защищал и охранял? Боюсь, прогонят
его, гордые, как испанцы! Если вернутся – велю спилить дере-
во познания добра и зла. Зачем оно в раю? Разведу просто сад,
пусть едят фрукты. Витамины и соки детям полезны. Прежде
надо было гордость запретить, а потом уже яблоки. Самому надо
было отведать.
Куда я смотрю? Уже давно темно. И руку держу у глаз… До рас-
света еще очень далеко. До какого рассвета? Рассвета чего?
Но я знаю, они однажды вернутся. Когда станут людьми. В этом
мое будущее. Они принесут будущее назад…
Пруд
я прихожу к этому пруду всякий раз, когда приезжаю навес-
тить могилы моих родителей в мою родную деревеньку;
здесь я родился, здесь прошли мое детство и первые школь-
ные годы. Отсюда я уехал учиться и остался в большом городе.
Но всякий раз, возвращаясь домой, я прихожу к нашему пруду;
он сильно изменился за многие годы, у берега зарос камышом
и довольно далеко к середине на воде лежат широкие листья
водяных лилий; с правой стороны от дорожки в пруду недалеко
от берега виднеется большой гладкий камень; валунов в окру-
ге нет, кто-то из взрослых очень давно привез его для украше-
ния пруда и для нашей детской забавы и с той поры он торчит
из воды, одинокий и безмолвный, милый мой валун! Ты каждый
раз наводишь на меня грусть, когда я прихожу сюда, ты немой
свидетель моих юных лет, давно прошедших. С левой стороны
